Я таю вся и вся теперь твоя.
Прощаться надо, полночь, не усну
Я до утра, вся в неге утону,
Лишь вспомнив, как ты обнимал меня
И целовал так нежно, как дитя.
(Лоренцо целует Джулию.)
Лоренцо:
Разлука с милой – пытка для меня.
Всю ночь я буду обнимать тебя
И целовать в уста, всю, всю тебя.
Настолько ты мила и хороша.
И грёзы будут словно наяву
И до утра я очи не сомкну.
Джулия:
Мой милый, ухожу, нет не могу.
Хочу остаться навсегда в раю.
Рай это ты, и где б я ни была,
Я счастлива, когда вижу тебя.
Прощай, прощай мой милый дорогой.
Ведь вечность разделяет нас с тобой.
Ночь так длинна, когда я без тебя.
Скорей бы утро, там любовь моя.
Хочу сейчас прижаться я к тебе.
Обнять тебя и слиться, как во сне.
И так стоять до утренней зари.
Лоренцо милый, стой, не уходи.
Наверно, глупой я тебе кажусь.
Но не стесняюсь я девичьих чувств.
(Целует Лоренцо.)
Моя любовь сильна: короче вечность.
Она безбрежна, это - бесконечность.
Она так глубока, как океан
Из нежных чувств, что породил ты сам.
Лоренцо:
Словами можно только клеветать
На красоту твою богам под стать.
Слова, увы, на гадости легки.
И выразить не могут, что внутри
Меня сейчас бушует ураган.
Он сердце страстью рвёт на клочья, в хлам.
Нет сил терпеть, о, Джулия моя.
Веди меня к себе, стыд ерунда!
Джулия:
Нет не могу, до свадьбы это грех.
Но тоже нету сил, скорей наверх.
Лоренцо:
Мы сделаем, что оба мы хотим.
В том нет греха, нас бог уже простил!
Джулия:
Любовь моя не может быть грехом.
Грех не любить, гнать от себя тайком.
Лоренцо:
Стой Джулия, хочу тебе сказать….
Боюсь я огорчить тебя, как знать.
Ну в общем,.. это самое….
Джулия:
Скажи.
И время Лоренц, больше не тяни.
Нет хуже пытки что-то ожидать.
Пусть и плохая весть, хочу я знать.
Лоренц:
Так вот, хотел тебе я рассказать,
Что Генри – не отец твой, твоя мать
Зачала от другого, потому
Я – брат твой не родной, а посему
Детей иметь мы можем, как и все.
Что скажешь?
Джулия:
Мне чуть-чуть не по себе….
О, как я счастлива, Лоренцо мой.
Ты вестью этой в душу внёс покой.
И в сердце радость, я вдруг обрела
То счастье, что всю жизнь я так ждала.
А Генри ненавидела, теперь
Он – враг мой лютый, злейший насовсем.
А кто отец мой?
Лоренцо:
Этого не знаю.
Красива ты до нельзя и с мозгами.
Я думаю таким был твой отец.
Властитель дамских дум и их сердец.
Не всё ль равно телесный твой дворец
Красой сияет, манит, как хитрец.
Хочу войти в него, найти тебя.
Ты там одна, там истина твоя.
Джулия:
Я жду тебя султан моей души.
Я заждалась, дворец мой забери.
Садись на трон, теперь он только твой.
А был он пуст и ждал султана он.
Лоренц:
Султанша милая, кто опахалом
Обмахивать меня здесь будет даром?
Джулия:
Ты не язви, ты закричишь весь тая
От нег султанши. Да, я вся такая.
Я зацелую до изнеможенья.
Любить тебя я буду без стесненья.
И опахала будут не нужны.
Стонать блаженно будешь до зари!
О, как я рада я любить могу.
Упиться страстью плотской я хочу.
Я подарю премиленьких детей
Тебе, скорей бежим ко мне в постель!
(Целуются и обнявшись уходят.)
(В комнате за столом сидят прижавшись друг к другу Лоренцо и Джулия. Под столом они держат друг друга за руку. Входят Виктория и Леонардо.)
Виктория:
Познакомься Лоренцо. Это - Леонард. Он - твой брат. Сегодня ночью он приехал из Парижа. Леонард это - твой брат Лоренцо. Какое счастье, что Лоренцо нашёлся!
(Леонардо и Лоренцо приветствуют друг друга кивком головы.)
Я не буду мешать вашему знакомству и покидаю вас.
Лоренцо:
А скажите Леонардо, парижанки действительно говорят по-французски?
Леонардо:
Вы удивительно догадливы. Да, на французском, с лёгким акцентом снобизма и похоти.
Лоренцо:
А парижане?
Леонардо:
И те, как ни странно, изъясняется на этом же языке. Отчего так происходит и сам не пойму. Прямо какая-то загадка природы.
Лоренцо:
Тогда я в полной растерянности. Как мне отличить парижанку от парижанина? Все ходят в шелках и кружевах. И манеры у всех галантные, изысканные, так что пока доберёшься до ответа на заданный вопрос, он уже не нужен. Сам догадался.
Леонардо:
Вы напрасно иронизируйте. Француженки в большинстве своём красивы. И даже, если внешность так себе, то шарм, женственность и обаяние, плюс точёная, как у балерины фигура обратят ваше мужское внимание. И, если вы побудете подольше в обществе подобной дамы, то непременно влюбитесь в неё.
Лоренцо:
А ругаются они тоже по-французски?
Леонардо:
И ругаются, доложу я вам, только по-французски. Но когда это происходит, то хочется сказать спасибо. Настолько это витиевато, изысканно и иносказательно.
Джулия:
Приведи пример Леонардо.
Леонардо:
Нет ничего проще. Извольте. «Пре пардо поле то есть немее и хоте. Житие мое!»
Джулия:
И что это означает?
Лоренцо:
О! Это целый роман. Дама выражает своё негодование, которое вышло из берегов и не хватает слов французского языка, чтобы это выразить. Вместе с тем, она пытается обратить на себя внимание. Парижанки любят нравится мужчинам.
Джулия:
Это свойство всех женщин.
Лоренцо:
Согласен. Они накладывают на себя столько белил, что становятся похожими на шутов, ими по сути и являясь. Вот Джулия этого не делает или делает в меру, за что я её и люблю.
Леонардо:
Да, Джулия, безусловно, - красива и ей не надо украшений. Но не все такие. А вообще, украшением человека являются его мысли, облечённый в форму слов. А совокупность мыслей это и есть человек.
Лоренцо:
Я не согласен. Когда я смотрю на Джулию….
Леонардо:
Когда вы смотрите на Джулию, ваш разум отключён. Она это делать умеет. А вместо него работаю только инстинкты.
Лоренцо:
Могу вам доложить, что инстинкты это – очень приятно. Какой ни возьми – одно удовольствие. Жизнь без инстинктов была бы мало привлекательной. Правда, Джулия?
Джулия (покраснев):
Да, это очень приятно во всех отношениях.
Лоренцо:
Леонардо, скажи, а какие сейчас погоды в Париже стоят?
(Целует демонстративно Джулию.)
Леонардо:
«Это май баловник, это май чародей
Машет нам своим опахалом.»
Лоренцо (Глядя на Джулию и не интересуясь Лоренцо):
Вот ты, Леонардо, считаешь парижанок красивыми. А я сомневаюсь в этом. Французская косметика знаменита на весь мир. Отсюда следует, что они не очень красивы и прикрывают этим свои изъяны.
Джулия:
Я не согласна с тобой, дорогой. Как раз красивые женщины пользуются дарами Франции. И только дурнушки этим не интересуются. И я пользуюсь. Только ты это не замечаешь, потому что я делаю это искусно, со вкусом, еле заметно.
Леонардо:
Ты Лоренцо упражняешься в красноречии или, быть может, пытаешься поддержать беседу, которая тебе совсем неинтересна. Не надо напрягаться, я могу уйти и оставить вас одних. Хочу только повторить, что я поклонник красоты французских женщин. А вообще, лучше съезди в Париж и сам всё увидишь.
Лоренцо:
Лучшая парижанка сейчас сидит рядом со мной и эта поездка – пустая трата денег ивремени.
(Джулии.)
Вы согласны, мадам?
Джулия:
Категорически нет. Я хочу съездить в Париж. Это – город влюблённых. Там много магазинов, кафе прямо под открытым небом. Утренний воздух напоён ароматом крепкого кофе. Я уже представляю, как сижу в такой забегаловке. Напротив меня – Лоренцо. Его глаза смотрят на меня с нескрываемой любовью и нежностью. Он пытается неуклюже ухаживать за мной, отчего становится ещё более родным, близким и смешным….
Леонардо:
Подменяя собой гарсона, который и должен этим заниматься, но по причине инстинкта удалился, чтобы не опрокинуть соус на скатерть.
Джулия:
Грубиян!
Леонардо:
Я – не грубиян. Я называю вещи своими именами. Так меня научили в университете.
Лоренцо: (взяв Джулию за руку):
Я продолжу полёт твоей мысли, Джулия. Она была прекрасна, как и ты сама. Представь. Романтическая обстановка. Ужин при свечах, завораживающая музыка, официант - молодой мулат, угадывающий наши желания с Джулией по еле заметным движениям наших глаз, стол украшенный изысканными блюдами, блеск глаз Джулии в полумраке, придающий её лицу загадочность, неповторимость, делающий её ещё более красивой и притягательной. Её обворожительная, сияющая улыбка, наполняющая всё моё нутро любовью и желанием. К нам подходит трио. Кабальеро начинают петь серенаду: красивую и немного печальную. А над нами высокое, чёрное, южное небо с мириадами звёзд, придающих всему сказочность и нереальность....
(Целует руку Джулии.)
Да этого не было. Но было другое. Я всё-таки встретился с Джулией здесь, в этом мрачном замке, который со всех сторон окружён водой, камышами, гондолами и соединён с городом великолепным мостом. Кругом слышен гомон людей, неутихающие даже ночью шумы рынка неподалёку. Вверху высокое, голубое итальянское небо, крики чаек, легкий, тёплый ветерок, ласкающий лицо, горы где-то очень далеко, взявшие в объятие всю эту красоту, саму Венецию, которая раскинулась перед замком роскошной декорацией к тому, что создала природа….
Леонардо:
Браво Лоренцо. Тебе надо писать романы. А Джулия будет твоей музой. Джулия, ты согласна?
(Джулия впала в оцепенение от рассказа Лоренцо и не откликается.)
Джулия, очнись. Мы теряем пациента. Нужна кислородная маска. Срочно.
Джулия:
Твой поцелуй, Лоренц, лучше любой кислородной маски!
(Она сама хватает лицо Лоренцо руками и целует долго и страстно.)
Леонардо:
Наверное, теперь надо кислородную маску Лоренцо.
Джулия:
Твои шуточки неуместны, милый брат. Ты просто завидуешь. Ты оборвал полёт моей мысли. Трудно поверить, что ты учился в университете.
Леонардо:
Он бы и сам оборвался, слипшись от сладости твоих грёз, дорогая.
Лоренц:
Какие между вами интересные отношения. А вот скажите, пожалуйста, наш новоиспечённый философ, зачем нужна философия и тем паче, вы сами вместе с ней? Религия это – лучшая философия, когда-либо созданная человечеством. Современной философии далеко до неё. И одна из причин кроется в том, что предметом её пристального внимания является общество и экономика, что само по себе – скучно и малоинтересно. Она даёт ответы на вопросы, которые заранее известны всем.
Леонардо:
Каждый зарабатывает, как умеет.
Лоренцо:
Блестящий ответ. Вот теперь я вижу, что ты не зря учился в университете. Думаю ты сможешь оправдать любое преступление и осудить невиновного, запутав всех мудрёными фразами, если тебе за это хорошо заплатят.
Леонардо:
Философия не врёт.
Лоренцо:
Да не врёт. Один умный человек сказал: «Только философствуя человек не лжёт, ибо, философствуя он просто выдумывает…» А твоя философия может дать ответ на вопрос: зачем человек живёт, если в конечном счёте он умрёт?
Леонардо:
Современная философия не может дать ответ на этот вопрос.
Лоренцо:
Как и на многие другие.
Леонардо:
Всё знают только дураки и шуты. Но я всё же отвечу на твой вопрос. Сознание человека несовершенно, ограничено, ему многое недоступно. Вот ты сказал, что религия это – лучшая философия, но она пользуется понятием «душа». А, если спросить пастыря, что такое душа, так он вряд ли объяснит. И в самом деле, что это такое? Она неосязаема, не имеет веса и запаха….
Лоренцо:
Но может вступать в химические реакции с некоторыми веществами, например, со спиртом. Причём изменения мы видим наяву.
Леонардо:
Продолжай, это уже интересно.
Лоренцо:
Весь фокус заключается в том, что спирт воздействует на физическое тело человека и меняет его. А душа воспринимает эти изменения.
Леонардо:
Браво!
Джулия:
А вот другой умный человек сказал: «Университет развивает все способности, в том числе и глупость.»
Леонардо:
Я вижу, сестричка не изменилась: в своём репертуаре. Откуда ты это взяла?
Лоренцо:
У неё есть учитель на рынке. Сама жизнь – лучший учитель.
Леонардо:
А вот тот же человек сказал: «Нельзя требовать от грязи, чтобы она не была грязью.»
Джулия:
А ты братик, тоже не изменился.
Леонардо:
Согласен, религия это – великая философия, но слабость её в том, что она не опирается на физический эксперимент. А на бумаге написать можно всё, что угодно, так же как и сказать. Религия имеет воспитательное значение. Она даёт веру в светлое будущее и облегчает страдания людей, которых задавила нужда и житейские трудности.
(Открывается дверь и входит Виктория.)
Виктория:
Надеюсь, что вы уже подружились. Джулия, как прошло знакомство?
Джулия:
Состоялась словесная дуэль.
Виктория:
Надеюсь, что она никогда не перейдёт в настоящую. Идёмте в зал. Вас ждёт прекраснейший ужин. Шашлык из свежей обезьяны, политый сверху соусом из их мозга.
(Тронный зал замка. Разговаривают Генри, Армани и Леонардо.)
Генри:
Я вас собрал для тайною беседы.
Свершить я должен, что давно хочу.
И помыслы мои меня съедают.
И жить с душевной раной не могу.
И исцелит возмездие лишь только,
Как травы, что в лесу хранят в себе
Целительные соки, яды, воды.
Хочу я свою душу залечить
Их ядом: и врагам всем отомстить.
И смерть их для меня бальзам, лекарство.
Хочу я видеть их в подземном царстве.
И пусть идут на корм червям бесстрастным.
Им нужен праздник, как душе бунтарство.
Царица тьмы подземной пусть пирует.
И плоть их мерзкую, жуя смакует.
Честь дворянина должен я блюсти.
Хоть мысли мои – чёрны, но чисты.
Армани:
Мой Генри, речь ваша понятна
Но только вам, вы изъясняйтесь внятно.
Леонардо:
Вы не волнуйтесь так, я всё пойму.
И речь я вашу с нетерпеньем жду.
Генри:
Скажу я быстро и без лишних слов,
Ведь дело срочное, оно не ждёт.
Виктория мне изменила и
Мне Лоренца родила вне семьи.
Его отец, возможно, из низов.
Я не могу простить и только кровь
Способна смыть с меня позор любви
Порочной и запятнанной во лжи.
Леонардо:
Я не могу поверить, ты уверен?
Возможно слухи, в них мы не поверим.
Генри:
Я сам уже убил того смутьяна,
Который надругался над ней спьяну.
Лежит уже в земле, не сможет больше
Он соблазнять жён, девок непорочных.
Красив он был, понять жену могу,
Но, я её измену не прощу.
Ещё недавно я ей восторгался.
Любил всем сердцем, дунуть я боялся
На лик её, тянулся к ней душой.
К её душе мне милой, дорогой.
И чем жене я больше отдавал,
Тем больше от неё я получал.
Любовь была безоблачна настолько,
Что я предположить не мог насколько
Пасть может низко женщина моя.
Предав меня….
Свой трон и власть хочу я по наследству
Отдать тебе мой Леонардо. Местью
Я отплачу Виктории, Лоренцо.
Хочу убить их, подскажите средство.
Я вотчину свою делить не буду.
Она ослабнет, тем посею смуту.
Армани:
Согласен, что пирог делить не надо.
Но убивать, уж слишком как-то сразу.
Любовника вы наказали и
Достаточно, жену побереги.
(Крестится.)
Убить хотите если вы Лоренцо,
То друг есть у меня – шут, это дельце -
Его профессия, убьёт любого.
Лишь дайте денежек ему по боле.
Генри:
А как вершит злодейство он своё?
Армани:
Да просто очень, с шуткою, смешно.
Сначала жертве он поёт куплеты
И усыпляет быстро жертву этим.
Играет он лютне, а потом
Струну снимает ловко с лютни той.
И душит ей. Вот собственно и всё.
Бесшумно, без оружья, весело.
Генри:
Нет, лишнего свидетеля не надо.
Хоть и хорош твой шут, скажу я прямо.
Армани:
Есть план другой, уже я предлагал.
Я перстень выкраду, он доказал,
Что Лоренц сын Виктории, тогда….
Генри:
В игру вступает Леонардо, да.
Ты Леонардо с перстнем тем иди
К Лоренцо и Виктории, скажи:
«Лоренцо выкрал перстень, только он,
Чтобы взойти на герцогский мой трон.»
Хотел бы и жену я умертвить.
Армани, ну-ка быстро подскажи.
(Армани пожимает плечами.)
Армани:
Решили всё таки убить её.
Но вы с ней существо уже одно.
Как можно себе руку отрубить?
Я не могу понять, пора простить.
Но вижу, что не убедил я вас.
Тогда подсыпьте яд в вино и вас
Прошу я угостить свою жену,
Кода она узнает «правду» ту,
Что Леонардо бросит ей в лицо.
Пусть будет так, но жалко мне её.
И все подумают, что умерла
Виктория естественно сама.
А Джулию, Лоренцо отравить?
Губить так всех, чего греха таить!
Генри:
Лоренцо – да, а Джулию люблю.
Пусть в замке здесь живёт моём, хочу
Чтобы она мне скрасила года,
Когда я буду стар и жив едва.
(Комната в замке. За столом сидят Виктория, Джулия, Лоренцо. Вбегает разъярённый Леонардо)
Леонардо (гневно):
Как оказался здесь этот мошенник?
Лоренцо – вор, как он посмел прийти?
В наш дом проник он, хитростью, обманом.
Простолюдины могут только так,
Без совести, забыв приличья света,
Прийти, над нашим торжеством глумиться.
Да, торжеством богатых над толпою,
Которым не дано взойти на трон.
И нас они готовы разорвать.
Нас, кто их разум, совесть или честь.
И нам они подмётки целовать
Должны в тупом животном исступленье:
И звёзды глаз подёрнутые плёнкой
От пьянства беспробудного, труда
Физического, что их отупляет
И превращает в быдло или скот.
Им место там в коровнике на поле,
На мельнице иль по уши в дерьме.
Они должны превозносить за благость,
Что мы им дарим разумом своим.
Дыша навозом, по колено в грязи,
Измазав сажей глупое лицо,
Они должны молиться слепо богу,
Благодаря за то, что им послал
Таких хозяев, сеющих добро,
Бросающих им зёрна мыслей мудрых,
Дороже золота и жемчугов.
А не считать нас за своих врагов!
Виктория:
О чём ты, я тебя не понимаю.
Лоренцо - дворянин и мой он сын,
Как ты, кто вдруг про вежливость забыл.
Леонардо:
Нет он не дворянин, а вор смердящий.
Я потерял тот перстень, что носил.
А он прибрал к рукам своим нечистым
Его и захотел взойти на трон.
Он Джулию свою совсем не любит.
Влюбив её в себя, затем он хочет
Из замка нашего прогнать её.
Тебя с ней заодно, ведь ты богата.
Что б вы хлебнули горя, как и он,
Когда был беден он, был босяком.
(Входит Генри.)
Виктория:
Ты не в себе мой Лео, ведь Лоренцо
Мой сын, и все черты его лица
Всем своим видом благородным, честным
И сходством с ликом моего лица.
Вам вопиют, не надо даже фактов.
К тому же сердце женское моё
Очами видит родственную душу.
И нет сомнений, что Лоренцо мой -
Сын – только мой, он только мой и мой!
Генри:
Но это только чувства и слова.
И к делу не пришьёшь их, перстень только
Порукой был тому, что он твой сын.
В уме своём ты записала что-то,
Что истину гневит и не в ладу
С природой логики и здравой мысли.
Нет перстня, нет и сына твоего.
Лоренцо, покажи нам этот перстень,
Который был ключом в наши сердца
И в замок наш и наши закрома,
В которых сундуки трещат скрипуче
От золота и жемчугов, алмазов.
Но более вина твоя сокрыта
В желании взойти на мой престол.
И стать владыкой, бывшим босяком.
Так покажи нам перстень, если ты
Предъявишь эту глупую вещицу
То ты - мой сын, и попрошу прощенья.
Иначе вон из сердца моего.
И вон из замка, вон, скажи спасибо,
Что не приговорил тебя я к смерти.
И ты уйдёшь живой!
Лоренцо:
Мне нечего вам показать, украли
Его сегодня ночью в моей спальне.
Виктория:
Вы все сошли с ума, мой сын - Лоренцо!..
Природа доказательство дала.
Родимое пятно его на теле.
Сними рубаху Лоренц, покажи
Им спину, там должно оно сиять
И истину собой глупцам являть!
(Лоренц снимает рубаху.)
Генри:
Сомнений нет, пятно его на теле
Не вырежешь ножом, оно с рожденья.
Прошу простить меня, я был неправ.
Я истину искал, мораль поправ.
(Виктория держится за сердце. Генри подносит ей поднос с кубками воды.)
Генри:
Виктория вот выпей, полегчает.
Я был неправ и стыд меня съедает.
Виктория:
Случается, что слово убивает.
Оно сильней клинка под час бывает.
Способно исцелить и умертвить.
Как травы, что земля весной родит.
(Виктория выпивает бокал с водой.)
Генри:
Мой Лоренц в знак любви моей отцовской
И примиренья нашего прошу
За матушку сей кубок осушить.
С вином он виноградным, хочешь пить?
(Лоренцо выпивает вино.)
Лоренц:
За матушку я выпил, ей здоровья
Желаю я отменного всегда.
Вас Леонардо вызываю я
На поединок, вы мне нанесли
Удар словами, как простолюдин.
Вы не достойны званья дворянина.
И только кровь способна смыть позор.
Но если б только мне, то я простил бы.
Но матушке вы навредили так,
Что плохо стало ей, а потому
К барьеру, живо, я не потерплю
Такое хамство, что сродни скоту.
Ты – скот, подлец, ждёт ад уже тебя.
Не будешь ты смердеть здесь никогда.
(Лоренц отходит в сторону, проверяет свою шпагу на изгиб. Леонардо тоже отошёл в недоумении.)
Генри:
Они дворяне, пусть свершится то,
Что свыше было небом решено.
К оружию и пусть взойдет на трон,
Сильнее кто и духом и умом.
Но прежде я хочу вам предложить
Клинки другие, не заточены они.
Я не хочу чтобы пролилась кровь.
Хотя мне это всё давно не вновь.
(Леонардо, чтобы не слышал Лоренцо)
Лео, я тебе даю боевую шпагу, с острым концом, а Лоренцо затуплённую. Зарежь его на глазах его матери. Что-то яд не действует. Виктория никак не реагирует.
Джулия:
О, Генри, отмените эту схватку.
Ведь драться будут родственники, братья.
Виктория:
Бессмысленная тупость - честь мужская.
И им не помешать, я это знаю.
Инстинкт петуший в их сердцах горит.
А мудрость удалилась или спит.
Лоренцо (сам себе):
Вот час расплаты наконец настал.
Возможно я погибну в схватке этой.
Но должен я убить того злодея,
Который опорочил и меня
И мать мою и всех простолюдинов,
Кто спину гнёт с утра и до зари.
И отомщу я тучным богачам,
О чём давно мечтал и долго ждал.
А стоит ли бояться? Всё равно
Жизнь кончится, мгновение дано
Нам, чтобы жизни круг свершить не зная
Зачем мы жили, плавно угасая.
Но смею я предполагать напрасно
Нет ничего и даже жизнь пустая
Была нужна, но для чего не знаю.
И смерть моя, наверное, – глупа.
Как жизнь моя с рождения сама.
Прозрею, если я сейчас умру.
Преодолею смерти пелену,
Что нам скрывает слепо наше завтра.
Зачем же мучить мозг свой понапрасну?
Но, к чёрту всё, вон Джулия моя!
Сидит, переживает за меня.
Я должен смерть прогнать и победить.
Любовь сильнее смерти, буду жить!
(Начинается схватка Лоренца и Лео. Слышатся невнятные выкрики дерущихся. Лео ранит Лоренцо. Виктория падает без чувств. К ней подбегает Джулия.)
Лоренцо (кричит Джулии):
Что с ней?
Джулия (В слезах):
Она – мертва!
(Лоренц смертельно ранит Леонардо своим кинжалом.)
Леонардо (Лоренцо):
Лоренцо, ты убил меня, хочу
Сказать тебе, вот только б сил хватило.
Наш Генри отравил тебя и мать.
И вслед за ней отправишься ты скоро.
Прощай, я ухожу туда, туда…
Там будет всё, что жаждала душа.
(Леонардо умирает.)
Лоренцо (глядя на Генри):
Как долго ждал я этого момента,
Что б выбить жизнь из олигархов, Генри.
Так уходи туда, где денег нет.