— Постройтесь в линию, — велел Ранд, подходя ближе.
Дворяне пришли в замешательство.
— В линию, — громко и решительно повторил Ранд. — Сейчас же.
Они подчинились, поспешив выстроиться. Ранд направился вдоль ряда, начав с Дарлина, заглядывая каждому в глаза. Эмоции Ранда были… занятными. Возможно, чуточка гнева. Чем он занят?
Во дворе воцарилась тишина. Ранд продолжал идти вдоль ряда, молча заглядывая каждому дворянину в глаза. Мин глянула в сторону. Ближе к концу ряда стоял Вейрамон, который, не переставая, бросал на Ранда взгляды и тут же отводил глаза в сторону. У высокого мужчины были редеющие седые волосы и напомаженная бородка клинышком.
В конце концов, Ранд дошел и до него.
— Посмотри мне в глаза, Вейрамон, — тихо сказал Ранд.
— Милорд Дракон, я вне всяких сомнений не достоин того, чтобы…
— Выполняй.
Вейрамону это далось с необычайным трудом. Казалось, он стискивает зубы, а его глаза слезились.
— Значит это ты, — произнес Ранд. Мин почувствовала его разочарование. Ранд бросил взгляд в сторону на стоящую последней в ряду Анайеллу. Симпатичная женщина отпрянула от Ранда, отворачиваясь. — Вы двое.
— Милорд… — начал Вейрамон.
— Я хочу, чтобы вы доставили от меня послание, — оборвал его Ранд. — Остальным членам вашего… общества. Передайте, что они больше не смогут скрываться среди моих союзников.
Вейрамон пытался возражать, но Ранд шагнул ближе. Вейрамон широко распахнул глаза, а Анайелла закричала, прикрывая лицо.
— Передайте, — тихо, но требовательно продолжил Ранд, — что я больше не слеп.
— Почему… — спросила Анайелла. — Почему ты отпускаешь нас?
— Потому что сегодня день воссоединения, — ответил Ранд. — А не смерти. Ступайте.
Эти двое заковыляли прочь, выглядели они опустошёнными. Остальные присутствовавшие во дворе наблюдали за происходящим с удивлением и замешательством. Однако айильцы принялись стучать копьями по щитам. Казалось, Анайелла и Вейрамон по пути в Твердыню старались держаться в тени двора.
— Лих, — сказал Ранд. — Захвати с собой ещё двоих. Проследите за ними.
От охраняющих Ранда Дев отделились трое и помчались за двумя бывшими дворянами. Мин подошла к Ранду и взяла его за руку.
— Ранд, что это было? Что ты в них увидел?
— Время пряток прошло, Мин. Тень сыграла в них со мной и проиграла. Теперь все решают не уловки, а война.
— Так они Приспешники Тени? — хмурясь, спросила Мин.
Ранд, улыбаясь, повернулся к ней.
— Они больше не страшны. Я… — Внезапно посмотрев в сторону, он осекся. Мин повернулась, и почувствовала озноб.
Рядом стоял Тэм ал'Тор. Он только что вышел из соседнего входа в Твердыню и остановился на нижнем пролете ведущей во двор лестницы. Ранда снова наполнил страх, и Мин поняла, кого именно он искал.
Замерший Тэм смотрел на сына. Он был сед, с лицом, покрытым морщинами, и всё же немного нашлось бы столь же надежных людей.
Ранд поднял руку, и толпа, включая Айз Седай, расступилась. Он прошёл сквозь неё, и Мин последовала за ним до лестницы. Ранд нерешительно поднялся на несколько ступеней. Тишина окутала двор, даже чайки замолчали.
Ранд остановился, Мин чувствовала его нежелание, его стыд, его ужас. Казалось странным, что Ранд, без дрожи противостоявший Отрёкшимся, так боялся своего отца.
Парой стремительных шагов Ранд преодолел последние несколько ступеней и заключил Тэма в объятья. Он остановился ступенькой ниже, что делало их почти одного роста. На самом деле, в этом положении Тэм казался почти великаном, а Ранд — вцепившимся в него ребёнком.
И вот, обняв своего отца, Дракон Возрождённый заплакал.
Собравшиеся Айз Седай, тайренцы и айильцы наблюдали в торжественном молчании. Никто не ёрзал и не отворачивался. Ранд зажмурил глаза.
— Прости, отец, — прошептал он. Мин едва смогла расслышать эти слова. — Мне так жаль.
— Всё в порядке, сынок. Всё в порядке.
— Я совершил столько ужасного.
— Невозможно идти трудным путем, не спотыкаясь время от времени. Падение не сломило тебя — вот что главное.
Ранд кивнул. Они ещё некоторое время держали друг друга в объятьях. В конце концов Ранд отступил, затем поманил Мин, стоявшую у основания лестницы.
— Отец, — сказал Ранд. — Я хочу тебя кое с кем познакомить.
Тэм усмехнулся.
— Прошло три дня, Ранд. Я уже с ней встречался.
— Да, но не я вас представил друг другу. А следовало бы, — он махнул ей, и Мин приподняла бровь, скрестив на груди руки. Он умоляюще посмотрел на неё, поэтому, вздохнув, она поднялась по ступеням.
— Отец, — произнес Ранд, положив руку на спину Мин. — Это Мин Фаршав. И она очень мне дорога.
Глава 14
КЛЯТВА
Эгвейн поднималась по пологому склону. Травка под ногами зеленела, прохладный ветерок приятно освежал. Бабочки лениво перелетали с цветка на цветок, словно любопытные дети, заглядывающие в сервант. Желая почувствовать под ногами стебли травы, Эгвейн усилием мысли заставила туфли исчезнуть.
Улыбаясь, она глубоко вздохнула и подняла взгляд на клубящиеся тёмные тучи — свирепые, яростные и, несмотря на аметистовые вспышки молний, безмолвные. Ужасная буря над головой и безмятежный луг под ногами были проявлением двойственности Мира Снов.
Как ни странно, сейчас Тел'аран'риод казался ей более неестественным, чем в её первые визиты — с тер'ангриалом Верин. Она использовала это место как игровую площадку, из прихоти меняя одежду, считая себя здесь в безопасности. Она не понимала. Тел'аран'риод был не безопаснее раскрашенного медвежьего капкана. Если бы Хранительницы Мудрости вовремя не рассеяли её заблуждения, она вряд ли бы выжила и стала Амерлин.
«Да, кажется, это здесь ». Зелёные холмы, покрытые рощами деревьев. Именно сюда уже больше года назад она попала в самый первый раз. Было символично вновь оказаться здесь, пройдя столь долгий путь. Но, похоже, ей предстоит пройти ещё столько же — и за гораздо меньший срок.
Пленницей в Башне она постоянно напоминала себе, что нужно решать одну проблему за раз. На первом месте стояло воссоединение Белой Башни. Однако теперь и проблемы, и возможные их решения стали бессчётными. Они давили, грозя погрести её под собой.
К счастью, за последние несколько дней в городе нашлось несколько неучтённых хранилищ с зерном. Одним из них оказался заброшенный склад, принадлежавший умершему зимой человеку. Остальные находки были поменьше — несколько мешков тут, несколько — там. Как ни странно, зерно в них оказалось хорошим.
Этим вечером ещё две встречи были посвящены решению других проблем. Самой большой её трудностью становилось то, как собеседники её воспринимали. Никто пока не видел в ней ту, кем она стала.
Прикрыв глаза, она пожелала переместиться. А когда открыла их, оказалась в просторной комнате с тёмными углами и колоннами, возвышающимися подобно мощным башням. Сердце Тирской Твердыни.
В центре посреди леса колонн на полу сидели две Хранительницы Мудрости. Они были одеты в одинаковые светло-коричневые юбки и белые блузы, но их лица разительно отличались. Бэйр была покрыта старческими морщинами, как выставленный сохнуть на солнце кусок кожи. При всей её изредка проявляющейся суровости в уголках глаз и около рта пролегли морщинки от улыбок.
Лицо Эмис благодаря её способности направлять было гладким, как шёлк. Оно не лишилось намёка на возраст, но выдавало не больше эмоций, чем лицо Айз Седай.
Обе были в шалях и с расшнурованными блузами. Эгвейн присела к ним, но осталась в платье мокроземцев. Эмис приподняла бровь. Может она ждала, что Эгвейн обязательно сменит одежду? Или оценила, что Эгвейн не хочет прикидываться тем, кем не является? Трудно сказать.
— Битва в Белой Башне закончилась, — произнесла Эгвейн.
— А женщина по имени Элайда а'Ройхан? — спросила Эмис.
— Взята в плен Шончан, — ответила Эгвейн. — Её сторонники признали меня своей Амерлин. Моё положение далеко не так прочно, как хотелось бы. Порой мне кажется, будто я пытаюсь удержаться на вершине очень неустойчивой пирамиды из балансирующих друг на друге камней. Однако Белая Башня снова едина.
Эмис тихо прищёлкнула языком. Она подняла руку, и в ней появился полосатый палантин Амерлин.
— Тогда, полагаю, тебе нужно носить это.
Эгвейн тихонько выдохнула. Порой она сама удивлялась, как много значит для неё мнение этих женщин. Она приняла палантин и накинула его на плечи.
— Сорилее эта новость не понравится, — протянула Бэйр, покачав головой. — Она всё ещё надеется, что ты бросишь этих глупышек в Белой Башне и вернёшься к нам.
— Пожалуйста, поаккуратнее со словами, — сказала Эгвейн, создав себе чашку чая. — Я не только одна из этих глупышек, друзья мои, я — их лидер. Можно сказать, королева дураков.
Бэйр помедлила.
— Я имею тох.
— Только не за высказанную правду, — заверила её Эгвейн. — Это так, многие из них глупы, но разве все мы порой не ведём себя глупо? Найдя меня бродящей по Тел'аран'риоду, вы не бросили меня набивать свои шишки. Вот так и я не могу бросить Белую Башню.
Эмис прищурилась.
— Ты сильно повзрослела с нашей последней встречи, Эгвейн ал'Вир.
Эти слова вызвали у Эгвейн трепет.
— Я была вынуждена повзрослеть. В последнее время мне пришлось туго.
— Когда обваливается крыша, — произнесла Бэйр, — одни начинают расчищать завалы и становятся сильнее, а другие перебираются в холд брата и пьют его воду.
— Давно ли вы видели Ранда? — спросила Эгвейн.
— Кар'а'карн обнял смерть, — ответила Эмис. — Он бросил попытки стать твёрдым как камень, взамен став сильным, словно ветер.
Бэйр кивнула:
— Мы почти решили, что уже можно не называть его мальчиком. — Она улыбнулась. — Почти.
Эгвейн была потрясена, но даже бровью не повела. Она-то думала, что Хранительницы Мудрости будут им недовольны.
— Мне бы хотелось уверить вас в своём глубоком почтении. Вы заслужили много чести за всё, что для меня сделали. Думаю, что единственная причина, почему я вижу дальше своих сестёр, в том, что вы научили меня ходить с высоко поднятой головой, не сгибаясь.
— Это было просто, — ответила Эмис, явно польщённая похвалой. — Это должна уметь каждая женщина.
— Мало что может сравниться с удовольствием взять кем-то завязанный в узел шнур, — сказала Бэйр, — и развязать его, распрямить снова. Впрочем, если он плохого качества, то никаким распутыванием узлов его не спасёшь. Ты дала нам отличный материал, Эгвейн ал'Вир.
— Мне бы хотелось найти способ, — сказала Эгвейн, — обучить обычаям Хранительниц Мудрости побольше сестёр.
— Можешь отправлять их к нам, — предложила Эмис. — Особенно если их нужно наказать. Мы не станем с ними нянчиться, как это делают в Белой Башне.
Эгвейн разозлилась. Выходит, что, избивая её, с ней «нянчились»? Но она не собиралась вступать в подобный спор. Айил всегда считали мокроземцев слишком мягкими, и это предубеждение не изменить.
— Сомневаюсь, что сёстры на это согласятся, — осторожно заметила Эгвейн. — Но если отправлять на занятия с вами девушек, которые ещё не получили шаль, это может сработать. Отчасти именно поэтому моё обучение было столь успешным: тогда я ещё не утвердилась на пути Айз Седай.
— А они согласятся? — спросила Бэйр.
— Может быть, — ответила Эгвейн. — Если отправить Принятых. Полагаю, послушницы будут слишком неопытны, а cёстры — чересчур заносчивы. Вот Принятые… возможно. Хорошим доводом может оказаться польза для Белой Башни.
— Просто прикажи им, — предложила Бэйр, — и они подчинятся. Разве не у тебя среди них больше всего чести? Разве они не должны прислушиваться к твоим наставлениям, если они мудры?
— Разве клан всегда поступает так, как требует вождь? — спросила Эгвейн.
— Конечно же нет, — ответила Эмис. — Но мокроземцы всегда раболепствуют перед своими королями и лордами. Похоже, им нравится, когда им указывают, что делать. Это позволяет им чувствовать себя в безопасности.
— Айз Седай не такие, — заявила Эгвейн.
— Айз Седай продолжают намекать, что мы должны учиться в Белой Башне, — откликнулась Эмис. По её тону было ясно, что она думает об этой идее. — Они трещат, словно слепая птаха, неспособная отличить день от ночи. Им следует уразуметь, что мы никогда так не поступим. Скажи им, что посылаешь их учиться нашим обычаям для того, чтобы мы понимали друг друга. Это чистая правда, и незачем им знать, что ты надеешься сделать их сильнее за счёт полученного опыта.
— Это может сработать, — обрадовалась Эгвейн. Этот план должен был дать результат, лишь чуть отличающийся от того, что она желала достичь в итоге.
— Но это лучше обсудить на досуге, — заметила Бэйр. — Я чувствую, тебя беспокоит нечто посерьёзнее, Эгвейн ал'Вир.
— Есть проблема и поважнее, — согласилась она. — Это Ранд ал'Тор. Он рассказал вам, о чём заявил в Белой Башне?
— Он сказал, что разозлил тебя, — ответила Эмис. — Мне его поступки кажутся странными: после всех своих жалоб на Айз Седай, заперевших его в ящик, он приходит к тебе!
— Когда он появился, он был… другим, — сказала Эгвейн.
— Он обнял смерть, — повторила Бэйр, кивая. — Он становится настоящим Кар'а'карном.
— Он говорил властно, — сказала Эгвейн, — но от его слов веяло безумием. Он сказал, что собирается сломать печати на узилище Тёмного.
Эмис и Бэйр застыли.
— Ты в этом уверена? — спросила Бэйр.
— Да.
— Это очень тревожная весть, — признала Эмис. — Мы её с ним обсудим. Спасибо, что сообщила нам.
— Я соберу тех, кто будет возражать ему, — Эгвейн немного расслабилась. До этого момента она не была уверена, на чью сторону встанут Хранительницы Мудрости. — Возможно, Ранд прислушается к доводам, если их поддержит достаточно голосов.
— Он не из тех, кто прославился готовностью выслушивать чужие доводы, — со вздохом произнесла Эмис, поднимаясь. Эгвейн с Бэйр поступили так же. Блузки женщин мгновенно оказались зашнурованы.
— Белой Башне давно пора прекратить игнорировать Хранительниц Мудрости, — сказала Эгвейн, — но и Хранительницам Мудрости не дело избегать Айз Седай. Мы должны работать вместе, как сёстры, взявшись за руки.
— Как только забудутся всякие глупости, напечённые солнцем, о необходимости обучения Хранительниц Мудрости в Башне, — заметила Бэйр. Она улыбнулась, пытаясь превратить всё в шутку, но вместо улыбки вышел лишь оскал.
Эгвейн улыбнулась. Она действительно хотела, чтобы Хранительницы Мудрости обучались в Башне. Было множество способов направлять Силу, которые у Айз Cедай выходили лучше, чем у Хранительниц Мудрости. С другой стороны, Хранительницы Мудрости лучше работали вместе, и, как с неохотой признавала Эгвейн, имели лучшие лидерские качества.
Обе группы могут многому научиться друг у друга, и она найдёт способ их соединить. Так или иначе.
Она тепло попрощалась с Хранительницами Мудрости, наблюдая, как те покидают Тел'аран'риод. Ах, если б их совета было достаточно, чтобы отговорить Ранда от его безумного плана. Но это маловероятно.
Эгвейн вздохнула. Мгновение спустя она стояла в Зале Совета, прямо на нарисованном на полу Пламени Тар Валона. От неё к стенам куполообразного зала расходились семь разноцветных спиралей.
Найнив ещё не было. Эгвейн плотно сжала губы. «Ох уж эта женщина! » Эгвейн могла поставить Белую Башню на колени, переманить непреклонную Красную на свою сторону, добиться уважения самых суровых Хранительниц Мудрости, но когда ей требовалась преданность собственных друзей… Да поможет ей Свет! Что Ранд, что Гавин, что Найнив — каждый по-своему бесил её.
Она сложила руки на груди и приготовилась ждать. Возможно, Найнив ещё появится. А если нет… Что ж, ей не впервой разочаровывать Эгвейн. Дальнюю стену зала позади Престола Амерлин почти целиком занимало огромное окно-розетка. Узор в виде пламени в его центре искрился, словно подсвеченный солнечными лучами, хотя Эгвейн точно знала, что всё небо Мира Снов затянуто этими бурлящими чёрными тучами.
Она отвернулась от окна и застыла на месте, запоздало поняв, что в окне что-то было не так. Эгвейн опять посмотрела на него.
Там прямо под Пламенем Тар Валона был вставлен в стекло большой сегмент в форме Клыка Дракона. В настоящем окне этого куска не было. Эгвейн шагнула к нему, рассматривая витраж.
«Помимо Творца и Тёмного существует и третья сущность, — донёсся до неё из далекого прошлого дотошный голос Верин. — Существует мир, который располагается внутри и, одновременно, в каждом из миров. Или, возможно, их окружает. Авторы Эпохи Легенд называли его Тел'аран'риод».
Неужели это окно — отражение одного из тех миров, где Дракон и Амерлин бок о бок управляют Тар Валоном?
— Какое примечательное окно, — прозвучал голос у неё за спиной.
Эгвейн вздрогнула, оборачиваясь. Там оказалась Найнив в ярко-жёлтом платье, отделанном зелёной каймой по высокому лифу и юбке. На её лоб была нанесена красная точка, а волосы заплетены в привычную косу.
Эгвейн почувствовала облегчение. «Наконец-то! » Прошло уже несколько месяцев, с тех пор как они виделись с Найнив. Внутренне злясь на то, что позволила застать себя врасплох, она приняла бесстрастный вид и, обняв Источник, направила поток Духа. Несколько инвертированных стражей помогут уберечься от новых сюрпризов. Илэйн должна была появиться чуть позже.
— Не я выбирала этот узор, — сказала Эгвейн, снова оглядываясь на розетку. — Таково толкование Тел'аран'риода.
— Но само окно существует на самом деле? — спросила Найнив.
— К сожалению, да, — ответила Эгвейн. — Это одна из пробоин, оставшихся после нападения Шончан.
— Они нападали? — переспросила Найнив.
— Да, — подтвердила Эгвейн. «Если б ты хоть иногда отвечала на мои вызовы, то уже знала бы это! »
Найнив скрестила на груди руки, и обе женщины уставились друг на друга через комнату, оставив пламя Тар Валона как барьер между собой. Нужно действовать очень осторожно. Найнив бывает колючей похуже терновника.
— Итак, — произнесла Найнив с заметной неловкостью в голосе, — Насколько я знаю, у тебя много дел, и, Свет свидетель, у меня их тоже предостаточно. Выкладывай новости, которые, по-твоему, мне нужно знать, и я пойду.
— Найнив, — начала разговор Эгвейн, — я пригласила тебя сюда не только для того, чтобы сообщить новости.
Найнив ухватилась за косу. Она знала, что заслужила упрёки за то, что избегала Эгвейн.
— На самом деле, — продолжила Эгвейн, — мне нужен твой совет.
Найнив моргнула.
— Какой совет?
— Знаешь, — пересекая картину на полу, сказала Эгвейн, — ты одна из немногих, кто, на мой взгляд, уже побывал в ситуации, сходной с моей.
— На посту Амерлин? — прямо спросила Найнив.
— Лидера, — ответила Эгвейн, кивком приглашая Найнив следовать за собой, — который, по общему мнению, ещё слишком молод. Человека, которого внезапно повысили. Который знает, что способен справиться с задачей, но встречает лишь неприязнь со стороны большинства.
— Да, — согласилась Найнив, пристраиваясь к Эгвейн. Её взгляд затуманился. — Как ты верно заметила, мне кое-что известно о подобной ситуации.
— И как ты с этим справилась? — спросила Эгвейн. — Такое впечатление, что всё надо делать самой, потому что стоит мне выйти за дверь, и обо мне забывают. Многие считают, что я отдаю приказы только ради создания иллюзии бурной деятельности, или возмущаются моим высоким положением.
— Как я справлялась с этим, когда была Мудрой? — переспросила Найнив. — Эгвейн, я даже не уверена, что справлялась. Чуть ли не каждый день мне приходилось сдерживать себя, чтобы не надрать Джону Тейну уши, не говоря уже о Кенне!
— Но, в конце концов, они стали уважать тебя.
— Смысл был в том, чтобы не давать им забыть о моей роли. Нельзя было позволить им считать меня малышкой. Побыстрее прояви власть. Будь твёрже с женщинами, Эгвейн, потому что, прежде всего, они начнут прикидывать, как сильно они смогут на тебя надавить. И если ты хотя бы раз поддашься им хоть на ладонь, вернуть потерянное будет труднее, чем отодрать замёрзшую патоку.
— Ладно, — сказала Эгвейн.
— И не давай им напрасной работы, — продолжила Найнив. Вместе они вышли из Зала Башни и направились по коридорам. — Пусть привыкают к твоим приказам, но эти приказы должны быть разумными. Убедись, что они не действуют в обход тебя. Полагаю, им проще обратиться к кому-то из Восседающих или глав Айя вместо того, чтобы идти к тебе — женщины в Эмондовом Лугу охотнее обращались к Кругу Женщин, а не ко мне.
— Если ты заметишь, что решения, которые должны рассматриваться на Совете, принимают Восседающие, то должна открыто этим возмутиться. Поверь мне. Они будут ворчать, что ты поднимаешь слишком много шума по пустякам, но в следующий раз дважды подумают, приступать ли к важному делу без твоего ведома.
Эгвейн кивнула. Это был хороший совет, хотя, разумеется, он лишь отражал частное мнение Найнив.
— Думаю, самая большая проблема в том, — сказала Эгвейн, — что у меня так мало настоящих сторонников.
— У тебя есть я. И Илэйн.
— Правда? — спросила Эгвейн, остановившись посреди дороги и посмотрев на Найнив. — Вы правда у меня есть, Найнив?
Бывшая Мудрая встала рядом.
— Ну конечно! Не глупи.
— А как это выглядит, — спросила Эгвейн, — когда те, кто знает меня лучше остальных, меня и в грош не ставят? Не покажется ли другим, будто есть что-то, чего они не знают? Некие слабости, известные лишь мои друзьям?
Найнив замерла. Внезапно она прищурилась, подозрительность взяла верх над доверием:
— Тебе вовсе не нужен был мой совет, так ведь?
— Конечно, нужен, — ответила Эгвейн. — Только дурак не прислушивается к советам сторонников. Но как ты чувствовала себя в первые дни, едва став Мудрой? Когда все женщины, которых, по идее, ты должна направлять, видели в тебе всего лишь знакомую девчонку?
— Ужасно, — тихо ответила Найнив.
— И ведь они были неправы?
— Да. Поскольку я стала чем-то большим. Исчезла я, возник мой новый статус.
Эгвейн встретилась взглядом со старшей подругой, и между ними проскочила искра понимания.
— О, Свет, — произнесла Найнив. — Ты крепко меня поймала, так?
— Ты нужна мне, Найнив, — ответила Эгвейн. — И не только из-за твоих способностей в Единой Силе, или твоего ума и решительности. И не потому, что ты не замешана в интригах Башни, или потому, что ты одна из немногих, кто знал Ранда задолго до того, как всё завертелось. А потому, что мне нужны те, кому я могу безоговорочно доверять. Если ты из таких.
— Ты хочешь, чтобы я опустилась на колени, — сказала Найнив, — и поцеловала твоё кольцо.
— И что? Разве ты не сделала бы это для другой Амерлин?
— Без удовольствия.
— Но сделала бы.
— Да.
— И ты уверена, что кто-то справится с этой работой лучше меня?
Найнив помедлила, затем покачала головой.
— Тогда почему тебе так трудно служить Амерлин? Не мне, Найнив, а моему статусу.
Выражение лица Найнив стало таким, будто она выпила что-то очень горькое.
— Для меня это… нелегко.
— Никогда не считала тебя той, кто прячется от трудностей, Найнив.
— Статусу. Что ж, отлично. Я попробую.
— Тогда начни с того, что называй меня «Мать». — Эгвейн подняла палец, обрывая возражения. — Как напоминание, Найнив. Нет нужды поступать так постоянно, по крайней мере, наедине. Но ты должна привыкнуть к мысли, что я — Амерлин.
— Ладно, ладно. Ты вонзила в меня достаточно шпилек. Я уже чувствую себя так, словно день напролёт пила настойку из корней овечьих язычков.
Она запнулась, затем добавила:
— Мать.
И едва не подавилась этим словом.
Эгвейн ободряюще улыбнулась.
— Я не стану подражать женщинам, не признававшим меня, когда я стала Мудрой, — пообещала Найнив. — Свет! Странно чувствовать себя на их месте. Что ж, всё равно они были дурами. Вот увидишь, я справлюсь лучше. Мать.
На этот раз слово прозвучало чуть менее вымученно. Эгвейн улыбнулась шире. Один из лучших способ направлять Найнив — это соперничество.
Вдруг в голове Эгвейн раздался звон колокольчика. Она совсем забыла о стражах.
— Думаю, Илэйн прибыла.
— Хорошо, — облегчённо сказала Найнив. — Давай пойдём к ней. — Она направилась обратно к Залу Совета, но застыла на месте и оглянулась:
— Если пожелаешь, Мать.
«Интересно, сумеет ли она когда-нибудь справиться с неловкостью? — подумала Эгвейн. — По крайней мере, она старается ».
— Отличное предложение. — Она присоединилась к Найнив. Но когда они вошли в Зал, тот был пуст. Эгвейн скрестила руки на груди, оглядываясь.
— Может, она отправилась нас искать? — предположила Найнив.
— Мы бы заметили её в коридоре, — возразила Эгвейн. — Кроме того…
В помещении появилась Илэйн. Она была в белом королевском платье, сверкающем бриллиантами. Едва увидев Эгвейн, она широко улыбнулась, подскочила к ней и схватила за руки.
— Ты справилась, Эгвейн! Мы снова едины!
Эгвейн улыбнулась в ответ.
— Верно, хотя Башня всё ещё изранена. Предстоит много работы.
— Ты говоришь прямо как Найнив. — Илэйн, улыбаясь, взглянула на бывшую Мудрую.
— Ну, спасибо, — сухо произнесла та.
— Да ну, не будь букой. — Илэйн подошла к Найнив и обняла её. — Я так рада тебя видеть. Уже волновалась, что ты не появишься, и Эгвейн придётся тебя выслеживать и выдергивать ногти по одному.
— У Амерлин, — сказала Найвив, — хватает и других, куда более важных забот. Не так ли, Мать?
Илэйн вздрогнула, изумлённая. В её глазах появилась искорка, и она постаралась скрыть улыбку. Видимо, она решила, что Найнив получила нагоняй. Но Эгвейн-то знала, что на Найнив это не сработает. Всё равно что пытаться выдернуть из-под кожи впившуюся колючку, шипы которой разошлись в разные стороны.
— Илэйн, — сказала Эгвейн. — Куда ты отходила, пока мы не вернулись?
— Что ты имеешь в виду? — удивилась та.
— Нас не было, когда ты появилась здесь в первый раз. Ты ходила нас искать?
Илэйн выглядела озадаченной.
— Я начала направлять через свой тер'ангриал, потом заснула, и когда появилась, вы уже были здесь.
— Но кто же тогда потревожил стражей? — спросила Найнив.
Обеспокоенная, Эгвейн вновь установила стражей и, затем, хорошенько всё обдумав, свила инвертированного стража от подслушивания, но слегка изменила его, позволив части разговора проникать наружу. С помощью другого плетения она немного усилила звук, дав ему возможность далеко распространяться по окрестностям.
Любой, кто окажется рядом, услышит отзвуки их шёпота. Он подойдёт ближе, но звук так и останется шёпотом. Возможно, это заставит его подкрадываться по чуть-чуть в надежде что-то разобрать.
Девушки наблюдали за её плетениями: Илэйн — с испугом, а Найнив — задумчиво кивая.
— Прошу, присаживайтесь, — предложила Эгвейн, создавая для себя кресло и садясь в него. — Нам нужно многое обсудить. — Илэйн, вероятно подсознательно, сделала для себя трон, а Найнив — копию кресла Восседающей из Зала Совета. Кресло Эгвейн, разумеется, было Престолом Амерлин.
Найнив с явным неудовольствием перевела взгляд с одного трона на другой. Может, именно поэтому она так сопротивлялась этим встречам: подруги взлетели слишком высоко.
Самое время подсластить пилюлю:
— Найнив, — сказала Эгвейн. — Было бы здорово, если бы ты могла вернуться в Башню и научить как можно больше сестёр твоему новому методу Исцеления. Его многие изучают, но ты могла бы дать больше пояснений. А есть и такие, кто не хочет отказываться от старого способа.
— Упрямые козы, — сказала Найнив. — Можешь подсовывать им прямо под нос вишни, но они всё равно будут есть привычные гнилые яблоки. Тем не менее, я не уверена, благоразумно ли будет мне появляться. Э… Мать.
— Почему?
— Из-за Ранда, — ответила Найив. — Кто-то должен за ним присматривать. По крайней мере, кто-то ещё, помимо Кадсуане. — При звуках имени этой женщины её губы скривились. — В последнее время он изменился.
— Изменился? — спросила Илэйн озабоченно. — Что ты хочешь этим сказать?
— Ты с ним в последнее время виделась? — спросила Эгвейн.
— Нет, — мгновенно ответила Илэйн. Чересчур быстро. Но, несомненно, это было правдой. Илэйн не стала бы ей лгать, но она скрывала о Ранде нечто важное. Эгвейн уже какое-то время подозревала это. Уж не связала ли она его узами?
— Он изменился, — повторила Найнив. — И это очень хорошо. Мать… Ты не представляешь, насколько пугающе он менялся раньше. Порой мне даже было страшно. А теперь… всё прошло. Он стал прежним, даже говорит так же: спокойно, без гнева. Но раньше это было похоже на шорох извлекаемого кинжала, а теперь — на тихое дуновение ветра.
— Он проснулся, — внезапно вставила Илэйн. — Теперь он тёплый.
Эгвейн нахмурилась.
— Что это значит?
— Я… вообще-то, понятия не имею. — Илэйн покраснела. — Это само вырвалось. Простите.
Точно, она его связала. Что ж, это может быть полезно. Почему же она не захотела об этом рассказывать? Придётся поговорить с ней наедине.
Найнив, прищурившись, изучающе смотрела на Илэйн. Значит, она тоже заметила? Её взгляд метнулся на грудь Илэйн, затем на её живот.