КОПЬЯ IX—XIII вв. (ТИП НЕИЗВЕСТЕН) 9 глава

 

1'uc. 12. Кистени X—XIII db. Типологлческая схема.

I-------- 1

\б

 

Рпс. 13. Кистени X—XIII вв. Карта находок. I — 122, I — V — номера по каталогу. Остальные обозначения те же, что на рис. 2.

вую заливку кистеня 59 из Екимауц) и наиболь­шего распространения достиг в XII—XIII вв.

Датировка гладких и граненых гирь опре­деляется второй половиной X—XIII в.²⁰ Особенностью двух из них (50 и 53) является необычная техника их отделки: чернь по же­лезу с применением серебряной инкрустации. Этот технически своеобразный прием, по-ви­димому, появившийся не ранее XII в. (и из­вестный пока только на гирях), по своей кра­соте не уступал чернению по бронзе и серебру. Декоративность в отделке боевых гирь нарастает в XII в. Именно к этому и последующему сто­летию относятся круглые кистени с выпукло­стями типа ПА. В большинстве они найдены в городах южной и юго-западной Руси, кото­рым принадлежит, по-видимому, приоритет в выпуске и распространении' этих изделий. Некоторые из них небесполезно сопоставить. Так на Княжой Горе, в Липляве и Райках (68, 74, 77) найдены экземпляры, сходные между собой вплоть до числа своих выпуклостей, расположенных семью радиальными рядами. Возможно, что они изготовлены в одной ма­стерской. Не исключено также, что в будущем откроются гири, отлитые в одной серии форм (кистени, как и булавы, отливались в двухсто­ронних разъемных глиняных формах).²¹ В про­изводстве бронзовых кистеней «с выпукло­стями» ремесленники достигли большого ма­стерства. Здесь встречаются весьма нарядные образцы, элементы декора которых искусно подражают зерни и скани (65, 66 и 80).

Кистени типа ПА, кроме Руси, найдены в Волжской Болгарии;²² большинство их на­столько близки описанным выше, что могут рассматриваться в качестве русского импорта.

Развитие художественно украшенного ору­жия приводит к созданию уплощенных груше­видных кистеней с черневым орнаментом на боковых поверхностях (тип III; табл. XXIX, 5; XXXIII, 1—5; XXXIV, 1-10). ²³ Их корпус отливался из бронзы, внутренность заполнялась свинцом. Чтобы свинца шло меньше, в пустоте­лый футляр клали камешек. Из кистеней, по­бывавших в огне, свинец вытапливался (97 и 98), а из экземпляра Львовского музея его,

²⁰ За пределами Руси нам известна только одна
круглая боевая гиря из Волжской Болгарии (ГИМ,
хр. 52/3, № 4).

²¹ Несколько составных глиняных форм для от­
ливки кистеня (?) найдены в Киеве (М. К. К а р г е р:
Древний Киев. М.—Л., 1958, т. 1, рис. 83). Отметим,
что ни очертания этих форм, ни их размеры не соответ­
ствуют ни одному из известных нам готовых образцов.

²² Б. Зайковский. К вопросу о происхо­
ждении «кистеня», табл. I, 3 и II; ГИМ, хр. 19/416.

²³ В каталоге, 82—101 — всего 20 экз., вес 200—
300 г. Из них три гири не имеют «черневого» орнамента
(86, 88 и 89). Три маленьких, по-видимому, детских
кистеня типа III, обнаруженных нами в КИМе после
того как работа была написана, не включены в каталог
(табл. XXXIV, 8—10).

очевидно, специально выплавляли, пробив дырку в бронзовой оболочке (101).

На бронзовый корпус этих гирь наносился «черневой» орнамент (на экземплярах с выпав­шей чернью отчетливо видны канавки для заполнения). Орнамент состоит из завитков и треугольников и представляет одну из ком­позиций процветшего креста. В отличие от других памятников, где крест является глав­ной частью рисунка, на гирях он почти неза­метен, а иногда и вовсе отсутствует. Близкая композиция из завитков и крестов встречается на витых браслетах конца XII—начала XIII в. и на бляшках от ожерелья XIII в. из Старой Рязани (клад 1868 г.).²⁴ По всей вероятности, и сам узор киевских гирек возник не ранее этого же времени. Чернь на бронзе известна, кроме гирек, на наконечнике ножен меча XII в. из бывт. Подольской губернии (табл. XXXIII, S),²⁵ вотивном топорике из Княжой горы,²⁶ на энколпионах XII—XIII вв., а в более ран­нее время — на великолепных южнорусских мечах первой половины XI в. Видимо, укра­шение ею предметов вооружения было типич­ным явлением.

Декоровка кистеней типа III была разно­образной. Так, гиря из с. Ольховец (86; табл. XXXIII, 1) снабжена гравированной пальметкой, помещенной в красивом петлевид-ном плетении. Места сближения «стеблей» сое­динены перетяжками. Аналогичные узоры рас­пространены в заставках рукописей XII— XIII вв.²⁷

На одной из корсунских гирь сохранились следы позолоты. Насколько широко применя­лись в отделке кистеней золочение и серебре­ние, пока судить трудно.

Интересные результаты выявились при кар­тографировании находок. Все грушевидные гири с «чернью» найдены только на юге Руси, причем почти 75% их (14 из 20) обнаружено в Киевской области. Вероятным центром изго­товления этих предметов был Киев (где на­ходки таких гирь также известны). Характерно, что именно на Киевщине были найдены гири, тождественные по своему размеру и ор­наменту.²⁸ Можно видеть в них продукцию одной, вероятно, киевской мастерской. К ве­щам, выполненным одним мастером, относятся, очевидно, также экземпляры из с. Гришинцы и из Западной Украины (85 и 101). Отметим в этой связи, что гири с чернью из Ранковец-

²⁴ Г. Ф. К о р з у х и н а. Русские клады IX—
XIII вв., М.—Л., 1954, табл. XXIX, XXXI, XLVII, 7;
А. С. Гущи н. Памятники художественного ремесла
древней Руси. Л., 1936, табл."XXVI, 1.

²⁵ Гос. Эрмитаж, ОИПК, колл. 908/2.

²⁶ КИМ, хр. с-66163, в-25/2582.

²⁷ В. Стасов. Славянский и восточный орна­
мент. СПб., 1887, табл. LIV, 1; LVIII, 14; LX, 39;
LXI, 2.

²⁸ Перечислим эти гири: 84, Букрин; 87, Корсунь;
90, Жаботин; 91—94, Киевская область; 99, Вербична.

62

кого городища (97 и 98) выполнены грубее большинства описанных выше и поэтому ка­жутся местным подражанием изделиям опыт­ных ремесленников.

География находок способствует уточнению их даты (определенной выше XII—XIII вв.). Судя по тому, что описанные изделия не успели распространиться за пределы южной Руси, и главным образом Киевщины, их появление, очевидно, недалеко отстоит от 1240 г. — вре­мени разорения этих земель монголами. По­этому датировка гирь (XII—XIII вв.) мо­жет быть сужена до полувека и определена первой половиной XIII в. Грушевидным кисте­ням «с чернью» частично предшествуют, ча­стично сосуществуют с ними круглые, упло­щенные бронзовые гири, покрытые рельефными изображениями, различными орнаментами, знаками и надписями (тип ША; табл. XXXII, 5 и XXXIII, б).²⁹ На двух экземплярах этой группы имеется изображение птицы и льва (102 и 106), на двух других — знаки Рюрикови­чей (103 и 104). На киевском кистене знак этот выглядит в виде буквы Н с крестом над горизонтальной перекладиной. Аналогичный знак встречен на печати с именем Кирилла из Вышгорода и на некоторых дрогичинских плом­бах. «Ввиду того, что замена старой родовой основы знака Рюриковичей (двузубец) знаками другого рисунка началась только во второй половине XII в., а также, принимая во внима­ние, что дрогичинские пломбы не восходят глубже конца XI в. (большинство их относится к XII в.), полагаю, — пишет Б. А. Рыбаков, — что гирю, помеченную знаком, нужно дати­ровать временем около середины XII в.»³⁰

Форма раннесредневековых кистеней не всегда была округлой. Таковы, например, чаще железные, чем медные гири в виде ку­бика со срезанными углами и с напаянными на их грани крупными половинками шариков (тип IV; табл. XXXIII, 7).³¹ Среди изделий этого типа два не имеют подобных напаек (112 и 117). Они, по-видимому, не закончены обработкой. Это прямое свидетельство об из­готовлении кубовидных гирь где-то на Руси. Заметим также, что сходство почти всех кисте­ней описанного типа в размерах и деталях на­столько полное, что их легко перепутать. Судя по тому, что половина этих предметов найдена на Княжой Горе, время их бытования при­мерно XII—первая половина XIII в. Не­сколько подобных гирь найдено в Волжской Болгарии.³² Скорее всего речь идет здесь о пред­метах русского происхождения.

²⁸ В каталоге, 102—111 — всего 10 экз., вес 160— 200 г.

³⁰ Б. А. Рыбаков. Ремесло древней Русп,
стр. 250.

³¹ В каталоге №№ 112—117 — всего 6 экз.

³² Б. Зайковский, табл. II; А. М. Т а 1 1 g-
г е п. Collektion Zaoussailov, т. II, Helsingfors, 1918,

Булавам подражают бронзовые гирьки с пятью большими и восемью малыми шипами (тип V; табл. XXXIII, 9—10).³³ Оба экземпляра этой формы происходят из случайных находок. По аналогии с двенадцатишипными булавами их примерная дата XII—XIII вв. По-види­мому, к этому же или несколько более позднему времени относятся железные кистени бикони-ческой формы с прямоугольным ушком (тип VI; табл. XXIX, 6).³ⁱ Удалось установить, что один из них найден в Серенске с вещами XIII в. (121). Два подобных предмета из Татарии и Литвы,³⁵ к сожалению, не уточняют хроноло­гии русских находок.

В заключение выскажем несколько сумми­рующих замечаний (табл. 15 и 16). На Руси кистени появились в X в., по-видимому, как заимствование от кочевников, и наибольшего распространения достигли в XII—XIII вв. Лишь немногие экземпляры (за исключением саркельских) относятся к X—XI вв., основная масса изделий (100 из 125) датируется XII— XIII вв. В X—XI вв. популярны костяные кистени, в последующие два столетия — метал­лические. Постепенное вытеснение костяных гирь металлическими связано с усилением до-спеха воина и с необходимостью иметь более надежное и долговечное оружие (кость раска­лывалась) небольшого объема, но с большой концентрацией силы удара.

Различные костяные и металлические гири имели общерусское распространение (типы I, И, IIА, IV и VI), при этом некоторые формы свой­ственны южной или юго-западной Руси (типы III и V, отчасти ПА).

В XII—XIII вв. возникает ряд форм брон­зовых и железных кистеней (типы ПА, III, IV, V и VI). В выработке новых типов первенство принадлежало русским городам и прежде всего Киеву. Характерно, что в Киевской земле найдена почти половина всех известных боевых гирь (48 из 127, включая гири неизвестного типа).³⁶ Здесь в Поросье и по правому берегу

табл. VIII, 32; ГИМ, хр. 19/416. — Рисунки двух ки­стеней типа IV из музея Татарии в Казани любезно предоставлены нам А. Ф. Медведевым. У западных со­седей Руси известен только один кубовидный кистень из Ландворово в Литве (бывш. Трокский у. Виленской губ., см.: К. Tyszkiewicz. О kurchanach na Litwie i Rusi zachodniej. Berlin, 1868, табл. XIII, 3).

³³ В каталоге, 118—119 — всего 2 экз.

³⁴ Там же, 120—122 — всего 3 экз.

³⁵ Один находится в музее Татарии в Казани (ри­
сунок предоставлен А. Ф. Медведевым), другой в Исто­
рическом музее Каунаса (из Каунасского замка, разру­
шенного в 1362 г.).

³⁶ Уже после написания работы нами были полу­
чены новые данные, связывающие находки бронзовых
кистеней (преимущественно грушевидных с чернью и
округлых с шишечками) с киевскими местами: Вышго-
родом, Выгуровщиной, Ситницей, Юшками, Стретов-
кой, Каневом и др. Эти сведения, к сожалению, не по­
могли паспортизации уже проработанного материала
(см.: рукописи КИМа: 1) Ф. Ф. К у н д е р е в и ч.
Описание собрания памятников материальной куль-

63

ТАБЛИЦА 15

Кистени X—XIII вв. (размещение)

Типы

Район пли место находки

II

НА

III

IIIA

IV

VI

Всего

 

Старая Ладога................................................

Ленинградская обл. (Вруда)...............................

Новгород.............................................................

Псков и Псковский район..................................

Калининская обл. (Посад)..................................

Старая Рязань..........................................

Средняя Россия...................................................

Минск..............................................................

Гродно.............................................................

Калужская обл. (Серенск)..................................

Вщиж...................................................................

Чернигов и область.............................................

Киев.....................................................................

Киевская обл.......................................................

Полтавская обл (в границах бывш. Пол­
тавской губ.)............................................

Житомирская обл. (Райки и бывш. Овруч-
ский у.)...........................................................

Хмельницкая обл. (Городище, Вербична).

Дрогобычская обл. (Ступница)..........................

Львовская обл. (Подгорцы)..........................

LIuairo-Франковская обл. (Крылос)....

Тернопольская обл. (Зеленча)............................

Западная Украина..........................................

Молдавия (Екимауцы).......................................

Ростовская обл. (Цимлянская)..........................

Итого................................

1 15

35

1 10

2 12

10 1

3 3

22 20

12 4 1 2 2 1 1 1 1 2

6 42

7 9 2

2 1 1 1 3 19

Т А Б Л И Ц А 16

Кистени X—XIII вв. (хронология)

 

 

 

Коли­че­ство Дата	Типы	Все
I	II	НА	III	ША	IV	V	VI	неизвестен	го
1Х(?)-ХШ вв.	2-я пол. • X—XIII в.	XII — ХШвв.	возможно, 1-я пол. ХШ в.	2-я пол. XI—ХШв.	(! XII—1-я пол. ХШ в.	XII— ХШ вв.	ХШ— XIV вв. (?)	XI— XIII вв.

Днепра распространение кистеней отличается особой компактностью. При этом обнаружи­вается несколько серий одинаковых и, вероятно, одновременно изготовленных вещей (для ти­пов ПА, III и IV). Находки кистеней в южной Киевщине связаны с бытованием их у русского

туры, найденных на Украине, лл. 100—101, №№ 1—9; 2) Высшие женские курсы в Киеве, отдел I, каталог доисторических древностей, № 1431—1433; также: архив ЛОИА, ф. 1, 1900, JV» 29, лл. 9—9 об., 16 об., №№ 2471, 2481—2484, 3106). 7 кистеней главным образом из Киевской области, находившихся в коллекции И. Хой-иовского, хранятся в Музее Войска польского в Вар­шаве. Три из них (типы III и IV) в нашем каталоге уч­тены не были.

и черно-клобуцкого населения и очерчивают район налаженного сбыта городской продукции. Боевые гири привлекали внимание не только как оружие, но и как предметы бронзолитейного и ювелирного искусства. Этот вид оружия про­ник из Руси не только к черным клобукам, но и в Волжскую Болгарию (на что уже обраща­лось внимание). В болгарских городах Булгар, Сувар, Биляр и погребениях найдено около 17 боевых гирь, большая часть которых пора­зительно сходна с русскими образцами (типы ПА, IV и VI). Распространение в Болга­рии кистеней типов, характерных для удельной Руси, подтверждается также находками там

64

других русских вещей: перстней, медальонов, ожерелий, звездчатых колтов, энколпионов.

С очень отдаленного времени кистень изве­стен как народное, а иногда и разбойничье оружие; его легко было спрятать, а в дороге он служил для самозащиты и нападения. Отсюда меткие народные пословицы: «Кистенем махнем, корабль возьмем», «Запаслив: в рукаве кистень, в голенище засапожник».³⁸

В древнерусских письменных источниках кистень не упомянут и нам почти ничего неиз­вестно о его боевом использовании. Лишь однажды боевая гиря изображена на миниатюре Радзивиловской летописи в руках восставших киевлян в сцене убийства Игоря Ольговича в 1147 г. (л. 179). Несомненно, однако, что в раннесредневековой Руси кистень был при­надлежностью не столько мирного жителя, сколько воина. Ценные сведения об этом ору­жии сообщает в своих записках С. Гербер-штейн. В описании выезда великого князя Василия Ивановича мы читаем: «На спине под поясом он имел особый вид оружия, напоминаю­щий древнеримский цест; этим оружием они (русские, — А. К.) обычно пользуются на войне. Это палка, несколько длиннее локтя, к которой прибит кожаный ремень длиной в две пяди; на краю ремня находится железная или медная булава, в виде какого-то обрубка. Но у государя этот обрубок был со всех сторон украшен золотом».⁸⁹ В другом месте Герберштейн прямо называет это оружие кистенем,⁴⁰ а на рисунках, иллюстрирующих его произведение, кистень изображен заткнутым за пояс у всадни­ков с левой стороны.⁴¹ По сообщению И. Д. Вун-дерера (1590 г.), русские пешие люди вооружены «луком и кистенем, причем на длинном кожаном ремне висит свинцовая или каменная пулька».⁴²

³⁷ А. П. Смирнов. Волжские болгары. Труды
ГИМ, в. XIX, М., 1951, стр. 155 и ел.

³⁸ В. Даль. Толковый словарь..., стр. 342.
⁸⁹ С. Герберштейн. Записки о московских

делах. СПб., 1908, стр. 209.

⁴⁰ Там же, стр. 75. — Приводится также польское
название бассалык.

⁴¹ Там же, рис. на стр. 77 и на стр. 250.

⁴² ЧОИДР, 1863, кн. 2, М., 1863, стр. 273.

Таким образом, кистень — оружие конных и пеших «воинских людей». Обращение с кисте­нем как с боевым оружием имело, очевидно, многовековые традиции. В какой-то степени есть основание считать действительными сведе­ния Герберштейна и Вундерера и для русского войска домонгольского периода. Распростране­ние большинства боевых гирь на юге России (особенно в районе черных клобуков), в местах, где конная борьба с кочевниками имела огром­ное значение, украшение их гравировкой, чернью и позолотой, наличие на них княжеских знаков — все это говорит, что владельцами многих боевых гирь были воины, вероятно, чаще всего конные дружинники.

Происхождение и распространение кистеней тесно связано с конным боем. Применение кистеня в быстротечных конных схватках оправ­дано легкостью и подвижностью этого оружия. Ловкий и внезапный удар мог быстро поразить или оглушить противника. Кистень, как и булава, был вспомогательным средством борьбы, к которому прибегали, когда нельзя было дей­ствовать основными видами оружия — во время неожиданных столкновений и в рукопашных схватках. На некоторых гирях заметны вмя­тины, повреждения, сбитые узоры — несом­ненно признаки ударов, нанесенных, по всей вероятности, в бою.

Сведения о кистенях восходят в средневеко­вой Европе к XI в. (нем. Kriegsflegel, Ketten-morgenstern, польск. бассалык, сербск. млот и т. д.). В XIV—XV вв. его применяют во многих странах от Англии до Японии.⁴³ Страш­ным оружием являлись тяжелые железные гири (боевой цеп, боевой бич) в руках восстав­ших в период антифеодальных выступлений и освободительных войн (например, цеп — на­циональное оружие гуситов).⁴⁴ Русские ки­стени, исполненные местного своеобразия, среди европейских находок — одни из древнейших.

⁴³ A. D e m m i п. Die Kriegswaffen in ihren ge-
schichtlichen Entwicklungen. Leipzig, 1891, стр. 792—
796.

⁴⁴ H. Miller. Historische Waffen. Berlin, 1957,
стр. 54—57.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, мы рассмотрели отдельные виды колю­щего, рубящего и ударного оружия и вправе сделать краткие обобщения, некоторые из кото­рых будут носить предварительный характе

Средневековое вооружение — очень по­движный и показательный элемент материаль­ной культуры того времени; тысячью нитей оно связано с прогрессом общества, ростом его производственных и военных возможностей^

Арсенал боевых средств определялся рядо­выми массовыми изделиями, которые могли использовать как профессиональные воины, так ремесленники и смерды, только вторые были, как правило, много беднее первых. Наибольшие усовершенствования касались в первую очередь рыцарского вооружения, в котором соседство­вали рядовые и уникальные образцы. --' 1

Археологически о русском оружии можно) говорить начиная с IX — X вв. Именно в это время в общественной и культурной жизни страны произошли огромные, можно сказать, революционные преобразования. Появляется феодально организованное войско и происходит его основательное перевооружение. В IX—X ввТ" складывается тот комплекс боевых средств, ко­торый в дальнейшем будет претерпевать лишь постепенные изменения. Многие произведения военной техники, распространившиеся в то время, не имели местных корней в культуре предшествующей поры, они были освоены за­ново, заимствованы со стороны и сильно пере­работаны в применении к местным условиям. Наряду с использованием чужого опыта созда-/ вались и собственные образцы оружия ^

В раннесредневековой Руси на передний план выдвигаются в основном рубящие и колю­щие средства рукопашного боя, как решающие исход сражения. В этом и состоит их важнейшее

¹ Ср.: А. Н. Кирпичников. Русское ору­жие ближнего боя (X—XIII вв.). Авт. дисс. Л., 1963, стр. 8—16.

значение, определявшее уровень развития воен
ной техники.

Оформление новой военной организации общества, походы и потребности обороны по­степенно выдвигают конницу в качестве глав­нейшего рода войск. С выдвижением кавалерии важнейшим наступательным оружием стано­вится копье. Кроме того, распространяются такие средства быстротечной борьбы, как мечи, приспособленные для рубки на всем скаку, сабли, легкие топорики, булавы и кистени. Отметим, что в XI—XIII вв. военное значение топора по сравнению с предшествующим вре­менем снижается, хотя он по-прежнему остается массовым оружием пехоты и сохраняется в вой­ске как необходимый универсальный инстру­мент военно-инженерного дела. Все эти явления, связанные с прогрессом в первую очередь дру-жинно-кавалерийского оружия, улавливаются во второй половине X в. и отчетливое выраже­ние получают два века спустя. Первая половина XIII в. застала Русь на новом военно-техниче­ском подъеме, который был прерван монголь­ским нашествием 1237—1241 гг.

Изменения военной техники X—XIII вв. очень часто заключались не в изобретении новых средств, а в усовершенствовании уже суще­ствовавших изделий. Так, в течение всего до­монгольского периода меч был рубящим ору­жием. Клинок существенным образом не изменил своих пропорций. Наибольшей ударной мощи мечи достигли в XII—XIII вв. Лишь в конце изучаемого периода появился колющий меч, который, однако, не вытеснил рубящего. Эво­люция сабель приводит к тому, что они к XII— XIII вв. становятся тяжелен, длинней и шире, прогрессирует изгиб полосы, появляются не­сколько форм перекрестий, обеспечивающих круговую защиту руки. Главные поиски в из­готовлении боевых топоров были связаны не столько с изменением их рубящих свойств, сколько с отбором немногих наиболее рацио-

66

нальных конструкции, дешевых в изготовлении и надежных в обращении. К концу рассматри­ваемого периода производство топоров упро­щается, что выражается в преобладании чеканов и бородовидных секир. Повышение боевого значения копья сказалось на удлинении и суже­нии его пера и сопровождалось распростране­нием различных узколезвийных образцов. Если в X в. существовали три ведущие формы — ланцетовидная, удлиненно-треугольная и пико-видная, то в XII—XIII вв. господствующей становится пика. Последняя в своем развитии достигла наивысшего совершенствования, вы­делившись в качестве кавалерийского копья. Ряд изменений ударных средств связан с повы­шением их прочности (переход от кости к ме­таллу) и эффективности при ударе (увеличение и удлинение шипов на булавах). В целом бое­вые свойства основных видов оружия прогрес­сировали весьма плавно. Наращивание мощи и изменение форм оружия происходило, однако, постоянно и нередко сводилось к изменению не всей конструкции, а лишь ее деталей.

Одна из сторон технического прогресса выражалась в постепенной унификации и стан­дартизации производства оружия. Из века в век количество форм и типов вещей сокращается, происходит отбор лучших конструкций, одно­временно распространяются новообразования из числа копий, топоров, мечей, сабель и др. Среди разнообразия вещей все отчетливее выде­ляются ведущие формы: граненые пики, мечи с дисковидным навершием, сабли с перекре­стьем ромбической формы, грушевидные ки­стени, булавы в форме куба со срезанными углами или с 12 шипами, чеканы с небольшим симметричным лезвием, бородовидные топоры с усиленным обухом. Возросший спрос на де­шевые изделия приводит к ограничению про­изводства уникальных вещей и расширению выпуска массовых изделий.

В XII—XIII вв. появляются признаки, указывающие на некоторое утяжеление средств борьбы. Кроме того, заметно стремление сде­лать оружие пригодным для быстрого маневра и стремительной атаки. Оружие нападения изготовляется с повышенной проникающей спо­собностью, таковы бронебойные пики, мечи с удлиненно-треугольным клинком, узколез­вийные копья. Но пробить доспех становится все труднее, поэтому входят в употребление орудия, предназначенные не столько для про­никновения в ткани, сколько для оглушения облеченного в железо противника. К последним, помимо обычных ударных орудий, относятся также средства «локального» дробления брони: булавы-клевцы и шестоперы.

Установлено, что развитие техники в ко­нечном счете определяло тактику боя. Некото­рые моменты этого процесса мы уже можем подметить (об обратном и весьма ощутимом влиянии тактики на древнерусскую технику

говорить здесь не будем). Совершенствование копья ускорило выделение копейщиков. Рас­пространение булав и кистеней активизировало бойца в тесной рукопашной схватке. Изобрете­ние длинного мечевого перекрестья, а также сабельных гард для круговой защиты руки открыло большие возможности для манипули­рования клинками в единоборстве. Искривление мечевого перекрестья позволило всаднику дальше протянуть руку, что расширило зону его действия в бою.

Древнерусская военная техника создава­лась в исключительно напряженной обстановке, вызванной трудностями ведения войны, с одной стороны, с тяжеловооруженным и относительно малоподвижным европейским противником и, с другой, — с быстрыми и маневренными кон­ными степняками. С учетом таких разнохарак­терных условий борьбы и некоторых социаль­ных особенностей в развитии войска на севере и юге страны оружие в общем было единым для всей территории, чрезвычайно разнообразным и приспособленным для выполнения самых различных целей и задач. В составе отечествен­ного вооружения уживались изделия различной тяжести и разных свойств: тяжелые мечи и легкие сабли, массивные рогатины и легкие сулицы, облегченные чеканы и крупные поход­ные топоры. Русское оружие сочетало в себе черты Востока и Запада и в то же время на фоне евразийского средневековья представляло нечто особенное и своеобразное.