Когда игумен Харитон подошел поближе к собору, то увидел, что вся остававшаяся на острове братия – 85 человек – стоят с котомками. (Комендант и полицейский объявили о срочной эвакуации, дав несколько часов, чтобы собрать свои вещи.) Картина: темно, отсветы пожаров, у собора стоят братья в ожидании, что их сейчас будут вывозить с острова.
Игумен Харитон спросил у братии, кто может остаться на Валааме. Нужны были люди помогать складывать монастырские вещи, иконы, ценности. Согласилось 3 человека: монах Симфориан (в будущем - последний настоятель Ново-Валаамского монастыря из числа старой братии), монах Ираклий (капитан парохода Сергий) и послушник Владимир Кудрявцев (инженер-архитектор). Кроме того были еще два иеромонаха – Феодор и Павел, служившие в храме Петра и Павла (они знали хорошо финский и их призвали на воинскую службу – они окормляли финский гарнизон, совершали богослужения на финском языке, поэтому они остались продолжать окормлять гарнизон). Итого осталось 5 человек.
Машину подали в 22.40, ровно в полночь на 5 февраля 1940 отправились с Валаама.
Игумен Нестор: «Было очень печально смотреть, как полубольные старики суетились со своими узелками. Некоторые не могли вскарабкаться на грузовик и беспомощно ждали, кто бы им помог взобраться. Но вот загрузка кончилась. Не успели собраться только игумен, наместник и ещё 5-6 человек, которым обещали подать 2-3 грузовика завтра рано утром».
Без затруднений колонна добралась по льду до Лахденпохья. Только несколько раз пришлось останавливаться, чтобы посмотреть, нет ли самолетов. Целый час прождали у входа в бухту, где находится Лахденпохья. В 3 часа ночи были уже в городе.
Игумен Нестор: «Разместили нас в хорошей школе, приготовили кипяток, но им мало кто воспользовался. От переживаний и потрясений большая часть наших отцов ткнулись на пол во всем своем гардеробе и забылись кошмарным сном».
Утром получили приказ быть готовым к 4 часам дня, но уже в час пришел полицейский Салака, которого все поминали недобрым словом, и начал обыск братии. Узелки начали выворачивать наизнанку, искать улики, доказательства того, что они являются шпионами Советского Союза. Нашли какой-то чертеж (игумен Нестор пишет, что это был чертеж полочки, принадлежащий столяру), долго вертели, думали, что в нем какой-то секрет – не нашли. Потом долго смотрели ноги. Это все продлилось как раз до 4 часов.
Игумен Нестор: «Кое-как бедные старики рассовали свои пожитки с искренними пожеланиями разных нехороших вещей нашему монастырскому злодею, полицейскому Салаке как руководителю всему злому началу в монастыре».
В 4 часа все сели на поезд и их увезли в глубь Финляндии, где они пересели на грузовик и их довезли до Каннокоски к прочей братии.
Игумен Харитон с несколькими людьми остались на Валааме еще на одну ночь. 5 февраля рано утром они отслужили молебен Божией Матери и молебен преподобным Сергию и Герману. После молебна игумен Харитон с наместником (?) отправились на машине в Лахденпохья. Когда ехали по Ладоге, Харитон удивлялся, что в отличие от всех прошлых лет лед был чистый, гладкий, ровный. Не было ни трещин, ни торосов, не было даже снега, который обычно образует на льду небольшие сугробики, заносы. Такого не было в течение всех прошедших лет. (Зима 1939-1940 была очень морозная и неснежная.) Только благодаря этому можно было беспрепятственно проехать на грузовиках. Обычно же братия прокладывает дорогу: делает мостки через трещины, периодически расчищает лед.
Игумен Харитон писал, что это был Промысел Божий, который очень помогал в эвакуации.
Игумен Харитон приехал в Лахденпохья, потом в глубь Финляндии и в Каннонкоски. 8 февраля он соединился с братией.
Условия проживания в Каннонкоски
В Каннонкоски братия продолжала жить в четырех школах, выделенных правительством. За счет правительства они снабжались необходимым пайком продовольствия.
Только игумен Харитон жил не в школе, а в частном доме.
В каждой школе был назначен старший (ответственный) каждый день совершали богослужения, в том числе литургию.
Каннонкоски не бомбили, братия смогли отдохнуть. В конце февраля пошел слух, что скоро будет заключено мирное соглашение. Это очень обрадовала братию, все ждали возвращения на Валаам.
Заключение мира
12 марта 1940 - при заключении мира граница была сдвинута на запад, какая она была до 1809 года.
Нестор: «Города Выборг, Кексгольм, наш любимый Сердоболь, а с ними и святая наша обитель отошла к Советскому Союзу, то есть к России. И хотя мы все по национальности русские люди, но нам было очень прискорбно, что так случилось». Они теряли свой любимый Валаам.
Как только об этом стало известно, послали запрос епископу Герману в Куопио (который стал центром Финской Православной Церкви). Герман посоветовал ехать в Гельсинфорс (современный Хельсинки), и там с правительством обсудить вопрос покупки какого-нибудь имения.
Эвакуация имущества
12 марта – началась эвакуация монастырского имущества; по мнению профессора Виталий Михайловича Шкаровского, руководил эвакуацией лично сам Маннергейм. Оставшимся на острове братьями предоставили помощь: людей и грузовики.
Эвакуация имущества была очень тяжелой.
Во-первых, спешка. Иконы с иконостаса из-за отсутствия упаковки, приколачивали друг к другу гвоздями (чтобы друг по другу не елозили). И все упаковать и погрузить не смогли. Имущество со скитов вывозили только когда Валаам перешел на некоторое время Финляндии после начала Великой Отечественной войны.
Оставались почти все иконы верхнего храма собора верхних двух ярусов.
Колокола Никольского скита сняли и положили на лед, чтобы вывозить. Но не вывезли, и когда лед растаял, колокола ушли на дно, где, вероятно, лежат где-то у Никольского скита и сейчас.
Во-вторых, дорога по льду. Лед начал таять, в полыньях потонуло немало церковных валаамских ценностей. Часто книги и церковные ценности просто вываливались из грузовиков. По воспоминаниям местных жителей трасса от Валаама до Лахденпохья была чуть ли ни вся усыпана церковной утварью. По разным сведениям, было утеряно треть или даже две трети всего имущества.
По воспоминаниями игумена Харитона, последний монах прозвонил в Андреевский колокол 24 раза.
Первое время все, что удалось вывезти, находилось в Каннонкоски. Потом уже отец эконом и иеромонах Петр с огромными трудностями перевозили это все на Новый Валаам.
Часть имущества находится в музее в Куоппио, а также в каждом финском православном храме найдется икона с Валаамского монастыря. Во время эвакуации было утеряно 94% имущества Финляндской Православной Церкви. Эвакуированым храмам давали новые наделы и средства для строительства. И епископ Герман благословил, чтобы некоторые иконы, вывезенные с Валаама, раздавались по приходам.
Архив был размещен на Новом Валааме только в 1984 году. До этого он был сначала в Каннонкоски, потом в Миккеле.