Джейна из последних сил делала вид, что всё в порядке.
Служитель Ариан с женой завершили обряд, благословив их с Алексом вскинутыми над головой ладонями, соединёнными кончиками пальцев — жест защиты. Принесли два бокала насыщенно-терского красного вина, от пары глотков которого вело голову. И только Доран, не спуская глаз с Алекса, который чуть качнулся, направился к ним быстрым шагом.
Толпа обхватила их со всех сторон, дядя, тетушка, Танри и Бертвуд, матросы, Мейкдон — все бросились поздравлять, обнимали, касались плеч, и Джейна сильней обхватила Алекса, прижавшись к нему лицом. Похоже, только Доран понял, что что-то не так.
Быстро подойдя к ним, он коснулся сначала плеча Джейны, потом что-то шепнул очутившемуся рядом дяде и указал на дверь во внутреннюю комнату храма. Дядя только кивнул и вместе с ними дошёл туда. Кажется, все восприняли это продолжением обряда и вопросов не задавали. А кто-то уже шумел, предвкушая продолжение праздника.
Дверь закрыли. Внутри Доран усадил Алекса на тяжелый церковный сундук и обхватил руками за голову, подняв лицом к себе. Дядя молча встал у двери и опёрся о косяк, но Джейна опасалась встречаться с ним взглядом. Понял, не понял — сейчас неважно. Главное, чтобы Алексу стало лучше. И сейчас она была готова довериться хоть Серому, хоть самому Тёмному, лишь бы всё закончилось хорошо.
— Здесь я не могу… ничего не могу сделать, — Доран покачал головой и отступил.
Алекс тяжело откинулся назад, уперевшись затылком в стену, Джейна присела рядом. Дыхание у него было едва слышно, лицо побледнело, а на крепкой шее с выпирающим кадыком непривычно блестела серебряная цепь, зацепилась за вырез рубахи. Но не она была причиной — Джейна знала. Что-то с его магией началось ещё раньше.
— Что с ним? — раздался позади угрюмый голос дяди, точно он уже знал то, что ещё не хотел слышать.
— Это… магия, — призналась Джейна, не оборачиваясь. Просто не хотелось больше врать. И если дядя испугается, не примет — они уйдут. Не сдаст же теперь Доран — раз сам первый пришёл на помощь.
— Демоново… — выругался дядя и оборвал сам себя, шумно выдохнув, а Доран присел рядом на край каменной столешницы.
Джейна подняла глаза и встретила его пристальный взгляд. Сочувствующий. И какой-то ещё.
— Ему нужна помощь, — это был не вопрос.
Но какую помощь может предложить Серый Служитель тому, кого обязан обезвредить. Алекса либо казнят, либо… подчинят? Лишат воли? И неизвестно, что из этого страшней. Да только судя по выражению лица Дорана, сделать он и правда ничего не может.
Джейна склонилась к Алексу, обхватила за рубаху и прислонилась лбом к груди, в которой слишком медленно сейчас билось сердце. Всё будет хорошо. Обязательно будет.
Алекс медленно выдохнул, приходя в себя.
Дядя сумрачно пересёк маленькую комнату в несколько широких шагов, остановился у крохотного окна — простого проёма в каменной кладке храма. Снова оглянулся на открывшего глаза Алекса, а затем и на Дорана.
— Придумай, что за обряд мы сейчас здесь провели. И надо продолжать, пока не хватились — нас ждут, — только и распорядился он.
Джейна взглянула на него с благодарностью. Конечно, староста. Он привык решать трудности, а не создавать новые. Только сейчас она поняла, как прежде его недооценивала, считая несправедливым. Но Алекс и его команда — они, рискуя собой, спасли деревню — и дядя, и Доран не могли закрыть на это глаза, даже несмотря на открывшуюся правду.
Доран деловито перебрал вещи на столе, достал из небольшого сундучка краску и кисть. Он что, рисует? Служитель подошёл к ним с Алексом, который уже сел, и ни слова не говоря, принялся чертить им на тыльных сторонах ладоней символ щита и цепи, которая затем обвивала запястье. Джейна как заворожённая наблюдала за его работой: так ловко, чётко и просто выходили у Дорана рисунки. И когда он обхватил уверено её руку, стало даже не по себе от всего этого. Тёплые пальцы держали её запястье крепко, но мягко, а под широким рукавом серой накидки чёрным узором вилась татуировка с цепью.
— Надеюсь, оно смывается, — хрипловато заговорил Алекс, пытаясь разрядить обстановку.
Доран молча взглянул на его.
— Лучше вам надеяться, что оно поможет.
— У меня уже есть волшебные рисунки, — Алекс повёл левым плечом.
Дядя только хмыкнул и зачем-то засучил рукава.
И Джейна уже понадеялась, что все обойдётся, как в комнату без церемоний распахнул дверь Служитель Ариан. За его спиной маячили лица родных и матросов.
Ариан, сердитый, настороженный и временами ворчливый старик — сколько Джейна помнила, он всегда мнил себя духовным отцом деревни. И вечно, отловив где-то на дороге, норовил читать ей нотации о её непослушном поведении.
— Что происходит? — вскинул он седые брови и подошёл к Алексу.
А за Арианом в тесную комнату пролез его сын, Фин, а потом и Мейкдон, бесцеремонно подвинув всех своим внушительным размахом плеч. И старпом вместе с парой матросов оттеснили остальных любопытствующих.
— Покровитель дал мне знак, — торжественно, как на службе, заговорил Доран. — Знак особого расположения и благословения, — он указал на руки Алекса и Джейны.
Все впились взглядами в красиво очерченные линиями символы, а потом лица Служителя Ариана, его сына и дяди вытянулись удивлением и суеверным страхом. Фин даже отшатнулся, как заворожённый глядя на тыльную сторону ладони Алекса, щит на которой прямо у всех на глазах начал изменяться, теряя чёткость линий. Без касаний, без единого движения, краска будто бы исчезала…
Джейна похолодела.
— Тёмный его подери, — забормотал Фин, а Ариан поддержал, указав дрогнувшим пальцем:
— Что это?! Доран, что происходит?
Серый и сам был не понимал. Алекс медленно сжал ладонь с символом щита в кулак и опустил вниз. Поднялся, схватившись рукой за стенку, и так смерил пронзительным взглядом старого Служителя, что чуть было не затрясся.
— Силы демонов, да поможет нам Покровитель противостоять им… — забормотал Ариан.
— Отец! Он колдун, да?! Колдун? Мы так и знали, мы сразу все думали, что тут дело нечисто, — воскликнул Фин.
— Тихо, — шикнул на него Мейкдон, но было поздно.
— Они все… они все такие! — разошёлся пуще прежнего паренёк и ломанулся назад, пытаясь отпереть дверь.
Мейкдон схватил его за плечо и рванул на себя. Фин, не ожидавший такого, попытался вцепиться в старпома, но тот долго не раздумывая вмазал кулаком сыну Служителя прямо по скуле. Несильно, но тот взвыл и скатился к стене, упав на колени.
Служитель Ариан хотел закричать, но Мейкдон в миг сгрёб его за ворот и чуть притянул к себе.
— Молчи! — прорычал он, пока Алекс пытался его остановить. Джейна тоже мгновенно поднялась на ноги и прижалась к стене, оглядывая попеременно то дядю, то замеревшего Дорана.
Неужели предадут? Заявят всей деревне, а кто знает, что скажут и сделают теперь односельчане. Маг и колдун — среди них!
— Ты не сможешь это скрывать, Имейр, — прохрипел Служитель Ариан, гневно пытаясь выбраться из железных рук старпома. — Истина пробьётся наружу! Гляди, гляди! Покровитель не желает защищать это отродье тёмных сил!
Имейр жестом попросил Мейкдона отпустить старика, и тот наконец выпустил смятую ткань одеяния. Но нависал так близко и так угрожающе, что на месте Служителя Джейна бы не рискнула снова кричать.
— А ты, Доран! — воззвал Ариан к Серому, отступив спиной назад к двери, а потом взглянул на Алекса. — Это твой святой долг! Охранять нас от таких. Это твоя служба!
Доран сложил руки на груди и спокойно склонил голову набок.
— Пока я вижу, что такие как он охраняли нас, рискуя собой, Служитель Ариан, — только сейчас Джейна заметила, как какой утончённой стала речь Дорана. Не зря Серые — особые Служители, проходившие долгое посвящение. — При всём к вам уважении, я не собираюсь обвинять капитана во всех грехах. После всего, что здесь происходило…
И Джейна всё ещё не верила своим ушам. Серый, который не собирается уничтожить или сломить того, кто обладает магией. Такого не бывает. Не может быть. Им ведь всем внушили, что делать с отступниками: Джейна вспомнила затуманненые глаза Тианы и ту отрешенность…
— А может, это именно этот капитан, — будто выплюнул слово Служитель Ариан, — может, именно этот демонов колдун и привёл сюда ивварцев, может, именно его тёмные силы порождают и множат всё то зло, что…
— Довольно! — почти зарычал Имейр, сам встав перед Арианом. — Замолчи, старик! Ты несёшь чушь. И ты ни слова не скажешь никому там о том, чего здесь произошло.
— Это предательство…
Мейкдон снова поднял сжатый кулак, но Алекс успел перехватить его за запястье.
И только Доран окончательно остановил борьбу. Он отчётливо хлопнул в ладони и развёл руки в стороны, отгораживая Служителя и Мейкдона с Алексом.
— Служитель Ариан, — зазвучал его низкий пробирающий голос, похожий на ворчание грома в вершинах гор. — Вы знаете, на что я способен, вы знаете, каково моё предназначение. Так поверьте, что никто не пострадает в деревне от колдовства и магии, покуда я нахожусь здесь и, — он вскинул голову и кивком указал на низкий каменный свод над головой, — слышу его голос.
И слова Дорана показались Джейне магическим заклинанием, зачаровавшим старого Служителя и даже его сына, который поднялся, покачиваясь, и занял место подле притихшего отца.
Доран распахнул дверь и торжественно выпроводил всех в главный зал храма. Мир? Затишье перед грозой? Надолго ли? Страшная тайна не удержится среди стольких знающих… И это станет последней каплей. Джейна прерывисто, судорожно вдохнула.
Алекс неловко обнял её и потянул за собой, и только краем уха она услышала неясное бормотание в спину, но упрямо сжала губы и пошла навстречу ожидавшим гостям. И потом наконец улыбнулась, чувствуя, как сильно Алекс стиснул её пальцы и провёл большим по внутренней стороне ладони. Всё будет хорошо.
Глава 9–2
А сегодня у неё — свадьба! И плевать на старого Служителя и всех тех, кто назовёт Алекса проклятым колдуном. И пусть даже он в самом деле кем-то проклят. И даже пусть в самом деле его силы окажутся тьмой, как и её. Сегодня она хочет быть счастливой. И быть с ним. И быть его женой, разделить судьбу, разделить смысл жизни, чувствовать дыхание бога, жить, раствориться в стихии. Любить! Сегодня — и навсегда.
Схватив приготовленный бокал с крепким вином, она сделала глоток, повернулась к Алексу и поцеловала его по-настоящему, а не украдкой. И он ответил, выдохнув неслышно: «Люблю тебя», и его горячие пьянящие губы накрыли её, украли выдох, подчинили тёмной страсти, крепче тягучего церковного вина затуманили голову.
Ни о чём не думать! Просто жить! И всё закружилось в одном безумном буйстве жизненных сил, подхваченном толпой что вскоре выплеснулась из храма на площадь. Закружились яркими пятнами цветы: ярко-оранжевые, как солнце, синие, как бесконечное море, светло-серые, как глаза Алекса… Все слилось в общий гул, разнёсся по деревне ритмичный бой барабанов, флейты, пение гитар и бубнов.
И весь Сагард праздновал вместе с ними: щедро угощая медовыми манго, спелыми бананами и жареными на огне цыплятами. Тут же пекли на раскаленных камнях хлеб, и от ароматных запахов голова тоже шла кругом. На площади прямо под музыку развевались на сухом ветру длинные разноцветные ленты. Джейна оглянулась на Алекса, который чуть отстал, охваченный со всех сторон своими. Матросы были рядом, точно по слову Мейкдона опасались оставить капитана одного. Джейна же то и дело отвлекалась на знакомых и родных, уже не различая, настороженные и недоверчивые ли у них лица или никто не понял, что произошло в храме.
Неприятие между матросами и деревней будто позабылось — обряд объединил всех в одну семью. Хотя бы ненадолго. И Джейна не заметила, как начало темнеть. Словно кто-то украл световой день, утопил в суматохе и лившейся отовсюду музыке. «А может, всему виной — вино» — рассмеялась собственной мысли Джейна.
В плотной толпе пошли ходить с бочонками и бурдюками и спаивать всех вокруг, а дед Леов затянул свою любимую песню, почти закричал гортанно, протяжно, будто камни перекатываются по ущелью. И все мужчины Сагарда присоединились нестройным и таким же гортанным хором: это была традиционная песнь тех, кто шёл с ночного приготовления вина в горах.
И после в хоровые пения вклинились матросы, затянув одну из самых приличных рабочих шанти. Джейна увидела Эрика у высокого барабана рядом с Изеном, который выстукивал ритм. Встряхнув в такт головой, Эрик прикрыл глаза и отвернулся. И потом, точно почуяв Джейну, резко повернулся к ней и улыбнулся привычно до ямочек на щеках — плевать, что шрамы чуть исказили черты лица.
— Привет, невеста.
— Уже жена.
— Никак не привыкну, — в его глазах промелькнуло что-то далёкое и знакомое одновременно. Он был пьян и держал в руках кружку. Джейна ещё никогда не видела его таким. Потерянным.
— Что с тобой, Эрик? — приблизилась она к нему, заглянула в лицо. — Это из-за шрамов?
— Да, — он тоже качнулся к ней ближе — лицо обдал запах алкоголя. Эрик приложил её руку к своей, с которой уже сняли бинты. К той, на которой была татуировка Серых, изменённая ей самой до неузнаваемости. — Из-за шрамов… этих.
Пальцы Джейны под рукой Эрикакоснулись грубых рубцов и его горячей загорелой кожи.
— И магии. Которой больше нет, — он пьяно ухмыльнулся. — Ничего нет, и меня больше нет. Остался ненужный матрос и калека.
— Перестань! Ты, — нетвёрдо тыкнула она ему в грудь пальцем: хмель и ей уже ударил в голову. И хотелось говорить всё то, что давно было на сердце: — Ты — Эрик Теорис. Ты… не смей сомневаться, это ты, Эрик, и ты не стал хуже или лучше, плевать на магию, у тебя есть своя магия, твоя собственная сила духа, твоё горящее сердце и твоё… твоё вот это невыносимое жизнелюбие. — Джейна расправила ворот его рубахи и подтянулась ещё ближе, глядя в его чёрные как бездна глаза и изо всех сил стараясь, чтобы он услышал. — Если бы не ты, мы бы не выжили. Не справились, сдались, проиграли. Ксли бы не ты — ничего бы не было. Слышишь? И ты… очень нам нужен. И мы тебя любим. Лю-юбим. Таким, какой ты есть…
Дурацкие слёзы.
Эрик вдруг обвёл её лицо согнутыми пальцами, заставив вздрогнуть и вскинуть подбородок.
— Ты умеешь быть настойчивой, — засмеялся он. — Помню-помню. И мне иногда даже хочется тебе верить.
— Тогда верь.
— Куда деваться…
Чья-то ладонь легла на талию, повернула к себе. Алекс. Один — вырвался из-под опеки Мейка.
— Плох же ты, капитан, я гляжу, — пригубив вино из кружки, тихо произнёс Эрик, так, чтобы никто кроме них не услышал.
Алекс притянул Джейну спиной к себе и напряженно замер, не отвечая. Джейна видела, как он отвернул голову, щетину на его подбордке, чувствовала, как едва заметная дрожь пробегает по коже, как волоски на руках встали дыбом, как от глубокого рваного вдоха вздымается грудь, к которой она прижалась. Тот последний раз, когда Алекс отдал себя на волю стихии, на борту ивварского корабля, он ведь не прошёл бесследно… и будто разрушил что-то в нём самом.
И они стояли втроем, окруженные шумом и криками, зажжёнными огнями, вспышками костров, бликами сотен серебряных украшений на девушках и цепей Покровителя. Виднелся невдалеке Доран рядом со Служителем Арианом, что-то громко говорил дядя, взяв за руку Хильду, расхохотался Мейкдон, оставшийся в стороне рядом с матросами. А они трое с Алексом и Эриком снова были одни, хоть и среди толпы. Скованные одной цепью окруживших их людей… условностей, законов. Проклятые… ли?
Снова мрачно-угрюмый взгляд Ариана из-под сведённых седых бровей. Он никогда не допустил бы колдунов и «отродий Тёмного» в деревню, и сейчас только Доран сдерживает пыл верующего в Покровителя старца. Доран и дядя, что вдруг встал на их сторону.
Разнёсся над ущельем торжественный звон гонга. Завторили ему барабаны, всё быстрее и быстрее выбивали знакомый ритм, такой, что тело само откликалось на зов танца. Смолкли полные тоски и печали женские пения, что традиционно провожали девичество, и новая мелодия входила в полную силу, подхватили задорный бой барабанов флейты, и кто-то потянул их с Алексом на середину.
Они хотят первый танец, но…
Джейна вскинула голову. Алекс покачнулся. Все ждут и не отпустят их из круга. Смазались от огней лица родных и знакомых, а может, повело от выпитого вина, да и слова и крики превратились в гулкий бой, точно ритмичные удары по натянутой парусине, и, перехватив руки Алекса, она медленно повела его за собой, показывая движения. Когда-то она очень любила танцевать…
Скинув обувь, она осталась босиком на вытоптанной земле. Шаг, ритмичный престук ног, поворот, взмах руки, снова поворот. Чуть удивлённый взгляд светло-серых глаз — никогда не видел её такой — и чуть нахмуренный лоб… его лёгкая усмешка. И снова перехватило дыхание. Алекс подхватил танец, сделал несколько шагов, смотря в глаза. Он сказал, что любит. Любит! Её капитан… Джейна рассмеялась, задрав голову к потемневшему небу, закружилась в зажигающим кровь ритме танца. К морским демонам всё остальное! И снова, как прежде, до всего, — безудержное веселье лавой по венам, дрожью в теле, сотней мурашек по коже, счастливым смехом — щекочет горло. Хором затянули задорную праздничную песню, и слова сами неосознанно рвались из глубины. Джейна запела, чувствуя как низкие гортанные звуки сливаются в единую вибрацию со всеми поющими.
И бой барабанов стал похож на грохот волн, будто стихия разбушевалась и выплеснулась на сушу, затягивая всех вокруг в свой водоворот. Вовлеченные в этот поток, окружающие уже не смотрели на них с Алексом, не видели, как размылся начерченный на его ладони щит Покровителя, как пристально сверкает глазами на него старик Ариан, словно хочет уничтожить одним взглядом.
А Доран подошёл ближе и предостерегающе качнул головой. Обожгло чувство вины. Слишком много взглядов стало направлено в их сторону. Джейна мельком взглянула в сторону — Мейкдон отправил парней на поддержку, и те не стали долго ждать, а с хохотом и гиканьем влились в общее веселье, пытаясь увлечь за собой в круг девушек. Даже Танри зацепил кто-то из матросов, Джейна не успела разглядеть, кто.
Служитель Ариан всё-таки не мог успокоиться, он что-то тихо говорил собравшимся рядом, а потом взглянул в сторону Алекса и выкрикнул:
— Да поможет нам Покровитель… — казалось, он хочет сейчас рассказать всю правду.
И если сделает это — начнётся настоящий кошмар. Джейна засмотрелась на исполненного праведным гневом старика, и на миг между Алексом и ней выросла целая толпа танцующих и кричащих. Джейна оглянулась.
— На Игуасу жениха! — пьяно гаркнул вдруг брат погибшего кузнеца.
— Да какой он жоних, муж уж, дурень! — скрипуче взвилась тётушка Зорен.
— Пущай муж, а одно дело — у нас все там побывали, неужто не сдюжит?
И хоть они отвлекли всех от старого Служителя, Джейна досадливо мотнула головой. Так и знала, что они затребуют свои обычаи. Предложенная идея мигом облетела ближайших, а развязавшиеся от вина языки заладили: «Игуасу! Игуасу!»
— Чего они хотят-то? — низко склонился к Джейне Мейкдон, который похоже единственный не выпил ни капли.
— Это такой… обычай. Свадебный, — Джейна пожала плечами, взглянув в озабоченное лицо старпома. — Надо прыгнуть со скалы в водопад…
— Ему сейчас только прыгать, — тревожно свёл брови Мейк.
— А ведь и правда — самое время, — раздался чуть хрипловатый голос Алекса.
Он отбился от танцующих, что пытались втянуть его в круг и решительно осмотрелся. И только Джейна видела дрожь поджатых пальцев и странный блеск в глазах. С ним все ещё неладно.
— Где это?! — воскликнул он, опережая возражения Мейка.
— Алекс! — Джейна шагнула ближе, и он вдруг подхватил её на руки как ни в чем не бывало. Она прижалась, обхватив за шею, и он прошептал на ухо: — Мне будет легче. Помнишь ручей в тех горах?
Услышавшие его вопрос радостно заголосили, и уже никем не сдерживаемая толпа потянула их вдоль берега Яруны на самый верх — к опасному водопаду, что срывался с высоты полсотни шагов.
Алекс упрямо нёс Джейну на руках, хотя она не раз пыталась вырваться из объятий: не такая уж пушинка, чтобы идти с ней по опасной тропе в сумерках. Но он только крепче прижимал к груди и медленно ступал по каменным ступеням, пока они не вышли на середину водопада.
И только там, стоя под брызгами от ревущей воды, тяжело дышащий Алекс осторожно поставил Джейну на землю.
— Прыгай, жених! — крикнул всё тот же зачинщик этой затеи.
Но его и не надо было подначивать. Покачнувшись, он стянул с себя рубаху, пояс, сапоги. На обнаженной коже заплясали блики от воды, а тёмные волосы намокли от брызг и прилипли к спине. Джейна и сама вся вымокла: платье пристало к спине и ногам, ступни нещадно скользили по мокрым камням.
— Погоди! — крикнула она. — Там…
— Алекс, — гаркнул подоспевший Мейк, но, долго не думая, Алекс сделал нетвёрдый шаг к обрыву, оттолкнулся и под оглушающий грохот воды, пьяный смех деревенских и одобрительный гул собравшейся команды легко прыгнул вниз головой. Миг — и далёкий плеск в монотонном шуме воды.
Он и так плох, а ещё не знает, как там неглубоко и какое бешеное течение может ударить о камни!
Алекса не было видно в черноте, луна скрылась за облаком, и в потоке горной реки только гул водопада.
Безумный!
А чем она хуже?!
И, зажмуривались, она проскользнула под падающими сверху струями, замерла, вдохнула и прыгнула следом. Яростный рёв водопада заглушил её короткий крик, а потом горло стиснула ударившая вода. Вынырнув под бешеными струями, Джейна на миг растерялась, ничего не видя перед собой.
Наконец где-то впереди показалось движение. Джейна быстро поплыла в ту сторону, подхваченная буйным течением Яруны. Крики и огни празднующих стихли далеко позади — так быстро унесло их течение. Платье путалось в ногах, и Джейна гребла изо всех сил. Мелькнул рядом знакомый изгиб лавра, густой колючий куст, в ночи похожий на притаившегося зверя.
И крикнуть не было ни сил, ни дыхания.
Алекс наконец вынырнул и полностью показался над водой — уже далеко впереди. Но скоро ещё один водопад! Набрав полные лёгкие воздуха, Джейна нырнула и стремительно поплыла вперёд. Распахнула под водой глаза, но в зыбкой черноте только неясные очертания… За поворотом уже ревела падающая с высоты вода. Дальше нельзя! Джейна с трудом выплыла к берегу. Там течение стихало, и можно было выплыть. Джейна из последних сил дотянулась до торчащей с берега коряги и подтянулась. Где Алекс?
Спустилась по камням ниже, туда, куда обрушивалась потоками вода. Никого. Упал, разбился? Джейна снова ступила в ледяную воду, дрожа, но упрямо пошла вперёд на глубину. Оглянулась с холодящим ужасом, как вдруг почувствовала руки, обхватившие за талию.
— Ты всё-таки сумасшедшая девчонка, — Алекс притянул её к себе, спрятав от бьющих наотмашь потоков воды. Как он только спрыгнул сюда?!
— От сумасшедего слышу, — выдохнула Джейна ему на ухо, повиснув на шее. Серебряная цепь впилась в руки.
Алекс утянул её ближе к камням. Здесь было шумно и темно, ледяная вода обжигала, но внутри наперекор этому было жарко. И Джейна уже не понимала, это она дрожит или он, вжимаясь всем телом.
— У тебя ведь нет другого свадебного платья?
Алекс не дал ответить, проведя губами по шее и коснувшись кончика уха горячим дыханием. Ладони скользнули под мокрую красную ткань и задрали её под водой.
— Придётся, как всегда, взять твою рубаху.
— У меня как раз образовалась ещё одна, жаль, наверху осталась, — пробормотал он, снова целуя её и утягивая за собой на крохотный песчаный берег.
Вдох, прерывистый выдох. С трудом стянутое мокрое платье, шершавые ладони по телу. Нетерпеливое касание губ. И неуёмная жажда его ласк, от которых ёкает внутри, сжимается в тугой ком. Глухо бьётся сердце от близкого дыхания. И позабылся холод, страхи, дурацкие слова Ариана про проклятье. Здесь, во мраке лаврового леса на берегу реки остались только они — даже свет луны и звёзд запутался в сплетениях ветвей, укрывших от всего мира. Только они.
И было так невыносимо остро, пронзительно, ярко — ударом молнии, мучительным напряжением, дробью грома в горах. Сильным ударом дождя, дрожанием каждого листка на ветру — до прикушенных губ, до сведённых пальцев, до крови обжигающим пожаром по венам. Хотелось задохнуться этой близостью, впитать каждое мгновение невыносимого счастья и кричать…
Любовь затопила весь мир, поглотила своей безудержностью и мощью.
Алекс прижался и замер, дыша рядом с ухом, щекотал щетиной кожу, и никогда прежде не чувствовалось такой… такой силы. Единства. Доверия. Джейна скрестила лодыжки у него за спиной и засмеялась его глухому стону. А потом толкнулась и перевернула Алекса на спину. Упёрлась руками в вздымающуюся грудь и вгляделась в его лицо, в пронзительно сияющие в темноте глаза, в капельки воды на лбу и шее.
— Ещё немного, — сиплый вдох оборвал слова, — и ты бы разбился о камни!
Алекс фыркнул.
— Я не первый раз сплавляюсь по реке.
— Зато ты первый раз — здесь и даже не представляешь, чем Яруна опасна.
Джейна осторожно потянулась и села рядом на одежду, не чувствуя ни озноба, ни мелких камешков и веток на земле, ни дрожи в ногах. Алекс приподнялся, устроился затылком у неё на коленях и замолчал. Живительное тепло внутри растекалось по венам и не давало замёрзнуть, хоть рядом яростно несла ледяные потоки горная река.
И Алекс сам сейчас казался таким же яростным воплощением этой стихии. На миг Джейна поверила, что ничего бы не случилось. Что он не разбился бы — нет — он бы сам стал стремительной водой, рассыпался на капли, чтобы снова собраться мощным водопадом и рухнуть в океан — там, где мыс Рока врезается в бурные волны открытого простора.
И ей изо всех сил, до слез, хотелось удержать его в своих ладонях. Джейна провела кончиками пальцев по его мокрым волосам, от висков к затылку, убрала пряди со лба. Коснулась шеи, перебрала крупные звенья серебряной цепи, спускаясь ниже… Никогда такая не удержит саму стихию — хоть выбей её вечной татуировкой на запястье, хоть колдовской краской на коже, хоть железными кандалами обвей ноги.
Луна снова показалась в просвете бегущих облаков. Поцеловала их обнаженную кожу, пробежала отблесками по украшениям на шеях, затерялась отражениями в ярко-синем камне серьги.
Алекс поудобнее устроил голову у Джейны на коленях, поймал руками её ладони, что по-прежнему гладили волосы и ласкали плечи. Поднял глаза и так, лёжа и чуть закинув голову, вгляделся в её лицо. Спокойно. Задумчиво.
И как приговор:
— Я должен уйти, Джейни.
Она знала, что он скажет это. И она знала, что нужно идти, но тут же ответила, сузив глаза:
— Я пойду с тобой.
— Нет, — опёрся на руку и поднялся Алекс. Потянулся за штанами и с трудом натянул мокрую ткань.
Джейна, забыв про свою одежду, вскочила следом и замерла натянутой тетивой напротив него, с силой стиснув пальцы в кулак.
— Джейни, я не возьму тебя туда, где гремит война, — Алекс подошёл и мягко взял её за плечи. — Слышишь? Я не прощу себе никогда, в этой жизни и какой после, если погублю ещё и тебя. Здесь ты в безопасности — насколько это возможно. Я оставлю половину команды, чтобы с вами ничего не случилось. Я оставлю тебе Сагиша. Но мне надо идти туда, — он невольно глянул на почти стёртый знак Дорана на своей руке. — Одному.
— Варий такой же мой учитель и друг, как и твой, — хотелось кричать, хотелось вырваться, но хватка у Алекса была железной.
— Мы даже не знаем, там ли он! Или это всё бред и наши домыслы.
— Я верю в это! Он там, иначе не оставил бы подсказки! — Джейна всё-таки высвободила руку и вцепилась в плечо Алекса. Хотелось поколотить его, но он только обхватил сильнее и прижал к себе, заставляя уткнуться лицом в грудь. — Приказывай своей команде, а я… я не хочу тебя слушать! Не отпущу тебя одного. Слышишь? — горло сдавило рыданием, но слёз не было, только глухое отчаяние.
— Девочка моя любимая… — Алекс провёл ладонями по спине, согрел, коснулся ласково лица и заставил смотреть на себя, чуть отступив. Отблески от воды плясали на его коже, серебром луны горели глаза. — Какая же ты красивая. Я всё отдам, чтобы хоть ты выжила во всём этом мраке, что сейчас вокруг. — И снова твёрдо, словно он давно уже всё решил: — Даже если для этого придётся приказывать.
— Если ты погибнешь там, то и я…
— Не будь ребёнком! — перебил её Алекс. И смягчился, заметив вспыхнувшую обиду: — Не собираюсь я погибать. Мне теперь есть, ради чего жить и сражаться. Я найду Вария — и вернусь за тобой. Вернусь. И всё будет хорошо. Только дождись. Ну и… не делай больше глупостей вроде отчаянных побегов, да? — усмехнулся он, в последний момент уклоняясь от её сердитого удара в плечо. — Иди сюда. Иди. Прости. Прости за всё, — проговорил тихо, снова замирая рядом и окутывая своим теплом.
И чувствовать его снова живого, пришедшего в себя, такого родного и горячего было так невыносимо… нужно, что и Джейна затихла в его объятиях, из последних сил пытаясь удержать это мгновение.
Глава 10. Лавина
Карету, гулко катившую по мокрой от недавнего ливня горной дороге, круто занесло вбок. Талире пришлось упереться в стенку, чтобы не разбить лоб об окно.
— Всё в порядке, Ваше Величество? — встревоженно заглянул внутрь Гарлис, что сопровождал карету верхом. Отныне он был капитаном императорских гвардейцев и держался ближе всех к императрице.
— Да, — коротко отозвалась Талира, откинувшись чуть назад на подушки. Через открытое окно лицо лицо морской бриз, и она глубоко вздохнула.