У нее полторы сотни воинов.
Ей подчиняются огры‑людоеды.
Димия озиралась и видела, как сбегаются отовсюду ее разбойники, как они собираются вместе, выстраиваются двумя рядами. А за их спинами высятся великаны‑огры, и уже выгнулись огромные луки, уже нацелены в сторону врага тяжелые стрелы, больше похожие на дротики.
Если магия дала осечку, грубая сила всегда исправит положение.
Димия еще не верила, что способна потерпеть поражение. Она еще не думала о том, что будет делать после смерти…
Глеб остановил копье и обернулся.
Позади лежали два десятка мертвых тел.
А среди них стоял живой человек. Один‑единственный. Обеими руками держал он тяжелый меч. И смотрел на Богоборца.
Глеб перехватил копье, собираясь расправиться с выжившим бойцом. Но вдруг заметил у того топор за поясом и сообразил, что это Ирт.
Напарник.
Товарищ…
Сердце бешено колотилось, мысли путались, хотелось продолжать драку, продолжать танец, хотелось идти сквозь строй беспомощных словно манекены бойцов, расшвыривать их, сеять кровь, забирать жизни…
– Богоборец! – прокричал Ирт, вскинув над головой меч. – С нами Богоборец!
Еще не все закончилось, понял Глеб. Двадцать человек – это только начало. Впереди…
Он посмотрел вперед.
…не меньше сотни бойцов. И несколько огров – могучих существ, не признающих ни доспехов, ни человеческого оружия. Они носили лишь набедренные повязки из звериных шкур, а для охоты на людей и животных применяли дубины, камни и колья. Удивительно, что Димия приручила их. Невероятно, что она научила их пользоваться луками…
Внизу на тропе медленно поднялся во весь рост могучий Горр. Оборотень расправился с демоном, и теперь хотел разделаться с его хозяйкой. Но Димия уже спряталась за своими разбойниками. Без малого полторы сотни бойцов защищали ее от врага.
– Говоришь, разбегутся, как только тебя увидят? – Глеб в одно мгновение оказался возле Горра, коснулся его мощной лапы, и едва не отшатнулся, когда жуткая, заляпанная черной слизью морда повернулась к нему.
Две стрелы свистнули в воздухе – Глеб сшиб их копьем и понял, что сил осталось не так уж и много. Возможно, их достаточно, чтобы расправиться с врагом.
А если нет?
Слабость всегда накатывала внезапно. Если сейчас усталость обрушится на него – это будет очень некстати.
Глеб хищно осклабился.
Глупо погибнуть на полдороге к цели, так ничего и не выяснив.
Глупо…
– Я убью ее, – прорычал Горр.
– Тогда вперед! – рявкнул Глеб, злясь на свои неуместные мысли.
Четыре стрелы пропороли воздух там, где только что находились две фигуры.
Огромный оборотень обрушился на врага, не обращая внимания на уколы мечей и удары алебард.
Блещущее копье вновь рассекло воздух – и словно растворилось в нем.
– Он Богоборец! – несся издалека ликующий голос Ирта. – Богоборец!.. – Ни лязг оружия, ни громыхание доспехов, ни вопли раненых не могли заглушить этот торжествующий крик. – Богоборец!.. – Имя катилось по тропе, подпрыгивая, словно огромный камень – неудержимое, необоримое, угрожающее. – Богоборец!..
Горр увидел съежившуюся Димию, бросился к ней, расшвыривая всех, кто оказался на пути. Женщина заметила опасность, попятилась, надеясь спрятаться за ограми, но не успела – Горр одним прыжком преодолел те несколько метров, что отделяли его от ненавистной некромансерши, ударил ее лапой, полоснул когтями и взревел, подняв морду к луне.
Тяжелая стрела вонзилась ему в плечо – он не почувствовал этого.
Другая стрела просвистела возле виска, выдрав клок шерсти, – он и этого не заметил.
Огры шагнули к нему, переглянулись нерешительно.
Лежащая на земле Димия не шевелилась.
В самой гуще схватки что‑то полыхнуло ярко, веером взлетели ввысь ослепительные искры; расступилась колышущаяся толпа, светящаяся человеческая фигура замерла на миг, вскинув над головой сверкающее копье.
– Богоборец! – скатилось имя с Зуба Дьявола.
Огры остановились.
Запах человеческой крови пьянил и мутил.
Но отрезвляюще пахло страхом. И близкой смертью. Магией и силой.
Разбегались люди, бросая оружие, оставляя раненных, ища спасения лишь для себя, не думая ни о чем другом.
Двуживущая Димия больше не двигалась. Ее рот, обычно исторгающий страшные слова, теперь был полон крови.
Ее волшебство закончилось.
Ее сила ушла…
Огры попятились.
Лес был близко.
Ночь готова была спрятать их…
Пора возвращаться к старым обычаям.
Теперь все будет, как раньше…
Огры бросили луки, вышвырнули берестяные колчаны со стрелами, опустились на четвереньки, заворчали по‑звериному…
Жарко полыхали костры. Метались меж шалашей тени, мелькали среди деревьев, скрывались в темном лесу. Расползались в стороны раненные, прятались в кустах, в ямках, за камнями. Поблескивало в лунном свете брошенное оружие. Черным ручьем стекала к подножью Зуба Дьявола парящая кровь, собиралась озерцом возле головы безжизненной Димии.
Все кончилось…
– Все кончилось… – Глеб опустил копье и пошатнулся.
Теперь можно расслабиться… Теперь – можно…
– Надо уходить, Богоборец, – Ирт оказался рядом, поддержал напарника. – Держись, не падай пока. Они ничего не должны заметить. Иначе вернутся.
– Горр с ними справится. Они разбегутся, как только его увидят.
– А ты посмотри на него, – Ирт помог Глебу повернуть голову.
Горр сидел на земле и тяжело дышал. Он стремительно возвращался в человеческий облик – его тело усыхало, шерсть вместе с кожей сползала клочьями, вытянутая морда укорачивалась. Он тряхнул рукой, и длинные когти отвалились; он тронул языком торчащий изо рта клык – и тот выпал. В правом плече оборотня торчала стрела, больше похожая на дротик. Левый висок был ободран до кости. На голом теле чернели многочисленные порезы.
– Ему крепко досталось, – сказал Ирт. – Уж не знаю, выживет ли он.
– Мы возьмем его с собой, – сказал Глеб и, опираясь на копье, шагнул к подростку. – У нас есть плот, а в этом лагере, наверное, есть еда. Найдем ее и вернемся на плот. И поплывем дальше.
– Все верно, – Ирт придерживал Богоборца за локоть. – Ты только держись. Не падай раньше времени…
Глеб тряхнул головой, повернулся резко, нахмурился, пытаясь сфокусировать взгляд на лице Ирта. Сказал:
– Я в порядке. Не беспокойся…
Они остановились за спиной Горра, выждали какое‑то время, с некоторым содроганием следя за его завершающейся трансформацией. Потом Глеб спросил:
– Сможешь идти сам?
Паренек, не оборачиваясь, кивнул.
– Сможешь подняться? – поинтересовался Ирт.
– Да… – едва слышно ответил Горр. – Только переведу дыхание… Еще немного… – Он схватился здоровой рукой за ствол осинки, встал на колени, чуть повернул голову. – Со мной все будет хорошо… Мне только нужно отдохнуть…
– Соберись с силами, сынок, – Ирт присел рядом с ним. – Сейчас нам нужно отсюда уйти. Отдохнем позже… – Он подхватил Горра, когда тот, цепляясь за осинку, стал медленно подниматься. Охнул, когда у парнишки подогнулись ноги, поддержал его. Несколько секунд они стояли, покачиваясь. Потом Горр, словно вспомнив о чем‑то, вскинул голову, осмотрелся, будто искал что‑то. Пробормотал:
– Я должен ее увидеть… – Он поднял руку, осторожно тронул стрелу, пробившую плечо, поморщился. Посмотрел на луну, зажмурился, потянул носом воздух, замер на пару секунд. И сказал окрепшим голосом:
– Я должен убедиться, что она мертва…
Димия лежала в кровавой луже, раскинув руки; голова ее была неестественно вывернута, левый бок разодран, плечо смято.
Ирт взял некромансершу за руку, нащупал слабое биение на запястье, тронул мягкие губы, ловя дыхание; не удержавшись, провел рукой по золотистым волосам, пристально глянул в чистое лицо, сказал с едва заметным восхищением:
– Красивая.
– Двуживущие всегда красивы, – равнодушно отозвался Горр.
– Она жива, – Ирт выпрямился, отступил на шаг. – И вот‑вот очнется.
– Ты уверен? – Глеб пытался одолеть вялость.
– Когда‑то я прислуживал лекарю, – сказал Ирт. – Я знаю, о чем говорю.
– Жива?.. – Горр, кажется, немного растерялся. – Она – жива?
– Ну да, – кивнул Ирт.
– Но я… – Горр посмотрел на женщину, стиснул зубы, сжал кулаки. Лицо его исказилось. – Я должен был…
– Если должен, то закончи начатое, – холодно сказал Глеб.
– Но… – Горр мотнул головой. – Как?.. – У него почти не осталось ненависти; пустота в душе, тупая боль и страшная усталость – это все, что он сейчас ощущал.
– Тогда давай я, – предложил Глеб, чувствуя, что сил держаться больше нет.
– Нет! Я сам… Я должен…
– Тогда не тяни, – жестко сказал Глеб.
– Надо спешить, – негромко напомнил Ирт.
– Я… Да… Я сейчас… – Горр смотрел на молодую женщину, не представляя, что он сделает через несколько секунд.
Что он должен будет сделать…
– Возьми копье, – Глеб протянул ему оружие.
– Или меч, – сказал Ирт и воткнул клинок в землю.
– Бей в шею. Наваливайся всем телом.
– Поторапливайся…
Горр выбрал меч. Он взял его двумя руками, встал над Димией, поднял клинок, нацелив его острием в горло беспомощной женщины. И застыл.
– Ну что же ты? – разозлился Глеб. – Хотел отомстить? Мсти! Она убила твоих родителей? Убей теперь ты ее! Или крови боишься? Зверем ты ничего не боялся. Рвал глотки когтями, пастью вгрызался! Так чего теперь ждешь? Бей! Она все равно бессмертная. Она Двуживущая. Ты сейчас ее прикончишь, а завтра она вернется. А твои родители? Они вернутся? Вернутся? Бей!..
Горр всхлипнул.
Меч был тяжелый.
Руки дрожали. Ныло пробитое стрелой плечо…
– Бей!..
Надо лишь резко опустить руки, позволив мечу упасть.
И всем телом навалиться на крестовину, вгоняя клинок в живую – пока еще живую – плоть…
– Бей!..
Горр зажмурился.
Иногда лучше быть зверем.
Зверем быть проще…
Он не мог больше ждать. Меч опускался сам; меч жаждал крови; меч, дрожа, рвался вниз, тянул за собой руки – он был создан для того, чтобы отнимать жизни, в этом было его предназначение.
– Бей!..
И Горр сдался – Горр позволил мечу упасть.
Горячая кровь брызнула на голые грязные ноги подростка‑оборотня.
Они не пошли по тропе. Горр сказал, что знает прямой путь, и увел товарищей в лес.
Они спешили. Глеб механически переставлял ноги и считал шаги – тупо и сосредоточенно. У него не было сил смотреть по сторонам, он покачивался, как пьяный, руки его болтались, словно пустые рукава, ноги заплетались. Он то и дело ронял копье – Ирт тут же его поднимал, предлагал понести – хотя бы немного, всего несколько метров – но Глеб, ругаясь, отбирал у бывшего раба свое оружие.
Горр тоже выглядел неважно. Он был гол – его одежда превратилась в лохмотья, когда он – худой подросток – начал оборачиваться могучим зверем. Грязь и подсыхающая кровь покрывали его тело черной коростой, кожа на лице сделалась серой, губы посинели, глаза ввалились. Горр дрожал. Он боролся с болью и слабостью. Если он чувствовал, что вот‑вот упадет, то замедлял шаг, поднимал голову к небу, к мелькающему за кронами деревьев диску луны и жадно вдыхал ее холодный свет.
Он знал, что нельзя злоупотреблять лунной силой. Колдун предупреждал, что это может лишить оборотня разума и окончательно превратить его в зверя.
Но сейчас у Горра не было выбора…
И только Ирт был полон энергии. Он не участвовал в схватке, разумно рассудив, что будет лишь мешаться под ногами Богоборца и оборотня. Он сэкономил силы, и теперь это было на руку им всем: Ирт, как мог, поддерживал спутников; он тащил два весла, подобранные в лагере разбойников, нес узел с небогатыми харчами, найденными в одном из шалашей; он следил за дорогой и внимательно слушал, что творится в лесу.
Несколько раз они натыкались на небольшие группы бандитов. И тогда Ирт кричал:
– Богоборец! – и стучал веслами.
Он был готов защищать товарищей с оружием в руках. Но разбойники, заслышав знакомый клич, трусливо разбегались…
Когда потянуло застоявшейся водой, Ирт понял, что река совсем близко.
– Уже почти пришли, – приободрил он товарищей и увидел, как блеснула за деревьями рябь лунной дорожки. Он обернулся, улыбаясь:
– Сейчас найдем плот…
Он не сомневался, что плот где‑то рядом. Ему казалось, что он узнает это место, он был уверен, что совсем недавно собирал здесь хворост – вон с той мертвой березы сдирал сухую, легко отстающую бересту, а ту выкорчеванную осинку пытался вытащить из завала, да так и не сумел, бросил…
Ирт, пригнувшись, залез в самый бурелом, уцепился за пень‑выворотень, приподнялся, глядя на реку, осматривая берег.
Он не заметил, как остановились его спутники. Как, вздохнув, опустился на пружинящуюся словно матрац землю Глеб, закрыл глаза, ссутулился. Как Горр привалился боком к трухлявой коряге, мягкой и теплой, спрятался за ней от лунного света, заскрипел зубами, теряя сознание от накатившей боли…
Ирт искал плот, еще не догадываясь, что потратит немало сил, перетаскивая на него двух товарищей, живых, но похожих на трупы. Он не знал, что ему одному предстоит носить на плот дрова, складывая их у кострища. И что потом он долго будет бороться с незаметным, но упрямым течением, уводя нагруженный плот от негостеприимного острова, земля которого так щедро была сегодня полита кровью.
Глава 7
Оборудование доставили рано утром. Четыре специалиста в ярко‑оранжевых комбинезонах занесли технику в квартиру, распаковали, поставили там, где указал хозяин, начали все привычно подключать и настраивать.
Танк какое‑то время следил за их действиями, задал несколько вопросов, многозначительно покивал, слушая ответы, а потом тепло поблагодарил гостей и попросил их оставить все как есть, пояснив, что любит возиться с техникой и привык настраивать ее под себя, своими силами.
Он не стал говорить, что планирует использовать некоторые недокументированные возможности заказанного оборудования, для чего ему придется установить несколько запрещенных программ и поменять кое‑какие системные параметры.
Он не стал говорить, что собирается вскрыть опломбированные корпуса с тем, чтобы как следует покопаться в их электронной начинке.
Он не стал объяснять, что всевозможные жучки, которые, вполне вероятно, решила установить Корпорация, ему совсем ни к чему.
Специалисты пожали плечами, но спорить не стали. Желание клиента – закон. Если хотите – возитесь сами. Только потом не жалуйтесь, что все работает совсем не так, как хотелось бы…
Танк проводил оранжевых гостей до двери, поинтересовался, как обстоят дела с обещанным широкополосным каналом. Ему сказали, что этим занимаются другие люди, но известно, что волокно уже тянут по чердаку.
– Наверное, к вечеру сделают, – предположил Танк.
– Скорей всего, – согласились специалисты…
Заперев за гостями дверь, Танк занялся делом.
Сперва он вскрыл компьютер и тщательно обследовал электронику. Не углядев ничего подозрительного, он запустил утилиту, помогающую обнаружить шпионские модули. Пока программа занималась делом, Танк снял крышку с брэндмауэра «Net‑Burner». Устройство это было своего рода крепостью, защищающей компьютер от разного рода неприятностей, которые переполняли глобальную сеть. Особенностью именно этой модели было то, что с помощью определенных манипуляций ее функциональность можно было расширить. Для этого требовалось установить несколько перемычек, впаять три довольно распространенные микросхемы, перерезать пару печатных проводников и перепрошить память. После проделанной операции Net‑Burner, помимо своих основных обязанностей, мог выполнять функции анонимайзера – то есть он позволял путешествовать по сети, скрывая или подменяя информацию, идентифицирующую пользователя…
Оглядев электронные потроха, Танк решил оставить возню с брэндмауэром на потом – все равно подключать его пока было не к чему.
А вот новый нейроконтактер можно испробовать и на старой технике.
Танк взял пластиковый, запаянный в пленку бокс, аккуратно его распаковал, вытащил глянцевый рекламный буклет и гораздо более скромную инструкцию, отложил их на столик, двумя пальцами вынул нейроконтактер, лежащий в гнезде из вспененной пластмассы…
Новая игрушка.
Кто‑то возится с автомобилями, кто‑то собирает марки, кто‑то коллекционирует женщин.
А у него другая страсть…
Танк подошел к зеркалу, повернулся к нему обритым виском, взялся за установленный нейроконтактер, чуть повернул, нажал на фиксатор, освобождая ножки контактов.
Голая, телесного цвета подложка смотрелась словно пористая опухоль.
Танк приложил к ней новый нейроконтактер, покрутился перед зеркалом, любуясь стильной нашлепкой; подумал, что похож сейчас на девушку, примеряющую серьги, и усмехнулся.
Тихо щелкнул фиксатор.
Мягко подался под пальцем сенсор включения.
Миниатюрный индикатор моргнул, показал уровень заряда батареи, высветил крохотный значок – перечеркнутую антенну – беспроводная сеть не найдена.
А потом Танк услышал величественную музыку. Кажется, это был Бах.
Тихий женский голос посоветовал Танку присесть и попросил коснуться сенсора, если слышна музыка.
Танк тронул нейроконтактер, но садиться не стал.
Плавно погас свет. Музыка сделалась тише, ушла на второй план. Далеко впереди что‑то засветилось – крохотная звездочка стремительно разгоралась, росла, приближалась. За три секунды она превратилась в стилизованное изображение бегущего, охваченного огнем человека – логотип фирмы‑произодителя.
«Коснитесь сенсора, если видите изображение…»
Танк сделал то, о чем попросил бестелесный голос.
Потом налетел ветер, сорвал языки пламени с логотипа, обдал Танка жаром.
«Коснитесь сенсора, если чувствуете поток теплого воздуха…»
Он уже не отрывал руку от нейроконтактера.
Запахло дымом.
Танк прижал палец к сенсору.
Во рту сделалось горько.
Танк подтвердил, что и со вкусом все в порядке.
Потом ему показалось, что верх и низ поменялись местами – это было неприятное тошнотворное ощущение, но оно длилось лишь мгновение.
«Последовательность настройки завершена, – услышал Танк. – Рекомендуем пройти процедуру расширенного тестирования, используя ваш компьютер. Необходимую для этого программу вы можете найти на карте, вклеенной в инструкцию по применению, или получить ее на нашем сервере.»
Музыка пропала, мрак расступился. Танк увидел себя и подумал, что это очередной тест. Он шевельнул рукой – и его двойник повторил движение.
Как в зеркале.
Ну, конечно, – догадался Танк. – Это отражение.
Отражение выглядело слегка ошеломленным. Танк весело ему подмигнул и поспешил к компьютеру.
Теперь ему не терпелось проверить нейроконтактер в действии.
Будет ли хоть какая‑то заметная разница? Вряд ли, узкий канал не позволит задействовать все возможности нейроконтактера новейшего поколения. Но все же…
Танк включил свой старый компьютер, подсоединил к нейроконтактеру кабель, откинулся на спинку нового кресла. Возиться с беспроводной сетью он не стал – ее надо было долго настраивать, а время тратить не хотелось. Да и кабель, все же, был надежней, проверенней…
– Я отправляюсь в Мир, – сообщил Танк сенбернару. – Если что, ищи меня на Острове Туманов…
Малыш поднял голову, посмотрел на хозяина умными глазами и зевнул.
– Совсем ты обленился, – укоризненно сказал ему Танк, начиная регистрацию. – Или одряхлел?.. Но ничего. Скоро заживешь новой жизнью…
Особых причин торопиться у Танка не было. Он лишь хотел испытать новое приобретение. Визит на Остров Туманов сейчас представлялся ему развлекательной прогулкой, и он забыл о мерах предосторожности. Вернее, пренебрег ими. Он не собирался ничего нарушать и не думал, что ему что‑то может угрожать, а потому вышел в сеть со своего старого компьютера, по обычному, ничем не защищенному каналу, используя открытый протокол…
Впоследствии он сильно об этом жалел.
С самого утра зарядил мелкий дождь. Серое небо опустилось совсем низко; до туч, казалось, можно дотянуться кончиком шеста. Свинцовые волны плюхались тяжело о бок плота, тесня его к правому берегу – голому и топкому. Костер едва теплился – под сырыми дровами рдели угли, чахлые язычки пламени даже не пытались пробиться наружу.
Два человека сидели у костра. Они вымокли насквозь, и потому дождь их не беспокоил. Единственное укрытие на плоту – небольшой шалаш, крытый еловым лапником, – был сейчас занят – в нем, рядом с вещами и сухой растопкой, спал Богоборец.
– …Меня подобрали соседи, – худенький Горр, утонувший в длинной безразмерной рубахе, неторопливо рассказывал Ирту свою историю. – Четыре дня я лежал словно мертвый, а иногда вскидывался и кричал что‑то. Тетка Рата поила меня бульоном и отварами, да бормотала наговоры – она их много знала. За десять дней поставила меня на ноги, хоть для меня уж и могила была выкопана…
– А оборотнем ты как стал? – спросил Ирт.
– Так я к тому и веду… – кивнул Горр. – У тетки Раты был в сродственниках колдун. Жил он один, в лесу, в самой чаще. Боялись его у нас, считалось, что если увидишь колдуна, то вскоре жди неприятность. Но сам он зла никому не делал, наоборот, помогал, если ребенок у кого заболеет или скотина потеряется. Говорили, что у колдуна великая сила есть, но он ее никому не отдаст, пока помирать не решит. А я решил попытать счастья. Если, думаю, не отдаст мне колдун свою силу, так может хоть часть ее подарит или секрет какой откроет. Узнал я у тетки, как до него добраться, да пошел сразу, как сил поднакопил. Уж больно мне отомстить хотелось, прямо жгло вот тут… – Горр стукнул себя в грудь, скривился от боли – промытые, перевязанные раны еще не затянулись. Луна могла бы помочь, но где ее взять – днем, да еще и в дождь…
– Ну и что колдун? – Ирта история, похоже, заинтересовала.
– Силой своей он, конечно, не поделился, – улыбнулся Горр. – А когда узнал, зачем она мне нужна, то и вовсе погнал меня прочь. Сказал, что мстить Двуживущим – все равно, что в небо плевать: до неба не достанешь, а себя заплюешь. Но я не ушел. Три ночи спал у него на крыльце, ничего не ел, пил только росу. Он сначала делал вид, что не замечает меня. Но потом не выдержал, сел, заговорил со мной – и опять о том же, что мстить Двуживущим нельзя, бесполезно это и опасно. А я ему сказал, что если он не даст мне силу, то я так пойду к Димии.
– И пошел бы? – спросил Ирт.
– Пошел бы, – кивнул Горр. – Не хотелось мне жить… Совсем не хотелось… – Он опустил голову, шмыгнул носом, ссутулился и замолчал надолго, не двигаясь, только подергивая острым плечом.
Ирт ждал, не решаясь тревожить паренька и не собираясь его успокаивать.
Боль надо перетерпеть. Горем надо переболеть. А иначе жизни не будет…
– Переупрямил я колдуна… – Горр поднял голову, вытер лицо, улыбнулся через силу. – Испугался он за мою жизнь, ответственности испугался. Сказал, что победить Двуживущего я смогу, лишь став зверем. Велел он мне идти в глухой ельник и найти там медвежий след. Дал ножик. Сказал, что если ночью воткну я этот нож в отпечаток медвежьей лапы, да перекувырнусь через него, то сделаюсь медведем на малую часть – только по полнолуниям стану превращаться в зверя, не забуду речь человеческую и думать смогу как обычно. Если перекувырнусь второй раз, то стану зверем наполовину: днем – человек, а на каждую ночь буду оборачиваться медведем. А если в третий раз перекувырнусь, то сделаюсь настоящим зверем, и лишь толика ума останется человеческой. А когда надоест быть оборотнем, сказал мне колдун, вернешься на это место и выдернешь нож из земли. Но если кто‑нибудь тронет его раньше тебя, то так ты оборотнем навсегда и останешься.
– И что теперь? – спросил Ирт. – Вернешься, вынешь нож?
– Нет, – Горр помотал головой. – Мне нравится быть оборотнем. Может быть, когда‑нибудь я соберусь и перекувырнусь через ножик еще один раз.
– Зачем? Ты же убил Димию. Ты отомстил за смерть родителей.
– Отомстил ли? – Горр помрачнел. – Чем больше я об этом думаю, тем больше убеждаюсь, что прав был колдун, и Богоборец прав. Мстить Двуживущим – все равно, что в небо плевать. Да, я убил ее, но она возродится. И возможно, захочет отыскать меня. Что если она опять придет в нашу деревню? А если она узнает, что это тетка Рата выходила меня, а колдун сделал оборотнем?
– Значит, собираешься вернуться в родную деревню и охранять ее? – спросил Ирт.
– Вернуться? Нет… Я уже не смогу там жить, да и люди, наверное, не вытерпят соседа‑оборотня. Я решил странствовать по миру и заступаться за тех, кого обидели Двуживущие.
– Значит и дальше будешь плевать в небо? – улыбнулся Ирт.
– А ты посмотри наверх, – Горр поднял голову, подставил лицо дождю. – Видишь?
– Что?
– Иногда небо опускается низко… – задумчиво проговорил Горр. – Очень низко… И как знать, может найдется человек, который сможет до него доплюнуть…
Глеб очнулся поздним вечером, когда берега превратились в темные полосы, едва различимые сквозь пелену холодной мороси.
– Сколько я был без сознания? – спросил он и открыл глаза.
– Почти двое суток, – немедленно отозвался Ирт. – Горр оклематься уже успел.
Два лица заглянули в шалаш.
– Как ты себя чувствуешь, Богоборец? – поинтересовался Ирт.
– Хочу есть, – ответил Глеб.
– Это можно устроить. Вон, справа от тебя, узел. Давай его сюда.
Глеб сел, подвинулся назад, насколько мог; подтянул ноги:
– Забирайтесь…
Не сразу, но им удалось кое‑как разместиться в тесном шалаше. Левая нога Горра, правда, осталась на улице, а в спину Ирту летели брызги дождя, но, все равно, под крышей было гораздо уютней, нежели на улице.
– Мы плывем? – спросил Глеб.
– Да, – кивнул Ирт, развязывая узел с провизией. – Но не очень быстро.
– Я не помню, как оказался на плоту.
– Я затащил тебя. Вернее, вас обоих.
– Спасибо.
– Не стоит благодарности.
– Что‑нибудь случилось, пока я… – Глеб замялся. – Пока я спал?..
– Да вроде бы все спокойно. Вчера ночью на правом берегу горели какие‑то огни и слышался странный шум. Утром встретился плавучий остров, и мы едва с ним не столкнулись… – Ирт раздал товарищам хлеб и сыр, себе взял лишь одно яблоко. – Людей мы не видели. Чудищ каких тоже не встречали. Разве только вот Горру привиделось под водой лицо с глазами, похожими на пузыри. Но я думаю, что это сом был. Или вовсе ком водорослей.
Глеб глянул на паренька, хотел расспросить его поподробней, как выглядело это привидевшееся лицо. Но промолчал. Решил не беспокоить спутников. Спросил только:
– Как ты, Горр?
– Хорошо, – отозвался подросток. – Решил пойти с вами. Если, конечно, ты не против.
– Обузой ты не станешь, – сказал Глеб. – Если хочешь, иди. Только ведь я по своим делам иду. Зачем тебе моя компания?
Ирт и Горр переглянулись. Должно быть, они уже обсуждали это.
– Мне все равно, куда идти, – сказал Горр. – А вот с кем – это мне не безразлично.
– Я ему втолковал, кто ты такой, – смущенно сказал Ирт. – Он еще молод, о Богоборце не слышал ничего.
– Кстати, – повернулся Глеб к бывшему рабу. – Зачем ты все время орал «Богоборец!», когда мы дрались?
Ирт смутился еще больше:
– Так разбойники‑то, наверное, о тебе знали. Вот я и думал, что они испугаются… – Он с хрустом вгрызся в яблоко, зачавкал, проговорил невнятно: – А если даже и не знали, то теперь‑то уж точно твое имя не забудут…
Какое‑то время товарищи молчали, уделив все внимание пище.
– Сейчас бы пива, – сказал Глеб и вспомнил, что может исполнить это пожелание. Тут же вспомнилось о книге, о сверкающем копье, сеющем искры, и о том, как стали понятны руны, выписываемые жезлом некромансерши Димии.
Очевидно, Ирту тоже пришли в голову подобные мысли. И он сказал:
– А копье твое, кажется, непростое. На магический посох похоже.
Глеб пожал плечами:
– Подозреваю, это работа мага, которого мы встретили, когда плот рубили. Помнишь? Как его?..
– Белиал, – подсказал Ирт.
– Да. Белиал… Когда он со мной прощался, то щелкнул по древку. И копье завибрировало. Я тогда еще подумал, что неспроста это.
– Он сильный маг, если может так менять вещи, – сказал Ирт.
– Надо думать, – согласился Глеб…
Стемнело. Монотонно шумела вода: шелестел дождь, шлепали волны, звенели о дно перевернутой кружки просочившиеся сквозь лапник капли. Впереди была длинная скучная ночь, и Глеб подумал о том, что он единственный здесь, кто не может уснуть по собственному желанию.
– Далеко ли нам еще плыть? – вопрос был риторический, Глеб не рассчитывал на ответ.