― Я полагаю, что нет.
― Давай, иди, будь спасателем.
Я прокляла тот день, когда оставила эти пустые коробки в гараже. Вместо того чтобы заехать внутрь, чтобы Себастьян мог покинуть дом незамеченным, мне пришлось дать задний ход прямо до передней двери, чтобы он мог прошмыгнуть на пассажирское сиденье и его никто не увидел. Я пыталась придумать несколько оправданий на всякий случай ― какие-то причины, по которым Себастьян мог находиться в моем доме так рано утром. Ничего убедительного не приходило в голову. Я просто скрестила пальцы. Очень по-взрослому.
К удаче, к огромной удаче, мы добрались до парка без инцидентов.
― Напишешь мне позже?
― Хорошо, ― пообещал он мне. ― Увидимся сегодня вечером. Люблю тебя!
Он захлопнул дверь и помахал на прощанье. Я смотрела, как он пересекает парк и, бросив на него последний взгляд, я сделала незаконный разворот и поехала в магазин. Я хотела приготовить ему что-то особенное для нашей последней ночи. И купить шоколад.
Я припарковалась снаружи магазина, когда мой телефон запиликал. Себастьян не стал тратить время и написал мне. Но когда я открыла сообщение, оно было от Дэвида.
* Рейс2115. Мне нужна чистая униформа для официальных мероприятий в понедельник. *
И тебе тоже привет.
Из-за сообщения у меня испортилось настроение, напоминая мне, что завтра все закончится, и я снова окажусь в своей личной тюрьме ― верная жена, мягкотелая прислужница. Я не знала, как, черт побери, собираюсь проходить через это дальше.
― Здравствуй, Кэролайн. Как дела? Выглядишь немного уставшей.
Донна стояла позади меня с наполненной корзиной и доброй улыбкой на лице. Она похлопала меня по руке, когда мой мозг пытался заработать.
― Я понимаю, дорогая, ― сказала она. ― Я никогда не сплю, когда Йохан в отъезде. Я думаю, что скучаю даже по его храпу!
Я попыталась улыбнуться, и ее лицо исказилось беспокойством.
― Ты в порядке?
― Я в порядке, спасибо, Донна. Я получила сообщение от Дэвида ― мне нужно отвезти его униформу в химчистку. Теперь мне придется вернуться домой за ней.
― О боже, ты снова забыла посмотреть в расписание? ― подразнила она.
Я не могла остановить смешок.
― Да! Думаю, я могла бы уже запомнить это.
― Ну, я рада, что встретила тебя. Я хотела узнать, могу ли я попросить тебя принести что-нибудь завтра для пикника. Может, твою восхитительную пасту? Только для нашей группы.
― Конечно! Я собиралась принести сэндвичи тоже.
― Как замечательно! Да, пожалуйста. Я думаю, что это будет веселый день, и, похоже, нам повезет с погодой. Мне забрать тебя? Там не очень много места для парковки и организационный комитет попросил нас сгруппироваться. Кроме того, ты еще не знакома с моими мальчиками. Сейчас они вернулись из колледжа.
― Ох, да, это было бы прекрасно. ― Я заикалась, чувствуя, как будто находилась под давлением. ― Спасибо тебе!
― Тогда я заберу тебя в одиннадцать часов. И постарайся поспать сегодня, дорогая. Ты слишком молода, чтобы выглядеть такой уставшей. Ты не захочешь в конечном итоге получить такие мешки под глазами как у меня. Ну, хотя у меня даже не мешки, а чемоданы.
По правде говоря, я не планировала много спать этой ночью, но, возможно, я вздремну позже. На мгновение я задумалась, должна ли позволить Себастьяну подольше поспать. Он, вероятно, спал около четырех часов прошлой ночью и работал весь день. Но с другой стороны, он был молод, и я не могла представить себе, что он согласится спать, так как была уверена, что у него на уме будет кое-что другое. Эта мысль заставила меня улыбнуться.
Черт побери! Я забыла спросить у Донны, сколько людей являются частью «группы», которую она упомянула.
Медленно перемещаясь по магазину, я заполнила тележку пшеничными лепешками, колбасой и свежей пастой. Я чувствовала небольшую вину, что покупаю пасту, сделанную в магазине, но полагаю, что никто ничего не заподозрит. Я также купила бараньи отбивные, картофель и салат для Себастьяна. И бутылку шоколадного соуса, несмотря на то, что это было больше для меня.
Подумав, я взяла несколько любимых продуктов Дэвида. Он всегда был более сговорчив на полный желудок.
Было тяжело купить пленку 35 мм, особенно черно-белую, но я нашла несколько рулонов. Я задумалась, смогу ли купить цифровой фотоаппарат, когда перееду в Нью-Йорк. Я понятия не имела, сколько они стоят. Мне будет жаль перестать использовать фотоаппарат отца, но затраты на покупку и обработку пленок были дополнительными расходами, без которых я вполне могла обойтись. Расходы, без которых мы могли обойтись.
Пока я счастливо мечтала о новой жизни в новом городе, мой телефон зазвонил.
― Здравствуйте, Каролина! Это Карл Винтерс. Как вы?
― Ну, неплохо, Карл. А вы?
― Хорошо, хорошо. Слушайте, я слышал, что народ с Базы устраивает семейный развлекательный день завтра на пляже. Вы идете?
― Да.
― Великолепно! Мне интересно, смогли бы вы сделать несколько фото для газеты. Мы могли бы опубликовать их в воскресенье вечером.
― Ох, я бы с радостью сделала их, но я у меня нет цифровой камеры. Я не смогу так быстро обработать пленку.
― Нет проблем. У нас есть своя лаборатория, вам просто нужно завести пленку, и один из наших техников все сделает.
Я замолчала.
― Каролина! Вы все еще здесь?
― Ох, да. Я здесь.
― Проблема?
― Просто... что, если они будут недостаточно хороши? Я бы не хотела, чтобы вы понадеялись на меня и...
Он рассмеялся.
― Каролина, это семейный развлекательный день. Я уверен, что снимки будут просто отличными. Когда мы получим их, мы сможем сделать много, обрезая изображения. Не беспокойся об этом.
― Ну, ладно. Спасибо! Я действительно польщена!
― Хорошо. Решено. Увидимся завтра.
Он закончил звонок, оставив меня озадаченной. Он был редактором еженедельной газеты и собирался быть там в воскресенье вечером? Кто бы мог подумать.
Заполнив покупками багажник машины, в том числе банкой шоколадного соуса, я ехала домой с непривычной улыбкой на лице. Потребовалось время, чтобы выгрузить все дополнительные покупки для пикника.
Но когда я вошла в спальню, она выглядела так, будто на нее сбросили бомбу. Со вздохом я подняла простыни, что валялись, сваленные в кучу, на полу и сняла остатки постельного белья с кровати. Затем спустилась вниз и загрузила это в стиральную машину. Я не знала, что завести роман на стороне ― означает дополнительную работу по дому.
И затем я вспомнила про гребаную униформу Дэвида. Бормоча проклятья под нос, я засунула ее в полиэтиленовый пакет и поехала в химчистку.
Я почти засыпала, вернувшись назад, и когда зашла в гостиную, не могла перестать думать, что диван выглядел очень соблазнительно. Возможно, только пять минут....
Мой телефон запиликал сигналом сообщения, пробуждая меня от очень интересного сна, который включал душ из шоколада вместо воды... и голого Себастьяна.
* Очень долгий день. Скучаю по тебе. Не могу дождаться встречи. Ты купила шоколад? С. xx *
Я улыбнулась и написала ответ.
* Да. Но как долго ты сможешь продержаться в медленном темпе? *
Он ответил немедленно.
* Узнаем вечером xx *
У меня была огромная улыбка на лице, когда я закрыла свой телефон. Но затем я посмотрела на время и с ужасом поняла, что спала больше трех часов. Мне нужно было приготовить гору еды для пикника на завтра, и я была чертовски уверена, что не собираюсь тратить на это свое время, когда Себастьян будет здесь.
Несмотря на горькое разочарование, я чувствовала себя лучше из-за своего длительного сна и с желанием приступила к работе. У меня было так много еды, что пришлось притащить несколько картонных коробок из гаража и складывать ее туда. Я не могла перестать думать о том утре, когда Себастьян пришел помочь мне разобраться с этими коробками. Казалось, это было так давно ― мне было интересно, как это ощущалось для него.
Я копалась в кухонных ящиках в поиске свечей. Я купила их на случай отключения электроэнергии ― конечно же, я никогда не использовала бы их для романтических вечеров с Дэвидом. Я хотела того, чего у меня никогда не было: я хотела, чтобы вечер сегодня был идеальным.
Стол был накрыт очень красиво: я положила льняные салфетки и украсила его свечами и небольшим букетом цветов, что я сорвала во дворе. Я переоделась в черное платье, которое Себастьян помог мне выбрать, и подходящие ему элегантные замшевые туфли-лодочки ― я хотела выглядеть красивой для него.
После того как закрыла дверь на кухню, я свернулась с книгой на диване. Я, должно быть, снова уснула, потому что когда открыла глаза, было темно. Я была в шоке, увидев, что был почти час ночи. Где он?
Первое, что я сделала, ― проверила свой телефон, но сообщений и пропущенных звонков не было. Неуверенность соперничала с паникой ― с ним что-то случилось или я просто надоела ему? Я задумалась, могу ли рискнуть и позвонить ему. В конце концов, я решила отправить сообщение, просто на всякий случай. И также это была наша обычная форма общения.
* Ты в порядке? Я беспокоюсь. *
Я села на край дивана, с тревогой ожидая ответа. Когда больше не могла сдержать напряжение, я встала и начала расхаживать по комнате.
Прошло еще полчаса, и я все еще ничего не слышала от него. Я размышляла, стоит ли сесть в машину и поехать искать его, когда, наконец, раздался стук в дверь.
Я влетела в кухню, дернула дверь и к своему ужасу разрыдалась, когда увидела его. Он с улыбкой смотрел на меня.
― Эй! Что не так? Мне жаль, я опоздал. Не плачь, Каро. Пожалуйста, не плачь. Детка!
Он обнял меня, поглаживая волосы, позволяя мне выплакать все страхи, беспричинную тревогу, весь стресс последних трех недель, надежду на большее, такую хрупкую и деликатную ― все это вылилось из меня.
― Извини. ― Я задыхалась. ― Я просто волновалась. Ты не отвечал на телефон, и я не знала, как связаться с тобой.
― У нас прокололо колесо по дороге, ― сказал он успокаивающе. ― У нас с Чесом ушла вечность, чтобы поставить новую шину в темноте.
― Я писала тебе!
― Я не смог зарядить свой телефон вчера, и сегодня он разрядилась через несколько часов. Я не думал, что это имеет значение. Ты, правда, беспокоилась обо мне?
Я кивнула. Я чувствовала себя такой идиоткой, что впала в такое состояние из-за разряженного телефона и проколотой шины. Я хотела закричать: заряжай свой телефон, придурок! Но не стала ― я просто была ряда, что он был здесь, со мной и в безопасности.
Он вытер мои слезы пальцами.
― Мне нравится, что ты беспокоишься обо мне, ― сказал он мягко.
Он посмотрел через мое плечо на кухонный стол.
― Это тоже для меня?
Я снова кивнула и попыталась улыбнуться.
― Сюрприз! ― пробормотала я.
Он тихо рассмеялся.
― Мне нравится. Спасибо. И... ты выглядишь прекрасно, Каро.
― Красные глаза и ужасный вид, конечно, но спасибо за попытку.
― Для меня ты всегда выглядишь красиво.
― Да, ну это, должно быть, потому что ты снова надел эти розовые очки.
Он вздохнул и покачал головой. Я не могла сказать, был ли он раздражен или это его позабавило ― возможно, и то, и другое.
― Ты голоден?
― Боже, да! Сейчас мой желудок думает, что кто-то перерезал мне горло.
― Им действительно нужно кормить вас на работе, ― проворчала я.
Он пожал плечами.
― Мы были заняты. Я взял на завтра выходной.
Он смотрел на меня выжидающе, но когда увидел мою встревоженную реакцию, его лицо вытянулось.
― Я подумал... я просто надеялся, что мы сможем провести день вместе, но... это нормально... если ты занята.
Я выругалась. Он удивился. Я не часто материлась.
― Ох, я бы хотела знать это! Я сказала Донне, что приду на семейный развлекательный день на пляже. Ты знаешь, тот большой пикник.
Он нахмурился.
― Ты можешь сказать ей, что изменила свое решение?
― Я бы с радостью! Но я еще согласилась сделать фотографии для «Сити Бит». Они заплатят мне. Ох, Себастьян, мне жаль! Если бы я знала, что ты возьмешь выходной...
― Все решилось в последний момент, ― пробормотал он. ― Они также дали выходной Чесу. Наверное, потому что многие будут на пикнике.
Возможность провести целый день с Себастьяном дрейфовала в моем уме как в тумане.
Я обняла его руками за талию и снова положила голову ему на грудь.
― Будут другие дни, ― сказала я, мой голос был печальным.
― Да, я знаю. Просто каждый день... каждое мгновение с тобой...
― Дорого, ― я закончила предложение за него.
― Очень.
Я нежно поцеловала его.
― Я подогрею ужин.
― Я зажгу свечи.
Я была удивлена, когда он вытащил зажигалку из кармана. Я никогда не видела, чтобы Себастьян курил, и точно никогда не ощущала запах табака на нем. Странно.
Я выключила свет, поэтому единственным освещением в кухне были свечи. Мерцающие огни отбрасывали странные изображения на стены, как будто какая-то причудливая игра теней. Мурашки пробежали по моему телу. Я стряхнула наваждение и сконцентрировалась на том, как свет от свечей играет на лице Себастьяна, выделяя его скулы и заставляя его глаза блестеть. Он улыбнулся мне, и в тусклом свете его зрачки выглядели черными как уголь. Я могла потерять нить своей мысли, просто посмотрев на него.
Я положила приготовленные на гриле бараньи котлеты, и Себастьян уплетал за обе щеки, а я вяло ковырялась в своей еде. Я чувствовала обиду из-за завтрашней упущенной возможности, но не могла позволить ей испортить и сегодняшний вечер. Я сделала усилие, чтобы взять себя в руки.
― Как на работе сегодня?
― Был занят. Проходил турнир по гольфу, и было очень много приезжих.
― Какие-нибудь инциденты в бассейне?
Он рассмеялся, как будто что-то вспомнил.
― Да! Одна из гостей уронила телефон на самое дно. И я нырял за ним.
― Она была благодарна?
― Я думаю, что она больше была взбешена, но дала мне десять баксов... и свой номер телефона.
― Ты издеваешься надо мной!
Как она посмела? Она красивая? Сколько ей лет.
Это были те вопросы, которые я не спросила.
― Я имею в виду, насколько глупой можно быть? ― продолжил Себастьян. ― Она только что уронила свой гребаный телефон в бассейн и дает мне его номер.
― Себастьян, ― сказала я, указывая на очевидное, по крайней мере, для меня, ― номер все еще работает ― ей просто нужно купить новый телефон.
Он посмотрел на меня.
― Правда?
― Да!
Он покачал головой.
― Ну, это не имеет никакого значения, я выбросил ее номер.
― Выбросил?
― Конечно!
Он выглядел раздраженным.
― Я не изменю тебе, Кэролайн!
Я не могла сдержаться, чтобы подчеркнуть иронию в этом заявлении. Вместо этого я сменила тему.
― Ты хочешь какой-нибудь десерт?
Его выражение лица изменилось мгновенно ― от праведного негодования до откровенной похоти.
― Шоколад? ― его голос был низким и соблазнительным.
― Я... я сделала торт с полентой[8]... но и шоколад купила.
Он не отвел взгляда от меня, и его голос не дрогнул.
― Только шоколад.
Он встал, его стул заскрежетал по кухонному полу, и он протянул мне свою руку. Я взяла ее без слов, и Себастьян притянул меня в свои объятия, затем поцеловал, пока я не перестала дышать.
― Я хочу заняться с тобой любовью, ― сказал он, его голос был хриплым. ― Я думал об этом весь день. Черт! Я не мог думать ни о чем другом. ― Он моргнул, и в его глазах плескалось изумление. ― Люди могли утонуть в бассейне, и не думаю, что заметил бы это.
― Пойдем в кровать.
― О да, детка!
Внезапно он оторвал меня от пола и перекинул через плечо, от удивления я закричала. Он практически побежал по лестнице и бросил меня на кровать. Я не могла сдержать смех от его рвения и абсолютной радости на его лице.
― Черт! Мы забыли шоколад.
― Нет, не забыли. ― Я указала на бутылку шоколадного соуса рядом с будильником и заметила, как его глаза засветились.
Он отвернул крышку, и соус издал хлюпающий звук, когда она открылась. Он просунул указательный палец и вытащил его весь в шоколаде. Он протянул его ко мне.
― Соси, ― сказал он.
Так я и сделала.
В какой-то момент ночи мы должно быть уснули. Это не было сознательным решением, больше в какой-то степени признание истощения.
Пробуждение было тяжелым. Мои глаза не хотели открываться от усталости, и мое тело сильно болело. И везде был шоколад!
Ох, шоколад! Ммм, это было хорошо. Нет, это было великолепно. Это было весело.
Мы так много смеялись. Я не могла вспомнить, чтобы я так много смеялась когда-либо.
И то, как мы исследовали тела друг друга. Я снова вспомнила прикосновения его пальцев, тепло его кожи напротив моей, нежное, влажное тепло его губ везде. Страсть, которая тлела в течение нескольких часов, внезапно запылав пламенем.
Я развернулась и увидела, что его глаза открыты, улыбка растянулась на его лице.
Мы не говорили, просто смотрели друг на друга. Я думаю, что тоже улыбалась.
Его пальцы гладили мою руку, медленно, ритмично.
Я вытянула руку и положила ее ему на щеку, но он притянул ее к своим губам и поцеловал ладонь. Я прижалась к его телу, он опустил руку и погладил мою спину.
Я прислушивалась к тихому, ровному биению его сердца.
― Мы должны вставать, ― сказала я печально.
Он медленно кивнул, но никто из нас не двигался.
― Когда я снова тебя увижу? ― пробормотал он.
― Сегодня пикник, ― сказала я, пытаясь звучать оптимистично.
― Ты знаешь, что я имею в виду.
Я вздохнула. Я знала, что он имел в виду. У меня просто не было ответа. Для нас не было завтра.
― Мы что-нибудь придумаем, ― сказала я, пытаясь подбодрить его.
― Я ненавижу это, ― сказал он угрюмо. ― То, что мы скрываемся, лжем. Я бы хотел, чтобы все знали, что мы вместе.
― Отлично! ― огрызнулась я. ― Вперед! Расскажи всем! И затем я проведу следующие, бог знает сколько лет, в тюрьме, войду в реестр, совершивших сексуальное преступление, и никогда не смогу найти работу.
Я знала, что вела себя плохо, по-детски, но казалось, не могла остановиться.
Он шокировано ахнул и пробормотал:
― Я не это имел в виду.
― Тогда что ты имел в виду? ― сказала я, мой голос начал становиться громче. ― Ты думаешь, для меня это легко? Ты думаешь, я наслаждаюсь тем, что предаю и лгу достойным людям, как Донна и Ширли? Обманывая всех? Думаешь, это не тяжело для меня? Это не игра, Себастьян!
― Я знаю это! ― закричал он в ответ. ― Это и моя жизнь.
Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох.
― Извини. Я просто... немного устала. Ты измотал меня.
На его губах появилась небольшая улыбка, но в глаза все еще была боль и злость.
Я знала, что не должна вымещать свое постоянное беспокойство на нем.
― Мне жаль, это расстраивает и меня тоже.
― Я не хочу ругаться с тобой, Каро. Я просто хочу быть с тобой все время. Ты все, о чем я думаю.
Мы лежали еще несколько минут, желая, чтобы стрелки на часах замедлились в сочувствии.
― Донна будет здесь через час, ― сказала я быстро. ― Мы должны вставать.
Наш душ был очень быстрым, и мои руки неохотно отпустили его. Мы одевались в тишине, боль от разлуки уже разрасталась.
Я посмотрела на кровать, где он так нежно занимался со мной любовью, простыни в шоколаде напоминали о беззаботной ночи.
― У них есть другие вкусы? ― спросил Себастьян, проследив мой взгляд.
― Я не знаю... вероятно. Может, мы должны провести исследование?
― Мне нравится арахисовое масло, ― сказал он задумчиво.
Я подняла бровь.
― С кусочками арахиса или без?
Он рассмеялся немного грустно и притянул меня в объятия.
― Я лучше пойду.
― Ты не хочешь завтрак? ― Я была удивлена.
― Ты не можешь рисковать и везти меня в парк сегодня ― половина соседей будет снаружи в своих дворах. Я выйду через заднюю дверь.
По крайней мере, один из нас думал ясно.
― Я увижу тебя позже? ― спросил он.
― Да, ― сказала я просто.
Он улыбнулся.
Мы спускались по лестнице в тишине.
На кухне я притянула его к себе, и мы жадно целовались, поглощая друг друга. Я держала его так долго, как могла, но слишком скоро настало время ему уходить. Он нежно поцеловал меня в лоб и затем прошмыгнул через кухонную дверь.
Я забыла напомнить, чтобы он зарядил свой телефон.
Чувствуя себя несчастной, я бросила простыни в шоколаде в стиральную машину и постелила чистое белье. Я убрала все улики, каждый след того, что в доме был кто-то еще, кроме меня ― бесхарактерной жены агрессивного человека.
Я испытывала отвращение к себе, и список причин был бесконечен.
Глава
Донна приехала вовремя. Конечно же.
― Доброе утро, Кэролайн. Как ты сегодня?
― В порядке, спасибо, Донна. Это твои сыновья?
Два привлекательных парня со скандинавской внешностью Йохана, на вид им было около двадцати лет, вышли из универсала Донны.
― Курт, Стефан ― Кэролайн Уилсон.
― Привет. Рада познакомиться с вами. Я слышала, вы вернулись из колледжа на летние каникулы?
Мы болтали, пока мальчики загружали в багажник Донны коробки с едой из моей кухни.
― Боже мой, ― сказала она. ― Здесь достаточно еды, чтобы накормить пять тысяч человек!
― Слишком много? ― спросила я беспокойно.
Она рассмеялась.
― Я уверена, что все это съедят. Выглядит великолепно.
Я взяла свой блокнот и камеру, засунула запасные пленки в карманы шорт, и мы отправились.
― Как думаешь, много людей будет там сегодня?
― Ох, ну, вероятно около пары тысяч ― в основном будут из медицинского центра Базы, но также несколько семей из морской пехоты. Петерсы будут там, и я думаю, что Ширли говорила, что мальчики взяли выходной, так что, думаю, они тоже будут... особенно если узнают, что ты там... с едой.
Я уставилась в окно, надеясь, что мои покрасневшие щеки не выдадут меня.
Я и не осознавала, что пикник такое большое событие. Конечно, если бы я не была так поглощена своими мыслями, я, возможно, была бы более осведомлена. Но с другой стороны, я никогда не прилагала усилий вникнуть в жизнь семей Базы, не имея семьи.
Я была на Харбор Бич всего один раз. Это была широкая, плоская площадка с мелким песком, идеальная для семей. Спасательские башни располагались по всей длине пляжа между причалами, где несколько серферов ловили волны. Детская площадка на песке была главной достопримечательностью для детей, и Донна сказала мне, что несколько детей постарше и их родители натянут волейбольную сетку.
На пляже уже толпилось много людей, военнослужащие выделялись за милю с их короткими стрижками и стрижками под «ежик». На парковке была веселая толпа с горой еды, которую переносили к барбекю.
Был прилив, и это было хорошо для тех, кто хотел поплавать. Но большинство людей, казалось, были увлечены игрой и едой.
Я видела игроков в волейбол, футбол, людей с фрисби, досками для серфинга и много-много детей с красочными воздушными змеями, некоторые из которых были в форме самолетов. Одна группа матерей организовала конкурс замков из песка для своих детей. Компания взрослых пехотинцев планировала чемпионат по поеданию пирогов. Я находила нечто мерзкое в том, как взрослый мужчина будет засовывать столько пирога в рот за короткий срок. Я не могла понять, почему кто-то хотел делать это. Казалось, что они просто переводят хорошую еду.
Несмотря на то, что алкоголь был запрещен на пляже, я видела, что несколько мужчин несли шесть ящиков. На самом деле, я знала, что вряд ли полицейские решатся выписать штраф военному. Я предполагала, что это было своего рода братством. Я потеряла счет количеству штрафов, которые Дэвид избежал из-за наклейки морского флота на стекле.
Я бы хотела чувствовать себя весело в такой день, но меня постигло уныние, хотя я знала, что позже увижу Себастьяна. Тем не менее, у меня была работа, которую нужно было сделать. Я вытащила фотоаппарат и начала делать снимки военных в игре. К своему удивлению я наслаждалась, когда ловила сцены веселья: игра в футбол, которая, казалось, была без правил, маленькие дети бегали за своими здоровыми отцами, дети бегали в купальниках, и вокруг было достаточно еды, чтобы накормить армию.
Хотя это провозглашалось как «семейный» день, здесь было множество одиноких мужчин (и несколько женщин), принятые в семьи подразделения, в котором они служили. Не было сомнения, что опираться друг на друга в таком сложном деле и рисковать своей жизнью, зная, что тебя прикрывают, создавало настоящую связь между людьми.
До меня дошло, что я была одной из «одиночек», и что Донна приняла меня в свою семью на день. Это был худший способ приглашения.
Я услышала грузовик Чеса прежде, чем увидела его, но я старательно держала глаза на коробках с едой, которые Стефан и Курт относили к месту, где сидела Донна.
Она услышала шум и замахала, чтобы привлечь их внимание. Грузовик с грохотом остановился рядом, и я увидела, что Митч был за рулем, а Билл и Ширли делили переднее сиденье.
Мое сердце начало биться немного быстрее, когда я поняла, что Себастьян в нескольких шагах от меня, хотя он, возможно, также был не в настроении, потому что я не смогу прикасаться к нему. Я даже едва смогу смотреть на него.
Я не знала, что было хуже: видеть его и не прикасаться или совсем не видеть его.
Ширли выпрыгнула первая, за ней последовал Билл, который к большому изумлению Донны подмигнул мне. Митч обошел грузовик, чтобы открыть багажник. Я удерживала свой взгляд на машине Донны и продолжала распаковываться.
― Могу я помочь тебе с этим?
Тихий голос Себастьяна заставил меня подпрыгнуть. Он переоделся в чистую белую футболку и цветные шорты, на голове у него были очки. Он также побрился. Я чувствовала головокружение при виде его, но быстро опустила глаза.
― Ох, спасибо! ― сумела пробормотать я.
Он улыбнулся мне и взял коробку из моих трясущихся рук, следуя за сыновьями Донны, Биллом и Митчем. Я вытащила торт с полентой, все еще нетронутый с прошлой ночи, и присоединилась к линии.
― Мне на самом деле понравилась ваша статья, миссис Уилсон.
Я повернулась и увидела, что Фидо улыбается мне. Я была удивлена ― никогда не слышала, как он говорит.
― Спасибо! Рада, что она понравилась вам всем, и пожалуйста, называй меня Кэролайн.
Себастьян, должно быть, услышал, потому что он повернулся и нахмурился, бросив гневный взгляд на Фидо. Фидо просто улыбнулся и настоял на том, что понесет торт. Я пыталась улыбаться, но внутри умирала ― разве этот день не был достаточно трудным без того, чтобы беспокоиться, к кому Себастьян будет ревновать меня?
Не думаю, что это было совпадением, что Себастьян выбрал именно этот момент, чтобы снять футболку, красуясь своей золотистой кожей, обнажая грудь под солнцем. Он знал, что я не смогу удержаться и не бросать в него кроткие взгляды. Конечно, остальные парни последовали его примеру, и вскоре я была окружена избытком загорелой, подтянутой плоти. Я нацепила очки на глаза и пыталась думать о чем-то другом.
Мы заняли место вокруг своей ямы для барбекю, Себастьян уселся напротив меня, и каждый раз, когда я вставала, чтобы принести еще еды или передать что-то, он тоже вставал и «помогал». Затем он касался меня: невинно. Каждый раз моя кожа гудела от потребности, и я хотела крикнуть ему, чтобы он остановился или не останавливался, но сделать что-то с возбуждением, просыпающимся во мне. Каким-то образом мне удавалось поддерживать разговор с Ширли о том, чтобы завести куриц, для дополнительного дохода. Я ничего не знала о домашней живности, поэтому это была односторонняя дискуссия.
Билл и Митч постоянно дружески подшучивали друг над другом, когда приступили к жарке мяса. Я решила придерживаться колбасы и салата, когда раскладывала остальные продукты.
Несколько морских пехотинцев из подразделения Митча и Билла подходили, чтобы скоротать время и помочь уничтожить огромное количество еды. Все мужчины ели так, как будто их жизнь зависела от этого, и я беспокоилась, что все слишком быстро исчезало.