Я надулась.
― Уверен, что не хочешь начать сейчас?
Он не ответил, но провел руками по моей талии, стягивая мою футболку через голову. Она приземлилась где-то на полу, пока он растягивал мой бюстгальтер одной рукой.
Было время, когда бюстгальтер был для него проблемой, ― больше нет.
― Ммм, мне нравится эта поза, ― сказал он, садясь и обхватывая мой сосок, затем жестко его всосал. Я застонала и изогнула спину, толкая грудь в его жаждущие руки.
Он вытащил презерватив из кармана джинсов и протянул мне.
― Сними трусики, детка.
― Сниму, если ты снимешь, ― сказала я, дразня. ― Кто быстрее!
Я отпрыгнула от него и быстро расстегнула свои ботинки, спустив джинсы и трусики на пол в рекордное время.
― Ах, черт, ― пробормотал Себастьян, когда пытался расстегнуть ботинки.
― Ты тормозишь, Хантер, ― дразнила я его. ― Просто посмотри, что пропускаешь.
Я быстро покружилась, что явно не помогло ему сосредоточиться.
― Бл*дь! ― зашипел он, прыгая вокруг кровати и снимая один ботинок.
― Может, тебе стоило быть пожарником, а не пехотинцем, они бы научили тебя быстро раздеваться.
Послышался глухой звук, когда второй ботинок приземлился на пол, мгновение спустя к нему присоединились его штаны и трусы.
Черт, он выглядел потрясающе, такой высокий, с эрекцией, весь из себя сексуальный и дьявольски красивый. Я определенно хотела вкусить его.
― Ляг на кровать, ― приказала я.
― Есть, мэм.
Себастьян изогнул бедра, наполняя мой рот. Он был соленым на вкус, кожа шелковистая и восхитительная.
Я держала презерватив в руке, пока продолжала наслаждаться его возбуждением между своих губ, в своем рту, под языком. Проводила ногтями вверх и вниз по его груди, пока продолжала поглаживать его своим ртом. Я начала возмущаться вторжением наших маленьких резиновых друзей и задавалась вопросом, когда лучше всего начать принимать противозачаточные: возможно, за месяц до того, как он вернется домой на следующий отпуск? Это будет хороший сюрприз для него. Подарок для нас обоих в честь его возвращения домой.
― Детка, я кончу, если ты продолжишь делать это, ― прорычал он напряженным голосом.
Ох, я полностью потерялась в том, что делала. Хмм, лучше не признаваться в этом.
Я освободила его член и села, наблюдая, как быстро поднималась и опадала его грудь, пока он пытался взять себя в руки. Прежде чем у него появился шанс, я раскатала презерватив и расположила себя над ним, медленно опускаясь. Очень медленно.
Он мягко застонал, и я наклонилась поцеловать его. В это же самое время он толкнулся бедрами вперед, наполняя меня и касаясь в том самом месте.
― Бл*дь, Каро! Я не могу контролировать себя с тобой!
Он начал крутить бедрами, вбиваясь в меня, когда я опускалась, чтобы встретиться с ним.
Он кончил быстро и использовал свои пальцы, чтобы я последовала за ним.
Я упала ему на грудь.
― Извини, детка, ― сказал он, задыхаясь.
― Тебе не нужно извиняться, ― выдохнула я, впечатленная, что смогла произнести целое предложение.
Он улыбнулся и погладил мою спину.
― Готова к главному блюду?
― Ты издеваешься, Хантер? Я все еще... ― и в этот момент мое тело сжалось вокруг него.
― Ох, ничего себе, ― его глаза расширились. ― Я действительно ощущаю это.
― Боже, ― проворчала я. ― Как и я.
Он рассмеялся и поднял меня с себя, когда садился.
― Я иду в душ.
Затуманенными глазами я наблюдала, как он направился в роскошную ванную, по дороге снимая презерватив.
Я посмотрела на свои руки и заметила такое непривычное кольцо. Я все еще не была уверена, как все это произошло. Но было хорошо. Хотя объяснять все это подругам будет интересно. Я покачала головой: черт, да даже самой себе чертовски занятно это объяснять.
Я услышала, как дверь ванной снова открылась, и Себастьян вышел, вытираясь. На самом деле то, как он выглядел, как смотрел на меня, ― было достаточным объяснением для нашей стремительной помолвки.
― Что? ― спросил он, улыбаясь.
― Просто удивляюсь, как так вышло, что я помолвлена с таким сексуальным пехотинцем. Прошла неделя, старшина.
Он нахмурился.
― Ты же не поменяла решение, Каро?
Я покачала головой.
― Нет, Себастьян, не поменяла. Но ты должен признать, все это очень быстро.
― Прошло десять лет, Каро, ― сказал он серьезно. ― Я ждал очень долго.
Его ответ поразил меня: у него был способ прорваться через все мои глупые сомнения.
― Я так сильно люблю тебя, tesoro, ― сказала я.
Его взгляд смягчился.
― Я тоже люблю тебя, Каро. Теперь тащи свою задницу в душ, пока я сам не бросил тебя туда.
― Хорошо-хорошо, ― заворчала я. ― Я иду.
Он ждал, пока не убедился, что я на самом деле двигаюсь.
― Встретимся в ресторане, Каро.
― Ты не будешь ждать меня здесь?
― Нет, я хочу увидеть, как ты спускаешься по лестнице, и пока все ублюдки вокруг будут желать тебя, я буду знать, что именно я заполучу тебя в своей постели. ― Он увидел выражение на моем лице. ― Уж поверь мне, это наша мужская фишка.
Я покачала головой. Кто бы мог подумать!
Когда я вышла из душа, комната была пуста, за исключением моего прекрасного платья, которое Себастьян разложил на кровати. Я не хотела даже думать о том, почему он так хорошо разбирался в выборе женской одежды.
Я рылась в ящиках, пока не нашла фен. К счастью, у меня в сумке были шпильки и после пары неудачных попыток, мне удалось собрать волосы в элегантный пучок.
Затем я поняла, что Себастьян положил еще какие-то пакеты на кровать. Что, черт побери, это? Внутри первого был изысканный комплект серебристого нижнего белья, шикарного и явно дизайнерского, должно быть, он стоил целое состояние. Я никогда в жизни не носила ничего такого гламурного. Во втором пакете была пара туфель, такого же темно-синего цвета, как и платье. Моего размера. Конечно же. Меня страшила мысль, насколько эти покупки разорили Себастьяна. Ему придется поубавить траты, когда мы поженимся.
Поженимся.
У меня не было времени подумать о том, что это означало. С девятнадцати лет я была замужем одиннадцать лет, и это были сложные и несчастливые годы. Я пообещала себе, что больше не выйду замуж, и у меня не было никакого намерения связать себя с военным. Нет, никогда, ни за что. И, тем не менее, вот как получилось: я пообещала себя Себастьяну навечно. Помогало то, что он не планировал оставаться в морских пехотинцах, потому что ни за что я не захочу снова жить на военной базе, несмотря на мое увлечение писать о них.
Было так много всего, с чем нам с Себастьяном стоило разобраться: мы оба были одиноки слишком долго, соединить наши жизни вместе будет нелегко.
Я пообещала Себастьяну, что мы найдем способ. Он заслуживал быть любимым. И по какой-то безумной причине он тоже меня любил.
Я надела крошечные трусики, наслаждаясь тем, как материал ощущался на моей коже. Бюстгальтер обхватывал мою грудь и ощущался просто невероятно. Себастьян выбрал все это, и я чувствовала себя сексуальной. Я осознала, какой он видел меня: желанной. Ну, сегодня я приложу все усилия, чтобы держаться этой планки.
Я нанесла немного туши, выругавшись, когда слегка коснулась щеки щеточкой. С блеском для губ было проще. Каким-то чудом мне удалось купить блеск кремового цвета и не очень кричащий. И снова лицо незнакомки смотрело на меня из зеркала.
А платье... ох, платье было чем-то большим. Оно было длиной в пол, с низким вырезом сзади и опасным декольте спереди, так же был разрез, который был виден, когда я шла. И тем не менее, оно было так умно сшито, что я чувствовала себя безопасно ― не боялась, что что-то обнажится по ошибке. Но я была уверена, что позже не буду в безопасности от Себастьяна. Черт, я ждала этого. Надеюсь, что он ничего не порвет, пока будет его снимать, потому что это будет вопиющим безобразием.
Прежде чем покинуть номер, я положила упаковку презервативов на тумбочку со своей стороны кровати. Они должны быть там, когда мы будем в спешке их искать.
Если я смогу спуститься по главной лестнице, не сломав шею, на опасно высоких каблуках...
Я сделала глубокий вдох и покинула безопасное пространство нашей комнаты.
Наверху лестницы я посмотрела вниз. У меня в горле перехватило дыхание. Я подумала, что совершила скачок во времени, потому что мой веселый серфер, мой грубый, сексуальный пехотинец превратился в джентльмена девятнадцатого века.
Он был одет в черное: брюки отлично сидели на бедрах, элегантный пиджак хорошо сидел на широких плечах поверх тонкой хлопчатобумажной рубашки. Черная бабочка еще больше подчеркивала его красоту.
И женщина, с которой он разговаривал, буквально раздевала его глазами и выглядела так, будто хотела затащить его в свой номер.
Я оглядела соперницу. Вероятно, она была на два-три года младше меня, одетая в дорогую одежду: яркий пурпурный топ с бретелькой на шее, размером с носовой платок, и сексуальные дамские шаровары. Не было никаких сомнений, что ее фигура могла позволить себе такой возмутительный наряд. Хотя, если бы я имела склонность к критике, то сказала бы, что ее сиськи подскакивали как пляжные мячи, ее зубы были отбелены до такой степени, что могли вызвать слепоту на солнце, как от снега, и у нее были накладные ногти, которые могли вырвать глазное яблоко. Но все это только если бы у меня была склонность критиковать.
И какого хрена она флиртовала с моим женихом?
Я начала по-настоящему выходить из себя, когда она положила свою хищную руку на его, очевидно, в дружеском жесте.
Я видела, что Себастьян слегка повернулся, и она была вынуждена опустить свою руку. Я почувствовала восторг: он не был заинтересован в шлюшке с оранжевой кожей.
Затем он перевел взгляд на лестницу, и его глаза расширились при виде меня, прежде чем на лице появилась огромная улыбка.
Оранжевая женщина повернулась посмотреть на кого он пялился, и если бы взглядом можно было убить, я бы упала на месте. Но этого не произошло. Я послала ей великодушную улыбку, прежде чем осторожно начала спускать по лестнице.
Себастьян направился ко мне и взял меня за руку, поднося ее к губам.
― Ты выглядишь изумительно, Каро.
― Спасибо, любезный сир.
Он вытянул руку.
― Могу я сопроводить вас на ужин, мэм?
― Конечно, можете.
Оранжевая женщина выглядела так, будто задыхалась от запаха мертвого скунса.
Вот так, дамочка!
Себастьян сиял от счастья, хотя блеск в его глазах все еще был озорным. Уверена, что в тот вечер, он отражал эту радость, она омывала меня, и я купалась в ней. Не было места в мире, где бы я хотела оказаться в этот момент больше, чем здесь.
Банкетный зал был изысканным ― небольшое пространство совершенства. Стулья были обтянуты полотном, которое соответствовало скатерти, а накрахмаленные салфетки были сложены специальной формой.
Себастьян увел меня к столу в небольшом алькове, где из арочных окон был виден закат над морем. Официант бросился вперед выдвинуть мой стул, но Себастьян отмахнулся от него, посадив меня самостоятельно, прежде чем коснулся губами моего обнаженного плеча в нежном поцелуе.
― Не могу дождаться момента, когда сниму с тебя это платье, ― прошептал он мне на ухо, когда провел длинным, холодным пальцем от мочки моего уха до основания шеи.
Затем он сел напротив меня за стол и самодовольно улыбнулся.
― Каждый мужчина в этом помещении хочет тебя, Каро. Я так чертовски горд, что не могу перестать улыбаться.
― Думаю, что ты можешь быть немного необъективным, я думала, что мне понадобится лом, чтобы оторвать от тебя ту женщину. Мне кажется, она перестаралась с фальшивым загаром, потому что давненько я не видела такого оттенка оранжевого.
Он приподнял брови.
― У моей девочки есть характер. Мне нравится.
― Мне хотелось оттянуть ее от тебя за волосы. Может, мне нужна парочка твоих тренировок в стиле морских пехотинцев.
― Это последует после главного блюда, ― сказал он уверенно.
― Спасибо за сегодняшний день, Себастьян, ― сказала я серьезно. ― Все идеально. Спасибо тебе.
Он улыбнулся мне через стол.
― Мы шли к этому долгое время, Каро. Но оно того стоило.
В его взгляде я видела, что он имел в виду то, что сказал.
― Где ты взял это прекрасно кольцо? ― пробормотала я, восхищаясь его переливами на моем пальце. ― Потому что я не видела ни одного магазина в Салерно, где...
― Я не покупал его в Салерно, ― сказал он, перебивая меня.
Моя челюсть отвисла от удивления.
― Тогда где?
― В Женеве, ― сказал он, улыбаясь мне беззастенчиво. ― Ты знаешь, что я должен был быть на этом чертовски скучном инструктаже, на который меня отправили в качестве части моей "реабилитации" после Парижа... ― он приподнял бровь. ― Но после того как увидел тебя... я не мог вернуться. Я бродил по округе, пытаясь прийти в себя, и увидел ювелирный магазин.
Я была ошеломлена.
― Но... тогда ты все еще ненавидел меня!
Он яростно покачал головой.
― Я никогда не испытывал к тебе ненависти, Каро, хоть и пытался. Реально, чертовски пытался. Но просто не мог.
Он вздохнул и провел рукой по волосам.
― Кольцо прожигало дыру в моем кармане с тех пор. Я просто ждал правильного момента, чтобы отдать его тебе.
Я сморгнула слезы: сегодняшний вечер был не для рыданий, хотя я была уверена, что это произойдет в дни, когда я буду одна.
― Ты всегда был таким уверенным, ― прошептала я. ― Я не понимаю почему.
― Я скажу тебе, Каро, ― сказал он нежно. ― Потому что это всегда была ты.
― Я вытянула руку, любуясь кольцом, сверкающим под светом люстры.
― Спасибо, что дал мне его.
Он поймал мои пальцы и поцеловал кольцо.
― Спасибо, что носишь его.
Пришел винный официант с бутылкой дорогого Prosecco и открыл его.
Себастьян протянул свой бокал и наблюдал за пузырьками. Затем поднял голову, смотря мне в глаза.
― Спасибо Господу за тебя, Каро, ― его голос был низким и болезненным от искренности.
― И за тебя, Себастьян, semper fidelis (прим. перев. с ит. всегда верны).
Время шло, и напряжение, которое отсутствовало в наших отношениях в последнее время, начало возвращаться. Снова наше лето ускользало, и мы могли считать минуты и секунды.
Завтра мечта будет закончена, но сегодняшний вечер все еще был нашим. Я должна запомнить его.
Ужин был восхитительным, и это было прекрасное завершение волшебного дня.
Мы поднялись по главной лестнице рука об руку, и мой джентльмен сопроводил меня до нашей комнаты. Я ждала, когда он снова станет моим чувственным любовником, но впереди меня ждал еще один сюрприз.
Он повел меня к балкону, где два бокала ликера Гальяно сверкали при свете одной свечи.
В тишине он протянул мне напиток и взял второй себе. Его взгляд был обжигающим и не покидал меня.
Золотистая жидкость обжигала мое горло, но пламя от взгляда моего жениха было еще сильнее.
Себастьян выпил напиток и снова поставил бокал на стол, забрав и мой. Посмотрев на меня взглядом, от которого у меня пересохло в горле, а тело начало покалывать, он протянул руку и повел меня к кровати.
Молча он обхватил мое лицо руками и поцеловал меня, пока я не почувствовала головокружение.
Затем Себастьян развернул меня и расположил руки на моей талии, осторожно расстегивая платье, поглаживая обнаженную плоть. Когда платье упало лужицей на пол, я вышагнула из него и пристально наблюдала за Себастьяном, пока он осматривал мое тело сверху донизу.
Мой черед.
Я двинулась к нему и спустила его пиджак по плечам и рукам, отбрасывая его на кресло. Расстегнула его галстук-бабочку, пока он прожигал меня взглядом.
Он целовал мою шею, и его теплые губы разжигали во мне желание, затем Себастьян наклонился, сгреб меня на руки и понес к кровати.
Я лежала, глядя на то, как он расстегивал свои запонки, затем медленно расстегивал каждую пуговицу на рубашке, не отводя от меня взгляда.
Он снял рубашку, и джентльмен снова стал солдатом: его армейские жетоны переливались в свете свечей, а на загорелой коже выделялись темные татуировки.
Он наклонился стянуть ботинки и носки, потом выпрямился, молча наблюдая за мной с удивлением на лице.
Я села и подцепила пальцами пояс его брюк, притянув его к себе. Смотря ему в глаза, я расстегнула пуговки и молнию.
Он стянул брюки по бедрам и бросил их на кресло к пиджаку.
Когда Себастьян встал передо мной, я могла видеть, как очерченные мышцы его живота, диафрагмы и груди вздымаются с каждым вдохом.
Я провела пальцем по его обнаженной коже, и он задрожал от моих прикосновений, у него в горле перехватило дыхание, а глаза закрылись.
Я спустила его боксеры по длинным ногам, и он вышагнул из них.
От того, как он смотрел на меня, я забыла, как дышать. Желание, потребность и похоть ― все это отражалось на его красивом лице, свечи отбрасывали тени, которые прекрасно подчеркивали его скулы.
Я села, обнимая его за талию и покрывая крошечными поцелуями его грудь, живот, прежде чем наклониться и нежно поцеловать кончик его члена. Себастьян глубоко вдохнул и закрыл глаза.
Я снова поцеловала его, затем потянулась за презервативом, разорвала пакетик и медленно раскатала по его длине. Он сел рядом со мной на кровати и осторожно, одну за другой, вытаскивал шпильки, пока мои волосы не рассыпались по спине и плечам. Затем Себастьян запустил свои длинные пальцы мне в волосы и наклонил мою голову, чтобы поцеловать шею.
Затем его руки бродили по моему телу, пока он не расстегнул бюстгальтер, спуская лямки по моим плечам, прежде чем опуститься и поцеловать мои груди. Я гладила его короткие, мягкие волосы, пока он снова и снова продолжал ласкать языком мои соски.
Я легла на кровать, расположив руки над головой, и Себастьян навис надо мной, его эрекция упиралась в мое лоно через материал трусиков. Он покрыл поцелуями мою грудь и живот, проведя языком по окантовке моих трусиков, и потерся подбородком о мою промежность.
Он подцепил пальцами тонкий материал и отбросил трусики куда-то за спину.
Себастьян целовал меня нежно и сладко, затем поднялся по моему телу.
Я согнула ноги в коленях, готовая для него, проводя рукам по его сильным плечам и бицепсам, очерчивая их пальцем.
Его армейские жетоны тихо зазвенели, когда упали мне на грудь, а тело Себастьяна накрыло меня, его взгляд встретился с моим.
Он медленно толкнулся в меня, и я громко застонала, от ощущения того, как он наполняет меня. Приподняла бедра и приняла его дальше, услышав, как он резко вдохнул.
Себастьян смотрел мне в глаза, поглаживая руками мое лицо, пока его бедра ритмично двигались. Мое тело дрожало в ответ, и он наклонился ниже, чтобы страстно меня поцеловать.
Затем слегка отстранился, уткнувшись носом в мою шею, вращая своими бедрами и сводя меня с ума. Я сжималась вокруг него и слышала ответный рык в глубине его горла.
Тихий стон сорвался с моих губ, и его тело узнало звук, задвигавшись быстрее. Я снова приподняла бедра и услышала, как он зашипел сквозь стиснутые зубы. Я закричала от потока ощущений, затем он уткнулся головой в мою шею и начал яростно толкаться, пока не достиг своего освобождения, и затем его тело замерло.
На мгновение вес его тела прижал меня к кровати, и затем с тихим вздохом он отстранился от меня и перекатился на спину, расположив одну руку на моем животе.
Не было произнесено ни слова ― ничего и не надо было говорить.
Остаток ночи мы спали, просыпались, занимались любовью и снова засыпали, пока рассвет не окрасил небо в золотые и пурпурные цвета, и пламя оранжевого солнца не отразилось в море. Мы тихо разговаривали, описывая нашу любовь и выражая нашу потребность друг в друге с помощью наших тел.
Мы поздно уснули, и Себастьян настоял на том, чтобы заказать дорогой завтрак из дюжины свежих фруктов, ассортимента оливкового хлеба и свежей выпечки, свежевыжатого апельсинового сока и большой кофеварки.
Затем мы сели на балконе в халатах, наслаждаясь пиром, но наше беззаботное счастье ускользнуло ночью. Сегодня мы вернемся в Женеву. И в это же время завтра утром Себастьян направится в одну из самых опасных стран на земле. Я бы последовала за ним, если бы могла.
Я вздохнула, уставившись на море, а Себастьян держал мою руку, время от времени поднося ее к губам.
― Как бы я не ненавидела говорить это, tesoro, думаю, нам стоит выдвигаться. Нам ехать очень далеко, а ты почти не спал прошлой ночью.
Он улыбнулся.
― Да, но оно того стоило. В любом случае, не переживай, Каро, мы не поедем на байке. Мы полетим из Неаполя. Наш самолет в четыре часа дня и у нас еще много времени.
― Полететь? Но что насчет твоего байка?
― Продал его, детка. Я не могу взять его с собой, и они не отправят меня назад в Женеву после этого задания.
Я была поражена.
― Когда ты все это организовал?
― Когда мы были в Салерно. Подумал, что ты не будешь возражать.
― Не возражаю, это твой мотоцикл, но я бы хотела, чтобы ты мне сказал, ― по крайней мере, меньше на одну вещь, чтобы переживать.
Он улыбнулся.
― Извини, детка. Думаю, просто привык делать все в одиночку.
Я нахмурилась.
― Да, я тоже. Думаю, нам надо практиковать взаимодействие. Обещаю, что буду писать тебе каждый день, tesoro.
― Правда? ― спросил он, смотря одновременно довольно и удивленно. ― Будет здорово. Я никогда не получал писем. Ну, Ширли всегда отправляла мне открытки на день рождения, но это не то. Чес плох в том, чтобы поддерживать контакт. Как и я.
― Ну, я буду ждать, что ты приложишь усилия, Себастьян. Ты сможешь писать электронные письма?
Его лицо вытянулось.
― Может быть, я не уверен. Несколько дней, но потом... я буду вне пределов досягаемости. Каро, не переживай, если не будешь получать ответов от меня регулярно. ― Он затих, наблюдая за моим выражением лица. ― Они отправляют меня туда, где я могу быть далеко от главной базы на протяжении нескольких дней, иногда недель, в небольших деревушках, пытаясь убедить местных жителей сотрудничать с нами. Военная связь ограничена. Твои письма дойдут до меня, в конце концов, а электронные, вероятно, не так часто.
― Я понимаю, ― сказала я, холод окутал мое сердце. ― Но как с тобой можно связаться в случае чрезвычайной ситуации?
Я могла видеть, что он раздумывает с ответом.
― Я дам тебе номер, ты сможешь позвонить на него только в случае самой крайней необходимости, Каро. Я не должен давать его.
― Хорошо, ― сказала я тихо, затем справилась с нервозностью, чтобы задать свой следующий вопрос. ― Если... если случится что-то, о чем я должна знать, кто-нибудь свяжется со мной?
Он откинулся в своем кресле и закрыл глаза.
― То же касается и тебя, Каро. Нам нужно составить список экстренных контактов. Сейчас я думаю... я не могу записать тебя как "Ли Вензи" или "Каро Вензи", потому что они узнают имя, начнут задавать вопросы, и ты окажешься в глубоком дерьме.
― Что насчет Каролины Хантер? ― предложила я, глядя на него. ― Они решат, что я кузина или что-то подобное. А, правда, почему бы так не сделать? Запиши меня как свою родственницу.
По взгляду на его лице, я могла сказать, что он надеялся, что я предложу это.
Он улыбнулся.
― Да, так пойдет.
Я ненавидела говорить об этом, но это было важно, очень важно.
― Эй, детка, со мной ничего не случится. Я могу о себе позаботиться. Я больше переживаю о тебе. Репортеров... ранят все время.
― Я знаю, Себастьян, но я буду внедрена в подразделение морских пехотинцев вдали от Лезернека. Это самое безопасное место. Я слышала, что морские пехотинцы США сильные, и также знаю, что они сексуальные. В действительности слово "внедрена" заставляет меня думать о разных интересных вещах.
Я могла сказать, что он не знал, улыбаться или хмуриться.
― Ты должна держаться подальше от морских пехотинцев, Каро. Они сборище озабоченных ублюдков.
― Я заметила! Но на самом деле не беспокойся об этом. Я научилась говорить "нет" на гораздо большем количестве языков, чем ты знаешь.
Он взял меня за руку, играясь с моим кольцом.
― Ну, по крайней мере, увидев его, они поймут, что ты уже принадлежишь кому-то.
Я не ответила. Ему будет больно, если он узнает, что я не планировала носить его. Я не могла сказать, что это привлечет слишком много внимания. Я могла бы носить его, прикрыв пластырем, или нанизать на цепочку и носить на шее ― мой собственный уникальный армейский жетон.
― Как думаешь, ты долго будешь в Афганистане? ― спросил он, все еще проводя пальцем по бриллианту.
― При условии, что мои документы готовы, ― сказала я, послав ему взгляд, который он проигнорировал, ― может, месяц, шесть недель. Уверена, не больше. У меня будет пара дней в Кабуле, может, и в Кандагаре ― встреча с кем-то из твоего начальства. Затем, надеюсь, у меня будет возможность съездить в Лезернек. Просто увидеть, как там все происходит. Может, мы сможем там увидеться?
― Я хочу, чтобы ты была дома и в безопасности, Каро.
― Аналогично, Себастьян.
Мы пялились друг на другу, понимая, что зашли в тупик.
Он покачал головой и сменил тему.
― Ты хочешь искупаться? ― спросил он внезапно. ― Бог знает, сколько там миль до ближайшего бассейна или сотен миль до гребаного океана.
― Конечно, ― сказала я, радуясь смене темы. ― И я снова увижу тебя в этих смехотворно кричащих шортах.
― И ты наденешь бикини?
― Только если ты пообещаешь не бить никого, кто на меня посмотрит.
― Не могу пообещать подобного, детка, ― сказал он с ухмылкой.
Время бежало слишком быстро, и, казалось, мгновение спустя мы сидели на заднем сиденье нашего такси, направляющегося в аэропорт Неаполя.
Было странно снова путешествовать на машине, и хотя с Себастьяном мне было ездить страшно, я скучала по мотоциклу, ― было чертовски сексуально ощущать его твердое тело, зажимая его между своими бедрами. Мне было интересно, заберет ли он свой другой мотоцикл из гаража Чеса. Я рассчитывала на это. Я хотела, чтобы он чувствовал, что его дом находится в Лонг-Бич. А не в куче коробок в Сан-Диего.
Я решила обсудить этот вопрос.
― Себастьян, когда ты планируешь рассказать о нас Чесу?
Он повернулся посмотреть на меня, и его лицо немного нахмурилось.
― Не знаю, а что?
― Я подумала, что могла бы получить все твои вещи с западного побережья, но отправку можно будет организовать, только если Чес обо мне знает.
Он моргнул, удивляясь.
― И в северной части штата Нью-Йорк есть красивые места, по которым мы могли бы ездить на твоем втором мотоцикле... если ты хочешь.
Счастливая улыбка расползалась по его лицу.
― Ты сделаешь это?
Я была в замешательстве от его вопроса.
― Конечно. Почему нет? Тебе понадобятся твои вещи, когда ты вернешься домой.
Я не могла понять удивления Себастьяна: он качал головой и улыбался.
― Хорошо. Я напишу ему сегодня, ― сказал он с ухмылкой. ― Он будет чертовски шокирован.
Я мрачно рассмеялась.
― Да, думаю, так и будет.
Он притянул мое лицо к своему и жадно поцеловал, игнорируя тот факт, что наш водитель смотрел на нас в зеркало заднего вида.
Аэропорт был небольшой современной стеклянно-металлической конструкцией с одной взлетно-посадочной полосой.
Нас разделили сотрудники безопасности, и я с тревогой наблюдала, как Себастьяна допрашивали и осматривали. Только когда он смог убедить их взглянуть на его удостоверение морского пехотинца США его отпустили.
Он улыбался, когда шел ко мне.
― Полагаю у меня лицо преступника или что-то подобное.
― Могу себе представить, ― рассмеялась я. ― Я рада, что сотрудником безопасности не была женщина, иначе ты бы никогда не ушел.
Он закатил глаза.
Полет был коротким, меньше двух часов, и мы снова оказались в Женеве, в которой почти не было машин, мотоциклов и солнца.
В городе было гораздо холоднее, чем на средиземноморском побережье, но внутри я тоже ощущала холод. Наше время вместе сейчас исчислялось часами.
Мы взяли такси до квартирки Себастьяна на чердаке. Я зависла в двери, когда он поднял жалюзи, позволяя северному, серому свету проникнуть в комнату.
Он увидел мое разбитое выражение лица.
― Мы можем зарегистрироваться в отеле, Каро.