Пилоты «Чодаров» были разочарованы тем, что на их долю не осталось противников. Ни одного бронеробота из отряда, подчинявшегося мистеру Сильверу, одному из функционеров организации.
На инструктаже перед началом операции им сообщили, что поместье охраняют три БР типа «Чодар», оснащенные лямбда драйверами. Помимо того, существовала возможность, что к ним подойдет подкрепление, состоящее из бронероботов следующей модификации, обладающих увеличенными боевыми возможностями и называющихся «Элигор».
Исходя из этого, нетрудно было догадаться, что целью атаки является одна из ячеек Амальгам, их собственной организации. Впрочем, будь эти машины хоть трижды союзниками, пилоты не собирались давать им спуску. Проветриться на необычном задании, выбивающемся из разряда уже приевшихся, безопасных и рутинных – что может быть лучше? Для них мало значили обвинения в каннибализме, пожирании своих товарищей. В конце концов, это и означает – быть наемником. Азарт непредсказуемой схватки с сильным противником, да еще и богатая награда – им разрешили разграбить поместье и забрать все, что попадется на глаза. Неудивительно, что никаких возражений с их стороны не последовало, а когда пилоты «Чодаров» приняли свой боевой наркотик, они и думать забыли о подобных моральных затруднениях. Единственное, что их теперь огорчало – это невозможность выплеснуть на кого-нибудь – все равно кого – запасенную для боя свирепую и дикую ярость, подстегиваемую осознанием непобедимости своих великолепных боевых машин.
Оказавшиеся на свободе демоны жаждали схватки – они только что вырвались из запечатанного кувшина.
Постоянная охрана поместья себя никак не проявляла, серьезные противник – три «Элигора» – помаячили вдали и мгновенно отступили.
|
|
Как скучно, когда некого убить.
Боевое возбуждение, доведенное наркотиком до крайней степени, превратилось в свирепую жажду крови.
Над крышами поместья появился неопознанный вертолет. Не успел он атаковать и рассеять передовой пехотный отряд, как головной «Бегемот» сбил его одним залпом.
Но этого было недостаточно.
Неутоленный голод подталкивал в спину, застилал глаза кровавой пеленой.
Этого мало.
Дайте нам жертву. Нам нужно кого-нибудь убить. Нам не интересны отчаянно бегущие трусы, пусть противник пытается сопротивляться. Пусть доблестно отстреливается из бесполезной сорокамиллиметровой пушчонки, это – то, что нужно. Мы хотим убивать, рвать на части – ломать титановые кости, распарывать полимерные мышцы, переламывать хребты и выдавливать электронные мозги!..
Внимание пилота привлек предупредительный звонок.
Поисковые средства «Чодара» обнаружили одиночный бронеробот на границе поместья. Он десантировался со сбитого вертолета.
Низкоуровневая телекамера ночного видения.
Судя по силуэту, это был бронеробот третьего поколения, по конструкции близкий к М9.
Ерунда.
Не более, чем бессильный М9. Не соперник для «Чодара».
Переключение в тепловизионный режим.
Стоп. Тепловая сигнатура припавшего на колено бронеробота не соответствовала параметрам «Гернсбека». По предварительной оценке, выходная мощность реактора этой машины должна составлять…
– Четыре тысячи восемьсот?!
Примерно 4800 киловатт.
В два раза выше, чем у стандартного бронеробота третьего поколения. Подобная мощность уже не давала возможности рассматривать этот БР, как наземный механизм – тяговооруженность приближала его к уровню реактивных истребителей или штурмовиков!
|
|
Поредевшая завеса дождя дала возможность рассмотреть белый бронеробот. Острые, угрожающие очертания, элементы конструкции, окрашенные в лихорадочно горящие огненные оттенки. Казалось, окружающий воздух дрожит, словно над извивающимися в грозном танце языками пламени.
По командной радиолинии раздался голос начальника отряда:
– Всем машинам. Атаковать десантировавшийся в районе вертолетодрома бронеробот. Использовать все необходимые средства. Немедленно атаковать вражеский БР…
Но прежде, чем пилоты успели ответить «так точно», вражеский бронеробот двинулся.
Повернув голову в их сторону, он упруго пригнулся, словно сворачиваясь пружиной. Одно это движение заставило амальгамовских пилотов почувствовать себя неудобно, как под пристальным, немигающим змеиным взглядом.
– …Повторяю, немедленно атаковать вражеский БР…
Взметнувшись в воздух подобно языку пламени, бронеробот прыгнул.
Первый же прыжок заставил Соске на мгновение потерять сознание. Чудовищная, не испытанная ранее перегрузка согнала всю кровь в его жилах к ногам, поле зрения сузилось, перед глазами почернело. Мертвой хваткой стиснув рукоятки, он перетерпел боль и головокружение.
С трудом придя в себя, он бросил взгляд на акселерометр и высотомер, выведенные над экраном. Перегрузка составила не менее 30 «же» – хуже, чем при интенсивном маневре реактивного истребителя. Человеческое тело несколько легче переносило мгновенные скачки гравитации – но было отнюдь не полезно для здоровья. В настоящий момент высота составляла восемьдесят метров. Вертолетодром, где он находился мгновение назад, провалился куда-то далеко вниз.
|
|
Что же это за бронеробот?
Откуда такая мощь?
Но времени поражаться у него не было. Земля быстро приближалась. Он напружинился, изготовившись к приземлению. Асфальт на дороге, окаймлявшей поместье, взорвался под ступоходами так, словно под землей сработала фугасная мина.
– Холера тебе в кишку, да что же это такое?! – прохрипел Соске, пытаясь восстановить дыхание после удара.
– Учебный запрос. Прошу объяснить значение словосочетания «холера тебе в кишку», – деловито проговорил механический голос Ала.
– С такой прыгучестью никакая амортизация не поможет…
– Шутка. Согласен с вами – действительно «холера тебе в кишку».
– Чтоб тебя!..
Соске скривился – Ал явно не собирался оставлять свои привычки, совсем не схожие с поведением обычного благовоспитанного искусственного интеллекта.
– Виноват. Вынужден доложить, что тщательных испытаний для оценки подвижности и прочих функций не проводилось.
– Почему это?
– В связи со стесненными условиями и повышенной секретностью, в которой собиралась данная машина. Мною было запрошено проведение полигонных испытаний маневренных характеристик, но мистер Хантер отклонил его. Он выразился следующим образом: «нет ни времени, ни места».
– Хантер? Гевин Хантер?
– Так точно.
Тот человек, начальник гонконгской резидентуры Разведывательного управления Митрила – Соске впервые услышал, что он имел отношение к этой машине. Получается, Разведывательное управление приложило руку к созданию ARX-8 «Лаэватейн».
Писк сигнального аларма.
Вражеский «Чодар» мчался прямо на него. В его манипуляторах было стандартное оружие – маузеровская 35-миллиметровая автоматическая пушка.
Соске с готовностью развернулся ему навстречу.
«Лаэватейн» легко скользнул влево, уходя с линии огня. Снаряды взрыли полотно дороги за его спиной, разбили в щепки хозяйственное здание.
– Так ты можешь включить эту штуку?
– Лямбда драйвер?
– Что же еще?!
– Это вопрос.
Соске даже запнулся посредине боевого маневра, «Лаэватейн» на мгновение замер с довольно-таки глуповатым видом. Противник снова атаковал, и ему пришлось торопливо кинуться в сторону.
– Сдурел?! Что значит: «это вопрос»?
– Никак нет. Устройство еще ни разу не приводилось в действие. Не имею возможности с определенностью утверждать…
Бронебойный снаряд поцарапал внешнюю поверхность бедра. В броню плечевого сустава попало покрепче – хотя болванка и срикошетила, бронеробот дернулся и качнулся назад.
– Приближается противник.
«Чодар», был уже совсем рядом – он выхватил мономолекулярный резак и занес его над головой. Времени выбирать подходящее оружие из незнакомой боевой комплектации не оставалось.
– Неважно, включай!!!
– Слушаюсь.
Вспыхнувшие призрачным светом силовые поля столкнулись, остановив прыжок вражеского бронеробота. Атмосфера яростно исказилась, пронзительно взвыл сжатый энергетическими полями воздух, мгновенно сжатый и вытесненный концентрическим белым кольцом ударной волны. Осколки мостовой, попавшей в фокус столкновения, брызнули в стороны, словно шрапнель.
Манипулятор «Лаэватейна» перехватил и сжал кисть «Чодара», остановив мономолекулярный резак.
Действует.
Соске уже не требовались подтверждения по показаниям приборов – он ощущал течение энергетических потоков каждой клеточкой тела. Мощный напор фронта силового поля врага, упругое сопротивление собственного щита. Нет, он не будет просто защищаться.
Теперь – контратака. Со всей силой, которая только есть…
«Лаэватейн» с презрительной легкостью вырвал резак, переломав пальцы противника. Бронероботы сошлись вплотную, как борцы – глаза в глаза. «Чодар» отдернул голову назад – в его движениях читался страх.
Соске мгновенно прокрутил управляющее колесико контроллера, и кисть правого манипулятора сложилась в кулак.
Слегка сгорбившись и напружинив могучие плечи, «Лаэватейн» опустил его на уровень пояса, и, перенеся вес с правого ступохода на левый, нанес удар в живот «Чодара». Вспышка и искры. Легко пробив силовое поле, стальная кувалда проломила и вмяла защитные бронепластины, уйдя в брюшную полость. Нащупав реакторный блок, Соске вырвал его с мясом. За ним, словно внутренности, потянулись многочисленные кабели. Сжимая в манипуляторе брызжущую искрами ядерную установку, «Лаэватейн» мощно ударил обездвиженного противника коленом в бок.
Позвоночник не выдержал, переломившись в пояснице и выбросив обломки титановых скелетных ферм, струи жидкости из амортизаторов и ворох мелких механических потрохов. Пламя мгновенно вспыхнувшего пожара отразилось в линзах оптических камер «Лаэватейна», замершего над поверженным врагом.
Первая боевая единица уничтожена.
Голыми руками.
– Запуск прошел успешно. Получены несколько неожиданные результаты.
– Лучше бы нервы мои поберег!..
– Подключаю дополнительный охладительный контур.
Из люка, открывшегося на затылке головы «Лаэватейна», выпрыгнул и развернулся по ветру, точно знамя, пучок радиаторных волокон. Он несколько напоминал теплоотводный конский хвост «Чодара», но был объемнее и пышнее, словно фонтан перегретого пара, вырывающийся из-под стопорного клапана.
В дрожащем мареве, окутывающем длинные «волосы», плыли и кружились частицы призрачного белого света. «Лаэватейн», окруженный загадочным заревом, припал к земле, ища новую жертву.
Оптическая система распознавания образов вывела на экраны изображения двух оставшихся «Чодаров», которые заходили с флангов.
– Оружие?
– Полный набор. Для начала предлагаю следующее.
На панели управления огневыми системами на схематичном изображении бронеробота подсветились голубым обе секции коленных суставов. Рядом возникли надписи: GRAW-4/MMC. Два длинных мономолекулярных резака – усовершенствованные версии старого GRAW-2, который использовали М9.
– Годится.
– Вас понял.
На массивных, кажущихся даже слегка переразвитыми коленных суставах бронеробота раскрылись оружейные захваты, и там блеснули сложенные клинки. Манипуляторы «Лаэватейна» синхронно стиснули рукояти. Взмах – точно громадными орлиными крыльями, заставивший пригнуться траву – и он принял боевую стойку. Лезвия резаков GRAW-4 коротко и опасно взвыли, переходя в боевой режим.
– Приближается М3. Десять часов, дистанция один.
«Чодар», которому тактическая система управления присвоила условное обозначение М3, стремительно атаковал, занеся громадный резак двумя манипуляторами. Второй умело зашел справа, готовясь одновременно нанести удар отвлекшемуся на первую машину противнику.
– М2 беру на себя.
– Что?
– За дело, сержант.
На слова снова не оставалось времени.
Соске поймал клинок первого «Чодара» своими скрещенными лезвиями. Режущие силовые поля лямбда драйверов столкнулись, разорвав сумерки плазменными сполохами.
Второй бронеробот – М2 – оказался практически за спиной. Оба манипулятора «Лаэватейна» были заняты, но по бокам под ними, там, где у М9 располагались кронштейны вооружения, внезапно выдвинулась вторая пара более тонких и коротких «рук».
Спрятанная пара манипуляторов?..
Естественно, в теории пилот бронеробота не мог управлять с помощью контроллеров дополнительными конечностями. Но они действовали ничуть не менее ловко и быстро, словно за спиной Соске в кокпите появился пилот-напарник. Навстречу не ожидающему подвоха «Чодару» полетела выхваченная с поясного крепления ручная граната.
Взрыв. Ритм движений противника нарушился, и бронеробот притормозил, упустив выгодный момент. В этот момент Соске уже был готов провести контратаку – зажав клинок первого «Чодара» своими, он восстановил равновесие и провел быстрый боковой удар правым ступоходом, целясь в бедро.
Нет, это был не просто удар. Энергетический выброс «Лаэватейна» оказался столь мощным, что ступоход противника переломился, как спичка. «Чодар» провернулся колесом, врезался головой в мостовую, рассыпая искры, и отлетел, снеся пару припаркованных поодаль электрокаров для игры в гольф.
Не медля ни секунды, Соске развернул машину лицом к врагу, атаковавшему с тыла. Отброшенный взрывной волной гранаты, тот помотал головой и снова кинулся вперед, торопливо стреляя. Соске не сделал ни одного лишнего движения. Сконцентрированный взгляд, точно в дуло автоматической пушки – и снаряды разбились в воздухе перед лицевым щитком, не заставив его даже моргнуть глазом.
Взмах справа – и тут же слева.
Крестообразно рассеченный «Чодар» рухнул навзничь, пока отрубленные куски манипуляторов еще вращались в воздухе.
Два противника уничтожены.
Бронеробот, который получил удар ступоходом, слабо завозился на боковом экране. Он попытался подняться. Сражаться? Нет, скорее – бежать.
– Прошу.
Одновременно с репликой Ала, левый дополнительный манипулятор снял закрепленный у локтя противотанковый кинжал и подбросил его так, что рукоять оказалась перед грудью. В этом движении, безупречно точно рассчитанном по времени, словно в зеркале, отразилось то, насколько искусственный интеллект знал привычки своего пилота.
– Хм.
Слегка фыркнув, Соске поймал кинжал за рукоятку и резко швырнул в последний «Чодар». Силовое поле противника попыталось остановить его, но сдалось перед напором энергетического выброса «Лаэватейна».
Прямое попадание в середину торса. За ударом металла по металлу немедленно последовал грохот разрыва, и огненный клинок пронзил «Чодар» насквозь.
Три вражеские единицы уничтожены.
Бронеробот развернулся в сторону побережья, и светящийся конский хвост радиатора, расположенного на затылке, прочертил дугу, рассыпая искры неземного света.
– Что это было?
– Дополнительные манипуляторы. Подача боеприпасов, смена магазинов – предлагаю вам использовать предоставляющиеся возможности. Готов контролировать их на пользу общему делу.
– Четыре руки. Какой-то Шива многорукий получается…
– Мне нравится. Если вам не позволяет религия, сержант, можете их игнорировать.
Разговор слегка разрядил обстановку – но основные силы врага – три «Бегемота» – еще только выходили на берег. Первый из стальных титанов только что вышел на пляж и теперь уперся в «Лаэватейн» кровавыми зраками оптических сенсоров.
Судьба улыбнулась Лемону и его соратникам – транспортно-десантный вертолет оказался очень прочным. Конструкция машины, которая уже почти тридцать лет участвовала в реальных боях, многократно совершенствовалась и усиливалась, и корпус выдержал падение, а главное, система пожаротушения смогла задушить начинающийся пожар.
– Ага, что я говорил?! Так запросто мы не сдохнем! – донесся из помятого транспортного отсека крик Кортни.
– Господи Иисусе! – высокий голос Лемона тоже с легкостью перекрыл стрельбу и грохот взрывов в отдалении. – Тут повсюду амальгамовцы! Нас все равно перебьют – лучше бы нам сразу накрыться, вместе с вертолетом!!!
Жалобы Лемона были небеспочвенны, но ситуация могла бы сложиться куда как хуже. При жесткой аварийной посадке экипаж вертолета и пассажиры каким-то чудом мало пострадали – все обошлось сотрясениями и ушибами. Тем не менее, МН-53 лежал на боку среди ухоженных парковых деревьев, а по обшивке уже начинали пощелкивать вражеские пули – очухавшиеся амальгамовские пехотинцы перебегали поодаль, накапливаясь за банкетами пышных кустов, и огонь усиливался с каждой минутой. Митриловцам ничего не оставалось делать, как, прячась за китообразной тушей, отчаянно отстреливаться, а боеприпасы начали истощаться с пугающей скоростью. Увы, пара шестиствольных «Миниганов», так хорошо себя показавших при завязке боя, осталась совершенно бесполезной – бортовая сеть обесточилась, и электромоторы больше не могли вращать блоки стволов. Громадные патронные ящики, набитые лентами с винтовочными патронами, тоже ничем не могли помочь, ведь личное стрелковое оружие Лемона и его товарищей было рассчитано на малокалиберные или пистолетные патроны.
Впрочем, это беспокоило не всех.
– Хрен вам по всей морде!!! Огонь! Вспомним Кхесан[20] – там было еще хуже! Огонь, сукины дети! Джеронимо!!! – вопил Кортни, с упоением поливая противника из пистолета-пулемета.
– Кхесан? Поганое было место, – мрачно прокомментировал Сеалс, поддерживая его огнем из автоматического карабина. Потом он все же выразил свое неудовольствие: – Слушай, старый дурак, как так вышло, что я, солидный капитан первого ранга, всего-навсего доставляя посылочку по твоей просьбе, навернулся в какую-то Богом забытую мексиканскую глухомань и перестреливаюсь с герильерами, словно первоклассник?!
За его спиной, высунув руку с пистолетом-пулеметом поверх покореженной приборной доски, отстреливалась никому не знакомая стройная азиатка, вообще непонятно откуда появившаяся. Несмотря на то, что она назвала свое имя – «Тень» – Лемон с товарищами до сих пор не понимали, кто она, откуда и на чьей стороне.
Женщина появилась буквально через несколько минут после того, как Соске по радио сообщил о том, что наблюдает атаку американского спецподразделения. На окраине заброшенной деревушки, где приземлился в ожидании вертолет, появился запыленный грузовик с громадным трейлером. Ничуть не смущаясь направленными на нее дулами автоматов настороженных караульных, эта женщина – «Тень» – вышла из кабины и направилась к ним по яркой полосе света от фар, подняв пустые руки.
«Сагара Соске здесь? Я привезла кое-что для него».
Это выглядело слишком глупо для ловушки, и потом, она действительно прекрасно знала, кто такой Соске. Озадаченный Лемон заглянул в контейнер и обнаружил там БР. Бронеробот третьего поколения, никогда ранее не виданной модели.
Женщина сказала очень просто: «верить или не верить – дело ваше. Если вы идете, возьмите его с собой». На вопрос же о том, откуда она знала, что найдет их здесь, ответ был еще проще: «Понятия не имею. Меня направлял Ал».
Как бы Лемон ни был озадачен, причин для отказа, естественно, не было – в любом случае, если бы противник узнал о готовящейся атаке, то не стал бы посылать им такой подарок. Поэтому они бронеробот погрузили в грузовой отсек, забрали саму «Тень» и стартовали, направляясь в сторону поместья.
– Ангелы небесные, откуда же тут эти чудовища?! – со слезами вопрошал Лемон безучастные небеса, выглядывая в сторону побережья из-за ненадежного дюралюминиевого укрытия. – Нам конец! Мы все здесь подохнем, вот увидите!!!
– Не ной, салага! – подбадривал его полковник Кортни, меняя магазин. – Разуй глаза. Наш Сагара – он уже ухайдокал тройку БР.
– А ведь и верно… ничего себе!
Корпус вертолета качнула взрывная волна – в нескольких сотнях метров от них в саду загорелся последний из «Чодаров», пораженный противотанковым кинжалом. Пламя подсветило кровавым светом силуэт бронеробота, возвышавшегося над поверженным врагом. Это был «Лаэватейн».
– Парень и раньше не походил на ягненка, но я и не думал, что он окажется таким ковбоем. Накатывает мерзавцам со всей дури и ловко прыгает. Он что, в самом деле первый раз сидит в этой жестянке? Выглядит так, словно БР для него свой в доску.
– Так и есть. Для Сагары он – словно старый друг, – вмешалась «Тень», прячась от барабанящих по обшивке пуль.
– Но сможет ли он справиться с «Бегемотом»?..
Фюзеляж уже качнулся от тяжелых шагов первого из гигантов, хотя до него было довольно далеко. Возвышаясь над деревьями и развалинами, подобно стальной башне, «Бегемот» величественно развернулся в сторону «Лаэветейна» и озарился фейерверком ослепительных вспышек. Он задействовал все бортовое вооружение – ракетные установки в плечевых суставах, крупнокалиберное орудие в манипуляторах, головные пушки, трассирующие снаряды, неуправляемые ракеты систем залпового огня, противотанковые ракеты – на одинокий вражеский бронеробот обрушился настоящий огненный ливень.
Действительно, при обстреле с такой небольшой дистанции у него не было возможности выполнить маневр уклонения. Прикрывшийся энергетическим полем «Лаэватейн», едва различимый за кипящими пламенем пузырями разрывов, постепенно пятился, не в силах устоять на месте. В итоге он упал на колени, словно под невыносимой тяжестью. Воспользовавшись моментом, «Бегемот» с невероятной для его размеров скоростью шагнул вперед, ломая деревья, и занес громадную ступню правого ступохода над противником-маломерком, намереваясь его растоптать – элементарно и без лишних затей.
В лица оцепеневших наблюдателей ударила звуковая волна и заряд поднятого песка – великан издал торжествующий, раскатистый, умопомрачительный рев.
Обреченный превратиться в лепешку «Лаэватейн» выглядел как ребенок, застигнутый сокрушительным цунами.
– Ужас!..
Голос Лемона сорвался, Кортни тоже нахмурился и непроизвольно задержал дыхание, и лишь «Тень» отреагировала по-другому. Ее удлиненные глаза расширились, и она воскликнула радостно и уверенно, без малейшего беспокойства:
– Нет! Смотрите внимательно!
Из-под стальной подошвы «Бегемота», которая, как казалось со сторон, практически опустилась на грунт, брызнули белые перья света, словно пар из перегретого радиатора. Странно подсвеченный, пронизанный мятущимися вспышками воздух исказился и задрожал.
– Это?..
– «Росс и Хэмблтон» PRX-3000. Экспериментальный реактор с чрезвычайно высокой отдачей. Энерговооруженность далеко превосходит любой иной наземный механизм. И если ему удастся транслировать эту мощь в контур лямбда драйвера…
Корпус «Бегемота» внезапно дрогнул. Ступня медленно начала подниматься обратно, и под ней стала видна фигурка крошечного по сравнению с этим Голиафом белого бронеробота.
– Как – так?..
«Лаэватейн» не был раздавлен. Напротив, упершись обоими манипуляторами в подошву ступохода, она с чудовищным напряжением поднимал ее выше и выше, пересиливая невероятную нагрузку. Вокруг конечностей и торса бронеробота струились, перевивая его точно лентами, потоки красноватых огоньков.
В кокпите стояла настоящая какофония: на разные голоса выли, звенели и трещали бесчисленные тревожные алармы. Указатель выходной мощности реактора, дрожа, уперся в верхний конец шкалы, система охлаждения шипела, брызгая паром, едва справляясь с перегревом. Электрическая мускулатура бронеробота работала на пределе, искрясь вспышками микропробоев и наведенными токами, стекающими по корпусу, точно холодные огни святого Эльма. Широко расставленные ступоходы ушли по колено в грунт, силовой скелет стонал и скрипел под невероятной нагрузкой.
– Ориентировочный уровень нагрузки составляет 1500 тонн, – невозмутимо доложил Ал. – Нагрузка в тридцать раз превосходит вес основного боевого танка. Весовой лимит прочности конструкции многократно превышен. Сержант, рекомендую немедленно оставить машину и эвакуироваться.
– Заткнись!.. – прохрипел Соске, невероятным напряжением воли превозмогая боль. До хруста стиснув зубы, он нес эту умопомрачительную тяжесть на своих плечах, словно Атлант, – перегруженное силовое поле, созданное лямбда драйвером, вызывало мощный откат в нервной системе пилота.
– Если бы я мог… давно бы сбежал…
Задержав рвущееся дыхание, Соске страшным усилием напряг все мускулы – брюшной пресс закаменел, как у поддерживающего портик каменного титана. Энергетическое поле, окутавшее «Лаэватейн», внезапно вспыхнуло цветом каленой стали. Вертикальный силовой выброс, словно вспышка под зеркалом поршня в цилиндре, толкнул ступоход «Бегемота» вверх. Землю потряс громовой удар, перешедший в металлический хруст и протяжный стон. Шарнир правого коленного сустава стального гиганта не выдержал и рассыпался. «Бегемот» потерял равновесие и величественно, словно телебашня, опрокинулся навзничь.
– Прикончим его!
– Так точно.
Обнажив мономолекулярные резаки, зафиксированные в коленных секциях, «Лаэватейн» прыгнул. Точно нацеленная короткая парабола завершилась на груди поверженного титана, а оба клинка вошли в щель между нижней кромкой головы, напоминающей шлем-салад, и броней торса. Облитые светом атакующего энергетического поля клинки, с презрительной легкостью преодолев ослабевшее сопротивление защитного силового щита, полосовали и вспарывали бронелисты, точно мягкую жесть консервной банки. Вскрытая снизу броня открыла доступ к уязвимым механизмам и шарнирам короткой шеи.
Два удара, три удара – брызнули искры от перерезанных электрических кабелей, мутным потоком хлынуло масло из гидравлики. Последний удар – и резак снизу пронзил пилотский кокпит, поставив точку и оборвав судорожные конвульсии громадного тела «Бегемота».
– Четвертый бронеробот противника уничтожен, – сообщил дотошный Ал.
Два оставшихся «Бегемота» располагались в направлении побережья. Один находился всего в нескольких сотнях метров, смутный силуэт второго возвышался башней поодаль – до него было не менее двух-трех километров.
Ближний «Бегемот» открыл огонь из головных автоматических пушек и дал ракетный залп. «Лаэватейн» быстро спрыгнул на грунт, укрывшись за броней поверженного противника. Над его головой небо расчертили трассы рикошетов 30-миллиметровых снарядов, потом стальной остов дрогнул от попаданий противотанковых и неуправляемых ракет. Внутри него что-то гулко взорвалось, сквозь щели в броне вышибло фонтаны стремительного порохового пламени – надо полагать, сдетонировал боезапас. Несколько перелетов дали близкие разрывы, забросав бронеробот землей и тлеющими обломками.
– Хватит с меня таких рукопашных забав! – отдышавшись, заявил Соске. – Другое оружие есть?
– Безусловно. Прошу.
На спине силуэта бронеробота, изображенного на оружейной панели, заморгало схематическое изображение артустановки.
– Штурмовая пушка. …165 миллиметров?!
Удивление, звучавшее в голосе Соске, было вполне оправданным. Невозможно было представить себе орудие для бронеробота калибром в 165 миллиметров. Калибр стандартных автоматических пушек, используемых ими, не превышал сорока миллиметров. Любимое помповое орудие Соске, «Боксер» было 57-ми миллиметровым, а самая мощная пушка на вооружении Митрила – гладкоствольное снайперское орудие, которым так ловко владел Курц – трехдюймовой, и имела калибр 76 миллиметров. Увы, по этому параметру бронероботы не могли сравниться с основными танками, вооруженными 120-ти миллиметровыми длинноствольными орудиями. Но масса танков, как правило, превышала 50 тонн, в сравнении с воробьиным весом 10-титонных бронероботов.
– Погоди, это ведь саперная пушка, так?..
Действительно, это орудие, появившееся впервые на английских саперных танках «Центурион» AVRE еще в пятидесятых годах, предназначалось для разрушения зданий и фортификационных сооружений с ближней дистанции в городских боях и имело малую начальную скорость и крутую траекторию. Неужели кому-то пришло в голову использовать его в маневренном бою бронероботов?
– Наш главный калибр. Энергия отдачи очень велика, прошу вас соблюдать осторожность, сержант. Усилие можно парировать только с помощью лямбда драйвера.
Вспомогательный манипулятор услужливо выдвинул короткоствольную гаубицу, смонтированную на спинном кронштейне, в позицию для стрельбы: тело орудия расположилось под правым манипулятором. Массивный казенник, мощные противооткатные устройства, горшкообразное дуло – древняя артсистема выглядела весьма солидно.
Оставалось проверить самое главное. Эта «Толстая Берта»…
– …Сможет она выстрелить? – пробормотал Соске, быстро проверяя боеготовность штурмовой гаубицы.
– Утверждать не могу. Испытаний не проводилось.
– Теперь уже ничего не поделаешь. Придется мне попробовать.
– Так точно.
– Ну, тогда держись.
С орудием наизготовку, «Лаэватейн» прыгнул, пружиной взвившись в воздух над горящими останками первого «Бегемота».
Второй титан немедленно разразился новым залпом. От пунктирных трассеров и факелов стартующих ракет зарябило в глазах. Энергетическое поле лямбда драйвера отразило удары наиболее точно нацеленных снарядов.
– Врешь, не возьмешь!..
Удар приземления и немедленно – новый прыжок. Вращение в воздухе. Приближающиеся противотанковые ракеты. Головные шестиствольные пулеметы – на максимальную скорострельность. Перехват. Раскинуть манипуляторы и ступоходы, толчок силовым полем – торможение и изменение траектории. Крутая парабола. Уход от огня. Дистанция до противника – двести метров.
Нужно атаковать с минимальной дистанции.
Он прыгнул в третий план, невысоко над землей. Жестокое сотрясение и перегрузка. Оттолкнувшись от коленного сустава «Бегемота», бронеробот кубарем пролетел между колоннообразных ступоходов. Тогда, во время сражения на рассвете в Ариаке, он выстрелил снизу вверх в щель промежности, туда, где сочленялись ступоходы…
– Не успел!..
Завершив кувырок вперед, «Лаэватейн» глубоко взрыл песок пляжа ступоходами и взвился вверх, как кузнечик. На мгновение он завис в воздухе за спиной «Бегемота», целясь в затылок стальному титану.
Вражеский пилот продемонстрировал завидную оперативность и гибкость: ударное силовое поле «Бегемота» взвыло, врезавшись в «Лаэватейн» остро сфокусированным тараном. Казалось – в следующий миг дерзкий карлик разлетится на куски. Однако…
Концентрация. Силовое поле «Лаэватейна» встретило и разбило вражескую атаку, как корабельный форштевень разбивает штормовую волну. Штурмовое орудие уставилось широким жерлом в затылок головы-шлема, Соске яростно вжал спусковую кнопку.
По глазам ударила ослепительная вспышка. Фугасный снаряд, усиленный энергетическим полем, пробил многослойную броню и разорвался глубоко внутри головы «Бегемота». Чудовищная отдача 165-тимиллиметровой пушки швырнула «Лаэватейн» назад.
Потеряв равновесие, бронеробот покатился по покатой стальной спине великана и приземлился, точно кот на лапы, на песок пляжа сорока метрами ниже. Как раз в тот момент, когда Ал отрапортовал:
– Задача выполнена успешно.
– Ты уверен?..
– Абсолютно.
«Бегемот», извергая из пробитого шлема облака черного дыма, качнулся и медленно повалился вперед. Утратив поддержку энергетического поля второго контура лямбда драйвера, его силовая конструкция начала разваливаться уже в падении. Громовой рев гибнущего титана, казалось, заставит расколоться небеса. Земля содрогнулась, и по пляжу прокатилась штормовая волна из поднятого песка и жирного дыма.
Пятый.
– Вот это отдача, – пробормотал Соске, перезаряжая штурмовую гаубицу.
– Так точно, она превзошла все ожидания. Смею заметить, причиной стал неконвенционный и рискованный способ атаки.
– Я не сторонник деликатных решений, пора бы запомнить. Сколько лет мы уже с тобой вместе?
– Один год два месяца. Не слишком продолжительный срок.
– Да? А ведь и верно.
Хмыкнув, Соске повернулся в сторону последнего оставшегося «Бегемота». Он возвышался, точно окутанная туманом башня, в мелких литоральных водах километрах в трех от пляжа перед фасадом полуразрушенного поместья, где стоял на коленях «Лаэватейн». Все выглядело так, будто великан начисто утратил интерес к сражению. Дав залп с целью устрашить противника, «Бегемот» торопливо зашагал прочь.
– Майк-6 отступает, очевидно, намеревается выйти из боя. Осуществляем преследование?
– Попробуем. Но он далеко, и как ты собираешься его догонять? Вплавь?
Штурмовое оружие, подобное другому оружейному фавориту Соске – помповому орудию «Боксер» – прекрасно показало себя в ближнем бою, на дистанции нескольких десятков метров. Но его короткий ствол и низкая начальная скорость снаряда не позволяли рассчитывать на сколько-нибудь удовлетворительную точность при стрельбе на расстояние, на которое уже удалился «Бегемот».
– Возможность существует.
– Что ты имеешь в виду?
– Привожу в действие манипулятор D.
На панели вооружения опять что-то моргнуло. Вспомогательный манипулятор снял с кронштейна на спине и подал вперед последнее устройство – длинный, лоснящийся смазкой орудийный ствол. Дополнительная насадка плотно села на куцый ствол штурмовой пушки, с металлическим многоходовым клацаньем защелкнулись замки-фиксаторы. Разом удлинившаяся вдвое артсистема теперь напоминала длинноствольную танковую пушку.
– Переход к варианту комплектации «гаубица-пушка» завершен. Форсированная баллистика дает возможность стрельбы на дистанцию до 20 километров при соответствующем угле возвышения.
Длинноствольная гаубица в манипуляторах бронеробота? Плевок в лицо здравому смыслу – как решил Соске.
Впрочем, начать следовало с того, что здравому смыслу противоречил весь этот бронеробот в целом. Пока функционирует лямбда драйвер, он легко и непринужденно игнорирует все законы внутренней и внешней баллистики, нейтрализует чудовищную отдачу и заставляет обычный фугасный снаряд пробивать невероятно толстую и прочную броневую преграду. Гаубицы с крутыми траекториями никогда не оптимизировались для стрельбы по подвижным бронированным объектам, но, получается, сейчас этим можно пренебречь? Хм, в таком случае, разве это орудие-переросток – не идеальное оружие для «Лаэватейна»?
– Так и быть. Попробуем, – ответил Соске, все еще не до конца уверенный в осуществимости этого плана.
– Так и думал, что вы согласитесь, сержант.
– Лучше помолчи.
Поудобнее устроившись на коленях, Соске переключил систему управления огнем в режим снайперской стрельбы на большие дистанции. Увеличение оптического канала – на максимум. В зеленоватом свете режима низкоуровневого ночного видения в прицеле возникла спина «Бегемота». Она раскачивалась и прыгала – великан отступал на максимальной скорости. Если точнее – улепетывал без памяти.
На дисплей высыпали исходные данные для баллистического вычислителя. Температура и влажность воздуха, скорость ветра, температура орудийного ствола и порохового заряда – и еще куча цифири. Способности Соске к точной дальней стрельбы всегда находились на вполне заурядном среднем уровне. Ему не дано было повторить баллистические чудеса, которые вытворял Курц. Не имея баллистических таблиц и данных практических испытаний, ни разу не проводя пристрелки из этого орудия, Ал тоже ничем не мог помочь. Единственное, на что они могли полагаться – интуиция пилота.