Я шла по коридору, когда мне навстречу откуда-то слева вырулил Винер. Он был один и это удивительно. В голове пронеслась едкая мысль о том, что Маргарет в кои-то веки его не пасет его своим надзором. Выглядел Винер каким-то вялым и подавленным. Поравнявшись со мной, он поздоровался, но без своей придурковатой улыбки. Сначала я хотела спросить, что случилось, но потом передумала. Это не мое дело. Маргарет запретила мне лезть в их жизнь. Но Винер, похоже, был не прочь поделиться случившимся.
- Мы поссорились, - сообщил он.
- Неужели? – не сдержалась я от едкости.
Как же так? Маргарет настолько фанатично дорожила этими отношениями, что у меня в голове не укладывалась мысль о том, что она может поругаться со своим драгоценным Гордоном. Я помнила все слова, что Маргарет говорила про него, когда мы еще были подругами. Это были даже не те влюбленные сопли, которыми она истекала, бредя о Тортере. Интересно, а какой срок годности у Винни? Но, очевидно, он перегонит и перегоняет Тортика по всем показателям. Здесь она говорила, что Винер именно тот, кто ей нужен, добрый, заботливый, беспрекословный. Кто-то бы сказал подкаблучник, я бы сказала раб. И Маргарет позволяла себе этим пользоваться. Винер то, Винер сё… Стоп, стоп, стоп! Как я могу так думать о Маргарет? Нет, она не такая, она искренняя, добрая. Она никогда бы не стала так поступать, так делает только Мелинда. А Маргарет не она. Я настолько вникла в атмосферу лжи, царящую подле меня, настолько привыкла к коварству, которое излучали окружающие меня люди, что невольно примеряла все эти качества ко всем подряд. Бреннен не из их числа, Винер не из их числа, у них там равноправие, каждый личность и никто никого не подминает. Мне хотелось в это верить, ежели это не так, значит, в этом мире просто нет искренних людей.
- Из-за чего вы поссорились? – лениво поинтересовалась я.
- Из-за баронессы Мелинды Гринник, - сказал Винер. – А потом в разговор вплелась ты и Маргарет рассвирепела.
- Вплелась я? Что это значит?
Винер вкратце пересказал их с Маргарет разговор. Теперь уже я вылупилась на Винера круглыми глазами. Что за хрень? Я же только что пришла к выводу, что Маргарет не такая. Что-то я, похоже, запуталась. Поскорее я попрощалась с Винером, не хочу думать еще и об этом. Мало мне своих проблем. Не успела я дойти до коридора, зазвонил мобильник в сумке, отвлекая от мыслей. Номер был мне не знаком, но я все равно подняла трубку. На том конце зазвучал приятный женский голос.
- Абигайль Уилсон? Меня зовут Стэйси, я представитель мистера Джека Сина.
Джек Син? Что-то знакомое. Блин, это же рэпер переделавший «Последнюю песню» Гринсон! Здорово!
- Да, я вас слушаю.
- Мистер Джек Син приглашает вас сняться в его новом видео, - бодренько сообщила мне Стэйси.
- «Последняя песня»? – уточнила я.
- «Версия 2.0», - подтвердила Стэйси. – Вы согласны?
- Ну, конечно! – воскликнула я.
- Завтра с утра за вами заедет машина.
- Я в университете сейчас, - сказала я.
- Хорошо. Значит, машина будет около ворот университета в семь, - все так же бодро сказала Стэйси. – Не беспокойтесь, с директором мы поговорим.
- Спасибо, - сказала я, но Стэйси уже отсоединилась.
Вот это круто! Интересно, почему именно я? Наверное, завтра у меня будет возможность это узнать. Я побежала в Платиновый корпус, хвастаться перед Мэл.
Глава 28.
Площадь была под завязку набита людьми. Люди расположились по двум сторонам, от разрезающей напополам площадь дороги. Скоро по этой дороге пройдут боевые машины, представляющую военную мощь Столицы. На высоких столбах с фонарями висели красно-золотые треугольные флажки с изображенным на них гербом Столицы. Флажки покачивались от легких дуновений ветерка. С правой стороны от дороги была выстроена сцена, с микрофонами и огромным экраном, для прямой трансляции. Я стояла около сцены, озираясь в поисках баронессы. Мне удалось ее заметить, она стояла у края сцены в белом платье с длинным подолом. У другого края сцены, ближе ко мне стояла Кессиди. Играла музыка, стоял веселый гул, парад начался. Все шло хорошо, но неожиданно все изменилось. Музыка отступила на второй план, я увидела, что Кессиди движется к Мелинде. Баронесса повернулась к ней и раскинула руки в стороны, словно собиралась ее обнять. Я ринулась к ним. Мои движения были медленными, я словно бы утопала в каком-то невидимом желе. Раздались взрывы. Я оглянулась на толпу. Окровавленные, лица, одежда, но, не смотря на это, они продолжали веселиться. Реки крови заливали мостовую. Мне стало жутко, но я продолжала бежать вперед. Кессиди уже подняла пистолет и целилась в Мелинду. Выстрел, красное пятно на белом платье выглядит ужасно. Мелинда падает в кровавую толпу. Кессиди оборачивается ко мне, не выпуская пистолета из рук. Я пытаюсь закричать, но ничего не выходит, язык, словно онемел. Кессиди подходит ко мне, на ее губах играет безумная улыбка. Я без сил падаю перед ней на колени. Она прижимает дуло мне ко лбу.
- Вы Гринник все на одно лицо, - произнесла она и нажала на курок.
Я подскочила на кровати. Лоб вспотел, челка намокла, но меня уже не трясло от ужаса. Я тяжело дышала, но в мозгу было четкое понимание произошедшего. Очередной кошмар, который я так ждала. Понимания и объяснений он мне не принес. Я четко помнила площадь, скоро в Столице что-то произойдет, что-то грандиозное и там Кессиди убьет Мелинду. Тыльной стороной ладони я вытерла со лба пот. Еще я помнила слова, сказанные мне Кессиди.
- Вы Гринник все на одно лицо, - тихо пробормотала я. – Что это значит?
Кошмар способствовал раннему подъему, спать больше не хотелось. Я взглянула на часы, ровно шесть. У меня в запасе был целый час, и это даже много. Первым делом я отправилась в ванную, под душ, смывать с себя неприятный осадок от сна. Стоя под струями воды, я неожиданно поняла, что все кошмары, что были до этого, относятся к одному промежутку времени. Все они в пределах осени. В каждом из них Мелинда погибает. Мелинде осталось жить два с половиной месяца? Почему баронесса не доживет до зимы? Во всех снах я лишь наблюдаю за тем, как ее убивают, может быть, если я буду действовать, а не стоять столбом она выживет? Мелинду убивает Кессиди, не Власов со своей Цитаделью Мира, а именно Кессиди. Значит Кортес для Мелинды враг номер один. Оно и понятно, Кессиди до сих пор не может забыть и простить ей победу в церемонии выборов в наследники Столицы. Нет, Кессиди не может это простить не только ей, нам. Наверное, поэтому вторую пулю во сне схлопотала я. Но тогда к чему относятся ее странные слова и что это был за парад? Я вышла из душа, лежащая на кровати баронесса, сонно взирала на меня.
- Уже встала? - спросонья не своим голосом поинтересовалась она.
- Да. Машина будет здесь в семь.
- Удачи, - зевнув она, перевернулась на другой бок.
«Да будет вечной Столица! – ответил раб во мне»
«Да падет же Столица! – ответил бунтарь во мне»
- Спасибо, - ответила я.
Без пяти семь я подошла к воротам, ведущим на территорию «надгробия», за ними меня уже ждал черный автомобиль. Охранник выпустил меня за периметр, и я поспешила забраться в кабину машины. В это время на улице было свежо и довольно прохладно, изо рта даже шел пар, хотя на дворе только середина сентября. В машине сидели двое: шофер и белобрысая девушка с короткой стрижкой.
- Абигайль, я Стэйси, - развернувшись ко мне, бодреньким голос сообщила она и тут же с автоматной очередью затараторила. – Я тебе вчера звонила. Мистер Син очень рад, что ты согласилась. Да я думаю, ты сама в этом убедишься, у вас будет время пообщаться. Хочешь узнать о сюжете клипа?
Дождавшись моего кивка Стэйси опять затараторила.
- По сюжету ты девушка главного героя, - с воодушевлением начала Стейси. – Ты спешишь к своему возлюбленному через весь город. Ты спрашиваешь встречных о нем, но тебе лгут и недоговаривают. Наконец ты находишь его, он на крыше небоскреба, он хочет покончить с собой, так как его бывшая девушка умерла, но ты останавливаешь его, говоришь, что любишь его и ваша любовь переживет все. Он верит тебе, вы обнимаетесь и тут…
Я внимательно слушала Стэйси, перед глазами уже были кадры еще неснятого клипа. В принципе все ясно, Джек Син мой парень, я его нынешняя девушка, Гринсон бывшая. И, похоже, ее он любит больше чем меня. Или все же любовь ко мне сильнее, раз он передумал сводить счеты с жизнью ради меня?
- А что там дальше? – поинтересовалась я.
Похоже, Стэйси именно этого и ждала.
- Появляется она, - сказала девушка. – Мы не покажем ее лица. На этом клип заканчивается. Ну, как тебе?
- Круто! – честно ответила я.
Солнце так и не захотело появляться из-за туч, но, по словам, Стэйси это им на руку. Столица медленно и неохотно просыпалась. Открывались кафе, где официанты раскладывали на столиках меню и солонки, сменялись на магазинах с «закрыто» на «открыто» таблички, ранние прохожие спешили к остановке «дельфина». На площади пятого круга, которую мы проехали, включился фонтан, около которого уже рассаживались уличные художники и мелкие торгаши. Как я поняла мы ехали в элитный район пятого круга, там были небоскребы и там ради нас огородили несколько кварталов.
Сейчас мы со Стэйси загрузились в один из скоростных лифтов, который должен был доставить нас на последний этаж одного из небоскребов. Здесь в одной из квартир находился временный штаб, в котором толпились, ассистенты режиссера, сам режиссер, операторы, рабочий состав съемочной группы, визажисты, стилисты, актеры, задействованные в клипе. Туда-сюда сновали девушки, разносящие кофе. Квартира пропиталась запахом сигарет и капучино. Где-то тут должен был быть и Джек Син. Не успела я, как следует оглядеться, поздороваться со всеми, мне на встречу вышел человек просто огромного телосложения. Каменные мускулы бугрились под его просторной хоккейной футболкой, на голове красовалась бейсболка. Под ней находился по-военному стриженый череп. Из-под козырька весело и безобидно сверкали голубые глаза. Джек Син, наверное, ростом под два метра, подошел ко мне поближе, я ощутила себя низкорослым карликом.
- Абигайль, - он протянул мне свою огромную ладонь. – Рад тебя видеть. Хорошо, что ты согласилась.
- Рада, что пригласили, - моя ладошка утонула в его, я чувствовала себя маленькой шестилетней девочкой пожимающей руку огроменному медведю.
- Стэйси ввела тебя в суть дел? – спросил Джек.
Я кивнула. Он был таким обаяшкой, так и хотелось его обнять и не отпускать. Такой большой, плюшевый мишка. Я тряхнула головой, спокойно, Аби!
- Я думаю, начнем мы с заключительной сцены на крыше, - сказал Джек. – К этому уже все готово. А ты может, хочешь кофе? Ты завтракала?
- Нет, спасибо, - ответила я. – Я не хочу.
- Знаешь, мои никчемные советнички предложили мне массу кандидатур на эту роль, - поделился Джек. – Но куда там! Знаешь, кого они мне предлагали? Сначала Кессиди Кортес, но это никуда не годится – две блондинки в кадре! Она бы никогда не смогла проникнуться песней и атмосферой клипа, а мне нужна реальность! Потом Мелинду Гринник, это тоже немыслимо! Эта песня чуть не стала ее похоронным маршем, а они хотели, чтобы она снялась в клипе! Они мне даже Кристину Власову предлагали!
Кристина Власова? Я навострила уши. Неужели дочь того самого генерала? Интересно она тоже член Цитадели Мира? Скорей всего так оно и есть.
- А почему она не подошла? – поинтересовалась я.
- Все они профи, - поморщился Джек. – Все это хрень! Мне нужны искренние эмоции, а не пустая подделка.
Я заулыбалась, приняв его слова за комплимент.
- Ладно, иди, готовься, - сказал Джек. – Сейчас начнем.
Я попала в руки к стилистам и визажистам. Меня переодели в заранее подготовленные шмотки и посадили в лифт, ведущий на крышу.
В итоге клип получился таким, каким мне его описала Стэйси. Но вот последняя сцена, которую мы снимали в самом начале, вышла просто бомбовой. Я потом спросила Джека, не боится ли он, что его могут неправильно понять, он пересказал мне в мягкой форме, куда он пошлет тех, кто попробует предъявить ему претензии.
Последняя сцена, как я и говорила, просто бомба. Джек стоит на краю крыши, за перилами, готовый прыгнуть, я влетаю на крышу и бегу к нему. Слезно умоляю его не делать это, наконец, он внемлет моим мольбам и перебирается через перила ко мне. Мы обнимаемся. Тут камера отъезжает подальше, продолжая держать нас и добрую половину крыши в кадре. А потом… вот это просто взрыв башки, так шикарно и эффектно все получилось. В кадре слева появляется девушка, камера снимает ее со спины. Мы, всё еще обнявшись, с изумлением смотрим на нее. На девушке черная кожаная куртка, на спине которой белыми нитками вышиты крылья. Ветер, созданный мощными вентиляторами, развивает ее светлые волосы. На этом клип кончается. Я потом, когда все увидела полностью пришла в дикий восторг. Кстати, музыканты из группы Гринсон тоже приняли участие в съемках. Они сыграли прохожих, несущих музыкальные инструменты, которые, каждый по-своему, пытаются помешать мне добраться до заветного небоскреба.
Когда мы закончили, на часах было пять вечера. Я провела на съемках почти весь день. Джек сказал, что повезло, так быстро закончить. Набегавшись в кадре, я была почти без сил, поэтому с готовностью приняла предложение Джека предложившего мне воспользоваться той же машиной, что привезла меня сюда. Напоследок я еще раз поблагодарила его за приглашение, и спросила, скоро ли можно будет увидеть клип. Подумав, Джек сказал, что через пару месяцев. Я удивилась, но он сказал, что как только клип пойдет в ротацию, я все пойму.
В половине седьмого голодная я ввалилась в столовую «Черного надгробия». Нахватав всего понемножку, я бухнулась за ближайший столик, идти к своему любимому около стены не было сил. Да и наверняка он был кем-нибудь занят. Я успела только откусить от запеканки, как на соседний стул кто-то плюхнулся. Я думала это Мелинда пришла узнавать, как прошли съемки, но подняв голову, я сильно удивилась. Ко мне подсела Меделин Кларксон. Я с ней почти не общалась, с чего такая честь?
- Приятного аппетита, - пожелала мне она.
Я кивнула. Говорить с набитым ртом не хотелось, да и сил не было.
- Ты, наверное, ожидала увидеть кого-нибудь другого, - дружелюбно произнесла она.
- Кого, к примеру?
- Ну, не знаю, может быть баронессу Мелинду, - пожав плечами, сказала Меделин.
Так! Не нравилось мне все это.
- Кстати, о ней. Ты ведь слышала об инциденте на площади пятого круга? Жуть какая! – вытаращила глаза Меделин. – Все обвинили в этом ее!
Я начала раздражаться. Вот зачем она об этом, а?
- А ты как думаешь, это сделали они?
- Меди, я не хочу об этом говорить! – твердо сказала я.
Знаем, проходили уже, спасибо Гринсон.
- Я понимаю, - легко согласилась она. – Это чудовищно и непонятно. А знаешь, все-таки хорошо, что тогда этих агитаторов казнили.
- Это еще почему? – возмутилась я.
- Да ты подумай, что они делали в обычные дни, - сказала Меделин. – А ведь скоро в Столице большой праздник!
- Какой праздник? – у меня зародилась одна мысль.
- Ну, так. Каждые пять лет Столица празднует день прихода к власти короля Алакея и королевы Алтеи, - пояснила Меделин. – Власти устраивают парад в их честь.
Мой сон! Вот, что там был за парад!
- А почему каждые пять лет?
- Да там что-то с календарем связано, - пожала плечами Меделин. – Празднуют дату по-старому стилю, а по-новому получается, что каждые пять лет.
- Когда?
- В конце ноября.
Последний месяц осени. Парад, где Кессиди убьет баронессу. Мелинда все же не доживет до зимы. Так не должно быть!
- Вот я и говорю, агитаторы могли бы жахнуть по параду, - продолжала Меделин. – Что было бы тогда, страшно подумать…Понимаешь? По параду!
Жахнуть по параду – отличная мысль! Парад не должен состояться! Надо бы переговорить об этом с Аланом. Неожиданно для меня, Меделин перевела тему разговора.
- Я вообще не об этом хотела с тобой поговорить, - говорила Меделин. – Я хотела сказать, что мне нравится Дарий. Он такой душка.
- А? Кто? – я растерялась.
Зачем она мне это все говорит? Я тут при чем?
- Ну, Дарий, - повторила Меделин. – Гай.
- Гая зовут Дарий? – у меня глаза округлились. – Я думала, его зовут Виктор.
- Вообще его зовут Виктор Дарий Джет Гай-младший, - проворковала Меделин.
Виктор Дарий Джет Гай-младший, обалдеть. Я нахмурилась. Очень похоже на Аманду Люсию Портман Джурай. Скосив глаза в сторону, я увидела, как в столовой появился сначала сам Гай, вслед за ним вошла Аманда. Я уже собиралась отвернуться, но за Амандой в столовой появились Руни Литингтон и Анника Ле Рой. Проклятье, какой-то фиговый состав первокурсников в этом году. Мало мне Аманды и Руни, так еще белобрысая подружка Мэл тут. Ладно, хоть Ле Рой ничего плохого мне не сделала. Пока не сделала. Но один фак о том, что она подруга Мелинды заставлял смотреть на нее косо.
- Понимаешь, я боюсь ему признаться, - тем временем продолжала Меделин. – Может, ты мне поможешь?
Тут же я вспомнила Нору Лоуренс, как она бегала за Дюмаром. Ничего, добилась ведь. Мы с Габриель, конечно, пытались ей помочь, но сейчас мне кажется, что мы только мешали.
- Почему я? – устало поинтересовалась я у нее.
- Ну… - Меделин слегка замялась. – Твой парень ведь Джулиан Гринник, я подумала, раз ты его смогла заполучить, то поможешь мне с Дарием на раз-два.
Черт возьми! Что за бред? Я что сваха? Я покачала головой, оно мне надо, у меня других дел хватает. Невольно я задумалась, а каких дел, собственно? Хайди еще не звонила, значит, перевод не готов. Завтра день получался вроде как свободным. Стоило бы поговорить с Аланом на счет праздника, но это будет еще не скоро, да и под это можно отвести выходные. Наверное, я бы могла «помочь» Меделин с Гаем. Заодно развеюсь, да и налажу с ней отношения.
- Ну, я вообще-то не знаю, что делать, - призналась я. – Но, если ты хочешь…
- Отлично! Спасибо! – просияла она. – Ой, я пойду. Тогда завтра поболтаем!
Я кивнула, она ушла. В дальнем конце столовой за одним столиком сидели Мелинда, которая завидев меня, помахала мне рукой, я ответила тем же, а так же Анника Ле Рой, Миранда Абрамс, Сиси Джексон и Дмитрий. Адская компашка! Ну, может быть за исключением Миранды. Я перевела взгляд от них и увидела Маргарет в компании Кемерон, Одри и еще каких-то девчонок. Винер сидел далеко от ее столика и даже не смотрел в ее сторону. Я вздохнула, и, поднявшись из-за стола, покинула столовую. На ступеньках центрального корпуса я присела рядом с Капланом, Джимбо и новым парнем, который жил в их комнате вместо Спенсера, звали его Родди.
***
Власов сидел в своем кабинете, лениво перебирая бумаги на столе. В дверь постучали, и в кабинет вошел человек.
- Простите, генерал, вы сказали сообщать вам обо всех изменениях в состоянии объекта, - произнес он.
Власов отложил бумаги. За Абигайль Уилсон велся постоянный контроль. Спутниковый, Власов мог отслеживать все ее перемещения, внутренний, в стенах замка были его агенты. Так же, генералу пришлось изрядно потратиться на это оборудование, велся, как у них здесь в Цитадели Мира, «призрачный контроль». Специальные приборы были настроены на волны, которые излучал главной мозг Абигайль. Все это было сделано, когда она впервые попала в это место, девушка не знала об этом, сканирование не носило физический характер. Этим и хорош был прибор, за который генерал отвалил немалую сумму.
- Что случилось?
- Этой ночью нами было зафиксировано изменение в работе мозга объекта…
- Что значит изменение в работе мозга? – раздраженно переспросил Власов. – Она теряет рассудок?
- Нет, сэр, - удивленно произнес человек.
- Тогда что? Выражайтесь точнее!
- В общем, ей приснился сон.
- Сон? Я полагаю тот сон, который мы ждали?
- Не могу знать, сэр. Мы лишь засекли то, что это произошло. Мы не можем видеть то, что увидел объект.
Пожалуй, это был единственный недостаток дорогущего прибора. Власов потер переносицу. Что же ей приснилось?
- Сегодня у нас, что? Четверг? – Власов покосился на календарь. – Назначаю операцию на пятницу. И сообщите Шутнику, пусть все подготовит. Свободен!
Человек покинул его кабинет. У Власова было лишь одно желание не сообщать об этом этой ледяной ведьме Кессиди Кортес. Сейчас мозг хитрого генерала лихорадочно соображал, как бы получше это провернуть. Почему-то где-то в глубине души генерал понимал, что Кортес все равно об этом узнает. Он содрогнулся. Чертова девчонка, почему же она его так пугает?
***
Небо серое от туч мрачно висело над головой. Наверное, опять пойдет дождь, который загонит всех в черные стены замка. Я медленно шла по дорожке к озеру. Ноги сами несли меня вперед. Каплан предлагал остаться в их компании, но я сослалась на одно важное дело и вот теперь в одиночестве брела куда-то. Помнится, почти так же я шла по седьмому кругу в поисках чего-то мистического. Тогда я была рабом, а небо над головой было чистым. Я задрала голову вверх. То же небо, та же я. Что изменилось? Я больше не раб, но никто в это не верит. Наверное, ничего не изменилось, но зато в этот раз я докажу всем, что они не правы. Я еще пока не знала, как я это сделаю, но, что сделаю это, знала точно. Память перенесла меня на несколько лет назад.
Я шла по аллее старого парка, над головой изредка слышался клекот птиц. Осенний парк красив, огненно-рыжие листья похожи на пламя. Рядом со мной шла Энджи. Вдруг она оглушительно завизжала, напугав меня до смерти.
- Аби, смотри какая прелесть!
Ей на ладонь села удивительной красоты бабочка. Я всегда думала, что бабочки осенью, ну, не знаю, не встречаются. А нет. Я с умилением наблюдала за подругой. Мы столько всего пережили вместе, а потом я сбежала в Столицу. Но моя ошибка была лишь в том, что я не взяла Энджи с собой. Теперь я это прекрасно понимала.
Я огляделась по сторонам, нет, здесь бабочки не водились. Я потеряла Энджи по собственной глупости, она меня не простит больше. Да я бы и сама себя не простила. Ладно, одной лучший подруги я уже лишилась, это факт. Теперь оглядываясь назад, я понимаю, что лишилась двух лучших подруг. Может засунуть свою гордость и злость куда подальше и помириться с Маргарет? Ага, так она меня и простит, особенно после тех моих слов. Тех слов, которые она вложила в мои уста. Я тяжело вздохнула. По дорожке мне на встречу кто-то шел. Если это Мелинда, то мне нечего ей сказать, если Маргарет, тоже. Но нет, это была Кессиди, которой мне было что сказать, но я знала, что никогда этого не скажу, потому что боюсь.
- Гуляешь? – осведомилась Кортес, подойдя ко мне. – Это хорошо.
Я лишь кивнула. Смотря на нее, я думала, стоит ли рассказать ей про сон или она уже об этом знает. Кессиди выжидающе смотрела на меня. Она все знала, и ждала, скажу ли я ей. Я вздохнула и сказала:
- Кес, мне приснился сон. В этом сне ты убиваешь Мелинду.
Лицо девушки разрезала коварная улыбка. Я не стала уточнять, что в этом сне она убивает еще и меня. А еще мне очень не хотелось пересказывать ей ее же слова, сказанные мне.
- Что еще было во сне? – спросила Кессиди. – Подробности какие-то.
- М-м-м… не знаю, - я задумчиво почесала подбородок, надеюсь, вышло правдоподобно. – Там как-то нечетко было все…
- Ну, хоть что-то там же было, - с нажимом произнесла Кортес. – Не на белом же фоне все произошло!
- Какое-то мероприятие было… праздник.
- Какой? – допытывалась Кессиди.
- Кес, я не знаю! Правда!
- Ладно, - задумчиво произнесла она. – Хорошо. Ты уже рассказала об этом Гринник?
- Нет еще, - призналась я.
- А ты расскажи! – велела Кессиди. – Расскажи-расскажи! Может хоть тогда эта бестолочь поймет, что все предрешено!
Меня передернуло от ее слов.
- Кес, тогда на «Площади Чайных Роз» почему ты не пристрелила меня? – спросила я. – Ты ведь знала, что проиграешь.
- Нет. Я не знала, - ответила Кессиди. – Но я знала, что твоя смерть мне ничего не принесет.
Что ж, зато честно. Я развела руками, извинения ей не нужны, да и я не смогу ей их дать. Кессиди тряхнула челкой.
- Пойдем внутрь. Дождь собирается.
- А я люблю дождь, - уперто ответила я.
Кессиди тяжело вздохнула, как будто уже давно смирилась с тем, что перед ней не человек, а упрямый осел. Наверное, я такой и была в ее глазах.
- Аби, как ты собираешься спасать Гринник, раз даже сны говорят тебе о том, что это невозможно?
- Тогда сны тоже говорили, что выиграешь ты, - сухо ответила я. – Но ведь все получилось не так.
- Не так, - эхом повторила Кессиди. – И все из-за тебя!
- Мне не жаль!
- Я не требую тебя жалеть! – холодно заметила Кортес. – Я требую тебя думать! Что произошло в тот раз? Тебе вдолбили в голову то, что ты хотела услышать. Одинокая, беззащитная баронесса, одна против гадкого, жестокого мира. И ты сделала все, чтобы это изменить. У тебя получилось? Черта с два у тебя получилось! Из-за того, что ты ни черта не думала своей башкой, все могло рухнуть, но тебя волновала лишь она! А ей это и надо было! Она играла тобой!
Холодная ярость так и переполняла Кессиди. Но все это я уже знала. Это я поняла давно. Все это уже было обговорено мной и Мелиндой. Чего добивается Кессиди сейчас?
- Тебя надули, но разве ты извлекла из этого урок? – глаза Кессиди хищно сузились. – Ни хрена ты ничего не извлекла! И вот тебе на уши подсела эта Гринсон! Новый мир, Аби, бла-бла-бла, и Аби развесила уши. Опять! Что в итоге? Этот новый мир мог наступить намного раньше, и твоя Гринсон была бы жива! Ведь ты винишь в ее смерти себя, а у тебя был шанс ее спасти, стоило лишь тогда сказать себе твердое и решительное «нет!», развернуться и позволить Гринсон сделать все как надо!
- Она хотела убить Мелинду!
- Вот именно, Аби! Хотела! Чего ты добилась, помешав ей это сделать? Ты опять пришла к тому же знаменателю. Опять все сводится к ней. Как ты не можешь понять, она не нужна этому миру, она мешает ему. Теперь ты в роли Гринсон, теперь тебе выпала честь убить баронессу, но ты-то в жизни этого не сделаешь. Потому что ты ее раб!
Кессиди тяжело дышала и гневно взирала на меня, я в свою очередь, не менее зло смотрела на нее.
- Чего ты добиваешься? – спросила я. – У нас с тобой союз.
- Помни об этом!
Задев меня плечом, Кессиди направилась к Платиновому корпусу. Дождь заметно усилился, но мне было все равно. Злости больше не было, плевать права сейчас Кортес или нет. Я знаю, что в итоге они все ошибутся.
Вернувшись в комнату, я залезла в сеть и вбила в поиск «Клементина О` Гринн». Тут же мне открылась хренова туча ссылок на нее и ссылка на биографическую статью, которую я и открыла.
«Клементина Ребекка О` Гринн – родилась первого марта прошлого века. Баронесса Клементина одна из самых знаменитых выходцев из древнего и могущественного рода О` Гриннов. Ее отец Юджин О` Гринн был известным политическим деятелем при дворце короля Фердинанда I. Сама же Клементина известна своим переворотом, который вошел в историю Столицы, как «переворот Клементины», послуживший свержению последнего короля Столицы. На тот момент баронессе только-только исполнилось восемнадцать лет.
Судьба баронессы Клементины была не из легких. В двенадцать лет она потеряла все свою семью. По официальной версии семью столичного барона перерезали работорговцы и браконьеры, по неофициальной версии это были солдаты короля Фердинанда. В том же году двенадцатилетняя Клементина попадает в приют для девочек под руководством Виктора Шульца, сейчас в стенах приюта находится психиатрическая больница.
По достижению восемнадцати лет Клементина покинула стены приюта. Где-то в этот промежуток времени она встретила голландского предпринимателя Джозефа Ван-Дар Рида давнего друга семьи ирландских аристократов. По слухам от него Клементина забеременела, но о судьбе ребенка ничего не известно.
Через полгода на Столицу обрушилась Столетняя война»
Я еще раз перечитала статью и поняла, что тут и половины нет из того, что должно быть. Эти биографические статьи всегда врут и не договаривают главного. Я читала собственную биографическую статью, половина из того, что там было написано – чушь несусветная. Я призадумалась. Завтра пятница, помогу Меделин разобраться с ее проблемой, точнее с Гаем, а вечерком можно съездить на базу агитаторов порыться в их библиотеке и найти достоверные сведенья о Клементине. Заодно узнаю, как там делу у Хайди с переводом дневника. А еще хорошо бы воспользоваться пропуском в закрытый сектор библиотеки «надгробия». Не просто так же он закрыт.
Глава 29.
Проклятье! Я внимательно следила за тем, что разворачивалось передо мной на доске. Кессиди безбожно у меня выигрывала, а ведь я неплохо умею играть в шахматы. Хотя, Гринсон я тоже всегда проигрывала. Мы сидели в комнате Кессиди, за окном замка сгущались сумерки. Мелинда в соседней комнате что-то ожесточенно выбивала на клавиатуре.
- Аби, что ты знаешь о шахматах? – спросила Кессиди, обдумывая, следующий ход.
- Ну, игру начинают белые, - ответила я. – Конь ходит буквой «г». Что еще…
- Ты правильно сказала, - перебила Кессиди. – Войну начинают белые фигуры! И цвет в данном случае не признак положительного качества.