Все они охвачены стремлением лететь кверху, как если бы в них проснулось погашенное веками воспоминание о брачном полете самок.
Причудливыми зигзагами во всех направлениях носятся они над ульем в неистовой роевой пляске и наполняют воздух гудением, которое вызывает из «раз-жужженного», как шутил В. В. Маяковский, улья новых и новых пчел. В то же время одни сборщицы, возвращающиеся с обычной ношей нектара и пыльцы, по-прежнему как ни в чем не бывало входят в пустеющий улей, тогда как другие пристают к уходящим, даже не успев сбросить обножки.
Так начинается роение — час, когда семья разделяется надвое.
Вместе с пчелами из летка выходит и старая матка, которую в последние дни пчелы совсем не кормили и которая поэтому заметно потеряла в весе.
Старая магка уходит с роем...
Впрочем, правильно ли говорить, что она уходит? Не рой ли уводит ее из гнезда, не она ли следует за роем? Ведь матка нередко выходит среди пчел, покидающих улей последними.
Если она почему-либо не может присоединиться к рою, пчелы, оставившие гнездо и не дождавшиеся ее вылета, возвращаются, отложив роение. Они упорно повторяют затем попытки уйти, нередко до тех пор, пока не выведется первая из молодых маток, с которой они и осуществляют свой отлет на новоселье.
Вылетая с роем, матка обычно в последний раз выходит из улья. В брачный полет она отправлялась молодой, быстрой, легкой. Теперь ей нелегко нести свое тело, в котором зреют зародыши новых и новых пчел.
Матка добирается до края прилетной доски и взлетает. Проходит несколько считанных минут, и она опускается на ветку соседнего дерева, или на забор, или иногда просто на камень, куда слетаются, свиваясь в рой, все вышедшие из улья пчелы, только что неистовствовавшие в воздухе золотой метелью.
Вместе с тем вышедший с маткой рой, уже как будто начавший даже собираться в клуб, может вдруг, и без каких-либо видимых причин вернуться в только что покинутый улей.
Вернувшись домой, рои через несколько дней обычно снова уходят, и уже по-настоящему. Однако иногда они могут, вернувшись, сразу же уничтожить все заложенные маточники и остаться в гнезде, из которого только что пробовали уйти.
Почему не состоялось роение? Что помешало пчелам переселиться на новое место? Что определило дальнейшее их поведение?
К рою обязательно пристают и трутни. Что увлекает их с уходящими пчелами? И главное: для чего нужны они новой семье, которая, покидая устроенное гнездо, уходит к месту нового жилья?
Старая матка давно оплодотворена и потому, как принято считать, не нуждается в трутнях. Придя с ро-
282
ем на новоселье и едва дождавшись постройки первых ячеек, она сразу начинает засевать их, причем добрый рой на новоселье не строит трутневых ячеек. Отделившаяся колония выводит только рабочих пчел, как если бы трутни не были ей нужны. И все же трутни пристают к рою.
Или, может быть, семье всегда нужны свои трутни?
Известно, что в условиях спокойного развития пчелиная семья с весны выводит самцов и содержит их в течение всего сезона, как бы впрок, на случай, когда они потребуются. Вполне может случиться, что в данном сезоне они своей семье и не понадобятся, если она не станет роиться и не будет «тихо» сменять старую матку молодой. С первого взгляда эти так часто наблюдаемые случаи дают все основания думать, что пчелиная семья выводит трутней не только для себя, не только для оплодотворения своих молодых маток, но также и для того, чтобы в случае потребности возможным оказалось неродственное, перекрестное оплодотворение, — «чужеопыление», как сказали бы растениеводы.
Имеются, однако, и другие наблюдения, повидимо-му опровергающие эти выводы. Случается, что пчелиная семья по каким-то причинам вынуждена бывает сменить матку в сверхранний весенний срок, когда никаких трутней в природе еще нет. И вот тут-то наглядно можно увидеть, что, готовясь к смене матки, пчелиная семья начинает с выведения трутней, причем оказывается, что пчелы начинают выводить трутней на столько же раньше, чем маток, на сколько трутни развиваются дольше, чем матка. Даже еще точнее: на столько же раньше, на сколько дольше по сравнению с маткой длится развитие трутня до его полового созревания.
В рассматриваемом случае пчелиная семья похожа на цветки растений-самоопылителей. Здесь «тычинки» — трутни — и «пестик»—матка — созревают одновременно.
283
Но ведь это определенно говорит о том, что семья может выводить трутней специально для оплодотворения своей матки.
Так или иначе трутни пристают к рою.
Впрочем, не так уж много трутней улетает на новоселье. Их здесь обычно бывает не больше сотен, тогда как пчел в живой грозди свивающегося роя может быть десять, двадцать, тридцать тысяч и больше.
Роевые пчелы необычно миролюбивы.
Возможно, это объясняется тем, что их зобики переполнены медом, так переполнены, что пчелам физически нелегко привести в движение жало. А может быть, имеет значение и то, что в час роения, уже оторвавшись от старого и еще не имея нового гнезда, пчелы лишились главного стимула, питающего их воинственность.
Свившийся рой может иногда часами оставаться неподвижным. Для человека эта особенность поведения очень ценна: рой как бы ждет пчеловода.
Вот один из признаков, который искусственный отбор автоматически усилил и продолжает развивать в пчелах. Само собой понятно, что рои от семей, которые давали пчел, прививающихся далеко от улья, или садящихся высоко на дереве, или быстро снимающихся с места, как правило, чаще ускользали от пчеловода. Оставлялись же и оставляются (но так же точно будет сказать — оставались и остаются) те рои, которые прививаются невдалеке и невысоко и которые не торопятся улетать к новому гнезду.
Таким образом и подбиралась порода.
Для чего свивается отделяющаяся семья в роевой клуб?
Возможно, для того, чтобы вышедшие из улья пчелы не растерялись. Но, очевидно, также и для того, чтобы не тратить зря мед на бесцельные полеты. Ежесуточная потеря в весе пчел в роевом клубе не превышает полутора процентов, тогда как в одиночном состоянии пчела может потерять за сутки и двадцать пять процентов веса. Это значит, что пчелы, свившие-
284
ся в рой, могут на одном и том же запасе меда прожить в девять-десять раз дольше, чем каждая в одиночку.
Стоит отметить, что свившиеся роевые пчелы, вися гроздью, как бы кормят друг друга, очевидно перераспределяя между собой взятые из дому запасы меда.
Упущенные рои улетают нередко довольно далеко. Некоторые наблюдения позволяют подозревать, что рои, если давать им возможность свободно улетать, стремятся обосноваться по возможности за пределами зоны наиболее интенсивных полетов пчел основной семьи — «старика», то-есть за пределами той зоны, в которой они больше всего летали до ухода с роем.
Как же вольный рой пчел находит себе жилье?
Один из крымских пчеловодов расставил в укромных местах леса несколько десятков старых соломенных ульев. Когда наступила роевая пора, во многих ульях появились пчелы. Сначала их было совсем немного, но с каждым днем становилось все больше.
Это были разведчицы, которые охраняли занятые ими ульи от «квартирьеров» из других готовящихся роиться семей. Разведчицы поддерживали оживленную связь со своими ульями до тех пор, пока рой, наконец, не прилетал и не занимал новое гнездо окончательно. Если рой не являлся, пчелы долго жили в улье, охраняя его и продолжая свои полеты.
Давно высказывавшиеся догадки по поводу того, что разведчицы-квартирьеры, уводя рой на новоселье, танцем оповещают пчел о дальности и направлении полета к облюбованному новому гнезду, теперь проверены в опытах, успешно проведенных на маленьком пустынном острове.
С этого острова, окруженного водой, пчелиным роям некуда было слетать. А на острове были расставлены пустые ульи, у летков которых дежурили наблюдатели с кисточками и красками, отмечавшие на спинке каждой пчелы-разведчицы номер посещенного, ею улья. Другие наблюдатели у стеклянных ульев, где жили готовящиеся к роению семьи, следили за возвращающимися разведчицами, изучали их поведение на сотах. Третья группа наблюдателей следила
285
за мечеными пчелами в роях, уже покинувших гнездо и свившихся на дереве перед дальнейшим полетом...
Уже к концу первого сезона исследователи выяснили, что пока в рое танцуют разведчицы, меченные разными номерами, то-есть прилетевшие с разных сторон, рой продолжает висеть на месте. И только когда большинство квартирьеров танцует одинаково, из чего явствует, что они одновременно зовут рой к одному улью, роевые пчелы начинают сниматься с места.
Именно в рое, то-есть в отделившейся пчелиной семье, особенно четко проступает и с внешней стороны органическая целостность семьи. Могущественные силы взаимопритяжения собирают десятки тысяч особей, покинувших старое гнездо, в клуб роя, слитый в густую массу. Даже когда рой, слетая, поднимается в воздух, пчелы летят кучно. Поднимаясь вверх, снижаясь почти до самой земли, живым, то редеющим, то сплачивающимся цельным облачком тянется, плывет рой в воздухе, совершая путь к облюбованному месту нового поселения.
Здесь облачко снова, в последний раз, редеет, распадается и внезапно исчезает, пролившись живым дождем пчел. Последние еще кружат вокруг, а сплошной поток роевых новоселов уже вливается в еле заметное иной раз отверстие летка.
Само собой разумеется, что хороший пасечник не дает слетать пчелам. Потеря роя считается непростительным ротозейством.
Пчеловод снимает рой загодя.
Если пчелы привились не слишком высоко, он без особого труда отряхивает всех в сетку или плетенку — роевню — и затем уносит в подвал, чтоб через некоторое время, обычно к вечеру, ссыпать их в подготовленный и ожидающий новоселов улей. Здесь запас меда, взятый пчелами из старого гнезда, будет использован роем для первого прокорма и строительства первых сотов.
Не раз замечали, что после того, как рой унесен пасечником, отдельные пчелы долго продолжают
летать и ползать на месте, где висел клуб. Возможно, это и есть те разведчицы-квартирьеры, о которых рассказано.
Но если рой унесен, квартирьеры уже запоздали. Их семья будет поселена пчеловодом в новое гнездо.
Рой можно засыпать в улей сверху, а можно и вытрясти перед ульем. И в этом случае рой входит в новое жилище тоже не дольше нескольких минут.
Матка, окруженная пчелами, уже прошествовала по прилетной доске и скрылась в узкой щели летка. За ней следует новый поток пчел, вливающийся в улей.
Пчелы идут не очень быстро, необычно выпрямив тельце и трепеща крыльями. Их ровное гудение звучит призывом для тех, кто движется следом.
Не пройдет и получаса, как новый улей уже заселен.
Сразу начинается стройка сотов, сотни пчел выходят на проигру, готовясь к полетам, и стража занимает свои позиции.
Вскоре матка приступает к откладке яиц в только что отстроенные ячейки, другие ячейки пчелы заполняют свежим нектаром.
Теперь уже ни одна пчела не вернется на старое место: домом для всех стало новое жилье.
Старое гнездо, гнездо, за которое каждая пчела всегда готова отдать жизнь, сразу потеряло свою притягательную силу.
Пчелы роя — не одна какая-нибудь, а сразу десятки тысяч — отрешились от выстроенных ими сотов, от выкормленных ими личинок и куколок, от накопленных ими медовых запасов. Еще вчера они так прочно помнили местоположение своего улья, что его нельзя было и на метр подвинуть в сторону, или повернуть вокруг оси, пли поднять над землей, не вызвав этим замешательства сборщиц. Все, возвращаясь из полета, уверенно продолжали опускаться как раз там, где стоял улей раньше, и именно так, как если бы он стоял по-старому. И вдруг десятки тысяч пчел, половина семьи, забыв дорогу в старый дом, начинают обживать новое жилье.
Рой стал семьей, которая сызнова начинает цикл развития.
А в старом гнезде тем временем тоже восстанавливается обычная жизнь. Здесь продолжает расти вдвое уменьшившаяся семья. В ней нет еще матки. Здесь, в восковых желудях запечатанных маточников, проводят последние часы молодые матки, старшая из которых не сегодня-завтра выйдет на свет.
Предельно наглядно непрерывное движение и обновление в пчелиной семье, где всегда молодое зреет и нарождается, а старое изнашивается и отмирает. Семья как целое растет и развивается, постоянно перестраиваясь условиями и неизменно представая перед наблюдателем как гибкое живое единство с условиями жизни.
Уже с января — февраля, по мере того как солнце начинает подниматься выше, матка возобновляет кладку яиц, засевая первые медовые ячейки, опустевшие за зиму.
Семья просыпается.
К началу весны, когда на голых ветвях ивы распушатся первые сережки — цветка самого раннего медоноса, в гнезде еще совсем немного молодых пчел.
Но проходит неделя-другая, число их быстро возрастает, старые пчелы, больше других износившиеся с осени и в течение зимы, постепенно отмирают, и семья, как бы пройдя линьку, полностью омолаживается, а матка во всю силу червит, засевая опустевшие к весне соты.
Благодаря этому теперь все больше и больше молодых пчел выходит из ячеек, быстро увеличивая численность семьи, которая вызревает, готовясь от-почковать рой.
Во время цветения богатых медоносов все летные пчелы заняты заготовкой кормовых запасов, которыми заливаются соты, пустеющие по мере выхода расплода. Стесненная, в заполненном нектаром гнезде, матка сокращает червление, и семья временно уменьшается в численности.
288
Пройдет пора богатых взятков, освободятся из-под нектара ячейки, и матка еще раз засеет их.
Однако едва приближающийся конец лета сократит выделение нектара в цветках, пчелы станут реже кормить матку, сдерживая ее пыл. Потом взяток оборвется совсем, и пчелы, готовясь к зиме, начнут изгонять трутней.
И вот уже наступают холода, которые сплачивают уменьшившуюся семью в осенний, а затем и зимний клуб.
Так выглядит годичная кривая развития семьи.
Самым коротким и наиболее бурным этапом является здесь роение, когда созревшая для размножения семья делится на две семьи.
У разных видов пчелиных новые семьи рождаются, отраиваются по-разному.
Индийские пчелы, например, начинают подготовку к роению, как и наши, с вывода маток и трутней. Но одновременно невдалеке, часто рядом со своим гнездом, они принимаются сооружать новые соты, на которые впоследствии откочевывает часть семьи. И так как индийские пчелы селятся под открытым небом, то кроны великанов-деревьев, на которых они обитают, с течением времени покрываются множеством разбросанных по ветвям гнезд разного возраста и размера.
Американские мелипоны не подготовляют себе заранее нового гнезда и, как и наши пчелы, начинают строить его, лишь привившись на новом месте. При роении у мелипон, в отличие от того, как это происходит у медоносных пчел, к месту нового поселения уходит рой, который будет жить с молодой маткой, а старая матка с частью семьи, остается в обжитом гнезде.
У капских — африканских — пчел рой состоит из одних только рабочих особей: матка воспитывается ими из неоплодотворенных яиц, откладываемых на новоселье пчелами-«трутовками», и живет эта матка весьма недолго, так как вскорости после брачного
| 289 |
19 Пчелы
облета она сменяется второй, «коренной», которую семья выводит из оплодотворенного яйца, отложенного первой, «временной» маткой.
Выше, в связи с рассказом об опытах М. 3. Крас-нопеева, отмечалось, что одинаковое количество корма, доставленное личинке разным количеством кормилиц, качественно неравноценно. Там же говорилось, что в биологии роения пчел можно видеть убедительное и важное подтверждение правильности этого вывода.
В самом деле, можно ли считать случайностью, что и у наших медоносных пчел, и у пчел индийских, и у американских мелипон при всех различиях деталей процесса роения новых маток в нормальных условиях воспитывает не отделяющаяся роевая часть и не часть, остающаяся в старом гнезде, а обязательно семья, целостная семья.
На первый взгляд может показаться, что африканские пчелы составляют в этом смысле исключение: у них ведь новую матку выводит себе отделившийся рой после того, как он привился на новом месте.
Правильно! Но как раз на примере тех же африканских пчел можно видеть, что матки, выкормленные роем, оказываются временными и что после того, как рой разрастется, он превращается в нормальную семью, которая с необходимостью сменяет временную матку, выводя себе новую, постоянную.
Значит, и здесь настоящие матки воспитываются обязательно целой семьей!
Но, может быть, подобно маткам, и трутни лишь тогда вполне полноценны в племенном отношении, когда они выведены достаточно сильной, достаточно мно-гомушной семьей? В таком случае не оставалось бы ничего загадочного в том, что трутни пристают к отлетающему рою. Ведь рой на первых порах это при всех условиях только половина семьи..
Сотни, а в отдельные периоды и тысячи новых
обитательниц улья выходят ежедневно из ячеек,
включаясь в заведенный ход жизни и находя в нем
290
свое место. Семья продолжает при этом оставаться одной семьей.
Но вот в числе этих сотен или тысяч пчел появляется, или даже только должна появиться одна-единственная, несколько большая по размеру, с удлиненным брюшком и более короткими крыльями, без восковых желез и с кривым четырехзубчатым жалом. Много ли весит она в массе своих сверстниц?
И, однакоже, предстоящее ее появление связано с перерывом постепенности процессов роста. Оно вносит в жизнь колонии глубокие качественные изменения, необратимо побуждающие ее разделиться, превратившись в две семьи.
При этом у медоносных пчел из двух семей, сформировавшихся в недрах старой и созревших в ней, одна — и именно со старой маткой — уходит, чтобы обосноваться на новом месте.
Пчеловоды в массе не хотят мириться с этим, и не только потому, что выходящий из улья рой можно иной раз упустить и потерять.
Пчеловодов не устраивает прежде всего стихийный характер естественного роения. Оно бывает в одни годы слишком сильным, в другие годы, наоборот, совсем отсутствует. Оно нередко имеет место в захудалых семьях, размножение которых не представляет для пчеловода никакого интереса. Наконец, оно почти всегда грозит тем, что с уходящим роем пчеловод упустит также и мед.
Уже в дни подготовки к роению пчелы собирают меда раза в два меньше, чем в нероящейся семье. Затем обе семьи — и старая и новая — в течение нескольких дней заняты налаживанием нормального хода жизни. Так как никогда нет гарантии, что роение не произойдет во время богатого взятка, то особенно в тех случаях, когда период взятка бывает коротким, роение может грозить тем, что пчелы потеряют иногда единственную для них возможность собрать мед.
Вот почему большинство пчеловодов относится к естественному роению как к бедствию. Они всячески
| 291 |
19*
Стараются освободиться из-под власти этой стихии. Для этого надо, однако, правильно понять: что все-таки происходит в роящейся семье, что подготовляет и вызывает ее деление?
История поисков ответа на этот вопрос могла бы заполнить целые томы.
...Пчелы роятся потому, что их слишком много в непомерно разросшейся семье......Все дело в тесноте улья...
...Соты переполнены медом, который некуда складывать, и пчелы вынуждены уходить на поиски нового гнезда...
...Ройливость пчел воспитана в дупле; культурное содержание ослабило ройливость, но не смогло еще совсем потушить ее...
...Возраст матки — вот причина роения......Температура в улье — вот от чего зависит роение...
...Роение вызывают слишком теплые ночи......Чрезмерное количество расплода в гнезде — главный повод к роению...
...Старые соты с ячейками, которые стали слишком тесны, дают мелких, более ройливых пчел. Если сменять соты ежегодно, пчелы перестанут роиться...
Одна за другой строились догадки и одна за другой рушились, не выдерживая проверки наблюдениями и опытом, в которых, однако, постепенно накапливались факты, проливающие первые проблески света на самую темную страницу естественной истории пчел.
Инкубация молодой пчелы в сотах требует, как уже говорилось, определенной температуры. Чтобы создать ее, молодые пчелы собираются на расплоде, обогревая детву. Но наступают теплые дни, и чтоб не перегревать расплод, пчелам-наседкам приходится расползаться по сотам, уходить на крайние рамки, не имеющие расплода. Между тем из ячеек выходят новые и новые пчелы. Постепенно в семье накапливает-
292
ся избыток молодых пчел, для которых нехватает работы. При богатом взятке они еще могут быть загружены приемкой и обработкой нектара, но если взяток невелик и кормилиц в семье собралось больше, чем требуется, пчелы начинают строить роевые мисочки — основание и начало желудеобразных ячеек, в которых выводятся матки.
Дальнейшие события, наблюдаемые при формировании роя в недрах пчелиной семьи, свел в новую систему советский исследователь Г. Ф. Таранов.
В исправной семье матка везде находит пчел-кормилиц, готовых дать ей корм, и червит в полную силу. Но в таком случае кормилиц становится в конце концов слишком много. Это приводит к совершенно неожиданным результатам. Потерявшие возможность кормить матку, оттесненные от выполнения нормальной функции, пчелы-кормилицы становятся очень неспокойными.
Окруженная возбужденными пчелами-кормилицами, матка не может нормально откладывать яички. Пчелы беспрерывно «подгоняют» ее к уже отстроенным роевым мисочкам, в которые она откладывает яйца.
Дальше, как только в маточниках появляются личинки, пчелы перестают кормить матку, и ей не остается ничего другого, как самой брать мед из ячеек.
Это приводит к тому, что она перестает червить, теряет в весе и вновь обретает способность летать.
Одновременно в семье становится все больше и больше молодых пчел, которым некому скармливать вырабатываемое ими молочко. Такие еще не созревшие для полетов и потому обреченные на безделье пчелы начинают группами собираться по углам, на стенках, на пустых и недостроенных сотах, заполняя в улье все свободные места.
Будущий рой начинает формироваться.
Не нашедшие применения своим способностям кормилицы продолжают без дела висеть по углам даже тогда, когда им по возрасту полагалось бы уже приступить к приемке нектара.
293
Летный состав перестает поэтому получать необходимое пополнение, а резерв пчел, которые уйдут с роем, быстро растет.
Нормальный порядок смены обязанностей прерывается.
Готовящиеся к роению инертные, вялые пчелы висят в гнезде бездеятельными гроздьями, накапливая силы к бурному вылету.
Так описан весь процесс подготовки роения Г. Ф. Тарановым, который предложил использовать вялость пчел, готовящихся уйти с роем, для их искусственного отсева из семьи.
Г. Ф. Таранов советует всех пчел до последней высыпать накануне выхода роя перед ульем на холстинку вокруг прилетной доски, а прилетную доску несколько отодвинуть от ульевого летка, оставив между ними небольшое, сантиметров в десять, пространство.
Деятельные пчелы немедленно слетают с трамплина и возвращаются в улей. Для бездеятельных же пчел из роевого резерва узкое пространство между трамплином и летком оказывается непреодолимым препятствием.
Эти десять сантиметров становятся чем-то вроде сита, которое отделяет из семьи всех пчел, готовящихся уйти с роем.
Медленно стягиваются эти пчелы, сползая с холста, на который их высыпал пчеловод. В улье они были разбросаны, висели мелкими гроздьями. Здесь, на отставленной от улья прилетной доске, они сливаются и свиваются в конце концов в один клуб. Старая матка остается с этими пчелами, которых теперь как новую семью можно спокойно переносить к месту поселения.
Пчелы послушно войдут в новый улей и немедленно примутся за работу, если найдут здесь поставленные для обзаведения соты с медом.
На этот раз мед обязательно должен быть приготовлен на новоселье. Пчелы ведь не успели заправиться кормом, как они это делают, уходя из улья при естественном роении.
294
Установлено, что состав пчелиного роя не случаен.
Несколько сот пчел из одного вышедшего роя были помечены, и затем весь рой вместе с маткой был возвращен в старый улей. В таких случаях рои через несколько дней вылетают вторично.
Действительно, прошло два дня, и рой вышел снова, причем девяносто процентов помеченных при первом вылете пчел были обнаружены и в повторно вышедшем рое. Этот опыт проводили несколько раз, и он давал примерно одинаковые результаты: состав пчел, уходящих с роем, в общем устойчив.
Другие опыты с пчелами, меченными по возрастам, помогли убедиться в том, что в отделяющуюся семью входят пчелы разных возрастов.
Однако как ни содержательны, как ни важны все эти данные, они не отвечают еще на вопрос, который больше всего занимает исследователей пчелы и ее нравов.
— Хорошо, — говорят биологи. — Нам уже известно, как разгорается роевой пожар в семье. Но мы не видим, что заронило первую искру этого пожара. Мы знаем, как формируется рой. Цепь событий, развертывающихся в роящейся семье, внимательно прослежена. Что же приводит в движение всю эту цепь? Инстинкт продолжения рода? Бесспорно! Но почему в одних и тех же условиях из двух, казалось, совсем одинаковых семей одна отпускает рой, тогда как другая «тихо» сменяет свою постаревшую матку новой и продолжает с ней спокойно и уравновешенно расти и бесперебойно собирать мед? Почему в одних и тех же условиях из двух, казалось, совсем одинаковых семей одна, отпустив рой, тотчас же успокаивается и принимается налаживать порядок, тогда как другую — рядом — продолжает раздирать смута роевой горячки?
Попробуем в следующей главе рассмотреть основные из этих вопросов, очень важных для понимания биологии пчел.
295
ПЕНИЕ МАТОК
Мисочки засеваются с интервалами. — Как выглядит в натуре «война маток». — Матки — пленницы пчел. — Против течения. — Человек не может ждать милостей от природы. — Почему с роем уходит старая матка.
Едва матка засеяла мисочку, пчелы отстраивают ее, превращая в маточник, вокруг которого, как только в нем вылупится личинка, собираются группы беспрерывно сменяющихся, всегда многочисленных кор-
милиц.
Сколько бы мисочек ни было заложено в семье, матка обычно не засевает их сразу одну за другой: у темных пчел средней полосы СССР мисочки засеваются, как правило, через день, через два, через три. Благодаря этому матки выходят из маточников не все одновременно, а с перерывами.
Для того чтоб убедиться в целесообразности этого приспособления, следует внимательнее присмотреться к тому, что происходит в семье, из которой ушел рой.
В улье сразу стало заметно просторнее. До того как из маточника, запечатанного первым, выйдет новая матка, осталось еще несколько дней, и похоже, что в поредевшей семье все ожидает этого важного часа.
На восьмой день после запечатания первого роевого маточника рождается молодая матка. Она прогрызает остатки кокона под крышкой своего воскового дома и, отбросив круглую крышечку, выходит.
После ее появления дальнейшая судьба семьи становится ясной.
Молодая матка, обегая соты, начинает «тюкать», как бы оповещая семью о своем рождении (это й есть тот голос, которому подражает ночная бабочка «мертвая голова» и от звука которого, как завороженные, замирают пчелы).
Еще не вышедшие из других маточников, матки приглушенным «кваканием» отвечают на звонкое пение своей старшей сестры.
Если роевое настроение семьи исчерпано с уходом первого роя («первака»), пчелы при участии молодой
матки уничтожают все остальные «запасные» маточники.
Уже говорилось, что личинка матки не полностью одевается в кокон, оставляя открытыми последние кольца тела. Сейчас время сказать о том, к чему это приводит.
Пчелиное жало не может проколоть прочную рубашку кокона, и оставленные незащищенными кольца как раз и представляют «ахиллесову пяту» зреющей матки, ее уязвимое место. Именно сюда и вонзаются жала, когда семья ликвидирует лишние маточники, прогрызая их сбоку.
Описанная особенность маточного кокона представляет пример тонкого биологического приспособления, явно направленного на благо только семьи и вида в целом.
Те из биологов, которые наблюдали природу сквозь кривые очки своих ошибочных теорий, увидели в уничтожении лишних маток внутривидовую борьбу. С тем же основанием можно, конечно, и в опавших с дерева цветках или заложенных растением и впоследствии уснувших и сброшенных почках обнаружить не свидетельство относительной целесообразности или гибкой приспособленности к условиям, не свидетельства подвижной слаженности процессов жизни, а «борьбу» между органами одного организма.
Герой чеховского рассказа «В усадьбе» Павел Ильич Рашевич сам себя называл, как известно, «неисправимым дарвинистом» на том лишь основании, что для него «такие слова, как порода, аристократизм, благородная кровь, не пустые звуки». С таким же правом могут называть себя дарвинистами те биологи, которые в ликвидации лишних маток- видят «войну маток», представляющую, по их мнению, «отбор наиболее сильных и злых» и т. п.