Он сказал водителю отвезти нас обратно в отель Хану.
Я заставила его опустить окна.
Когда мы туда добрались, Блэк провёл нас обоих через лобби с высокими потолками и прямиком к стойке администратора, чтобы запросить ключи от номеров для нас обоих.
Надо отдать должное, вопреки моим смущённым улыбкам и шарканью ног, две безукоризненно причёсанные женщины за стойкой администратора вели себя так, будто каждый день кто-то, одетый как Блэк, заходит в их пятизвёздочный отель и требует ключи от первоклассных номеров. Они также, казалось, знали его, так что возможно, отчасти дело в этом.
Они могли привыкнуть к его эксцентричности, если он часто здесь останавливался.
Или, скорее всего, они предпочитали игнорировать его эксцентричность, потому что он богат.
В любом случае, нам не пришлось долго ждать, когда они выдадут нам ключ-карты от двух раздельных номеров на тридцать восьмом этаже.
После того, как лифт доставил нас на нужный этаж - а я пожаловалась на то, что застряла с ним в замкнутом пространстве, когда он так плохо пахнет каким-то сочетанием алкаша и уличного хиппи - Блэк исчез в своём номере без единого слова.
В своём номере я обнаружила сумку на колёсиках, которая меня ждала.
Однако серебристого чемодана здесь не было.
Отмахнувшись от этого, я направилась прямиком в душ, едва помедлив, чтобы сбросить обувь перед тем, как включить воду на полную. Я закончила раздеваться, пока ждала, когда нагреется вода, а затем приняла один из самых долгих и божественных душей из всех, что я помнила.
Наконец выбравшись из облака пара примерно двадцать минут спустя, я закуталась в огромный пушистый махровый халат и почувствовала себя другим человеком. Только тогда я потрудилась затащить белый чемодан на стойку и расстегнуть его, чтобы посмотреть, что внутри.
Кико упаковала мне купальник. Даже два.
Один из них я не узнала, что заставило меня гадать, не купила ли она или кто-то другой этот купальник ещё до сбора моих вещей. Он был золотым и выглядел дорого, но при этом попадал в категорию «зачем утруждаться», учитывая, сколько плоти они прикрывал.
Я задалась вопросом, не подшучивают ли надо мной как над новым работником Блэка.
Другое бикини было черным и практически базовым, насколько это возможно с бикини, но оно хотя бы было моим.
Я надела именно его. Я понятия не имела, серьёзно ли Блэк говорил о купании, но меня эта мысль привлекала даже после душа. Я решила, что просто надену одежду поверх купальника, так что у меня хотя бы будет выбор. Однако перед этим я все же взглянула в зеркало.
Я с облегчением увидела, что мне все ещё нравится, как на мне сидит этот купальник.
Моё бедро покраснело от шрапнельной раны, но бледнеющий шрам выглядел и вполовину не так плохо, как я боялась. Я выглядела усталой, но после душа лицо смотрелось значительно лучше, даже без макияжа, и мои ореховые глаза имели более ясный взгляд. Мне не помешала бы стрижка. Я потеряла вес, что вообще-то неудивительно, учитывая то, как я маниакально тренировалась после того инцидента со свадебными убийствами. В основном тренировки состояли из пяти занятий спаррингом в неделю - иногда даже шести - вместо предыдущих двух или трёх. Так что я выглядела более худой и немного потрёпанной, моя стрижка слегка потеряла форму, но купальник все ещё сидел.
Он был импульсивной покупкой во время моего последнего настоящего отпуска; я купила его потому, что подумала, будто он льстит моей фигуре, которая в то время была более пышной. Я весьма придирчива, так что если я нахожу купальник, который мне нравится, я склонна к расточительности.
Это было во время моей последней поездки на Гавайи с Йеном.
От случайной мысли о Йене перехватило дыхание.
Я отбросила в сторону чувства, которые хотели нахлынуть, как только его лицо встало перед глазами, но прежде все равно бессознательно положила руку на горло, как будто проверяла, что оно все ещё нетронуто. Синяки, неделями украшавшие мою шею, наконец сошли, но часть меня все ещё ощущала там отпечатки его рук. Однако вид этих синяков в зеркале каждый день вызывал скорее стыд, нежели злость.
Воспоминание об этом стыде заставило меня стиснуть зубы, даже сейчас.
Какая-то часть меня все ещё не могла поверить, что я этого не видела.
Я не видела, кем он был.
Думаю, это пугало меня сильнее всего. Это также заставило меня подумать о Зои, моей сестре, и том, как я годами гадала, как же убийца застал её врасплох, ведь она была таким же экстрасенсом как я. Эта мысль вызвала свежий укол вины. Я никогда не винила её, конечно же, даже абстрактно, но вопрос все равно цеплялся в глубине души.
Возможно, мне просто хотелось верить, что у меня больше контроля над ситуацией, чем на самом деле.
Но я была с Йеном больше года, и ничего не видела.
Пока он пытался меня убить, он сказал, что ненавидел каждую минуту, которую мы провели вместе. Он говорил мне, что считает меня нечистой, мерзкой. Мне не удалось спросить об этом Блэка, как и о том, какого черта он имел в виду, когда называл меня «полукровкой».
Почему-то я сильно сомневалась, что он имеет в виду мою мать, принадлежавшую к коренным индейцам.
Я все ещё стояла перед зеркалом, хмурясь, когда услышала резкий стук в дверь.
С ворчанием запахнув халат, я все ещё завязывала его на талии, когда открыла дверь. К моему полному неудивлению я обнаружила там Блэка.
И все же, едва взглянув, я не могла не уставиться на него.
Он выглядел значительно лучше, чем в полицейском участке.
Он определённо выглядел чище.
Блэк сбрил бороду, обнажив твёрдую линию подбородка и изгиб губ - последние из-за совершенной формы выглядели почти нечеловеческими. Его волосы были влажными, так что он, очевидно, тоже только что вышел из душа, и слои пыли, пота и всего остального исчезли. Он надел одежду, которая больше всего ассоциировалась у меня с ним - черные брюки, чёрная облегающая футболка, черные классические туфли. Единственное, что он носил с обоими нарядами - это его армейские часы, и кажется, я ни разу не видела Блэка без этих часов, за исключением того случая, когда мы делили постель.
Осознав, что его глаза также не отрываются от меня, я покраснела, отходя в сторону, чтобы впустить его.
- Я не совсем одета, - отрешённо сказала я, делая шаг назад. - Ну... если только ты не серьёзно говорил о купании...
Я более-менее повернулась к нему спиной, когда он закрыл за мной дверь.
Я поразилась, когда мою талию обвила рука.
Я повернулась к нему лицом, напрягшись в его хватке и собираясь спросить, какого черта он творит, когда Блэк быстро дёрнул меня к своему телу. Я обнаружила, что прижимаюсь к его мускулистому торсу... и затем, прежде чем я успела осознать это, он снова сделал эту штуку, врезался в меня каким-то образом, затопив меня своим присутствием.
Это присутствие определённо принадлежало ему. Оно было таким интенсивным, что у меня перехватило дыхание.
Затем это немедленно согрело мою кожу.
Я почувствовала, как Блэк расслабляется во мне... затем полностью открывается для меня.
Он крепче держал меня эти несколько безмолвных секунд, поглаживая мои волосы и ещё сильнее открывая эту часть себя. Теперь я ощущала в нем облегчение, буквально выдох вместе с опорой на меня, послаблением его стен, которое как будто сплеталось с этим облегчением.
Однако более того... там ощущалось непреодолимое влечение, наряду с более тяжёлым чувством, содержащим больше эмоций, хоть я и не могла разобрать эти эмоции. Это могло быть горе, или даже депрессия... одиночество. Или, может быть, это более обыденный результат изоляции, такой сильной чужеродности и всего остального, что казалось мне странно органичным. Что бы это ни было, чем бы это ни было вызвано, его присутствие вливалось в моё сознание как наркотик, отчего становилось сложно думать и переживать по поводу чего-то другого.
Прежде, чем я успела прийти в себя, Блэк поцеловал меня.
Это был не очень-то нежный поцелуй.
Его рука глубже скользнула в мои волосы, пальцы сжались, когда он раскрыл свои губы на моих, пуская в ход язык, когда я обмякла под ним.
Думаю, я целовала его в ответ скорее от шока, нежели намеренно... по крайней мере, в первый раз.
Блэк закончил этот первый поцелуй ровно настолько, чтобы прижаться своим лицом к моему, крепче обхватить меня руками, издать резкий, почти тоскливый звук перед тем, как вновь поцеловать меня.
В этот раз все ощущалось так, будто я полностью покидаю своё тело.
Я ощутила, как зародилось это тянущее ощущение - то самое, которое я помнила с нашего предыдущего поцелуя. Какая-то часть его тянула меня, моё сознание... вытягивая меня из самой себя. В то же время его присутствие усилилось... хлынуло в меня, согревая мою кожу... а затем я уже хваталась за его мускулистые руки. Считанные секунды спустя мои пальцы зарылись в его волосы, а я привстала на цыпочки из-за его роста, целуя его в ответ.
Блэк застонал мне в рот, когда я задействовала язык.
Следующее, что я помню - как он впечатал меня спиной в стену, стискивая мои волосы в кулаке. Он снова поцеловал меня, ещё крепче.
Этот поцелуй, кажется, продлился намного дольше.
Я вовсе не пыталась дать задний ход, пока он не развязал мой халат.
Его рука приласкала мою обнажённую кожу вокруг купальника прямо перед тем, как Блэк скользнул ладонью и пальцами вокруг моей задницы, резко дёрнув меня к себе. Я почувствовала, как он вжимается в меня своей эрекцией, и издала удивлённый звук, тогда как он низко застонал.
Только тогда я отстранилась.
Я оборвала поцелуй и встретилась с ним взглядом, легонько отталкивая рукой.
Блэк позволил мне, отдаляясь без возражений, но я ощутила, как виток... чего-то... ударил по мне; влажный жар, который вновь перехватил моё дыхание.
- Боги, - произнёс Блэк, и его голос все ещё звучал полустоном. Он ненадолго прикрыл глаза, его руки напряглись на моей коже. - Не думаю, что сумею дождаться, пока мы поедим. Я с ума сойду, если мы скоро не трахнемся... это все, о чем я могу думать...
По мне прокатилась волна шока вместе с нем, как перед глазами встали другие, более конкретные воспоминания.
Я вспомнила, что он действительно был не таким, как другие мужчины.
Не только в экстрасенсорном плане.
Физически. Он действительно отличался физически.
Он показал мне это в прошлый раз, когда мы оказались в такой ситуации.
- Не бойся этого, - произнёс Блэк, все ещё задыхаясь, с этой интенсивной тягой в голосе. Его руки крепче сомкнулись вокруг меня, и я вновь ощутила в нем это непреодолимое влечение, это желание втянуть меня в себя, и вместе с этим в нем нарастало физическое желание.
Когда я не стала противиться его хватке, Блэк издал очередной низкий хрип.
- Мириам... ты это полюбишь. Обещаю тебе. Ты, бл*дь, потом будешь умолять меня... я тебе обещаю... - его желание усилилось, на мгновение ослепив меня. - Боги. Ты понятия не имеешь, как сильно я этого хочу. Я сделаю тебе так хорошо. Клянусь, сделаю... я растяну это на часы, если ты хочешь. Часы и часы... будет совсем не больно к тому времени, как я доберусь до этого...
Однако страх уже завладел моим разумом.
Не только страх перед его телом, хотя это тоже определённо присутствовало.
Я вспомнила и остальное. Как он избегал меня после того, что сделал Йен. Как он исчез. Он сказал, что хочет этого сейчас, но он исчез... на несколько недель.
Я не слышала ни слова от него.
Когда Блэк в этот раз опустил губы, я отвернула голову.
Как только я это сделала, из него хлынуло раздражение.
Я ощутила, как это раздражение усиливается, даже когда его руки крепче стиснули меня. Блэк прижимал меня к своему телу, и я чувствовала, как сердце почти слышно бьётся в его груди, а это более ясное чувство уязвимости усилилось. Я собиралась попытаться поговорить с ним, когда очередная волна... чего-то... покинула его. В этот раз это ощущалось как физическая боль. Я ощутила эту боль где-то внизу живота, достаточно сильную, чтобы я ахнула, накрывая это место ладонью. Я также ощутила это своим сердцем, горлом, даже руками. Это чувство сделалось более интенсивным, когда я стиснула его руки и талию.
Однако это была не просто боль. Я чувствовала, как в неё вплетается желание. Это желание причиняло худшую боль, чем почти физические ощущения, от которых у меня перехватило дыхание. Более того, в обоих этих чувствах я ощущала так много от Блэка, что мне понадобилось несколько секунд, чтобы отделить саму себя.
- Пожалуйста, - пробормотал он мне на ухо. - Пожалуйста... бл*дь... пожалуйста...
- Блэк, - выдавила я, только тогда осознавая, что не сказала ни слова с тех пор, как он схватил меня по эту сторону двери. - Блэк... нет, - я покачала головой. Толкая его в грудь, я начала отстраняться по-настоящему. - Нет. Мы не можем просто...
- Пожалуйста, - пробормотал он и потянул ещё сильнее. Он позволил мне оттолкнуть его физически, но то, что он проделывал с моим сознанием, лишь усилилось. - Не бойся этого, док, пожалуйста. Ты понятия не имеешь, насколько я готов идти навстречу... я сделаю все, что ты захочешь. Что угодно...
Но почему-то это лишь усилило мою решимость.
Я отстранилась от него внешне, все ещё пытаясь освободиться от него в остальном. Не столько от его тела, сколько от этого удушающего присутствия и интенсивной тяги, которая, казалось, только усилилась, когда я отдалилась от него физически.
Мне это удалось, но я чувствовала, как колеблется моя решительность. И все же, когда я потом заговорила, я сумела сохранить выражение лица и голос абсолютно спокойными.
- Нам нужно поесть, - твёрдо сказала я Блэку.
Когда он промолчал, я подняла взгляд, посмотрев ему в глаза, и едва не стиснула челюсти.
- Блэк? - повторила я уже резче. - Нам нужно взять еду. Где-нибудь в другом месте.
После небольшой паузы, в течение которой он лишь смотрел на меня, его золотистые глаза остекленели, и Блэк кивнул, ненадолго прикрывая глаза. И только тогда я почувствовала, что он по-настоящему дал задний ход.
- Конечно, - сказал он.
Ещё мгновение мы просто стояли там, пристально смотря друг на друга.
Я осознала, что мы оба все ещё тяжело дышали.
Я почувствовала, как вновь стискиваю зубы.
- Жди меня в коридоре, - бесцеремонно сказала я.
Последовала очередная пауза, затем Блэк снова кивнул.
В этот раз он по-настоящему отвёл взгляд.
Глава 4. Огонь и вода
В итоге мы очутились за столом в форме зонтика, у бассейна, и это меня устраивало. По крайней мере, мы находились снаружи... и в достаточно публичном месте, чтобы я могла сидеть напротив Блэка и не беспокоиться о повторении того, что, черт подери, только что случилось в моем номере отеля.
Каким-то образом я умудрилась напрочь забыть, насколько другим бывает Блэк.
Особенно когда он...
...ну, когда он в настроении. Наверное, так можно сказать. Он превращался в совершенно другого человека, когда дело касалось секса. Я знала это, замечала раньше эту его сторону. И все же за недели, прошедшие с тех пор, я как-то успела позабыть эту абсолютную интенсивность. Более того, я все ещё понятия не имела, что делать с этой информации. Я определённо не представляла себе, как лично я должна её воспринимать.
При условии, что я вообще должна воспринимать её лично.
Даже сейчас я поймала себя на том, что слишком часто на него смотрю. Я старалась не пялиться, особенно после того, как он разлёгся на шезлонге в солнечных очках и распахнутой рубашке, молча глядя на бассейн и изредка поглядывая на раскрытую газету, которую он положил на одно обнажённое бедро. Когда я наконец вышла из номера отеля, он уже переоделся в плавки и белую рубашку на пуговицах.
Его ноги были мускулистыми, я невольно это заметила. Я никогда не видела их голыми, по крайней мере, не под прямым солнечным светом. И там у него тоже было мало волос на теле.
Учитывая его одежду, Блэк наверняка и раньше собирался к бассейну, однако не стал нырять. Вместо этого он заказал пиво, хотя ещё не было и одиннадцати утра, и продолжил смотреть то на главную страницу газеты, то на воду. Из-за зеркальных солнцезащитных очков я даже не могла сказать, читал ли он её.
После того как мы заказали еду, а он все ещё со мной не заговорил, я не раз ловила себя на том, что пялюсь на его грудь. Взгляд в его сторону тоже казался импульсивным, и это почти злило меня. Не помогало и то, что в окрестностях бассейна я явно была не единственной, кто заглядывался на Блэка, даже учитывая ранние утренние часы. Солнцезащитные очки скрывали его странные глаза, и это предотвращало обычно недоумение в этих восхищённых взглядах. На деле, тугие мышцы его груди в сочетании с идеальным подбородком и хорошо очерченными губами привлекали долгие взгляды и мужчины, и женщин.
Честно, я не могла сказать, замечал ли сам Блэк.
Я не могла припомнить, когда в последний раз что-то подобное меня волновало.
И тот факт, что сейчас это меня волновало, одновременно раздражал и заставлял отдалиться от него. Какая-то часть меня хотела отбросить это, возможно, в надежде избавиться от непрошеного чувства.
В конце концов, я просто постаралась не смотреть на него.
В итоге Блэк взглянул на меня, как будто вспомнив, что я здесь. Слегка повернувшись, он бросил газету на столик передо мной.
- Вот, - сказал он. - Статья на первой странице.
Я вздрогнула, затем опустила глаза к газете.
Статья была на английском, но меня привлекли не слова. Скорее, это была фотография маленького почерневшего тельца, размещённая на первой странице. Я поморщилась, глядя на неё, но какая-то часть меня не могла не узнать, на что я смотрю.
- Это как та девушка, - сказала я, поднимая газету, чтобы посмотреть поближе. Все моё тело тут же напряглось, включая стиснутое горло. - Это Йен? - спросила я тихо, оглядываясь по сторонам. - Он убивает здесь?
Когда я подняла взгляд, Блэк смотрел на меня через зеркальные очки. Он выдохнул, пока я наблюдала за ним, и я видела, как напряжение частично схлынуло с его лица.
- Нет, - сказал он, разок качнув головой. - Я так не думаю. - Наклонившись поближе, Блэк постучал пальцем по колонке слов слева от фото. - Прочти это, док. Другой почерк.
Я просканировала напечатанное, выцепляя детали.
Ощущение тошноты тут же усилилось, а не ослабло.
- Дети, - сказала я и посмотрела на фото. - Это происходит с детьми?
Когда Блэк не ответил, я ещё раз оторвала взгляд от фото. Он наблюдал за мной; точнее, я предполагала, что наблюдал, учитывая, куда смотрели его солнцезащитные очки.
- Это не может быть совпадением, - сказала я, качая головой.
- Это и не совпадение, - он помедлил. – Ну, или я не считаю его таковым.
- Но ты не думаешь, что это Йен?
- Нет.
Я боролась с противоречивыми эмоциями. Мне не хотелось бы рассматривать идею о том, что мой бывший жених Йен убивает и поджигает тела детей, но по крайней мере, тогда дело ограничилось бы одним безумцем - известная переменная, так сказать. Я честно не хотела видеть Йена, ни при каких обстоятельствах, но я также не хотела, чтобы он убивал других людей просто потому, что я избежала смерти от его руки.
- Вот почему ты здесь? - спросила я, поднимая взгляд. - Потому что кто-то убивает детей?
Блэк кивнул.
- Да.
- Кто-то тебя нанял?
Блэк сделал уклончивый жест рукой, почему-то напомнивший мне птицу, склонившуюся в полете. Как и многие другие его жесты, этот был странным, но я уловила смысл.
- Более или менее, - добавил он, что было уже необязательно.
Нахмурившись, я позволила газете упасть на стол.
- Хочу ли я знать, что это значит?
- Ты сегодня узнаешь, - сказал он. - Я собирался познакомить тебя с несколькими людьми.
Я кивнула, чувствуя, как из-за смутности его ответов поднимается раздражение.
Мои глаза так и хотели вернуться к газете и обгоревшему телу, которое, как я теперь знала, принадлежало ребёнку. Мальчик, которого по их предположениям похитили из деревни возле Бангкока. Родители и трое братьев и сестёр звали его «Мии», что, согласно газете, означало «медведь». Ему было девять лет. В момент смерти ему развели руки, привязав к какой-то статуе. Название статуи мне было не знакомо, но газета утверждала, что она располагалась внутри одного из знаменитых храмов Старого Города, недалеко от того места, где Блэка удерживала полиция.
Поза с раскрытыми руками, присутствие религиозной статуи - это действительно напоминало смерть девушки, которую мы с Блэком нашли в подземном выставочном зале в Сан-Франциско.
В конце концов, она тоже сгорела, но её подожгла бомба.
Поморщившись от воспоминаний, я оттолкнула от себя газету.
Я не верила, что обстоятельства смерти этого ребёнка могли быть совпадением.
- Это не совпадение, - сказал Блэк. - Я уже говорил тебе.
Чувствуя, что он снова наблюдает за мной, я избегала его взгляда.
- Так ты собираешься мне сказать? - произнесла я наконец, твёрдо сосредоточив взгляд на бледно-голубой воде бассейна. - Что я здесь делаю, Блэк?
Поначалу он мне не ответил.
Когда молчание затянулось, я сдалась и повернулась. Он все ещё сидел лицом ко мне, хотя не видя его глаза через солнцезащитные очки, я не могла сказать, смотрит ли он на самом деле на меня. Я собиралась снова заговорить, когда вернулся официант и поставил передо мной тарелку фруктов и липкого риса - это все, с чем я могла сейчас справиться в плане еды. Ещё более желанным стал лимонный смузи и высокий стакан ледяного капучино, который официант поставил рядом с моей тарелкой. Теперь, с этими двумя напитками и ледяной водой, передо мной стояло три напитка, и я бы не отказалась ещё от трёх, даже не считая манго и риса.
Я чувствовала себя так, будто самолёт и горячий бриз на крыше здания вытянули из моего тела каждую каплю влаги.
Перед Блэком официант поставил деревянную тарелку со свиными и куриными шашлыками, а также миску какого-то другого мяса, смешанного с не знакомыми мне овощами, и второе пиво.
Я ничего не могла поделать с изумлённой улыбкой, растянувшей мои губы.
- Проголодался? - хрюкнула я, наблюдая, как он начинает вилкой стаскивать с шампура курицу, приправленную карри - предположительно, чтобы быстрее её съесть.
- Ты опять злишься на меня, док, - сказал Блэк тихим голосом.
Из-за солнцезащитных очков я все ещё не могла сказать, смотрит ли он на меня, но предполагала, что смотрит.
Вздохнув, я поборола очередной прилив раздражения.
Наблюдение, как европейская женщина двадцати с небольшим лет, с идеальным телом в кроваво-красном бикини, небрежно проходит мимо, не отрывая взгляда от груди Блэка, и нарочито медлит, чтобы наградить меня ненавистным взглядом... это тоже не помогало.
- Ты собираешься сказать мне, зачем я здесь? - спросила я, усилием воли подавляя своё раздражение. - Потому что я предпочла бы находиться в другом месте. Мёртвые дети - не совсем моя специализация.
- Я не соглашусь.
- Что ж, тогда это не то, над чем я хочу работать, - сказала я ещё резче. - Спроси Ника. Я ненавижу такую работу. Действительно ненавижу, Блэк.
- Ещё больше причин помочь мне, - сказал он, ни секунды не колеблясь.
Я стиснула зубы, когда блондинка с роскошной грудью снова прошла мимо нас, выразительно улыбаясь Блэку по пути к бару.
- Это из-за того, что я сделал? - спросил он.
Если он и заметил блондинку в бикини, я этого тоже не видела.
-...Только что, - уточнил Блэк. - В номере. Поэтому ты злишься? Или дело в чем-то другом?
Он помедлил ровно настолько, чтобы забросить в рот полную вилку куриного карри. Он действительно был голоден. Этот голод буквально исходил от него волнами, заставляя меня тоже проголодаться - ещё одна вещь, вызывавшая у меня вопросы, потому что эта штука с эхо уже случалась с нами ранее. Я почувствовала, что моё лицо заливает румянцем, вспомнив, когда я ощущала этот эхо-эффект наиболее интенсивно.
Выбросив это из головы, даже когда воспоминание неудачно смешалось с изображением обгоревшего ребёнка, я наблюдала, как Блэк жуёт. Даже так, моё лицо продолжало краснеть, и я чувствовала, как его взгляд становится интенсивнее.
Я гадала, не пытался ли он прочесть меня, и не уловила ли я это.
Я также гадала, удавалось ли ему это.
- Да, - сказал Блэк, проглатывая остатки еды во рту. -... И нет. Недостаточно, док. Далеко недостаточно. Достаточно, чтобы вызвать стояк. Достаточно, чтобы захотеть узнать больше.
Я прикусила губу, заставляя себя отвести взгляд.
- Как ты можешь сейчас говорить о стояках? - я поморщилась, указывая на газету. - После того, как смотрел на такое? Это гадко, Блэк... даже для тебя.
- Я смотрел на это неделями, - сказал он, запихивая в рот очередную порцию куриного карри и энергично прожёвывая. Он наклонился через стол. - Ты недостаточно прочла, док, - потянувшись ко мне, Блэк постучал по газете одним пальцем, оставляя пятно жёлтого карри.
- Десятая жертва, - добавил он. - Десятая из найденных, во всяком случае. Могло быть и больше, пока они не уловили схему.
- Как они не могли уловить схему, когда кто-то сжигает детей заживо?
- Все дети были бедными, - сказал он, и его голос звучал более напряжённо. - Ну... до недавних пор. Все они связаны с контрабандными кругами, - прочистив горло, Блэк снова постучал по газете, размазывая по ней ещё больше соуса. - Тебе правда стоит прочесть всю статью, док...
- Так почему замешано правительство Соединённых Штатов? - спросила я. - О чем говорил Фаррадэй? Или ты не можешь рассказать мне об этом?
- Ты меня не слушаешь, док.
- Я слушаю...
- Пропал новый ребёнок, - сказал Блэк, перебивая меня. - Не бедный ребёнок.
Я нахмурилась, услышав в этом смысл.
Моё раздражение только возросло, когда Блэк вернулся к еде, практически снова игнорируя меня. Наблюдая за ним, я осознала, что взвешиваю его слова вопреки собственному желанию. Итак, ладно, я поняла основы... или думала, что поняла. Бедные дети пропадают, это шокирует, делает заголовки, но никто на самом деле не шевелится. Затем пропадает богатый ребёнок, возможно, иностранец, учитывая связи с Соединёнными Штатами, и теперь вовлечено правительство США, и откуда-то они знали, что Блэк работает над делом, возможно, потому что он все ещё время от времени делал для них работу на стороне.
Это объясняло освобождение из тайской полиции, но не то, почему его вообще задержали. И это не объясняло, почему сам Блэк выглядел как бездомный наркоторговец, когда я нашла его в том участке тайской полиции.
Ну, если только он не внедрялся в круги контрабандистов, ища «общий знаменатель» для ранее пропавших детей.
Раздражённо выдохнув, когда до меня дошло, что скорее всего именно это он и делал, я крепче сложила руки на груди, все ещё баюкая тот лимонный смузи, хотя от него немели пальцы.
Даже если я была права хотя бы в четверти гипотез, это все равно не объясняло, какого черта Блэк ожидал от меня.
- Ты собираешься сказать мне, зачем я здесь? - спросила я. - В этом я тебе не нужна.
- Ты нужна мне.
- Хрень собачья, - ответила я. - Зачем я здесь, Блэк?
Он помедлил ровно настолько, чтобы запихнуть в рот большой кусок курицы с рисом, затем, прожевав, пожал плечами, вытирая руку о тканевую салфетку, которую он положил на колени.
- Я вызвал тебя сюда, потому что хотел, чтобы ты была здесь, - сказал он.
Я откинулась на своём стуле, подавляя резкий, почти необъяснимый приток раздражения. Я знала, что часть этого - моя реакция на обгоревшего ребёнка и злость на то, что Блэк уже заставил какую-то часть моего мозга работать с ним над делом. По какой-то причине я хотела винить во всем Блэка, даже зная, что сама позволила играть с собой, дав затащить себя сюда. Блэк, очевидно, уже знал меня слишком хорошо, если ему удалось заставить меня прилететь на другой конец света из-за одного загадочного телефонного звонка.
Убрав эмоции с лица, я уставилась на бассейн, потягивая лимонный смузи и стараясь не думать о Блэке или о деле.
Однако Блэк ничего не сказал, и в конце концов я осознала, что опять смотрю на него. Ещё несколько минут я наблюдала, как он ест. Прожевав несколько кусков и запив их вторым пивом, Блэк снова взглянул на меня.
- Я хотел, чтобы ты была здесь, - повторил он. - Я хотел, чтобы ты приехала. Я думал, это очевидно, учитывая мою реакцию на твой приезд.
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать эти слова.
Затем я издала неверующий смешок.
- Ты притащил меня сюда ради секса? - спросила я.
- Я хотел, чтобы ты была здесь, - жёстче повторил Блэк. Он перестал есть, держа вилку и нож по краям тарелки. - Я ждал два месяца. И я говорил серьёзно. Ты пригодишься мне здесь... в плане работы. Ситуация... усложнилась. С работой, я имею в виду. Я хочу, чтобы ты составила для меня профиль. Даже несколько профилей.
- Почему ты не можешь просто...
- Не используя своё второе зрение, - сказал Блэк, опередив меня. - Я хочу, чтобы ты использовала профессиональные навыки, док. Мне нужно сделать это тихо. Никаких навыков видящих, - он показал на меня вилкой вверх и вниз. - Они с меньшей вероятностью заметят, что их оценивают, когда это делает кто-то вроде тебя. Особенно если ты оденешься как туристка... и если я скажу им, что мы трахаемся.