Випус кивнул и обернулся к своим воинам:
– Локаста, ищем спуск!
Локен перегнулся через зубцы, а бойцы, выполняя приказ командира, разбрелись по стене, высматривая спуск. Локен рассмотрел среди вспышек огня миниатюрные фигурки Астартес, сражавшихся с воинами в черных доспехах. Он с досадой отвернулся.
– Сюда! – закричал брат Касто, воин Локасты, вооруженный огнеметом. – Здесь есть лестница!
– Отличная работа! – похвалил его Локен и поторопился к нему.
Действительно, позади высокой обветшавшей статуи древнего воина внутрь стены уводили ступеньки из песчаника.
Проход, судя по всему, обветшал раньше, чем был достроен, – ступени, едва намеченные, сплошь покрывали трещины и выбоины.
– Спускаемся, – приказал Випус. – Касто, веди нас.
– Да, капитан, – ответил Касто и шагнул в полумрак тоннеля.
Локен и Випус последовали за ним по узкому проходу, скребя по стенкам наплечниками массивных доспехов. Лестница спускалась на десяток метров, и перед взорами Астартес открылась широкая низкая галерея.
– Стена-то, выходит, почти пустая, – заметил Випус.
– Катакомбы, – догадался Локен, показывая на вырубленные в толще песчаника ниши, где виднелись истлевшие останки, кое-где прикрытые обрывками ветхой материи.
Галерея имела плавный наклон, и чем глубже спускались Астартес, тем чаще встречались погребальные ниши. Иногда они располагались несколькими ярусами, что делало их похожими на соты.
Внезапно Випус резко повел головой, поднял болтер и положил палец на спусковой крючок.
– Випус?
– Мне показалось, я что-то услышал.
– Позади нас точно никого нет, – сказал Локен. – Идем дальше, но будьте настороже. Это могло быть…
– Движение! – закричал Касто, и струя оранжево-желтого пламени из его огнемета унеслась вперед.
|
|
– Касто! – рявкнул Випус. – Доложи! Что ты видел?
Касто помолчал.
– Я не знаю. Но, что бы это ни было, его уже нет.
В опаленных пламенем нишах чернели только обгоревшие кости. Локен понимал, что впереди нет никакого врага, только могилы истваанцев.
– Ну, теперь там точно никого, – сказал Випус. – Вперед, Локаста, будьте бдительны, но не шарахайтесь от тени. Вы же Сыны Хоруса!
Отделение ускорило шаг, и воины постарались выбросить из головы мысли о засаде. Они быстро прошли мимо дымящихся ниш.
Галерея вывела их в огромный зал, и Локен догадался, что он занимает практически всю толщину стены. Единственным источником света оставался желтый язычок пламени на конце огнемета Касто, освещавший теперь какие-то массивные глыбы.
Локен разглядел саркофаг из черного гранита, окруженный статуями коленопреклоненных людей; их головы были опущены, а руки скованы цепями. Вокруг саркофага на стенах висели каменные резные панели, на которых люди совершали воинские обряды.
– Касто, вперед! – скомандовал Випус. – Отыщи нам путь вниз.
Локен подошел к саркофагу и провел рукой по крышке. Она тоже была покрыта резьбой, изображавшей человеческую фигуру, но, как он понял, это не могло быть точным портретом лежавшего внутри покойника, поскольку на лице не было ничего, кроме треугольных глаз, обозначенных кусочками цветного стекла.
Снаружи, из Храма Искушения, донеслось пение. Однообразная скорбная мелодия плыла над башнями и проникала сквозь толщу камня.
– Дева Битвы, – горько произнес Локен. – Они сопротивляются. Надо спешить.
|
|
Дворцовые стражники в серебряных доспехах начали летать.
Окруженные ослепительно белыми энергетическими разрядами, они взмывали в воздух над головами атакующих Детей Императора и осыпали их похожими на листья сверкающими лезвиями, вылетавшими из оружия, прикрепленного к запястьям.
Люций успел увернуться от первого залпа, откатившись по полу, но серебряный стражник спикировал на двух воинов из отделения Кьюмонди, и его лезвия, с ужасающей легкостью рассекая доспехи, обезглавили Астартес.
Люций бросился в воду и обнаружил, что она доходит ему только до пояса. Поверх его головы в Детей Императора продолжали лететь залпы серебристого огня из ружей-алебард, но Астартес неуклонно продвигались вперед и вели огонь с присущей им эффективностью. Необычный облик защитников дворца не мог внести сумятицу в ряды Детей Императора и отвлечь от необходимости прикрывать огнем товарищей. Рядом с Люцием упал человек с пробитой болтерным зарядом головой, и кровь окрасила воду в багровый цвет.
Люций понимал, что серебряные воины слишком проворны, чтобы бороться с ними обычными методами. Значит, придется действовать иначе.
Один из серебряных стражников подлетел так близко, что Люций смог рассмотреть сложный узор на его латах: тонкие золотые нити, словно вены, покрывали доспехи на груди и ногах, и такой же орнамент украшал лицо.
Стражник спикировал, словно чайка, и выпустил с запястья яркое лезвие. Люций отбил атаку мечом и высоко подпрыгнул навстречу врагу. Стражник попытался увернуться, но дистанция оказалась слишком мала. Одним взмахом меча Люций с треском разрубил доспехи и отсек летуну руку. Из раны хлынула дымящаяся струя крови, а поверженный противник обрушился на Люция.
|
|
Люций рухнул в воду как раз в тот момент, когда все Дети Императора добрались до зала. Залпы болтерного огня почти опустошили островки, и воины неутомимо истребляли оставшихся защитников. Стражи дворца стали отступать, но это ни в коей мере не было похоже на бегство. Пятясь, они собирались в плотный круг. Множество солдат в стеклянных доспехах уже недвижно лежали на полу и в воде, побуревшей от крови.
Штурмовая пушка Риланора ударила по рядам защитников в шелковых лентах, и от смертельного заряда их не уберегла даже сверхъестественная скорость. Все пространство зала превратилось в поле боя. Упал еще один серебряный стражник, болтерный заряд без труда пробил его доспехи.
Отделение Назикеи сгруппировалось вокруг Люция, а он, по-волчьи скалясь, предвкушал убийство серебряных стражников.
– Они отступают, – сказал он своим воинам. – Не отставайте от них ни на шаг. И не медлите.
– Поступило донесение с площади, из отделения Кайтерона, – сказал брат Цетерин. – Пожиратели Миров сражаются рядом с Храмом на северной стороне.
– До сих пор?!
– Похоже, что им приходится отбиваться от доброй половины населения города.
– Ха! Они справятся! В таком деле Пожирателям не нужна помощь, – насмешливо заметил Люций, не скрывая чувства собственного превосходства.
Во всей Галактике не нашлось бы ничего, что могло бы сравниться с этим чувством, и, чтобы оно не исчезало, Люций должен был сражаться с достойными противниками и утолять жажду убийства.
– Мы будем пробиваться к тронному залу, – сказал он. – Риланор, ты прикроешь тылы. Назикейцы, следуйте за мной. Всем искать Праала! А если не сумеете действовать быстро, присоединяйтесь к Гвардии Смерти!
Его воины отреагировали на приказ одобрительными возгласами и вслед за Люцием устремились к центру дворца.
Каждый из них жаждал убить Праала и вывесить его голову на воротах на обозрение всему Хоралу.
И Люций был уверен, что именно он добудет голову предателя.
Опустевший «Андрониус» был объят тревожной тишиной, роскошные покои погрузились в сумрак, а в длинных гулких коридорах изредка встречался только обслуживающий персонал. На корме был слышен негромкий перестук двигателей, и временами корпус содрогался от гула маневровых дюз. Все корабельные команды заняли свои места, все противовзрывные створы закрылись, и не нужно было быть капитаном роты Астартес, чтобы по этим признакам догадаться: на судне объявлена боевая тревога.
Но Саула Тарвица смущал один факт: у истваанцев не имелось боевого флота.
Корпус «Андрониуса» скрипнул, и прежде чем системы искусственной гравитации скомпенсировали движение, Тарвиц ощутил его по дрожи металлической палубы под ногами. С того самого момента, когда произошла выброска штурмовой группы, корабль постоянно находился в движении, и это давало еще больше оснований для подозрений.
Ведь если верить плану проведения военных действий, который был озвучен накануне, кораблю Фулгрима предписывалось произвести высадку второй волны десанта после взятия дворца и Храма Искушения. «Андрониус» не должен был двигаться.
Единственной причиной движения корабля после высадки штурмовой группы мог быть спуск на низкую орбиту для подготовки к бомбардировке. И Тарвиц, обзывая себя параноиком, все же решил самолично выяснить, что происходит.
Он торопливо зашагал к оружейным палубам, стараясь держаться подальше от таких парадных залов, как Тарселианский амфитеатр или великолепная колоннада Зала Памяти. Тарвиц выбирал те переходы и помещения, где его присутствие могло остаться незамеченным и существовала малая вероятность встречи с кем-нибудь из знавших его людей.
Тарвиц сказал Риланору, что отказывается от почетного места в штурмовой группе ради чести заменить павшего в бою капитана Одовокара, старшего офицера штаба Эйдолона. Он заявил о своем желании передавать приказы с корабля на поверхность, но прекрасно понимал, что эта уловка довольно скоро будет раскрыта.
Он спустился на нижние палубы корабля окольными путями, держась подальше от тех мест, где он мог повстречаться с Детьми Императора, и зашагал к машинному отделению. В помещениях нижних палуб обычно обитали лишь слуги и сервиторы, обеспечивающие работу судна, и Тарвиц мог надеяться, что пройдет там никем не замеченным.
Скоро вокруг Тарвица сомкнулась темнота, а под эстакадой, на которой он остановился, на многие сотни метров простиралось машинное отделение. Над машинной палубой располагались оружейные отсеки, где под прикрытием массивных, бронированных корпусов покоились колоссальные орудия, способные сровнять с землей целые города.
– Приготовиться к загрузке орудий, – раздался монотонный механический голос.
Тарвиц ощутил, как корабль снова повернул, и на этот раз послышался скрип наружной обшивки, нагретой верхними слоями атмосферы планеты.
Тарвиц поднялся до середины металлической лесенки в дальнем конце темной эстакады, и перед ним открылся бескрайний простор орудийной палубы. Это было колоссальное помещение под сводчатым потолком, которое тянулось по всей длине корабля. Огромные краны, шипя пневматикой, загружали орудия, поднимали снаряды величиной с танк из оружейных погребов через противовзрывные люки. Артиллеристы, грузчики, палубные рабочие трудились не покладая рук.
Каждое орудие обслуживалось сотней человек, изо всех сил налегавших на толстые цепи и рычаги. Сервиторы беспрестанно снабжали рабочих водой, а механикумы бдительно наблюдали за соответствием снарядов калибрам пушек.
При виде этой бурной деятельности подозрения Тарвица окончательно превратились в уверенность, и он ощутил приступ ярости. Кого они намерены обстреливать? Орбитальная бомбардировка Хорала, когда там находятся тысячи Астартес, выглядела бы преступным идиотизмом, но… Факт остается фактом: орудия заряжены и готовы обрушить всю свою яростную мощь на поверхность планеты.
Люди, обслуживающие орудийную палубу, скорее всего, даже не знали, на орбите какой планеты они находятся и в кого собираются стрелять. В глубинах звездного корабля существовали замкнутые общины, и вполне возможно, что эти люди не имели ни малейшего представления о планах командования.
Тарвиц поднялся до конца лесенки и вступил на орудийную палубу. Нависавший над ней высокий сводчатый потолок придавал помещению сходство с величественным собором, посвященным разрушительному могуществу. Услышав за спиной чьи-то шаги, Тарвиц обернулся и увидел подошедшего адепта, на одежде которого виднелся отличительный знак механикума.
– Капитан, – обратился к нему адепт, – что-то не так?
– Нет, – ответил Тарвиц. – Я здесь только ради того, чтобы убедиться, что все идет по плану.
– Могу вас заверить, господин, что приготовления к бомбардировке проходят в соответствии с полученными инструкциями. Боеголовки будут загружены до того, как подготовится вторая волна десанта.
– Боеголовки? – переспросил Тарвиц.
– Да, капитан, – кивнул адепт. – Все артиллерийские орудия заряжены вирусными бомбами, как указано в нашем боевом приказе.
– Вирусные бомбы, – произнес Тарвиц, с трудом сохраняя самообладание.
– Капитан, все в порядке? – поинтересовался адепт, заметив изменившееся выражение его лица.
– Все отлично, – солгал Тарвиц, испытывая доселе неведомое чувство – дрожь в подгибающихся ногах. – Ты можешь вернуться к своим обязанностям.
Адепт кивнул и удалился, направляясь к одному из орудий.
Вирусные бомбы…
Это ужасное оружие находилось практически под запретом, и только Воитель или сам Император могли санкционировать его применение.
Каждая боеголовка после детонации выпустит на волю вирусы, пожирающие все живое, – безжалостные, быстро распространяющиеся микроорганизмы, которые уничтожат любую форму жизни и в течение нескольких часов ликвидируют всю органику на поверхности планеты. Невероятность полученных сведений и возможные последствия настолько ошарашили Тарвица, что дыхание стало вырываться из его груди короткими, болезненными толчками, но он все же попытался сопоставить полученные сведения с тем, что уже было известно.
Его Легион собирается убить планету.
И тут же Саул Тарвиц совершенно ясно осознал, что в этом преступлении замешан не только его Легион. При всей разрушительной мощи вирусных бомб потребовался бы арсенал многих кораблей. Такой приказ мог исходить только от Воителя, и от этой ужасной мысли Тарвиц ощутил себя совершенно больным.
По причинам, о которых Тарвиц даже не пытался догадываться, Воитель намеревался одним ударом уничтожить почти треть своих воинов.
– Я должен предупредить их, – прошептал Тарвиц и побежал на пусковую палубу.
Глава 9
БОЖЕСТВЕННАЯ ВЛАСТЬ
ПЕРЕГРУППИРОВКА
ПОБРАТИМЫ
На стратегической палубе было темно, лишь приборные панели мерцали зелеными огнями. Вместо ротных боевых знамен Легиона на стенах теперь висели стяги воинской ложи. Ротные флаги были сняты вскоре после отправки штурмовой группы на планету, и значение этого жеста было совершенно ясно: принадлежность к ложе для Сынов Хоруса теперь стала главной. На приподнятой платформе, с которой Воитель обращался к офицерам своей флотилии, появился аналой с постоянно лежащей на нем «Книгой Лоргара».
Воитель восседал в кресле командующего и на нескольких пикт-экранах просматривал донесения, поступающие с Истваана III.
Изумрудно-зеленый свет очерчивал края его доспехов и отражался от янтарного глаза на поверхности нагрудника. Бесконечные строчки данных сменяли друг друга, и переключающиеся пикты показывали идущие в Хорале бои. Рядом с Дворцом Регента на площади собрались тысячи людей, Астартес болтерным огнем и цепными мечами уничтожали плохо вооруженных горожан, и по улицам уже текли реки крови.
Сам дворец еще не получил видимых повреждений, и лишь несколько поднявшихся столбов дыма свидетельствовали об ожесточенных боях Астартес с дворцовой гвардией.
Гибели Вардуса Праала осталось ждать недолго, хотя судьба мятежного правителя Истваана III совершенно не заботила Воителя. Этот мятеж просто предоставил Хорусу повод избавиться от тех, кого он считал неспособным в силу различных причин принять участие в его великом походе на Терру.
Хорус поднял голову и взглянул на подошедшего Эреба.
– Первый капеллан, – строго произнес он, – еще не все проблемы решены. Прошу не отвлекать меня по пустякам.
– Пришли известия с Просперо, – ничуть не смутившись, сказал Эреб.
Тени шептунов льнули к нему, вились под ногами, цеплялись за крозиус, висевший у него на поясе.
– Магнус? – сразу заинтересовавшись, спросил Хорус.
– Он еще жив, – ответил Эреб, – но не потому, что Волки Фенриса плохо старались.
– Магнус жив, – фыркнул Воитель. – Тогда он может представлять для нас угрозу.
– Нет, – заверил его Эреб. – Башни Просперо разрушены, а варп до сих пор содрогается от мощнейшего заклинания, при помощи которого Магнус спасся вместе со своими воинами.
– Опять колдовство, – проворчал Хорус. – Куда он сбежал?
– Пока неизвестно, – признал Эреб. – Но где бы он ни был, псы Императора его выследят.
– И тогда он или присоединится к нам, или погибнет где-то в неизвестности, – задумчиво произнес Хорус. – Подумать только, сколь многое зависит от нескольких личностей. Магнус был одним из самых опасных противников, таким же грозным, как сам Император. А теперь у него нет выбора, кроме как следовать за мной до конца. Если Фулгриму удастся переманить Ферруса Мануса на нашу сторону, победа обеспечена.
Хорус небрежным жестом указал на пикт-экраны, транслирующие картины боев в городе Хорале.
– Истваанцы верят, что на них обрушилась божья кара, и в какой-то степени они правы. Я распоряжаюсь жизнью и смертью. Разве это не божественная власть?
– Капитан Локен, сержант Випус, рад видеть вас обоих, – приветствовал их сержант Лахост, присев на корточки в одном из обветшавших склепов какого-то старейшины Истваана III. – Мы пытаемся связаться с каждым отделением. Все они разбросаны по разным местам. Высадка десанта прошла крайне неудачно.
– Тогда попытаемся организовать все сначала, – сказал Локен.
Беспорядочный огонь велся со всех сторон, так что Локен счел небесполезным тоже укрыться в каком-нибудь склепе. Отделение сержанта Лахоста рассредоточилось поблизости. Они держали болтеры наготове и время от времени посылали снаряды в мелькающие тут и там силуэты. Випус и воины отделения Локасты присоединились к ним.
Их противники были одеты в старинные истваанские доспехи черненого серебра и вооружены странным оружием, напоминающим скорострельные арбалеты. После многочисленных индивидуальных схваток среди гробниц Сыны Хоруса из разных отделений не могли отказать врагу в героизме.
– У нас есть неплохое укрытие, которое мы сможем удерживать довольно долго, – заговорил Випус. – Надо собрать здесь все отряды, какие сможем, а потом нанести массированный удар.
Подошедший Торгаддон послал своих людей к солдатам Лахоста, а сам присел в укрытии рядом с Локеном.
– Гарви, что же тебя так задержало? – спросил он, насмешливо ухмыляясь.
– Нам пришлось спускаться с самого верха стены, – ответил Локен. – А где твои воины?
– Повсюду, – сказал Торгаддон. – Часть пробивается к этой башне, но некоторые отделения отрезаны противником. Храм Искушения, как мне кажется, охраняли элитные войска. У них здесь полно оружия, а некоторые древние на вид устройства действуют весьма эффективно.
Локен кивнул, и Торгаддон продолжил:
– Ну, по крайней мере, в этой башне чисто. Я поручил Ваддону и Лахосту устроить на нижнем этаже командный пункт, и мы некоторое время сможем удерживать эту позицию. В Хорале находятся еще три Легиона Астартес, и на орбите остальные Сыны Хоруса ждут своей очереди. Так что нет необходимости…
– Но противники пока хозяйничают на всей территории, – перебил его Локен. – И они могут нас окружить. Здесь разветвленная сеть катакомб, скорее всего, неплохо известная местным, враг может ею воспользоваться, чтобы окружить нас. Это их территория. Мы должны нанести удар как можно скорее. Мы штурмовая группа, и наша задача – выбить противника из укрытий.
– Каких укрытий? – спросил Торгаддон.
– Из башен усыпальниц, – пояснил Локен. – Мы будем атаковать их одну за другой. Штурмовать, уничтожать всех, кого там обнаружим, и двигаться дальше. Будем продвигаться, преследуя противника по пятам.
– Большая часть штурмовой группы собрана, капитан, – доложил Лахост.
– Отлично, – ответил Локен и выглянул из укрытия, чтобы обозреть местность.
Усыпальница, где они засели, располагалась в низине между стеной, с которой спускались воины Локена, и башней – грубым каменным цилиндром, украшенным строгими лицами, высеченными на его поверхности. Дюжина темных арок в основании гробницы, где время от времени сверкали вспышки выстрелов, обеспечивала вход и прикрытие.
Множество подобных усыпальниц было разбросано по всей территории между башнями, статуями благородных мертвецов города Хорала и руинами часовен.
Локен показал на башню напротив их укрытия:
– Как только мы соберем достаточно воинов для полноценной атаки, мы ударим туда. Лахост, начинай осматривать усыпальницы вокруг, чтобы обеспечить нам хороший старт, и поставь несколько человек на первом этаже для прикрытия. Лучше с тяжелой огневой поддержкой, если есть.
С восточной стороны послышалась стрельба, и вскоре Локен определил силуэты Астартес и отличительные знаки отделения Эскхалена. Все больше воинов собиралось возле их укрытия для перегруппировки, и каждому из них по пути приходилось драться в поединках между могилами.
– Это не просто место для захоронения мертвых, – сказал Локен. – Что бы ни происходило на Истваане III, все начиналось здесь. Ожесточенное сопротивление объясняется их религиозностью. Мы ведь атаковали их храм, святыню.
– Ничего удивительного, что они посходили с ума, – с грустью в голосе поддержал его Торгаддон. – Все безумцы обожают своих богов.
Рычаги «Громового ястреба» чутко реагировали на любое движение, и челнок все норовил вырваться из-под контроля Тарвица и сорваться в пике. Капитан обладал лишь самыми элементарными навыками управления этой новой моделью боевого катера, кроме того, его обучение пилотажному мастерству проходило в плотных слоях атмосферы – тогда требовалось всего лишь опуститься к самой поверхности, чтобы десантировать группу воинов или открыть огонь по врагам. Сквозь бронированное стекло рубки Тарвиц мог видеть темный силуэт Истваана III на фоне выходящего из-за него солнца. Где-то у самой кромки сверкающего полукруга лежал город, в котором сражались его боевые братья и воины еще трех Легионов, не зная, что их уже предали.
– «Громовой ястреб», назовите себя, – раздался голос в воксе корабля.
Это означало, что он находится в радиусе безопасности «Андрониуса» и бортовые системы крейсера определили челнок как возможную цель. Если повезет, он сможет выиграть несколько мгновений до того, как система приведет в действие башенные орудия, и эти секунды позволят увести похищенный шаттл как можно дальше от «Андрониуса».
– «Громовой ястреб», назовите себя. – Механический голос повторил приказ, и Тарвиц решил, что надо притормозить и откликнуться, чтобы ввести в заблуждение системы защиты.
– Капитан Саул Тарвиц, направляюсь с донесением на «Стойкость».
– Ждите подтверждения.
Тарвиц понимал, что подтверждения он не дождется, но каждая секунда давала возможность оторваться подальше от «Андрониуса» и приблизиться к поверхности планеты.
Он послал «Громового ястреба» вперед со всей скоростью, которую смог выжать из двигателей челнока. Прислушиваясь к шипению статических разрядов в воксе, Тарвиц еще лелеял безумную надежду на то, что ему каким-то образом поверят и позволят продолжать путь.
– «Громовой ястреб», остановитесь и немедленно возвращайтесь на «Андрониус», – раздался приказ.
– Не могу, «Андрониус», коробку передач заклинило, – ответил Тарвиц.
Это была дешевая уловка, но и она могла подарить еще несколько драгоценных секунд.
– Повторяю, остановитесь немедленно…
– Пошел к дьяволу, – бросил в ответ Тарвиц.
Он проверил навигационный пикт-экран, убедился, что погони пока еще нет, и направил «Ястреба» вниз, к поверхности Истваана III.
– «Гордость Императора» еще в пути, – объявил Саэверин, старший палубный офицер «Андрониуса». – Хотя навигаторы клялись, что учли все возможные трудности, лорд Фулгрим еще не скоро до нас доберется.
– Он послал какие-нибудь известия о своей миссии? – спросил стоявший за его спиной Эйдолон.
– Связь пока еще очень плохая, – нерешительно произнес Саэверин, – но то, что мы услышали, звучит не слишком ободряюще.
– Тогда нам придется полагаться на наше отличное командование и превосходство Легиона Детей Императора, – сказал Эйдолон. – Воины других Легионов могут быть более жестокими или энергичными, скрытными или упрямыми, но ни один не может похвастаться совершенством Детей Императора. Не важно, что нас ждет впереди, мы ни перед чем не отступим.
– Конечно, командир, – кивнул Саэверин, и тут панель управления перед ним вспыхнула предупредительными огнями. После недолгих манипуляций с пультом он обернулся к Эйдолону: – Лорд-командир, возможно, у нас возникла проблема.
– Не говори мне о проблемах, – отмахнулся Эйдолон.
– Из систем обнаружения только что пришло сообщение о «Громовом ястребе», который направляется к поверхности планеты.
– Это один из наших?
– Похоже, что так, – согласился Саэверин, склонившись над пультом. – Вот, пришло подтверждение.
– Кто его пилотирует? – резко спросил Эйдолон. – На полеты к поверхности не было дано ни одного приказа.
– По результатам последней связи с «Громовым ястребом» получается, что это капитан Саул Тарвиц.
– Тарвиц?! – воскликнул Эйдолон. – Проклятье, он как бельмо у меня на глазу!
– Это точно он, – сказал Саэверин. – Вылетел на «Громовом ястребе» с пусковой палубы, держит курс к поверхности Истваана III.
– Куда именно он направляется? – спросил Эйдолон. – Только точно.
– К Хоралу, – ответил Саэверин.
Эйдолон усмехнулся:
– Он пытается их предупредить. Можно подумать, это имеет какое-то значение. Я считал, что мы сможем его использовать, но он оказался слишком упрям, а теперь вбил себе в голову, что он герой. Саэверин, пошли за ним несколько истребителей. Его нужно сбить. Дополнительные осложнения нам сейчас ни к чему.
– Да, сэр, – кивнул Саэверин. – Истребители будут готовы через две минуты.
Мерсади отжала мокрый лоскут и положила его на лоб Эуфратии. Больная стонала, дрожала и размахивала руками, словно отбивалась от какой-то невидимой угрозы. Ее кожа казалась тонкой и бледной, словно у мертвой.
– Я здесь, – сказала Мерсади, хоть и не была уверена, что в состоянии комы Киилер может ее слышать.
Она не понимала, что происходит с Эуфратией, и от этого чувствовала себя совершенно беспомощной.
Мерсади сама не смогла бы назвать причину, по которой отправилась в странствие по кораблю вместе с Кириллом Зиндерманном и Эуфратией. По размерам «Дух мщения» был соизмерим с настоящим городом, и в нем оказалось достаточно места, чтобы спрятаться.
Они сменили уже несколько мест обитания, и, где бы они ни появились, ремонтники в пропитанных маслом робах или чумазые рабочие машинного отделения всегда готовы были предоставить безопасное убежище, поделиться едой и водой и почитали за счастье хоть краешком глаза взглянуть на святую. В настоящий момент все трое скрывались в корпусе одного из двигателей – огромной пустой трубе, которая обычно была заполнена горящей плазмой, разгоняемой огромными поршнями. А сейчас двигатель остановили для ремонта, и труба превратилась в укромное и тайное, несмотря на колоссальные размеры, убежище.
Неподалеку от импровизированной постели Эуфратии спал Зиндерманн, укрывшись тонким одеялом, и никогда еще пожилой итератор не выглядел таким уставшим. Щеки его ввалились и обвисли, а руки стали костлявыми и тонкими.
Один из рабочих, обслуживающих двигатели, благоговейно приблизился к тому месту, где на груде одеял и одежды лежала Эуфратия. Этот высокий и мускулистый, обнаженный по пояс человек смиренно опустился на колени на значительном расстоянии от постели святой.
– Мисс Олитон, – почтительно произнес он, – не нуждается ли святая в чем-то еще?
– Нам нужна вода, – ответила Мерсади. – Побольше чистой воды. И еще Кирилл Зиндерманн просил бумаги.
Глаза рабочего блеснули интересом.
– Он что-то пишет?
Мерсади уже пожалела о своих словах.
– Он записывает тезисы для выступления, – ответила она. – В конце концов, он все равно остается итератором. А если вы сможете отыскать какие-нибудь медикаменты, это было бы просто здорово. У нее начинается обезвоживание.
– Император ее сохранит, – с тревогой в голосе, но твердо сказал рабочий.
– Я уверена, что он ее сохранит, но мы должны оказать ему всю возможную помощь, – ответила Мерсади, стараясь, чтобы ее слова не прозвучали слишком снисходительно.
Воздействие одного лишь присутствия коматозной Эуфратии на членов корабельной команды производило сильное впечатление. Ее появление превращало сомнения и колебания многих людей в незыблемую веру в божественность далекого Императора.
– Мы постараемся все достать, – сказал рабочий. – У нас имеются свои люди на складах и в медицинских пунктах.
После этого, протянув руку, он дотронулся до одеяла Эуфратии и негромко пробормотал молитву Императору. После его ухода Мерсади тоже шепотом прочитала собственную, довольно небрежную молитву. В конце концов, Император намного реальнее всех так называемых богов, с которыми сталкивался Великий Крестовый Поход.
– Избавь нас, Император, – негромко произнесла она, – от всех этих напастей.
Мерсади грустно опустила голову и внезапно затаила дыхание: Эуфратия шевельнулась и открыла глаза, словно пробуждаясь от глубокого сна. Мерсади медленно, боясь спугнуть это чудо, наклонилась над постелью и взяла руку подруги в свои ладони.
– Эуфратия, – ласково прошептала она, – ты меня слышишь?
Эуфратия Киилер широко раскрыла рот и издала ужасающий вопль.