– Мне действительно станет легче, – согласился он, и Джози, затрясшись всем телом, чуть не потерял сознание.
– Тогда тебе придется приняться и за меня, – сказал Арумн. – Джози мой друг, я думал, что и ты тоже, и я буду драться за него.
Вульфгар презрительно скривился. Легким движением руки он бросил Джози к ногам Арумна.
– Он сказал тебе, где искать молот, – произнес хозяин таверны.
Вульфгар пошел прочь, но потом обернулся и увидел, что Арумн помог Джози подняться, а потом, обняв его за дрожащие плечи, повел с собой в «Мотыгу».
Это проявление настоящей дружбы глубоко взволновало Вульфгара. Когда‑то и он знал такую дружбу, когда‑то и его судьба наградила друзьями, готовыми ради него на все. Перед мысленным взором варвара прошли лица Дзирта, Бренора и Реджиса, образ Гвенвивар, а ярче всех было лицо Кэтти‑бри.
«Это все неправда», – зашептал зловещий голос где‑то в глубине его существа. Варвар смежил веки и покачнулся, едва не упав. Теперь у него нет друзей, там, где живет ужас, дружбе нет места. Вся эта дружба – ложь, прикрытие детской потребности в защите, пустые надежды, которым люди предаются, чтобы чувствовать себя увереннее. Он это знал, потому что убедился, насколько все тщетно, видел истину, и эта истина была черна как ночь.
Не соображая, что делает, Вульфгар бегом пустился к «Мотыге» и с такой силой распахнул дверь, что обернулись все, кто там был. Одним прыжком он оказался рядом с Арумном и Джози, отмахнулся от дубинки хозяина, а Джози дал такую затрещину, что бедняга отлетел на несколько шагов и стал кататься по полу.
Арумн бросился на него, размахивая дубиной, но Вульфгар схватил ее, выдернул у него из рук и оттолкнул хозяина. Взяв дубину двумя руками и держа перед собой, варвар с ревом переломил ее пополам.
|
|
– Зачем ты это творишь? – спросил его хозяин.
Вульфгар не смог бы ответить, да и задумываться не стал. Его смятенному разуму это буйство представлялось хоть и крохотной, но все же победой над Эррту и его демонами. Он протестовал против лжи, что зовется дружбой, и тем самым выбил из лап Эррту еще одно оружие, самое острое. Вульфгар отшвырнул обломки и вышел вон из «Мотыги», зная, что ни один из его мучителей не посмеет пойти вслед.
Бормоча проклятия Эррту, Арумну и Джози, он пришел к докам, где стал мерить шагами длинный пирс, громыхая тяжелыми сапогами по доскам.
– Эй, чего тебе? – окликнула его какая‑то старуха.
– Где «Попрыгушка»? – спросил Вульфгар. – Где она?
– Это судно Кри? – уточнила старуха. – А она отчалила. Отчалила, да так прытко! Вон от кого удирала. – И она показала на темный силуэт красивого корабля, пришвартованного с другой стороны длинного пирса.
Вульфгар, движимый любопытством, подошел ближе и приметил три паруса, причем последний был косой. И тут он вспомнил рассказы Кэтти‑бри и Дзирта – перед ним была «Морская фея».
Вульфгар невольно выпрямился, он как‑то сразу протрезвел. Он поднял глаза выше, к фальшборту, и увидел, что там стоит матрос и смотрит на него.
– Вульфгар! – приветствовал его Вайлан Миканти. – Вот это встреча!
Варвар развернулся и пошел прочь.
* * *
– Наверное, он хотел встретиться со мной, – предположил капитан Дюдермонт.
– Больше похоже на то, что он просто заблудился, – возразил недоверчивый Робийярд. – Судя по тому, что рассказал Миканти, варвар скорее удивился, увидев «Морскую фею»,
|
|
– Но мы не можем знать наверняка, – не сдавался капитан, направляясь к двери каюты.
– А нам и не надо знать наверняка, – возразил Робийярд, удержав капитана за руку.
Дюдермонт обернулся и сердито взглянул сначала на руку, а потом в глаза упрямому чародею.
– Вы же ему не нянька, – продолжал Робийярд. – Вы с ним едва знакомы и ничего ему не должны.
– Дзирт и Кэтти‑бри – мои друзья, – ответил капитан. – Они наши друзья, а Вульфгар – их друг. Неужели ради собственного удобства мы предпочтем об этом забыть?
Раздосадованный маг выпустил руку капитана.
– Ради безопасности, капитан, – поправил он. – Не ради удобства.
– Я пойду к нему.
– Вы уже пытались. Он отверг вашу помощь, – напомнил чародей.
– И все же он приходил сюда, может, передумал.
– Или заблудился в доках.
Дюдермонт кивнул:
– Но мы этого не узнаем, пока не спросим у него самого, – ответил он и пошел к двери.
– Пошлите кого‑нибудь другого, – вдруг предложил Робийярд. – Пошлите Миканти, например. Или я схожу.
– Вульфгар не знает ни тебя, ни Миканти.
– Но ведь есть же в команде люди, которые плавали с вами, когда Вульфгар был на борту, – настаивал чародей. – Люди, которые его знают.
Дюдермонт покачал головой, решительно сжав зубы.
– На борту «Морской феи» есть лишь один человек, кто сможет поговорить с Вульфгаром, – сказал он. – Я пойду к нему.
Робийярд хотел возразить что‑то еще, но понял, что это бесполезно, и только махнул рукой.
– На улицах Лускана вас вряд ли ожидает теплый прием, капитан, – напомнил он. – Будьте начеку, в каждом темном углу может скрываться враг.
|
|
– Я всегда начеку, – ответил Дюдермонт с усмешкой. Робийярд приблизился и наложил на него заклятия, отражающие нападения и удары, даже магические. Капитан улыбнулся еще шире.
– Не забудьте о времени, – предупредил чародей. Дюдермонт благодарно кивнул другу и вышел. Робийярд устало опустился в кресла Он подумал о хрустальном шаре и о том, сколько сил придется потратить на то, чтобы он действовал.
– Столько бесполезной работы, – со вздохом сказал он, – И для капитана, и для меня. И все ради какого‑то бездомного бродяги.
Ночь обещала быть долгой.
* * *
– Неужели он тебе так нужен? – осторожно спросил Морик. Учитывая паршивое настроение Вульфгара, даже задавать ему вопросы было небезопасно.
Варвар не стал отвечать, но брошенный им на Морика взгляд был достаточно красноречив.
– Тогда это действительно несравненное оружие, – вдруг сказал Бродяга, как бы извиняясь за свой кощунственный вопрос. Само собой, Морик всегда знал, что Клык Защитника – необычайный молот, великолепно сработанный и так подходивший могучим рукам варвара. Но даже это в глазах расчетливого вора не могло оправдать выход в открытое море ради преследования команды головорезов под началом Шилы Кри.
Но, быть может, дело тут в другом, раздумывал Морик. Скорее всего, Вульфгару молот дорог как память. Ведь этот молот сделал для него его приемный отец. Может, для Вульфгара Клык Защитника – единственное звено, все еще связывающее его с прошлой жизнью, напоминающее о том, каким он был когда‑то. Бродяга не отважился спросить, потому что гордый варвар никогда не признался бы в столь сентиментальных переживаниях, зато вполне мог закинуть Морика куда подальше уже только за то, что он открыл рот.
– Ты мог бы все устроить? – снова нетерпеливо спросил Вульфгар. Он хотел, чтобы Морик нанял корабль с опытным капитаном, достаточно быстроходный, чтобы нагнать Шилу Кри, или незаметно проследовать за ней, или хотя бы подобраться поближе, чтобы Вульфгар мог позвать Клык Защитника. Отобрать молот у Шилы труда не составляло, нужно было лишь сократить расстояние между оружием и его владельцем.
– А что твой друг капитан? – спросил Морик.
Вульфгар удивленно взглянул на него.
– «Морская фея» Дюдермонта – самое известное судно‑преследователь пиратов на всем Побережье Мечей, – прямо заявил Морик. – Если в Лускане и есть корабль, способный нагнать Шилу Кри, то это «Морская фея», а судя по тому, как капитан отнесся к тебе при встрече, я почти уверен, что он за это возьмется.
– Найми другое судно, – только и сказал Вульфгар.
Морик долго пристально глядел на него, потом кивнул:
– Попробую.
– Не медли, – не отступал Вульфгар. – А то «Попрыгушка» уйдет слишком далеко.
– Но у нас есть работа, – напомнил ему Морик. Они были на мели, а потому согласились вечером помочь хозяину одной гостиницы разгрузить корабль с грузом забитого скота.
– Я сам разгружу мясо, – предложил Вульфгар, Морик же только этого и ждал, потому что никогда не жаловал честный труд.
Вор не представлял, с чего начать поиски наемного судна, но решил, что лучше заняться этим делом, да еще, быть может, попутно обчистить несколько чужих карманов, чем насквозь пропитаться и провонять соленым мясом.
* * *
Робийярд не отрываясь смотрел в хрустальный шар, наблюдая, как Дюдермонт идет по широкому и хорошо освещенному бульвару, где повсюду дежурили городские стражники. Большинство из них почтительно приветствовали капитана. Робийярд понимал это по выражению их лиц, потому что звуков он все равно слышать не мог – шар давал лишь изображение.
Кто‑то постучал в дверь, чародей отвлекся, и изображение в шаре затуманилось и смазалось. Он мог бы сразу же восстановить его, но поскольку сейчас капитан явно был вне опасности, маг протянул руку, чтобы плеснуть себе немного горячительного напитка, крикнув при этом: «Уходите!», поскольку не любил, когда к нему вторгались.
Однако в дверь снова постучали» на этот раз настойчивее.
– Вы должны на это посмотреть, господин Робийярд, – послышался знакомый голос. Недовольно кряхтя, со стаканом в руке, чародей открыл дверь.
За ней, оглядываясь через плечо, стоял один из матросов.
Оглядывался он на стоящих у фальшборта Вайлана Миканти и еще одного моряка, а они смотрели вниз и как будто разговаривали с кем‑то на причале.
– У нас гость, – сказал матрос Робийярду, и маг сразу же подумал о Вульфгаре. Не зная, к добру это или нет, он прошел по палубе, но предварительно закрыл дверь в свою каюту перед носом любопытного матроса.
– Тебе нельзя подняться на борт, пока господин Робийярд не разрешит, – крикнул Миканти, а снизу его попросили говорить потише.
Робийярд встал рядом с Миканти. На пирсе топтался какой‑то тщедушный человек, кутаясь в одеяло, что выглядело довольно странно, поскольку ночь не была холодной.
– Хочет поговорить с капитаном Дюдермонтом, – пояснил Миканти.
– Понятно, – откликнулся Робийярд. А человеку на причале сказал: – Мы же не можем пускать на борт каждого бродягу, требующего беседы с капитаном Дюдермонтом.
– Вы не поняли, – понизив голос и беспокойно озираясь, опасаясь нападения, сказал человек. – У меня очень важное сообщение. Только здесь я не могу сказать, – он снова оглянулся, – а где‑нибудь, где нас никто не услышит.
– Пусть поднимется, – приказал Робийярд Миканти. Моряк посмотрел на него с сомнением, но маг высокомерным взглядом напомнил ему, кто есть кто. Кроме того, тем самым он давал понять, что не допускает даже мысли, будто этот жалкий человечек может поймать врасплох такого сильного чародея, как Робийярд. – Я поговорю с ним у себя, – сказал маг и ушел.
Чуть позже Вайлан Миканти ввел трясущегося человечка в каюту Робийярда. Несколько сгоравших от любопытства матросов сунули туда свой нос, но Миканти, не спрашивая разрешения чародея, закрыл перед ними дверь.
– Вы – Дюдермонт? – уточнил маленький человечек.
– Нет, – признался маг, – но будь спокоен, я его правая рука.
– Мне надо повидать самого капитана, – сказал человек.
– Как тебя зовут? – спросил чародей.
Человечек покачал головой.
– Мне просто надо увидеть капитана, – сказал он. – Но я тут ни при чем, вы же понимаете.
Робийярд, никогда не отличавшийся особым терпением, само собой, ничего не понимал. Поэтому он слегка двинул пальцем, и в посетителя ударил разряд энергии, отбросивший его назад.
– Твое имя? – повторил маг и, поскольку посетитель колебался, снова пустил в него сгусток энергии. – Я могу повторить, причем не один раз, – пообещал он.
Маленький человечек повернулся к двери, но в лицо ему ударил порыв ветра чудовищной силы, от которого он чуть не перевернулся в воздухе и снова оказался перед чародеем.
– Твое имя? – спокойно повторил Робийярд.
– Джози, – выпалил человечек, не успев даже сообразить, что мог бы назвать вымышленное.
Робийярд немного помолчал, поглаживая пальцем подбородок, потом откинулся в кресле:
– Ну что ж, расскажите ваши новости, господин Джози.
– Это касается капитана Дюдермонта, – произнес ошеломленный Джози. – Его хотят убить. За его голову назначены большие деньги.
– Кто?
– Великан, – ответил Джози. – Великан по имени Вульфгар и его друг, которого прозывают Морик Бродяга.
Робийярд ничем не выдал своего изумления.
– А откуда тебе это известно? – спросил он.
– Да на улицах все знают, – ответил Джози. – Говорят, они подрядились убить Дюдермонта за десять тысяч золотых монет.
– Что еще? – спросил чародей, и в его голосе появились угрожающие нотки.
Джози пожал плечами, его маленькие глазки бегали.
– Зачем ты пришел? – допытывался маг.
– Я подумал, вам стоит об этом знать, – ответил Джози. – Я, к примеру, предпочел бы знать, если бы люди вроде Вульфгара и Морика решили за мной поохотиться.
Робийярд кивнул и усмехнулся:
– Ты пришел на корабль, который как заноза в пятке для всего сброда в порту, чтобы предостеречь человека, которого ты в глаза не видел, отлично зная, что тем самым навлекаешь на себя смертельную опасность. Прошу прощения, господин Джози, но вы что‑то недоговариваете.
– Я думал, что вам следует знать, – повторил Джози, пряча глаза. – Это все.
– А я думаю, нет, – невозмутимо отозвался Робийярд. Джози бросил на него испуганный взгляд. Сколько ты хочешь?
На лице человечка появилось удивленное выражение.
– Предусмотрительный человек оговорил бы сумму, прежде чем предоставить сведения, – сказал Робийярд, – но мы умеем быть благодарными. Пятьдесят золотых будет достаточно?
– Н‑ну да, – с запинкой пробормотал Джози, но сразу поправился. – Н‑нет. То есть не совсем. Я надеялся на сотню.
– Вы знатный делец, господин Джози, – насмешливо произнес Робийярд и кивнул Миканти, потому что моряк очень уж разволновался. – То, что ты сообщил, может оказаться весьма полезным, если, конечно, ты не лжешь.
– Нет, господин, конечно же, нет!
– Что ж, тогда сто золотых, – подытожил Робийярд – Вернешься завтра, чтобы рассказать все капитану Дюдермонту, и тебе заплатят.
Джози нервно оглянулся.
– Простите, но я не вернусь, господин чародей, – сказал он.
– Ну конечно, – со смешком ответил маг, доставая из мешочка на поясе ключ и бросая его Вайлану Миканти.
– Позаботься обо всем, – обратился он к нему. – Деньги найдешь в левом нижнем ящике. Заплати десятками. А затем проводи господина Джози с нашего славного корабля и отправь с ним пару матросов, чтобы он мог безбоязненно уйти из порта.
Миканти ушам своим не поверил, но спорить с непредсказуемым чародеем не стал. Взяв Джози за руку, он вывел его из каюты.
Возвратившись через некоторое время, он застал Робийярда склонившимся над хрустальным шаром.
– Вы заплатили ему, даже не потребовав никаких доказательств, – с упреком промолвил он.
– Сотня медных монет – не такая уж большая плата, – ответил маг.
– Медных? – переспросил моряк. – Да я своими руками отсчитал ему сто золотых!
– Так кажется, – возразил маг, – но уверяю тебя, это действительно была медь, к тому же по этим монетам я могу легко проследить путь нашего приятеля. И наказать его, если будет нужно, или же вознаградить должным образом, если сказанное окажется правдой.
– Он не слишком заботился о вознаграждении, – заметил наблюдательный Миканти. – И уж точно не испытывает никаких дружеских чувств к капитану. Нет, мне кажется, этому парню чем‑то сильно насолил Вульфгар и этот второй малый, Морик.
Робийярд еще раз взглянул на шар, а потом в задумчивости откинулся в кресле.
– Вы обнаружили капитана? – решился поинтересоваться Миканти.
– Да, – ответил чародей. – Иди сюда, посмотри‑ка.
Миканти подошел к Робийярду, но в шаре теперь отображались не улицы Лускана, а какой‑то корабль в открытом море.
– Там капитан? – спросил Миканти с тревогой.
– Нет‑нет, – поспешил успокоить его маг. – Там Вульфгар или, по крайней мере, его чудесный молот. Я знаю это оружие, мне его описали очень полно. Я думал, что молот выведет меня на Вульфгара, и вот волшебный поиск привел меня на это судно, оно называется «Попрыгушка».
– Пиратское?
– Похоже, – ответил чародей. – Если Вульфгар действительно там, то мы скорее всего снова встретимся с ним. Хотя тогда рассказ Джози представляется несколько неправдоподобным.
– Вы можете связаться с капитаном? – по‑прежнему с тревогой спросил Миканти. – И вернуть его сюда?
– Он меня не послушает, – усмехнувшись, ответил Робийярд. – Есть вещи, которые наш упрямый капитан Дюдермонт хочет узнать лично. Я буду неотступно следить за ним. А ты иди, позаботься о корабле. Удвой или утрой вахту и скажи, чтобы каждый был предельно внимателен. Если и в самом деле кто‑то задумал убить капитана, он решит поискать его здесь.
Оставшись один, Робийярд вновь обратился к хрустальному шару, где воссоздал изображение капитана. И не удержался от сокрушенного вздоха. Правда, он этого ожидал, но все же расстроился, увидев, что Дюдермонт снова направился в небезопасную часть города. Он как раз прошел под указателем с названием улицы Полумесяца.
* * *
Если бы Робийярд мог получше осмотреть все вокруг, то заметил бы два силуэта, скользнувших по противоположной стороне улицы, по которой шел Дюдермонт.
Крипс Шарки и Ти‑а‑Никник торопливо прошли вперед, а потом, свернув в другой переулок, вышли на улицу Полумесяца как раз неподалеку от «Мотыги» и вошли в таверну. Шарки был уверен, что именно сюда и направляется Дюдермонт. Они заняли угловой столик справа от двери, прогнав двух сидевших за ним посетителей. Привольно рассевшись, они потребовали выпивку у Делли Керти. Когда же капитан Дюдермонт вошел в таверну и направился к стойке, на липах обоих появились гадкие ухмылки.
– Он не долго быть без Вульфгар нет, – заметил Ти‑а‑Никник.
Крипс, потратив, как обычно, некоторое время на то, чтобы понять, что он хочет сказать, кивнул. Пират хорошо представлял себе, где сейчас могут быть Вульфгар и Морик. Один его приятель выследил их в портовом районе чуть раньше.
– Не спускай с него глаз, – велел напарнику Крипс. Он взял приготовленную заранее сумку и двинулся к выходу.
– Слишком просто, – заметил Ти‑а‑Никник, имея в виду план, который разработал Крипс.
– В этом‑то и прелесть, дружище, – ответил Крипс. – Морик слишком любит всюду совать нос, так что наверняка не выбросит. Нет, он ее возьмет, а тогда уж примчится к нам как миленький.
Крипс вышел на темную улицу и осмотрелся. Он без труда обнаружил нескольких мальчишек, сновавших по городу, исполняя чьи‑то поручения или что‑нибудь вынюхивая.
– Эй, мальчик! – окликнул он одного. Мальчишка, которому на вид было лет десять, не больше, внимательно посмотрел на него, но подходить не стал. – У меня есть для тебя работенка, – пояснил Крипс, показывая сумку.
Мальчик нерешительно приблизился, с опаской поглядывая на страшного пирата.
– Возьми‑ка это, – сказал Крипс, протягивая сумку. – И не смей в нее заглядывать! – прикрикнул он, когда парнишка потянул за шнурок, чтобы досмотреть, что внутри.
Но тут же Крипс понял, что мальчишка может вообразить, будто в сумке лежит что‑то ценное, и просто сбежит с ней. Тогда он вырвал мешок из рук мальчика и сам раскрыл его, показывая содержимое. Там лежали несколько коготков, вроде кошачьих, небольшой флакон с прозрачной жидкостью и какой‑то невзрачный камень.
– Ну что, посмотрел? Теперь знаешь, что воровать здесь нечего, – сказал Крипс.
– Я не ворую, – обиделся мальчик.
– Ну да, само собой, – усмехнувшись, ответил Крипс. – Ты же хороший мальчик, верно? Так вот, знаешь парня по имени Вульфгар? Большой такой, с белыми волосами, он тут вышибалой работал?
Мальчик кивнул.
– А друга его знаешь?
– Морика Бродягу? – спросил мальчик. – Его все знают.
– Вот и хорошо, – сказал Крипс. – Они сейчас в доках или на пути сюда. Я хочу, чтобы ты их нашел и отдал вот это Морику. Скажи ему и Вульфгару, что капитан Дюдермонт хочет встретиться с ними в «Мотыге». По поводу большого молота. Можешь это сделать?
В ответ на дурацкий вопрос парнишка ухмыльнулся.
– А сделаешь? – уточнил Крипс. Сунув руку в карман, он показал ему серебряную монету. Однако не отдал, а, подумав секунду, вытащил еще несколько монет. – Пусть твои друзья ищут по всему Лускану, – сказал он, протягивая деньги вытаращившемуся на такое богатство мальчишке. – А ты получишь еще больше, если приведешь Вульфгара и Морика в «Мотыгу».
Паренек мигом сгреб монеты, развернулся и исчез в ночной тьме.
Вернувшись к Ти‑а‑Никнику, Крипс довольно улыбался. Он был уверен, что этот юнец вместе с ордой маленьких проныр вскоре сделают то, что он велел.
– Он просто ждет, – сказал Ти‑а‑Никник, показывая на капитана, облокотившегося на стойку и неторопливо потягивавшего вино из стакана.
– Терпеливый, – протянул Крипс, обнажая в ухмылке желтые зубы. – Если бы он знал, сколько ему осталось жить, он бы, наверное, время не тянул. – И он сделал приятелю знак уходить. Вскоре они забрались на одну не очень высокую крышу, откуда был хорошо виден вход в таверну.
Ти‑а‑Никник достал из‑под рубашки на спине длинную трубку, затем вынул из кармана кошачий коготь с привязанными к нему перышками. Действуя с предельной осторожностью, дикарь встал на колени, развернул правую руку ладонью вверх и, держа коготь в левой, сдавил маленький конвертик, спрятанный за браслетом на правом запястье. Он давил все сильнее, пока пакетик не лопнул и оттуда не вытекла капля густой жидкости. Большая часть ее попала на приготовленный коготок, который он затем вставил в духовое ружье.
– Ти‑а‑Никник тоже терпеливый, – осклабившись, сказал дикарь.
Глава 8
НЕЖНЫЕ ЧУВСТВА
– Боже, ты только посмотри! – воскликнула Биаста Гандерлей, помогая Меральде надеть новое платье, которое прислал ей лорд Ферингал. Лишь сейчас, когда девушка сняла сорочку с присборенным и плотно охватывавшим шею воротником, которую носила весь день, ее мать увидела все синяки и кровоподтеки, покрывавшие шею и плечи, намного более крупные, чем те два, что виднелись на липе. – Ты не можешь пойти, нельзя, чтобы лорд Ферингал увидел тебя такой, – запричитала она. – Что он о тебе подумает?
– Тогда я не пойду, – с готовностью согласилась Меральда, но Биаста только еще больше засуетилась. На изможденном лице женщины, так неумолимо напоминавшем девушке о болезни матери и о единственном способе ее спасти, появилось озабоченное выражение.
Девушка больше не поднимала глаз, а Биаста между тем перебирала содержимое буфета, гремя ящиками и склянками. Она нашла пчелиный воск и лаванду, масло и камфарный корень, потом поспешно вышла из дома за светлой глиной, которую следовало добавить в смесь. Вскоре она вернулась в комнату дочери, держа ступку и энергично работая пестиком.
– Я скажу ему, что это вышло случайно, – предложила Меральда матери, принявшейся замазывать се синяки и ушибы. – Если бы он сам нечаянно свалился с каменной лестницы в замке Аук, у него были бы такие синячищи, что мои в сравнении с ними ничего бы не стоили.
– А это действительно вышло случайно? – с подозрением уточнила Биаста, потому что дочь уже сообщила ей, что задумалась и налетела на дерево.
Девушка прикусила губу: ей не хотелось говорить матери правду и сознаваться в том, что любимый, обожаемый отец избил ее.
– Мам, ну что ты говоришь? – с деланным возмущением спросила она. – Или ты думаешь, что я совсем дурочка и могу врезаться в дерево нарочно?
– Ну конечно нет, – улыбнувшись, ответила Биаста. Меральда тоже улыбнулась, довольная, что ее уловка сработала. Биаста шутливо хлопнула Меральду по голове куском мягкой фланели, которой отирала ей ссадины. – Все не так уж плохо. Лорд Ферингал скорее всего ничего не заметит.
– Лорд Ферингал смотрит на меня гораздо более внимательно, чем ты думаешь, – возразила Меральда. Биаста рассмеялась и обняла дочку, и девушке показалось, что мать немного окрепла.
– Управляющий Темигаст сказал, что сегодня вы будете гулять в саду, – сообщила Биаста. – И луна будет сиять в небе. Девочка моя, о таком я даже мечтать для тебя не смела.
Меральда снова молча улыбнулась. Она боялась, что стоит ей только открыть рот, как вся злость и возмущение несправедливостью происходящего вырвутся наружу, и тогда мать снова сляжет.
Биаста за руку повела Меральду в большую комнату, где уже был накрыт стол к ужину. Тори сидела и нетерпеливо ерзала. Как раз в этот миг в дом вошел Дони Гандерлей и посмотрел на жену и дочерей.
– Она врезалась в дерево, – заметила Биаста. – Можешь поверить, какое легкомыслие? Врезаться в дерево, когда ее пригласил сам лорд Ферингал! – Она снова рассмеялась, и Меральда вместе с ней, однако при этом девушка пристально смотрела на отца.
Дони и Тори смущенно переглянулись, и семейство Гандерлеев уселось за стол. Ужин прошел спокойно, если не брать в расчет неумолчную восторженную болтовню взволнованной Биасты.
Вскоре мать, отец и младшая сестра стояли на крыльце и смотрели, как Меральда садится в раззолоченную карету. Биаста была в таком возбуждении, что даже выбежала на середину грязной дороги, чтобы помахать вслед дочери. Но это, видимо, совсем подкосило ее, и она упала бы, не подхвати ее Дони.
– А теперь иди в постель, – твердо сказал он.
Дони препоручил жену дочке, и Тори помогла матери вернуться в дом.
Сам он остался на дороге, глядя вслед все уменьшавшейся карете в облаке пыли. Сердце разрывалось от боли. Однако Дони не жалел о том, что преподал Меральде урок, – девчонка должна понимать, что важнее, – но оттого, что он побил дочь, ему было едва ли не так же больно, как ей.
– Почему мама чуть не упала, пап? – вдруг спросила Тори, и задумавшийся Дони вздрогнул от неожиданности. – Она ведь такая бодрая была, улыбалась и все такое.
– Она потратила слишком много сил, – несколько рассеянно сказал он. Сам Дони хорошо понимал состояние Биасты. Она была очень слаба, и одним лишь воодушевлением ее не спасти. Приподнятое настроение на некоторое время улучшит ее самочувствие, но болезнь все равно возьмет свое. Чтобы Биаста действительно поправилась, им необходима помощь лорда Ферингала.
Дони Гандерлей взглянул на Тори и увидел в глазах дочери настоящий страх.
– Ей просто нужно хорошенько отдохнуть, – успокоил он девочку, кладя ей руку на плечо.
– Меральда сказала маме, что врезалась в дерево, – отважилась доложить Тори, и Дони нахмурился.
– Так и было, – негромко и печально сказал Дони. – Ну почему она так сопротивляется? – внезапно с сердцем вырвалось у него. – Сам хозяин ее обхаживает. У нее будет такая жизнь, о которой она и мечтать не могла.
Тори отвела глаза, и отец понял, что ей известно больше, но она не хочет выдавать. Он встал перед ней, поймал за подбородок, хотя она избегала смотреть ему в глаза, и спросил:
– Что ты знаешь?
Тори молчала.
– Отвечай мне, дочь, – потребовал Дони, тряхнув ее за плечи. – Что на уме у твоей сестрицы?
– Она любит другого, – неохотно призналась Тори.
– Яку Скули, – договорил за нее отец. Держа дочь уже не так крепко, Дони задумался. Он об этом догадывался, и не исключено, что чувства дочки к этому пареньку действительно глубоки. Или же она думает, что глубоки. Дони неплохо знал Яку и понимал, что этот парень – пустышка, ничего особенного в нем нет. Но почти все девушки деревни были влюблены в этого меланхоличного юношу.
– Она меня прибьет, если догадается, что это я тебе сказала, – заныла Тори, но отец снова тряхнул ее, и она умолкла. У него на лице было такое выражение, какого она ни разу не видела, но подозревала, что именно так он и смотрел на Меральду, когда решил проучить ее.
– Ты думаешь, это все игрушки, да? – сердито спросил Дони.
Девочка расплакалась, и Дони отпустил ее.
– Смотри же: матери и сестре – молчок, – предупредил он.
– А ты что собираешься делать?
– То, что нужно, и сопливой девчонке знать об этом не обязательно! – рявкнул Дони. Он развернул дочь и подтолкнул к дому. Заставлять не пришлось, девочка припустила к дверям, не оглядываясь.
Дони смотрел на пустую дорогу, ведущую к замку, в котором его дочурка, красавица Меральда продавала себя ради блага семьи. В это мгновение Дони хотелось побежать к замку со всех ног и придушить лорда Ферингала, но он быстро прогнал такие мысли, напомнив себе, что другой молодой человек не меньше нуждается в его внимании.
* * *
Яка Скули, стоя на каменистом пляже, окружавшем подступы к замку Аук, видел, как нарядная карета въехала на мост и проследовала во внутренний двор. Он знал, кто сидит в ней. От ярости кровь в его жилах вскипела.
– Будь ты проклят! – прохрипел он, грозя кулаком в сторону замка. – Проклинаю, проклинаю, проклинаю! Я добуду меч, чтобы пронзить твое черное сердце, как ты пронзил мое, подлый Ферингал! С какой радостью я буду смотреть, как твоя кровь растекается по земле, и шепну тебе на ухо, что победа осталась за мной!.. Но, увы, я не могу! – зарыдал он, и прижался лбом к влажному камню. – О, что это? – вскричал он, выпрямившись и потрогав рукой лоб. – У меня жар! Меральда наслала на меня лихорадку. Коварная обольстительница! Меральда наслала лихорадку, а Ферингал хочет захватить то, что принадлежит мне по праву! Отринь его, Меральда! – в голос закричал он, в приступе ярости пиная камни и скрежеща зубами.