Первое, что увидел Тарвиц в городе Хорале, была величественная каменная орхидея Дворца Регента. Саул выбрался из помятого «Громового ястреба», которого умудрился посадить на крыше одного из дворцовых флигелей, и окинул взглядом возвышавшийся перед ним центральный купол. К небу поднимались клубы дыма, а с площади на северной стороне доносились пронзительные вопли, и в ноздри бил запах недавно пролитой крови.
У Тарвица перехватило дыхание от ужасной мысли: в любой момент все живое на планете перестанет быть живым. Затем он увидел Астартес – Детей Императора, идущих к нему по крыше, и сердце радостно дрогнуло. Тарвиц узнал отделение Назикеи. Впереди шел Люций с еще дымящимся после боя мечом.
– Тарвиц! – воскликнул Люций, и Саул не смог не заметить, что мастер меча держится еще более самодовольно, чем обычно. – Я не ожидал, что ты на такое решишься! Соскучился по убийству?
– Люций, какова обстановка? – спросил Тарвиц.
– Дворец взят, и Праал мертв, убит моей собственной рукой! Я уверен, ты уже почуял Пожирателей Миров: они не успокоятся, пока все вокруг не провоняет кровью. Остальная часть города отрезана. Мы не можем ни с кем связаться.
Люций показал рукой на запад, где огромный силуэт «Диес ире» поливал огнем невидимых отсюда несчастных истваанцев.
– Похоже, что Гвардии Смерти скоро некого будет убивать.
– Мы должны как можно скорее связаться с остальными отделениями десанта, – сказал Тарвиц. – С Сынами Хоруса и Гвардией Смерти. Прикажи своему отделению этим заняться. Пошли кого-нибудь на более высокую позицию.
– Зачем? – удивился Люций. – Что происходит, Тарвиц?
– Нам грозит удар. Очень сильный. Бомбардировка вирусными снарядами.
|
|
– Истваанцы?
– Нет, – горестно ответил Тарвиц. – Нас предали наши товарищи.
Люций вскинул брови.
– Воитель? Саул, что ты нес…
– Люций, нас послали сюда на верную смерть. Фулгрим выбрал тех, кто не является частью его колоссального плана.
– Саул, это безумие! – крикнул Люций. – Зачем это нашему примарху?
– Я не знаю, но он бы не решился на такое без приказа Воителя, – сказал Тарвиц. – Это лишь первая стадия еще более грандиозного плана. Я не знаю, какова конечная цель, но мы должны попытаться остановить их.
Люций покачал головой, черты его лица исказили обида и горечь.
– Нет. Примарх не мог послать меня на смерть, не мог после всех тех сражений, которые я для него выиграл. Я был одним из избранных Фулгрима! Я никогда его не подводил, никогда не задавал вопросов! Я бы пошел за ним даже в преисподнюю!
– А я не пошел бы, Люций, – сказал Тарвиц. – А ты мой друг. Прости, но у нас нет времени на разговоры. Мы должны предупредить всех, кого успеем, а потом найти укрытие. Я передам известия Пожирателям Миров, а ты свяжись с Сынами Хоруса и Гвардией Смерти. Не вдавайся в подробности, только скажи, что ожидается вирусная бомбардировка, пусть ищут укрытие.
Тарвиц оглянулся на громаду дворца. Даже после того, как по нему прошлись Астартес, сооружение выглядело внушительно и оставалось довольно хорошим укреплением.
– Под таким строением обязательно должны быть катакомбы или глубокие подвалы. Если мы до них доберемся, то сможем остаться в живых. Люций, город погибнет, но, будь все проклято, я не собираюсь умирать вместе с ним!
|
|
– Я сейчас приведу сюда офицера связи, – сказал Люций, едва сдерживая гнев.
– Хорошо. Люций, помни, у нас мало времени. Бомбардировка может начаться в любой момент.
– Это мятеж, – бросил Люций.
– Да, – кивнул Тарвиц. – Так оно и есть.
При всех своих ритуальных шрамах, Люций и сейчас, как и всегда, был отличным солдатом, офицером, чья уверенность могла увлечь остальных, и Тарвиц знал, что может на него положиться. Мастер меча кивнул товарищу.
– Иди, отыщи капитана Эрлена. Я предупрежу остальные Легионы и отведу наших воинов в укрытие. Потом снова с тобой свяжусь.
– Тогда до встречи, – произнес Тарвиц.
Люций повернулся к назикейцам, отрывисто отдал несколько команд и бегом направился к главному куполу дворца. Тарвиц двинулся следом, посматривая вниз, на северную площадь. Иногда его взгляд невольно приковывали отдельные сцены сражения, а в уши били отчаянные крики, прорывавшиеся сквозь рев цепных мечей.
Люций взглянул на утреннее небо. Над городом собирались тучи.
В любую секунду пелену облаков могут прорвать вирусные бомбы.
А когда они упадут на поверхность Истваана III, погибнут миллиарды людей.
В окопах и бункерах западнее города Хорала, в огне и грязи погибали люди и Астартес. «Диес ире» вздрогнул, выпустив очередной залп. Посредник Кассар ощутил удар в полной мере, словно сам держал в руках огромный многоствольный болтер «Вулкан». Титан был уже неоднократно ранен, бесчисленные ракеты и снаряды, бившие в его колоссальный корпус, оставили глубокие шрамы.
Кассар чувствовал каждый из них, но никакие повреждения не могли ни замедлить продвижение «Диес ире», ни сбить его с курса. Целью титана было разрушение, и смерть была наказанием, которое гигантская боевая машина обрушивала на головы врагов Императора.
|
|
Кассара переполняли эмоции. Никогда еще он не чувствовал себя так близко к Императору, не ощущал столь полного единения с богом-машиной, в которой билась частица Его могущества.
– Арукен, внимание на правый борт! – скомандовал принцепс Турнет со своего командного кресла. – Перешагни через эти бункеры, а то они оторвут нам левую ногу.
«Диес ире» качнулся в сторону, его огромная ступня сорвала крыши с нескольких бункеров и раздавила артиллерийское гнездо. Десяток истваанских солдат выбрался из-под обломков и поспешно наводил уцелевшее тяжелое орудие на титана.
Истваанцы оказались хорошо обученными и прекрасно вооруженными солдатами, и хотя их оружие не могло соперничать с пушками титана, окопы и траншеи в определенной степени уравнивали силы. Кроме того, когда начинается стрельба, человек с ружьем всегда остается человеком с ружьем.
Воины Гвардии Смерти, пробивая путь через окопы, уничтожали тысячи солдат, но истваанцев было очень много, и они не спасались бегством.
Нет, они отступали, покидая окоп за окопом, и рассеивались под неудержимым натиском Астартес.
Тускло-коричневые и серо-зеленые шлемы истваанцев и их забрызганные грязью шинели было трудно заметить невооруженным глазом на фоне земли и руин, но сенсоры «Диес ире» проецировали на сетчатку глаз Кассара удивительно четкие образы, и он мог видеть даже самые мелкие детали.
Кассар дал залп из большого калибра и наблюдал, как в воздух поднялись фонтаны земли и крови. Истваанцы были уничтожены рукой Императора.
– Вражеские силы сосредоточились слева по курсу, – доложил модератор Иона Арукен.
Его голос казался Кассару очень далеким, хотя Арукен сидел всего лишь по другую сторону от командирского кресла.
– Гвардия Смерти с ними разберется, – отозвался Турнет. – Сосредоточься на артиллерии. Тяжелые орудия могут повредить титан.
Кассар посмотрел вниз, где поблескивали серым металлом доспехов бойцы Гвардии Смерти. Два отделения, окружив бункер, забросали гранатами огневые щели, выбили двери и теперь уничтожали остатки истваанцев огнем из болтеров и прометием из огнеметов. С высоты командирского мостика «Диес ире» воины Гвардии Смерти казались роем жуков в блестящих панцирях, ползающих по траншеям.
Мертвые Астартес, сраженные огнем тяжелой артиллерии или массированной стрельбой истваанцев, лежали на земле, но по сравнению с грудами тел защитников города на каждом пересечении траншей их было совсем немного. Истваанские солдаты, отдавая окоп за окопом, собирались в самой северной части укреплений. Как только они дойдут до базилики из белого мрамора с высоким шпилем в виде трезубца, они окажутся в ловушке и будут уничтожены.
Кассар повернул несущую оружие руку титана в сторону артиллерийской позиции метрах в пятистах, откуда по Гвардии Смерти велся массированный огонь.
– Принцепс! – воскликнул Кассар. – Вражеская артиллерия подтягивает резервы в восточный квадрат!
Турнет ничего не ответил, он сосредоточенно вслушивался в донесения, поступающие по его личному вокс-каналу. Судя по всему, он получил какой-то приказ и молчаливым кивком подтвердил его.
– Стоп! – рявкнул принцепс. – Арукен, прекратить движение. Кассар, отставить подачу боеприпасов.
Кассар привык мгновенно исполнять приказы командира, поэтому подача снарядов в пушки титана была остановлена моментально, но затем модератор испытал шок – до него дошел смысл полученного приказа, и это заставило его сознание вернуться в командную рубку. Он уже не смотрел на поле битвы глазами «Диес ире», а сидел рядом со своими товарищами офицерами на капитанском мостике.
– Принцепс, что случилось? – спросил Кассар, просматривая последние сводки. – У нас что-то неисправно? Если где-то и есть повреждение, я ничего не вижу. Первичные системы работают…
– Это не повреждение, – резко оборвал его Турнет.
Кассар удивленно отвел взгляд от нестройных колонок данных на информационной панели.
– Посредник Кассар! – гаркнул Турнет. – Какая температура в оружейных отсеках?
– Вполне допустимая, – ответил Кассар. – Я собирался обстрелять еще одну огневую точку.
– Закрыть каналы охлаждения и загерметизировать систему снабжения боеприпасами. Быстро!
– Принцепс! – воскликнул Кассар. – Мы останемся безоружными!
– Я – это – знаю, – раздельно произнес Турнет, словно отвечая идиоту. – Вы слышали приказ. Нам необходимо загерметизироваться.
– Загерметизироваться, сэр? – переспросил Арукен, ошеломленный не меньше Кассара.
– Да. Титан должен быть запечатан с головы до ног, – подтвердил Турнет и включил вокс-канал общей связи. – Всему экипажу, говорит принцепс Турнет. Принять меры по подготовке к биологической атаке. Задраить все люки. Отключить вентиляцию реактора и перейти…
– Принцепс, – настойчиво повторил Арукен. – Нам угрожает биологическое оружие? Или атомное?
– У истваанцев оказалось оружие, о котором мы не знали, – ответил Турнет, но Кассар понял, что принцепс лжет. – Они готовы его применить. Нам необходимо укрыться, иначе погибнем.
Кассар снова воспользовался глазами титана и посмотрел в сторону траншей. Воины Гвардии Смерти продолжали наступление через окопы и руины бункера.
– Но, принцепс, как же Астартес?
– Посредник Кассар, ты слышал мои приказы! – крикнул Турнет. – Вот и выполняй их. Закрывай каждый люк, каждый вентканал, добейся полной герметизации, иначе мы все умрем.
Кассар мысленно приказал «Диес ире» задраить все каналы и заглушки, но его внутреннее сопротивление несколько затянуло эту процедуру.
Внизу воины Гвардии Смерти продолжали теснить обороняющихся Хорала, явно не зная, что истваанцы готовятся сбросить на них трон знает что. Или не знает.
Битва продолжалась, но «Диес ире» замолчал.
Главный аудиенц-зал «Духа мщения» представлял собой колоссальное помещение с колоннами, мраморными стенами и золотыми пилястрами. Такого великолепия Зиндерманну раньше не приходилось видеть, хотя он прожил долгую жизнь, и выражение лиц у тысяч собравшихся здесь людей было как у детей, которым показали новое, неслыханное чудо. Выхватывая взглядом в толпе знакомые лица, Зиндерманн понимал, что все летописцы флотилии приняли приглашение Воителя.
У дальней стены зала на возвышении стояли Воитель и Малогарст. Они были слишком далеко, чтобы различить в гуще народа Зиндерманна, Мерсади и Эуфратию.
По крайней мере, Зиндерманн очень на это надеялся. Но кто знает, насколько острое зрение у Астартес и тем более у примарха?
И Воитель, и Малогарст были одеты в костюмы кремового цвета, отделанные серебром и золотом, а перед возвышением выстроился отряд Астартес. На стенах зала мерцало несколько больших пикт-экранов.
– Все это похоже на выступление итераторов в приведенном к Согласию мире, – заметила Мерсади, вслух произнеся то, о чем сам Зиндерманн только что подумал.
Сходство было настолько сильным, что он начал прикидывать, какое послание им предстоит услышать и какими аргументами оно будет усилено. Итератор даже оглядел зал в поисках подставных слушателей, которые должны в определенные моменты хлопать и издавать одобрительные крики, чтобы создать в толпе соответствующее настроение. На каждом из экранов отображался сектор системы Истваана III на фоне черного космоса с блестящими точками кораблей флотилии Воителя.
– Эуфратия, – заговорила Мерсади, пока они пробирались сквозь толпу летописцев. – Помнишь, я говорила, что это плохая идея?
– Да? – откликнулась Эуфратия, сияя широкой невинной улыбкой.
– Так вот, теперь я считаю, что это действительно плохая идея. Ты только посмотри, сколько здесь Астартес!
Зиндерманн, проследив за взглядом Мерсади, покрылся испариной при виде множества воинов, окружавших зал по периметру. Если хоть один из них узнает кого-нибудь из их троицы в лицо, все будет кончено.
– Мы должны это увидеть, – сказала Эуфратия, потянув итератора за рукав. – Вы должны это увидеть.
Зиндерманн ощутил жар от ее прикосновения и увидел вспыхнувший в глазах свет, словно просверк первой молнии перед бурей. Он вдруг с изумлением понял, что стал немного побаиваться Эуфратии. Летописцы нетерпеливо кружили по залу, переходили с места на место, и Зиндерманн старался не поворачиваться лицом к Астартес, а смотреть в центр зала.
Наконец, экраны ожили, и при виде залитых кровью улиц Хорала Эуфратия стиснула руку Мерсади, а над толпой пронесся испуганный вздох. Отчетливые и подробные изображения, передаваемые с кораблей, зависших в небе над городом, заполнили экраны, и при виде последствий жесточайшей резни Зиндерманн ощутил, как в его груди разгорается гнев.
Перед его внутренним взором тут же встали картины увиденного в Шепчущих Вершинах, и Зиндерманн напомнил себе, что Астартес специально для этого и созданы, но старый итератор даже не надеялся, что когда-либо привыкнет к столь отталкивающим подробностям войны. Улицы Хорала были буквально завалены трупами, и даже стены зданий были красными, словно небеса разразились кровавым ливнем.
– Вы говорили, что хотите видеть войну, летописцы? – раздался голос Воителя, легко донесшийся до самых дальних уголков зала. – Что ж, вот вам война.
Изображение дрогнуло и сместилось вверх, минуя панораму неба. Теперь пикт-экраны заполнила темная, усеянная звездами бездна.
Толпа вздрогнула, когда из этой бездны ударили сверкающие копья света и понеслись к поверхности планеты.
– Что это такое? – спросила Мерсади.
– Это бомбы, – с ужасом ответил Зиндерманн, не веря своим глазам. – Планету подвергли бомбардировке.
– Итак, это началось, – произнесла Эуфратия.
Площадь действительно представляла собой ужасное зрелище: пересечь ее можно было, только шагая по колено в крови. Тысячи мертвых тел плавали в этом кровавом озере. Тела, изрешеченные болтерными снарядами; тела, расчлененные цепными мечами; тела, разорванные голыми руками…
Тарвиц шагал по трупам, направляясь в центр площади, к импровизированному опорному пункту – островку из множества истерзанных тел, наваленных вокруг искореженных останков рухнувшей десантной капсулы.
Наверху отвратительной баррикады из трупов его встретил приветственным кивком Астартес из Легиона Пожирателей Миров в залитых кровью доспехах и с покрытым шрамами лицом.
– Мне нужен капитан Эрлен, – обратился Тарвиц к воину. – Где он?
Воин не стал тратить дыхание на разговор, а попросту ткнул пальцем в сторону Астартес, на нагруднике которого красовались многочисленные свитки с особыми обетами. Тарвиц поблагодарил воина кивком и устремился в указанном направлении. По пути ему попался раненый Астартес, с которым возился апотекарий. По виду медика можно было предположить, что он принимал в бою не меньшее участие, чем его пациент.
Эрлен взглянул на подошедшего Тарвица. В какой-то из прошлых битв лицо капитана сильно пострадало от огня, а на его топоре засохло так много крови, что он стал больше похож на дубину.
– Смотрите, Дети Императора прислали нам подкрепление! – крикнул Эрлен, вызвав у своих товарищей взрыв хохота. – Целого воина! Теперь враг наверняка убежит со страху, и мы будем спасены!
– Капитан, – обратился к нему Тарвиц, вскарабкавшись на баррикаду из трупов. – Я капитан Саул Тарвиц и пришел, чтобы предупредить вас об опасности. Ты должен немедленно увести своих воинов в укрытие.
– В укрытие? Это невозможно, – сказал Эрлен, кивая на дальнюю сторону площади. В окнах и между домами там двигались какие-то тени. – Они затеяли перегруппировку. Стоит нам тронуться с места, и они могут нас одолеть.
– У истваанцев имеется биооружие. – Тарвиц решил солгать, чтобы скорее убедить капитана Пожирателей Миров. – Они готовы его применить, и тогда в Хорале никто не выживет.
– Они собираются уничтожить собственную столицу? А я-то думал, что это место для них священно. Что-то вроде храма.
– Они уже показали, как мало ценят собственные жизни, – быстро ответил Тарвиц, указывая на горы трупов. – Истваанцы пожертвуют своим городом, лишь бы уничтожить нас. Выгнать захватчиков с планеты для них важнее, чем уберечь население города.
– Так ты предлагаешь нам покинуть позиции? – возмущенно спросил Эрлен, словно Тарвиц намеренно оскорбил честь его Легиона. – Как ты об этом узнал?
– Я только что с орбиты. Все готово для удара. Если вы в момент вирусной атаки останетесь на поверхности, то погибнете. В этом ты можешь быть совершенно уверен.
– И куда ты предлагаешь нам спрятаться?
– К западу от вашей позиции, капитан, – сказал Тарвиц, украдкой поглядывая на небо. – Там начинаются оборонительные укрепления и много бункеров, причем хорошо укрепленных. Если ты переведешь туда своих воинов, они должны выжить.
– Должны?! – огрызнулся Эрлен. – И это все, что ты можешь предложить? – Несколько мгновений он вглядывался в лицо Тарвица. – Если ты ошибаешься, кровь моих воинов будет на твоих руках, и я сам лично убью тебя в случае их гибели.
– Я это понимаю, капитан, – ответил Тарвиц. – Но у нас мало времени.
– Хорошо, капитан Тарвиц, – кивнул Эрлен. – Сержант Флейст – на левый фланг! Сержант Вронд – на правый! Пожиратели Миров, все идем на запад в атаку, обнажить оружие!
Пожиратели Миров похватали свои цепные топоры и мечи. Перемазанные запекшейся кровью, воины передовых отделений поспешно заняли места во главе отряда и стали спускаться с баррикады.
– Тарвиц, ты с нами? – спросил Эрлен.
Тарвиц кивнул, вытащил свой меч и вслед за Пожирателями Миров спустился на площадь.
Несмотря на то, что вокруг были братья Астартес, он чувствовал себя среди них чужаком. Воины построились в боевой порядок и кратчайшим путем направились на заваленную трупами площадь к относительной безопасности бункеров.
Тарвиц взглянул на сгущающиеся тучи, и его сердце замерло.
Первые сверкающие полосы уже протянулись над городом.
– Началось, – сказал Локен.
Лахост оторвал взгляд от полевого вокса. Небо над Хоралом прочертили огненные линии. Локен попытался прикинуть траекторию и скорость падающих горящих стрел – некоторые снаряды попадут между шпилями Храма Искушения, как несколько часов назад летела десантная капсула Сынов Хоруса. И они упадут уже через считаные минуты.
– Люций сказал что-нибудь еще?
– Нет, – ответил Лахост. – Какое-то биооружие. Вот и все. Похоже, что он торопился в бой.
– Тарик! – крикнул Локен. – Отходим! В подземелья Храма Искушения.
– Этого будет достаточно?
– Если катакомбы глубокие, может, и достаточно.
– А если нет?
– Со слов Люция я понял, что тогда мы погибнем.
– Значит, пора двигаться.
Локен обернулся к собравшимся вокруг Сынам Хоруса.
– Выступаем немедленно! Идем к Храму Искушения и спускаемся вниз. Скорее!
Ближе всех к ним находилась высокая башня, водостоки которой были увенчаны злобными мордами горгулий, а стены украшены барельефами, изображающими картины преисподней из древних мифов Истваана. Сыны Хоруса, смяв боевой порядок, устремились к ней.
Локен услышал глухой удар воздушной детонации высоко над городом и ускорил шаг, направляясь в темноту башни-усыпальницы. Внутри она оказалась такой же мрачной и безобразной, как снаружи. Пол был выложен мозаикой, изображавшей искаженные фигуры людей с воздетыми руками, и расчерчен полосами черного камня так, что создавалось впечатление, будто они протягивают руки через прутья клетки.
– Здесь есть спуск! – крикнул Торгаддон.
Локен поспешил за остальными воинами к входу в катакомбы, выстроенному в виде огромной, чудовищной каменной головы с проходом через разинутый рот.
Темнота сомкнулась вокруг Локена, но он еще услышал доносившийся из-за стен Храма Искушения знакомый звук. Он был похож на плач.
Это была песня смерти города Хорала.
Первые вирусные бомбы взорвались высоко над городом, и мощные взрывы разбросали смертельную ношу над обширными территориями. Распыленный над поверхностью планеты вирус, предназначенный для уничтожения любых форм жизни, был самым эффективным убийцей в арсенале Воителя. Бомбы были такими мощными, что их заряда хватило бы для уничтожения жизни на планете в сто раз больше Истваана III, и были запущены, чтобы взорваться на разных высотах и над разными регионами.
Вирус поражал леса и равнины, проникал в морские водоросли и с воздушными течениями путешествовал вокруг всей планеты. Он пересекал горные хребты, форсировал реки и вгрызался в ледники. Сам Император избегал применения вирусных бомб. Это был последний довод Империума.
Бомбардировке подверглась вся поверхность Истваана III, но большая часть была предназначена для Хорала.
Дальше всех от укрытий оказались Пожиратели Миров, и они больше других пострадали от первой бомбардировки. Многие воины вовремя скрылись в бункере, но многие не успели спрятаться. Вирус проникал в сочленения доспехов, сквозь фильтры шлемов, находил путь через полученные в сражении трещины. Смертельно едкие вещества внедрялись в структуру оружия и брони и растворяли их. И тогда воины падали на колени и кричали.
Астартес кричали. Этот звук шокировал не только самим фактом своего возникновения, но и ужасом, звучавшим в каждом голосе. Вирус на молекулярном уровне разрушал клеточные связи, и его жертвы в считаные минуты буквально растворялись до полужидкого состояния, оставляя после себя лишь отвратительные лужицы и грязь на доспехах. Даже те, кто успел добраться до убежища, нередко умирали в мучительной агонии уже после того, как закрывали за собой двери. Могучий организм космодесантников невольно помогал распространению смертельной заразы, сопротивляясь ей достаточно долго для того, чтобы воин смог достичь убежища и инфицировать тех, кто считал себя уже в безопасности.
Среди гражданского населения Истваана III вирус распространился со скоростью мысли, переходя от жертвы к жертве за промежуток времени, равный одному вдоху. Люди падали, не сходя с места, их плоть сползала со скелетов, нервная система разрушалась в одно мгновение, а кости разжижались до желеобразного состояния.
Но летальность вируса была и его самым опасным врагом, поскольку, уничтожив все живое, он начинал быстро пожирать самое себя.
Но бомбардировка с орбиты не прекращалась, она охватывала всю планету, и точно рассчитанные сектора обстрела перекрывали друг друга, чтобы ничто не могло укрыться от вируса.
В считанные минуты с лица планеты стирались целые государства. Древние цивилизации, которые пережили Долгую Ночь, и десятки раз противостояли захватчикам, погибали, не успев даже узнать от чего. Миллионы людей вопили в мучительной агонии, когда собственные тела предавали их, распадались на части и превращались в гниющую, разлагающуюся массу.
Зиндерманн увидел, как на пикт-экране отчетливо проявилось темное пятно, закрывшее большой участок поверхности. Оно быстро превратилось в черное кольцо, которое с поразительной скоростью пожирало поверхность и оставляло после себя серое, опустошенное пространство. С другой стороны навстречу первой волне пришла вторая, они сошлись и стиснули планету в смертельных объятиях.
– Что… что это такое? – прошептала Мерсади.
– Ты это уже видела, – напомнила Эуфратия. – Император показал тебе через меня. Это смерть.
При воспоминании о страшных картинах разложения, когда его собственная плоть мгновенно распадалась и обнажала кости, а все вокруг было охвачено черной заразой, у Зиндерманна едва не подкосились ноги.
Вот что происходило на Истваане III.
Вот в чем заключалось предательство.
Зиндерманн почувствовал себя так, словно всю его кровь вытягивают из тела. Целый мир предан мучительной смерти. Эхо ужаса, объявшего жителей Истваана III, ударило в его сердце, и этот ужас, одновременно поразивший миллиарды людей, было невозможно вынести.
– Вы летописцы, – с печальным спокойствием сказала Эуфратия. – Вы оба. Запомните это и передайте другим. Об этом должны узнать.
Зиндерманн, ошеломленный увиденным, смог только молча кивнуть.
– А теперь пойдемте, – продолжала Эуфратия. – Нам пора уходить.
– Уходить? – всхлипнула Мерсади, не в силах оторвать взгляд от погибающего мира. – Куда?
– Просто пойдем отсюда, – улыбнулась Эуфратия.
Она взяла за руки обоих друзей и сквозь неподвижную, пораженную ужасом толпу летописцев повела их к оцеплению Астартес.
Поначалу Зиндерманн подчинился ей, хотя едва мог переставлять ноги, но, увидев, что Эуфратия ведет их к стоящим вдоль стен Астартес, в тревоге остановился.
– Эуфратия! – прошипел он. – Что ты делаешь? Если эти Астартес нас узнают…
– Кирилл, доверьтесь мне, – ответила она. – Я на это и рассчитываю.
Эуфратия подвела их к огромному воину, стоявшему в стороне от остальных, и Зиндерманн, достаточно хорошо понимавший язык тела, заметил, что Астартес, как и они сами, поражен картиной гибели планеты.
Воин обратил к ним лицо – морщинистое, с задубевшей кожей.
Эуфратия посмотрела ему в глаза:
– Йактон, нам нужна ваша помощь.
Йактон Круз. Зиндерманн вспомнил, что Локен упоминал о нем, называя старика «Вполуха». Этот Астартес был воином старых времен, и ни командиры, ни боевые братья уже не давали себе труда прислушиваться к голосу Круза. Воин старых времен…
– Вам нужна моя помощь? – переспросил Круз. – А кто вы такие?
– Меня зовут Эуфратия Киилер, а это Мерсади Олитон, – ответила Эуфратия самым непринужденным тоном, словно представляла знакомых на светской вечеринке. – И с нами Кирилл Зиндерманн.
Итератор увидел, что воин узнал если не лица, то имена, и зажмурился, ожидая неминуемого крика и последующего разоблачения.
– Локен просил меня присмотреть за вами, – сказал Круз.
– Локен? – воскликнула Мерсади. – Вы что-нибудь слышали о нем?
Круз покачал головой:
– Он только просил меня приглядеть за вами, пока его не будет. Теперь мне понятно, что он имел в виду.
– Что это значит? – спросил Зиндерманн.
Ему очень не понравился взгляд, украдкой брошенный Крузом на стоящих вдоль всех стен Астартес.
– Не важно, – пробормотал Круз.
– Йактон, – окликнула его Эуфратия, и в ее голосе прозвучала спокойная уверенность. – Посмотрите на меня.
Старый воин смерил взглядом стройную фигурку Эуфратии, и Зиндерманн ощутил исходящие от нее волны властности и решимости.
– Вы больше не Вполуха, – заговорила Эуфратия. – Теперь ваш голос будет самым громким во всем Легионе. Вы тоскуете о прошедших временах и хотите, чтобы они вернулись. Йактон, эти времена умирают на наших глазах, но с вашей помощью мы снова можем их возродить.
– О чем ты толкуешь, женщина? – сердито фыркнул Круз.
– Вспомните Хтонию, – не сдавалась Эуфратия.
Зиндерманн вздрогнул. Между Астартес и Эуфратией словно проскочил электрический разряд.
– Что тебе известно о моей родной планете?
– Только то, что я увидела в вас, Йактон, – сказала Эуфратия, и мягкое сияние, возникшее в ее глазах, наполнило ее слова соблазном и обещанием. – Я знаю о чести и неустрашимости, из которых были выкованы Лунные Волки. Йактон, только вы один об этом помните. Только вы один теперь воплощаете в себе истинного Астартес.
– Ты ничего обо мне не знаешь, – возразил Круз, но Зиндерманн заметил, что слова Эуфратии задели его, разрушив барьеры, воздвигнутые между Астартес и смертными.
– Ваши братья называют вас «Вполуха», но вы не обижаетесь за это. Я знаю, это потому, что воин Хтонии настолько благороден, что не мстит за мелкие насмешки. И еще мне известно, что ваш голос не слышен на воинских советах, потому что он звучит из прошлых веков, когда целью Великого Крестового Похода была не личная выгода, а благо всего человечества.
Зиндерманн видел в лице Круза отражение внутренней борьбы, бушевавшей в его душе.
Верность Легиону боролась с верностью принципам, положенным в его основу.
Наконец, он печально улыбнулся.
– Ничего невозможного, – тихо произнес он, затем оглянулся на Воителя и Малогарста. – Пойдемте, – обратился он к друзьям. – Следуйте за мной.
– Куда? – не удержался от вопроса Зиндерманн.
– В безопасное место, – ответил Круз. – Локен просил позаботиться о вас, и я намерен это сделать. А теперь молчите и идите за мной.
Круз развернулся и направился к одной из многочисленных дверей, выходящих из аудиенц-зала. Эуфратия последовала за ним, Зиндерманн с Мерсади старались от них не отставать, хотя и не знали, куда их ведут. Круз остановился перед высокой двустворчатой дверью из полированной бронзы, охраняемой двумя воинами, и коротким взмахом руки приказал им посторониться.
– Этих троих я увожу вниз, – сказал он.
– Мы получили приказ никого не выпускать из зала, – возразил один из стражников.
– А я даю вам новый приказ, – ответил Круз, и в его голосе прозвучала непоколебимая решимость, которой раньше Зиндерманн не замечал. – Дайте пройти, или вы решили не подчиняться приказу старшего офицера?
– Нет, сэр, – ответили воины и с поклоном распахнули бронзовые створки.
Круз кивнул охранникам и жестом позвал за собой своих спутников.
Зиндерманн, Эуфратия и Мерсади покинули аудиенц-зал, и дверь захлопнулась за ними со стуком, который странным образом напомнил о закрывающейся крышке гроба. Стоны погибающей планеты и судорожные вздохи шокированной публики внезапно стихли, и наступившая тишина казалась особенно гнетущей.
– Что же нам теперь делать? – спросила Мерсади.
– Я отправлю вас как можно дальше от «Духа мщения», – ответил Круз.
– Отправите с корабля? – изумился Зиндерманн.
– Да, – подтвердил Круз. – Здесь для вас теперь небезопасно. Совсем небезопасно.
Глава 12
ЧИСТКА