Скабичевскому, кстати сказать, и принадлежала рецензия на "Пестрые рассказы", где претензии к Чехову были высказаны уже без всяких смягчений и обиняков.
Рецензия эта была опубликована в июне 1886 года в журнале "Северный вестник", во главе которого стоял Н. К. Михайловский; близкое участие в журнале принимал Глеб Успенский. Скабичевский, отдавая должное таланту Чехова, утверждал, однако, что тратится он на пустяки, что автору "Пестрых рассказов", увешавшему себя побрякушками шута, абсолютно безразлично, о чем ни писать, что вся книга в целом представляет собой "трагическое зрелище самоубийства молодого таланта".
Антону Павловичу хорошо запомнилась эта рецензия, и позже он частенько рассказывал, как Скабичевский сулил ему смерть под забором - обычную участь записавшихся в "цех газетных клоунов".
Из статьи:
“<...> Рассказы эти вполне оправдывают свое название пестрых: пестрые они и потому, что содержание их относится к самым разнообразным слоям как столичной, так и провинциальной жизни, а еще более потому, что на два, много на три рассказа, мало-мальски заслуживающих внимания, вы найдете не менее пяти, представляющихся ничем иным, как совершенно праздною, увеселительной газетною болтовнею. <...> Грустное впечатление производят эти рассказы, грустное не потому чтобы они были плохи, а напротив того, именно потому, что весьма многие из них обличают молодой, свежий талант, не лишенный юмора, чувства, наблюдательности. Вы выносите из этих рассказов такое впечатление, как будто на подмостках какого-нибудь грязненького кафешантана вы встретили вдруг сильный, захватывающий за душу голос, который мог бы, если бы его обработать, сделаться украшением любой европейской сцены, а между тем голос этот ограничивается тем, что увеселяет пьяную публику кафешантанчика пением каких-нибудь пошленьких скабрезных куплетиков. Все это наводит вас на очень печальные размышления о том тлетворном действии, какое производит на молодые таланты газетная фельетонная работа. <...>
Делается это очень просто и легко. Хорошо оплачивая труд и представляя молодому, едва оперившемуся таланту сразу недурной заработок, газета втягивает, таким образом, сразу писателя всецело и поглощает его, обращая в батрака, обязанного в известный срок представлять определенное количество строчек. <...>
Вот таким образом и губятся таланты, которые при благоприятных обстоятельствах, при не таком спешном и даже не добросовестном труде, при тщательном обдумывании и обработке произведений могли бы расцвесть пышным цветом. А тут они обращаются в легковесных балаганщиков, в смехотворных клоунов для потехи праздной толпы, а годы проходят, все лучшие годы. Толпа сначала рукоплещет и носит на руках! Голова кружится у молодого писателя, так скоро и легко снискавшего популярность; он удваивает, утраивает число написанных строчек. <...> Ему приходится повторяться и повторяться без конца <...> Кончается тем, что он обращается в выжатый лимон и, подобно выжатому лимону, ему приходится в полном забвении умирать где-нибудь под забором, считая себя вполне счастливым, если товарищи пристроят его на счет литературного фонда в одну из городских больниц.
Вот и г. Чехов – как жалко, что при первом же своем появлении на литературном поприще он сразу же записался в цех газетных клоунов. Надо, впрочем, отдать ему справедливость: в качестве клоуна он держит себя очень скромно и умно в том отношении, что не впадает ни в какие скабрезности, на которые ныне столь падки многие молодые писатели <...>, чужд и пасквильного элемента, не льстит, одним словом, никаким низменным инстинктам толпы и не говорит таких возмутительных пошлостей и глупостей, какие весьма нередко можно встретить на столбцах газет, в которых он сотрудничает. Но это все еще более усугубляет то чувство глубокой жалости, которое внушает нам г. Чехов тем, что увешавшись побрякушками шута, он тратит свой талант на пустяки и пишет первое, что придет ему в голову, не раздумывая долго над содержанием своих рассказов. <...>
Признаемся откровенно, что мы внимательно прочли всю книгу от первой страницы до последней; многое задевало нас за живое и надрывало наше сердце, над другим мы хохотали, сознавая в то же время, что какие это в сущности водевильные пустячки <...>.
Вообще книга г. Чехова, как ни весело ее читать, представляет собою весьма печальное и трагическое зрелище самоубийства молодого таланта, который изводит себя медленною смертью газетного царства”.