известный в 60-х годах XIX столетия критик. Родился в 1835 году в Харьковской губернии, происходит из духовного звания. Образование получил в харьковской семинарии и Петербургской духовной академии. Поместив в 1859 году в "Современнике" (№ 10) статью "Что иногда открывается в либеральных фразах", посвященную книге Щапова: "О русском расколе старообрядства", А. сразу сделался одним из ближайших сотрудников журнала, помещая в нем сначала статьи и заметки о книгах по философии, затем ряд обширных критических статей. Из них большой шум произвела статья об "Отцах и детях" Тургенева - "Асмодей нашего времени" (1862). В романе Тургенева А. увидел злое и вредное высмеивание молодого поколения и с крайней резкостью напал на автора, не видя в его произведении даже никаких художественных достоинств. В 1861 - 1862 годах А. помещал также популярные статьи по естественным наукам в "Народном Чтении", сотрудничал в 1861 - 1863 годах в "Энциклопедическом словаре" П.Л. Лаврова, а в 1863 году вел политический отдел в "Очерках" Г.З. Елисеева. До самого запрещения "Современника" в 1865 году А. был одним из самых ближайших сотрудников его, напечатав множество статей: в 1864 году - "Московские Ведомости" и "Голос" (№ 1), "Современные романы" (о "Взбаламученном море" Писемского и "Призраках" Тургенева, № 4), "Летний литературный сезон" (№ 7), в 1865 году - "Добросовестные мыслители и недобросовестные журналисты" (№ 2), "Промахи" (№ 2 и 4), "Современная эстетическая теория" (№ 3), "Лжереалисты" (№ 7), "Надежды и опасения" (№ 8), "Суемудрие дня" (№ 10) и другие. Наибольшее внимание обращали на себя своей резкостью "Литературные мелочи", которые были подписаны псевдонимом "Посторонний Сатирик" и тянулись в нескольких книжках "Современника" за 1864 - 1865 годы. Отрицательно относясь к целому ряду писателей, А. особенно нападал на "Русское Слово" и его руководителей, Писарева и Зайцева, а также на "Время" и "Эпоху", где писал Страхов. После запрещения "Современника" А. занялся переводом естественнонаучных книг. В 1869 году А. вновь появляется в литературе, поместив несколько статей в "Космосе" и выпустив вместе с Ю.Г. Жуковским "Материалы для характеристики русской литературы. Литературные объяснения с Некрасовым". В этой книге А. с чрезвычайной резкостью выступил против своего недавнего соратника и единомышленника Некрасова, не пожалев темных красок для его обрисовки. Книга вызвала горячую полемику. После этого А. надолго сходит с критической арены и отдается естествознанию, в частности - геологии. Критическая деятельность А. возобновляется лишь во второй половине 1870-х годов. В 1875 - 1876 годах в "Тифлисском Вестнике" (изд. Николадзе) появились "Петербургские письма" А., в которых он обрушивался на тогдашнюю литературу, особенно на "Отечественные Записки". В 1878 году А. недолго занимал место первого критика в "Слове". В том же году он напечатал в "Горном журнале": "Ледниковая гипотеза и ледниковые явления в Финляндии и Повенецком уезде". В 1881 году А. снова выступил как критик в "Новом Обозрении", которое просуществовало короткое время. В 1883 году А. поступил на службу в Государственный банк. За последние 30 лет А. напечатал: "Ледниковые следы на острове Гохланде" (Протоколы VI съезда естествоиспытателей 1882 год), "По поводу книги Шрадера "Сравнительное языковедение и первобытная история" ("Русская Мысль", 1887, № 12), большое исследование "Чарльз Дарвин и его теория" (СПб., 1896), "Воспоминания по поводу чествования Белинского" ("Русская Мысль", 1898, № 12), "Арест Чернышевского" ("Былое", 1906, № 3), по поводу статьи Русанова о "Лаврове" ("Былое", 1907, № 4), "Материалы для биографии Чернышевского" ("Минувшие Годы", 1908, № 5 - 6); "Из воспоминаний о Чернышевском" ("Труды Императорского Вольного Экономического Общества", 1910 год, № 1). А. принадлежит длинный ряд переводов по естествознанию, истории, философии и социальным наукам. Работы А. по геологии имеют научную ценность (см. Чернышев, "Материалы для изучения девонских отложений"). В первой книжке журнала: "Современник", основанного в 1911 году Амфитеатровым и другими писателями, А. поместил статью литературного содержания. - Ср.: Венгеров, "Критико-биографический словарь", т. I.
- Журнал «Русская мысль» и литературная позиция редактора В.А. Гольцева.
Редактор и ведущий критик журнала «Русская мысль» Виктор Александрович Гольцев (1850—1906), пытавшийся защитить литературно-эстетическое наследие 60-х годов, прямо заявлял о необходимости создания такой эстетической теории, «в основу которой легли бы твердые психологические данные». Задачу искусства он видел в воспроизведении в живом конкретном образе движения человеческой души при свете общественного и личного идеала. Предпочитая сознательное служение определенной идее, он вместе с тем признавал творчество бессознательным и подчеркивал неординарность художественных дарований. «Литературные очерки» (1895), «О художниках и критиках» (1899), «Об искусстве. Критические заметки» (1890), в статьях, посвященных творчеству Ап. Григорьева, Страхова, Чехова, Короленко и др., уже заметно заявляет о себе субъективный психологизм, столь явственно обозначившийся в литературно-критических и эстетических построениях представителей «новой критики», о которых пойдет речь ниже.
- Журнал «Северный вестник», газеты «Неделя», «Русские ведомости» и др.
Первым по времени журналом, широко открывшим свои страницы символистам, был петербургский «Северный вестник». Он был основан в 1885 г. А.М. Евреиновой, которая оставалась у руля журнала до 1889 г. При ней журнал был органом либерального народничества, традиционным как по структуре, так и по кругу авторов (Н.К. Михайловский, В.Г. Короленко, Г.И. Успенский и др.). В 1889 г. в число авторов журнала попал молодой философ и литературный критик А.Л. Волынский, вскоре вошедший в конфликт с С.Н. Южаковым, одним из постоянных авторов журнала. В 1890 г. Евреинова продала журнал группе пайщиков, во главе которых встали Б.Б. Глинский и Волынский, получивший право распоряжаться паем Л.Я.Гуревич. В начале 1891 г. Гуревич внесла второй пай, что фактически привело к единовластию в журнале Волынского, поскольку сама Гуревич полностью ему доверялась и не претендовала на роль идеолога. Официально редактором до 1895 г. был М.Н. Альбов, а с этого времени и до закрытия журнала за долги в 1899 г. — Гуревич.
Среди авторов журнала и поддерживавших его писателей были Л.Н. Толстой, Н.С. Лесков, Д.Н. Мамин-Сибиряк, И.Н. Потапенко, А.П. Чехов (до 1892), в последние годы — М. Горький. Из переводной литературы журнал напечатал дневник М. Башкирцевой, пьесы М. Метерлинка, Г. Ибсена, прозу К. Гамсуна, Г. д’Аннунцио и др. Но основу его репутации составили произведения настоящих и будущих символистов. В нем регулярно печатались Н.М. Минский, Д.С. Мережковский (в том числе роман «Отверженный», статья «О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы»), З.Н. Гиппиус (помимо стихов, — принципиальные для раннего символизма повести «Мисс Май», «Златоцвет», «Зеркала»), Ф. Сологуб (среди прочего — рассказ «Тени» и роман «Тяжелые сны»), К.Д. Бальмонт.
Роль «Северного вестника» в становлении русского символизма трудно переоценить: впервые настоящий, традиционный толстый журнал открыл свои страницы группе символистов, позволив им опубликовать принципиальные, отчасти даже декларативные произведения, составившие в дальнейшем основу творческого багажа всего русского символизма. Вместе с тем существенно отметить, что «Северный вестник» был подчинен публицистической воле Волынского, не склонного допускать в журнал теоретические статьи символистов, а также произведения радикального крыла направления, — A.M. Добролюбова, Вл. В. Гиппиуса (посещавших журфиксы Волынского и Гуревич) и В.Я. Брюсова. Мало того, Волынский подверг резкой критике «Natura naturans. Natura naturata» Добролюбова, сборники «Русские символисты» и «Chefs d’oeuvre» Брюсова. Проводя резкую границу между истинным символизмом и декадентством, Волынский отказывал большинству произведений, даже печатавшихся в «Северном вестнике», в символическом характере. Это усугублялось личной неуживчивостью Волынского, поссорившегося с Мережковскими (1897) и с Минским (1899), нередко недовольство редакционным вмешательством в тексты выражал Сологуб. К самому концу 1890-х гг. «Северный вестник», оказавшись в тяжелом материальном положении, и растерял большинство авторов, и утратил свое лидирующее положение в «новом искусстве».
- Критика журнала «Русское богатство».
В орбиту народнических идейных приоритетов были вовлечены и многие другие издания: журнал «Слово», в котором продолжал литературно-критическую и публицистическую деятельность М. А. Антонович, журнал «Русская мысль» при редакторе В.А. Гольцеве, сменившем в 1885 г. славянофила С.А. Юрьева, журнал «Северный вестник» (до конца 1880-х годов), газеты «Неделя», «Русские ведомости». Под влиянием народничества оставался и журнал «Русское богатство», с конца 1880-х годов ставший главным органом этого литературного направления.
Однако сторонники радикальных воззрений в 1870-е годы не пользовались тем безграничным читательским доверием, как прежде — все большее внимание публики привлекают суждения, которые подчеркивают не столько социально-угнетенное положение русского народа, сколько его духовно-нравственные потенциалы, демонстрируют религиозное своеобразие русского национального сознания. В русле так называемого «неославянофильства» развивалась критико-публицистическая деятельность Н. Н. Страхова, И. С. Аксакова, из дававшего в 1867—1868 гг. газету «Москва», а в 1880—1886 гг. «Русь»; критика, фольклориста и историка литературы О. Ф. Миллера, редактора журналов «Беседа» и «Русская мысль» С. А. Юрьева и других литераторов, которых объединяло стремление, основываясь на философско-этическом осмыслении русской литературы, найти в ее незаурядных достижениях свидетельство духовного совершенства русской национальной культуры.
В отличие от мыслителей-«неославянофилов», подчеркивавших прежде всего внутреннюю, духовную самобытность русского народа, приверженцы «охранительных» идей настаивали на защите религиозных и государственных устоев народной жизни, видя в них непременное условие сбережения нравственных основ русского общества. Принципы «охранительства», заявленные М.Н. Катковым еще в 1862 г. в статье «К какой принадлежим мы партии?», в 1870— 80-е годы нашли сторонников в лице К. Н. Леонтьева, Б. М. Маркевича, В.Г. Авсеенко, В.А. Грингмута — писателей и критиков, группировавшихся вокруг изданий Каткова: журнала «Русский вестник», газет «Московские ведомости» и «Современная летопись». В поле влияния «охранительной» идеологии попали журнал В. И. Аскоченского «Домашняя беседа для народного чтения» (1858—1877) и газета В. П. Мещерского «Гражданин», а также литературная деятельность Н. С. Лескова (сотрудничавшего с Катковым в начале 1870-х годов) и Ф.М. Достоевского, первого редактора «Гражданина».
Размежевание литературных сил, обусловленное по преимуществу идейными, общественно-политическими разногласиями, отражает продолжившуюся тенденцию отвлечения литературной критики от сугубо эстетической проблематики: в 1870—80-е годы журнальные публикации на литературные темы все чаще становятся желанным предлогом для философских, социологических и религиозно-этических раздумий.
Слежение за литературными новинками, быструю и непосредственную оценку современной литературы берет на себя интенсивно развивающаяся в 1870—80-е годы газетная критика: именно в это время в литературу приходит целая плеяда критиков, для которых литература является не столько источником широких социально-эстетических обобщений, сколько общеинтересной новостью, значимым фактом повседневной жизни.
О распространении читательского внимания к газетной периодике говорит то обстоятельство, что два самых опытных издателя тех лет, Краевский и Катков, быстро почувствовав изменение спроса, переключились на выпуск еженедельной и ежедневной печатной продукции: Краевский, уступив «Отечественные записки» Некрасову, сосредоточился на издании газеты «Голос», а Катков, сохраняя влияние на «Русский вестник», главным своим делом посчитал подготовку газет «Московские ведомости» и еженедельного приложения к ней — «Современной летописи».
Представители неославянофильства – Н.Н. Страхов, И.С. Аксаков (газеты «Москва», «Русь»), О.Ф. Миллер, С.А. Юрьев (журналы «Беседа», «Русская мысль») – их осмысление философско-этического потенциала русской литературы.
В русле так называемого «неославянофильства» развивалась критико-публицистическая деятельность Н. Н. Страхова, И. С. Аксакова, из дававшего в 1867—1868 гг. газету «Москва», а в 1880—1886 гг. «Русь»; критика, фольклориста и историка литературы О. Ф. Миллера, редактора журналов «Беседа» и «Русская мысль» С. А. Юрьева и других литераторов, которых объединяло стремление, основываясь на философско-этическом осмыслении русской литературы, найти в ее незаурядных достижениях свидетельство духовного совершенства русской национальной культуры.
В отличие от мыслителей-«неославянофилов», подчеркивавших прежде всего внутреннюю, духовную самобытность русского народа, приверженцы «охранительных» идей настаивали на защите религиозных и государственных устоев народной жизни, видя в них непременное условие сбережения нравственных основ русского общества. Принципы «охранительства», заявленные М.Н. Катковым еще в 1862 г. в статье «К какой принадлежим мы партии?», в 1870— 80-е годы нашли сторонников в лице К. Н. Леонтьева, Б. М. Маркеви- ча, В.Г. Авсеенко, В.А. Грингмута — писателей и критиков, группировавшихся вокруг изданий Каткова: журнала «Русский вестник», га зет «Московские ведомости» и «Современная летопись». В поле влияния «охранительной» идеологии попали журнал В. И. Аскоченского «Домашняя беседа для народного чтения» (1858—1877) и газета В. П. Мещерского «Гражданин», а также литературная деятельность Н.С. Лескова (сотрудничавшего с Катковым в начале 1870-х годов) и Ф.М. Достоевского, первого редактора «Гражданина».
Размежевание литературных сил, обусловленное по преимуществу идейными, общественно-политическими разногласиями, отражает продолжившуюся тенденцию отвлечения литературной критики от сугубо эстетической проблематики: в 1870—80-е годы журнальные публикации на литературные темы все чаще становятся желанным предлогом для философских, социологических и религиозно-этических раздумий.
Слежение за литературными новинками, быструю и непосредственную оценку современной литературы берет на себя интенсивно развивающаяся в 1870—80-е годы газетная критика: именно в это время в литературу приходит целая плеяда критиков, для которых литература является не столько источником широких социально-эстетических обобщений, сколько общеинтересной новостью, значимым фактом повседневной жизни.
О распространении читательского внимания к газетной периодике говорит то обстоятельство, что два самых опытных издателя тех лет, Краевский и Катков, быстро почувствовав изменение спроса, переключились на выпуск еженедельной и ежедневной печатной продукции: Краевский, уступив «Отечественные записки» Некрасову, сосредоточился на издании газеты «Голос», а Катков, сохраняя влияние на «Русский вестник», главным своим делом посчитал подготовку газет «Московские ведомости» и еженедельного приложения к ней — «Современной летописи».
Главным свойством газетной критики (при всей ее вариативности) становится информационная насыщенность и оперативность: быстрота подачи материала и широта обзора литературных явлений превалирует над глубиной и аналитичностью размышлений. Специфика внутренних законов существования ежедневных и еженедельных изданий вызывает к жизни узкую специализацию газетного литературного критика. Наряду с признанными журнальными авторами широкую известность в эти годы приобретают литераторы, нашедшие себя прежде всего на газетных страницах: Е. Л. Марков, занимавший отчетливую антиславянофильскую позицию в газете «Голос», Б.М. Маркевич и В. Г. Авсеенко, прославившиеся крайней приверженностью «охранительной» критике, В.В. Чуйко, чьи независимые и чуткие литературные отклики публиковались в самых разных периодических изданиях «второго ряда». В качестве газетных критиков начинали свою деятельность известные в будущем историки литературы Аре. И. Введенский (в «Русских ведомостях») и С. А. Венгеров (в «Новом времени» и «Русском мире»). Заметным автором газетных критико-публицистических материалов оставался еще с 1860-х годов Н.С. Лесков, писавший для «Биржевых ведомостей», «Гражданина», «Нового времени», «Новостей».
Наиболее популярной в литературе последней четверти XIX в. оказалась ежедневная газета «Новое время», бессменным издателем которой с 1876 г. был Алексей Сергеевич Суворин (1834—1912). Близкий друг Чехова, постоянный корреспондент многих знаменитых русских писателей 1870-х годов, Суворин приобрел в литературной среде репутацию одного из самых талантливых журналистов, критиков и издателей. Его литературные портреты, посвященные Достоевскому, Тургеневу, Некрасову, Щедрину и др., отличались стремлением проникнуть во внутренний мир писателя, найти в его повседневном поведении преломление литературной и общественной исключительности и гениальности. В статье, посвященной знаменитому пушкинскому празднику 1880 г., Суворин одним из первых представил образец литературного репортажа, который «ценен описанием общей атмосферы, мастерством детали, точностью эпизода и портрета»1.
Собственно литературным обозревателем «Нового времени» был В.П. Буренин, обладавший очевидным мастерством тонкого и ироничного литературного аналитика, но допускавший релятивистски не обоснованные и несправедливые нападки на писателей-современников. Деятельность Буренина во многом спровоцировала обвинения Нового времени» в консервативности, во враждебности к русской словесности, которые раздавались прежде всего со стороны народнического «лагеря».
Анализ основных положений неославянофильства: отказ романтизации и религиозного истолкования исторического процесса, стремление осмыслить историю с натуралистических позиций, смещение акцента с православия на национальную культуру России.
Основные положения:
1) идея народности, обоснование того, что в основе самобытного российского пути развития лежат православие и национальный русский характер;
2) гармония власти и народа в России в противоположность Европе, где обострены социальные конфликты. Самодержавие, по мнению славянофилов, избавляло российское общество от политической борьбы, в которой погрязла Европа;
3) общинный строй в деревне, коллективизм, соборность - основы русской общественной жизни;
4) ненасильственный путь развития России;
5) преобладание духовных ценностей над материальными в России;
6) критика Петра I за насильственные методы внедрения опыта, механически заимствованного у Запада, что привело к нарушению естественного развития России, породило крепостничество и социальные конфликты;
7) необходимость ликвидации крепостного права, но при сохранении общины и патриархального уклада жизни;
8) созыв Земского Собора для определения пути дальнейшего развития;
9) объединение всех славян под эгидой России;
Обращаясь к России, славянофильская мысль находила в ней страну великих возможностей, еще не осуществленных, но все же вполне реальных, прежде всего и главным образом, возможностей религиозных: этот русский быт и эта прежняя, в нем отзывающаяся, жизнь России драгоценны для нас особенно по тем следам, которые оставили на них чистые христианские начала, действовавшие беспрепятственно на добровольно покорившиеся им племена словенские. Хомяков считал, что истинное христианство сохраняется только в православии, и что западные вероисповедания выражали собою лишь элементы или части всецелой истины, будучи поэтому односторонними и в односторонности своей ложными. В результате своего исследования отношений между западноевропейским просвещением и древнерусским Киреевский пришел к убеждению, что „раздвоение и цельность, рассудочность и разумность будут последним выражением западноевропейской и древнерусской образованности. А общий, окончательный вывод напрашивался сам собою: „история призывает Россию стать впереди всемирного просвещения; она дает ей на это право за всесторонность и полноту ее начал. Миссия России, таким образом, объявляется славянофилами более высокой и почетной, нежели миссии западных держав. Русская „идея должна усвоить и осуществить все то положительное, что заключали в себе идеи ранее живших народов; и вместе с тем, она призвана освободить мир от их односторонностей, ибо, если история имеет смысл, то позднейшие народности являются на всемирно-историческую арену именно для того, чтобы продолжить единое общечеловеческое дело, чтобы усовершенствовать сделанное предшественниками, завершить незаконченное, исправить ошибки. Формально все нации равны между собою перед лицом человечества: ведь каждая из них имеет определенное призвание, известную миссию. Но по-существу, нет ни одной нации, которая была бы равна другой: миссия каждой единственна и своеобразна. Идеи более ранних народов качественно несовершеннее, существенно беднее идей более поздних, но принципиально столь же необходимы и важны: „каждый век, - пишет Хомяков, - имеет свой, Богом данный ему, труд и каждый исполняет его не без крайнего напряжения сил, не без борьбы и страданий, вещественных или душевных; труд одного века есть посев для будущего. Исключительно высокая оценка исторического призвания России нисколько не мешала Киреевскому неустанно подчеркивать, что «любовь к образованности европейской, равно как любовь к нашей, обе совпадают в последней точке своего развития в одну любовь, в одно стремление к живому, полному, всечеловеческому и истинно христианскому просвещению. Славянофильство не замыкало миссию России в тесные национальные рамки: эта миссия, как и всякая другая, в его глазах имела общечеловеческий, универсальный смысл, была запечатлена печатью подлинного вселенского служения. Россия нужна народам. Она должна „обнять их своею любовью, открыть им „таинство свободы, „пролить им сиянье веры. Она - центр современного периода всемирной истории, надежда всего современного человечества. Смысл ее бытия - не в ее собственной жизни, а в ее вселенском призвании. Подобно всякому народу, русский народ должен поведать миру свое слово. Это слово созрело, пришла пора его сказать. По мнению славянофилов, Запад уже высказался, и очередь за нами.