Просыпаюсь от того, что что-то твердое упирается мне в спину, и стону, точно зная, что это такое.
«Он что, издевается?»
Как, черт возьми, парень может быть возбужден прямо сейчас? Толкаю его локтем в бок, заставляя хрюкнуть и слегка пошевелиться, только для того, чтобы он прижался ко мне еще сильнее.
— Что?
— Ты... — Я оборачиваюсь, злясь, и замечаю, что в доме и снаружи все еще темно, но огонь в камине еще горит. Его глаза все еще закрыты, и он держится за больное плечо. — У тебя стояк.
Купер медленно открывает один глаз и наклоняет голову набок.
— Серьезно? Поэтому ты меня будишь?
— Ты, блядь, издеваешься надо мной?
Парень закатывает глаза, потому что Купер Кингстон — самый бесящий человек на планете.
— Что ты хочешь, чтобы я с этим сделал, Эверли? Ты лежишь у меня между ног и, черт возьми, трешься об меня.
— Я не трусь о тебя.
Куп делает глубокий вдох, и я наблюдаю, как его грудь поднимается и опускается.
— Неважно. Что ты хочешь, чтобы я сделал?
— Просто... — Опускаю взгляд, прежде чем ловлю себя на том, что сосредотачиваюсь на впечатляющей выпуклости в его штанах, прежде чем снова перевожу взгляд на его лицо. — Подумай о чем-нибудь другом.
— Поверь мне, так и делал. Должно быть, я заснул.
Что-то в том, как Купер это говорит, вместе с болью в его голосе, заставляет меня чувствовать себя полной идиоткой. Он видел Арию. Видел ее мертвое тело. Вздыхаю и поворачиваюсь, прислоняясь спиной к дивану.
— Мы не выживем, не так ли?
— У нас есть убежище. И огонь.
— Дом заброшен и почти пуст. У нас нет электричества.
Его взгляд встречается с моим, и могу сказать, что он не будет пытаться подбодрить меня, как это сделали бы Лиам и Ария. Они были яркими и веселыми людьми. Остались только мы с Купером, и все, что у нас есть — это темнота и уныние.
— У нас есть огонь.
Мои губы слегка приподнимаются в ответ на его слабую попытку оставаться позитивным.
— Дерьмовый, — ухмыляюсь ему, и парень смеется, зная, что я издеваюсь над ним.
— Ага. Ну, твоя задница была довольно теплой на мне.
— Ни на секунду не думай о моей заднице.
Купер снова хихикает, а затем морщится. Я знаю, что его плечо болит сильнее, чем парень показывает. И он действительно позаботился о кровоточащей ране на моей голове. Встаю с дивана и подхожу к сумке Арии, той, что полна одежды.
Нахожу одну из ее простых футболок, нюхаю ее, а затем рву.
Купер садится, широко раскрыв глаза.
— Что ты делаешь?
Я подхожу к нему.
— Делаю тебе поддерживающую повязку, потому что ты упрямая задница, и я сомневаюсь, что мы сможем сами вправить тебе плечо.
— Я здесь студент-медик.
Я улыбаюсь, но занята тем, что делаю ему перевязь, прижимаюсь к нему и ненавижу то, что даже после всего, через что мы прошли, я чувствую его знакомый запах.
— Мои родители — хирурги. Я читала медицинские книги для развлечения.
Парень приподнимает бровь, оценивая меня, но улыбается.
— И они научили тебя делать самодельный бандаж для руки?
Я качаю головой, завязывая перевязь у него на шее.
— Нет. Видела это в «Анатомии страсти».
Купер смеется, а затем стонет от боли от движения, но, кажется, восхищается моей работой, когда смотрит на свою руку. Затем смотрит мне в глаза.
— Спасибо.
— Не за что. Спасибо, что позаботился о моей ране.
Его взгляд скользит по марле.
— Не думаю, что она все еще кровоточит. По крайней мере, не настолько, чтобы пропитать повязку насквозь.
— Это хорошо. — Я сажусь и откидываюсь на спинку дивана, все еще опустошенная. Почти уверена, что мы проспали не очень долго. — Мне нужно в туалет.
— Ну, черт возьми.
Я откидываю голову назад, не делая никаких попыток встать.
— Да уж.
— Пойдем. — Купер встает, хватает свой мобильный телефон, который, уверена, долго не прослужит в качестве нашего фонарика, но сейчас я рада, что он у нас есть. Парень протягивает мне руку. Я так устала, что беру ее без колебаний.
Он ведет меня в ванную в задней части дома.
— По крайней мере, здесь есть туалет.
— Но, вероятно, нет проточной воды, — рассеянно говорю я, мой мочевой пузырь вот-вот лопнет, так что в данный момент мне все равно.
Куп подходит к раковине и поворачивает кран. Мы оба застываем в шоке, когда льется вода.
— Ух ты. Вода есть.
— Серьезно? Не думала, что здесь кто-то живет. Почему вода все еще включена?
Парень пожимает здоровым плечом.
— Должно быть колодец. Это хорошая новость, Эв.
Я улыбаюсь, на самом деле чувствуя искру надежды.
— Да. Хорошая. А теперь убирайся. Мне нужно в туалет.
Он усмехается и оставляет мобильный телефон на стойке, прежде чем закрыть за собой дверь. Занимаюсь делами и мою руки ледяной водой, прежде чем выхожу из ванной.
— Можешь забрать телефон, если нужно. Мне тоже нужно в туалет.
— Я подожду. — После того, как он заходит в ванную и закрывает дверь, я иду в спальню, желая, чтобы там оказалась кровать или нечто подобное, что-нибудь, что могло бы предложить домашний уют.
Когда Куп выходит, я смотрю на него.
— Ты не смыл.
— Да, подумал, что нам следует подождать, пока не найдем колодец. Посмотрим, с чем имеем дело.
Теперь я чувствую себя полной идиоткой из-за того, что смыла за собой, но ничего не говорю и следую за ним обратно в гостиную.
Парень потирает затылок и смотрит на диван.
— Как насчет того, чтобы лечь валетом? Не могу обещать, что мой член не отреагирует на то, что ты будешь тереть его ногами, но это все, что я могу придумать.
— Придурок, — ворчу я и кладу голову на противоположную сторону от того места, где он стоит. — Мы должны были сделать это раньше.
Он ложится, его длинные ноги вытянуты вдоль моего тела.
— Просто было холодно.
Я смотрю на огонь.
— Да, огонь довольно хорошо помогает нам согреться.
— Осторожно, Эв. Это было близко к комплименту.
Закатываю глаза, но слегка улыбаюсь, прежде чем смотрю на другой конец дивана.
— Я боюсь.
Лицо Купера становится серьезным, и он кивает.
— Я тоже. Давай спать.
Киваю и пытаюсь устроиться поудобнее, но диван узкий, а Купер большой. Ворочаюсь сбоку набок, пока не слышу, как он рычит: — Спи.
— Не могу. Неудобно.
Парень тяжело вздыхает.
— Хочешь снова лечь на меня?
Ненавижу то, как легко было заснуть, лежа на нем раньше. Вместо того, чтобы угрожать ему по поводу его эрекции или вообще делать какие-либо заявления, я безмолвно поворачиваюсь и ложусь на него всем телом.
Не хочу думать о реальности. Не хочу вдыхать запах затхлого дивана.
На сегодняшний вечер я просто хочу расслабиться и вдыхать запах Купера.
Неважно, насколько это запутанно.
Глава восьмая
КУПЕР
Плечо чертовски болит, но поддерживающая повязка помогает. Приоткрываю глаза и стону, видя, как солнце струится сквозь окна. Оно отражается от снега снаружи, поэтому кажется слишком ярким для такого раннего утра.
Эверли все еще лежит на мне в отключке, но ночью девушка переместилась, и теперь ее лицо уткнуто прямо в мою промежность.
Она точно проснется в ярости от того, что мой твердый член прижимается к ее лицу. Решив на этот раз избежать ее гнева, здоровой рукой приподнимаю девушку и выбираюсь из-под нее. Она что-то ворчит и откидывается на спинку дивана. Сдерживаю смех, не желая пока ее будить.
Огонь погас ночью, но, что примечательно, дом по большей части сохранил тепло, так что вполне терпимо.
Решаю поберечь дрова и, сходив в ванную, как можно тише натягиваю свое почти сухое пальто и ботинки. Эверли все еще спит, и я предпочитаю, чтобы так и оставалось. Во сне она выглядит умиротворенной.
Надеваю шапку и выхожу на улицу, встречая обжигающий холод, но радуясь, что снегопад прекратился. Закрываю за собой дверь и спускаюсь с веранды, осматривая бесплодную землю. Я не вижу дороги, но она может быть погребена под снегом.
Замечаю старый сарай и направляюсь в его направлении. На то, чтобы открыть дверь, уходит вся моя энергия. И боль в плече усиливается, но когда захожу внутрь, я вижу, что это того стоило.
Там есть сено и много дров, которые уже нарублены. Подхожу к поленницам, понимая, что нам снова улыбнулась удача. Оглядевшись вокруг, нахожу много инструментов, но больше ничего. Тем не менее, дрова — это огромный куш.
Хватаю одной рукой как можно больше дров и направляюсь обратно к дому, складываю их на крыльце, а затем делаю еще несколько ходок. Теперь дров на крыльце хватит на несколько дней. Должно быть, я поднял шум, потому что Эверли рывком открывает дверь, стоя на пороге со скрещенными руками и хмурым выражением лица.
— Что ты делаешь? — Ее взгляд устремляется на дрова и комично расширяются. — Где ты их нашел?
Указываю на сарай.
— Там их полным-полно. Они подготовились к зиме, кем бы «они» ни были.
— Они нарубили кучу дров, а затем покинули свой дом?
Я пожимаю плечами.
— Или умерли.
Девушка становится серьезной, кивает, и, наклоняясь, собирает немного дров в руки и заносит их внутрь. Следую ее примеру и приношу свою собственную охапку, складывая у камина.
— Тебе холодно?
Она смотрит на меня так, будто я глупый. Типичная Эв.
— Здесь довольно холодно.
— Ну, теперь, когда знаю, что у нас есть запасы, я разведу огонь.
Девушка улыбается, и я не могу не заметить, какая она хорошенькая, когда улыбается, а не хмурится на меня.
— Спасибо.
— Мы стали друзьями? — саркастически спрашиваю я, начиная разжигать огонь, и она фыркает, качает головой и плюхается на диван с сумкой Арии.
— Давай не будем сходить с ума, — говорит она, что вызывает у меня смешок, пока я ворошу дрова металлической кочергой. Наблюдаю за ней боковым зрением, когда девушка собирает импровизированный завтрак из батончиков мюсли и крекеров. — А как насчет воды?
— Я не видел колодца, но был там недолго. Хотя у Арии были бутылки с водой.
Девушка кивает, вытаскивая одну. Я заканчиваю с огнем и сажусь рядом с ней. Эверли предлагает мне упаковку крекеров.
— Итак, насколько мы влипли, Купер?
Ее голос серьезен, но не так мрачен, как прошлой ночью. Вздыхаю и жую крекер, откидывая голову на потрепанный диван.
— Наверняка твои родители скоро забеспокоятся и начнут тебя искать. — Она ничего не говорит, и я, поворачиваясь, наклоняюсь, чтобы посмотреть на нее. Девушка выглядит виноватой. — Что?
— Они думают, что мы с Арией остались на занятия во время каникул. Думают, что мы в кампусе.
— Ты солгала своим родителям?
Эверли кивает, покусывая нижнюю губу.
— Ария знала, что они будут не в восторге, если та отправится в хижину с парнем, которого они даже не знают. Она очень хотела этого и умоляла меня.
Не упоминаю, что Ария хотела, чтобы я познакомился с ними, но они всегда были слишком заняты. Не то чтобы я был в восторге от встречи с родителями всего через месяц после того, как встретил ее, но я бы сделал это для нее. Она была слишком мила, чтобы сказать ей «нет». Медленно киваю головой, зная, как взволнована была Ария.
— Ну, может быть, так будет лучше. Я имею в виду, когда они узнают, что тебя нет в кампусе, они начнут искать.
Эверли криво усмехается, чего я не понимаю.
— Нет. Они не будут проверять, как у нас дела. Поверь мне. Пока думают, что мы ведем себя хорошо, они этого не сделают.
— Они отказали бы ей в том, чтобы поехать в хижину с незнакомым мальчиком, но не волнуются и не проверяют?
Эверли грызет батончик мюсли и смотрит на огонь.
— Все дело в имидже Скоттов. Это все, что их волнует.
Откусываю еще кусочек крекера и глотаю.
— Ясно.
— А как насчет твоего отца?
— Он знает, что мы будем в коттедже, но не будет выходить на связь.
Эверли хмурится, когда реальность того, насколько мы облажались, настигает ее.
— А как насчет Андерсонов?
Вспоминаю телефонный разговор Лиама с его мамой перед нашим отъездом.
— Он сказал им правду, но также напомнил, что там нет связи, и она не получит от него вестей в течение месяца.
Я вижу, как Эверли заметно сглатывает и борется со слезами.
— Значит, мы застряли здесь по крайней мере на месяц, прежде чем кто-нибудь вообще начнет нас искать?
Я киваю.
— Похоже на то.
— Как мы собираемся выжить?
Лиам был позитивным человеком. И Ария тоже. Но я? Не думаю, что во мне это есть.
— Не знаю. У нас есть огонь. Вода. С нами все должно быть в порядке.
Девушка смотрит на сумку Арии.
— Этой еды не хватит на месяц.
— Нам придется ее нормировать. — Я пожимаю плечами. — А когда еда закончится, я убью тебя и съем.
Эверли закатывает глаза в ответ на мою шутку, но я не пропускаю ее легкую улыбку.
— Да ладно. Я могу вырубить тебя.
— Посмотрим. — Доедаю последний крекер и встаю. — Нам нужно использовать дневной свет, чтобы осмотреться. Соберем как можно больше припасов.
— Припасы? — Она делает глоток воды и, к моему удивлению, протягивает мне бутылку.
Делаю небольшой глоток и ставлю бутылку на стол.
— Да. Все, что мы можем использовать, чтобы выжить. Дом выглядит пустым, но люди всегда оставляют какие-то вещи.
Девушка кивает, ее встревоженный взгляд мечется по пустой гостиной.
— Надеюсь, что ты прав.
— Я иду в спальню. А ты на кухню.
— Это что, сексизм?
Я закатываю глаза, слишком уставший, чтобы спорить.
— Давай просто сделаем это. Потом поговорим о других плохих новостях.
— Каких? — Нахмурившись, она кладет одну руку на бедро. — Скажи сейчас.
Качаю головой, уже направляясь в спальню.
— Позже.
Она что-то ворчит, но я уже в коридоре.
Это определенно может подождать до более позднего времени.
Глава девятая
ЭВЕРЛИ
Не уверена, сколько еще может быть плохих новостей, но стараюсь не думать об этом, роясь в кухонных шкафах.
Я не нахожу никакой еды, но там есть две большие кастрюли.
Не знаю, как это поможет без еды, но неважно. Еще нахожу две пачки спичек в ящике стола. Они могут пригодиться.
Голова раскалывается, но я почти уверена, что кровотечение остановилось. Поднимаюсь наверх и оглядываюсь, благодарная за свет, льющийся через окна, потому что в этом доме чертовски жутко в темноте.
Нахожу шкаф, в котором есть коробка со свечами и несколько старинных ламп. Несу ее вниз как раз в тот момент, когда Купер возвращается в дом.
— Ходил на улицу?
Он кивает, снимает пальто и перчатки и оставляет их сушиться у огня.
— Да. Я нашел колодец. Он не слишком глубокий, но есть ручной насос, и это хорошо.
— Хорошо. — Ставлю коробку на диван. — Я нашла несколько полезных вещей.
Парень подходит, заглядывает в коробку. Замечаю, как его губы растягиваются в довольной усмешке. Ненавижу, что он хорош собой, особенно с этой уверенной улыбкой.
— Ты хорошо справилась. — Его взгляд встречается с моим. — Керосиновые лампы и свечи? Как будто этот дом был создан для того, чтобы в нем не было электричества.
— Круто.
Купер снова ухмыляется и начинает распаковывать коробку.
— Сейчас ты можешь ерничать, но когда снова стемнеет, ты будешь благодарна. В них даже есть керосин.
— Прости. — Я сажусь рядом с коробкой на диван и чувствую на себе его взгляд.
— За что?
Пожимаю плечами.
— За то, что веду себя как стерва. Ты на самом деле хорошо справляешься.
Я не могу смотреть ему в глаза, но чувствую, что парень улыбается.
— Что ж круто. Не думаю, что знал бы, что делать, если бы я вдруг начал тебе нравиться.
Поднимаю на него взгляд.
— Еще раз, давай не будем сходить с ума. Но я постараюсь охладить свое отношение. Даже несмотря на то, что ты сам все это начал.
— Прошу прощения? — Он сидит с другой стороны ящика, выглядя искренне непонимающим. — Я это начал?
— О, да ладно тебе. Ты сам знаешь.
Купер постоянно пытался уговорить Лиама ходить с ним на вечеринки, когда мы только начали встречаться, и раздражался всякий раз, когда Лиам брал меня с собой. Ненависть была взаимной с самого начала.
— Я был милым.
Я усмехаюсь.
— О, пожалуйста. Ты ненавидел, когда я уводила твоего второго пилота.
Купер выглядит огорченным и вздрагивает, что заставляет меня съежиться, зная, что он думает о Лиаме. И теперь я тоже. Парень сглатывает, движение затрудненное.
— Да. Мы были лучшими друзьями с детства. Потом появилась ты, и вдруг... — Он замолкает.
Опускаю подбородок, чувствуя себя виноватой.
— Прости. Я об этом не подумала. Возможно, это было бы немного... раздражающе.
Купер пожимает плечами.
— Просто никогда не думал, что он заведет серьезные отношения на первом курсе колледжа.
Я улыбаюсь.
— Я тоже этого не ожидала.
— Наверняка.
— Но ты не должен был быть таким придурком, пытаясь заставить его трахаться с другими девушками. — Купер снова морщится. — Что? Будешь отрицать?
У него страдальческое выражение лица, и я не уверена, какие мысли вертятся у него в голове.
— Нет. — Парень резко встает. — Что еще ты нашла?
Я тоже встаю, прежде чем он успевает выйти на кухню, и хватаю его за бицепс здоровой руки, нисколько не удивляясь тому, насколько крепкие у него мышцы. Купер поворачивается ко мне с вопросительным взглядом.
— Ты чего-то избегаешь.
— Нет. Ничего подобного. Зимой рано темнеет. Скоро зайдет солнце, и нам нужно кое о чем позаботиться.
— Кое о чем?
Он кивает.
— Покажи мне, что еще ты нашла.
Изучаю его, тревожные морщинки на лице парня говорят мне, что он что-то скрывает, но я понятия не имею, что именно. Решаю не выпытывать и, отпустив его руку, иду на кухню. Купер следует за мной, когда я указываю на стойку.
— Две большие кастрюли и две коробки спичек.
— О, это действительно хорошо.
— Да? Не то чтобы нам было что готовить в кастрюлях. Или есть печка.
Куп качает головой, а затем подходит ближе ко мне. Рукой касается моей щеки, и я глубоко вдыхаю от близкого контакта. И быстро понимаю, что он изучает марлю на моем лбу.
— Она не кровоточит.
— Это хорошо.
Купер кивает, снимая повязку с моей головы, и я чувствую легкое головокружение. Думаю, что когда-нибудь он станет хорошим врачом. Я даже не знала, что в парне есть серьезность.
— Выглядит хорошо, но нам нужно ее очистить.
— Хорошо, что у нас есть вода.
Он кивает.
— Да, вот где пригодятся кастрюли. — Он отпускает меня и отступает назад. — И плохие новости.
— Насколько плохие?
Купер выдыхает.
— Я не знаю, сколько у нас воды. У нас нет водонагревателя, поэтому мы сможем использовать кастрюли, чтобы вскипятить воду на огне, но... — Парень действительно выглядит нервным. — Но тебе не понравится следующая часть.
— Что?
— Ты вся в крови. Я тоже грязный. Мы могли бы принять ванну. — Я поднимаю бровь и складываю руки на груди, не уверенная, к чему он клонит. — Потребуется много времени, чтобы наполнить ванну хотя бы немного, и вода довольно быстро остынет. Так что, чтобы сэкономить воду...
— Нет. — Я знаю, к чему он клонит. Опускаю руки и качаю головой. — Ни за что. Это такой дрянной подкат. «О, привет, детка, давай вместе примем душ, чтобы сэкономить воду». Ни за что, черт возьми.
Купер позволяет мне продолжить мою тираду, а затем прислоняется спиной к стойке.
— Во-первых, я бы никогда не назвал тебя «детка». — Я закатываю глаза, и парень продолжает: — Во-вторых, поверь мне, я прошел через весь этот ад не для того, чтобы увидеть тебя голой.
Я фыркаю.
— Этому не бывать.
— Надень свой гребаный купальник, мне все равно, но другого варианта нет. Тебе нужно привести себя в порядок, пока рана... — он показывает на мой лоб, — не заразилась. Мы оба грязные, на нас кровь других людей. И ни за что на свете я не стану купаться в холодной кровавой воде только для того, чтобы ты могла сохранить свою скромность. — Купер отталкивается от стойки и подходит ближе ко мне. — Похоже, мы застрянем здесь на некоторое время, может быть, нам стоит привыкнуть друг к другу.
Я в ужасе смотрю на него.
Купаться в ванной с парнем моей сестры/несносным лучшим другом моего парня?
Я точно попала в ад.
Глава десятая
КУПЕР
Эверли в бешенстве. Но мне плевать. Нам нужно смыть с себя кровь Лиама и нашу собственную. И я не знаю, сколько у нас воды. Пока девушка дуется, разжигаю огонь, прежде чем взять одну из кастрюль с кухни и направиться к выходу.
Не обращая внимания на яростный взгляд Эверли, выхожу на улицу к колодцу, который мне удалось найти в сарае. К счастью, вода не замерзла. Как? Понятия не имею, но называю это победой. Делаю глубокий вдох после того, как ставлю кастрюлю на землю под кран и здоровой рукой качаю воду.
Раненое плечо пульсирует, когда я использую всю свою энергию, но не сдаюсь. Я в шоке, когда слышу, как открывается дверь сарая, и вижу, как Эверли входит с другой кастрюлей в руке. Распахнутыми глазами девушка оглядывают сарай.
— Вау. — Ее взгляд останавливается на запасе дров. — Так много дров.
Киваю и продолжаю качать ручной насос, желая, чтобы вода наконец вышла.
— Да. Может быть, они когда-то продавали их.
Она кивает, ставя кастрюлю рядом с той, которую я наполняю.
— Плечо болит?
— Я им не пользуюсь.
— Ты безумно упрям.
Я фыркаю, и, наконец, струя воды вырывается и попадает в кастрюлю.
— Да, как будто ты нет.
Продолжаю качать, пока кастрюля не наполняется, и киваю Эверли, чтобы она передвинула пустую на место наполненной. Она отодвигает тяжелую, полную в сторону, а затем толкает пустую. Я наполняю ее и стону, думая о том, как придется тащить ее внутрь.
Девушка, должно быть, почувствовала мою нерешительность.
— Мы оба могли бы схватиться за ручку и нести вместе.
Не хочу принимать ее помощь, но не знаю, как иначе запихнуть кастрюлю с водой внутрь.
— Хорошо, — ворчу я и хватаюсь за одну ручку.
Эверли качает головой в ответ на мое явное раздражение и хватается за другую сторону. Вместе мы переносим одну кастрюлю внутрь, а затем другую, как можно тщательнее размещая их над огнем.
Девушка падает на пол рядом с камином.
— Это займет целую вечность.
— Воды определенно не хватит на полную ванну, но будет достаточно, чтобы вымыться. Там было еще два ведра. Мы доведем воду почти до кипения, а затем сможем разбавить холодной водой.
Ее темная бровь приподнимается, когда Эверли смотрит на меня.
— Как у тебя это так хорошо получается?
Ухмыляюсь и вижу, что девушка уже сожалеет о своем полу-комплименте.
— Я хорош во всем, Эв. Разве ты еще не поняла?
— И такой скромный, — ворчит она, когда я протягиваю руку, чтобы помочь ей встать.
Затем мы возвращаемся в сарай, чтобы наполнить ведра водой. Сложнее затащить эти ведра внутрь, потому что у них только одна ручка, но мы это делаем.
Вода, наконец, начинает закипать, и я киваю в сторону сумки Арии.
— Скажи мне, что она взяла мыло.
Эверли подходит к сумке. Замечаю, как медленно она снова перебирает вещи своей сестры, как дорожит над каждой вещью, принадлежавшей Арии. Девушка достает пакет, в котором много маленьких бутылочек.
— Она подумала обо всем.
— Хорошо, — сочувственно улыбаюсь, потому что, возможно, я встречался с Арией, но только в течение месяца. И знал ее не намного дольше. Ария была младшей сестрой Эверли, той, кого она любила и защищала большую часть своей жизни. — Тебе лучше переодеться в купальник. Вода не будет теплой долго.
Девушка фыркает, хватает в руку какую-то черную материю и направляется в ванную. Я пытаюсь унять учащенное сердцебиение. Раньше я уже видел ее в купальнике. Нам с Лиамом повезло снять дом с бассейном. У нас было много вечеринок у бассейна. А также у нас есть гидромассажная ванна.
Но мы с Эверли никогда раньше не были так скудно одеты наедине.
«Ты можешь это сделать».
Сбрасываю ботинки и носки, прежде чем расстегнуть пуговицу на джинсах, расстегнуть ширинку и стянуть их вниз.
«Нет, я не могу. Черт».
Эверли возвращается в гостиную в черном бикини, которое мгновенно делает меня идиотом. Оно едва прикрывает ее полные груди, и я знаю, что если посмотрю чуть ниже, то увижу, что оно никак не скрывает ее идеально округлую попку.
Девушка ничего не говорит, складывает руки на животе и смотрит на меня с нетерпением.
— Что теперь? Здесь слишком холодно, чтобы стоять почти раздетой.
Киваю головой в сторону ведер.
— Давай выльем их в ванну.
Девушка кивает, хватая одно, и я следую за ней в своей футболке и боксерах, видя, что был прав насчет бикини, не скрывающего ее красивую задницу от моих извращенных глаз. Закрепив пробку, наливаем воду в старую ванну на ножках.
— Это будет отстойно.
Медленно киваю, глядя на холодную воду, едва покрывающую четверть ванны.
— Хватит для того, чтобы очиститься. Чтобы убедиться, что, — я киваю на ее все еще забинтованную голову, — нет заражения.
Эверли кивает, глядя на свою руку, засохшая кровь Лиама все еще покрывает ее плоть.
— Давай сделаем это.
Идем в гостиную, и я касаюсь ручки кастрюли, прежде чем отдернуть руку. Металлическая ручка чертовски горячая. Эверли хватает две рубашки и протягивает одну мне. Используя их, мы относим кастрюлю в ванну, выливаем в холодную воду, а затем проделываем то же самое с другой кастрюлей.
Мы оба стоим рядом с ванной, слишком долго глядя на воду, прежде чем Эверли осторожно опускает руку в воду.
— Не так уж ужасно.
Наблюдаю, как она медленно входит в ванну, опуская свое гибкое тело в воду. У нее с собой мочалка и мыло.
Мне удается оторвать взгляд от девушки и без всякой грации снять бандаж, а затем медленно стянуть футболку через больное плечо. Когда хватаюсь за резинку своих боксеров, я слышу:
— Нет.
Мой взгляд устремляется к Эверли.
— Что?
— Мне не нужно видеть твое барахло. Я прикрыта, и ты тоже должен оставаться в трусах.
Я не указываю на то, что надеть купальник это был ее выбор, определенно не мой.
— Послушай, у меня нет проблем с моим телом, и я хочу полностью помыться.
Девушка непреклонно качает головой из стороны в сторону.
— Купер, мы и так раздвинули достаточно границ.
Стискиваю зубы, меня тошнит от ее отношения ко мне в последние три года, и я так измучен за последний день, что мне плевать.
— Прикрой глаза, принцесса. Это происходит. — Стягиваю трусы, и она отводит взгляд, прежде чем я залезаю в теплую воду.
Я встречаюсь с ледяным взглядом, который Эверли старается держать намного выше моей талии, но мне все равно. Вода едва теплая и едва покрывает мои колени, но я намерен извлечь из этого максимум пользы. Она хватает мочалку и мыло, намыливает их. Мои глаза прикованы к ее движениям, когда она моет руки, а затем скользит мочалкой по груди.
«Черт возьми, у нее классные сиськи».
Полные и торчащие, почти вылезающие из верха бикини.
Стоп.
Заставляю себя отвести взгляд и схватить мыло, которое она оставила на выступе у ванны. Намыливаю им в руке и скольжу по своей груди.
Поднимаю взгляд, когда чувствую на себе пристальный взгляд Эверли. Она быстро отводит глаза, но я не упоминаю об этом. Потому что не могу.
Я провел три года в постоянном отрицании. Мне не впервой.
Девушка начинает умываться, а я сажусь на колени, не обращая внимания на полу эрекцию от близости ее почти обнаженного тела, и придвигаюсь к ней ближе.
— Позволь мне снять повязку.
Могу сказать, что Эверли заставляет себя не смотреть вниз, и я почти улыбаюсь.
— Нет. Я сама. Убери эту штуку.
— Штуку?
Она закатывает глаза, а потом делает это. Ее взгляд скользит ниже пояса, заставляя мой член переходить от полу к полностью чертовски твердому и ноющему состоянию. Ее глаза расширяются, но Эверли смотрит слишком долго. Мы оба застыли, пока я не решаю покончить с этим, став придурком.
— Хорошо рассмотрела? Хочешь посмотреть под другим углом?
Ее глаза возвращаются к моим, в них пылает гнев, но я также вижу в них жар. Желание, которое мы оба подавляли годами.
— Ты такой мудак, это не я чертовски возбуждена.
Я фыркаю от смеха.
— Возбужден?
— Ты твердый. — Ее глаза не отрываются от моих.
— Не уверен на сто процентов, но не думаю, что у тебя есть член. Ты можешь скрывать свое... — Мой взгляд медленно скользит вниз по ее телу, а затем возвращается к ее лицу. Улыбаюсь, когда вижу, что щеки девушки раскраснелись. — …Возбуждение.
— Ты такой придурок. Серьезно. Мы находимся в худшей ситуации в жизни, а ты уже дважды был твердым, насколько я знаю.
Она не так зла, как хочет, чтобы я поверил, по крайней мере, не на меня.
— Слушай, просто не смотри на мой член и позволь мне снять повязку и очистить рану.