Ковер запихнут в одну сторону и над прикроватной полкой поиздевались. Одежда вытащена из шкафа, брошена на пол, и растоптана.
― Все выглядит так, будто здесь произошел бунт, ― прошептал Родни.
Лисанн не знала, что сказать. Полиция проделала очень тщательную работу обыскивая это место ‒ а затем оно было разгромлено людьми, которые что-то искали, чтобы продать ради очередной дозы.
― Пойдём, давай выбираться отсюда, ― сказал Родни. ― Лис, мы возьмем немного еды и поедем к тебе, а там решим, что делать. Ладно?
Лисанн кивнула. Любой план, в котором они бы были подальше от этого места, был логичным и правильным, как считала Лисанн.
― Подожди меня снаружи, ― тихо, сказал Дэниел.
Вернувшись на свежий воздух, Лисанн почувствовала, как её отпустила клаустрофобия, которая душила ее в разрушенном доме, голова начала пульсировать, и девушка чувствовала тошноту.
Несколько минут спустя Дэниел присоединился к ним. Он нес полиэтиленовый пакет со своей одеждой, но очень малой частью.
― Они забрали мою гитару, ― сказал он глухим голосом. ― Я проверил в гараже ― Сирона исчезла. Чёрт, дом оставили открытым ― всё пропало.
― Кто такая Сирона? — шепотом спросил Родни.
― Его Харли.
Дэниел наклонился и подобрал наполовину полную бутылку водки, что лежала у его ног.
Лисанн хотела было сказать ему не пить, но он сунул несколько листов газеты в горлышко бутылки и достал из кармана зажигалку.
Бумага загорелась и Дэниел прицелился, намереваясь бросить бутылку в дом.
― Нет! ― крикнула Лисанн, и толкнул его рукой так, чтобы он не достиг цели. Бутылка попала на костер, взорвавшись, не причинив никакого вреда.
Родни выглядел потрясенным до глубины души.
― Что ты делаешь? ― завопила Лисанн, поворачивая Дэниела к себе лицом.
― Поджигаю этот барак, ― ответил он скучным, монотонным голосом.
― Думаю, что нам лучше увезти его отсюда, ― вполголоса сказал Родни.
Девушка подвела Дэниела к автомобилю Родни и подтолкнула его внутрь. Она скользнула следом за ним, держала за руку, с тревогой глядя в его лицо. Парень откинулся на спинку сидения и закрыл глаза.
Не повышая голос, по каким‒то атавистическим убеждениям, чтобы немного успокоиться, Лиса показала Родни направления в общежитие. Ненадолго они остановились, чтобы купить еду, но Дэниел не сказал ни слова.
Приехав в общежитие, она сказала Родни ждать у пожарного выхода с Дэниелом, пока она не впустит их, не будучи замеченными.
В общежитии было тихо и безлюдно, но по пустым коридорам откуда‒то звучала музыка ‒ счастливая, оптимистичная музыка ― тот вид музыки, которую вы слушаете, когда вас ничего не заботит в этом мире. Лисанн пыталась понять, откуда доносилась музыка, и какие комнаты могут быть заняты, но они повсюду казались пустыми.
Девушка открыла пожарный выход, и жестом показала Родни войти. Он тащил зомби‒подобного Дэниела за собой.
Оказавшись в комнате, Дэниел плюхнулся на ее кровать, а Родни осмотрелся вокруг.
― Не плохо. Хотя, могли бы добавить сюда собственную ванную.
― Да, на следующий год они добавят ванную во все девичьи комнаты общежития. Это было требование приезжих студентов, если бы они отклонили его, у колледжа появилось бы очень много пустых комнат.
Лиса взглянула на Дэниела.
― Ты голоден? ― она подошла к нему и похлопала по руке, ― Ты голоден?
Он покачал головой:
― Устал.
― Тебе нужно поспать. Хочешь принять душ сначала? Там почти никого нет ‒ я могу подождать снаружи, и убедиться, что никто тебя не заметит.
― Думаю, да.
Выглянув в коридор, Лисанн провела его в женскую душевую. Ее глаза скользили вниз по его телу, когда парень разделся, и она заметила, что его ушибы пожелтели и начали исчезать. Это было уже что‒то. Но он выглядел таким усталым.
Дэниел быстро принял душ, наверное, потому что он бы уснул, если бы задержался там дольше. Парень вытерся полотенцем Лисанн и натянул джинсы. При виде неряшливой футболки он скривился и пошел обратно в её комнату босиком и с голым торсом.
Родни совершал набег на холодильник, и старался не пялиться на Дэниела, когда они вернулись. Лисанн бросила на него взгляд, и его глаза опустились на надкусанный яичный рулет. Дэниелу, казалось, полегчало и он немного поел, однако глаза парня устало закрывались.
Лисанн знала, что он хотел спать, но она должна была задать ему несколько вопросов:
― Что случилось?
Вздохнув, Дэниел оттолкнул еду. Девушка сразу же почувствовала себя виноватой.
― Я вернулся от тебя. У меня не было денег на такси, так что я шел от моста пешком. Я только успел вытащить ключ от дома, когда появились копы. Меня арестовали, и я провел два дня в полицейском участке, прежде чем меня отпустили под залог.
Лисанн ахнула:
― За что тебя арестовали? Тебя даже не было там!
Его голова поникла:
― Зефа арестовали. Они не отпускают его залог. Это уголовное преступление ‒ намеренное распространение наркотиков, ― его голос звучал глухо, когда он констатировал факт, ― Он может получить до десяти лет.
Парень устало потер голову.
― Почему ты мне не позвонил?
Дэниел покачал головой.
― Мне нужно было позвонить адвокату. Я думал попросить его, отправить тебе сообщение...
― Но...?
― Ты больше не должна быть вовлечена в мои чертовы проблемы, Лис.
Она застонала от разочарования. Это было так на него похоже! Пытаясь защитить, он напугал ее до жути.
― А что насчет гитары? ― спросила она, таким спокойным тоном, на который только была способна, ― Что на счет Сироны? Сообщишь об её угоне?
― Никакого смысла. Её уже давно нет.
― Ты можешь претендовать на страховку,― услужливо добавил Родни.
Дэниел просто смотрел на него, и щеки Родни порозовели.
― Так что? ― спросила Лисанн, ― Они забрали все?
― Да, ноутбук, компакт‒диски ― чёрт, даже большинство моей одежды.
― Что насчет твоих учебных материалов?
Он похлопал себя по карману брюк:
― У меня есть резервная копия на флэшке. И моя музыка.
Родни нахмурился, но больше не предлагал никаких глупых советов.
― Детка, я знаю, что у тебя есть еще вопросы, но мне действительно нужно поспать, ― сказал он, глядя с тоской на постель Лисанн. ― Мы можем поговорить утром?
― Конечно, ― мягко сказала она, убирая пакеты с продуктами, чтобы он мог лечь.
Парень взял ее за руку и притянул к себе.
― Я так чертовски счастлив, что ты здесь, ― прошептал он, ― Твоё присутствие делает это менее болезненным.
Дэниел прислонился лбом к её животу, затем медленно встал. Одарив её небольшой улыбкой, он стянул джинсы и скользнул на постель, поворачиваясь на бок.
Лисанн наклонилась, чтобы поцеловать его, но парень уже спал.
Родни что-то шепотом пробормотал, и Лисанн подняла брови:
― Он тебя не слышит.
― О, Боже, прости. Я все время забываю. Господи, на фоне всего этого мои проблемы кажутся чертовски жалкими.
― Я понимаю о чём ты.
― Я и не догадывался, что проблемы с братом настолько серьёзные. Похоже, он отсидит свой срок.
― Да, я тоже так думаю. Может быть, это и к лучшему.
― По крайней мере, он заговорил ради Дэниела.
Ответ Лисанн был горьким:
― Это было меньшее, что он мог сделать.
Родни медленно жевал:
― Что Дэниел будет теперь делать?
― Я не знаю. Искать жильё. Попробует вернуться в колледж. У него есть работа в авто мастерской. Надеюсь, он не бросит всё, из-за этого. Он действительно умен. Помогает мне с математикой.
Родни поперхнулся лапшой и овощами:
― Что?! Я пытался сделать это несколько лет и ничего не добился. Он, должно быть, очень умен.
― Да, это так, ― грустно сказала она.
― И сексуален тоже, ― добавил Родни.
Лисанн рассмеялась:
― Да, слишком, сексуален.
― Ты знаешь, кроме окон, было бы не слишком трудно кое‒что отремонтировать, чтобы сделать дом Дэниела пригодным для жилья. Твой отец не плохо разбирается во всём этом. Думаешь он поможет? У нас есть десять дней.
Лисанн вдруг почувствовал прилив сил.
― Боже, дай я тебя расцелую! ― вскочив на ноги, воскликнула девушка, ― Я уверена, что мама и папа захотят помочь. Гарри, тоже, ― вдруг ее лицо вытянулось. ― Но окна по‒прежнему проблема. Нет никакого шанса, что Дэниел будет в состоянии заплатить за это, и я не могу просить родителей...
― Мы что‒нибудь придумаем. Слушай, звони, своим предкам ‒ скажи им, что с Дэниелом всё в порядке и мы будем ночевать у тебя. Ну, ты иди спать со своим сказочным, горячим парнем, а я устроюсь поудобнее на этой одинокой маленькой кровати, один‒одинешенек, и мне будут сниться сочные задницы и умопомрачительные бицепсы.
― Боже мой, ― сказала Лисанн, ― Ты говоришь, как Кирсти. Должно быть, это всё из-за кровати.
Девушка позвонила родителям, хотя они были потрясены тем, что она им рассказала, пообещали быть там уже к обеду следующего дня.
Впервые за несколько дней, Лисанн позволила себе свернуться калачиком рядом с Дэниелом.
Он крепко проспал почти четырнадцать часов, лежал не двигаясь, Лисанн даже толкнула его, чтобы убедиться, что он дышит. Парень тихо вздохнул, что успокоило ее.
― Наверное, он мало спал в полицейском участке, ― сказал Родни. ― Я уверен, мне бы не хотелось…, ― он вздрогнул.
― Нет, думаю, нет, ― закусив губу на мгновение, она встала, ― Я собираюсь выстирать его одежду ‒ не то чтобы у него её слишком много осталось.
― Что он говорил о своей гитаре? Я не понимаю.
Лисанн вздохнула:
― Дэниел был музыкантом. Как и я. Он начал терять слух, когда ему было четырнадцать. И он писал самую удивительную музыку. Я спела четыре его песни в группе. То, что с ним случилось, это ужасно.
― Слава Богу, что он нашел тебя, ― сказал Родни, слишком тихо, чтобы Лисанн услышала.
Девушка понесла одежду Дэниела в прачечную, а Родни остался в комнате. Он был удивлен, когда подруга вернулась обратно, с яростью на лице.
― Что теперь?
― Я нашла это! ― сказала она, бросая бумажку на постель Кирсти.
Родни поднял ее.
― Женский номер телефона. Лис, он должно быть всегда получает такие вещи.
― Но зачем ему сохранять его? — она закипала от злости.
― Он был немного занят, ― сказал Родни, подняв брови, ― Но, если ты так волнуешься об этом, можешь спросить его, когда он проснется.
Лисанн была раздражена, но не стала спорить. Она потопала обратно из комнаты и вернулась через сорок минут с чистой одеждой Дэниела.
― По‒прежнему никаких признаков жизни, ― приветливо сказал Родни, ― Но думаю, тебе лучше разбудить его, чтобы мы могли встретиться с твоими родителями у него дома.
Погладив Дэниела по щеке, девушка наблюдала, как его веки затрепетали и открылись.
― Эй, куколка, ― сказал он, охрипшим голосом, ― Ты мне снилась.
Позади нее послышался театральный вздох Родни.
― Красивый сон?
― Чертовски невероятный, ― с улыбкой сказал он, ― Если бы вместо тебя, кто ‒ то другой, разбудил меня, я был бы зол.
Он сел и протер глаза:
― О, привет, Родни. Забыл, что ты здесь, чувак.
― Это часто случается, ― съязвил Родни.
Дэниел усмехнулся.
― Лучше оденься, ― напомнила Лисанн, и бросила ему чистые джинсы и футболку.
― Чёрт, ты удивительная женщина, ― сказал Дэниел, с благодарностью.
Родни отвел взгляд, когда Дэниел встал с постели и натянул джинсы.
― Нам правда нужно подумать о нижнем белье для тебя, ― прокомментировала Лисанн.
― Зануда, ― пробормотал Родни.
― Что-нибудь осталось от китайской еды? ― спросил Дэниел, потянувшись за своей футболкой.
― Немного. Мы могли бы пойти позавтракать.
― Я беру все, что осталось, ― сказал Дэниел, поглядывая на еду голодными глазами.
Он начал есть с удвоенной силой, пока Лисанн объясняла, что её родители приедут, чтобы помочь. Он застыл с палочками на полпути ко рту:
― Они едут сюда?
― Конечно, ― сказала Лисанн. ― Они хотят помочь.
― Почему? ― Дэниел был искренне озадачен.
― Потому что они переживают за тебя, дурачок!
― Ох, ― сказал Дэниел, всё еще не уверенно. ― Ладно, спасибо.
― Эм, я хотела бы узнать кое‒что, ― сказала Лисанн, держа в руке записку, которую нашла в джинсах Дэниела.
Он нахмурился, затем его лицо прояснилось.
― Ах да. Одна цыпочка оставила мне его в слуховой клинике. Ей тоже делали операцию. Хотела обменяться впечатлениями, ― он закатил глаза.
Родни подмигнул Лисанн, с улыбкой облегчения на лице.
Дэниел сосредоточился на еде.
― Ты не сказал, почему тебя арестовали.
Родни громко застонал, а Дэниел вздохнув, уронил палочки для еды:
― У меня было пару грамм дури в комнате. Они пытались обвинить меня в том, что это было хранение с намерением распространения, но мой адвокат настоял на том, что это для личного использования. Это правонарушение, а значит ‒ лишение свободы, на срок до одного года.
Он посмотрел на Лисанн и пожал плечами, чем больше усугубил ее беспокойство и раздражение:
― Откуда у тебя наркотики, Дэниел? Я имею в виду, я никогда не видела тебя... не со мной...
Он выдавил маленькую улыбку.
― Зеф принес её в больницу, что-то вроде «выздоравливай скорее и уноси свою ленивую задницу отсюда». Я запихнул её под кровать и забыл о ней, ― он пожал плечами. ― Зеф сказал копам, то же самое, поэтому мой адвокат говорит, что я смогу избежать всего этого.
Его повседневный тон вывел девушку из себя:
― Что за черт, Дэниел? Мы вместе, а ты скрываешь все это от меня? Зеф дал тебе травку, пока ты был в больнице! Это было две недели назад! И решил не упоминать об этом! Что можно сказать о наших отношениях?
Она пулей вылетела из комнаты, захлопнув за собой дверь.
Родни перевел взгляд на Дэниела, который выглядел столь же яростным.
― Я защищаю ее от всего этого дерьма! ― выплюнул Дэниел.
― Она не хочет быть защищенной ‒ она хочет помочь тебе.
― Она не может.
― Она может помочь, если ты поделишься тем, что чувствуешь. Господи, Дэниел!
― Все дерьмо, которое она пережила из-за меня… Я даже не знаю, почему она все еще здесь.
Родни раздраженно вздохнул:
― Потому что она любит тебя, придурок!
Дэниел слегка округлил глаза, но сидел молча:
― И я думаю, что ты ее тоже любишь.
Дэниел медленно кивнул:
― Она для меня всё.
― Тогда скажи ей об этом. Боже, вы двое... я не знаю кто из вас хуже. Блин, меня не было ровно два дня, и вы заставили меня играть роль Доктора Фила или Рики Лэйка, или кого-то в этом роде. Мне нужен перерыв! ― он нетерпеливо передернул плечами.
Дэниел усмехнулся:
― Рики Лэйк?
― И что? Мои бабушка и дедушка родом из Балтимора ‒ мне нравится «Лак для волос». Просто сделай что‒то, что заставит ее почувствовать себя особенной ‒ так, чтобы она знала, что ты заботишься о ней. Это не обязательно должно быть что-нибудь дорогое...
― Спасибо, бл*дь, потому что если ты не заметил, я на мели, ― с горечью сказал Дэниел. Но в то же время у него возникла идея. Возможно.
― Слушай, мы должны идти, ― сказал Родни, глядя на часы. ― Я подожду тебя на улице ‒ дам вам с Лисой несколько минут.
Родни открыл дверь, когда Лисанн влетела обратно внутрь, почти сбивая его с ног, проходя мимо.
― Удачи, ― выдохнул Родни, хотя ни Дэниел, ни Лисанн не слышали его.
Лисанн металась по комнате, собирая куртку и сумочку, чувствуя, как сильно ей хотелось ударить Дэниела по голове ― по здоровой части головы, конечно.
Он терпеливо сидел, ожидая, что она посмотрит на него. Наконец, девушка обернулась:
― Я так зла на тебя!
― Да, я понял, ― сухо сказал он.
― Это не смешно! ― прикрикнула она.
― Я не смеюсь, куколка, ― сказал он, сдерживая улыбку. ― Прости, ладно?
― Нет! Нет это определенно не «ладно»! Ты никогда и ничего мне не говоришь! Все выясняется совершенно случайно. Это не основа для отношений, Дэниел.
Его грудь неприятно сдавило:
― Лис, пожалуйста. Я постараюсь, ладно. Я просто... это... у меня не было никого долгое время, чтобы рассказать, всё это дерьмо.
Его карие глаза умоляли ее понять, и Лиса не могла больше казнить его. Дэниел сказал, что попробует. Она не могла просить о большем.
― Хорошо, но мы вместе, Дэниел. Просто поговори со мной. Если это влияет на тебя, значит это влияет и на меня. Это должно дойти до тебя, через твою толстую черепушку! ― и она слегка хлопнула его по голове.
― Буду работать над этим, детка, ― серьезно сказал он.
Лисанн сидела на его коленях, и Дэниел уткнулся носом ей в шею. Она была в его объятиях и это было единственным местом, где ей хотелось быть.
Они были прерваны телефонным звонком, и разгневанным голосом Родни, который велел им не задерживаться и убраться оттуда.
На протяжении всей поездки Родни жаловался на то, что сейчас он был единственным человеком, который делает хоть что‒то. Лисанн не обращала на него внимания, Дэниел, сидя на заднем сиденье, выглядел так, будто он снова заснул.
Они прибыли в тот момент, когда автомобиль Маклейнов поворачивал на дорогу.
Это было как экстрим‒версия шоу, которое показывают по DIY.
В первый день, Дэниел поразился, как много они сделали. Эрни заранее вызвал мусоровоз, заказал доставку белой краски в больших объемах, кисти и валики. Он просил стекольщика приехать и установить новые стекла в семи разбитых окнах и раздавал всем задания.
Дэниел работал усерднее, дольше и меньше чем другие спорил, ожидая увидеть дом своего детства, вновь поднятым из руин. Ему даже удалось сохранить некоторые фотографии родителей, которые не были слишком сильно повреждены.
В середине дня, двое мужчин подъехали на побитом Фольксваген ― минивэне, чтобы купить дурь, но увидев их, Эрни пригрозил вызвать полицию.
― Это будет продолжаться некоторое время, ― задумчиво сказал он. ― Но предупреждение вскоре облетит всех... обеспечивая охрану и защиту.
Он посмотрел на Дэниела тяжелым взглядом.
― Так и будет, ― отрезал Дэниел. ― Я не хочу этого дерьма рядом с собой и... не хочу этого вокруг своих близких.
Кивнув, Эрни вернулся к работе.
На четвертый день, после того, как они убрали большую часть дома, перешли к покраске. Гарри, как оказалось, имел хороший глаз для окрашивания дерева без потёков, поэтому он был поставлен главным по дверным рамам и подоконникам. Все остальные принялись за покраску стен и потолков.
Эрни даже арендовал шлифовальную машину, и Дэниел показал, как использовать её на деревянном полу. Некоторые навыки Попса, в обращении с инструментами, передались на генетическом уровне Эрни.
Дэниел беспокоился сколько это все стоит, но Эрни просто сказал, что надеется, что кто‒то сделает то же самое, если у его детей что-то произойдёт, и им будет нужна рука помощи. Это был конец дискуссии ‒ по крайней мере, пока Эрни был занят.
Самой большой проблемой была мебель. Монике и Лисанн были даны задания, пройтись по магазинам с подержанными вещами, и посмотреть, что им удастся найти.
― Ничего девчачьего, пожалуйста, куколка, ― умолял Дэниел.
Лисанн тихо хихикнула.
― Тебе понравится то, что я выберу, ― она быстро поцеловала его, чтобы он не мог ответить.
Им очень повезло купить диваны, кресла, кухонный стол и две двуспальные кровати с приличными матрасами.
Каждую ночь Родни и Дэниел оставались в доме или в палатке около него и мылись холодной водой, до тех пор, пока масляный бак нужно было пополнять. Оба они были одеты в пятидневную старую одежду.
Лисанн тоже хотела остаться, но была в меньшинстве перед родителями и даже Дэниелом, который волновался в случае, если любой из клиентов Зефа вернётся.
Но Эрни казалось, был прав о слове «предупреждение», и никто не удосужился потревожить их снова.
В канун Нового года, появилась еще одна хорошая новость.
Дэниел отчищал душевую комнату на первом этаже, которая не использовалась ни для чего, кроме хранения алкоголя в течение двух лет, когда его сотовый завибрировал в кармане.
Прочитав сообщение, его лицо просветлело, а возглас счастья было слышно по всему дому.
Лисанн перегнулась через край перил:
― Что там?
― Они нашли Сирону! Какой‒то болван пытался продать ее Сэлу, парню из авто мастерской, который дал мне работу. Он узнал ее и поймал этого ублюдка. Я могу забрать её сегодня.
Моника отвезла его забрать своего любимого Харлея, и парень приехал на ней домой, улыбаясь от уха до уха, одев шлем, который дал ему Сэл, и припрятав другой в седельной сумке, как запасной, для своей девушки.
Родни наклонился, чтобы прошептать:
― Твой парень сексуален в коже.
― Я знаю, ― самодовольно подтвердила Лисанн.
В тот вечер, они праздновали перерождение дома, возвращение Сироны и Новый год с мексиканской едой, пивом и мороженым в больших количествах.
Дэниел и Родни отмечали по очереди моясь в душе, в котором наконец‒то появилась горячая вода.
Дом по‒прежнему выглядел немного пустым и мебель была слегка потерта, хотя хорошо использовалась, но это снова был дом. Или по крайней мере, был похож на него.
Гарри и Лисанн вели бои за последние Rocky Road, когда Дэниел встал, неловко переминаясь с ноги на ногу.
― Это ‒ Новый год, а завтра, чёрт, наступит Новый год. Так что, эм, я просто хотел … Вы знаете … Спасибо вам всем, за все что вы сделали. Это как иметь семью. Вот что я чувствую. И Родни, мужик, ты прошёл через это, и я знаю, что ты прошёл через своё собственное дерьмо, так что, если тебе нужно место, чтобы где‒нибудь остановиться... Это и твой дом, ладно? Моника, Эрни: вы, ребята, офигенные. Простите, но вы такие. Ты тоже, Гарри. Ты упорно трудился, мужик, ― его глаза обратились к Лисанн, которая прикрыла рукой рот, а глаза блестели от слёз. ―Куколка, ты... я... просто... спасибо. Я имею в виду, спасибо тебе за все. Чёрт, Я...
Лисанн встала и подошла к нему, глядя в глаза:
― Я знаю.
Повисло молчание, настолько полное эмоций, что это необходимо было прервать.
― Ну, за новые начинания, ― сказал Родни, подняв свое пиво.
― Точно! Точно! ― согласилась Моника.
Лисанн потянула Дэниела вниз на диван, и держала за руку, пока его смущение не исчезло.
Глава 24
― Мне понравилось то, что ты сказал, ― прошептала Лисанн.
― Я вел себя как гребаный идиот, ― простонал Дэниел. ― Я распланировал всё, что хотел сказать, но потом… черт.
― Нет, это было идеально.
Он поднял бровь, глядя на девушку:
― Идеально, да?
Лиса поцеловала его в нос:
― Если не считать всех ругательств.
Парень улыбнулся.
В полночь они пели Old Lang Syne, и Дэниел обнял Лисанн за талию, притягивая к своей груди, чувствуя вибрацию песни через ее грудную клетку.
Он вспомнил слова Родни, ‒ «Просто сделай то, что заставит ее почувствовать себя особенной, чтобы она знала, что ты заботишься о ней.» Он неожиданно понял, что нужно сделать.
Несколько вещей изменилось в этот Новый Год. После долгих ночных разговоров с Дэниелом, Родни принял решение о том, чтобы перевестись в их колледж, и надеялся, что его родители поддержат это решение. Дэниел также предложил ему жилье в качестве благодарности за все, что он сделал. Родни принял предложение, но настоял, что будет оплачивать ренту за квартиру ― Дэниел упорно протестовал, пока Лисанн не отвела его в сторону и сказал ему, что не собирается поощрять его работу двадцать часов в неделю после учёбы, когда вклад Родни означал, что он должен работать только восемь. С Родни и Лисанн, которая насела на него, Дэниел перестал спорить и смирился.
Сегодня Маклейны возвращались домой, но пообещали, что в скором времени они вновь наведаются в гости. Гарри напомнил Дэниелу, что они всё ещё планировали посвятить целый день игре на автоматах.
Родни тоже уезжал, но только чтобы собрать вещи для переезда, готовясь к новому семестру.
Дэниел и Лисанн впервые остались вдвоем почти на неделю. Прежде чем Родни и Маклейны скрылись из виду, они уже стаскивали друг с друга одежду и даже не добрались бы до спальни, если бы Дэниел не взял ее на руки и не понес.
Лисанн была горячей и влажной, ее тело все еще дрожало от мягких толчков, после чего последовал такой необходимый для них оргазм. Дэниел перекатился на бок и провел пальцем вниз по ее щеке:
― Лучше?
― Да, ― вздохнула она, ― Намного лучше.
Парень усмехнулся.
― Хорошо, ― его улыбка увяла, и он неуверенно посмотрел на девушку.
Этот взгляд не ассоциировался у Лисы с Дэниелом ‒ он взволновал ее:
― Что случилось?
― Ну, эм, в четверг у меня первое посещение врача после операции.
― Хорошо, ― осторожно сказала она.
― Они будут устанавливать мне передатчик и процессор... ― парень глубоко вздохнул. ― Мне интересно... ты хочешь пойти со мной? Я имею в виду, ты не должна... если это слишком странно...
― Ох, ― сказала она, глотая с трудом. ― Ох! Да, конечно я пойду с тобой.
― Ты пойдёшь?
― Да, идиот!
― Ладно.
― Ладно!
Дэниел притянул ее к груди, и Лиса лежала, прислушиваясь к ровному биению его сильного, молчаливого сердца.
***
Дэниел нервничал. Он задавался вопросом, не было ли это ошибкой ‒ просить Лисанн пройти с ним в клинику. Но обратного пути уже не было. Парень неохотно волочил свою задницу в клинику, в то время, как она горела желанием, и чёрт, чуть ли не вприпрыжку шла рядом с ним.
Даже очень горячее пробуждение сексом, не улучшили его настроение, и эта хрень была просто неправильной. Утренний секс должен был поднять настроение, не так ли?
Дэниел пытался игнорировать свою девушку в приподнятом настроении, но каждый раз, когда он отворачивался, она тянула его за руку, чтобы заставить его посмотреть на щенков или воздушные шары. И очень хотелось покурить.
Они прошли мимо парня, который тянул сигарету из новой пачки, и Дэниел серьезно задумался об ограблении его Мальборо ― мысль, которую он возненавидел.
Он резко остановился возле входа в больницу, и Лисанн почти врезалась в него.
― Просто... дай мне минуту, куколка, ― он резко выдохнул, пытаясь успокоить свое дыхание.
Девушка потянулась вверх и провела ладонью по его лицу, он обхватил щеки с нежными пальцами.
― Всё будет в порядке, ― сказала она, оставив нежный поцелуй на его губах, ― Все будет хорошо.
Дэниел отрывисто кивнул, и глубоко вздохнув, открыл дверь.
Лисанн шла впереди, но повернулась, чтобы взглянуть на него. Она протянула ему руку, и он взял её, благодарный за контакт.
Зарегистрировавшись у стойки регистрации, они направились в сторону зала ожидания. Парень ненавидел залы ожидания. Он ненавидел ждать.
Они сидели там меньше минуты и его нога отбивала такой бешеный ритм, что он мог чувствовать вибрацию в зубах.
Лисанн положила руку ему на колено, успокаивая его.
― Все будет хорошо, ― сказала она снова, повторяя слова, как если бы они были талисманом против любого зла.
Он не чувствовал себя охренительно прекрасно. Чувствовал, как тошнота поступала к горлу. Что если это дерьмо не сработает? Он читал статистику, прочитал каждый интернет‒блог и учетную запись, которую смог найти. Дэниел знал, что импланты хорошо работают у подавляющего большинства пациентов, и, так, как ему чертовски «везёт» в последнее время, он решил, что будет в том меньшинстве пациентов, у кого имплант не сработает.
Он наклонился вперед, опираясь локтями на колени, и опустил голову.
Пожалуйста, пусть это, чёрт возьми, сработает.