Милорд, в таком случае, я прошу отозвать его, и я не приобщаю его в качестве доказательства.
Председательствующий: Я думаю, подсудимый сказал, что он был из его ведомства.
Робертс: Очень хорошо, тогда. Я сделаю — сделаю это.
(Обращаясь к подсудимому)
Вы увидите, что документ говорит, подсудимый. Он датирован 2 апреля 1945; он касается…
Йодль: 2-го февраля.
Робертс: От 2-го февраля. Он касается доклада рейхскомиссара Тербовена фюреру. Он говорит:
«Ответственные за покушения и осуществление саботажа незаконные элементы внутри Норвегии с буржуазно-национальным большинством и коммунистическим меньшинством, также как и отдельные группы, которые напрямую идут из Англии или Швеции…
«Буржуазно-национальное большинство противостоит коммунистическому меньшинству в концепции саботажа и убийств и в частности относительно их степени и характера. Это сопротивление..стало заметно слабее в течение прошлого года войны.
«Официальные ведомства правительства в изгнании, как например крон-принц Улаф[2683], так называемого главнокомандующего норвежскими вооруженными силами, и различными иные, призывают население в речах и приказах осуществлять саботаж. Как результат есть хорошая возможность здесь подавить любого поддерживающего правительство в изгнании как интеллектуального зачинщика или пособника.
«Целью грядущих мер следовательно должна быть: «а) усиление власти и противодействие против саботажников угрозами самым влиятельным классам руководителей в буржуазном лагере; б) соответственно всё большее и большее усиление антагонизма между буржуазией и коммунистами…»
И затем «Предложения». Это предложения из вашего ведомства, видимо:
«1. В частности влиятельные представители открыто анти-германского и антинационал-социалистического класса промышленников расстреливать без суда по обвинению в том, что они являются интеллектуальными зачинщиками или пособниками и заявляя, что они осуждаются в рамках проведения полицейских расследований.
«2. Похожих людей из того же круга направлять в Германию для работы на укреплениях.
«3. В случаях, когда обстоятельства являются наиболее подходящими, слушания проводятся судом полиции и СС, с исполнением приговора о смертной казни публично».
Есть другие предложения, которые мне не требуется зачитывать. И потом предпоследний параграф:
«Фюрер лишь частично согласился с этими предложениями. В особенности в связи с усилиями по защите от актов саботажа он отказал во взятии заложников. Он отказал в расстреле влиятельных норвежских представителей без суда» — что подчёркнуто синим карандашом.
Это ваш синий карандаш?
Йодль: Нет, не мой.
Робертс: Вы поймите, это заметный документ, свидетель, потому что это один из примеров, в которых ваше ведомство предложило курс того, что я предположу как жестокую акцию, которую фюрер сразу отверг.
Йодль: Господин Робертс, мне кажется, вы где-то ошиблись. Никакого предложения здесь не делалось, но оперативный штаб вооруженных сил советовал военному командующему в Норвегии о том, что говорил фюреру рейхскомиссар Тербовен. Он докладывал фюреру, сначала об общей ситуации и потом сделал предложения, упомянутые здесь; и оперативный штаб вооруженных сил, который очевидно имел представителя на той встрече — я не был там — немедленно посоветовал военному командующему о благообразных предложениях его друга Тербовена.
Вот то, что случилось и эти предложения шли далеко — они были слишком даже для фюрера. Но они не являлись нашими предложениями.
Робертс: Свидетель, очень хорошо, я услышал ваш ответ и суд учтёт его. Его можно принять. Документ говорит сам за себя.
Председательствующий: Вы прочтёте первое — предмет описания «Ориентирование относительно доклада рейхскомиссара Тербовена фюреру»?
Робертс: Да. Это первое — то есть предмет, не так ли, свидетель «Ориентирование относительно доклада рейхскомиссара Тербовена фюреру?» Чьё ориентирование? Вашего ведомства?
Йодль: Ориентирование горной армии, то есть генерала Бёмё[2684]. Генерал Бёмё как командующий 20-й горной армии высшего командования, уведомляется о докладе фюреру рейхскомиссара Тербовену, для того, чтобы он знал, что предлагал его друг Тербовен. Это не более чем информация о том, что Тербовен сказал фюреру. Я не могу сказать вам, кто присутствовал; я там не был. Всё дело не исходило от меня; я никогда его не видел.
Робертс: Что же, теперь, второй документ, это от Тербовена Борману от 28 октября 1944. То, что относительно эвакуации востока от Лингена. Я не думаю, что мне требуется это читать. Потом, следующий документ, может быть второй документ, это телетайп от 6 апреля 1945, от оберфюрера Фелиса[2685], оберфюрера СС в оперативный штаб, и оно говорит:
«В соответствии с инструкциями ОКВ (WFSt)… датированными 29 марта 1945, члены норвежского движения сопротивления, которые появляются в организованных подразделениях и которые с легкостью признаются комбатантами вооруженными бандами или иные знаки различия следует обращаться как с военнопленными».
И затем оберфюрер СС говорит:
«Я считаю приказ полностью недопустимым. Я чётко это объяснил подполковнику Хассу и майору Бенце из оперативного штаба вооруженных сил, которые находились там. Существовали изолированные появления групп в военной форме в Норвегия, но они не сражались как раньше. Запросы делались в штаб-квартиру обороны в Лондоне о том следует ли оказывать вооруженное сопротивление в случае германской или норвежской полицейской акции. Пока нет партизанской или иной борьбы в Норвегии. По одному случаю, захваченные члены военной организации в форме требовали обращения как военнопленные. Если данное требование удовлетворить в данный момент, результатом будет активная борьба со стороны созданных военных организаций. Пожалуйста добейтесь отмены приказа оперативного штаба вооруженных сил».
И вы, вы высказались об исключении изъятия, не так ли?
«Возражение оправданно. Норвегия имеет правительство в своей собственной стране. Любой, кто сражается против этой страны мятежник. Другим вопросом являются норвежские войска, которые эвакуировались в Англию и оттуда направляются для борьбы по приказу Англии».
Это ваша заметка?
Йодль: Да.
Робертс: И вы стоите на ней, не так ли? Я имею в виду — это является вашим мнением сегодня?
Йодль: Да, именно так. У меня мнение, с точки зрения международного права, чтобы членов движения сопротивления против своего собственного норвежского правительства точно не считались бы обычными войсками, но как составляющими мятёж, восстание. Но если норвежские войска прибывали в Норвегию из Англии, тогда они являлись обычными солдатами. И сегодня, таково моё мнение на основании международного права.
Робертс: Что вы называете их собственных норвежским правительством, марионеточное правительство, которое ввели немцы?
Йодль: В любом случае, там было правительство Квислинга; и в любом случае, говоря сейчас с точки зрения международного права, мы оккупировали страну и следовательно, согласно международному праву, были оправданы в принятии законов и их правоприменению. Это предпринималось согласно международному праву и сопротивление против него рассматривалось во всём мире как восстание. Тоже самое относится к Германии сегодня.
Робертс: Теперь, я хочу достаточно кратко разобраться с тремя другими предметами, и затем я закончу. Я хочу сначала разобраться с тем, что вы говорили относительно предложения Гитлера о выходе из Женевской конвенции. Вы сказали, что вы были настойчивы в предотвращении выхода из Женевской конвенции?
Йодль: Да.
Робертс: Не взглянете ли вы на документ С-158, Великобритания-209. Я думаю у вас есть неточные копии него; он не в документальной книге. Он был представлен обвинением по делу Дёница и озаглавлен: «Выдержки из
протокола совещания у Гитлера 19 февраля 1945 г.».
«19 февраля 1945 г. на совещании присутствовал главнокомандующий флотом».
«Фюрер рассматривает вопрос о том, следует ли Германии отказаться от Женевской конвенции. Так как не только русские, но также западные державы нарушают международное право своими действиями против беззащитного населения и жителей округов, кажется необходимым следовать такому же курсу с целью показать противнику, что мы определились бороться всеми средствами за наше существование и также призвать наш народ сопротивляться до последнего. Фюрер приказал главнокомандующему флотом учесть за и против и заявить о своём мнении».
Затем главнокомандующий флотом на совещании
у Гитлера 20 февраля говорит следующее:
«Главнокомандующий флотом сообщил генералу Иодлю и представителю министра иностранных дел — послу Хевелю[2686] о своих взглядах относительно возможного отказа Германии от Женевской конвенции. С военной точки зрения нет никаких оснований для совершения этого шага в отношении ведения войны на море. Напротив, отрицательные стороны берут перевес над преимуществами; даже с общей точки зрения командующему флотом кажется, что это мероприятие не принесет никаких преимуществ. Было бы лучше, если бы мероприятия, которые мы считаем необходимыми, были проведены без предупреждения и любой ценой была соблюдена видимость для внешнего мира. Начальник штаба оперативного руководства вооруженных сил и посол Хевель пришли к полному соглашению».
Вы сказали, что согласились со словами Редера: «Нарушайте Женевскую конвенцию, но не говорите миру о том, что вы так поступаете».
Йодль: Гросс-адмирала Дёница.
Робертс: Совершенно верно, Дёниц. Прошу прощения. Это то, что вы говорили, не так ли?
Йодль: Нет. Весь вопрос, как я говорил, это уведомление адмирала Вагнера[2687] о совещании из которого можно понять только то, что гросс-адмирал Дёниц не одобрил, и что он предположительно сделал замечание в конце. Я могу вряд ли учитывать данное замечание сегодня, потому что единственной причиной приведенной нами фюрером тогда, было огромное количество немецких солдат на Западе предотвращаемых от дезертирства как следствия вражеской пропаганды о хорошем обращении. Я не нахожу объяснения этому замечанию, и в моих письменных разработках, которые я предложил фюреру и которые излагают также позицию флота, этого предложения не было; там было лишь сопоставление преимуществ и недостатков, и недостатков было значительно больше, все это было неосуществимым и поэтому исключено. Так и было на деле. Больше я ничего не могу сказать по этому вопросу. Свидетели подтвердят моё заявление.
Робертс: Я сейчас представлю вам ваш собственный документ Д-606.
Милорд, он пока не приобщался. Я приобщаю его как экземпляр 492-Великобритания.
(Обращаясь к подсудимому)
Этот документ подписан вами, не так ли? Здесь речь идет о нарушении Женевской конвенции. Я хотел бы, чтобы вы прежде всего сказали, подписан ли вами этот документ? Он подписан вами? Пожалуйста, ответьте на мой вопрос: он вами подписан?
Йодль: Да, здесь, в конце документа имеется моя подпись.
Робертс: Что же, это там где обычно находится подпись. Теперь, он датирован 21 февраля 1945, и он написан на листе с вашим бланком. И затем «Записи о докладе представленном фюреру 23 февраля начальником оперативного штаба. Изучались следующие вопросы».
Милорд, я не предлагаю зачитывать его весь или что-нибудь такое. Если свидетель проследует за мной, я прочту всё, что он захочет. Но это обсуждение различных преимуществ и недостатков выхода из различных международных соглашений и я думаю я не совершу несправедливость к свидетелю, если я скажу об утилитарной, нежели моральной точкой зрения.
Йодль: Да, совершенно верно. Так как единственной целью было добиться успеха у фюрера документ соответственно сформулирован.
Робертс: Хорошо. Теперь я хотел бы огласить последний абзац.
Милорд, это предпоследняя страница документа вашей светлости, в самом низу:
«С. Предложение ОКВ:
«В настоящий момент отрицательные стороны отмены соглашений, которых мы до сих пор придерживались, во всяком случае, намного превышают преимущества. Так же как мы в 1914 году совершили ошибку, когда мы торжественно объявили войну всем государствам, которые в течение длительного времени хотели вести войну против нас, и таким образом возложили на свои плечи всю вину за войну перед всем внешним миром; так же как было неверным признать, что необходимость — отметьте слово «необходимость» — прохода через Бельгию в 1914 году была нашей собственной виной, в той же степени сейчас было бы неверным открыто отказаться от обязательств, налагаемых международным правом, которые мы приняли на себя, и, таким образом,
вновь выступить перед внешним миром в качестве виновных».
«Соблюдение принятых на себя обязательств ни в коей мере не требует, чтобы мы налагали на себя ограничения, которые мешали бы нам вести войну. Например, если англичане потопят госпитальное судно, то это должно быть использовано в целях пропаганды, как это и делалось до настоящего времени. Это, конечно, нисколько не мешает нам тотчас же
потопить английское госпитальное судно в качестве репрессалии, а затем выразить свое сожаление, сославшись на то, что это было ошибкой, так же как это делают англичане».
Это звучит не очень благородно, не правда ли?
Йодль: Я могу по этому поводу лишь сказать, что это был метод, при помощи которого только и можно было добиться успеха у фюрера. Если бы я пришёл к нему с моральными или чисто юридическими аргументами, он бы сказал: «Избавьте меня от таких глупых разговоров» и он бы приступил к выходу из конвенции; но такие вещи вынудили его пересмотреть шаг и соответственно его не делать.
Вы должны, в конце концов, доверится мне в том, что в конце 5 ½ лет я лучше всего знал, как достичь хороших результатов у него и избежать плохих. Моей целью являлось добиться успеха, и я его добился.
Робертс: Но поймите, вы там выражали сожаление, тому факту, что в говорили миру правду в 1914. В 1914 вы сказали, что вы отнеслись к договорам как к мусору. Теперь вы говорили: «Как глупо было говорить миру правду в 1914. Мы должны были говорить ему некую неправду, и тогда бы у нас была репутация получше».
Йодль: Это был аргумент, который фюрер часто использовал. Если можно повторять его аргументы в такой форме снова и снова его можно было сильнее склонить к принятию и прочтению предложений. Следовало предотвратить спускание им на тормоза наших предложений в приступе ярости и немедленного объявления денонсации. Такому приходилось следовать. Если нельзя делать хорошее открыто, лучше делать это в окружную чем не делать вообще.
Робертс: Теперь я перехожу к совершенно иному положению: вы признавали принципы Нацисткой партии?
Йодль: Нет.
Робертс: У вас было мнение, что успешное соединение между Нацистской партией и Вермахтом, приведёт обновлению и восстановлению Германии после 1933?
Йодль: Это должно было случиться, и я надеялся долгое время, что так случиться; именно, в целом отношения улучшались в течение лет и в особенности во время войны. Сначала они были слабыми, очень слабыми.
Робертс: Вы писали — пожалуйста, я зачитываю из вашей речи, Л-172. Это страница 290 документальной книги 7 и это страница 6 ваших лекционных записей, страница 290 документальной книги 7 и 203 немецкой:
«Факт, что национал-социалистическое движение своей борьбой за внутреннюю власть подготовило этап для внешнего освобождения от оков диктата Версаля мне не требуется преувеличивать в данном кругу. Однако, я хочу упомянуть, насколько чётко всё мыслящие обычные солдаты осознавали какую важную роль играет национал-социалистическое движение в пробуждении воли к борьбе, в подпитке силы борьбы и в вооружении немецкого народа. Несмотря не все существующие добродетели данный маленький Рейхсвер не мог выполнить такую задачу, из-за ограниченного радиуса действия. Именно, к этому фюрер стремился и с успехом достиг добившись соединения двух сил».
Это представляет ваше честное мнение или нет?
Йодль: Да, это исторический факт, неоспоримую историческую правду. Движение этого добилось; это так.
Робертс: Очень хорошо. Тогда, теперь я хочу представить вам предпоследний документ, который я приобщаю.
Милорд, он не приобщался. Это 1808-ПС. Я приобщаю его как Великобритания-493.
(Обращаясь к подсудимому)
Вы произнесли речь, не так ли, после покушения на Гитлера, своему штабу? И это является записями вашей речи от 24 июля?
Йодль: Я никогда не видел документа раньше; я вижу его впервые. Я не знаю о каких-либо записях сделанных, о речи.
Робертс: Что же, пройдем поэтапно. Вы произносили речь своему штабу вскоре после покушения на Гитлера — 24 июля 1944?
Йодль: Да, даже с перевязанной головой.
Робертс: Во-вторых, это документ, которые перед вами, этот документ поступил из ваших дел? Посмотрите на обложку если необходимо.
Йодль: Я так полагаю. Он озаглавлен «Журнал боевых действий оперативного штаба вооруженных сил». Наиболее, похоже, что это записи майора Шрамма.
Робертс: Позвольте мне начать с начала этих записей. Посмотрим сможете ли вы вспомнить, что говорили. Вы начали сказав: «20-го июля было самым мрачным днём в германской истории, которые видели до сих пор, и который останется таковым на все времени»?
Йодль: Да вполне возможно.
Робертс: Почему это был настолько мрачный день для Германии? Потому что кто-то попытался убить человека, которого вы теперь признаёте убийцей?
Йодль: Следовало — в тот момент, когда меня трусливо взорвали, коварно один из моих товарищей, вместе со многими противниками режима — я вообще должен был это одобрить? Для меня это было худшей вещью. Если бы человек с пистолетом в руках застрелил фюрера и затем сдался, это была бы совершенно другая вещь. Но такую тактику я считаю совершенно омерзительной для любого офицера. Я говорил под впечатлением тех событий, который были худшими, что я знал, и придерживаюсь сегодня того, что говорил.
Робертс: Я не хочу с вами спорить, но вы не думаете, что более трусливо чем расстрелять 50 американских солдат, которые высадились в северной Италии для уничтожения военной цели, расстрелять их как собак?
Йодль: Несомненно это также убийство. Но не задача солдата судить о своём главнокомандующем. Истории и всевышнему делать это.
Робертс: Очень хорошо. У меня есть ещё три вопроса.
Милорд, я собираюсь прочесть со страницы 2 этого документа, около 10 строк с верха. Они начинаются с «Фюрер…»
(Обращаясь к подсудимому)
Я прочту это медленно, вероятно вы сможете узнать это.
«Фюрер игнорировал эти и другие вещи, и теперь предполагаемые убийцы пожелали устранить его как «деспота».
Вы помните, что говорили это или нечто такое? Вы смогли найти место?
«Фюрер игнорировал эти и другие вещи, и теперь предполагаемые убийцы пожелали устранить его как «деспота».
Вы это помните?
«И это в то время как, они сами знали о том, что фюрер не пришёл к власти силой, а был вознесён любовью немецкого народа».
Вы вспомнили, что говорили это.
Йодль: Да, это правда. Он пришёл к власти, вознесенный любовью немецкого народа. В этом отношении у меня огромный опыт. Над ним довлела любовь народа и солдат.
Робертс: Вознесенный — я прошу прощения, вы закончили? Я не хочу прерывать вас.
Йодль: Да, я разобрался с вопросом.
Робертс: Вознесённый любовью немецкого народа. Вы забыли СС, Гестапо и концентрационные лагеря для политических противников, не так ли?
Йодль: Я говорил вам насколько мало, к сожалению, я знал обо всех таких вещах, почти ничего. Конечно, зная о таких вещах, я говорил бы по-другому.
Робертс: Я принимаю ваш ответ, и я представляю вам последний документ.
Милорд, это новый документ, 1776-ПС; я приобщаю его как Великобритания-494.
(Обращаясь к подсудимому)
Просто взгляните; он подписан вами не так ли?
Йодль: Да.
Робертс: Значит он подписан вами. Итак, вы говорили этому суду, что вы возражали террористическим атакам. Просто взгляните на то, что говорит документ. Итак, заметьте первую дату 30 июня 1940. Это после временного падения Франции?
«Начальник WFA[2688]«
«Продолжение войны против Англии.
«Если политические средства будут безрезультатны, сопротивление Англии будет сломлено силой:
«а) ведением войны против Англии в метрополии.
«б) расширением войны на переферию.
«Относительно пункта а) есть три возможности:
«1) Осада…
«2) Террористические атаки против английских центров населения.
«3) Высадка войск…»
И теперь я прочту в качестве примера исторического пророчества:
«Окончательная победа Германии над Англией это вопрос времени».
Затем я спускаюсь на несколько параграфов:
«Наряду с пропагандой и временными террористическими атаками — объявляемыми как акции репрессалий — растущее ослабевание английского продовольственного снабжения парализует волю её народа к сопротивлению и окончательно сломает и таким образом вынудит правительство к капитуляции…» — подписано — «Йодль».
«Террористические атаки против английских центров населения» — вы хотите сказать, что-нибудь в оправдание данного предложения?
Йодль: Да, несколько замечаний. Данное предложение, которое является лишь подборкой заметок, подтверждает три вещи:
Прежде всего, что 30 июня 1940 я не знал о каком-либо намерении или возможности вступления в войну с Россией, иначе я бы не написал: «Окончательная победа Германии над Англией это вопрос времени».
Во-вторых, я признаю озвучивание мысли, которая позднее в совершенстве была осуществлена англо-американскими воздушными силами.
В-третьих, эта мысль пришла ко мне только после нападения на гражданское население, начавшееся и продолжающееся английскими воздушными силами, несмотря на месяцы усилий и непрерывные предупреждения со стороны фюрера.
Это исторический факт, подтвержденный многими документами, что фюрер пытался сделать всё возможное, чтобы избежать такой формы воздушной войны против населения. Но уже тогда стало ясно, что он не добьется успеха.
Робертс: Свидетель, а теперь я закончил. Вы заметите, что все документы представленные вам, за исключением одного американского доклада, они все являются немецкими документами, исходящими во время тех событий, о которых я перекрёстно допрашивал.
Перед лицом этих документов, вы всё ещё говорите, что вы являетесь достойным солдатом и правдивым человеком?
Йодль: Не только я всё еще утверждаю это, но я также думаю, что представление данных документов действительно и достаточно конкретно это подтверждает.
Председательствующий: Трибунал отложен.
(Трибунал отложен до 10 часов 7 июня 1946)
Сто сорок девятый день
Пятница, 7 июня 1946
Утреннее заседание
(Подсудимый Йодль возвращается на место свидетеля)
Председательствующий: Трибунал будет отложен эти вечером в 4 часа для заседания в закрытом режиме. Трибунал заседание сегодня в открытом режиме с 10 до 13.
Покровский [2689]: Вчера вы показали, что были начальником оперативного отдела ОКВ. Это был центральный отдел ОКВ, не так ли?
Йодль: Я не совсем понял последнюю часть вашего вопроса.
Покровский: Оперативный штаб вооруженных сил являлся главным управлением ОКВ?
Йодль: При учете значения деятельности этого отдела можно с уверенностью сказать, что штаб оперативного руководства был одним из
важнейших отделов ОКВ.
Покровский: Не по этой ли причине вы замещали Кейтеля в его отсутствие?
Йодль: Я в большинстве случаев замещал его лишь по оперативным вопросам. По вопросам военного министерства его замешал высший начальник, как правило, адмирал Канарис.
Покровский: Вы отрицаете, что вы были заместителем Кейтеля?
Йодль: Когда Кейтеля не было в главной ставке, фюрер все, что хотел передать ОКВ, передавал мне, так как я был старшим по чину офицером после Кейтеля.
Покровский: Вы помните показания свидетеля Вагнера о том, что либо Кейтель, либо вы представляли ОКВ на всех ответственных совещаниях, на которых присутствовал этот свидетель — адмирал Вагнер? Вы помните эти показания?
Йодль: Я не совсем понял вопрос из-за сложностей в переводе.
Покровский: Возможно. Я повторю его. 13 мая, здесь появился свидетель Вагнер. Вы это помните или нет?
Йодль: Да, я помню свидетеля Вагнера. Он заявил, что фельдмаршал Кейтель и я присутствовали при всех обсуждениях обстановки. Это неоспоримый факт.
Покровский: Он сказал: либо фельдмаршал Кейтель, либо генерал-полковник Йодль. Не так ли? Вы улавливаете разницу в постановке вопроса?
Йодль: В 99 процентах всех случаев мы оба присутствовали при обсуждении обстановки.
Покровский: Таким образом, если мы забудем на одну минуту о таких формальных соображениях, таких формальных обстоятельствах, правильным будет заключить, что именно вы, Йодль, действительно являлись заместителем Кейтеля в глазах Гитлера, из всех кадровых офицеров, и из всего механизма Германского Рейха? Это было бы правильно или нет?
Йодль: В отдельных случаях, когда фельдмаршала Кейтеля не было там, и в незначительных вещах, да; но когда возникали важные вещи я мог связаться с ним по телефону, в любое время, и вряд ли случалось, чтобы я замещал его. Он никогда не болел и никогда не уходил в отпуск. Когда он был в отъезде он находился в Берлине в штаб-квартире.
Покровский: В таком случае я хочу напомнить вам один такой факт, который вы сами подтвердили здесь 6 июня, свидетельствуя Трибуналу о мотивах, которые заставили подписать вас документ СК-56, экземпляр Франция-1438. Вы говорили, что документ не должен был иметь связи с вашей сферой деятельности. Он касался депортации евреев из Дании и вы подписали документ хотя он и не имел связи с работой оперативного штаба. Это не так? Это правда?
Йодль: Это абсолютно правильно. Это был неотложный вопрос и должен был быть подписан немедленно.