В воздухе висел ни с чем не сравнимый запах свежемолотого зерна. Кочевники больше не беспокоили нас, урожай был собран в срок, хозяйки топили очаги, готовясь печь лепешки, и славили Райнарда, Короля-дракона.
Я сидела на своём любимом месте на развалинах старой башни и смотрела на горы. За минувшие месяцы я научилась чуять горных драконов издали. Они всё ещё ощущались холодными, упругими, скользкими, но я касалась их сознания, и они становились податливее с каждым разом.
Райнард выделялся среди них, как пламя в холодной ночи. Теперь связь между нами была снова крепка. Напрасно я боялась — Рай превращался снова и снова без всякого вреда. В человеческом облике чешуя сходила с него полностью, и только желтизна в глубине тёмных глаз указывала на оборотническую природу. Я же в положенный срок подняла дозу зелья до двадцати капель и ощутила, как пузырь, заключавший мою драконью сущность, истончается с каждым днём.
От городской стены отделился всадник в сопровождении трёх воинов. Мне не нужно было оглядываться, чтобы ощутить их: сгусток пламени и три искры. Райнард галопом подъехал к башне, спешился, перекинулся парой слов с Гилбертом и поднялся ко мне. Обнял, провёл рукой по костяным выростам на спине.
— Довольна ли моя королева урожаем?
— Довольна, — улыбнулась я. — В конце лета засеем участок на правом берегу и соберём ещё больше.
— Зачем ждать? Если запрудить реку и направить к нам, можно не ждать дождей.
— Рай, ты не справишься с горными ящерами! А гнать в горы людей…
— Не справлюсь? Посмотрим!
Он подобрался и без разбега прыгнул с края башни. В полёте обратился, взмахнул крыльями и взмыл вверх, красуясь в солнечных лучах. Я погрозила ему пальцем: привыкнуть к этим прыжкам было невозможно.
— Поможешь? — отозвалось в мозгу.
В свете солнца дракон казался золотым. Я прикрыла глаза, выдохнула и соединила своё сознание с его. Вплелась между огненными сполохами, устроилась, как в гнезде, и устремила внутренний взгляд на горы, где ворочались скользкими слизнями дикие ящеры.
Райнард звал их — низким, почти неслышным зовом. Одна, две, три серые тени поднялись и закружили вокруг.
Мы летели назад, ведя за собой драконов. Краем сознания я чувствовала, что моё тело, оставшееся на стене, затекло и устало, но возвращаться в него не спешила. И не зря — чужое сознание вдруг вздыбилось, взбунтовалось. Холодное, неприветливое, оно сторонилось Рая, словно боясь обжечься. Я обхватила его, успокаивая, обволакивая холодом — и дракон присмирел, доверился.
Я буквально вывалилась в тело, сразу ощутив, как онемели ноги и сухо в горле. В книгах говорилось, что со временем повелители драконов учатся проникать в чужое сознание, оставаясь полностью в себе, но нужно набраться терпения. Я глотнула воды, наблюдая уже обычным зрением, как четыре дракона парят над городом.
— До сих пор поверить не могу, что человек взаправду оборачивается драконом, — усмехнулся внизу Гилберт. — Сколько раз видал, и всегда как впервые.
— То ли ещё будет! — заверил его другой воин, из местных. — Скоро здесь всё расцветёт. Ящеры воду пригонят, стену починят, всё сделают!
Трудно было сдержать улыбку от такой крепкой, почти детской уверенности. Я прикрыла глаза и снова осторожно коснулась чужого сознания. Оно отзывалось тишиной и холодом. «Вниз» — велела я. Чужой сгусток дрогнул в ответ. Рядом нетерпеливо полыхнуло, сгусток скукожился и замер. Я вздохнула и открыла глаза.
«Они тебя боятся. Отпускай» — мысленно посоветовала я Раю. Тряхнула головой и крикнула вниз: — Пусть за стену вынесут отходы с бойни! Драконы должны привыкнуть, что здесь их не обидят.
Горные ящеры терзали козьи потроха. А Рай подлетел ко мне, сложил крылья, упал камнем и приземлился уже в человеческом облике.
— Если не вырастим второй урожай, буду показывать тебя на ярмарках, — проворчала я. — Как мы подчиним их, Рай? Они такие… чужие.
Рай привлёк меня к себе и поцеловал в макушку:
— Вместе справимся с чем и с кем угодно.
***
Дни шли за днями. Вечерами в глазах у меня рябило от прочитанных книг, а виски ломило от попыток справиться с драконами. Чужое сознание поддавалось медленно, но верно. Ценой огромных усилий мы с Райнардом смогли заставить ящеров запрудить горную реку, стекавшую по другому склону горы. Теперь она несла свои воды к нам, и пески на глазах превращались в плодородную долину.
Я поражалась лёгкости, с которой жизнь брала верх, стоило вернуть воду. На голом песке мгновенно вырастала трава, и туда выпускали пастись коз. Год, другой, третий — и остатки растений, удобренные животными, станут полем. Или раньше, если мы сумеем заставить ящеров принести из горных долин хоть немного земли…
Важнее всего было, что народ — вернее, то, что он него осталось — действительно сплотился. Никто уже не требовал смены власти. На полях трудились усерднее, стену починили и даже хижины выглядели наряднее. Ночами я сидела над книгами, днями расспрашивала работающих на полях: получить урожай зерна было уже мало, людям надо было не только есть, но и одеваться. А я понятия не имела, растёт ли в этих местах лён или хлопок и сможем ли мы ухаживать за ним, пока драконы не полностью приручены. Кто бы мог подумать, что мне придётся вникать в пропорции, в каких смешивают землю, песок и навоз, в инструменты и способы обработки земли… Хорошо хоть сроки посевов высчитывал Тиррен по звёздам и, на памяти местных, ни разу не ошибался.
А перед сном меня ждал пузырёк с драконьим зельем. Капли мерно падали в вино, а я, не замечая его вкуса, думала: надо бы занять часть горы и посадить на склоне виноградники. Местные ходили в горы и приносили понемногу дикого винограда, но если взять ладенский сорт, расширить посевы, а рядом посадить маслины…
— О чём ты опять задумалась? — окликнул меня Райнард. Обычно он засыпал сразу, но сегодня медлил, сидя на постели и задумчиво водя ладонью над огнём свечи.
— Прикидываю, кому и за сколько мы могли бы продавать оливковое масло, — рассмеялась я. Допила зелье и села рядом. — Ох, Рай! Иногда мне кажется, что это сон. Что однажды я проснусь, снова окажусь в Ладене, и самое сложное будет выбрать, в каком платье спуститься к завтраку.
— Когда-нибудь выбор платья станет твоей единственной заботой, я обещаю. Найдём где-нибудь советника по сельскому хозяйству…
— Ну уж нет! Я сама себе советник. Просто боюсь подвести людей.
Рай подхватил меня под бёдрами, и я оказалась у него на коленях. Взъерошила смоляные волосы, очертила линию упрямого подбородка, спустилась к ключицам…
— Опять у тебя чешуя не отвалилась, — упрекнула я шутливо. — Не стыдно ложиться с женой, не сбросив чешую?
— Ну прости, — рассмеялся Рай. — Настанет день, и ты отомстишь мне тем же.
Я не спеша расстегнула пуговицы, развела полы рубашки, огладила выпуклые мышцы. На лопатках и плечах бугрились чешуйки. Одно время они совсем пропали, неделю назад появились снова, и я, как завороженная, снова и снова прослеживала ладонями место, где сильное мужское тело переходило в драконью броню.
— Ты что-нибудь чувствуешь? — прошептала я, проводя ладонями по чешуе.
Вместо ответа Рай огладил выросты на моей спине. Спустился к пояснице, чуть надавил — и бёдра опалило нетерпеливым жаром.
Я толкнула его на постель, села сверху. Прильнула сквозь тонкую ткань, двинула бёдрами, дразня и распаляя. Его твёрдость и моя мягкость, жар и холод переплетались, окутывая тёплым туманом. Я прикрыла глаза, отдаваясь ощущениям. Рай потянул вверх моё нижнее платье, скользнул ладонями по животу и меж разведённых бёдер. Я приподнялась, позволяя ему ласкать меня, и застонала, ощутив его пальцы в себе. Не глядя, распустила завязки его штанов, сжала твёрдое и упругое, потянула, пока с его губ не сорвался такой же сладостный стон. Медленно, не спеша. Дневная суматоха отступала, вечер принадлежал только нам.
Мы двигались, смакуя каждый миг. Под веками вспыхивали и разгорались цветные всполохи. Наши тела соединились воедино, наши силы сплелись в тугой пульсирующий клубок. Мы медлили, оттягивая развязку, длили наслаждение, пока оно не достигло пика. Нити под веками дрогнули и напряглись, бёдра сладко свело от предвкушения, и на невыносимо долгие мгновения мы слились в одно. Будто две молнии ударили в одно место, и там вспыхнула пронзительно-яркая точка, белая искра.
Пальцы Рая перебирали мои волосы. Я лежала на его груди, касалась чёрных чешуек, и они наконец отваливались.
— Всё-таки ты слишком много летаешь, — шепнула я. — Нужно отдыхать хоть иногда.
Рай не ответил — он спал. Его грудь мерно вздымалась под моей щекой, сердце стучало ровно и сильно. Я закрыла глаза и, прежде чем провалиться в сон, взмолилась забытым богам: пусть в ближайшие месяцы ничего не случится! Пусть мы успеем откормить коз и собрать ещё урожай, пусть люди вздохнут спокойно, забыв о голоде и нищете. Затем меня окутало тёплым коконом, и единственное, что я видела, засыпая — мерцающая белая искра.
***
— А ну-ка поднажмите!
Конец фразы потонул в грохоте: подтянутый на верёвках камень лёг на своё место, подняв облако пыли.
— Поднажмём!
Пока драконы таскали камни в горах, укрепляя речное русло, люди укрепляли городскую стену. Теперь им было что терять: со стороны хижин аппетитно пахло лепёшками, варёными бобами и козьей похлёбкой. Слышался детский плач.
— Маловато наше королевство, — шутливо сказала я Тиррену, оглядывая сверху руины. — Вернее, людей в нём маловато. Все эти дома можно отстроить, но кто там будет жить?
— О, не беспокойтесь. Из Орзорума и Ладены хлынут переселенцы, как только жизнь здесь наладится. Всегда есть недовольные властью, ремесленники, которым не хватило покупателей, воины, не поладившие с начальством, молодежь, которую оставили без наследства… Помяните моё слово, мы ещё будем выбирать, кого брать!
— Надеюсь, так и будет, — улыбнулась я и устало прислонилась к колонне.
В последнее время я всё чаще ощущала слабость. Голова кружилась, хотелось спать. Я считала недели до первого превращения — не иначе, усталость связана с этим.
Над горами купались в солнечных лучах крылатые тени. Странно было вспоминать, как я, приехав в Ладену, боялась лишний раз поднять глаза к небу. Как боялась отпускать Рая в пески. Сейчас я знала ясно: драконы — всего лишь сила. Любая сила может быть опасной, а может принести благо.
— Я вчера начала читать книгу… забыла название, в шёлковом переплёте... Там сказано, что сила новых повелителей растёт вместе с силой королей-оборотней.
— Так и есть, — отозвался Тиррен. — Думаю, уже к концу года мы увидим, в ком всё это время дремал дар повелителя. А лет через пять у вас будет армия помощников.
— Хорошо бы. Рай проводит в драконьем облике больше времени, чем в человеческом. Если так пойдёт дальше, я забуду, как он выглядит. Нужны ещё люди, чтобы управлять драконами.
Одна крылатая тень отделилась от гор и направилась к нам. Чёрные крылья легко рассекали воздух. Не нужно было касаться сознания, чтобы ощутить родное тепло.
— А вы дочитали ту книгу? — спросил Тиррен. — Где вы её вообще нашли?
— Искала руководство по возделыванию риса, но его сеять пока нельзя, слишком мало воды… Книгу не дочитала. Признаться, я сейчас быстро устаю… Там дальше о молодых оборотнях и первом превращении, я не стала читать. Сейчас важнее понять, сможем ли мы рассчитывать на помощников.
Дракон приблизился, и меня обдало горячим ветром от крыльев. Рай не стал превращаться — сел на край, вцепившись лапами в камни, и я услышала его голос в голове:
«Ты не летала со мной сегодня».
— Устала, — пояснила я. Не было сил вплетаться в чужое сознание, пусть даже Рая.
«Садись. Покатаю».
Я нерешительно посмотрела на него… А почему бы и нет! Верхом я ездила отлично, дракон не может сильно отличаться. Цепляясь за выросты, я взобралась на чешуйчатую спину. Сидеть было жестковато, но не скользко. Крылья взметнули пыль, из-под подобранных лап покатились камни, и мы взмыли вверх.
«Не боишься?»
— Нет.
Мы взлетели выше. Руины внизу превратились в россыпь камней. Скомканным платком белели шатры на постоялом дворе Драконьих отрогов, букашками шли караванщики, голубели башни Орзорума. Я обернулась на север. Там пёстрым ковром раскинулась Ладена и высился горный хребет, за которым лежал Марсал.
— Помнишь старый храм? — спросила я Рая. — С всадницей на драконе.
«Ещё бы. Разберёмся с делами, и построим такой же. С твоей статуей».
— Я всё же жду, когда сама поднимусь в небо, — мысленно улыбнулась я. — Не хочу войти в историю твоей всадницей.
Рай ответил улыбкой — трудно объяснить, как у него это получалось, но я отчётливо ощущала его довольное тепло. Ощущение разгоралось, ширилось. Я легла на чешуйчатую шею и обвила её руками. Чем ближе было превращение, тем чаще я думала, как это — сблизиться в драконьем облике? Улететь подальше в горы, позволить южному ветру нести нас, укрыться меж скалистых пиков… Щеки залила краска, а тепло почти обжигало.
«Мы и сейчас можем уединиться в горах, — промурлыкал Рай. — Отнесу тебя, обращусь…»
Я бросила быстрый взгляд на город. Да ничего не случится за пару часов! Если что, Тиррен и Гилберт там, они всё решат. Предвкушение пьянило, отзывалось сладкой дрожью внизу живота.
Рай плавно развернулся, держа курс на горы. На какое-то время передо мной снова предстала Ладена. Солнце горело на дворцовых башнях, медных крышах богатых домов, а ещё…
— Рай, посмотри!
У ладенских ворот словно расстелили сияющий ковёр. Рай поднялся выше, и я увидела ясно: это сияли начищенные пики, шлемы и щиты. Сколько их было — тысяча, две?.. Многовато для стражников, сменяющих друг друга на карауле.
— Ладена собирает войско, — дрогнувшим голосом сказала я.
Нежность уступила место тревоге, переросшей в настоящий страх. Самое позднее через неделю эта армия будет у наших стен — с крепкими щитами, стальными имперскими копьями, осадными орудиями… А если их поддержат орзорумцы?!
«Не бойся, — отдалось в мозгу. — Одну атаку мы отбили, справимся и в этот раз».
Азарт, злая воля, недобрая решимость Рая ощущались, как жар от костра. Придвинешься чуть ближе — сожгёт.
— Это не кочевники, Рай. Это хорошо обученные воины.
«Успокойся. Я воевал с ними плечом к плечу. И знаю, чем их встретить».
Я прикусила губу, провожая Ладену взглядом. Мы летели домой, со свистом рассекая ветер.
— Я буду рядом, — решительно прошептала я.