Кубочек: В письмах вы заверяете Гитлера в своей верности и лояльности. Это не удивительно после событий 30 июня?
Папен: Это кажется удивительным для постороннего, но не для лица, которое помнит истерическую атмосферу тех дней, так как тогда любой кто находился вообще в какой-либо оппозиции или критиковал систему клеймился как заговорщик. По этой причине, я подумал, что следует разъяснить, посредством такого письма, что я и вице-канцелярия не имеют никакого отношения к этому заговору.
Кубочек: Представитель обвинения думает, что письмо имело единственной целью реабилитацию вашей собственной персоны. Что вы на это скажете?
Папен: Я прошу Трибунал изучить эти письма. В них можно ясно увидеть, что я непрерывно указывал на то, что моих сотрудников следует реабилитировать. В письме от 12 июля, на странице 3, я говорю, что честь моих сотрудников являлась и моей честью; и я непрерывно требовал, чтобы дело Бозе было выяснено.
Кубочек: Вы верили, что способны добиться этого посредством правовых процедур, которые предлагали?
Папен: Юридические процедуры имели бы два эффекта: в первую очередь, было бы установлено неучастие в путче; и это показало бы, что арест моих сотрудников и убийство Бозе являлось произвольным актом, актом за который следовало наказать виновных.
Кубочек: В письме от 14 июля вы приветствовали речь Гитлера в Рейхстаге 13 июля. Какие у вас есть комментарии об этом?
Папен: Я могу попросить посмотреть на текст письма. Я приветствовал подавление планировавшейся второй революции, но это никоим образом не следует воспринимать как признание актов насилия совершенных против лиц, не участвовавших в революции; и далее, следует учитывать следующее: события 30 июня должны разделяться на две части. В первую очередь, сам Гитлер выступил против мятежа СА; факт, что такой мятеж действительно планировался, казался достоверным всем нам, так как слухи о второй революции ходили по стране неделю. В Марбурге я уже ссылался на это. Мятеж руководства СА, которые представляли эффективную власть, можно было бы считать опасностью государству; и казни были направлены против руководителей СА, которые были особенно хорошо известны и чьи имена связывались с эксцессами 1933.
Вторая часть акции была направлена против лиц извне данного круга. Медленно новости об отдельных случаях просачивались наружу. Оправдание за предприятие таких шагов протии тех лиц отчасти объяснялось, говоря, что у них была некого рода связь с руководителями СА и что некоторые из них оказывали сопротивление. Это следовало выяснять, так как закон о чрезвычайном положении ссылался на это; но не было возможно отходить от упорядоченного юридического процесса. Отсюда моё письмо Гитлеру от 12 июля, в котором я просил его не отходить от упорядоченной юридической процедуры. Я предупредил его против отождествления себя с этими событиями, и я требовал от него — ссылаясь на дело Бозе — последующих реабилитационных процедур.
Председательствующий: Доктор Кубочек, у нас есть эти письма.
Кубочек: Да, цель данного допроса выяснить предмет и объяснить содержание писем, но мне кажется, подсудимый достаточно сказал и мы можем продолжить сейчас с другим вопросом.
Ваше письмо от 17 июля подписано без благодарственного завершения и также в общей форме отличается от общей формы. Как вы объясните это?
Папен: 17 июля, я посчитал свои усилия добиться юридических процедур неудачными. Я еще не получил обратно своих дел. По этой причине, я отказался от дальнейших усилий и больше не существовало причины публично объявлять о своей отставке.
Кубочек: Вы имеете в виду отзывать её.
Теперь я возвращаюсь к документу, на который сегодня ссылалось британское обвинение. Это 2248-ПС в британской документальной книге 11а, страница 99. Представитель британского обвинения попытался получить объяснение от подсудимого. Мне кажется, трудности перевода, и способ выражения в целом усложнили его понимание. Я зачитаю спорное предложение ещё раз и попрошу подсудимого объяснить данное предложение. Я процитирую на странице 99 английского текста, второй параграф сверху.
«Путь Германии…
Председательствующий: Доктор Кубочек, у нас сегодня уже было очень много пояснений.
Кубочек: Господин Председательствующий, объяснение пострадало из-за факта, что подсудимый не понял правильно перевод или из-за того, что британское обвинение не поняло подсудимого. Форма немецкого текста не ясна. Подсудимый способен очень просто её объяснить. Пояснение…
Председательствующий: Хорошо, тогда продолжайте, продолжайте.
Кубочек:
«Способ которым Германия разрешает политико-религиозные сложности, умная рука которая устраняет политический католицизм не затрагивая христианской основы Германии, имеет решающий эффект не только на Англию» и т.д.
Папен: Я подразумевал Гитлеру: «Вы должны устранить политический католицизм умной рукой, но религиозные основы ни при каких обстоятельствах не следует затрагивать» Это зависело от умного решения данного вопроса…
Председательствующий: Вопроса перевода тут нет. Отрывок, зачитанный нам дословно точно также был зачитан сэром Дэвидом Максвеллом-Файфом подсудимому, и подсудимый давал тот же самый ответ сэру Дэвиду.
Кубочек: Господин Председательствующий, могу я указать на следующее: всё предложение было в будущем времени, всё предложение…
Председательствующий: Нам это было только, что дословно зачитано переводчиком словами которые есть у нас в документальной книги и словами которые были представлены сэром Дэвидом Максвеллом-Файфом подсудимому. Вообще нет вопроса времени.
Кубочек: Господин Председательствующий, есть особая языковая сложность, потому что в первую очередь первые два глагола в настоящем времени в связи с вспомогательным глаголом «wird[3155]«использованном позднее; и в соответствии с использованием немецкого языка настоящее также понимается как будущее. По мнению британского обвинения, первые два глагола «разрешать» и «устранять» следует считать прошлым временем, и в этом разница.
Председательствующий: Это вопрос дословного спора о формулировках документа.
Кубочек: Да. Теперь последний вопрос свидетелю.
Недавно обсуждался вопрос беседы кардинала Иннитцера с Гитлером в Вене. Что привело вас к организации этой встречи Гитлера с кардиналом Иннитцером?
Папен: С нашим вступлением в Австрию и аншлюсом Австрии к Рейху, Гитлер присоединил католическую страну к Германии; и проблемой которую следовало решить было склонение этой страны к обстановке страны. Это было бы возможно только если бы Гитлер осознал религиозную основу, осознал те права которые католики имели в этой стране; по этой причине я организовал беседу между кардиналом Иннитцером и Гитлером с целью убедиться в том, что Гитлер в будущем последует политике, которая бы стояла на христианской основе в Австрии.
Готовя эту беседу, я думал, что смогу сослужить последнюю службу Австрии; такой была причина.
Кубочек: Это конец моего допроса.
Председательствующий: У меня есть к вам два или три вопроса.
Когда вы впервые услышали об убийстве евреев?
Папен: Ваша честь, мне кажется, что это было во время войны.
Председательствующий: Что же, война длилась 6 лет. Когда во время войны?
Папен: Ваша честь, я точно не могу сказать. Я не могу сказать под присягой, когда это было.
Председательствующий: Вы не можете с определенностью сказать об этом чем что?
Папен: Нет; наши общие сведения были о том, что евреев направляли в лагеря в Польше. Но мы ничего не знали о систематическом уничтожении евреев так как мы услышали о нём здесь.
Председательствующий: Свидетель чьи письменные показания представил в качестве доказательства ваш защитник, Марчионини, что вам о нём известно?
Папен: Ваша честь, Марчионини, являлся хорошо известным профессором, который работал в госпитале в Анкаре и который был моим семейным доктором.
Председательствующий: У вас есть перед вами доказательства?
Папен: Нет.
Председательствующий: Можно показать подсудимому том III?
(Документы вручены подсудимому)
Том III; это письменные показания Марчионини, последний параграф ответа на вопрос 6.
Папен: Минуточку, ваша честь. Я ещё не нашёл.
Председательствующий: Не торопитесь.
Папен: Теперь у меня есть письменные показания.
Председательствующий: У вас есть вопрос 6, или даже ответ на вопрос 6?
Папен: Вопросы здесь не пронумерованы.
Председательствующий: Это предпоследний вопрос.
Папен: Да.
Председательствующий: В ответ на вопрос, он сказал:
«Я помню особенно чётко инцидент весной 1944, когда я позвонил фон Папену с просьбой господина Барласа, комиссара по беженцам еврейского агентства, с целью его содействия в спасении 10000 евреев во Франции от депортации в Польшу для уничтожения. Эти евреи ранее имели турецкую национальность, но они позднее от неё отказались.
Потом он сказал, посредством вашего вмешательства «…жизни этих евреев были спасены» Данное заявление, правда?
Папен. Да, разумеется.
Председательствующий: Значит в любом случае весной 1944 вы знали, что евреев во Франции должны были депортировать для уничтожения?
Папен: Ваша честь, мне кажется, они должны были быть депортированы в Польшу. Но мы не знали в 1944, что их должны уничтожить. Мы хотели защитить их от депортации.
Председательствующий: Я думал, вы сказали, что заявление правдивое.
Папен: О цели уничтожения — мне кажется, что тогда не говорилось. Вопрос был лишь в том желал ли я помочь удержать 10000 евреев, которые находились во Франции от депортации в Польшу.
Председательствующий: Это всё. Вы можете вернуться на скамью.