– Ноэль? – сказал Пайк.
– Да.
– Можешь пообещать?
– Что?
– В следующий раз купи упаковку из шести банок.
Глава девятнадцатая
Увидев дом родителей Пайка, Ноэль глазам не мог поверить. Ну, никак. Их одноэтажный дом с верандой располагался в одном из переулков Хорнчерча. Стены были из голубого кирпича с белой окантовкой. Фасад украшали два ярко‑красных колеса, как бы от фургона, а перед домом был разбит маленький и ухоженный декоративный садик. Но самое невероятное – это гномы. Их было около пятидесяти штук: сидящие на грибах, курящие трубки, удящие рыбу в пруду, приветственно машущие руками…
– Гномы! – сказал Ноэль. – Никто не ставит у себя гномов. Так не бывает.
– Ты останешься здесь, – ответил Пайк, ткнув в Ноэля пальцем.
– Нет, гномы – это слишком…
– Это не займет много времени.
В эту минуту проснулась Кирсти и принялась плакать.
– Что случилось, детка? – спросил Ноэль.
– Я хочу в туалет.
– Только не это, – сказал Пайк.
Ухмыляясь, Ноэль помог девочке выбраться из машины.
– Веди нас, Пайки, старина, – добавил он.
Пайк поднялся к красной входной двери и нажал на звонок. Ноэль услышал, как в доме раздался замысловатый перезвон колокольчиков. Он узнал мотив – слышал его раз или два по радио «Мелодия», но названия не помнил. Кажется, что‑то про пирожное «Черный лес».
Вскоре дверь открыл невысокий мужчина в тапочках, одетый в рубашку и брюки с высокой талией. За его спиной стояла женщина, глядя на них через очки в розовой оправе с толстенными стеклами.
У мужчины была седая, но густая волнистая шевелюра, оттопыренные уши, красное лицо и огромный нос. Ростом он был вдвое ниже Пайка. Его жена была такой же маленькой, по крайней мере, так казалось, потому что она была очень толстой. Она была одинаковой что в ширину, что в высоту, – этакая тумбочка.
– Дэннис! – воскликнули супруги в один голос.
– Привет, мам. Привет, пап. – Он не сделал ни одного движения, чтобы поцеловать их или хотя бы обнять.
– Входи, сынок, – сказал отец. – А кто твои друзья?
– Ноэль и Кирсти.
– Здравствуй, Кирсти, – сказал пожилой джентльмен, и девочка опять зарыдала.
– Ой, солнышко, – заволновался отец Пайка. – Что расстроило эту маленькую леди?
– На самом деле ей нужно в туалет, – сказал Ноэль.
– Ну конечно, конечно. – Мистер Пайк показал Ноэлю нужную дверь, и тот повел Кирсти в туалет. Когда он закрывал дверь, то услышал, как родители засуетились вокруг Пайка.
– Тебя так давно не было… Ты никогда не звонишь… Ты поправился… У тебя все в порядке?.. Что‑то случилось?..
В туалете, на стене, висела картина с изображением Христа, кричаще яркая, и у Спасителя был уж очень английский вид, рыжие волосы и румяные щеки. Под картиной от руки было написано: «Христос – глава этого дома. Невидимый гость за каждой трапезой. Молчаливый собеседник в каждом разговоре». Неожиданно Ноэль почувствовал смущение, даже покраснел.
– Давай же, Кирсти, поторопись.
Когда все дела были сделаны, Ноэль вывел девочку, и они пошли разыскивать остальных. Все собрались в гостиной. Комната была очень нарядной, но в то же время неприбранной.
Повсюду лежали книги, кучи разных неуместных украшений и предметов интерьера. Под огромным окном располагался большой стол, на котором стояло множество кактусов.
– Интересуетесь кактусами? – спросил мистер Пайк, заметив, как Ноэль их разглядывает.
– Мм… Нет. Пожалуй, совсем нет.
– О, они удивительны! Удивительны. Например, вы знаете…
– Только не сейчас, пап, – сказал Пайк. – Боюсь, мы немного спешим. Мне просто нужно забрать кое‑какие вещи из комнаты, и мы сразу сорвемся отсюда.
– Вы останетесь попить чайку? – спросила его мама.
– Мам, уже половина девятого.
– Думаю, у меня еще осталось печенье. – Пожилая леди с усилием поднялась из кресла.
– Мы не можем остаться, мам.
– Брось, Дэннис, – сказал Ноэль. – мы вполне можем задержаться на чашечку чая. Это очень мило с вашей стороны, миссис Пи.
Пайк злобно посмотрел на него, но его мать уже направилась вразвалочку на кухню, довольно улыбаясь.
– Мам… – крикнул Пайк ей вслед, но тщетно. – Мам…
В комнате стоял старый громоздкий телевизор, а над ним висело вставленное в рамочку чайное полотенце, на котором была изображена Тайная вечеря. Телевизор работал, но звук был сильно приглушен.
– Футбол идет? – спросил Ноэль.
– Да, – ответил мистер Пайк, подходя и вставая рядом с Ноэлем, чтобы полюбоваться изображением на экране.
– Совсем забыл, что сегодня показывают матч, – заметил Ноэль. – Какой счет?
– Понятия не имею. Хотите, сделаю погромче?
– Не надо, папа, – сказал Пайк. – И так нормально.
– Только если вам не трудно, мистер Пи, – перебил Ноэль. – Хочется посмотреть, как там успехи у наших ребят.
Пульта не было, и мистеру Пайку пришлось подойти к телевизору, чтобы прибавить звук. Знакомый, подбадривающий голос Джона Мотсона и неукротимый шум беснующихся фанатов наполнил комнату.
– Только посмотрите, – гордо сказал мистер Пайк, выпрямляясь. – На современных телевизорах такого изображения не увидишь. Это настоящая техника, да. Ламповый. Какая отличная картинка. Прямо как в жизни.
Ноэль уставился на экран. Если это как в жизни, то большинство людей, очевидно, живут в густом тумане. Яркость была включена максимально, зато цвета практически отсутствовали. Да еще в придачу изображение двоилось из‑за плохо установленной антенны.
– Я посмотрю, как там мама справляется на кухне. – Мистер Пайк вышел из комнаты.
– Давай‑ка посмотрим, что здесь можно сделать, – сказал Ноэль, потирая руки, опустившись на оранжевый ковер с розовым рисунком перед огромным телевизором.
– Оставь, как есть, Ноэль, – раздраженно сказал Пайк.
– Я знаю, что делаю. В телевизорах я дока.
– Он любит смотреть именно так. Не порть.
– Брось, он только спасибо скажет…
Не успел Пайк вмешаться, как Ноэль добрался до настроек, и вскоре перед ними была четкая цветная картинка с нормальными тенями. От двоящегося изображения избавиться не удалось, но оно стало менее заметным. И тут же матч стал более волнующим и захватывающим. Ноэль уселся на софу и попытался разобраться, что происходит на поле.
Он только успел выяснить, что счет, похоже, один – ноль, как вошел мистер Пайк, неся в руках заварочный чайник и формочку с пирогом. Старик бросил взгляд на экран и тут же возмутился:
– Боже мой! Что случилось? Ты настраивал его, Дэннис?
– Нет, пап.
– Я не могу так смотреть. Глаза тут же устают. – Мистер Пайк снова изгадил изображение и уселся рядом с Ноэлем на диван.
– Открыли счет?
– Один – ноль.
– А‑а.
– Я поднимусь к себе в комнату, – сказал Пайк.
– Хорошо, сынок.
– Дэннис когда‑то был страстным болельщиком, – сказал мистер Пайк, когда тот вышел. – В детстве он был многообещающим игроком, подростком – тоже. Не знаю, поддерживает ли он сейчас форму. Он никогда нам ничего не рассказывает. Вы давно знаете Дэнниса?
– Лет около пятнадцати, я думаю.
– Мы никогда не видели его друзей. По правде говоря, и его‑то видели крайне редко. Он только заскакивал, если ему нужно было что‑нибудь взять. Но здесь для него всегда готова постель. Могу я предложить вам домашний рассыпчатый пирог?
– Большое спасибо, так хочется попробовать.
Мистер Пайк раскрыл форму и вытащил оттуда половину пирога. Он отрезал кусок Ноэлю, но не знал, куда его положить, так как тарелок не оказалось. Он уже собрался положить его в протянутую ладонь Ноэля, как вошла миссис Пайк, неся поднос со всем необходимым для чаепития.
– Вот и я, – сказала она, протягивая Ноэлю тарелочку. – Это все, что я смогла сделать на скорую руку.
Она наклонилась к Кирсти.
– Хочешь кусочек пирога? Может быть, печенье или сэндвич?
Кирсти пожала плечами.
– Ты голодна, зайка? – спросил Ноэль. Кирсти выпятила нижнюю губу и искоса взглянула на поднос. Затем взяла себе сэндвич.
– Сколько тебе лет, Кирсти? – спросила миссис Пайк. Но девочка ничего не ответила.
– Боюсь, у нее сейчас тяжелый возраст, миссис Пи.
– Она застенчива, верно? Дэннис был очень застенчивым в этом возрасте.
– Не может быть. Старина Дэннис? Застенчивым?
– Ужасно застенчивым. Он всегда зарывался в книги, никогда не улыбался, казалось, видел все в мрачном свете. Словно на него давили все проблемы мира. Совсем не такой, как Гарри.
– Гарри?
– Старший брат Дэна.
– Не знал, что у Дэнниса есть брат.
– О, да! – Миссис Пайк пошла и взяла фотографию, стоящую на газовом камине.
– Гарри в середине, со значком, – сказала она, протягивая снимок Ноэлю. В середине стоял крупный мужчина с толстым лицом и усами, в дешевом костюме. Он стоял среди других таких же толстолицых мужчин с усами и в дрянных костюмах.
Было что‑то в этой фотографии, что‑то в этих мужчинах…
– Гарри – полицейский, – сказал мистер Пайк. – Следователь.
– Вы шутите?
– Он очень хорошо устроился, – добавила миссис Пайк. – Совсем не похож в этом на Дэнниса. Дэннис, наверное, не способен осесть, порхает с одного места на другое. Он был таким умненьким маленьким мальчиком, но очень болезненным, ему всегда все быстро надоедало…
– Он мне очень напоминает кактус, – заметил отец Пайка. – Колючки снаружи…
Но прежде чем он успел закончить фразу, появился Дэннис, неся обувную коробку и дорожную сумку, набитую вещами. Он увидел накрытый к чаю стол, Ноэля, уплетающего за обе щеки, и нахмурился:
– Ну, мама. Я же сказал, что мы не задержимся.
– Да мы по‑простому, Дэн.
– Я как раз показывала Ноэлю фотографию с Гарри, где он после награждения, – сказала миссис Пайк.
Дэннис посмотрел на Ноэля, но никто из них ничего не сказал.
– Как дела у Гарри? – спросил Дэннис, но особого интереса в его голосе не слышалось.
– У него до сих пор нет подружки. Нет, правда, с вами двумя я не знаю, стану ли когда‑нибудь бабушкой. – Миссис Пайк протянула сыну чашку с блюдцем. – Это тебе, Дэн. Ты по‑прежнему кладешь два кусочка сахара?
– Да. – Пайк вздохнул и уселся в кресло.
И вот родители Дэнниса четверть часа пытались выяснить, чем он занимался все это время. Но так как он последние десять лет ничем особенным не занимался, разговор получился натянутым. Ноэль понял, что Пайк не рассказывал им про Канаду, и потешался над неловкостью, что испытывал Пайк.
В конце концов разговор сошел на нет, и они только звенели чашками да жевали, временами улыбаясь друг другу и сосоредоточив все внимание на футболе. Наконец Кирсти положила конец церемонии.
– Можно я пойду? – спросила она. – Мне скучно.
Они все вместе вышли в маленький холл, и Пайк наклонился к маме, чтобы она смогла его поцеловать.
– Ой, – сказал мистер Пайк, поднимая палец. – Подождите минутку. – И он стремительно вышел.
– Ты будешь давать о себе знать, Дэн? – спросила миссис Пайк.
– Не знаю, мам.
– Ты мог бы хоть иногда звонить нам.
– Хорошо, я так и сделаю.
– Гарри звонит.
– Слушай, мам… Не могла бы ты одолжить мне немного денег?
– О, Дэн. Ты никогда не изменишься.
– У меня возникли проблемы с накопительным счетом. Я не могу снять с него деньги. Мне нужно фунтов двадцать или около того. Я обязательно верну.
– Ох, я не должна. – Миссис Пайк покачала головой и пошла вразвалочку на кухню. По пути она прошла мимо мистера Пайка, который нес маленький цветочный горшок.
– Это вам, – сказал он Ноэлю. – Вам так понравились кактусы…
В горшке был маленький кактус, покрытый колючками, похожий на зеленый мячик для гольфа, только с шипами.
– Огромное вам спасибо, мистер Пи. Вы очень добры.
– Это Mammilaria bombycina.
Миссис Пайк вернулась и тихонько сунула что‑то Пайку в руку, пока не видел отец. Пайк слегка улыбнулся ей в ответ, а потом резко сказал:
– Все, пойдем, Ноэль. – И пошел по тропинке к машине.
– У него все хорошо, миссис Пи, – обратился Ноэль к старой леди. – Просто сейчас его голова забита другим.
– Так было всегда. Все экзамены на отлично, представляете?
– Я не знал.
– Мог пойти дальше, но все забросил. Он очень упрямый, а вот Гарри – молодец.
– Ухаживать так же, как за любым другим растением, – принялся рассказывать мистер Пайк. – Поливать обильно летом, поменьше зимой, найти хорошее солнечное место…
– Не беспокойтесь, я присмотрю за ним. И вы не беспокойтесь, миссис Пи, я присмотрю и за Дэннисом.
– Спасибо, Ноэль. Мы привыкли думать, что у Дэнниса нет друзей. Очень приятно наконец познакомиться с одним из них. Мы почти ничего не знаем о сыне.
– Взаимно, наша встреча на многое открыла мне глаза.
– Ноэль! – закричал из машины Пайк, и Ноэль виновато посмотрел на пожилую пару. – Мне лучше поторапливаться, верно?
– Ноэль! Шевелись!
– Было очень приятно с вами познакомиться, – Ноэль энергично пожал им руки. – Я узнал много нового о старине Дэннисе. Слушайте, да я готов поспорить, что в детстве у него было ласковое семейное прозвище, верно?
– Ноэль!
Пайк закипал от злости. Ему не следовало брать сюда Ноэля. Что он там наболтал родителям? Пайк нажал на гудок, и, наконец помахав на прощание рукой, Ноэль пошел вниз по тропинке к выходу.
Он посадил Кирсти на заднее сиденье, и Пайк завел двигатель.
– Следователь Гарри Пайк? – спросил Ноэль.
– Заткнись ты.
– Выпускные экзамены на отлично?
– Я сказал, заткнись.
– Извини, Глазастик.
Пайк уже собирался ударить Ноэля, но вместо этого расхохотался. Его не называли Глазастиком больше двадцати лет.
Глава двадцатая
Герман‑Херман был мертв.
Кто‑то заколол его шариковой ручкой, воткнув ее через ухо. Бедняга умер не сразу, он еще был жив, когда убийцы ушли, потому что сейчас Герман сидел за одним из своих компьютеров с видом чрезвычайно занятого человека. Единственное «но» – он был неподвижен, а из уха торчала красивая золотая ручка.
– Выведи отсюда Кирсти, – сказал Пайк Ноэлю, и тот немедленно подчинился. Девочка рассматривала Германа с большим интересом. Пайк подумал, что не так часто можно увидеть кого‑то с ручкой в ухе.
– Я оставил ее в сауне, – сказал Ноэль по возвращении.
– В сауне?
– Не волнуйся, она не топится. Я сказал ей, что это домик Вэнди.[42]
Они посмотрели на Германа, невозмутимо сидящего за столом.
– Что ты об этом думаешь? – спросил Ноэль. – Может, Паттерсон возвращался?
– Не знаю. Это на него не похоже – оставить все в таком виде. Опасно.
– Это его дом. Никто, кроме него, сюда не войдет.
– Да, но все же… я думаю, какой смысл убивать.
– Я знаю. Может, он хотел, чтобы все было похоже на ограбление.
– Грабитель не будет вбивать ручку кому‑то в ухо.
– Дико, правда?
– Дико.
– Зачем Герман вообще сюда сел?
– Наверное, хотел закончить какую‑то работу.
Они уставились на экран монитора. На рабочем столе располагались смешные символы с бессмысленными словами и фразами под ними: КРАЙ ЛЕСА. КЕННЕДИ. ПЭЙСТ ИНТ.
– Вот блин! – воскликнул Ноэль. – Посмотри сюда.
Он увидел на экране картинку с шахматной фигуркой, а под ней надпись: «КИРСТИ».
– Ну, надо же! – спросил Пайк. – Он оставил ей сообщение.
– Ты считаешь, из последних сил забрался сюда, чтобы оставить Кирсти сообщение?
– Может быть, он не хотел, чтобы его прочитал кто‑то еще. Кому еще придет в голову заглянуть в «Кирсти», кроме нас?
– Возможно, – сказал Ноэль. – Он мог просто оставить ей несколько игр.
– Представь, что ты умираешь. И что ты делаешь? Оставляешь несколько игр для шестилетней девочки.
– Мне показалось, что она ему понравилась.
– Все так, но здесь должно быть что‑то более существенное.
– Хорошо. Что ж, тогда давай это выясним.
Они откатили стул с Германом от стола и оставили в углу. Затем Ноэль взял другой стул и уселся на нем перед компьютером, его пальцы нерешительно зависли над клавиатурой.
– Так, – сказал он, похлопывая руками и делая глубокий вдох. – Так…
Он снова похлопал руками:
– Ну вот. Что теперь?
Пайк посмотрел на клавиатуру, надеясь, что он каким‑то образом неожиданно поймет, как работать с компьютером.
Ноэль вытянул указательный палец и наобум двинул его по направлению к кнопкам. Пайк схватил его руку и отшвырнул.
– Давай не будем торопиться, – сказал он. – Мы ведь не хотим все уничтожить или сломать.
– Может, здесь найдется руководство, – предположил Ноэль.
– Что, Герман показался тебе чуваком, которому нужно руководство?
– Нет. Но ничего не случится, если мы поищем. Можем же мы, по крайней мере, поискать.
Кирсти сидела в странной деревянной комнате, которая, она знала точно, не была домиком Вэнди, и полностью сосредоточилась на «Супер Марио». Ей здесь нравилось. Вокруг стоял приятный запах, было тепло и уютно. Она никогда прежде не бывала в подобных комнатах.
Маленький Марио прыгал и носился по экрану. Она еще никогда не проходила так далеко. Сейчас девочка сражалась с Купа‑Кингом, который с гудением носился на своей космической штуковине. Но Герман рассказал ей, что нужно делать. С тех пор как Кирсти поговорила с ним, у нее получалось все лучше и лучше. Герман ей понравился. Он был добрый дядя, не то что мистер Пайк. Мистер Пайк был грубым и властным. Он всегда смотрел на нее так, что она чувствовала себя виноватой. К тому же мистер Пайк был старым, совсем дедуля. Герман был хороший дядя. Он мог поиграть с ней в игры.
Неожиданно Кирсти улыбнулась. Получилось! Она победила Купа‑Кинга, и Марио освободил принцессу Поганку. Для нее заиграла победная мелодия, экран замелькал, по нему забегали цифры. Девочка понаблюдала, как сменяются картинки, потом было скучновато – только разные имена, и все. Игра закончилась. Кирсти выключила «Гейм Бой» и положила его себе в карман.
Герман обещал дать ей другие игры. Но сейчас он спал, правда, выглядел он не очень хорошо. Он с ней даже не поздоровался. Возможно, Герман мертв. Кирсти стала ждать. Папа сказал ей ждать здесь, и она ждала, сложив руки на коленях и глядя по сторонам.
В углу комнаты стояла железная корзина с углем. Возможно, это было для огня. Окон не было, за исключением одного, маленького, на двери. Здесь также были две деревянные лавки, одна пониже, другая повыше. Наверное, одна была для детей, а другая – для взрослых. И, хотя девочка сидела на нижней, ее ноги не доставали до пола. Она потянулась носочками, но так и не смогла достать до пола.
Через некоторое время зашел папа. У него в руках было несколько потрепанных книжек. Папа улыбнулся ей и присел на корточки. Он взял ее за руки, что делал нечасто.
– Сладкая моя, – сказал он. Кирсти не любила, когда он называл ее так. Ее звали Кирсти. – Сладкая, что такое мышка?
Она в удивлении смотрела на него: он что, шутит? Каждый знает, что такое мышка.
– Мышка у компьютера, – уточнил он. – Компьютерная мышь.
– Ты этого не знаешь?
– Нет. Но я уверен, что ты знаешь.
– Конечно, знаю.
– Ты пойдешь и покажешь мне?
Кирсти соскользнула с лавки и, держа папу за руку, вернулась с ним в комнату Германа.
Герман по‑прежнему сидел на стуле, но теперь его откатили от стола, а на голове у него была какая‑то тряпка. Выглядел он очень глупо.
– Что Герман делает? – спросила девочка.
– Он… он спит.
– Он умер? – Кирсти была уверена, что он мертв.
– Да.
– Хм. Вот это – мышка.
Кирсти показала на маленькую коробочку с кнопками, от которой к компьютеру тянулся длинный провод.
Пайку стало невыносимо стыдно из‑за того, что приходилось зависеть от шестилетней девочки.
– Хорошо, Кирсти, – сказал он. – Герман оставил для тебя сообщение. Но мы не знаем, как его прочитать.
Кирсти посмотрела на монитор, потом взяла мышку и поводила ей по поверхности стола. Курсор на экране передвинулся к картинке с шахматной фигурой. Кирсти дважды нажала кнопку на мышке, и изображение на экране изменилось. Теперь возникло два слова в рамочках:
ИГРЫ.
ЧЕС.
– Ты можешь заглянуть, что написано в «Чесе»? – спросил Пайк, не вполне уверенный, правильно ли он формулирует вопрос.
– Можно я поиграю в игры? – заканючила Кирсти. – Герман обещал мне игры.
– Через минутку. – Пайк старался говорить без раздражения.
– Позже, сладкая, – сказал Ноэль. – Давай сначала посмотрим, что есть под «Чесом», а потом ты сможешь поиграть. Здесь должно находиться очень важное послание.
– Ну ладно. – Кирсти передвинула курсор и снова нажала на кнопку. Появилась другая рамочка, в которой было одно‑единственное слово:
КАРДИГАН.
– Хорошо, – сказал Пайк. – Теперь дальше.
– Это все, – сказала Кирсти. – Здесь больше ничего нет.
– Все? – спросил Ноэль. – Только «Кардиган»?
– Да. Можно мне теперь поиграть?
– Да, играй, сладкая.
Кирсти снова нажала кнопку, и через некоторое время экран заполнило цветное изображение. Девочка погрузилась в игру, управляя неким созданием, напоминающим желтое бланманже, которое двигалось по причудливому лабиринту. Игра сопровождалась то писком, то звуками стрельбы.
Пайк и Ноэль оставили ее в покое. Они ушли на другой конец комнаты и сели на очень удобный черный кожаный диван.
– Кардиган? – раздраженно проворчал Ноэль. – Что за чертово послание с кардиганом? Он приложил столько сил, а нам от этого толку мало.
– Может, он бредил. Чушь, которую несут умирающие.
– Я так не думаю.
– У Чеса был какой‑нибудь особый кардиган? – спросил Пайк.
– Нет, конечно, ни хрена не было. Какой может быть особый кардиган?
– Ладно. – Пайк принялся думать, но в голову ничего не приходило.
– Может, здесь нужно выстроить смысловую цепочку, – предложил Ноэль. – Ну, ты знаешь, типа: кардиган, свитер… холод.
– Снежная королева, – саркастично добавил Пайк. – Надо искать ее.
– Я просто рассуждал, – сказал Ноэль. – Как насчет «кардиган – Паттерсон». Может, это рифма?
– Все равно это ничего нам не дает.
– К тому же, не рифмуется, – согласился Ноэль, потягиваясь. – Сейчас слишком поздно. Мозги совсем не варят. Нам придется заночевать здесь. Мы не можем снова останавливаться у отца на ночь.
Кирсти раздраженно вскрикнула и сильно ударила кулачком по столу. Игра явно шла не так, как ей хотелось.
– Ноэль, – обратился к нему Пайк. – Теперь ты согласен, что нам нужно ее где‑нибудь оставить? Ей не следовало этого видеть.
– Я знаю. Ты думаешь, я не переживаю на этот счет?
– В этой истории уже двое мертвецов…
– Я уже сказал, что согласен. Мы можем оставить ее с миссис Уэллер, пока все это не закончится.
– Хорошо. Но уже половина одиннадцатого, тебе лучше позвонить ей и спросить, согласится ли она.
– Конечно. – Ноэль поднялся. – Как ты думаешь, здесь обычные телефоны или какие‑нибудь специальные, компьютерные?
– Понятия не имею, но есть только один способ это выяснить. – Пайк изобразил, что набирает номер.
– Да, да…
Пока Ноэль искал телефон, Пайк подошел к Кирсти.
– Как успехи? – спросил он. Кирсти пожала плечами.
– Очень трудная игра. Если бы Герман не умер, он бы показал мне, что делать.
– Мне очень жаль Германа. Он стал твоим другом, верно?
– Да.
– Нам лучше сейчас уехать. Тебе уже давно пора спать.
– Я могу закончить игру?
– В другой раз.
– Мы можем взять это с собой?
– Нет.
– Я могла бы играть дома. Герман не будет против, ведь он мертвый.
– Мы все равно не можем просто взять его компьютер.
– Но здесь же мои игры и послание про дядю Чеса.
– Кардиган?
– Да.
– А ты не знаешь, что это может означать? Кардиган?
– Это место. – Кирсти прикусила нижнюю губу и яростно стала крутить мышку.
– Место?
– Да. Мы проходили в школе. Это в Уэльсе, графство такое.
– Я знаю.
Кирсти хмыкнула и пнула что‑то ногой.
– Я проиграла, – сказала она. – Ты слишком много говорил.
– Извини. Но… мы возьмем компьютер с собой, договорились? Это будет подарок. Я уверен, что Герман сам бы подарил его тебе.
– Ты только что сказал, что я не могу взять его.
– Я передумал.
– Спасибо. – Кирсти нажала на какие‑то кнопки и выключила компьютер.
– Нет, это тебе спасибо. Без твоей помощи мы оказались бы в тупике.
– Как в игре?
– Это гораздо больше похоже на настоящую жизнь, милая.
Тут вошел Ноэль.
– Я все уладил, – сообщил он. – Миссис Уэллер возьмет Кирсти к себе.
– Отлично. – Пайк начал отключать компьютер под руководством Кирсти.
– И посмотри, что я нашел рядом с телефоном. – Ноэль помахал ключами от машины перед лицом Пайка.
– Что это?
– Ключи от машины Чеса. Она должна быть припаркована где‑то рядом, Ее будет нетрудно найти. А ты поедешь в своей следом за мной к отцу.
– Договорились.
Они нашли коробку для компьютера и упаковали его.
Уходя, они бросили последний взгляд на беднягу Германа, сидящего на стуле с тряпкой на голове и с ручкой, торчащей из уха.
– Забавный чувак, – заметил Ноэль.
– В конце концов он оказался крепким орешком, да? – сказал Пайк. – Проделать все это на компьютере в таком ужасном состоянии.
– Это точно. Но почему он так сделал? Понятно, что он очень любил компьютеры и все такое, но зачем столько усилий? Забрался на кресло, включил машину, зашифровал слова… Почему нельзя было просто написать на бумаге, например?
– Не знаю, – ответил Пайк. – Может, он не смог найти ручку.
Глава двадцать первая
Стоило Пайку выйти из машины, как холод тут же стал пробирать его, превращая дыхание в белые облачка пара. Ночь оказалась ясной и морозной, все небо было усыпано звездами. Пайк хмыкнул. Ему очень хотелось в туалет. Он подумал о туалете в доме отца Ноэля, вспомнил разбитый унитаз и сад полный пакетов с дерьмом.
– Ноэль, – обратился к нему Пайк. – Ты иди в дом, а я сдам Кирсти миссис Уэллер. К тому же мне очень нужно в туалет.
– Договорились. Но особо не задерживайся. Я не хочу, чтобы ты крутился вокруг миссис Уэллер.
– Тебе пора повзрослеть, Ноэль, – сказал Пайк. Но про себя признался, что подобные мысли у него мелькали.
– А что с моим компьютером? – принялась хныкать Кирсти, пока Пайк тащил ее к парадной двери миссис Уэллер.
– Он в багажнике, милая, – объяснил Пайк. – Я выну его утром. – Он нажал на звонок и стал ждать.
– А если его украдут?
– Его не украдут. Это же не Лондон. Сейчас очень холодно, и я сейчас описаюсь.
– Но ты сказал…
Тут миссис Уэллер открыла дверь. На ней были старые джинсы и мешковатый хлопковый свитер. Она улыбнулась Пайку.
– Привет, – поздоровался Пайк. – Извините, что так поздно.
– Все в порядке, заходите быстрее, пока совсем не замерзли. Привет, Кирсти.
– У меня теперь есть новый компьютер, мне дал его Герман. Но мистер Пайк не разрешает сейчас в него поиграть.
– Правда? Может, ты поиграешь в него завтра утром? А сейчас мы лучше пойдем спать.
– Герман умер.
– Серьезно? А кто такой Герман? Твой кролик?
– Нет. Я же говорила вам, Герман – мой друг, это его компьютер.
– Хорошо. – Миссис Уэллер повела ее вверх по лестнице, время от времени поддакивая девочке, ясное дело, решив, что это детские фантазии.
– Не возражаете, если я воспользуюсь вашим туалетом? – крикнул ей вслед Пайк. – Вы же знаете, на что похож туалет у отца Ноэля…
Ноэль проверил, как следует ли закрыта машина, и неторопливо пошел к дому. Он не стал звонить в дверь, просто опять решил зайти со двора. Внутри горел свет, но это ничего не значило, отец мог спать, бодрствовать, быть вдрызг пьяным или уйти в бар… По крайней мере, было включено отопление. Он чувствовал, что в доме тепло, а это большой плюс. Отец обычно кричал, что не может позволить себе отапливать дом, и все время отключал отопление.
Ноэль быстро прошел через грязную кухню, стараясь не дышать, и очутился в гостиной.
И тут он остановился:
– Ни хрена себе!
Здесь сидел Терри Наджент вместе с каким‑то высоким худощавым типом. У худощавого на щеке красовалось огромное бордовое родимое пятно. Эти двое сидели на диване по обе стороны от отца, который выглядел довольно жалко: бледный, избитый, полуживой. Его нос был разбит, и всю верхнюю губу покрывала спекшаяся кровь.
Увидев Ноэля, Терри встал. Он напоминал бетонную глыбу. На нем были все те же шорты и футболка, что и вчера – в такую‑то погоду и в футболке? – и вязаная синяя шапочка.
– Здравствуй, Ноэль, – сказал он. – Заходи. Присоединяйся к нашей дружной компании.
– Привет, – ответил Ноэль. – Что ты здесь делаешь, Терри?
– Ты знаешь, что я здесь делаю. Я ищу твоего брата. И что же? Этот старый хрыч говорит, что он не знает, где его сын.