АВСТРАЛИЯ
Ройял
Национальный парк Ройял – один из первых национальных парков мира, расположенный в пригороде Сиднея. Он был создан в 1879 году, а в 1886 году объявлен национальным парком. Площадь парка 14 тысяч га.
На заповедной территории парка более 700 видов растений. Холмы парка покрыты густым лесом, спускающимся к морю. Берег окаймлен скалами и пляжами.
У русла реки Хакинг, протекающей по территории парка, встречаются громадные камни и скалы.
На холмах растут эвкалиптовые леса, вершины скал покрыты низкорослым кустарником.
Днем среди ветвей эвкалипта можно разглядеть коалу. У этого сумчатого лазящего животного выводковая сумка открывается вниз (так открывается сумка еще у вомбатов). Коала достигает длины 60–82 см, веса 16 кг. Его уши крупные, закругленные, нос‑бульбочкой. При встрече с человеком животные дружелюбны, однако у них очень острые когти. На передних конечностях пальцы противопоставлены друг другу – два к трем (в виде клещей). Взбираясь вверх, коала ставит передние лапы под углом 45 градусов на ствол, а задние поджимает, переступая шажками. Коалы легко влезают вверх по гладкому стволу и могут перепрыгнуть с ветки на ветку.
Большую часть жизни животные проводят в кронах эвкалиптов, только испугавшись, сумчатые медведи начинают быстро передвигаться. Название „коала“ происходит от австралийского „kullawine“ (ничего не пьет). Это действительно так коале хватает влаги, содержащейся в листьях эвкалипта, его единственной пище. Однако из более чем 500 видов эвкалипта коалы едят листья (обязательно свежие) всего 15–20 видов. В листьях эвкалипта содержится иногда синильная кислота (в побегах сахарного эвкалипта достаточно яда для того, чтобы убить барана). А коале такая еда нравится. Ученые объясняют этот феномен удлинением слепой кишки (до 2–3 м).
Коала активен ночью, не строит себе жилища. Обычно живет один и смело защищает свою территорию.
В период размножения самец зовет самку призывным криком – это нечто среднее „между храпением толстого пьяницы, скрипом двери на заржавленных петлях и ворчанием чем‑то недовольной свиньи“, – пишет В. Бобров. Период размножения у животного проходит с сентября по январь. Детеныш у коалы появляется один раз в два года, весит 5,5 г. Он сразу же пробирается в сумку матери, в которой присасывается к соску. К шестимесячному возрасту малыш покрывается шерстью, достигает 500 г веса, тогда он поселяется на спине матери и живет там, пока ему не исполнится год. Живет сумчатый медведь в среднем 11 – 13 лет, иногда 20.
Первые сообщения о коале относятся к 1798 году, тогда Джон Прайс и Джеймс Уилсон, отправившись на рекогносцировку к юго‑западу от Сиднея, повстречали коалу. Они написали в отчете, что здесь обитает животное, напоминающее южноамериканского ленивца. Через четыре года французский морской офицер Барралье выменял на стрелы и топоры четыре лапы животного и заспиртовал их, а потом добыл шкуру сумчатого медведя, немного позже – и живого зверя.
До появления людей в Австралии это животное было распространено повсеместно, для хищников, кроме динго, он не представляет интереса – его мясо отдает горечью. Аборигены старались не причинять вреда коалам. Они считали, что в этих зверьков переселяются души умерших детей (испуганный коала „плачет“ совсем как ребенок).
Когда в конце XVII века на континенте появился белый человек, он начал вырубать эвкалиптовые леса и охотиться на этих пушистых зверьков. Их доступность для охотников и пушистая шкура (мех коалы исключительно ноский) привели к тому, что эти животные были почти истреблены к началу XX века. Только в Сиднее в 1908 году было продано почти 58 тысяч шкурок, а уже в 1924 году из восточных штатов было экспортировано 2 миллиона шкурок.
Первыми почувствовали опасность, нависшую над уникальным животным, в США – там запретили ввоз шкур в страну. Потом австралийцы встали на защиту добродушного животного. Для этого потребовалось завозить его в особо охраняемые места на островах. В 1927 году Н. Бернетт создал знаменитый Коала‑парка в 20 милях от Сиднея. Сначала здесь обитали всего четыре молодые особи, а через 6 лет Коала‑парк насчитывал уже 65 обитателей. Коала были завезены в национальный парк Флиндерс‑Чейз на остров Кенгуру.
Сейчас коала находится под защитой закона, даже содержание этого животного в неволе без специального разрешения карается большим штрафом. Однако возникла другая проблема – исчезновение эвкалиптовых лесов.
В национальном парке Ройял обитают и другие животные. В глубоких норах на берегу тихих рек селится утконос. Однако увидеть его непросто – он ведет ночной образ жизни. В период размножения самка роет более длинную нору с несколькими отводами. Она забивает вход в нору землей, откладывает 1–3 яйца и сворачивается на 1–2 недели вокруг них клубком. Лишь через четыре месяца детеныши покидают нору. Утконосы питаются мелкими водными беспозвоночными, обитающими на дне водоема.
Ехидна широко распространена и на материке, и на ближайших островах. Она селится в древесных и кустарниковых зарослях, где много муравьев и термитов. Чаще всего ехидны живут поодиночке, в ареале до 3 км. В сентябре у самки на брюхе образуется складка кожи в виде сумки, в которую она сносит обычно одно яйцо и держит его там до двух недель. Детеныш более трех месяцев проводит в этой сумке. Когда малыш покрывается колючками, мать, уходя на охоту, оставляет его под валежником. Набрав килограмм веса, детеныш уже сам может позаботиться о себе.
Мелкие сумчатые землеройки населяют лесную подстилку. По ветвям деревьев лазает сумчатая кошка. Здесь же питается плодами эвкалиптов ки‑стехвостый опоссум. Местами видны глубокие норы вомбата, похожие на воронки от бомб. Под покровом ночи с дерева на дерево перелетают гигантские сумчатые летяги и миниатюрные сахарные белочки.
В парке живут также длинноносые бандикуты, болотные валлаби, а также некоторые виды плацентарных млекопитающих (бобровая крыса), рукокрылых (трубконос, рыжая летучая лисица).
В лесу встречается 250 видов птиц, многие из них эндемичны для Австралии: сатиновая беседковая птица, рыжая веерохвостка, чернолицый монарх, медосос Левина, голубь Вонга, щетинистая кукушка и птица‑лира.
У сатиновой беседковой птицы, или шалашника, блестящее синевато‑черное оперение. Самец строит своеобразную декорированную беседку высотой 50–60 см и диаметром около метра на небольшой площадке под лесным пологом. Птица красит стенки домика краской, которую готовит самостоятельно, разжевывая синие ягоды. Делает и кисть из лубяного волокна деревьев. Потом шалашник, держа кисть в клюве, макает ее в краску и красит стены своего домика, а затем украшает его синими цветами, которые обязательно смотрят вверх. Перед входом в домик шалашник устраивает плоскую площадку, украшая ее также цветами, листьями, ракушками. Птица внимательно следит за оформлением своего жилища: каждый день заменяет увядшие цветы свежими. Однако этот шалаш птицы не используют для вывода потомства (птенцов шалашники выводят где‑нибудь рядом в кустах или на деревьях). А беседки служат местом для знакомства, развлечений и проведения брачных игр птиц.
Известный натуралист Гульд еще в XIX веке писал о постройках шалашников: „Я находил много таких беседок или мест увеселений птиц. Они построены под сенью свесившихся древесных ветвей, в уединенных уголках леса. Здесь из плотно сплетенных прутиков устраивается основание постройки, а по бокам из более нежных, гибких прутиков возводится самый шалаш. Строительный материал располагается так, что все острия и развилины ветвей находятся сверху. С каждой стороны оставлен свободный проход. Эти постройки особенно красивы потому, что усердно украшаются яркими предметами. Тут вы найдете хвостовые перья разных попугаев, ракушки, камешки, отбеленные солнцем кости. Перья втыкаются между ветвей, камни и ракушки положены у входа“.
Парк Ройял привлекает многочисленных посетителей не только разнообразием фауны, здесь созданы все условия для их отдыха (парк Ройял, как и Сиднейский парк, сильно страдает от наплыва туристов, которых здесь бывает 2–4 миллиона в год). На пляжах расположены обширные стоянки для автомобилей, места для пикника и купания.
Какаду
Резерват Какаду уникален в природном и этнологическом плане. Он расположен в Австралии, на полуострове Арнемленд, к югу от города Дарвин, у залива Ван‑Димен. Площадь парка 6144 кв. км. Национальный парк Какаду – крупнейшая в мире охранная зона с экосистемой, характерной для дельт здешних рек – от мангровых болот и зарослей эвкалиптов до тропических лесов, лесистой местности и гранитных скал.
Этот регион был заселен людьми около 40 тысяч лет назад. Здесь были найдены пещерная живопись и наскальные рисунки, возраст которых примерно 18 тысяч лет. Рисунки выполнены охрой на стенах пещер и скал. Здесь около 150 тысяч работ древних людей, по которым прослеживается эволюция аборигенов – первобытных охотников и собирателей. Эти наскальные изображения людей кажутся на удивление свежими. Местами они похожи на палочки, изображают тщательно очерченных гусей и змей.
А. Хэмилтон пишет: „Вы можете также посмотреть вокруг и увидеть народ, отброшенный в сторону пришельцами из „цивилизованного“ мира, которые разрушили их социальную экологию, приучили к алкоголю, что привело к катастрофическим последствиям, и сделали объектом расовой дискриминации со стороны белых поселенцев старшего поколения. Осознание собственной вины и переоценка ценностей способствовали выработке в Австралии политики экологической корректности и компенсации задним числом нанесенного ущерба, которая приводит порой к самым неожиданным результатам. Северная территория Австралии, где проживает менее одного процента населения, что‑то около 175 тысяч человек, занимает шестую часть континента. Около половины этой земли принадлежит аборигенам. Большая часть неосвоенных земель в руках местных жителей и сдается ими в аренду администрации национальных парков и туристским фирмам. Эти организации привлекают сюда туристов, а деньги, которые с них собирают, идут на содержание аборигенов, что позволяет последним, оставаясь экономически независимыми, заниматься собирательством и охотой, как в древности, и не связываться с деньгами, которые всегда несут с собой разложение местам непосредственного проживания аборигенов“.
Главная достопримечательность парка Какаду – живописные водопады Джим‑Джим и Твин.
Разнообразные живописные ландшафты национального парка – прибрежные отмели, затапливаемые равнины, низины, плато, долины, леса, заливы, образованные устьями рек, где полным‑полно птиц, совсем не изменились с древних пор.
В конце сухого сезона вода отходит в главные реки и в озера или заливы, образованные устьями рек, туда тянется в огромном количестве и вся живность. В сезон дождей равнины заливаются водой, все становится невероятно зеленым и идет в рост.
В Австралии более двухсот видов эндемичных растений, в том числе пальмы, фикусы и эвкалипты.
Из животных в резервате водятся коала, кенгуру, вомбаты, из птиц – казуары, попугаи, лирохвосты и другие.
Казуар – самая архаичная птица континента. Она не летает, а живет на земле. Австралийский эму приходится ей дальним родственником. Оперение птицы рыхлое, длинное и мягкое, окрашено в темный, местами почти черный цвет.
В. Климов пишет: „Из‑за отшельнического образа жизни в тропических чащах у казуара сложился очень тяжелый, раздражительный характер. При виде чужаков он сразу возбуждается и решительно нападает на превосходящего его по размерам и силе противника. При этом он весьма интенсивно работает как своими мощными ногами, так и крыльями. Крылья казуара имеют неразвитые маховые перья с пятью длинными когтями‑колючками на концах (наследие археоптериксов). Живут казуары во влажных лесах. Высоким роговым гребнем‑шлемом на голове с губчатой внутренней структурой они не только раздвигают густые заросли подлеска, но и защищаются от падающих тропических плодов, а также при стычках между собой. Интересно, что у птенцов этого гребня нет, он нарастает постепенно, слой за слоем. Шлем настолько срастается с черепом птицы, что остается на нем даже после смерти, на уже истлевших костях“.
Казуар всеяден. Он ест плоды, упавшие на землю, насекомых, мелких ящериц, лакомится чужими птенцами, яйцами. Птица предпочитает находиться в одиночестве, а хорошее зрение и острый слух казуара этому только способствуют: подступиться к этой птице близко очень сложно.
Аборигены ловят детенышей казуара и выращивают их дома. Крестьянин, вырастивший казуара, становится уважаемым человеком в деревне. За одну птицу он может получить 8 свиней или, отдав его в уплату за супругу, жениться. Большим спросом пользуются когти птицы (из них делают наконечники для копий) и колючки крыльев (из них получаются тонкие, длиной до 10 см иглы для шитья одежды).
В водах национального парка встречается много крокодилов: около двадцати пяти обеих разновидностей – пресноводных и тех, которые обитают в морской воде. Они достигают 30 футов в длину, живут до ста лет и способны, ухватив за морду быка, затащить его под воду. В сезон дождей в здешних водах появляются и ядовитые медузы‑убийцы.
250 тысяч туристов едут в эти края, чтобы полюбоваться живой, первозданной природой Австралии.
Туристы посещают национальные парки в жилых автофургонах или двигаются по их территории пешком с пожитками и большим запасом воды, особенно необходимым в сухой сезон (ни в коем случае нельзя пополнять запасы воды из местных болот, иначе можно попасть в объятия крокодила).
Более богатые туристы останавливаются в шикарных отелях, ловят рыбу в специально отведенных местах. Так, отель „Севен‑спирит‑бей“ на полуострове Коберг располагает спальными номерами и отдельными комнатами под открытым небом. Номер стоит двести фунтов стерлингов в сутки.
Здесь любого туриста обслужат подобающим образом. Можно прогуляться по парку с проводником (настоящих аборигенов в этом районе немного, поэтому проводники редко являются чистокровными аборигенами). А можно совершить поездку по большому и пустынному полуострову Арнемленд на вездеходе (тишину нарушают лишь крики птиц и животных, и вы можете одни любоваться наскальными рисунками и эстуариями, которые пребывают в жутковатом спокойствии).
Конечно, знатоки будут утверждать, что лучше посетить места обитания аборигенов Арнемленда и их племен, расположенных вокруг национального парка Какаду. Но некоторые люди приезжают в Австралию для того, чтобы посмотреть на необжитые земли Северной территории, протянувшейся от тропиков на севере до центральной Австралии в районе Алис‑Спрингс. Или же полюбоваться на владение Бонд‑Спрингс‑Стейшн, находящееся неподалеку от Алис‑Спрингс (оно было основано сто лет назад).
В западной Австралии расположено владение Эль‑Куэстро‑Стейшн площадью в миллион акров. Здесь туристы могут остановиться в палатках, или небольших домиках, или даже в ранчо самого хозяина, расположенном над узким ущельем. Вашему взору предстанет природа Австралии в первозданном виде: земля усыпана красным камнем с минералами; тут и там дают знать о себе горячие источники; монументальные баобабы будут приветствовать вас.
Большой Барьерный риф
Большой Барьерный риф – сооружение природы, созданное живыми организмами – кораллами в теплых водах Тихого океана. Из‑за обилия коралловых рифов и островов море, омывающее северо‑восточные берега Австралии, стали называть Коралловым.
Гряда коралловых рифов, отмелей и островов в Коралловом море протянулась вдоль северо‑восточного побережья Австралии на 2300 км. Ширина Барьерного рифа в северной части около 2 км, в южной 50‑150 км. Общая площадь кораллового ожерелья материка составляет около 200 000 кв. км. От берега риф отделен лагуной шириной от 50 до 100 км и глубиной до 50 м. Большой Барьерный риф пересекается естественными каналами и протоками. В его состав входят около 2900 отдельных рифов (их размеры варьируются от 1 га до 100 кв. км) и 71 остров. Эти острова рассеяны от южного побережья Новой Гвинеи до тропика Козерога. Среди островов выделяются материковые – вершины горных хребтов, опустившихся под уровень океана, и коралловые – плоские острова, образованные коралловым песком, причем, основание таких островов может быть на сотни метров ниже уровня моря. Например, коралловый остров Су‑Айленд издалека кажется ярко‑зеленым пирогом на блюде песчаного цвета (из кораллового песка). Хорошо видно и окраину рифа, окружающего остров: темно‑синий цвет воды меняется на светло‑зеленый. Другой коралловый островок – Коко‑нат – весь зарос пальмами. Остров Йорк – сравнительно большой, на нем есть даже посадочная площадка для маленького самолета.
Большой Барьерный риф называют восьмым чудом света. Возраст его – не меньше десяти тысяч лет.
Открыл Барьерный риф для европейцев Джеймс Кук. Будущий знаменитый британский мореплаватель проучился в школе только три года. В семнадцать лет он стал бакалейщиком в лавке приморского города Стейтс. С тех пор как его лавку во время шторма однажды смыло в море, вся его дальнейшая жизнь стала принадлежать водной стихии. Кук поступил на морскую службу. Уже в своей первой экспедиции он открыл восточное побережье Австралии – Новый Южный Уэльс.
Тогда Кук без особых происшествий двигался вдоль берега Новой Зеландии, пока не столкнулся с гигантской коралловой грядой. За мысом Трибьюлейшн, или мысом Невзгод, как назвал его мореплаватель, корабль наскочил на коралловый риф. Кук вспоминал по этому поводу: „В эти поистине ужасные минуты все продолжали делать то, что было в их силах, так же спокойно, как всегда. Опасности, которых нам ранее удалось избежать, были ничтожны перед угрозой быть выброшенными на рифы, где через мгновение от корабля ничего бы не осталось“.
Команде первооткрывателей удалось пройти через рифы по проходу, который они назвали Провидением. После этой экспедиции Кук нанес на карту Большой Барьерный риф.
Сейчас Большой Барьерный риф – наибольшее из известных на Земле скоплений кораллов. В 1979 году у берегов Австралии был основан морской национальный парк Большого Барьерного рифа площадью свыше 5 млн. га (но сегодня только седьмая его часть действительно находится под охраной закона).
Небольшие глубины и теплая вода с температурой 19–25 °C оказали благоприятное воздействие на развитие коралловых полипов, которых насчитывается здесь 400 типов.
Коралловые полипы имеют длину всего несколько миллиметров. Рифы растут с разной скоростью: одни подрастают за год на 20 см, другие – лишь на несколько миллиметров.
Питаются полипы одноклеточными, личинками червей и миниатюрными рачками. Они впитывают карбонат кальция, строя таким образом свой известковый скелет, другие питательные вещества. Однако для большинства кораллов этого оказывается недостаточно, поэтому они живут в симбиозе с водорослями, которые окрашивают их в удивительные цвета. От этой „дружбы“ все оказываются в выигрыше: растения снабжают полипы кислородом, а сами поглощают выделяемые кораллами вещества. Кораллы могут расти только в теплых, чистых, просвечиваемых солнцем водах. Даже от мелкого песка кораллы не могут освободиться самостоятельно и погибают.
Полипы ловят планктон с помощью стрекательных капсул, чье прикосновение неприятно и для человека. Альфред Брем приводил мнение одного ученого, исследовавшего кораллы: „Я пытаюсь сорвать веточку с другого коралла, но опять неудачно: коралл оказывается жгучим и при первом же прикосновении моя рука начинает гореть, словно обожженная раскаленным железом“.
Колонии кораллов принимают причудливые формы: кустов, гигантских грибов, шляп. У них яркая окраска – красная, голубая, зеленая, желтая. „Чудные коралловые заросли, которые красотой превосходят мифические сады Гесперид“, – писал о кораллах Альфред Брем.
Е. Чекулаева поделилась своими впечатлениями о коралловых рифах: „Тем, кто посетит Большой Барьерный риф, стоит пожелать предпринять путешествие вдоль рифа – это весьма увлекательное и познавательное занятие. Кругом синее, с оттенками бирюзы, море, легкий бриз не дает солнцу сжечь тебя. Коричневые нодди – их еще почему‑то называют „глупыми крачками“ – будут вас сопровождать в пути, о чем‑то переговариваясь. Целая стая дельфинов почти час может плыть рядом. Некоторые изредка ложатся на бок и, хитро прищурив глаз, рассматривают вас. Другие выскакивают из воды, похрюкивая от удовольствия. Вода так прозрачна, что видно, как все дно заросло настоящим коралловым лесом. Есть большие округлые массы кораллов, грибовидные, древовидные, ветвистые, пластинчатые. А палитре красок позавидует любой художник“.
Широко известен огненный коралл Мерога complanata, но от него лучше держаться подальше, так как он имеет плоские тонкие пластинки, прикосновение к которым очень болезненно (на теле остается красный след ожога) Кораллы достигают разных размеров. Так, змеевидный коралл Colpophylha natans кажется очень тяжелым, но это совсем не так. А вот глазчатые кораллы Montastrea cavemosa могут достигать полутора метров высоты.
Погружаясь в море, можно видеть, как на концах хрупких ветвей „расцвели“ нежные розовые, белые, фиолетовые розетки. В основание коралловых построек вросли крупные двустворчатые моллюски – тридакны, створки которых окаймлены ярко‑синей бахромой. Однако эта самая тридакна стала настолько редкой в водах Юго‑Восточной Азии и Австралии, что ее пришлось занести в Красную книгу.
В коралловых зарослях прячутся ярко раскрашенные рыбки, а над поверхностью рифа бороздят воды более крупные хищные рыбы‑груперы, королевские окуни, макрели, змеевидная мурена. Стараются оставаться в тени длинноиглые ежи, осьминоги. Плавает морская черепаха. Яркие губки разбросаны на известковых скалах, а в их углублениях видны массивные клешни крупных крабов.
В море прекрасно себя чувствуют голотурии, напоминающие черные и желтые колбасы. Если до них дотронуться, они выпускают из ротового отверстия белые нити. Мелкие каури молочно‑белого цвета прячутся группами под кромками кораллов. Очень опасными для человека могут быть моллюски рода конус – стоит схватить конуса, как он начинает резать кожу, впрыскивая в рану сильный яд.
Внутри и вокруг кораллов сформировались сложнейшие биоценозы, в которых представлены 1500 видов рыб, 4 тысячи типов моллюсков, тысяча видов губок, 350 видов морских звезд и других иглокожих, 6 видов черепах (например, большая зеленая черепаха, которой грозит вымирание). На островах Барьерного рифа гнездятся 240 видов птиц.
Здесь водятся трепанги, моллюски‑жемчужницы, голотурии, устрицы. Обитают различные губки, морские звезды и ежи, морские анемоны, похожие на яркие растения, дюгонь, экзотические рыбы, черви, осьминоги, рыбы‑груперы, мурены.
Не менее разнообразен и природный мир островов. На черных скалах буквально кишат мелкие черные сцинки, которых поймать невозможно. У самой кромки воды предпочитают держаться песчаные крабы, как только волна откатывается, они сбегают вниз – за желанной добычей.
На островах растет и настоящий тропический лес, в котором великолепно себя чувствуют термиты, гекконы, крупный и длинноногий паук нефила. Крупные черные тараканы и ярко‑зеленые кузнечики предпочитают селиться на листве. Ярко‑зеленые квакши прячутся среди листвы. Варан тоже скрывается в кроне деревьев. Сколопендра и скорпион проживают под валежником. Воркуют горлицы, порхают красочные бабочки, у цветов вьются желтогрудые нектарницы. Порхают сине‑зеленые зимородки.
Однако весь этот природный мир оказывается легкоуязвимым. Погружаясь в море, сейчас нередко можно встретить вместо райских кущ лунный ландшафт: голые ветви кораллов лежат на дне, как скелеты.
Неблагоприятно сказывается на жизни кораллов загрязнение морских вод нефтепродуктами и химикатами. Значительный вред Большому Барьерному рифу наносят пираты‑браконьеры, которые отламывают самые красивые кораллы, после чего те начинают погибать.
Сказываются на существовании кораллов и другие факторы. Так, в сети, расставленные для акул, попадают ламантины, и они все реже появляются у берегов. Риф, не поедаемый морскими млекопитающими, постепенно зарастает водорослями.
Однако наибольшую угрозу жизни кораллов представляет глобальное потепление, которое происходит на планете, оттого что вода в Мировом океане вследствие парникового эффекта становится все теплее (такой вывод сделали сотрудники Национального океанографического института США). А вот биологи из Института тропических исследований в Бальбоа (Панама) пришли к другому мнению: некоторые кораллы адаптируются к перегреву моря и образуют симбиоз с теплолюбивыми водорослями.
В тропических морях температура воды обычно достигает 26–28 градусов. При повышении температуры на один градус в течение нескольких дней кораллы начинают отторгать одноклеточные водоросли, и на месте кораллового леса остаются известковые скелеты.
„Австралийский биолог профессор Ове Хег‑Гульдберг из Сиднейского университета, – пишет С. Павленко, – подтвердил эту догадку с помощью нехитрых опытов (их результаты были опубликованы летом 1999 года). Он поместил кораллы в аквариум и стал подогревать в нем воду. Когда температура повысилась всего на градус, животные стали чувствовать себя хуже. На этом их мучения не кончились. Вскоре термометр, опущенный в воду, показал 32 градуса. Плодовитость кораллов упала на 40 процентов. Их хрупкий, удивительный симбиоз с водорослями был серьезно нарушен. Потеплело всего на каких‑то четыре градуса – и кораллы не выжили. Тогда Хег‑Гульдберг стал изучать прогнозы. Все они предвещали дальнейшее потепление Океана. Разнились лишь цифры для различных его районов. Ученый попробовал посмотреть, что будет с теми морями, где пока худо‑бедно произрастают кораллы. „Сейчас, – говорит он, – мы наблюдаем спорадическую гибель отдельных колоний. К 2020 году мы столкнемся с массовым, повсеместным отмиранием кораллов. Сперва этот мор охватит рифы Карибского моря и Юго‑Восточной Азии, к 2030 году перекинется на Большой Барьерный риф, к 2040 году распространится на всю остальную южную акваторию Тихого океана. Если события будут развиваться по худшему сценарию, то уже к началу XXII века коралловые колонии в большинстве прибрежных районов погибнут. Моря станут другими“.
Коралловые рифы – это не только красивый природный ландшафт, они служат естественным волнорезом, защищая жителей Барьерного рифа от стихии. За счет животных – обитателей Барьерного рифа местные жители и кормятся. Например, из раковин мелких моллюсков изготавливают поделки, совсем мелкие – измельчают и подмешивают в массу, из которой делают кафельную плитку. Мясо моллюсков продают в Гонконге по баснословным ценам. Но уже повреждена 1/4 часть Большого Барьерного рифа.
Фармацевты заинтересованы в сохранении кораллов, в частности отпрысков Eleutherobia, которые вырабатывают протеин элевтеробин, сдерживающий размножение раковых клеток.
Ученые мира пытаются создать искусственные коралловые леса, которые меньше страдают от перегрева моря. Так, профессор Вольф Хильберц крепит на буйках солярные элементы, которые вырабатывают постоянный ток. К ним присоединяется металлическая проволока и опускается в море. На проволоке начинают оседать вещества, содержащие магний и кальций. Поэтому здесь охотно селятся кораллы, моллюски, иными словами – возникает риф, близкий к натуральному. Этим искусственным рифом вполне можно восполнить исчезнувшие звенья кораллового рифа.
Свой метод профессор Хильберц применяет сейчас в окрестностях Мекки на побережье Красного моря. Другой ученый, Том Горо, собирается выращивать искусственные рифы в Карибском море и Индийском океане.
Предпринимаются попытки сохранить не только коралловый риф, но и сложнейший биоценоз, ставший его принадлежностью. Так, сотрудник Австралийского национального университета доктор Роберт Бастард организовал на островах черепаховые фермы, которые находятся под эгидой Международного союза охраны природы. Когда черепахи подрастут, их выпускают на волю. При таком способе разведения черепах смертность молоди снижается до 10–20 процентов (обычно же гибель молодых черепах от хищников достигает 80–90 процентов).
АРГЕНТИНА
Науэль‑Уапи
Национальный парк Науэль‑Уапи в Аргентине, в провинциях Неукен и Рио‑Herpo, занимает площадь около 800 000 га. Он был создан в 1903 году благодаря известному натуралисту Аргентины доктору Франсиско Перито Морено (1852–1919). Первоначально первый национальный парк страны занимал площадь 8000 га между Пуэро‑Блест и озером Фриас. В 1907 году заповедная территория была расширена до 43 000 га, а в 1922 году она достигла современных размеров. После того как в 1934 году был принят закон об охране природы, Науэль‑Уапи стал первым национальным парком Аргентины.
Достопримечательность парка – потухший вулкан Тронадор высотой 3554 м над уровнем моря (в переводе с испанского тронадор – громогласный, гремящий). Он возвышается над поясом лесов и многочисленных озер ледникового происхождения. Главный пик Тронадора – Эль‑Принсипаль. С вершины Тронадора, с его отвесных скал сползают в глубокие ущелья восемь ледников. В ледниках Тронадора зарождается река Фриас, несущая матово‑зеленые воды.