– Хорошо, – сказали они, – мы согласны, но пусть это свершится вскоре! – И немедленно они получили огонь. Тогда они согрелись.
Глава 6
Тем не менее оказалось, что одно племя украло огонь из дыма; и были они из дома Цоциль. Бог какчикелей именовался Чамалькан, и он имел вид летучей мыши[82].
Когда они проходили через дым, – а они прокрадывались через него очень тихо, – тогда они подошли и схватили огонь. Нет! Какчикели не просили об огне, потому что они не хотели отдаваться и быть побежденными.
А путь, который (избрали) другие племена, был путь побежденных, когда они отдали то, что находилось у них под грудью и под мышками, чтобы это расцвело. А это расцветание, о котором говорил Тохиль, означало, чтобы каждое племя было принесено перед ним в жертву, чтобы у них были вырваны сердца из груди, из‑под мышек.
Но это еще не началось, когда Тохиль предрекал получение мощи и верховной власти Баламом‑Кице, Баламом‑Акабом, Махукутахом и Ики‑Баламом.
Там, в Тулан‑Суйва, откуда они пришли, они привыкли воздерживаться от пищи, они беспрерывно постились, пока они ожидали появления зари, и бодрствовали, ожидая восхода солнца.
Они чередовались, сторожа великую звезду по имени Икоких, которая поднимается первой перед солнцем, когда занимается день, блестящую Икоких. Туда, на место солнечного восхода, постоянно были устремлены их взоры, еще тогда, когда они находились в месте, называемом Тулан‑Суйва, откуда пришли их божества.
Не там, однако, они получили свою мощь и верховную власть, но только лишь здесь они подчинили и покорили большие племена и малые племена, когда они принесли их в жертву перед Тохилем и поднесли ему кровь, плоть, груди и подмышки всех людей.
Но уже в Тулане могущество внезапно пришло к ним; велика была свойственная им мудрость, когда они свершали свои деяния во мраке и в ночи.
Тогда они ушли оттуда, они отправились и оставили восток позади себя. «Это не наш дом, отправимся и посмотрим, где мы будем селиться», – сказал (им) тогда Тохиль.
Поистине, он привык беседовать с Баламом‑Кице, Баламом‑Акабом, Махукутахом и Ики‑Баламом:
– Воздайте же благодарность перед отправлением; совершите, что необходимо: проколите ваши уши, пронзите ваши локти и совершите ваши жертвоприношения; в этом будет ваша благодарность перед божеством, – (сказал Тохиль).
– Очень хорошо! – сказали они и пустили кровь из своих ушей. И они плакали в своих песнях из‑за своего отправления из Тулана; их сердца горевали, когда они уходили (оттуда), когда они навсегда оставляли Тулан.
– Увы нам! Мы не увидим здесь зари, когда поднимается солнце и озаряет лицо земли! – говорили они при уходе. Но они оставили нескольких (человек) по дороге; да, находились люди, которые хотели оставаться там и спать.
Каждое из племен продолжало бодрствовать, чтобы увидеть звезду, которая есть вестник солнца. Этот знак зари они несли в своих сердцах, когда они шли с востока, и с той же самой надеждой они покидали то место, которое было на большом отсюда расстоянии. Так говорится об этом теперь.
Глава 7
Наконец они пришли на вершину горы, и там все люди киче и племена объединились. Там все они держали совет, чтобы совершить свои намерения. И теперь эта гора называется Чи‑Пишаб, таково имя этой горы[83].
Там они объединились и там они получили свои имена: «Я здесь, я – народ киче! А ты, ты из народа там, таково будет твое имя!» – было сказано людям там. А людям из народа илок было сказано: «Ты из илока, таково будет твое имя. И эти три (народа) киче никогда не исчезнут; наша судьба будет одной и той же», – сказали они, когда они давали себе свои имена.
Тогда же они дали имя и какчикелям: «какчикели» было их имя[84], а кроме того – рабиналь – это также было их именем, и оно не потеряно ими до сих пор. К этому же присоединились и люди из Цикинаха, как они называются еще и теперь. Вот имена, которые они дали друг другу.
И вот они сошлись на совет. Прежде всего они хотели ожидать зарю и сторожить появление звезды, которая восходит как раз перед солнцем, когда оно намеревается подняться. «Мы пришли оттуда, но мы были разделены», – говорили они друг другу.
И сердца их разрывала великая скорбь; они очень сильно страдали; они не имели пищи; они не имели чего‑нибудь поесть; они только лишь нюхали концы своих посохов и благодаря этому воображали, что они едят; но они ничего не ели с тех пор, как пришли.
Не совсем ясно, однако, как они пересекли море; они пересекли его по этой стороне, как будто бы там и не было моря; они пересекли его по камням, помещенным в ряды на песке. По этой причине, в воспоминание, они были названы «камнями в ряд», «песок под морской водой» – имена, данные (той местности, где) они (племена) пересекали море; воды разделились, когда они проходили.
И печаль разрывала их сердца, когда они говорили друг с другом, потому что у них не было ничего есть; они имели только глоток воды и пригоршню кукурузы.
Там собрались они тогда на вершине горы, называемой Чи‑Пишаб. И они принесли с собой также и Тохиля, Авилиша и Хакавица. Балам‑Кице и его жена Каха‑Палуна, таково было имя этой женщины, соблюдали строгий пост. То же самое делали и Балам‑Акаб со своей женой, которая называлась Чомиха; и Махукутах и его жена по имени Цунуниха также соблюдали строгий пост, и Ики‑Балам со своей женой, которая называлась Какишаха, (поступали) таким же образом.
Вот кто были те, кто постился в мраке и в ночи. Велика была их печаль, когда они находились на горе, называемой теперь Чи‑Пишаб. И их боги говорили с ними слова.
Глава 8
Так сказали Тохиль, Авилиш и Хакавиц Баламу‑Кице, Баламу‑Акабу, Махукутаху и Ики‑Баламу:
– Идите, поднимите нас, не оставляйте нас здесь. Нам нельзя оставаться здесь. Унесите нас в какое‑нибудь потаенное место! Заря уже приближается. Разве не будет для вас бесчестьем, если мы будем захвачены в плен вашими врагами внутри этих стен, где мы находимся по вашему желанию, о владыки страха перед богом и устроители жертвоприношений! Унесите тогда каждого из нас в безопасное место! – Таковы были их слова, когда они говорили.
– Очень хорошо! Мы отправимся, мы пойдем искать (потаенное место) в лесах, – отвечали они все вместе.
Немедленно после этого они взяли (богов) и взвалили их на свои спины. И каждый взял принадлежащее ему божество. Таким образом они несли Аиилиша к ущелью, называемому «Ущелье сокрытия», так они назвали его, к большому ущелью в лесу, называемому теперь Па‑Авилиш, и там они его оставили. Он был оставлен в этом глубоком ущелье Баламом‑Акабом.
После того как был установлен в стороне первый по порядку (бог), они перенесли затем и Хакавица. Он был установлен на большой огненной горе. Хакавиц называется теперь эта гора, на ней затем был основан их город. Итак, там находилось божество, называемое Хакавицем.
Таким же образом, (как и Балам‑Акаб), Махукутах остался около своего божества, которое было вторым божеством, спрятанным ими. Но Хакавиц находился не в лесу; на горе, лишенной растительности, был спрятан Хакавиц.
Тогда отправился Балам‑Кице; он отправился туда, к огромному лесу; Балам‑Кице отправился спрятать Тохиля на горе, которая теперь именуется Па‑Тохиль. И они восхваляли укрытие в ущелье, убежище Тохиля. Большое количество змей и огромное число ягуаров, гремучих змей и ехидн[85]жило там, в этом лесу, где был спрятан владыками страха перед богом и устроителями жертвоприношений (Тохиль).
Балам‑Кице, Балам‑Акаб, Махукутах и Ики‑Балам находились вместе; вместе ожидали они зари, там, на горе, называемой Хакавиц.
А на очень недалеком расстоянии находились боги людей тама и людей илока. Амак‑Тан называлось (место), где находился бог людей тама, здесь началась для них заря. (Место, где) люди илока ожидали зарю, называлось Амак‑Укинкат; там находился бог людей илока, он был на небольшом расстоянии от них, на горе.
Там (находились) также все люди Рабиналя, и как‑чикели, и люди из Цикинаха, все малые племена и большие племена. Да, они пребывали все вместе, неподвижные, ожидая наступления зари, совместно ожидая подъема большой звезды, называемой Икоких[86], которая поднимается как раз перед солнцем, когда наступает заря, согласно сказанию.
Вместе находились тогда там Балам‑Кице, Балам‑Акаб, Махукутах и Ики‑Балам. Не было для них сна, не было покоя, и велика была тоска их сердец и их желудков о наступлении зари, о наступлении дня. На их лицах было только уныние; огромная печаль и великая подавленность опустилась на них; они были совершенно подавлены страданиями.
Они зашли так далеко. «О, как плохо это, что мы пришли сюда! Если бы только мы могли увидеть восход солнца! Как это мы сделали, зачем отделились от подобных нам в наших горах?» – восклицали они и много беседовали друг с другом, полные печали, исполненные уныния, с громкими возгласами горести.
Так они говорили и никак не могли успокоить свои сердца, тосковавшие о наступлении зари.
«Боги сидят в ущельях и лесах, они находятся среди ползучих растений и мхов; у них нет даже сиденья из досок», – говорили они.
Первыми из (богов) были Тохиль, Авилиш и Хакавиц. Велика была их слава, их сила и их могущество над богами всех (других) племен. Многочисленны были их чудеса и бессчетны их средства и их пути; и поэтому их существование вызывало страх и ужас в сердцах племен.
Но Балам‑Кице, Балам‑Акаб, Махукутах и Ики‑Ба‑лам успокоили их желания. Они не чувствовали в своих сердцах страха перед богами, которых они получили и тащили на своих спинах, когда они шли туда из Тулана‑Суйва, туда, где восходит солнце.
И вот находились они (боги) там, в лесу. Сакирибаль‑Па‑Тохиль, Па‑Авилиш, Па‑Хакавиц – так называется теперь эта (местность).
Там же наши праотцы и наши отцы стали владыками и там засияла для них ранняя заря.
Теперь мы расскажем о наступлении зари и о появлении солнца, луны и звезд.
Глава 9
Здесь (рассказывается о) заре и появлении солнца, луны и звезд.
Балам‑Кице, Балам‑Акаб, Махукутах и Ики‑Балам были очень счастливы, когда они увидели утреннюю звезду. Она поднялась первая, с сияющим ликом появилась она перед солнцем, и оно следовало за ней.
Немедленно они развязали свои курения, которые они (доставили) с востока, надеясь в душе, что они смогут позже пригодиться. Тогда они раскрыли три (дара), которые они намеревались преподнести (в жертву) в знак благодарности своих сердец.
Курение, которое доставил Балам‑Кице, называлось Маштан‑Пом, курение, которое доставил Балам‑Акаб, называлось Кавистан‑Пом, а курение, которое доставил Махукутах, называлось Кабавиль‑Пом. Таковы были три благовонных смолы, которые они имели. И они зажгли его, когда начали танцевать, обратясь лицом к востоку.
Они плакали от радости, когда они танцевали и сжигали свои благовония, драгоценные благовония. Потом они горевали, потому что все еще не видели и не созерцали восхода солнца.
И вот тогда взошло солнце.
Малые звери и большие звери были счастливы; они поднялись с берегов рек, в ущельях и на вершинах гор, и все поспешно обратили свои глаза туда, где вставало солнце. Тогда зарычали пума и ягуар. Но первой залилась песней птица, называвшаяся келецу. Воистину все звери были счастливы; орел и белогрудый коршун, малые птицы и большие птицы распростерли свои крылья.
Они же, владыки страха перед богом и устроители жертвоприношений, опустились на колени; велика была радость владык страха перед богом и устроителей жертвоприношений, людей тама и илока, людей Рабиналя, какчикелей, людей из Цикинаха и из Тухальха, Учабаха, Кибаха, людей из Батена и йаки‑тепеу, всех этих племен, которые существуют теперь. И сосчитать людей было невозможно. Свет зари упал на все племена в одно и то же время.
Сразу же поверхность земли была высушена солнцем. Солнце было подобно человеку, когда оно показалось, и его лик пылал, когда оно высушивало поверхность земли.
Перед тем как поднялось солнце, поверхность земли была влажной и илистой, ведь солнце тогда еще не взошло. Но затем солнце поднялось в первый раз и было подобно человеческому существу. И зной его был непереносимым, хотя оно только еще показалось в тот момент, когда оно было рождено. То, что осталось в настоящее время, – это только лишь отражение в зеркале. Конечно, это было не то самое солнце, которое мы видим (теперь), как об этом говорится в их древних сказаниях[87].
Немедленно после (появления солнца) Тохиль, Авилиш и Хакавиц превратились в камень вместе с божественными существами пумой, ягуаром[88], гремучей змеей, ехидной и белыми чудовищами, находящимися среди древесных ветвей. Когда появились солнце, луна и звезды, все подобное превратилось в камень. И, может быть, нас теперь не было бы в живых из‑за этих хищных животных: пумы, ягуара, гремучей змеи, ехидны, а также белого чудовища; может быть, мы не могли бы наслаждаться теперь дневным светом, если бы эти первые животные не были превращены солнцем в камень.
Когда (солнце) поднялось, сердца Балама‑Кице, Балама‑Акаба, Махукутаха и Ики‑Балама были наполнены радостью. Велика была их радость, когда наступила заря. И там, в этом месте, было немного людей; только лишь малое количество (их) находилось там, на горе Хакавиц.
Там пришла к ним заря, там они сожигали свои благовония и танцевали, обращая свои взгляды к востоку, откуда они пришли. Там находились их горы и их долины, откуда пришли Балам‑Кице, Балам‑Акаб, Махукутах и Ики‑Балам, как они именовались.
Здесь, на горе, они умножились, и здесь возник их город; именно здесь находились они, когда появились солнце, луна и звезды, когда наступила заря и когда осветилось лицо земли и весь мир. Здесь же они начали свою песнь, которую они называли «Наш голубь»; они пели ее и выражали в этой песне скорбь своих сердец и свое самое сокровенное.
– Увы нам! Мы были уничтожены в Тулане, мы были разъединены, и там остались наши старшие и младшие братья. Да! Мы видели солнце! Но где теперь они, когда наступила заря? – так говорили они, (обращаясь) к владыкам страха перед богом, устроителям жертвоприношений из племени йаки.
– Ведь тот, кто называется Тохилем, является тем же самым богом йаки, и имя его – Йолькуат Кицалькуат.
– Мы получили его в Тулане, в Суйва, с ним оттуда мы вышли, и там был создан им наш род, когда мы вышли, – так говорили они друг другу.
И они живо вспоминали своих старших братьев и своих младших братьев, людей йаки, к которым заря пришла туда, в (страну), называемую теперь Мексикой. Кроме того, часть людей осталась там, на востоке; они называются тепеу‑олиман.
– Мы потеряли их навсегда, – говорили они.
Они чувствовали большую печаль в своих сердцах там, в Хакавице; огорчены также были и люди из гама и илока, которые также находились там, в лесу, называемом Амак‑Дан, где взошла заря для владык страха перед богом и устроителей жертвоприношений тама, вместе со своим богом, который также звался Тохиль, потому что у трех ветвей народа киче было одно и то же имя бога. И такое же (имя) имел и бог людей Рабиналя, потому что мало разницы между (именем Тохиль) и именем Хун‑Тох, как называется бог людей Рабиналя. Из‑за этой причины – так говорится – они желали приравнять свое наречие к наречию киче.
Речь же какчикелей, однако, отлична от них, потому что имя их бога звучит по‑иному еще с тех пор, как они пришли оттуда, из Тулан‑Суйва. Цоциха‑Чималькан было имя их бога; и по сей день они говорят на отличном (от киче) языке. И от их бога также произошли имена родов Ах‑Поцоциль и Ах‑Поша[хиль], как они называются.
Речь бога также изменилась с тех пор, как они получили своего бога там, в Тулане, около камня; их речь изменилась, когда они ушли из Тулана в темноту.
Они были все вместе, когда наступила для них заря и засиял свет над всеми племенами, но имена божеств остались в каждой группе теми же самыми.
Глава 10
А теперь мы расскажем об их пребывании и промедлении там, на горе, где четверо, именуемые Балам‑Кице, Балам‑Акаб, Махукутах и Ики‑Балам, находились вместе. Их сердца печалились по Тохилю, Авилишу и Хакавицу, которые по их вине все еще находились среди ползучих растений и мхов.
Мы расскажем теперь, как они решили совершать Тохилю жертвоприношения, когда они появились перед Тохилем и Авилишем. Они отправились посмотреть их, они отправились приветствовать их и воздать пред их лицами благодарность за наступление зари. (Боги) же блистали среди скал там, в лесных зарослях. И благодаря своему магическому искусству говорили они, когда владыки страха перед богом и устроители жертвоприношений появились перед лицом Тохиля.
Они не принесли (с собою) больших даров или необычайных благовоний; только сосновую смолу, а также смолу, называемую рачак‑нох, и траву по имени йиа [89]сожгли они перед своими богами.
Тогда Тохиль заговорил благодаря чудодейственной силе; он сообщил владыкам страха перед богом и устроителям жертвоприношений предначертания богов. И вот что (боги) сказали:
– Поистине здесь будут наши горы и наши долины. И мы полностью принадлежим вам! Велика будет наша слава и судьба над всеми многочисленными людьми. Вашими же будут всеотдавшиеся в (ваши) руки племена, потому что мы будем всегда с вами. Заботьтесь о вашем городе, а мы будем давать вам советы.
Не показывайте нас перед племенами, когда мы будем разгневаны словами, (идущими) из ртов их, или их поступками и поведением. И не давайте нам впасть в какую‑нибудь западню. Приносите нам только создания лесов, создания пустынь, только самку оленя и самок птиц. Приходите и приносите нам немного вашей крови, имейте к нам жалость. Вы можете иметь шкуры оленей и оберегать нас от тех, чьи глаза вводят нас в заблуждение.
Итак, пусть (шкура) оленя будет нашим символом, который вы будете показывать перед племенами. Когда спросят у вас: «Где Тохиль?», покажите оленью шкуру перед их глазами. И не показывайтесь (им) сами, потому что вы будете иметь другое, что делать. Велико будет ваше положение; вы будете главенствовать над всеми племенами; вы принесете их кровь и их сущность пред наши лица. Они должны прийти к нам, принадлежать полностью нам, обнять нас! – Так говорили Тохиль, Авилиш и Хакавиц.
Они (боги) имели внешность юношей, когда те, кто явился возжечь пред их лицами курения, увидели их. Тогда началось преследование птенцов всех птиц и молодых оленей, и владыки страха перед богом и устроители жертвоприношений устроили поиски. И когда они находили птенцов и молодых оленей, они сразу же отправлялись намазать оленьей и птичьей кровью рты камней, Тохиля и Авилиша.
И как только кровь была выпита богами, камни начинали говорить, когда приближались владыки страха перед богом и устроители жертвоприношений, когда они приближались, чтобы поднести свои воскурения. То же самое они делали и перед их (богов) символами, сожигая травы йиа и холоп‑окош.
Символы[90]каждого из (божеств) находились там, где они были помещены, на вершине горы.
Но они сами (Балам‑Кице, Балам‑Акаб, Махукутах и Ики‑Балам) не жили днем в своих домах, а бродили по горам и питались только лишь личинками слепней, личинками ос и личинками пчел, за которыми они охотились. Не было у них ни хорошей еды, ни хорошего питья. Не были известны дороги к их домам, и никто не знал, где находятся их жены.
ЧАСТЬ IV
Глава 1
И вот, уже основывались поселения, одно за другим, и различные ветви племен общались друг с другом; они ходили и путешествовали по дорогам, и их дороги были отчетливо видны.
Что же до Балама‑Кице, Балама‑Акаба, Махукутаха и Ики‑Балама, то совершенно не было известно, где они находятся. Но когда они видели племена, проходившие по дорогам, они сразу же начинали кричать на вершинах гор. Они то завывали подобно койоту, визжали подобно горной кошке, то подражали рычанию пумы и ягуара. Вот что они делали.
И племена слышали это, проходя то туда, то оттуда, и говорили: «Их вопли подобны воплям койота, горной кошки, пумы и ягуара. Они хотят появиться перед племенами, как будто бы они не люди, и делают они это только лишь для того, чтобы обмануть нас, людей. Их сердца втайне жаждут чего‑то. Конечно, они не пугают нас тем, что они делают. Они преследуют какую‑то цель этим рычанием пумы, этим криком ягуара, который они издают, когда видят одного или двух человек, идущих по дороге. Покончить с нами – вот что хотят они».
День за днем (предводители народа киче) возвращались к своим домам и своим женщинам, но они приносили только личинки шмелей, личинки ос и личинки пчел, чтобы отдать их своим женам.
День за днем также они появлялись перед лицами Тохиля, Авилиша и Хакавица и говорили в своих сердцах: «Вот здесь находятся Тохиль, Авилиш и Хакавиц. Мы можем принести им только лишь кровь оленей и птиц; мы берем кровь только из наших ушей и наших локтей. Попросим же у Тохиля, Авилиша, Хакавица силы и мощи. Кто сможет проследить что‑нибудь, когда начнут умирать племена, когда мы начнем убивать людей, одного за другим?» – говорили они один другому, когда появлялись перед лицами Тохиля, Авилиша и Хакавица.
И затем они пронзали свои уши и свои локти перед божествами; они собирали свою кровь, наполняли ею сосуд и прикладывали его к устам камней.
Но в действительности они были уже не камни; каждый из них выглядел подобно юноше, когда появлялся перед (предводителями киче).
И вот владыки страха перед богом и устроители жертвоприношений радовались по причине жертвенной крови. И тогда им был дан знак: как они должны действовать.
– Пусть иссякнут их [жертв] слезы! Ничего другого не остается вам (делать). Оттуда, из Тулана, пришло это[91], когда вы взяли нас с собой! – так было сказано им.
И одновременно с этим была вручена им кожа, называемая Пасилисиб, вместе с кровью, которой они должны были себя окропить. Да, появившаяся кровь была подарком от Тохиля, Авилиша и Хакавица.
Глава 2
Вот как было это осуществлено и как Балам‑Кице, Балам‑Акаб, Махукутах и Ики‑Балам начали похищать людей из племен (вук‑амак). Вот как они умерщвляли этих людей.
Они схватывали человека, когда он шел один, или двух, когда они шли вместе, и никогда не было известно, когда они похищены. И тогда они (предводители киче) отправлялись и приносили их в жертву перед Тохилем и Авилишем. После этого они кропили на дороге кровью и разбрасывали головы (убитых) по отдельности на дороге. И люди из племен (вук‑амак) говорили: «Ягуар пожрал их!» И они говорили так потому, что (Балам‑Кице, Балам‑Акаб, Махукутах и Ики‑Балам) оставляли следы, похожие на отпечатки лап ягуара, а сами они не показывались.
Уже много было людей, утащенных таким образом, но племена поняли все это только очень поздно. «Как? Может быть, это Тохиль и Авилиш, которые находятся здесь, среди нас? Это должны быть те, о ком заботятся владыки страха перед богом и устроители жертвоприношений. Где же находятся их дома? Давайте выследим их по их следам!» – говорили люди всех племен.
Тогда они устроили между собою совет. Тогда они начали выслеживать отпечатки ног владык страха перед богом и устроителей жертвоприношений, но они были неясны. Там были только следы оленей, только следы ягуаров, вот что они видели, но следы были неотчетливые. Первые следы были неясны из‑за того, что они были обращены в разные стороны, так, (как бывает), когда люди ходят, заблудившись, и путь их был неясен. Образовался туман, выпал черный дождь, и образовалось много грязи. Начало моросить. Вот что люди увидели перед собою. И их сердца стали усталыми от поисков и преследования тех (на дорогах), потому что велики были существа Тохиля, Авилиша и Хакавица. А (предводители киче) удалились туда, на вершины гор, и расположились поблизости от тех племен, людей которых они убили.
Так началось похищение тех, кто служил жертвами, когда устроители жертвоприношений ловили на всех дорогах людей из племен и приносили их в жертву перед Тохилем, Авилишем и Хакавицем; но своих собственных сыновей они поместили на вершине горы, в безопасном месте.
И вот Тохиль, Авилиш и Хакавиц имели внешность трех юношей и ходили благодаря чудодейственным свойствам камня. Была там река, в которой они купались у берега воды, и только там можно было видеть их. Из‑за этой причины это (место) было названо «В купальном месте Тохиля» и таким же было название реки. Люди из племен много раз видели их, но они немедленно исчезали, как только были увидены людьми.
И тогда распространилась весть о том, где находятся Балам‑Кице, Балам‑Акаб, Махукутах и Ики‑Балам. И сразу же племена устроили совет относительно того, каким образом (предводители киче) могут быть убиты.
Прежде всего племена хотели обсудить, каким образом подчинить себе Тохиля, Авилиша и Хакавица. И все владыки страха перед богом и устроители жертвоприношений, стоявшие во главе племен, сказали народу:
– Поднимитесь, все вы, призовите каждого, пусть не будет ни одной семьи, ни двух семей среди нас, которые бы остались позади других.
Все собрались, они собрались все в большом числе и совещались друг с другом. И они говорили, спрашивая один другого:
– Что должны мы сделать, чтобы победить киче (из дома) Кавека? Потому что все наши знатные и сыновья умерщвляются, совершенно неизвестно каким образом из‑за них (предводителей киче) исчезают люди. Если мы должны погибнуть по причине этих похищений, то да будет так! Если же могущество Тохиля, Авилиша и Хакавица так велико, тогда пусть нашим богом будет этот Тохиль, овладейте им! Невозможно, чтобы они победили нас. Разве не достаточно еще людей среди нас? А ведь люди Кавека не многочисленны, – так говорили они, когда собрались все вместе.
И тогда часть людей сказала, (обратившись) к племенам: «Кто видел тех, кто купается в реке каждый день? Если они – Тохиль, Авилиш и Хакавиц, тогда сперва мы должны подчинить своей власти их, а затем мы начнем уничтожать владык страха перед богом и устроителей жертвоприношений».
Тогда часть людей заговорила снова и спросила:
– Но чем же мы сможем подчинить их (богов) своей власти?
– Вот каков будет наш способ действий, чтобы стать их владыками. Так как они имеют внешность юношей, когда они появляются и когда их можно видеть в воде, пусть тогда две девушки, самые прекрасные и пленительные, пойдут (туда) и возбудят в них желание (овладеть) ими[92], – сказали они.
– Очень хорошо! Пойдемте же и отыщем двух прекрасных девушек! – воскликнули они и отправились отыскивать таковых среди своих дочерей. И поистине ослепительными были (выбранные) девушки.
Затем они начали давать (девушкам) наставления: «Идите, наши дочери, поспешно идите стирать одежды у реки, и если вы увидите трех юношей, то предстаньте перед ними обнаженными. А если их сердца пожелают вас, то пусть они овладеют вами. Если же они скажут вам: «Можем ли мы подойти к вам поближе?» – тогда отвечайте им: «Да будет так!» И когда вас спросят: «Откуда вы пришли, чьи вы дочери?» – если они это спросят, (то отвечайте им): «Мы дочери владык». И затем вы скажите им: «Дайте нам что‑нибудь как знак любви от вас». И после того как они дадут вам что‑нибудь, если они захотят поцеловать ваши лица, (тогда) по‑настоящему отдайтесь им. А если вы не отдадитесь им, мы вас убьем. Сердца наши будут удовлетворены лишь тогда, если вы получите (от них) знак любви и принесете его сюда. Это и будет доказательством для нас, что они действительно соединились с вами».
Так говорили владыки, когда они отдавали свои приказания двум девушкам. Вот имена этих девушек: Штах было имя одной из девушек, а другой – было Шпуч. И две девушки, Штах и Шпуч, так они именовались, были посланы к реке, к месту купания Тохиля, Авилиша и Хакавица. Вот что было решено всеми племенами.
Они отправились сразу же украшать себя, чтобы выглядеть действительно пленительными. И они были поистине крайне прелестны, когда они пошли туда, где имел обыкновение купаться Тохиль. И когда они отправились, владыки были счастливы, потому что они послали двух своих дочерей.
И они подошли к реке и начали купаться. Эти две уже сняли прочь свои одежды и трудились со своей работой над камнями[93], когда пришли Тохиль, Авилиш и Хакавиц. Они подошли туда, к речному берегу, и остановились на мгновение, удивленные тем, что видят двух купающихся молодых девушек. А девушки смутились в то мгновенье, когда появился Тохиль. Но не случилось так, чтобы у Тохиля появилось бы желание к двум девушкам. И тогда он спросил их:
– Откуда вы пришли?
Так спросил он обеих девушек и добавил:
– Что вы хотите, раз вы пришли сюда, к краю нашей воды?
А они ответили:
– Владыки послали нас, чтобы прийти сюда. «Пойдите, посмотрите на лица Тохиля, (Авилиша и Хакавица) и заговорите с ними, – сказали нам владыки, – и соответственно принесите доказательство, что вы действительно видели их лица», – говорили они нам. – Так сказали девушки, выдавая цель их прихода.