Все явления культуры проходят проверку временем, лишь постепенно утверждаясь в жизни, завоевывая место под солнцем. Конкурируя с другими выполняющими сходную функцию предметами и явлениями культуры, они доказывают свою эффективность. Процесс этот осложнен тем, что разные люди и разные социальные группы могут по-разному оценивать полезность, правильность одних и тех же элементов. В этом соперничестве выживают и удерживаются наиболее эффективные, дешевые, удобные и универсальные из них. Поэтому в культуре нет и не может быть пережитков, устаревших или ненужных элементов. Более того, уничтожение даже одного незначительного или вредного, с точки зрения стороннего наблюдателя, элемента может привести к гибели всей культуры, а значит, и к гибели целого народа.
Исходя из этого, Малиновский резко осуждал грубое вмешательство колониальных чиновников в жизнь коренных народов, даже из самых
КУЛЬТУРОЛОГИЯ XX ВЕКА
лучших побуждений. Он считал, что уничтожение культурной традиции лишает социальный организм защиты и неизбежно обрекает на смерть.
Для иллюстрации этого утверждения Малиновский приводит ряд примеров. Так, на одном из островов Тихого океана важнейшим элементом обряда инициации был обычай «охоты за головами». Колониальные чиновники запретили его как антигуманный. Но вскоре выяснилось, что процветавшее до этого общество аборигенов оказалось на грани вымирания из-за наступившей дезорганизации — утраты авторитета старейшинами, отказа от обработки рисовых полей и т.п. Приглашенные антропологи выяснили, что «охота за головами» была пусковым механизмом в целой серии обрядов, необходимых для выживания племени. Когда этот обряд совершать перестали, не смогла происходить инициация (обряд взросления), а значит, нарушилась нормальная смена поколений. Кроме того, частью обрядов инициации было совместное рисосеяние. Дело в том, что большую часть времени на острове можно было прожить за счет рыболовства и сбора фруктов. Но иногда случались неурожаи и периоды отсутствия рыбы. На этот случай и существовали резервные запасы риса. И когда случился очередной неурожай, племя с ослабленной внутренней структурой и с отсутствием необходимых запасов риса просто не смогло адекватно отреагировать на эту ситуацию.
Один из важнейших выводов функционализма — признание самоценности каждой культуры. Важнейшая задача культуры — закрепление, развитие и передача потомкам органической системы социальных институтов, исторически сложившихся форм организации и регулирования общественной жизни. Ведь каждая из этих форм выполняет определенную функцию по удовлетворению как основных (первичных), так и вторичных потребностей людей. Первичные потребности одинаковы у всех людей, но их удовлетворение у разных народов происходит по-разному. Еще больше это относится к удовлетворению вторичных потребностей, что порождает различия между культурами. Каждая культура оптимальна для конкретных условий обитания народа. Поэтому целостность культурной системы нарушать нельзя. Даже варварские (с нашей точки зрения) обычаи местных народов нельзя уничтожать просто так. Вначале необходимо выяснить все функции, которые они выполняют, и подобрать им полноценную замену.
3.6. Символические теории культуры
Методологический подход, рассматривающий культуру как организацию представлений, знаний, упорядоченность знаков и значений, своими истоками уходит в неокантианство, которое продолжило кантовскую традицию понимания культуры как чисто человеческого феномена.
А.П. Садохин КУЛЬТУРОЛОГИЯ: ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ КУЛЬТУРЫ
В XX в. культурологические идеи Канта получили свое развитие в мар-бургской школе неокантианства, основателем и ведущим представителем которой был Эрнст Кассирер (1874—1945).
В основу своей концепции культуры Кассирер кладет чисто человеческую способность к массовой, систематической и постоянной символизации. Истоки культуры он находит не в инстинктах человека, не в социальной организации общества, не в глубинах божественного духа, а в способности человека творить искусственный мир, где реальность обозначается определенными символами. Человек может и должен познать эти символы, которые сам же и создает. Сущностью культуры является символическая деятельность.
Этот вывод Кассирер делает, анализируя природу человека. Опираясь на работы биологов начала XX в., он говорит о несовершенстве его биологической природы, которая проявляется в ослаблении его инстинктов. В результате человек оказался способным игнорировать обязательные для животных запреты, табу. Он стал свободным, но лишился при этом позитивной программы поведения.
Компенсируя этот недостаток, человек стал бессознательно присматриваться к другим животным, успешно выживающим в природе, и подражать им. При этом он вышел за рамки своей видовой программы, преодолел свою природную ограниченность, изменил способ своего существования. И при этом постепенно выработал определенную систему ориентиров, которые надстраивались над инстинктами, дополняя их. Так происходило приспособление человека к окружающей среде и одновременное постижение окружающего мира специфически человеческим способом — с помощью символов, которые стали звеном, соединяющим рецепторную и эффекторную системы. У животных эта связь прямая (стимул — реакция), поэтому они ограничены миром чувственного восприятия. Кроме того, животные всегда остаются в настоящем времени, будучи неспособными оторваться от реальности. А человек непременно мысленно обрабатывает полученные и отправленные сигналы, тем самым отвлекаясь от настоящего. При этом человек производит символы, которые, в отличие от сигналов животных, обладают функциональной ценностью. Поэтому Кассирер и делает вывод, что человек живет в символической вселенной.
Таким образом, человек, по Кассиреру, это символическое животное. Только производя символы, он вышел из природного мира. Сам символ понимается как особая форма культурного познания, определенный уровень обобщения человеческого опыта. Это — код, имеющий универсальный характер. Благодаря символам культура кодирует огромное количество информации, которая может быть в любой момент востребована и использована после перекодирования в современных условиях.
КУЛЬТУРОЛОГИЯ XX ВЕКА
Специфическим свойством символа является его многозначность. Поэтому культура не существует как что-то однозначно определенное, а выступает как амбивалентный феномен, который может быть истолкован в зависимости от набора доминантных символов и интерпретаций. Из-за этого одна культура может предстать перед нами в самых разных обликах.
Все культуры представляют собой системы символов. В зависимости от ответа на вопрос, что символизируется и как, мы узнаем, на каком этапе развития находится данная культура. Но понять культуру другого народа мы можем только при совпадении символических кодов их культур. Поэтому символ имеет еще одно важное свойство — создает почву для коммуникации между культурами, взаимодействия и прорыва самоизоляции.
Чем дальше шло развитие человека, тем более значимой становилась символическая сфера его деятельности. Современный цивилизованный человек уже не может иметь дело непосредственно с вещами, а взаимодействует с ними только с помощью символических средств. Символическая сеть современной цивилизации практически полностью отгораживает человека от реальности.
Структурные элементы культуры, анализом которых занимался Кас-сирер, также являются символическими сферами. Их пять, и они находятся между собой в иерархическом соподчинении.
Первая сфера культуры — язык, наиболее жесткая символическая система. Он наименее изменчив, связан с сохранением традиций, воспроизведением уже имеющихся связей. Благодаря языку формируется образ мира. Он представляет собой символическую сетку, узлами которой служат слова-символы. Сквозь нее мы воспринимаем мир. Благодаря этому у каждой национальной культуры свой образ мира, свойственный только ей.
Духовный прогресс в мысли и в практическом опыте делает эту сеть все более сложной и непроницаемой для«здравого смысла» естественного человека. В той мере, в какой возрастает его символическая активность, физическая реальность отходит для человека на второй план. Отсюда огромный разрыв в восприятии мира каким-нибудь европейским ученым и современным южноамериканским дикарем.
Вторая сфера культуры — миф. Это транскрипция языка, которая строится на его основе. Миф тоже выступает формой несвободы человека, закрепляя картину мира и нормы поведения. На первый план миф выдвигает традиции. Миф позволяет человеку легче ориентироваться в мире, основываясь на символической сетке — картине мира, но здесь есть и оборотная сторона — упрощаются и человеческие реакции, так как человек начинает руководствоваться схемами.
А.П. Садохин КУЛЬТУРОЛОГИЯ: ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ КУЛЬТУРЫ
Способом преодоления ограничений в человеческой деятельности становится третья сфера культуры — религия. Она допускает возможность интерпретации различных символических доминант, индивидуального истолкования смыслов. На этом уровне человек начинает по-разному смотреть на культуру. Расширение индивидуальной свободы приводит человека к проблеме выбора символического кода и интерпретации его в соответствующем контексте. В религии символ становится средством духовного саморазвития личности.
Идея развития, постоянного обновления пронизывает религию, еще больше закрепляясь в следующей, четвертой, сфере культуры — искусстве. В отличие от религии, понимаемой как миф, но с возможностью его индивидуального истолкования, искусство непосредственно связано с субъективной активностью личности, образностью, которая и становится средством развития личности и культуры. Образно-символическая интерпретация заставляет человека становиться творцом, в искусстве человек — бог. Здесь он выступает не как простой интерпретатор символов, а как существо, создающее символы. Искусство — уже не отражение и не интерпретация мира, а его пересоздание, перекодирование на человеческих условиях.
В пятой сфере культуры — науке — снимаются противоречия, выявленные на уровне языка Наука нацелена на практическое пересотворение мира под нужды человека. В науке человек достигает апофеоза свободы — совпадения между знанием и его отражением, символом и его интерпретацией.
Вершиной науки становится история — знание имманентных, субъективных законов мира, причем сам человек задает эти законы. Человек становится символическим животным, не детерминированным ничем, кроме собственных законов. Человек в истории обретает господство не только над интерпретациями, но и над миром. И мера овладения историей становится и мерой избавления от культуры.
Идеи символической школы культурологии получили дальнейшее
развитие в трудах отечественных ученых и философов XX в. Среди них
следует упомянуть российскую школу символизма, теоретиками которо
го был Андрей Белый (1990—1934) и Вячеслав Иванов (1866—1949). За-
вершение символистской традиции в России связано с именем философа:,)
Алексея Федоровича Лосева (1893—1988).
3.7. Игровая концепция культуры 1
Еще Платон говорил об игровом космосе, Кант — о теории эстетиче ского состояния игры, Шиллер — об игре как о заменителе культуры. Та-кое внимание к игре не случайно, ведь игра наряду с трудом и учебой от-;
КУЛЬТУРОЛОГИЯ XX ВЕКА
носится к основным видам человеческой деятельности. В детстве игра стоит на первом месте, но и взрослые продолжают играть — в карты, в шахматы, в лотерею, в футбол, на бирже, в театре и кино и т.д. Поэтому игра — это культурная деятельность человека, в которой он преобразовывает природу и социальный мир, формирует себя как личность.
Голландский культуролог Йохан Хейзинга (1872—1945) посвятил игре свою книгу «Homo Ludens» — «Человек играющий» (1938). Ее основным лейтмотивом стало утверждение — игра старше культуры, игра предшествует культуре, игра творит культуру. В подтверждение своей идеи Хейзинга анализирует самые глубокие пласты истории и культуры — игровые. Игра у него выступает не только в качестве культурообразующего фактора, но в качестве критерия состояния общества. Все культурное творчество есть игра: и поэзия, и музыка, и человеческая мысль, и мораль, и все возможные формы культуры. Поэтому Хейзинга не просто отождествляет игру и культуру на ранних стадиях развития человеческого общества, а выводит культуру из игры, которая старше культуры и творит ее.
Анализируя разные формы и виды игры, Хейзинга выделяет ряд специфических для игры признаков:
• игра всегда остается свободной деятельностью, никто не принуж-дает человека играть. Поэтому она не может быть необходимостью или долгом;
• игра не утилитарна, лишена корысти, не может удовлетворить какие-то жизненные потребности или материальные интересы. Игра доставляет радость, ее цель — в ней самой, в удовольствии от выигрыша, в сознании своего успеха;
• игра всегда есть выход за пределы действительного, настоящего в область воображаемого, придуманного. Но это обычно не мешает участникам полностью отдаваться игре;
• игра обособлена от повседневной жизни, всегда имеет фиксированные пространственно-временные границы. Поэтому ее всегда можно повторить;
• в игре всегда есть определенные правила, поэтому игра упорядочена, представляет своеобразный «островок» совершенства;
игра всегда есть соревнование, соперничество, игрокам приходится
бороться с трудностями, преодолевать препятствия. Для этого иг-
• рок должен прилагать определенные усилия — ведь результат игры
• заранее не известен. В игре всегда присутствует некоторая неуверенность, игрок всегда рискует. Это напряжение придает игре ост-
роту и зрелищность;
• развитая игра порождает стремление к объединению игроков в группу, содружество, и это содружество продолжает функционировать и за пределами игры.
А.П. Садохин КУЛЬТУРОЛОГИЯ: ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ КУЛЬТУРЫ
Игра старше культуры, поскольку все основные черты игры были сформированы еще до возникновения человеческого общества и присутствуют в игровом поведении животных. Ведь их игра свободна и доставляет им радость сама по себе. Животные соблюдают при этом какое-то подобие ритуалов — принимают определенные позы, притворяются злыми и свирепыми, обращаются с какими-то предметами как с игрушками. Так что уже у животных игра выходит за рамки простого удовлетворения инстинктов. Однако игры животных — не более чем зародыш человеческих игр. Ведь человеческая игра развивается под влиянием общественных условий и выходит далеко за рамки удовлетворения физиологических потребностей организма.
Таким образом, игру нельзя объяснить только рациональными мотива
ми. Она избыточна, непрактична. Но именно это ее свойство позволяет пред-
кам человека оторваться от обслуживания чисто биологических потребно
стей и направить свой интеллект на иные, надбиологические цели. Отсюда —
рост человеческой культуры, которая возникает в форме игры. Иными слова- 1
ми, культура первоначально «разыгрывается». Все виды деятельности челове-
ка в архаическом обществе предпочитали игровую форму. Именно в играх 1
общество выражало свое понимание жизни и мира. Очевидно, в древности I
вообще не проводилось границы между игрой и «серьезной» жизнью. Игра I
просто не воспринималась как особый вид деятельности. 1
Все современные формы культуры также родились в игре. Так, культи вырастал из священной игры, музыка и танец были игрой, мудрость и знание находили свое выражение в священных состязаниях, право выде-лилось из обычаев социальной игры, на игровых формах базировалось улаживание споров с помощью оружия и условности аристократической жизни. Да и все мы постоянно «играем» свои социальные роли.
Культуроформирующие свойства игры проявляются в нескольких аспектах.
1. Прежде всего игра есть непринужденное, не ориентированное на получение пользы поведение, дает человеку свободу действий, стимулирует воображение и вносит в жизнь смыслы, не связанные с повседневными материальными нуждами. Это приводит к возникновению духовной культуры.
2. Игра предполагает соблюдение определенных правил, которые предлагаются самим человеком, а не диктуются объективными условиями. Это рождает представление о необходимости ограничения существующей свободы ради жизни среди других людей, что невозможно без определенного порядка.
3. Результатом игры становится появление морали, а также других норм, регулирующих жизнь человека.
4. Игра способствует развитию общества и разнообразных форм общения между людьми.
КУЛЬТУРОЛОГИЯ XX ВЕКА
5. Игра обычно связана с соревнованием. Поэтому она ориентирует человека на достижение лучшего результата, заставляет его стремиться к совершенному, прекрасному. Это в свою очередь стимулирует творчество во всех областях культуры.
6. Для изменения окружающей действительности посредством любой материальной деятельности человек должен был совершить предварительно аналогичную работу в своем воображении, т.е. «проиграть» дея-тельностный процесс.
7. Очень часто именно игра дает обществу социальные идеалы, исполняя роль драматургической основы в их реализации. Да и сами эти идеалы содержат много игрового, так как они связаны с областью мечты, фантазии, утопических представлений. Целые эпохи могут «играть» в воплощение идеалов, как, например, культура Ренессанса, стремившаяся к возрождению идеалов и ценностей античности.
Но роль игры в истории культуры не всегда была одинакова велика. По мере культурного развития игровой момент отступает на второй план, растворяется в сакральной сфере, кристаллизуется в учености и поэзии, в правовых отношениях, в формах политической деятельности. Но игровой инстинкт может дать о себе знать в любой момент, вовлекая в процесс игры как отдельного человека, так и человеческие массы.
Вытеснение игры началось в XVIII в., когда духом общества начало завладевать трезвое, практическое понятие пользы. Это привело к заблуждению, что экономические силы и экономический интерес определяют ход истории. Труд и производство становятся идеалом, а вскоре и идолом. Такая ситуация, достигшая в XX в. своего апогея, говорит о кризисе европейской культуры. Практицизм, деловитость, трезвость суждений берут верх над «игривостью», необходимость и целесообразность — над непрактичным и бесполезным стремлением к «игре по правилам». Благородство и бескорыстие игрового поведения вступили в противоречие с безнравственностью и жестокостью современного человека. Свидетельство тому — мировые войны, которые стали настоящей бойней, в них ничего не осталось от благородной воинской игры прошлого.
Даже игра, традиционный культуросозидающий фактор, превратилась сегодня в суррогат игровой деятельности — в спорт, научно-технически организованный азарт. Из единства духовного и физического игра сохраняет лишь низменную физическую оболочку. Потеряла игра и свой общественный и общедоступный характер, ведь чем больше в ней участников и чем меньше зрителей, тем плодотворнее она для личности. Сегодня же игра имеет намного больше зрителей, чем участников. Духовное напряжение культурной игры утратило даже искусство. Масса людей потребляет его продукты, но не имеет его необходимой частью своей жизни и тем более не творит его сама.
|
| ----------------------- —---------------:------:---------- А.П. Садохин КУЛЬТУРОЛОГИЯ: ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ КУЛЬТУРЫ |
Путь выхода из культурного кризиса Хейзинга видит в распространении нового общественного духа, в возрождении в широком культурном сознании первозданной игровой природы.
3.8. Этологическая теория культуры
Это новое направление в культурологии, появившееся во второй по- 1 ловине XX в. Оно впитало в себя богатый опыт предшественников, среди 1 которых следует назвать психоаналитическую, игровую теории куль-туры, а также антропологические исследования. Создатели этого направ- ления — Конрад Лоренц (1903—1989), Николас Тинберген (1907—1988) и др. — основали этологию, науку о поведении животных. Начав с изучения животного мира, ученые постепенно распространили свои исследования на человека.
Проводя параллели между животным миром и миром человеческой культуры, этологи разработали теорию «инстинктивных основ человеческой культуры». Инстинкты животных, отраженные в их устойчивом поведении («свадебные» пляски, строительство жилищ, забота о потомстве и др.), здесь отождествляются с естественными истоками человеческой культуры. Согласно Лоренцу, стереотипы поведения животных соответствуют культурным ритуалам и нормам поведения человека, созданным в результате естественного отбора.
С точки зрения этологии поведение животных зависит от стимула (ключевых раздражителей) и от различных гормонов, попадающих в кровь. Животные рождаются на свет со значительной частью приспособительных форм поведения — инстинктов, которые являются врожденными и не требуют специальной практики по их формированию и развитию. Питанию, росту, размножению и самосохранению соответствуют четыре рода инстинктов: голода, половой, агрессии и страха. Агрессия, по Лоренцу, является подлинным первичным инстинктом, направленным на сохранение вида. Она проявляется прежде всего в конкуренции внутри вида, так как наиболее приспособленные особи могут захватывать большую территорию, приносить большее потомство и передавать свои гены следующему поколению.
Полезный, необходимый инстинкт остается неизменным, но для особых случаев, где его проявление было бы вредно, вводится специально созданный механизм торможения. В качестве примера можно рассмотреть бои самцов. Они возникли из борьбы без правил благодаря введению определенных ограничений — мимического утрирования, ритмического повторения действий, увеличения промежутка времени перед началом боя и торможения опасных движений при атаке. Кроме того, механизм торможения включает в себя позы покорности, напоминающие детское поведение и поведение самки при спаривании (например, у волков и собак побежденное животное ложится на
i
КУЛЬТУРОЛОГИЯ XX ВЕКА
спину или подставляет победителю горло). Все эти действия представляют своеобразную ритуализацию поведения, которая выполняет функцию перевода агрессии в безопасное для животных русло. Таким образом, ритуалы, которые считались присущими только человеку, были обнаружены и в животном мире.
Также этологами были отмечены различные виды сигналов, используемых животными. Они определяются инстинктами, формируются из первичных движений, ставших четкими и внятными, и могут быть названы своеобразным языком животных.
И наконец, поведение животных никогда не подчиняется только инстинктам, так как условия жизни могут значительно менять его. В результате многократного повторения одной и той же ситуации у животных образуются определенные связи в психике, происходит их научение. Закрепленное приобретенное поведение превращается в привычку, что также можно отнести к зачаткам культуры.
Появление психики — новый фактор эволюции, возникший у млекопитающих, позволил быстро менять привычки и навыки и тем самым обеспечил им эволюционные преимущества. В процессе эволюции также возрастает роль старых животных, которые должны передать накопленную ими информацию молодняку. Поэтому у высших животных приобретают ценность долгая жизнь и способность к обучению.
Все черты, свойственные животным, одновременно характерны и для человека Например, агрессивность человека соответствует агрессивности животных. Как и в животном мире, агрессивность чаще присуща мужчинам. У человека она также является первичным инстинктом. Ее нельзя исключить, избавляя людей от раздражающих ситуаций, или наложив на нее моральный запрет, или с помощью генной инженерии. Ведь она выполняет биологически положительную роль — все остальные инстинкты связаны с агрессивностью (даже смех — это преобразованный оскал агрессии). Но свободное проявление агрессии было бы опасным для человека как вида. Поэтому человек, так же как и животные, должен налагать определенные ограничения на подобные проявления, однако не запрещать их полностью. Необходима переориентация потребности человека в агрессии на другие объекты, на так называемые объекты-заменители. Спорт, искусство, наука, смех как раз выступают в роли таких объектов, служат столь необходимым тормозящим механизмом агрессивности человека.
Полной аналогии между поведением человека и животных быть не может, так как человек — существо не только биологическое. Высокий интеллект принес человеку дар речи, способность отвлеченно мыслить, накапливать и передавать от поколения к поколению все возрастающие запасы знаний. При этом становление социального типа жизнедеятельности подавило многие биологические механизмы, среди которых и механизмы торможения агрессии. У человека нет той сложной системы поз, жестов, ритуалов, которые существуют у животных. На смену ей
А.П. Садохин КУЛЬТУРОЛОГИЯ: ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ КУЛЬТУРЫ
пришла культурная (социальная) система торможения агрессивности. I В роли такой системы выступили многочисленные ритуалы, которые и стояли у истоков человеческой культуры. В свое время, на гораздо более низком уровне, появление ритуалов повлекло за собой зарождение социальной жизни у высших животных.
В наше время этологические исследования культуры в основном по
священы следующим вопросам: анализу врожденных и культурных форм
(ритуалов) поведения, поискам сходства в жизнедеятельности человека и
животных, выявлению особенностей развития детей в разных культурах
(скажем, в современном обществе и в дописьменных культурах). Также
изучаются эмоционально-психологические состояния человека — агрес
сия, насилие, ненависть, тревожность, страх, любовь и привязанность.
Можно сказать, что этологи ищут универсальные механизмы поведения
человека, присущие всем культурам.
3.9. Биосферные концепции культуры
Биосферные концепции культуры представляли собой попытку объ-яснить возникновение и развитие культуры через естествознание. Сто- 1 ронники этих концепций считают культуру закономерным этапом раз- а вития биосферы Земли и Вселенной в целом Основоположником такого I подхода по праву может считаться российский ученый-энциклопедист, 1 создатель науки биогеохимии, а также учения о живом веществе и биосфере Владимир Иванович Вернадский (1863—1945).
Вернадский не стал рассматривать жизнь на Земле как простую совокупность живых организмов, существующих независимо друг от друга Его заинтересовала жизнь на нашей планете в целом, и он задался вопросом, какими свойствами обладает жизнь на этом уровне бытия. Для того чтобы ответить на этот вопрос, он ввел понятия живого вещества — совокупности всех живых организмов планеты, включая человека, и биосферы — живого вещества планеты и преобразованной им неживой природы. Биосфера Земли — одна из равноправных геологических оболочек нашей планеты — литосферы, атмосферы, гидросферы. И хотя размеры биосферы по сравнению с другими геосферами очень малы — около 30 км по вертикали в своем максимуме (от верхних слоев атмосферы, где еще есть жизнь в виде микроорганизмов, до дна океанических впадин), роль ее в нашей жизни огромна. Весь современный облик нашей планеты — состав атмосферы, плодородные почвы, накопленные запасы полезных ископаемых, а также поддержание стабильности в биосфере — есть результат деятельности живого вещества, либо существующего сейчас, либо жившего когда-то. Грандиозность выполненной работы легко пред-
____________ J
КУЛЬТУРОЛОГИЯ XX ВЕКА
ставить, если сравнить начальное состояние нашей планеты после завершения этапа космической эволюции около 4,5 млрд. лет назад (мертвый шар с тонкой пленкой атмосферы, где отсутствовал свободный кислород) и современную Землю, полную жизни планету, ставшую домом для множества живых организмов.
Таким образом, сделал вывод Вернадский, живое вещество является мощнейшей геологической силой, не просто сравнимой, но превосходящей по своим результатам прочие геологические процессы на Земле — горообразование, извержение вулканов, землетрясения...
Формирование облика планеты требует гигантских энергетических затрат. Вернадский задался вопросом о природе этой энергии и ее источниках. Так была открыта биогеохимическая энергия живого вещества биосферы, которая преобразует энергию солнечной радиации, космических излучений и энергию радиоактивного распада в недрах Земли.
Стремление к максимальному проявлению своей биогеохимической энергии — это закон для всех живых организмов. Поэтому-то на Земле постоянно идет процесс усложнения жизненных форм, в ходе которого было создано все современное разнообразие видов, появилась сложная нервная система, а затем и мозг. После этого процесс эволюции намного ускорился, сопровождаясь процессом цефализации (усложнения мозга). Это закономерно привело к появлению человека.