Мое чувство одиночество мгновенно испаряется.
Я смотрю вниз на свои обрезанные спортивные штаны и обтягивающий топ и пожимаю плечами. По крайней мере, я приняла душ перед тем, как переоделась, поэтому уверена, что от меня не воняет, и всё остальное не важно. Сегодня Нейт и я — двое новых друзей, которые ужинают вместе поздним вечером.
И это всё.
С этим фактом я смирилась.
Ночной воздух теплый, когда я открываю дверь и пересекаю газон. В то время как приближаюсь к дому, вижу внутри Нейта. Он вынимает еду из пакетов, и я хихикаю, когда ловлю его между тем, как он уплетает картошку фри и тем, как лезет в пакет, чтобы достать еще еду. Через несколько секунд он скрывается в коридоре, и потом вдруг я слышу мягкие звуки музыки. Я вижу, как он возвращается в комнату, притворяясь, что играет на ударных, и я загипнотизирована тем, как его тело движется в такт.
Внутри меня разливается тепло, когда мои глаза остаются прикованными к каждому его движению. Чувствуя себя немного сталкером, я толкаю одну из дверей, но она заперта. Я легонько стучу. Когда он поднимает взгляд, на его лице появляется широкая улыбка.
Пальцы моих ног сгибаются от этого вида.
Нейт направляется ко мне, слизывая со своих пальцев остатки еды. У меня появляется внезапное желание облизать их вместо него. Его волосы растрепаны, и он переодет в нейлоновые спортивные штаны и обычную белую футболку.
Он выглядит невероятно.
Открывается дверь, и я пытаюсь задвинуть свои желания.
Друзья. Мы. Можем. Быть. Только. Друзьями.
— Эй. — Его голос звучит тепло и успокаивающе. — Мне следовало отпереть дверь.
— Не беспокойся об этом. — Улыбаюсь. — Чем-то очень вкусно пахнет.
— Я не был уверен в том, что ты предпочитаешь, поэтому у меня тут ассорти из бургеров. — Он указывает на стол.
Тот кишит всякими различными белыми упаковочными пакетами, коробками с картофелем фри и множеством стаканчиков с соломинками, расположенными рядом с ними.
— Я это вижу, но тебе не стоило так утруждаться.
Нейт останавливается возле стойки, ухмыляясь мне через плечо.
— Это было нетрудно. Надеюсь, ты голодна.
— Умираю с голоду.
Он резко выдвигает стул.
— Ты ела что-нибудь сегодня?
Я смотрю на него и стараюсь не обращать внимания на то, как привлекательно выглядят его взъерошенные волосы или насколько восхитительный вид имеет его щетинистый подбородок.
— Думаю, что да, но это было несколько часов назад. Ох, ты видел бумаги, которые тебе оставила Изабелла?
— Да, видел. Она заболтала тебя?
Я присаживаюсь.
— Нет, не совсем.
Он пододвигает мой стул.
— Отлично. Иногда ее сложно остановить.
— Она сказала, что спешит, так что, полагаю, мне повезло.
Нейт усмехается, пока направляется ко мне, чтобы встать рядом со мной.
— Она, правда, милая. Не пойми меня неправильно.
Соглашаясь, я киваю.
— Так или иначе, как прошел твой день?
Он выдыхает мне в шею, щекоча своим дыханием.
Мне кажется, он замечает мою реакцию на его близость.
— Интересно, — отвечаю я, пока он обходит барную стойку.
Через несколько секунд он стоит передо мной, нас разделяет стойка.
— Да? Интересно, как?
Аромат бекона разносится по воздуху, когда он разворачивает пакеты и выкладывает бургеры на тарелку. Я не могу не восхищаться, с какой легкостью он двигается.
— Помнишь, ты говорил, что мой брат не продал ни одного своего рисунка за последнее время?
— Да, по крайней мере, мне он об этом ничего не говорил.
— Ну да. Я понимаю это. Хотя, мне кажется странным, что он не упомянул об этом.
Соглашаясь, он кивает, прежде чем поднимает взгляд.
— Овощной сок, смузи или коктейль? — Нейт помещает соломинки в три пластиковых стаканчика.
— Овощной сок, пожалуйста. — Я скрещиваю ноги и устраиваюсь поудобнее. — Итак, сегодня я обнаружила квитанции для магазина под названием «Арт Вилледж».
— Я слышал о таком. Это магазин художественных принадлежностей. — Он протягивает мне стаканчик. — «Выбор Кролика» специально для тебя.
Я вздергиваю бровь.
— Смесь помидора, моркови, сельдерея, свеклы, капусты и яблочных соков.
Не могу сдержаться и морщу нос.
Он меняет стаканчики.
— Возьми этот. Лучший молочный коктейль, который ты когда-либо пробовала.
Мы обмениваемся стаканчиками.
— Ну, Зак, по крайней мере, ездил туда раз в неделю в течение прошлого года.
— Да ладно.
Я киваю и делаю глоток.
— О, боже, это восхитительно.
Он широко улыбается.
— «Французская Обезьяна». Шоколад, банан и ванильный йогурт.
Я возвращаю ему стаканчик.
— Я, правда, не хочу брать твой напиток.
Он потирает свой рельефный пресс.
— Нет, всё в порядке. Мне нужно следить за фигурой.
— Ладно, тогда тебе лучше вернуть мне назад сок. — Смеюсь я.
Он поднимает взгляд.
— Ты прекрасна, такая, какая есть.
Я закатываю глаза.
— Я не шучу.
Я улыбаюсь.
Он со всей серьезностью пристально смотрит на меня.
— Я серьезно.
Дрожь пробегает по моему позвоночнику. Смысл его слов становится понятным: ему нравится, как я выгляжу. Честно говоря, я предпочла бы сказать ему, что хочу его. Что я не хочу быть просто друзьями. Что я ни о чём не прошу. Я просто хочу, чтобы он трахнул меня.
Заставил снова почувствовать себя живой.
Но я не говорю об этом, вместо этого делаю ещё глоток.
— Как насчет того, чтобы поделиться?
Он поднимает руку.
— Договорились.
Когда я пожимаю её, мы оба держим свои руки дольше, чем следовало, и электрический ток, который пронизывает нас, заставляет меня гореть.
Нейт ставит тарелку, наполненную до верха бургерами и картошкой фри, на стойку вместе с двумя тарелками, салфетками и столовыми приборами.
— О чём ты говорила?
У меня не занимает много времени, чтобы собраться с мыслями.
— Могу я спросить прямо?
Улыбка расползается по его лицу.
— Есть какая-то причина, по которой ты не можешь спросить?
Небольшой румянец распространяется по всему моему телу.
Я откладываю свое откровенное признание и сосредотачиваюсь на еде, указывая на бургер с чем-то, что напоминает на нем яйцо.
— А этот с чем?
— Бургер с глазуньей, и должен признать — это мой любимый. — Нейт водит по тарелке как по часовой стрелке. — Сэндвич с беконом, салатом и помидором, овощи, тунец, индейка в соусе гуакамоле, сладкий картофель фри и старый добрый французский фри. Выбирай.
Я разрезаю ножом бургер с глазуньей напополам, беру несколько картошек фри и накладываю себе на тарелку.
Нейт обходит стойку и садится возле меня, предлагая мне салфетку. Он разрезает наполовину остальные бургеры и выкладывает себе на тарелку.
— Не подумай, что я свинья, но я не ел весь день.
Я смеюсь, по-своему упрощая нашу беседу.
— Я так не думаю. — Откусываю кусочек картошки. — Ммм, это правда, вкусно.
Его взгляд задерживается на мне и могу сказать, что он ждет.
— Итак, когда я перебирала вещи Зака, я нашла несколько откровенных зарисовок.
Он приподнимает бровь и перед тем как заговорить, перестает жевать свою пищу.
— В каком смысле откровенных?
— Обнаженные парочки.
— Ясно. — Нет никакого шока в его ответе.
Комок застревает в моем горле, и я делаю глоток своего коктейля.
— Зи был художником. Он рисовал и писал все виды предметов на любые темы. — Нейт ещё раз откусывает от своего бургера.
— Те рисунки были реалистичными. Правдивыми.
Это привлекает его внимание.
— Парочки занимались сексом.
Нейт смотрит на меня своим самым спокойным взглядом.
— Откуда ты знаешь?
Моя стеснительность относительно этой темы давно прошла, и я отвечаю:
— О, если выражения их лиц и не передавали всей истории, то способ, которым их тела были переплетены, показывал это.
— И сколько таких рисунков ты обнаружила?
— Только два. Один из них был точной копией обложки журнала. Знаешь ли ты, почему он мог нарисовать что-то подобное?
Волосы Нейта спадают немного ему на глаза.
— Я понятия не имею.
Доедаю бургер и кладу салфетку рядом со своей тарелкой.
Нейт подталкивает тарелку с едой в мою сторону.
— Ты не закончила, не так ли?
— Я объелась. — Я откидываюсь назад на свой стул.
Он потягивает жидкость из своей соломинки.
— Здесь всё ещё много еды.
— Она вся твоя, но было очень вкусно. Спасибо тебе.
Он кивает и доедает последний кусочек картошки фри.
— Нашла что-нибудь ещё?
— На его настольном календаре было много имен, написанных в различных датах в течение месяцев мая и июня. Думаешь, они могли быть художниками из галереи?
— Ты помнишь какие-нибудь имена?
— Мето, Страйкер. — Поджимаю губы и пытаюсь вспомнить ещё немного.
Его взгляд задерживается на мне, и внезапно, всё, что я способна видеть, — это его зеленые глаза.
— Я их не припоминаю, но подожди, я только захвачу свой телефон. Он наверху заряжается. — Нейт вытирает руки и бросает салфетку на барную стойку.
Через пару секунд я кричу,
— О, Фриман, Майер, — но он уже поднимается вверх по лестнице. Не подумав, я следую за ним.
Он роется в ящике своего комода, вытаскивая из него различные шнуры.
— Я вспомнила ещё несколько имен.
В комнате темно, и как только я вхожу, его взгляд возвращается ко мне.
— Я полагал, что мог бы воспользоваться телефоном Зи, но он разряжен. У него «Самсунг». Я пользовался таким год назад. Я думал, что у меня всё ещё есть зарядное устройство.
Я подхожу туда, где стоит Нейт, и смотрю вниз на его телефон. Его экран полон приложений. Checkmark, Google Search, RunKeeper, Songkick, Nike и ещё одно, которое называется Estate (прим. ред. с англ. Особняк, поместье).
Он закрывает ящик и переключает внимание на свой телефон.
— Но я не могу его найти.
Я слегка поворачиваюсь, чтобы видеть экран лучше, и мы, кажется, неосознанно придвигаемся ближе, пока наши бедра не соприкасаются.
Он смотрит вниз и нажимает несколько кнопок.
Мои чувства будто усиливаются каждый раз, когда Нейт находится рядом со мной.
Звук его щелчков по экрану кажется громче, чем должен быть.
Мои нервы вспыхивают, тело дрожит, сердце колотится.
— Я не вижу у себя в контактах Мето или Страйкер. Но у меня могли быть не все контакты клиентов галереи, только те, с которыми я встречался. — Его теплое дыхание каскадом струится по моей шее, и огонь распространяется внутри меня.
Я стараюсь сфокусироваться на выполнении задачи.
— Что насчет Фримана или Майера? — Я касаюсь его пальца, и мой пульс начинает скакать.
Я не хочу быть с ним просто друзьями. Я хочу большего.
Он ищет имена, его дыхание становится рваным.
Теперь наши тела полностью прижаты бок о бок, и мы оба склоняемся над комодом. Стою близко к нему, и в памяти всплывает прошлая ночь, всё: руки, языки и переплетенные конечности.
— Нет, у меня нет таких имен.
Я замираю, когда его палец движется вокруг моего, прежде чем он выключает экран. Мой взгляд переходит от телефона к нему.
— Я постараюсь найти зарядное для телефона моего брата.
Нейт разворачивается ко мне и приподнимает мой подбородок.
— Мы разберемся с этим. Не расстраивайся.
Я понимаю, что придвигаюсь ещё ближе к нему.
— Я ценю твою помощь. Спасибо.
— Тебе вовсе не обязательно продолжать благодарить меня.
Однако никто из нас не обращает внимания на то, о чём мы говорим, так как жар нарастает между нами.
Мое горло пересохло, и я сглатываю.
— Пожалуй, я пойду.
— Да, уже довольно поздно, — шепчет Нейт.
Мгновения проходят в молчании, и мы всё же продолжаем неподвижно стоять. Наши рты находятся в нескольких сантиметрах друг от друга. Сегодня не так темно, как прошлой ночью. Приглушенный свет в комнате отбрасывают тени на его лице.
— Нейт?
Он судорожно выдыхает.
— Да.
— Скажи мне, почему. — Я понимаю, что не нужно объяснять ему, он знает, что я имею в виду.
Он прижимается своим лбом к моему, и пальцем слегка ласкает мою щеку.
— Зои, просто поверь мне. Будет лучше, если мы останемся друзьями.
Я глажу рукой его грудь не в силах остановить себя.
— Я почему-то не чувствую, что это к лучшему.
Вздох, похожий на стон, отражается в пространстве, и затем он медленно перемещает нас по комнате. Чуть позже, я падаю на кровать, и он нависает надо мной. Его глаза вспыхивают, и, несмотря на свисающие на его лоб темные волосы, я вижу в них сопротивление.
Они отражают мое собственное.
Я не могу остановить себя. Нет, просто не хочу останавливать.
Я недостаточно сильна.
Я притягиваю его ближе к себе. Он пахнет свежестью, и я не могу устоять перед непреодолимым желанием вдохнуть его аромат.
Этот мужчина ощущается таким настоящим.
Он всё, чего я жажду.
Всё, что я хочу.
Нейт помогает мне чувствовать себя живой.
— Зои, — начинает он.
Я смотрю ему в глаза. И уверена, что множество эмоций, отражающихся на моем лице, исчезли, и всё оставшееся — это чистейшее, неконтролируемое, неподдельное желание.
Нейт набрасывается на меня своим ртом, его губы захватывают мои, язык вторгается в мой рот. Руки скользят вниз по бокам моего тела, и его прикосновения опаляют. Жар между нами целиком поглощает меня. Словно по волшебству, всё, что я могу чувствовать, — это дрожь от удовольствия. Близость между нами и то, как наши тела реагируют друг на друга, нельзя отрицать.
Но внезапно мужчина отстраняется от меня, и чары разрушены.
Волшебство рассеивается и сменяется напряжением.
Нейт перекатывается на спину и ударяет себя по лбу.
— Зои, что ты делаешь?
— Нейт, мы два человека, которые хотят друг друга. В этом нет ничего плохого.
— Ты не понимаешь.
— Понимаю. Я хочу быть с тобой, и я знаю, ты тоже этого хочешь. Вот и всё.
Не важно, насколько отчаянно звучат эти слова, это всё, правда. Я не могу сдерживать чувства. Всё, что я хочу, — это быть с ним и забыть ложь, тайны и мои поиски правды о жизни Зака.
Он переворачивается на бок, приподнимая брови.
— Мы просто не можем сделать этого снова.
— Я ошибаюсь? Ты не хочешь меня?
— Ты знаешь, что хочу.
— Тогда я не понимаю.
Он вертится и мне кажется, что собирается подняться, но вместо этого включает свет и немного приглушает его с помощью настроек, лишь позволяя мне видеть его тени. Затем возвращается обратно, ложась ко мне лицом. Его пальцы запутываются в моих беспорядочных кудряшках. Я даже не знаю, понимает ли он, что делает.
— Это не тот вопрос, который ты должна задавать. Ты должна спросить себя, почему ты хочешь, чтобы я трахнул тебя снова. Я не тот, в ком ты должна быть заинтересована в физическом смысле.
Я опускаю свою голову на локоть, и глажу его темные густые волосы.
— Почему ты так думаешь?
Вскакивая, он хватает меня за запястья и увлекает за собой. Словно несокрушимая стихия, он хлопает моими ладонями себя по лиц. Что-то щелкает внутри него.
— Зои, посмотри на меня. Я не тот парень, которого ты выдумала себе в своей голове. Я не сказочный принц, который пришел тебя спасти. Я знаю, должно быть, твой брат предупредил тебя насчет меня.
Мои глаза прикованы к нему, и я вижу в его глазах вихри, вращающиеся внутри них, будто шторм.
— Это никак не связано со сказками или со спасением, или даже с моим братом. Я не ищу сказочного принца. Я просто хочу быть с тобой. Если ты этого не хочешь, так и скажи, но не строй из себя какого-то таинственного, долбанного придурка, поскольку, я вижу тебя насквозь.
Его крепкая хватка ослабевает, взгляд смягчается, и возникает желание в глубине его темно-зеленых бассейнов. Он отворачивается, чтобы выключить свет, и в мгновении ока оборачивает вокруг меня свои мощные бедра.
— Ничего ты не видишь. Почувствуй это. — Его губы скользят по моей шее. — Вот он я. — Он давит на меня своим телом. — Весь я. — Его голос низкий и соблазнительный.
Ощущение на себе его плоти облегчает мои мысли, но ненадолго. Вскоре, причина берет верх. Я пытаюсь оттолкнуть его, но он не двигается.
— Я знаю кто ты. Поговори со мной. Скажи, что у тебя на уме.
Его язык облизывает моё ухо.
— Ты сказала, что хочешь меня. Что ж, я прямо здесь. Так почему бы нам не прекратить всю эту дерьмовую терапию, я не один из твоих студентов.
Его наглость и дерзость в словах заставляют меня покраснеть от злости. На сей раз, когда отталкиваю его от себя, я делаю это с силой, но в этом нет необходимости, так как он отстраняется добровольно.
Он садится и откидывается на спинку кровати.
Я притягиваю колени к груди.
— Поговори со мной. Что всё это значит? Мы ведем речь о сексе, а не о женитьбе, ради всего святого. Я здесь ещё на пару дней и затем исчезну из твоей жизни. В чём причина твоего нежелания?
Обычно я не веду так беседу, но мне необходимо достучаться до него.
Нейт пожимает плечами и запрокидывает голову.
— Я говорил тебе, твой брат не хотел, чтобы я был с тобой.
Я трясу головой.
— Это бессмысленно. Мы даже не встречались до того, как он умер.
— Нет, но он сказал мне.
— Сказал тебе что?
— Господи, Зои! Не всё должно обсуждаться. Когда ты прекратишь это, наконец?
Мой взгляд не отрывается от его лица.
— Нет, не прекращу. — С этими словами встаю и направляюсь к двери.
— Зои!
Я останавливаюсь прежде, чем дохожу до лестницы и поворачиваю голову.
— Вернись сюда. — Его голос значительно ниже.
Он прав. Не всё стоит обсуждать, но так как переживания о том, что я могу умереть до того, как мне исполнится двадцать восемь, как и мой брат, нависают надо мной каждый день, я должна знать. Я возвращаюсь обратно и присаживаюсь перед ним у изножья кровати.
— Пожалуйста, Нейт, скажи мне.
Он направляет свой взгляд на меня и глубоко вздыхая, открывается.
— В ночь на двадцать седьмой день рождения Зи, я взял его с собой.
Мое сердце замирает. День, когда Заку исполнилось двадцать семь лет.
— Ранее тем же вечером он получил сообщение от тебя и смотрел на фото.
Воспоминание уносит меня назад. Я отправила ему сообщение с фотографией шоколадного торта, который испекла ему на день рождения, даже несмотря на то, что его не было дома. Этот год был единственным, когда он отсутствовал дома на свой праздник. Я испекла шоколадный торт, поскольку это мой любимый, и собиралась съесть его одна. Нет никаких причин, чтобы останавливаться, но Нейт, так или иначе, делает паузу.
— Фотографию торта? — спрашиваю я.
Он кивает.
— Продолжай, — подталкиваю я.
— Я был таким придурком и глумился над ним по поводу тебя. Я спрашивал его, почему ты никогда не приезжала все эти годы к нему. Его ответ меня не удивил. Поначалу он пожимал плечами, но я давил на него, и затем он наконец-то мне сказал, что Мими большинство времени была больна, поэтому ему было проще приехать домой. Но как я уже сказал, я был придурком и заставил его сказать то, о чем я уже знал.
— О чем? — спрашиваю я, искренне смущенная тем, что же это могло быть.
— «Чтобы удержать ее подальше от тебя», сказал он мне.
У меня отвисает челюсть.
— Он так сказал?
Нейт кивает в ответ.
— Я уже знал это.
Я свожу брови вместе.
— Откуда?
— Из-за того, что он не любил мне рассказывать о тебе, если только я не подталкивал его на это, я понимал, он хотел, чтобы я держался от тебя подальше.
— Нет, не верь этому, Нейт. Ты неправильно понял. Он шутил.
— Нет, Зои, это не так. Он не просто сказал это, он это имел в виду. Сжав кулаки, он едва не сказал мне, что убьет меня, если я когда-нибудь приближусь к тебе.
Я тянусь через кровать.
— Нейт, он был моим братом. Он всегда был чересчур заботливым. Он бы сказал так о любом парне.
Он отстраняется.
— Нет, Зои, ты ошибаешься. Ты была единственным самым важным человеком в его жизни. Он всегда говорил, что ты являлась добром для всего того зла, которым он когда-либо был. Он был таким чертовски поэтичным. Я помню, как он говорил, что ты была солнечным лучиком, который он видел сквозь облака. Ты была светом в конце туннеля. Ты верила в него, как никто другой. Ты помогала ему двигаться вперед. Он чувствовал, что был обязан тебе всем. Он хотел, чтобы ты была счастлива. И он знал, что этого не случится со мной.
От его признания, мои глаза покалывает от слез.
— Ох, Нейт, вот каким он был. Он так сильно ненавидел моего единственного бойфренда, что однажды угрожал сломать ему ноги.
Нейт не двигается и смотрит на меня.
— Зои, ты совсем не понимаешь, что происходит. Всё намного серьезнее. Я прикалывался над ним той ночью и просто пытался задеть его за живое, я спросил его: «Думаешь, я бы ей понравился? Вот в чем дело? Потому что я был бы счастлив, слетать и встретиться с ней, пусть даже она такая милая девушка, я мог бы сделать исключение для тебя». Я раньше посмеивался с ним, что я никогда не встречался с хорошими девочками, так как было слишком много возни со всем этим любовным дерьмом. Обычно это взрывало его мозг.
Я перемещаюсь на кровати.
Кажется, Нейт теряется в своих воспоминаниях.
— Зак сказал: «Неважно, насколько сильно я бы хотел доверить тебе заботу о ней, но я никогда не смогу этого сделать. Ты только разобьешь ей сердце. Ты просто не способен на такие отношения. Так что держись подальше от нее». Он ясно дал понять. Так что, это, — Нейт указывает на нас двоих, — неправильно.
Слова выходят прежде, чем я успеваю обдумать их:
— Это было до того.
Он хмурится.
— До чего?
Теперь моя очередь заткнуться. Откровенничать о «Клубе 27» это не то, что ты должен делать. Люди смотрят на тебя, как на сумасшедшего, а если нет, то просто жалеют тебя. Я не хочу ни того, ни другого от Нейта.
— Ничего, забудь.
Щурясь, он смотрит на меня.
— Ты заставляешь меня признаваться во всем, а теперь молчишь? Как бы ни так.
— До того, как он умер, — лгу я. Теперь слезы текут потоком по моему лицу. Я закрываю глаза, желая, чтобы всё было иначе — иначе для нас обоих.
Кровать провисает, и Нейт тянет меня поближе к себе. Его руки поглаживают мою спину вверх и вниз, утешая меня. Я расслабляюсь в его объятиях и принимаю тепло, которое он предлагает. Я позволяю себе оплакивать всё то, что не могу контролировать.
Жизнь.
Смерть.
Всё, что находится между ними.
Когда я, наконец, могу открыть глаза, вглядываюсь в ночь, и клянусь, я вижу падающую звезду.
— Ты видел это? — коротко выдыхаю, заикаясь.
Нейт отстраняется, чтобы посмотреть на меня.
— Что видел?
Я показываю на окно.
— Падающую звезду.
Он отрицательно качает головой и начинает вставать.
— Я собираюсь прихватить немного воды. Тебе взять?
Я смотрю на него с тоской, которой хотелось бы избежать.
— Да, я сейчас спущусь. Мне нужно в уборную.
Как только Нейт покидает комнату, я подхожу к раздвижным стеклянным дверям и открываю их. Влажность удушающая, но в любом случае, я дышу воздухом. Я смотрю наверх в ночное небо, и гляжу на звезды — их так много. И пока я смотрю в чудеса неба, не могу избавиться от мысли, что звезды рождаются, живут и умирают точно так же, как и люди. Некоторые из них ярко сияют, некоторые мерцают, а некоторые — слабые пятнышки, ты едва можешь разглядеть их. Жизни звезд меняются, и их яркость тоже, но как только они перегорают, то затухают, и затем падают с неба.
Разве это не как в жизни?
Глава
Ужин
Сумерки Майами — это просто нечто, как будто собственная галактика.
Я наблюдаю за горизонтом и вижу не только мост Макартур-козуэй, освещенный неоновыми оттенками розового и фиолетового цветов, но и небоскребы в центре Майами, и яркие белые огни Майами-Бич. С палубы лодочного сарая даже залив похож на тропический островной курорт с чистой лазурной водой.
Оглядываясь по сторонам, вдыхаю океанский воздух и стараюсь не думать о том, что ничего подобного больше никогда не увижу.
Будет ли нам чего-то не хватать, когда нас не станет?
Если да, то чего бы мне не хватало? Прекрасной панорамы, кофе, моей любимой книги.
Господи, звучит печально.
Моя жизнь оказалась настолько скучной.
Пустой.
Я не хочу умирать, пока не проживу свою жизнь.
Прохладный ветерок треплет мои заколотые волосы, и я чувствую, что собираюсь развалиться на части.
Дыши.
Расслабься.
Сконцентрируйся.
Начинаю думать о том, что нашла сегодня.
Как только выглянуло солнце, я села на палубе и включила ноутбук Зака. Солнце согревало мою кожу, даря приятное ощущение, но мне нужно было поработать. Чековая книжка, которую я нашла вчера в ящике стола Зака, говорила мне о том, что он хранил деньги в «Сан Траст». Я нашла их веб-сайт, догадалась, что логином будет его номер социального страхования, и знала, что его пароль был 15.05, день моего рождения, потому что все его пароли были днем моего рождения, точно так же, как и тот пароль, благодаря которому я получила доступ к его банковскому счёту.
Я была удивлена, до чего легко это вышло.
Загрузка счетов заняла некоторое время. Интернет-соединение казалось медленным, но потом пошло быстро. Было очень мало операций. За последний год в течение каждого месяца его активность была минимальной: автоматический расчета зарплаты, который легко покрывал его скромные счета — пятьсот долларов, я полагаю Нейту за аренду, семьсот долларов «Эллай Файнэншиал» за мотоцикл и ежеквартально шестьсот долларов «Стэйт Фарм» за страхование его автотранспортного средства. На самом деле, «Стэйт Фарм» связался со мной только на прошлой неделе относительно претензии, которую Нейт уведомил меня предъявить по электронной почте, насчет транспортного средства Зака.
По-видимому, я получу чек на стоимость мотоцикла Зака за вычетом той суммы, которая по-прежнему причитается «Эллай» до конца следующего месяца.
Все эти операции казались обычными, но вызывали сомнения большие денежные вклады, внесенные еженедельно на его счет. И даже при том, что эти депозиты сократились в размере за последние три месяца, они всё ещё были огромными. После каждого депозита Зак, в свою очередь, выписывал чек «Фест Нэшинл Бэнк», банку, который выдавал ипотеку Мими, или компании «Гроу Файнэншл», где я объединила все медицинские счета Мими.
Это не было чем-то шокирующим — это просто подтвердило то, о чем я уже знала. Тем не менее, еженедельные вклады позволяют мне полагать, что Зак законно зарабатывал деньги, в некотором роде — это был стабильный поток доходов.
Или, по крайней мере, я надеюсь, что это было так.
Вскоре после того, как я пришла к своим выводам, заряд ноутбука сел. Когда я пошла искать шнур питания для компьютера, и заодно и для телефона Зака, то наткнулась на десятки эскизов под кроватью и нашла еще несколько десятков, сложенных в шкафу. Я пролистала некоторые из них, просто вглядываясь в мастерство и детали, которые отражал в них Зак — некоторые из них изображены очень реалистично.
На этот раз, в отличие от вчерашнего дня, я нашла некоторые карикатурные эскизы в одном альбоме. Такие карикатуры заставили меня улыбнуться. На одной нарисован шеф-повар, пытающийся словить рыбу, ещё на одной — чашка кофе, наполненная сердцами, и на другой — женитьба кота и собаки.
В другом альбоме я нашла ещё немного обнаженных женщин, пар и даже несколько зарисовок темноволосой девушки с завораживающим взглядом. Ни одна из зарисовок, просмотренных мною, не имела названия, впрочем, он давал названия только своим законченным работам.
Я отложила их в сторону, чтобы просмотреть завтра, и стала заряжать его телефон. Я не нашла ни одного имени в списке его контактов.
Как бы мне выяснить то, чем он занимался, чтобы получить эти деньги? Я так мало знаю о жизни своего брата, хотя думала совсем иначе. Печаль одолевает меня, и я стараюсь заставить себя быть сильной.
Больше никаких расстройств.
Я знала, что Зак не смог бы заниматься чем-то нелегальным. Мне просто нужно это доказать себе, в память о моем брате.
Самое время, чтобы встретиться с Нейтом за ужином.
Я уже смирилась с тем фактом, что какое бы чувство вины ни испытывал Нейт перед моим братом, оно не сможет когда-либо разрешиться, всё, что я могу сделать, — это уважать его галантность. Но я знаю Зака. Я знаю, что он желал для меня счастья. И если бы он знал, что Нейт мог быть тем единственным, кто делал бы меня счастливой, он бы никогда не запретил нам быть вместе.
И более того, зная, что жизнь коротка, он бы хотел, чтобы я делала то, что приносит мне счастье. Дело в том, что Нейт и я никогда не встречались, пока Зак был жив. Если бы он был жив и видел искры между нами, он не сказал бы те слова Нейту.
Это правда, я знаю, что это так, но Нейт так не считает.
Нейт и я не разговаривали весь день. Когда я уходила вчера вечером, он убедился, что у меня были ключи от машины и ключи от дома, и он проводил меня до двери лодочного сарая. Мы пожелали друг другу спокойной ночи, и он, засунув свои руки в карманы, подождал, когда я запрусь. Когда этим утром я вышла, чтобы приготовить кофе, он уже ушел. Он отправил мне сообщение сегодня днем, напоминая об ужине.