Рори опустил голову, закрыл лицо ладонями и пробормотал:
— Что я могу сказать?
— Не знаю. Но, думаю, какое-то оправдание у тебя есть. Виной всему деньги, не так ли? Ты всегда говорил, что в один прекрасный день сорвешь куш за карточным столом. — Джейни повернулась к Рори спиной, отошла к дальнему концу стола и села.
Рори убрал ладони от лица и увидел, что Джейни смотрит на него осуждающе. Джимми сказал, что она здорово изменилась, это действительно так. И не только внешне. Сейчас Джейни была похожа на крестьянку, которая всю жизнь прожила в глуши. Такие темные юбки, какая сейчас была на ней, носили жены рыбаков, и создавалось впечатление, что она много лет не вылезала из этой юбки. Блузка из грубого полосатого материала, а на ногах деревянные башмаки. А ведь она никогда не носила деревянные башмаки, даже в детстве, когда их семья очень нуждалась.
«Ох, бедная Джейни!.. Все они бедные... Бедная Шарлотта! Ох, Боже мой! Шарлотта!»
— Так что извини за то, что я вернулась, — промолвила Джейни язвительным тоном. — Расстроила твою безмятежную жизнь, не так ли? Но я вернулась, и я жива. Что же ты теперь будешь делать? Придется все ей рассказать. Своей мисс Кин... Боже мой! Нашел на ком жениться. Хотя ради денег ты готов на что угодно, правда?
— Я женился на ней не ради... — Слова эти вырвались у Рори непроизвольно, и он стиснул зубы. А Джейни поднялась со стула.
— Так-так, это интересно. Значит, ты женился на ней не ради денег. Ха! А ради чего же ты женился на этой уродине, над которой сам же смеялся?
— Замолчи! Джимми прав, ты здорово изменилась, совершенно другая. Однако твое упрямство, которое я ощущал годами, никуда не делось. Да, я сказал правду. Я женился на ней не ради денег... но правда и то, что я не был влюблен в нее. — Рори с трудом сглотнул слюну и продолжил, запинаясь: — Она была одинока... я был одинок... вот так все было.
— А как сейчас обстоят дела?
Рори не ответил, потому что все у них с Шарлоттой было чудесно, по крайней мере до сегодняшнего вечера.
— Тебе нечего сказать, да? Господи, как жаль, что я не умерла. Вот что ты думаешь, не так ли? Я просто не могу в это поверить, не могу! — Джейни обхватила голову ладонями, раскачиваясь всем телом из стороны в сторону. Внезапно она замерла и устремила взгляд на Рори. — Она должна обо всем узнать. Да, пусть узнает, что у тебя может быть только одна жена.
Выдержав взгляд Джейни, Рори повторил ее слова:
— Я тоже не могу в это поверить. — Сейчас Рори действительно не верилось, что он мог так измениться за два прошедших года. И, глядя на женщину, которую он когда-то любил, Рори подумал: Да, только одна жена, и это будешь не ты, потому что я не могу... Господи, я попал в ловушку. Передо мной стоит моя жена, законная жена, а значит, придется сказать об этом Шарлотте...» Получается, что у нее нет прав на него, а ребенок не сможет носить его имя. Но это невозможно. Рори услышал свой голос, прозвучавший четко и твердо: — Я не могу сказать ей этого.
— Что?
— Я сказал, что не могу сказать ей... потому что... она ждет ребенка.
В комнате повисла мертвая тишина, но первой пришла в себя Джейни.
— Да, для нее это будет неприятная новость, поскольку ребенок родится без отца. Но ничего, деньги облегчат ее страдания. Да, деньги большая сила, можно делать все, что угодно, если у тебя есть деньги. У меня было четыре соверена, их дала мне хозяйка, чтобы я привезла родным подарки из Франции. Я положила деньги в кошелек, а кошелек пришпилила булавкой к нижней юбке. Когда меня нашли рыбаки, кошелек так и оставался пришпиленным к юбке. Я ничего не помнила о нем, пока ко мне не вернулась память. Оказалось, что кошелек забрала та пожилая женщина, которая ухаживала за мной, но, когда я поправилась и решила ехать домой, ее сын вернул мне кошелек. Благодаря его честности я путешествовала с комфортом: сначала в телеге вместе со свиньями, потом много миль пешком, ночуя на полу в грязных тавернах; затем пароход и, наконец, битком набитый вагон поезда... — Джейни постепенно повышала голос, и теперь она уже перешла на крик: — А тебе жаль меня не больше, чем бродячую собаку, валяющуюся в канаве. Беспокоит тебя только одно — я вернулась и твоей сладкой жизни пришел конец. Что ж, если ты ей не скажешь, то это сделаю я. Я не собираюсь никому уступать свое законное место.
— Джейни, Джейни! — взмолился Рори. — Да... я все сделаю, но дай мне немного времени, ладно? Хотя бы несколько дней, чтобы все обдумать... привыкнуть к мысли... Ты можешь получить любые деньги...
— Да не нужны мне твои деньги. В любом случае, это не твои деньги, ты их не заработал. Это ее деньги.
— Нет, я тоже зарабатываю, сейчас я тружусь так, как никогда в жизни. И я хочу сказать тебе еще кое-что. Не выводи меня из себя, не заходи слишком далеко. Все случилось... так неожиданно, постарайся это понять. Но помни, что я все тот же Рори Коннор и лучше меня не злить. — Помолчав некоторое время, Рори закончил: — Я приду завтра вечером. — С этими словами он повернулся и вышел из комнаты.
Джимми взглянул на Джейни, которая стояла с открытым ртом, безвольно опустив руки вдоль туловища, повернулся и бросился догонять Рори. Во дворе он увидел, что Рори стоит возле того же столба, возле которого он и сам стоял несколькими часами раньше. Джимми подошел к брату и положил ладонь ему на плечо.
— Мне очень жаль, Рори, но... но ты не можешь винить ее.
— Джимми, что же мне теперь делать? — со стоном промолвил Рори.
— Не знаю, Рори. Честное слово, не знаю. Мне очень жаль... я хочу сказать, что мне очень жаль Шарлотту.
— Я... я не могу оставить ее, я не могу оставить Шарлотту. В ее положении... Ох, Боже мой, что же мне делать? Послушай, Джимми, — Рори наклонился к брату, — уговори ее никуда не ходить, не пускай ее в коттедж. Вот, передай ей. — Он вытащил из кармана бумажник, порылся в нем и вложил в руку Джимми несколько соверенов. — Пусть купит себе приличную одежду, а то она выглядит так, как будто ее только что вытащили из канавы. Никогда бы не подумал, что она может так опуститься, правда?
— Да, правда. Я же сказал тебе, что она... очень изменилась. Но не нужно забывать, через что ей пришлось пройти.
— А теперь она намерена всем нам устроить такие же муки. — Рори двинулся к калитке, а Джимми последовал за ним.
— Так что ты решил, Рори? Куда ты сейчас?
— Играть в карты.
— Играть? А Шарлотта знает?
Рори снова остановился.
— Да, Шарлотта знает и не возражает. Если что-то доставляет мне удовольствие, она не возражает против этого. А вот потерять меня она ни за что не согласится.
— Так, может, тебе лучше сейчас вернуться домой? — предложил Джимми.
— Нет-нет, я... я должен пойти играть. Меня ждут, и, если я не приду, могут пойти всякие разговоры. И потом, мне надо подумать... я ведь чуть с ума не сошел.
Джимми промолчал, а Рори хлопнул его на прощание по плечу и вышел со двора через калитку.
Он не отправился прямиком в дом на Плинлиммон-уэй, а бродил по улицам добрых полчаса, а когда, наконец, добрался до дома Фрэнка Никола, его встретил сам хозяин.
— Ох, Коннор, а мы уже устали ждать, подумали, что вы не придете.
— Я... задержался.
— С вами все в порядке? Вы не заболели?
— Так... небольшая температура.
— Надеюсь, ничего серьезного?
— Да, конечно.
— Тогда приступим.
Голос Никола звучал высокомерно, как бы напоминая Рори о том, что он все же не ровня мистеру Николу. Этот человек ненавидел Рори, и Рори это хорошо понимал. И еще он понимал, что этого человека следует опасаться. Однако в данный момент Рори меньше всего заботили и сам Никол, и его грязные делишки.
Они прошли в так называемую курительную комнату. Она являлась частью кабинета и считалась комнатой для отдыха джентльменов. Ее мебель составляли кожаные кресла, большой стол, маленький столик и четыре стула.
Двое мужчин, сидевших в комнате, курили сигары, они сердечно поприветствовали Рори, поболтали о том о сем. А Никол тем временем подготовил все для игры.
Спустя три часа Рори поднялся из-за стола, к этому моменту он проиграл почти двадцать фунтов. А ведь бывало, что за вечер он выигрывал по тридцать фунтов.
Фрэнк Никол, провожавший его до двери, с улыбкой заметил:
— Что-то сегодня, Коннор, вы не похожи на себя.
— Да, наверное, виной тому простуда.
— Очень жаль. И передайте мои соболезнования вашей жене. Но пусть не слишком ругает своего малыша за проигрыш.
Рори охватило желание врезать этому негодяю по зубам. Но он приказал себе: «Не надо, подожди, всему свое время. Ты еще сделаешь это, но другим способом». Без дальнейших слов Рори покинул дом и вышел на улицу, где его ожидал экипаж.
Когда Рори приехал домой, Шарлотта лежала в постели, но не спала. Рори наклонился к ней и ласково поцеловал, а Шарлотта ухватила его за плечи и спросила:
— Что с тобой? Что случилось?
— Ничего.
— Ох, Рори... у тебя такой расстроенный вид. Что-то случилось у Никола?
— Нет. — Рори убрал ладони Шарлотты со своих плеч. — Если не считать того, что я проиграл... двадцать фунтов.
— Понимаю, это удар по твоему самолюбию. Двадцать фунтов приличная сумма. Но надо же и соперникам давать выигрывать. Если ты все время будешь выигрывать, они решат, что ты жульничаешь.
— Да, конечно. — Рори удалился в соседнюю комнату, чтобы переодеться, но и сюда долетел встревоженный возглас Шарлотты: — И это все? Может, Никол сказал тебе что-то неприятное?
— Нет-нет, не больше грубостей, чем обычно. Он, наверное, родился грубияном.
— Это уж точно.
Уже в постели Рори крепко обнял жену и пробормотал:
— Ох, Шарлотта, Шарлотта.
Рори долго не мог уснуть, Шарлотта тоже не спала, хотя и притворялась спящей. Что-то случилось, и она чувствовала это. Ведь она уже изучила каждый нюанс его настроения и выражения лица. Ее любовь к Рори была настолько велика, что временами ей казалось, как будто она растворилась в нем.
В четыре часа утра Шарлотту разбудили крики Рори. Ему приснился кошмарный сон, впервые с момента их женитьбы.
Глава 3
Прошло три дня, прежде чем Шарлотта решилась вызвать Рори на откровенный разговор.
— В чем дело, Рори? Я вижу, что-то не так. И не надо говорить мне, что все в порядке. Прошу тебя, Рори, доверься мне, чтобы я могла тебе чем-то помочь. Пойми, Рори, я должна знать все.
Когда Рори не ответил, а повернулся и отошел к дальнему окну гостиной, Шарлотта продолжила:
— Сегодня вечером ты снова собираешься уйти из дома. Два предыдущих вечера ты тоже уходил, говорил, что навещаешь Джимми. Сегодня во время прогулки я зашла...
— Что? — Рори резко обернулся и уставился на жену.
Шарлотта выдержала его взгляд, поднялась с дивана и медленно промолвила:
— Я сказала, что зашла к Джимми. Почему это тебя так удивило? Я и раньше к нему заходила. Однако сегодня меня поразило то, что вы оба ведете себя как-то одинаково странно. Я поинтересовалась у Джимми, не болен ли он, и он ответил, что нет. Тогда я спросила, может, у него очередные неприятности с лодками, но он и на этот вопрос ответил отрицательно... Рори, подойди ко мне.
Рори не шевельнулся, и тогда Шарлотта сама подошла к нему и обняла его.
— Посмотри на меня, пожалуйста, посмотри. — Рори поднял голову, и Шарлотта продолжила: — Что бы это ни было, это не может быть таким ужасным, чтобы ты боялся рассказать мне. Я ведь вижу, как тебе нелегко. — Шарлотта подвела мужа к камину, и они сели на диван. — Расскажи, Рори, прошу тебя. Ты же обещал мне всегда говорить правду. Не бойся, ничего не может встать между нами. Это тот парень, Джон Джордж? Он шантажирует тебя? Но в конце концов, он сам заслужил, чтобы я так с ним поступила...
— Нет-нет! Господи, если бы только дело было в нем! Джон Джордж не стал бы никого шантажировать, даже ради спасения собственной жизни. Уж мне-то это известно, правда?.. Шарлотта... — Рори взял ладони жены в свои ладони и крепко прижал их к своей груди. — Я... собирался рассказать тебе, но... но я подумал, что не смогу убедить тебя, потому что, по правде говоря... когда у нас с тобой все только началось, я и представить себе не мог, что такое возможно... Шарлотта, милая моя... я полюбил тебя...
— Ох, Рори... — Шарлотта крепко сжала губы, а Рори тем временем продолжил:
— Я хочу, чтобы ты обо всем узнала и поверила мне... но мой рассказ может стать настоящим шоком. Если бы только было можно утаить это от тебя, особенно сейчас, когда тебе совершенно нельзя волноваться, но... Ох, Господи, как же тебе это сказать? — Рори в отчаянии отвернулся, а Шарлотта прошептала:
— Рори, Рори, прошу тебя, что бы это ни было, что бы ты ни сделал, мои чувства к тебе не изменятся ни на йоту.
Рори снова посмотрел на нее.
— Шарлотта, я не сделал ничего плохого. — Он с трудом сглотнул слюну и глубоко вздохнул. — В субботу вечером, когда я поехал играть в карты, Джимми поджидал меня у ворот. Он... у него было известие для меня...
Рори замолчал, а Шарлотта не спросила, какое известие, а напряженно ожидала, словно знала, что последует дальше.
—...Джимми сообщил мне нечто ошеломительное, я... я отказывался верить в это, но... Джейни вернулась, она вернулась... Шарлотта, Шарлотта!
Шарлотта откинулась на спинку дивана, и Рори увидел, как сошла краска с ее лица и она побледнела, как покойница. Рори взял ее за плечи, легонько встряхнул и закричал:
— Шарлотта, Шарлотта, все в порядке. Послушай меня, все в порядке, я не оставлю тебя, обещаю, ни за что не оставлю. Я знаю, она может заявить властям, что... что остается моей женой, но... но после того, как я увидел и услышал ее... я не знаю, не знаю. — Рори опустил голову. — Она совсем не похожа на ту женщину, на которой я женился...
С губ Шарлотты слетел тихий стон. Рори заключил в объятия ее обмякшее тело и стал гладить ее по волосам.
— Поверь мне, поверь мне, Шарлотта, я никогда не оставлю тебя. Что бы ни случилось, я никогда не оставлю тебя... если только ты сама этого не захочешь...
— Сама захочу? — Голос Шарлотты звучал еле слышно. — Что... что ты такое говоришь? Я бы не рассталась с тобой, даже если бы узнала, что ты убийца или ненормальный. Ничто, ничто не сможет заставить меня расстаться с тобой.
— Ох, милая моя!
Они крепко обнялись, и Шарлотта, прижавшись губами к щеке Рори, прошептала:
— А она... она знает?..
Рори выпустил Шарлотту из объятий и медленно откинулся на спинку дивана.
— Я... я как раз собирался сказать ей сегодня.
— А где она?
— В доме на верфи.
— Ну да, конечно, где же ей еще быть. Вот почему Джимми так встревожил мой приход. Господи, я только начала привыкать к мысли, что у меня есть семья... а вот теперь я могу потерять ее. Я так полюбила Джимми, у меня в отношении него грандиозные планы... новая верфь. Я задумала приобрести верфь. Это было бы сюрпризом и для Джимми, и для тебя, и для... твоих родных. Мне казалось, они начали привыкать ко мне, особенно твоя тетя, а ведь поначалу она, похоже, больше всех была недовольна нашим браком. А в прошлый вторник я встретила ее на верфи, она пришла приготовить Джимми еду. Мы поболтали, пошутили, она впервые не называла меня «мадам»... А вот теперь... Ох, Рори! — Шарлотта уткнулась лицом в плечо Рори, и, когда ее тело начали сотрясать рыдания, Рори ощутил жуткую боль в сердце, такую боль, какую и представить себе не мог. Всего второй раз он слышал плач Шарлотты, эта сильная, уверенная в себе женщина не любила плакать.
Крепко прижав ее к себе, Рори задумался о странностях жизни, о том, как два года могут изменить чувства мужчины. Он понял, что ни один мужчина не может с уверенностью заявить, что завтра будет испытывать те же чувства, что и сегодня. Несколько минут назад он сказал Шарлотте, что полюбил ее и никогда не оставит. А два года назад он говорил Джейни, что любит ее и что она будет единственной женщиной в его жизни. Из чего же сотворен мужчина, если он может вот так меняться? Этого Рори не мог понять. И все же в данный момент он был уверен в одном: он больше не любит Джейни, а Шарлотту любит, и его чувства к Шарлотте не просто благодарность, а именно любовь, которая зародилась внутри него, в каком-то месте, о существовании которого он до настоящего момента и не подозревал.
Глава 4
Джейни отказалась взять деньги, оставленные Рори. Она заявила, что до тех пор, пока снова не займет своего законного места, она не возьмет от него ни пенни.
— Но Джейни, — уговаривал ее Джимми, — ты не можешь выходить на улицу в таком виде... а твоей одежды нет, ее забрало семейство Лири.
— А почему это я не могу выходить в таком виде? Я носила эту одежду целых два года и, как я уже сказала, когда займу свое законное место, тогда и возьму у него деньги на одежду.
В этот вечер, когда Джимми вернулся домой, проводив Рори, Джейни первым делом спросила:
— Что произошло с Джоном Джорджем?
— Ох, с ним все в порядке, — ответил Джимми. — У него газетный киоск в Ньюкасле... и эта девушка с ним. Когда он вышел из тюрьмы, они встретились, и она сбежала от мужа. Ее отец отыскал их, стал запугивать, но она заявила, что ни за что не вернется. Так что у них все в порядке.
Джейни подозрительно взглянула на Джимми:
— А откуда у него газетный киоск?
— Ну, — Джимми закинул ногу на ногу и принялся массировать лодыжку, — это все она... Шарлотта подарила.
— Она подарила? Ты хочешь сказать, что она отправила его за решетку, а потом подарила газетный киоск?
— Да.
— И он принял этот подарок?
— Принял, он не держит на нее зла. Ты же знаешь Джона Джорджа. Она отыскала его, поговорила с ним, и вот так все получилось... Джейни, она добрая.
Джейни бросила на Джимми злобный взгляд.
— Ничего не знаю насчет ее доброты, но одно мне ясно — она хитрая. Она всех вас купила, правда, Джимми? И могу поспорить, теперь ты мне скажешь, что там, в коттедже, все рассыпаются перед ней.
— Нет, Джейни, совсем не так. Они... они даже долго не разговаривали с Рори.
Джейни поникла, протянула ладони к огню и тихо промолвила:
— Я не нужна ему, Джимми. Ты сам это видишь, я ему не нужна.
Джимми не смог найти слов, чтобы успокоить ее.
Не смог он успокоить Джейни и на следующий вечер, когда Рори ушел, и вчера, потому что с каждой встречей они отдалялись друг от друга. Джейни и Рори напоминали двух боксеров, которые ненавидят друг друга. По мнению Джимми, даже если бы Рори и ушел от Шарлотты, они с Джейни уже не смогли бы жить вместе. Почему же она так настаивала на этом?
Он только что вернулся домой со двора и, увидев, что Джейни готовит еду, вспомнил о Лиззи.
— Послушай, Джейни, завтра придет Лиззи. Она... она приходит сюда готовить... Что ты будешь делать, Джейни?
— А ты как думаешь? — Джейни продолжила нарезать толстыми кусками бекон с прослойками жира.
— Но Лиззи хватит удар.
— Нас всех уже хватил удар. Кстати, ты не сказал об этом, но я подозреваю, что мадам обеспечивает всю родню.
Прошло несколько секунд, прежде чем Джимми ответил.
— Рори сам их обеспечивает, и это его собственные деньги, и ему приходится много трудиться, чтобы зарабатывать их. Он много разъезжает, следит за работой различных предприятий... и еще он учится...
— Учится? — Джейни подняла голову и бросила на Джимми презрительный взгляд. — Рори Коннор учится? Чему? Новым карточным играм?
— Не будь такой язвительной, Джейни.
Джейни швырнула нож на стол с такой силой, что он подпрыгнул и упал на пол. Нагибаясь за ним, Джейни крикнула:
— Джимми, ты хоть представляешь себе, что я сейчас испытываю? Я вернулась домой и вижу, что я здесь никому не нужна. Никому. Ох, — Джейни медленно покачала головой, — лучше бы память не возвращалась ко мне. А знаешь что? Я была счастлива там, во Франции. Да, жизнь там трудная, но люди хорошие, веселые, и они приняли меня, как свою. И еще скажу тебе кое-что. Там был мужчина, сын хозяйки... он хотел жениться на мне. В деревне было мало девушек, и мужчинам приходилось ходить за много миль в соседнюю деревню. Но... но я продолжала носить обручальное кольцо, — она вытянула руку, — и сказала ему, что я наверняка замужем. Тогда я еще ничего не помнила. А они все посчитали, что я путешествовала вместе с мужем и ребенком, которые утонули, потому что в бреду я все время говорила о ребенке. А потом Генри столкнул меня со скалы, и память вернулась ко мне. У этих бедных рыбаков всего две лодки на всех, одна из них принадлежит Генри, он-то и выловил меня из воды. И поэтому он решил, — голос Джейни дрогнул, — что я принадлежу ему.
Она опустила голову, помолчала немного, затем опять подняла голову, посмотрела на Джимми и продолжила:
— Знаешь, меня провожали всей деревней. Они шли со мной пешком пять миль, до того места, где ждал священник, а оттуда он довез меня на телеге до следующей деревни. А знаешь что? Он предупредил меня, этот священник. Предупредил, что я вернусь в другую жизнь. И знаешь, Джимми, что я ему ответила? Я сказала, что жизнь у меня, возможно, и будет другая, но отношение мужа ко мне ни за что не может измениться...
Через полчаса они уже заканчивали ужин, и Джимми, собирая с тарелки жир куском хлеба, осторожно поинтересовался:
— Джейни, а что будет, если... если он не уйдет от нее?
— Обязан уйти. У него нет выхода, это закон.
— Но если все же Рори скажет, что ему плевать на закон, и останется с ней? Что тогда?
— Что тогда? Что ж, тогда она будет жить с ним в грехе, разве не так? Она известная в городе особа, и ее же общество будет осуждать ее, потому что нельзя в открытую позволять себе такие вещи. И если дело дойдет до суда и станет известно, что он отказывается от меня, от законной жены, они вообще не смогут показаться на людях. И он это очень быстро поймет.
В этот момент распахнулась дверь и в комнату вошел Рори. Джейни не повернулась и не взглянула в его сторону, а Рори медленно подошел к камину.
— Привет, Рори, — поздоровался Джимми, поднимаясь из-за стола.
Рори кивнул, но промолчал. Он снял шляпу и, держа ее в руке, обратился к Джейни:
— Мы можем поговорить спокойно?
— Все зависит от тебя. — Она по-прежнему не смотрела на него.
— Я... я принял решение.
Джейни молча ждала, и Рори посмотрел на брата, уставившегося на него.
— Джейни, я не уйду от нее.
Она не шевельнулась, даже бровью не повела.
— Ты можешь подать на меня в суд, это твое право. Я буду выплачивать тебе содержание, хорошее содержание, это тоже твое право. Но... но она носит под сердцем моего ребенка, и я не уйду от нее.
Только теперь Джейни повернулась к Рори и выпалила с видом разъяренной тигрицы:
— Ты негодяй! Ты грязный, подлый негодяй, Рори Коннор. Я уже сказала Джимми, что если ты сделаешь это, то не сможешь появиться на улицах этого города. Я подам на тебя в суд. Да, я так и сделаю. Об этом напишут все газеты, тогда и тебе и ей придется прятаться от людей. И даже ее деньги не спасут тебя от позора...
Глядя на пылающее от злобы лицо Джейни, Рори подумал: «Даже если бы сейчас Шарлотта умерла, я бы все равно не вернулся к ней. Я уже не смогу жить с этой женщиной». Мысли Рори вернулись в прошлое, он попытался вспомнить того мужчину, который любил Джейни, который клялся ей в вечной любви. Но тщетно.
— Делай все, что тебе угодно, раздувай скандал, если тебе станет легче от этого. Но хочу напомнить тебе, что Шилдс не единственный город на этой планете. Мир большой, и, если есть деньги, можно жить где угодно. — Рори уже не испытывал угрызения совести от того, что откровенно подчеркнул свое богатство.
Еще некоторое время он внимательно разглядывал Джейни. Он не узнавал эту женщину со смуглой кожей и белыми волосами, даже ее глаза уже не были глазами Джейни. А затем надел шляпу со словами:
— Я все сказал, а дальше поступай как знаешь. — Он повернулся и вышел из комнаты, а Джимми, как всегда, поспешил во двор проводить его.
Вечер выдался светлым, они шагали рядом и остановились на дальней стороне двора, возле причала. На воде тихо покачивались стоявшие на якоре лодки. Некоторое время они молча смотрели на них, затем Рори спросил:
— Ты осуждаешь меня?
— Нет, Рори, не осуждаю, но... но мне жаль ее. Ее ведь тоже можно понять.
— И мне тоже жаль ее. Сейчас мне вообще жаль всех нас. — Бросив взгляд вверх и вниз по течению реки, Рори продолжил: — Все шло так хорошо. Я завоевывал положение в обществе благодаря своим способностям. Даже с деньгами Шарлотты я всего добивался сам. — Он посмотрел на Джимми. — А знаешь, как я сказал, мы можем уехать из города. Я подумал об этом, когда шел сюда. Мы можем уехать в любое место в стране... и все же мне почему-то не хочется покидать этот город. И я знаю, что Шарлотте тоже не хочется. Но в любом случае, куда бы мы ни поехали, тебя мы не оставим.
— Ох, Рори, обо мне не беспокойся, я не пропаду. Ты уже очень много сделал для меня. Кстати, я не говорил тебе, потому что у тебя сейчас и так хватает забот, но эти сволочи хотели опять что-то натворить прошлой ночью. Я слышал их шаги во дворе, их было несколько человек. Но потом подошел патрульный катер и остановился напротив — он почти каждую ночь останавливается здесь, — и после этого я больше ничего не слышал. Я... я здорово испугался.
— Попроси Ричардсона, пусть ночует у тебя.
— Да, я так и сделаю, но, наверное, лучше найти кого-то холостого. У Ричардсона жена и дети.
— Найди кого хочешь, скажи, что я хорошо заплачу.
Джимми кивнул.
— Рори, а что же будет с ней... с Джейни? Вдруг ей захочется остаться жить здесь? Это неудобно. Кстати, она собиралась сегодня или завтра пойти в коттедж.
— В коттедж? Ха! — Рори вскинул голову. — Вот уж там они все вместе поиздеваются надо мной. А наша дорогая Лиззи перемоет мне все косточки.
— Я... я так не думаю, Рори. Я всегда говорил тебе, что Лиззи не такая, какой ты ее себе представляешь. Она хорошая, и мне непонятно, почему ты до сих пор настроен против нее.
— Ладно-ладно... возможно, ты и прав. Следи за тем, как будут развиваться события, хорошо? И сообщай мне, я хочу знать, когда мне ожидать судейских.
— Хорошо, Рори, я сообщу тебе, если что-то узнаю. Передай Шарлотте, что я желаю ей всего хорошего и что мне очень жаль...
— Передам, она будет рада. Ну, пока.
— Пока, Рори.
После ухода Рори Джимми немного подождал на улице, а когда поднимался по ступенькам крыльца, он услышал плач Джейни. Войдя в комнату, он увидел, что она сидит за столом, уронив голову на руки, а тело ее сотрясается от рыданий.
Джимми не стал успокаивать ее, а сел на свое любимое место у камина, закинул ногу на ногу и принялся энергично массировать лодыжку. «Ничего, пусть поплачет, это пойдет ей на пользу, — сказал он себе. — Возможно, ей и полегчает».
Глава 5
— Это правда, дорогой, правда, ты так и сказал ей?
— Конечно же правда, слово в слово.
— Ох, ты не пожалеешь об этом. Обещаю, никогда в жизни ты не пожалеешь о своем решении.
— Поднимется грандиозный скандал. Она заявила, что мы не посмеем высунуться на улицу... Может, нам уехать?
— Нет-нет, не надо уезжать. Мы с тобой женаты официально, у нее нет от тебя детей, а у меня будет твой ребенок. Мы просто жертвы обстоятельств.
— А все посмотрят на это иначе. Ты прекрасно знаешь, что они скажут: он привык к хорошей жизни и не хочет возвращаться к жизни сборщика квартплаты. Или что-то в этом роде.
— А тебя беспокоит, что будут говорить?
Рори задумался, прежде чем ответить.
— Да, беспокоит, потому что... потому что это будет неправдой. Я остаюсь с тобой только по единственной причине, хотя и не могу отрицать, что привык ко всему этому. — Рори широко развел руки. — Но если бы у меня осталась к ней хоть капля тех чувств, какие были раньше, меня бы все это не удержало.
— Я знаю это, Рори... Ох, ну почему же случилось такое? Мы были так счастливы, так радовались жизни. Для полного счастья мне не хватало только одной малости.
— Какой малости?
— Но сегодня перед уходом на верфь ты восполнил и этот пробел... Ты сказал, что любишь меня.
— Ох, Шарлотта. — Рори крепко обнял жену.
— Как ты думаешь, когда она подаст заявление в суд?
— Завтра же, наверное. По ее настроению я понял, что она не собирается понапрасну терять время. А знаешь что? Я представляю себе, что произойдет: скандал, сплетни, заголовки в газетах: «Женщина воскресла из мертвых. Муж, женившийся вторично, отказывается признавать ее». Однако, несмотря на все это, в тот момент, когда я вернулся и увидел тебя сидящей здесь, я испытал очень странное чувство. Странное и незнакомое, не припомню, чтобы я испытывал его когда-либо раньше. Это было чувство... ох, я даже не могу назвать его, что-то вроде радости. Но нет, — Рори покачал головой, — не радость... уверенность? Нет, и уверенностью я его назвать не могу... Но я понял, что все будет хорошо. Мы начнем новую жизнь, ты, я и он... или она. — Рори осторожно положил ладонь на живот Шарлотты, а она накрыла ее своими ладонями и прижала к животу.
— Рори, я люблю тебя, я тебя обожаю. Кощунственно так говорить, но ты мой бог.
Рори опустился на колени, уткнулся лицом в живот Шарлотты и пробормотал:
— Шарлотта, Шарлотта, мне нужна только ты, поверь мне...