Добывание из мамы жевательной конфеты.
-... Жевательную конфету?
- Да. Жевательную конфету.
Дочь очень убедительна, и разговор получился конструктивным. Не очень высокие договаривающиеся стороны пришли к взаимовыгодному соглашению. Маме ж не жалко! Для такой разумной дочери.
Эксперимент.
Эксперимент «невоспитывания». По совету каких-то умников.
Бросить это занятие так же трудно, как бросить курить. Счет - на дни.
Первый день эксперимента. Не можешь найти себе места. Без воспитательных слов, без наставлений, приказов, руководства. Кажется, что «неконтролируемый ребенок» катится по наклонной плоскости прямо в пропасть.
«И как курить охота!» Поговорить, убедить, уговорить, умолить, приказать, пригрозить, рявкнуть, гаркнуть, что-то разбить, обозвать, затрястись от возмущения и бессильного отчаяния... В первый день эксперимента.
Период.
Как любят этот период «маленьких детей»! Все более-менее понятно в жизни на ближайшие годы. Обуть, одеть, накормить детей, в школу отвести, держать в строгости... И молодость еще не закончилась.
Остановки.
«Улица Козлова-Корзуна!» Детская шутка. Передразнивают троллейбусную трансляцию с объявлением названий остановок. Сколько им? Лет по пять. Мальчик и девочка. Идут чуть впереди родителей и веселят друг друга. Тонким юмором.
Бабуля и внучка.
Внучка в возрасте послушания. И в бабушке, может быть, наконец открылся педагогический дар. Короче, это у них обоюдное, идущее навстречу. То, что порождает радостное, счастливое приятие друг друга. Они, круглолицые, сияют взаимной радостью от существования друг друга. Шагают веселенькие по метели темным зимним утром. Будто и не в садик «вовси».
В школу.
Походка двоечницы. Будто ее еще за два квартала от школы уже вызвали к доске. Походка, заготовленная заранее.
Подарки.
Подарили жизнь, подарили детство, подарили школьное образование, пытаются подарить высшее... Что-то предметно-материальное – вообще не в счет. Задарили!
В самом деле, делают все возможное - по своему, конечно, разумению.
Они родителей не выбирают.
И родители сами себя не выбирают. Пользуются тем, какие они есть.
В садик.
Мамочка ведет дочь в садик и отвлекает пустяковыми разговорами.
«Игрушки лежат в том мешке, который мы с тобой смотрели...»
Мама говорит, говорит... А у дочки глаза широко открыты от ужаса непонимания. Она думает о том, что вот сейчас они дойдут до садика, и мама ее там оставит, а сама уйдет!
«Какие там, к чертям собачьим, игрушки! В каком мешке!»
Глупости.
Их молодое довольство собой. Самозащитное, конечно. Перед непонятно-опасным миром.
И по молодой глупости.
Глупость - некая ограниченность в понимании вещей. Неспособность понимать глубже, дальше, сложнее...
Глупость молодости надо пережить.
И, конечно, нельзя сказать, что это интеллектуальная глупость. Именно что - глупость молодости! Без понятия пока, в какой мир они попали.
Милые детские глупости... Даже умиляющие. Иногда.
Фото с удавом.
Фотографирование с животными в парке. Обезьянка, удав...
Фотограф: «Удава можно повесить на шею».
Мама: «Бе-е-е!»
Сын: «Не бе-е-е, а хороший!»
Что-то сказать.
Этот детский возглас в гулком пространстве тесно стоящих домов.
Что-то он хотел сказать. И сказал бы, если бы умел. Может быть, хотел на что-то обратить внимание дедушки, держащего его за руку.
Может быть на голубя. Или на красивую машинку.
«У-у!»
О кошках.
«Когда я буду кошкой...»
И чего смеются над ребенком! Сами же на кладбище рассказали сказочку про реинкарнацию, чтобы как-то смягчить впечатление от этого места. И Юля продолжила тему, оживила ее подробностями. У нее и мама должна стать кошкой, мамой-кошкой, и должен появиться потом магазин, где можно было бы воровать кошачий корм. И там – в этом пост-реинкарнационном мире - всё должно соответствовать нынешнему. «Чтобы все там были».
- Это правда? – опять спрашивает она у мамы на всякий случай.
- Сто процентов!
- Когда?
- Лет через восемьдесят.
Но Юлю не смущают большие цифры.
До самого вечера вспоминались реинкарнационные кошки. Кошки – это хорошо! Вон они! Бегают по двору, играют друг с другом. Чем не жизнь!
«Шишига дочь Дездемоны», - сказала прабабушка, узнав о подобных кладбищенских разговорах. Она напомнила всем детское прозвище Юлиной мамы и на ходу придумала для правнучки что-то столь же забавное.
Вообще, для суровой «бабули» посещение кладбища не повод для веселья, но тут, видно, самочувствие ей позволило превозмочь себя. А может быть, она вспомнила каких-нибудь сериальны старушек, которые в подобных случаях проявляют благосклонность к умилительным детским глупостям.
Тем более, что вся эта веселая компания, нагостившись, уже собралась уезжать, а там всякое может быть. До следующего лета.
Пиноккио.
Какое-то злачное место на Ломоносова совсем рядом с каналом Грибоедова. Может быть, это ночной клуб или что-то подобное как бы оно ни называлось. Уже десятый час утра, а там все продолжается с ночи тяжелый рокот тяжелого рока или чего-то более продвинутого, но столь же нечеловеческого по давлению на уши и на весь организм в целом.
Там как будто работает мерно, тяжело и неустанно какая-то машина по перемалыванию жизней каких-то непослушных, заколдованных Пиноккио, бездумно давших заманить себя в такое.