Рано утром впереди показался остров. Издалека он был похож на огромный пароход, и Глеб даже хотел свернуть с его пути. Он уже сел за руль, и только потом сообразил, что пароходов в Мире не бывает, и быть не может.
Все же магическое пиво мозги дурманило основательно.
Река на этом участке разлилась широко, километра, наверное, на полтора, течение сделалось почти незаметным – плот двигался со скоростью неспешно идущего человека. Глядя на тянущиеся берега, Глеб начал размышлять о том, как можно ускорить движение.
Может быть, срубить весла и смастерить подобие уключин… Или же сделать гребные колеса, приводимые в действие мускульной силой…
Идея гребных колес Глебу понравилась. Конечно, он понимал, что изготовление подобного механизма отнимет слишком много времени, а будет ли от него прок – не ясно. Он не сомневался, что топором такой агрегат не вырубить, тут, как минимум, потребуется кузнец – а деревень пока видно не было.
А вот насчет весел надо бы посоветоваться с Иртом…
Глеб покосился на спящего Одноживущего. Потом посмотрел на остров.
Им нужны дрова. А берега голые. Зато на острове полно деревьев; кажется, он весь покрыт лесом.
Глеб тихонько свистнул.
Ирт не проснулся.
Солнце уже поднималось, пригревая, повеял ветерок, погнал мелкую волну; сочно захлюпала вода…
Глеб засвистел какую‑то мелодию, пришедшую на ум.
Ирт всхрапнул и перевернулся на другой бок.
Мимо плота проплыл клубок водорослей. Кажется, река начинала мелеть. Еще пара сотен метров и можно браться за шест…
Глеб понял, что высвистывает «Желтую подводную лодку» – и свист сразу сделался веселей.
Ирт завозился, раскинул ноги, почесал шею. Потом резко приподнял голову, уставился на Глеба мутными глазами и забормотал испуганно:
– Что? Я заснул? Когда? Уже утро?
Глеб прекратил свистеть и кивнул:
– Утро.
– Все в порядке?
– Да… – Глеб решил не рассказывать товарищу про круглую голову с выпуклыми бельмами.
– Ты не спал?
– Нет. Тебя сторожил.
Ирт сел, долго тер глаза кулаками, позевывал. Потом переполз на край плота, плеснул водой себе в лицо, пригладил сырой рукой волосы, поскреб ногтями щетину на горле.
– Там остров, – сказал он, посмотрев вперед.
– Заметил наконец‑то? Будем причаливать. Бери шест.
– Сейчас… – Ирт поднялся на ноги, помахал руками, разгоняя кровь, присел несколько раз, шумно выдыхая. Подхватил кружку, стоящую у шалаша, глотнул жидкость, находящуюся в ней, и застыл с выпученными глазами:
– Что это?
– Пиво, – сказал Глеб.
Ирт недоверчиво понюхал кружку. Осторожно пригубил, причмокнул.
– Откуда?
– Не поверишь, – Глеб посмеивался. – Из речки.
Ирт лизнул мокрую руку. Недоуменно посмотрел на Глеба – зачем, мол, так глупо разыгрываешь?
– Вода из речки, – пояснил Глеб. – А я ее в пиво превращаю.
– Как?
– Магией, – Глеб взмахнул руками.
– Понятно, – Ирт, кажется, не удивился. Он в два глотка опустошил кружку, поставил ее на место. – Хороший эль, – признал он, – давно я такого не пил. – Прищурившись, он глянул на приближающийся остров и взял трехметровый – самый длинный – шест.
– Причалим вон там… – Он показал рукой. – Где подмытые корни торчат. Видишь? Там и плот можно спрятать, и на берег выбраться будет удобно…
Корни нависали над водой, словно спутанные щупальца чудовищ. Ритмично чавкали волны, подмывая берег; пузырилась ржавая тина, колыхались темно‑зеленые поля водорослей. Опасно кренились к воде старые березы – казалось, лес вытеснил их сюда – на самый край острова – и теперь пытается опрокинуть в реку.
Плот наполовину ушел под берег – спрятался, укрылся словно под навесом, потерялся среди корней. Окажись рядом человек – ничего не заметит, разве только удивится, откуда нанесло столько елового лапника – лес‑то, вроде, лиственный.
– А насчет весел ты все же подумай, – сказал Глеб, выбираясь на берег.
– Плот не лодка, – Ирт ковырнул топором подвернувшуюся корягу, убедился, что она трухлявая, не годная даже на дрова. – Веслами его сильно не разгонишь, а за час гребли устанешь так, словно весь день лес валил.
– Ты об усталости не беспокойся. Ты думай, как сделать.
– Ну, если очень хочешь… Надо два двухметровых ровных бревна, толщиной с ногу. Увидишь – неси на плот. Буду рубить, пока плывем.
– Договорились. Но и сам посматривай. Ты лучше меня знаешь, что именно надо…
Они углубились в лес.
Здесь бурелома было куда меньше. Мягкая земля чуть пружинила под ногами, пахло прелой листвой и грибами. Местами росла ярко‑красная, водянистая, чуть кисловатая на вкус ягода – Ирт сказал, что она называется огницей, и что ее сок хорошо заживляет раны.
Дров друзья насобирали, не отходя от реки далеко. Пять раз они возвращались к плоту, складывали валежник на берегу.
– Пожалуй, хватит, – сказал Глеб, сбросив с плеча на землю толстый полутораметровый обломок березового ствола.
– С лихвой, – подтвердил Ирт.
Таская дрова, Глеб не расставался с копьем. Оружие всегда должно быть в руке воина, даже если воин занят хозяйственными работами.
– А теперь пойдем искать весла, – сказал Глеб. – Я там присмотрел одно деревце, оценишь…
Едва высохла роса, в лесу появилась мошкара. Звенящие клубы висели над травой и невысокими кустами, облепливали людей, когда те проходили мимо, лезли в нос, в рот, в глаза. Ирт к надоедливым насекомым относился с терпением – он их старался не замечать. Глеба же пляшущие вокруг мошки выводили из себя – он размахивал руками, чертыхаясь, и все норовил от них убежать…
Деревце, которое присмотрел Глеб, Ирт забраковал. Сказал, что слишком много сучков.
Поглядывая по сторонам, они пошли дальше.
– Вот уж не думал, что в лесу можно так долго искать дерево, – хмыкнул Глеб.
– Мы ищем не дерево, – наставительно сказал Ирт. – Мы ищем весла.
– Ну‑ну…
Покружив, они вышли на чуть приметную стежку. Кто вытоптал эту тропинку – люди или звери – товарищи не поняли. Могло оказаться и так, что здесь никогда не ступала ни нога, ни лапа – тропа могла существовать сама по себе, как часть этого леса, этого острова.
– Если ничего не найдем в ближайшие двадцать минут, то двинем назад – бог с ними, с веслами, – решил Глеб.
– Грести можно и шестами, – сказал Ирт.
Дальше они двигались по тропе, рассудив, что на ней у них будет меньше шансов заблудиться.
Лес немного изменился, поредел, посветлел, ожил; здесь уже не пахло застоявшейся водой и гниющей тиной…
Как ни странно, опасность первым почуял Ирт. Он придержал идущего впереди Богоборца, сказал негромко:
– Кажется, в лесу кто‑то есть.
Глеб вмиг подобрался:
– Ты уверен?
– Не знаю… Что‑то мелькало за деревьями. Что‑то белое. И, кажется, большое.
– Я ничего не заметил.
– Может быть, мне просто показалось…
Некоторое время товарищи, озираясь, стояли на тропе. Не заметив ничего подозрительного, Глеб немного расслабился:
– Ты последнее время нервный какой‑то, Ирт. Наверное, от недосыпа.
– Вон! – Раб резко вскинул руку, указывая на что‑то, и Глеб мгновенно развернулся навстречу возможной опасности, выставил перед собой копье.
Словно подброшенная тонкой веткой взмыла к небу яркогрудая пичуга.
– Ничего не вижу, – Глеб хмурился.
– Там кто‑то был, – Ирт выглядел смущенным. – Я видел шевеление.
– Пожалуй, нам пора возвращаться… – сказал Глеб, не уверенный, что принимает правильное решение. И тут он увидел то, о чем говорил раб.
Нечто белое высунулось на миг из‑за ствола старой березы – и тут же спряталось.
– Ты прав, Ирт, – шепнул Глеб. – За нами кто‑то следит…
Он ошибся. За ними не следили. Их преследовали.
– Что будем делать? – у Ирта в руках мгновенно появился топор.
Глеб не знал, что ответить.
Дорога назад была перекрыта. Кто там прятался за деревьями и с какими намерениями – совершенно непонятно. Вступать в бой, не зная противника, не видя его – глупо и рискованно. Бежать через лес – постыдно и опасно.
– Эй! – крикнул Глеб во весь голос, крепко сжимая древко копья и озираясь по сторонам. – Мы вас заметили, выходите!
Враги могли оказаться не только сзади. Возможно, они вокруг. Возможно, весь лес наводнен сейчас ими.
– Слышите?! Если не хотите проблем, покажитесь!
Похоже, враг не просто хотел проблем, он их жаждал.
– Держись рядом, – велел Глеб Ирту…
Они медленно пятились, не замечая, что приближаются к приготовленной, тщательно замаскированной ловушке. А когда под сапогами захрустели, ломаясь, ветки, когда поползла под ногами присыпанная листьями почва, обнажая крупноячеистую сеть, когда качнулись, распрямляясь, согнутые макушки ближайших деревьев, – было уже поздно.
Глеб почувствовал, что взлетает ввысь. Больно врезались в тело крепкие веревки. Хороводом закружились деревья, закачалось небо…
Два человека бились в болтающейся сети, словно в огромной авоське.
Их не убили сразу. У них даже не отобрали оружие – что может сделать человек, плотно спеленатый сетью?
Когда куль с пленниками упал на землю, Глеб на какое‑то время потерял сознание.
Потом он очнулся, но все дальнейшие события словно смазались – в голове здорово гудело, ныл ушибленный зад, острый сучок впивался в бок, не давая сосредоточится, копье норовило выскочить из немеющих рук, а перед глазами мелькали то небо, то земля, то стволы деревьев – и ничего конкретного, примечательного.
Глеб понял, что их куда‑то волочат. Догадался, что ничего хорошего впереди не ждет. Смирился с тем, что ни выпутаться из сети, ни разорвать ее он не может.
К правому боку крепко прижимался Ирт. Раб не подавал признаков жизни, и Глеб начал за него беспокоится. Падение с высоты в несколько метров, лишь оглушившее Богоборца, обычного Одноживущего могло убить.
«…Выживать – это то, что у меня хорошо получается…»
Глеб хотел верить, что Ирту повезет и на этот раз…
Их необычное путешествие продолжалось неопределенно долго. Глеб пытался отсчитывать секунды, чтобы потом, если случится искать дорогу назад, иметь представление о продолжительности пути, но попадающиеся коряги и кочки сбивали со счета. Впрочем, успокаивал он себя, остров не так уж и велик. Вряд ли на нем заблудишься.
Главное – выбраться на свободу.
То, что он еще жив, несколько его успокаивало. Значит, он нужен тем, кто его пленил. Значит, у них есть на него какие‑то планы. Так что лучше сейчас не дергаться. Сейчас надо выжидать, копить силы…
Их путешествие закончилось в темной пещере, где острые камни на неровном полу были чуть притрушены грязной соломой.
И только здесь – в пещере – Глеб увидел своих врагов. Вернее сказать, он увидел их ноги.
И это были очень большие ноги…
– Это огры… – донеся из дальнего угла пещеры тихий голос после того, как со стуком закрылась дверь и проскрежетал задвигаемый засов. – Они ушли…
Глеб шевельнулся, пытаясь увидеть того, кто это сказал. Спросил осторожно:
– Ты кто?
– Меня зовут Горр. Сын Дата. Я из Прилучья, это деревня такая.
– А я Богоборец, – Глеб криво усмехнулся. Ему было совсем не весело. – Сын бога. А откуда я, сам пока не знаю… Ты можешь помочь сыну бога выпутаться из сети?
– Я попробую.
– Тут со мной товарищ. Посмотри, он жив?
– Не знаю… Кажется, он дышит… Но я не уверен… – судя по голосу, Горр был молод. А судя по тому, как он взялся распутывать сеть, сил у него было, словно у ребенка.
– Да не мучайся ты! Вот, вытащи мое копье. И режь веревки…
Прошло немало времени, прежде чем Глеб почувствовал, что путы ослабли. Приподнявшись, он отобрал у Горра копье и взялся за дело сам…
В пещере воняло, словно в зверином логове. Влажные стены глянцево поблескивали в неровном свете чадящих факелов. Над самой головой, на недосягаемой высоте светилась узкая трещина, напоминающая запечатленную на фотографии молнию.
– Что это за место? Зачем нас сюда притащили? И кто? Огры? Что им надо?
Огры‑людоеды особым интеллектом не отличались. Маловероятно, что это они снарядили ловушку.
– Это все Димия. Огры слушаются ее…
Горр помогал распутать искромсанную сеть. На вид ему было лет шестнадцать, он был худ и грязен; его спутанные волосы походили на паклю, его губы были сильно искусаны, на правой щеке чернела язва, лоб перечеркивала длинная глубокая царапина.
– …Скоро будет год, как она поселилась на этом острове. У нее много людей и пять огров. Она – маг, но скрывает это…
Глеб наконец‑то выпутался из сети, и сразу же начал освобождать Ирта, по‑прежнему не подающего признаков жизни.
– …Димия собирает дань со всех окрестных деревень. А тех, кто не хочет платить, она наказывает.
– А от нас‑то она что хочет? – спросил Глеб.
– Я не знаю. Но говорят, она часто похищает людей. Она убивает их, а потом делает так, что они оживают и выполняют все, что она скажет. Сегодня ночью будет полнолуние. Сегодня самая плохая ночь…
– Она что, некромансер?
– Я не знаю… – похоже, Горру было не по себе. Кажется, этот разговор начал его пугать. – Но она делает так, что мертвые плывут против течения, а потом выбираются на берег и ползут к своим домам. Ее все боятся, – он понизил голос до шепота. – Даже огры. У нее есть страшная маска, похожая на череп…
– Ах вот оно как… – Глеб перевернул Ирта, прижал пальцы к сонной артерии, ощутил легкое биение. – Уж не Орден ли Смерти обложил здесь всех налогом на жизнь?..
Горр неожиданно всхлипнул:
– Она убила моих родителей… – Он стиснул сухие кулачки, отвернулся, словно не хотел, чтобы Глеб видел его слезы. – Она сожгла наш дом, потому что у отца не было денег, чтобы ей заплатить… – Голос его вдруг окреп. – Я ненавижу ее! Я ее убью! Сегодня!
– Тихо, парень, тихо, – Глеб оставил Ирта, пересел к Горру, взял его за плечо. – Не шуми. Расскажи лучше, сторожит ли нас кто, что за люди у этой Димии, чем вооружены. Ночь еще не скоро. Глядишь, и придумаем что‑нибудь…
Когда трещина в потолке начала меркнуть, Глеб направился к двери.
– Эй, там! – крикнул он во всю глотку. – Дайте что‑нибудь поесть!
Ему не ответили, но он этого и не ждал.
– Слышите меня? – Он пнул дубовую дверь. – Предлагаю обмен. У меня здесь целое ведро эля. Меняю его на краюху хлеба…
Он мог бы попробовать высадить дверь, но она вряд ли поддалась бы ему с первого удара. А шуметь не хотелось – наверняка, охрана поднимет тревогу, и тогда ко входу в пещеру сбежится куча народу, подтянулся могучие огры, а может и сама Димия подойдет.
Нет, дверь выламывать – только в крайнем случае. Если ничего другого не останется…
– Эй! Целое ведро свежайшего эля! Один кудесник по имени Иешуа научил меня, как делать его из обычной воды. Мы тут уже опились, но нам дико хочется есть.
– Врешь, небось, – донесся из‑за двери глухой голос.
– Правду говорю! – возмутился Глеб. – Могу дать попробовать. – Железная миска не пролезла бы под дверь, но Глеб предварительно сплющил ее кулаком. – Вот, тут есть немного… – Он, стараясь не расплескать пиво, которого и было‑то на полглотка, сунул изуродованную миску в щель.
– Если это какое‑нибудь дерьмо – башку разобью! – угрожающе проговорил голос.
– Да ты только понюхай! Это же амброзия! – Глеб почмокал губами.
Миска исчезла.
Пару минут за дверью было тихо. Наверное, охранники, распробовав подношение, совещались.
Глеб оглянулся на товарищей. Очнувшийся час назад, но еще не вполне пришедший в себя Ирт слабо ему улыбнулся и показал топор, давая понять, что готов к решительным действиям. Сосредоточенный Горр держал в руках обрывок сети.
– Ну‑ка, налей еще, – велел голос. Из‑под двери высунулся краешек миски. – Что‑то не верю я, что у вас там целое ведро. Откуда?..
– Говорю же, кудесник научил. У него бумажка такая была, там все нарисовано было, как делать…
– Ты не болтай. Ты налей.
Глеб подобрал миску, зачерпнул пиво из стоящего рядом ведра.
– Пожалуйста…
На этот раз молчание затянулось минут на десять.
– Эй! – Глеб поскреб дверь, напоминая о себе. – Что там насчет нашей сделки?
– Ладно… – выдержав небольшую паузу, отозвался голос. – Будет тебе хлеб, но никому ни гугу, понял? Поставь ведро у двери, а сам отойди назад, к стене. Не отойдешь – получишь клинок в живот.
– Я понял. Я понятливый. Я сейчас… – Он отодвинул ведро так, чтобы охранники могли увидеть его, лишь когда дверь широко откроется. Отступил к товарищам в тень. – Заходите!
Взвизгнул торопливо отодвигаемый засов, скрипнули дверные петли. Заколыхались огни факелов, потянулись к чистому воздуху.
Пучеглазый мордастый охранник осторожно заглянул в пещеру.
Три пленника прижались к стене. Один – крепкий мужичок средних лет – заложил руки за спину; другой – изможденный хилый парнишка – держит что‑то, похожее на истлевшее одеяло; третий – мускулистый Одноживущий, возможно, ремесленник, подавшийся в наемники, – скрестив руки на груди, опустив голову, уставился в пол.
Кажется, у него было копье… Ну да – вон оно, лежит посреди пещеры, в четырех шагах от хозяина.
Настоящий воин никогда не бросит свое оружие…
Охранник презрительно скривился, открыл дверь шире. Из‑за его плеча выглянул второй страж – такой же мордастый, такой же пучеглазый:
– Давай быстрей!
Глеб исподлобья глянул на них. Оценил хорошие кольчуги и отличные мечи, прочные шлемы и легкую обувь.
Определенно, Димия заботилась о своей банде…
– А где хлеб? – спросил Глеб.
– Завтра подвезут, – буркнул первый охранник и наклонился к ведру. Он лишь на миг отвел взгляд от стоящих у стены людей, опустил глаза, не подозревая, что тем самым дал пленникам сигнал к действию.
Глеб рванулся вперед.
Закрученный окрепшей рукой, просвистел в воздухе топор.
Подхваченное копье прошило воздух, сшибло охранника, стоящего у двери, вышвырнуло его на улицу.
Слетев с головы, упал в ведро шлем, сбитый обухом топора.
Раскинулась в воздухе сеть, окутала оглушенного стража.
– Бежим!
Ирт подобрал топор, подхватил шлем, напялил его на макушку; Горр перепрыгнул через стражника, набросил на него остатки сети; Глеб первый вылетел на улицу, выдернул копье из мертвого тела, сам подивившись силе броска. Он окинул взглядом пространство вокруг и невольно отступил назад…
Он стоял на скалистом возвышении, со всех сторон окруженном соснами. Чистый лес хорошо просматривался – в нем невозможно было спрятаться. А меж ровных стволов, словно огромные муравейники, выстроились шалаши.
Много шалашей.
Садилось солнце.
Редкие облака на западе были похожи на кровавые разводы. Треть неба золотилась, словно поле спелой пшеницы. Другая треть казалось серой, словно море в непогоду. И лишь над самой головой небо еще хранило свою обычную, только чуть загустевшую синеву.
А на востоке поднималась круглая луна – почти такая же красная, как и садящееся солнце.
– Нам не уйти незамеченными, – пробормотал Глеб, лихорадочно обдумывая, бежать ли сломя голову через лес, мимо шалашей, понадеявшись на авось, или же вернуться в темницу и там дождаться ночи.
Ирт выглянул из‑за спины Богоборца, сказал спокойно:
– Нас уже заметили.
Расплескав мелкие камни, Глебу под ноги упала стрела – необычайно толстая и длинная. Если бы не оперение, ее можно было бы принять за дротик. Два бородатых разбойника выступили из‑за стволов, похожих на колонны, вытянули руки, указывая на беглецов. Потом кто‑то – может, один из этих двоих, а может и кто другой – крикнул резко и зычно, так, что эхо заметалось меж деревьями; а через миг тревожно загремел металл – бородачи заколотили мечами по зерцалам доспехов, поднимая все население лагеря…
У них была идеальная позиция для обороны.
Они заняли единственное в этом лесу возвышение – скальные породы выступали из мягкой лесной почвы, словно коренной зуб из десны. Отвесные склоны были невысоки – чуть больше трех метров, но эти три метра не смог бы одолеть и самый ловкий человек. Подняться на ровную площадку можно было по единственной тропе – довольно узкой и длинной.
Товарищи могли бы удерживать естественную крепость неопределенное долгое время. При условии, что у них была бы вода, пища, луки с неограниченным запасом стрел; если бы у противника не было всего этого, и если бы он не был столь многочисленнен.
– Шансов мало, – сказал Глеб, укрывшись от вражеских стрелков за большим валуном. – Сперва они атакуют нас в лоб, полагая, что мы обычные Одноживущие. Если мы сумеем отбиться, они придумают что‑нибудь похитрей. Окружат нас, заберутся на деревья и начнут обстреливать. Или повалят несколько сосен и по ним полезут на скалу со всех сторон…
Разбойники пока нападать не спешили. Они лишь выставили посты, окружив скалу, чтобы не дать пленникам скрыться. Ярко горели огромные костры – искры летели выше сосен. В лагере двигались тени, гремело оружие.
– Их здесь, наверное, полторы сотни, – пробормотал Глеб.
– Четыре шайки, – негромко сказал Горр. Парнишка сидел, скрестив ноги, и неотрывно смотрел на луну; он словно молился. – Они и раньше здесь разбойничали, но лишь иногда, набегами. И они никогда не объединялись. Наоборот, всегда враждовали… А потом пришла Димия… – Горр замолчал.
– Я гляжу, ты многое о них знаешь, – сказал Глеб.
– Я готовился… – сухо ответил Горр.
Глеб с интересом разглядывал парнишку. Было в нем что‑то необычное. Похоже Горр совсем не боялся смерти. Может быть даже, ждал ее. Маленький, худой, хилый – он не производил впечатление слабого человека. Он горел мщением, он хотел посчитаться с Димией, убившей его семью. Но когда Глеб предложил ему забрать у убитого охранника меч, Горр отказался. «Мне не нужно», – сказал он.
– Чего они тянут? – Глеб выглянул из‑за камня.
– Ждут Димию, – сказал Горр. – Они хотели казнить нас сегодня ночью. Они так и сделают. Что с того, что мы покинули тюрьму? Отсюда нам все равно не убежать.
– Почему ты не сказал мне этого раньше? – спросил Глеб.
– Я думал, что, может быть, вы и сможете.
– А ты?
– Я не собирался. Я хочу увидеть Димию. Она вот‑вот появится.
– А разве она не здесь живет?
– Разве станет Двуживущий жить в шалаше? – вопросом ответил Горр и дернул плечами. – Никто не знает, где она спит. Где‑то рядом, но где именно…
– Вот что, парень, – сказал Глеб. – Не знаю, что там ты собрался делать с этой Димией, но советую тебе держаться с нами. Шансов немного, но глупо их не использовать. Когда бандиты пойдут в атаку, мы попробуем прорваться. Вряд ли они ожидают от нас сильного сопротивления.
– Какая большая луна, – невпопад сказал Горр.
Глеб покачал головой. Не понимал он этого мальчонку.
– Ты знаешь остров?
– Да.
– На западной оконечности, там, где берег подмыт, у нас спрятан плот.
– У них есть лодки, – сказал Горр. – На плоту от них не уйти.
– Вот, черт! Об этом я не подумал.
– Но вы бегите. Я их задержу.
Глеб хмыкнул. Поразмыслил, поглаживая ладонью древко копья. Спросил:
– А что будет, если мы прикончим Димию?
– Ее убью я! – вскинулся Горр.
– Как хочешь… Но если мы поможем тебе ее убить?.. Если мы разберемся с ее бандитами?.. Как думаешь, нам удастся обратить их в бегство?
– Они трусы, – сказал Горр и впервые за все время разговора посмотрел Глебу в лицо. – Они разбегутся, когда увидят меня…
Димия появилась, когда луна поднялась на самыми макушками деревьев. Она вышла на тропу, ведущую к пещере; за ее спиной толпились Одноживущие разбойники, вооруженные не хуже королевских ратников.
– Это она, – шепнул Горр.
Глеб крепче перехватил копье. Ирт заткнул за пояс топор и подобрал с земли меч.
Димия подняла руки к черному небу. В одной руке у нее был небольшой жезл.
– Тьма! – От ее скрежещущего голоса мурашки бежали по спине. – Приношу тебе жертву и прошу покровительства!
Два десятка воинов выдвинулись из‑за спины хозяйки. Большинство были вооружены мечами, несколько человек держали в руках тяжелые секиры.
– Кровь прольется на Зуб Дьявола, – вещала Димия. – Кровь даст этой земле черную силу. Зуб Дьявола снова станет алтарем тьмы…
– О чем это она? – спросил Глеб, глядя, как тронулись с места воины, как пошли, ускоряясь, на приступ.
– Эта скала называется Зуб Дьявола, – пояснил Горр. Голос его переменился до неузнаваемости – должно быть, парнишка сильно волновался.
– Может, все‑таки, возьмешь меч? – спросил Глеб, не оборачиваясь. Враг был совсем рядом – бегом поднимался по сужающейся тропе.
Двадцать человек – это немного.
Глеб почувствовал, как уплотняется вокруг него время. Как реже и сильней стучит сердце. Как наливаются необоримой силой мышцы, каменеют кости, а кожа становится крепкой, словно сталь.
Двадцать человек, двадцать Одноживущих – это ничто…
– Ему не нужен меч, – ответил Ирт. – Ты только посмотри на него…
Глеб повернулся.
Горр, этот хрупкий мальчишка, менялся. Он сидел на корточках, смотрел на луну, а его лицо вытягивалось, превращаясь в звериную морду. Руки его вздулись буграми мышц, на укоротившихся пальцах выросли кривые когти, похожие на ножи, кожа потемнела, покрылась шерстью.
– Не смотрите на меня! – рявкнул Горр и выпрямился.
– Ты тоже меняешься, Богоборец, – прошептал Ирт.
Глеб взглянул на свои руки, думая, что увидит когти и шерсть.
Нет, руки остались прежними. Они просто светились, пульсируя в такт биениям сердца. А ногти горели, словно раскаленные угольные чешуйки. А по древку копья змеились крохотные электрические разряды.
– Здесь Богоборец! – вдруг прокричал Ирт, высунувшись из‑за обломка скалы. И Глебу показалось, что бегущие бандиты споткнулись.
– Во тьме зародится Темная Сила! – жезл Димии рисовал причудливые знаки. И – странное дело – Глеб понимал, что эти знаки означают. – Темная Сила породит Черное Могущество!..
– Она не должна завершить магию! – прорычал Горр и прыгнул на тропу.
Завидя странное существо, разбойники замедлили бег, а когда из‑за камня показалась светящаяся человеческая фигура, они и вовсе остановились.
Впрочем, отступать они не собирались. Сплотившись, разбойники выставили перед собой мечи и алебарды, прикрылись небольшими круглыми щитами – они поняли, что столкнулись с необычным противником, и не знали, что от него ожидать.
Тяжелая стрела вылетела из леса.
Глеб увидел ее краем глаза и сшиб копьем.
Он двигался в несколько раз быстрей обычного человека. Он снова мог видеть в темноте. Магия ли была в этом повинна, или же в минуту опасности включались некие резервы его организма – он точно не знал.
Сейчас ему некогда было разбираться в своих ощущениях.
Глеб закрутил копье причудливыми петлями – сияющие электрические брызги разлетелись во все стороны – и кинулся на врага.
Изменившийся, ставший похожим на медведя Горр мчался впереди. Из‑под его лап летели камни, крючья длинных когтей рвали землю. Когда до линии врагов оставались считанные метры и столкновение казалось неизбежным, Горр прыгнул.
Он пролетел на головами разбойников; задел кого‑то лапой, сбив с ног. И приземлился за их спинами, в десяти шагах от женщины‑некромансера.
– Сол Шош! – вскричала Димия, словно не замечая несущегося на нее оборотня. Она взмахнула жезлом, очертив круг, и воздух перед ней загустел, превратившись в черный маслянистый дым.
– Возьми жертву! – Димия швырнула жезл на землю, и черный воздух, обретая форму, устремился к нему. Два длинных щупальца, словно кнуты, ударили Горра, оплели его лапы, опутали пасть. Оборотень взревел, встал на дыбы, закружился на месте, силясь порвать жгуты тьмы, пытаясь одолеть демона, вызванного Димией…
Глеб врезался в строй разбойников – сверкающее, сыплющее искрами копье разбило подставленный щит, отвело удар меча, крепкое древко раздробило пальцы, держащие алебарду, острый наконечник перечеркнул открытое горло, трехгранный шип‑подток выбил глаз – стремительное копье танцевало, шило воздух огненной нитью, выписывало сложные узоры. Алый туман повис над разбойничьим отрядом, красная испарина выступила на коже и доспехах, горячая роса окропила траву и камни.
Двадцать человек, двадцать Одноживущих – это ничто…
Богоборец уничтожал людей, вставших у него на пути. И ни доспехи, ни щиты, ни оружие не могли ему помешать…
Озверевший Горр терзал демона; рассвирепевший оборотень рвал бессчетные щупальца, месил упругую тьму когтистыми лапами, хватал ее мощной пастью, давил всем телом.
Оставшаяся без жезла Димия медленно пятилась назад, с недоумением глядя, как погибает ее создание.
Такого развития событий она никак не ожидала.
Впрочем, – успокаивала она себя, – еще не все потеряно. Пусть ритуал, раз в месяц дающий Черную Силу, сегодня оказался неудачным. Но виновные в этом будут наказаны.