Топография. Одна из ключевых проблемных ситуаций касается, топографии поселений иткульской культуры. В горнолесном Зауралье исследователи изначально выделяли две культуры РЖВ (РЖВ-1) - гамаюнскую и иткульскую. Впоследствии, в двух опубликованных археологических картах Борзунова В. А. и Бельтиковой Г. В. учтено 154 памятника и 115 памятников, с гамаюнскими и иткульскими материалами соответственно[127]. С учетом дублирования одних и тех же наименований в обоих случаях, речь идет о 225 памятниках[128].На 44 памятниках гамаюнские и иткульские древности залегали вместе: в одних культурных, почвенных и геологических слоях[129].
Причиной этого являлась высокая концентрация разновременных остатков в одних и тех же местах. Это в свою очередь обуславливалось относительно небольшой площадью горнолесного Зауралья, минимума на его территории наиболее благоприятных для заселения мест - побережий рек и озер. Свою роль в перемесе материалов сыграл еще ряд факторов:
- малая мощность слоев на горах и возвышенностях со скальной основой;
- медленный прирост гумуса и подзолов в таежных сосновых лесах;
- активный «промывной режим”;
- эрозия почв;
- сильное антропогенное воздействие.
Топографическое совпадение поселений энеолита и начала РЖВ объясняется также и сходными климатическими условиями, характеризующимися высокой влажностью.
Результатом всего вышеизложенного стало превалирование в Зауралье многослойных и разнокультурных «смешанных» памятников над однослойными, которых единицы.
О специфике хозяйства. Проблемная ситуация возникает при рассмотрении хозяйства иткульской культуры. В первую очередь надо сказать об остеологическом комплексе [130] иткульской культуры. С одной стороны, разумно рассматривать его как самостоятельную отрасль хозяйства культуры. С другой стороны, приходится рассматривать его в тесной корреляции от металлургического очага. Дело в том, что реконструкция костяного хозяйства без корреляции с очагом будет не обоснована: появление скота на иткульских памятниках в большей степени было следствием не хозяйственной деятельности (разведения), а обменных операций с соседствующими и живущими чересполосно племенами. Таким образом, остеологический комплекс памятников реконструирует не столько хозяйственную (внутри-экономическую) сторону жизни иткульского населения, сколько внешне-экономическую. Немалую роль металлургия играла и в развитии коневодства и скотоводства, поскольку это производство было сопряжено с регулярными перевозками руды, леса, угля, талька (в виде камней), глины и т.д.
Итак, в остеологическом анализе использованы останки 543 особей животных с 28 памятников (гамаюнских / иткульских / смешанных).В целом преобладали останки диких животных, в основном лесных копытных - косули и лося. Много костей лошадей. Единичные кости пушных животных. Иногда встречаются кости птиц. Соотношение диких и домашних видов животных: 55,2% и 44,8 % соответственно.Основными объектами охоты в Зауралье являлись косуля = 68,1%, лось = 20,7%, северный олень = 7,6 %.Промысел медведя и пушных зверей имел второстепенное значение.
В первой общей характеристики иткульской культуры, в работе «Древняя история Южного Зауралья. Ранний железный век», в главе посвященной иткульцам, утверждалось, что в состав домашнего стада входила: лошадь (56-71%), крупный рогатый скот (22-39%), мелкий рогатый скот (17%)[131].
В работе Бельтиковой Г. В., основанной на куда более репрезентативной выборке памятников процентные соотношения были иными: лошади = 49,6%, крупный рогатый скот = 30,1% и мелкий рогатый скот = 20,3%[132].
О скотоводстве иткульского населения можно говорить как об одном из основных направлений хозяйства. Это же касается коневодства и стадного содержания скота. Иткульское население, вероятно, знало ездовую лошадь. В целом, роль охоты у иткульского населения значительно ниже, чем у гамаюнского. Характерной особенностью иткульского хозяйства было отсутствие свиньи. В лесостепных районах у иткульского населения была выше доля скотоводства, в горнолесных районах - охоты. О масштабах рыболовства говорят находки грузил, которые распределены по памятникам неравномерно. Так, они могут исчисляться десятками на одном памятнике и единицами на другом.
О гончарстве, ткачестве, камнерезном и косторезном деле свидетельств мало. Наиболее доказательно гончарство, его продукция условно делится на: бытовую посуду и техническую оснастку. Камнерезное производство фиксируется по тальковым литейным формам, пряслицам, грузилам, украшениям из талька и амулетам из малахита.Косторезное дело по немногочисленным костяным орудиям труда и оружию.
Отдельно стоит сказать, о проблемной ситуации касающейся культовых предметов и в первую очередь о большом числе пряслиц. Это говорит не о масштабах ткачества, а о разном использовании этих поделок (выясняется магическое, ритуальное значение). При раскопках поселений археологи находят небольшие плоские кружочки с отверстием в центре, изготовленные из камня ил глины, их обычно называют пряслицами. Раз пряслица – значит, их использовали для утяжеления веретена. Вместе с тем, пряслица, как правило, находили рядом с металлургическими площадками, а иногда и вовсе на дне оснований горнов. Встречаются пряслица керамические без орнамента или орнаментированные, но из талька. Орнамент на них понимается как знак солнечного диска с лучами. На памятники Палатки I на овальной площадке с участием пряслица разжигался «живой огонь». В костер для духов огня и воздуха помещали жертвенную пищу.
Из проблемы устройства хозяйства иткульской культуры, выходит вопрос социальной организации иткульского общества. К этому вопросу нас подводит опять-таки металлургия, которая обусловила появление или, во всяком случае, стимулировала развития таких производств как горное дело, углежжение, камнеобработка, гончарство. Вопрос социальной организации трудно обстоятельно разобрать, так как нет убедительных аргументов в пользу его разрешения. Итак, во-первых, что можно сказать о степени специализации иткульского населения в производстве металла. Можно выделить два ключевых фактора обусловивших разделения труда у иткульцев[133]:
1. Внешний фактор: повышение в конце VI – V вв. до н.э. военной и политической активности южных соседей иткульских племен - савроматов, и в связи с ним увеличение их спроса на металл и металлическое оружие.
2. Внутренним импульсом перемен в очаге стало железоделательное производство. Этот фактор усилил центробежные силы и способствовал расширению территории очага, так как в Зауралье железные руды по сравнению с медными рудами территориально менее сконцентрированы и соответственно производство черного металла здесь жестко к горному хребту не привязано. И расширение очага, удаление пунктов производства от источников сырья само по себе включает механизм специализации гнезд по отдельным фазам пр-ва.
Во-вторых, что можно сказать о форме их ремесленного объединения - большесемейной, клановой или племенной. Этот вопрос на данный момент не имеет однозначного разрешения. Стоит только сказать, что Борзунов В. А. считает, что о племенной организации говорить еще рано. Разложение иткульского рода, вероятно, шло по одному из двух возможных направлений, которые выделял Борзунов В. А. для гамаюнской культуры, в своей работе «Генезис и развитие гамаюнской культуры»[134]. Первое направление связано с утратой родом основной социально-экономической ячейки общества вследствие дробления на самостоятельные в экономическом отношении и территориально изолированные подразделения – большесемейные общины.
Проблемная ситуация связана и с цветной металлобработкой. Еще Бельтиковой Г. В. было установлено использование металлургами иткульской культуры чистой окисленной меди и значительно меньшее использование искусственных бронз[135]. Изделия получали только литейными технологиями, и крайне редко отмечается кузнечная доработка. Однако странность заключается в том, что эта модель производства характерна для ранних металлопроизводящих экономик. Уже в эпоху развитой бронзы и тем более РЖВ такая технология вышла из употребления[136].
Столь архаичную и достаточно трудоемкую технологию, сопряженную с достижениями при плавке более высоких температур по сравнению с легированными бронзами, иткульцы модернизировали добавление железа в медный расплав[137]. Причина такой ситуации – использование не легированных бронз, а окисленной меди – кроется в наличии богатых залежей малахита Гумешевского рудника.
В базе данных исследования Бельтиковой Г. В., Кузьминых С. В. и Дегтярева А. Д. было учтено 715 анализов иткульской меди и бронзы. Ведущей металлургической группой стала металлургически «чистая» медь – 88% или 630 анализов. Около 12% изделий изготовлено из искуственных и естественных сплавов. Оловянные бронзы – 6,5% или 46 анализов, оловянно-мышьяковые бронзы – 3,2% или 23 анализа, мышьяковая медь и бронза с повышенной долей сурьмы – 0,8% или 10 анализов.
Итак, такое несоответствие было результатом дефицита лигатуры, а не следствием низкого уровня знаний и навыков.
Проблемная ситуация связана и с хронологией и генезисом металлургического очага культуры. Проблемы с датировкой связаны с проблемой топографии, которая описывалась выше. Известно, что однослойные и многослойные памятники с четкой стратиграфией в Зауралье редкость. Культурный слой здесь, как правило, содержит стратиграфические неделимые отложения. Каких-либо наблюдений по стратиграфированию самого иткульского слоя, позволяющих наметить внутренние этапы развития очага, не отмечено[138]. С одной стороны залегание в одном слое разнокультурной керамики свидетельствует о полной или частичной синхронности этих культур: в одном слое с иткульским материалом, включениями идут гамаюнские, воробьевские, петрогромские, гороховские материалы. Лишь на 6 памятниках материалы убедительно стратиграфированы.
Однако, перемешанность материала не всегда следствие только лишь синхронности, т.к. в условиях слабого почвообразования бывает неизбежной.
Синхронизация осуществляется с учетом ряда факторов и главным образом типологической близости металлоинвентаря, а также совместного залегания разнокультурной керамики в одном слое или сооружении. Так, с иткульской культурой по керамике синхронизируются ананьинская, саргатская, большереченская, красноозерская культуры.
Согласно проведенной синхронизации, наиболее вероятные рамки функционирования иткульского очага VII - III-II вв. до н.э. Крайние широкие хронологические рамки определены были так: нижняя хронологическая граница определяется датой межовских древностей - IX-VII вв. до н.э., верхняя граница: не ранее III в. н.э.[139]
Так как синхронизация в случае с иткульской культурой не может быть однозначно достоверной, то Бельтикова Г. В. провела датировку по конкретной категории вещей – по наконечникам стрел. Этому была посвящена отдельная работа – «Металлические наконечники стрел с иткульских памятников».
Медные наконечники стрел являются наиболее массовой датирующей категорией вещей (139 экземпляров). Кроме них были использованы медные и биметаллические ножи (38 экз.), кельты (17 экз., из которых 15 - литейные формы), зеркала (11 экз.), птицевидные фигурки (10 экз.), наконечники копий (6 экз.)[140]. Все памятники, датированные по наконечникам стрел, выстраиваются в колонку, хронологические рамки которой VII - III вв.[141]:
1. VII - VI вв. до н.э. - 2 памятника;
2. VI - V-IV вв. до н.э. - 6 памятников;
3. V - III вв. до н.э. - 8 памятников;
4. IV - III-II – вв. до н.э. - 3 памятника.
Итак, для датировки металлургического очага культуры и культуры в целом, были задействованы два способа: синхронизация и радиоуглеродная датировка по конкретным артефактам. Таким образом, были получены две крайние даты (нижняя и верхняя граница существования очага) и даты, основанные на С14 анализе артефактов с нескольких десятков памятников, позволяющие построить некий гибкий ряд, хронологический разброс. Такой ряд позволяет наметить уже динамику развития очага. Намечаются 3 периода развития очага в целом[142]:
1. VII - VI вв. до н.э.;
2. VI-V вв. до н.э.;
3. IV-III вв. до н.э.
В первые два периода развитие шло по нарастающей, восходящей линии, третий период - это время некоторого равновесия и движения по нисходящей.
Для памятников первого периода характерно производство исключительно цветного металла. На площадках VII-VI вв. до н.э. осуществляется полный цикл производства меди - выплавка и обработка. Т.е. на раннем этапе развития в очаге могло не существовать разделения труда металлурга и кузнеца-литейщика. Во 2/2 VI - V вв. до н.э. в очаге происходят изменения.
Меняется география очага. Территория его расширяется.В V в. до н.э. меняется характер памятников и производства на них. Особенности этого периода[143]:
1. Появление нового типа помещений - производственных площадок, на которых нет жилых построек;
2. Производство становится биметаллическим;
3. Активно развивается специализация.
Появляются площадки, где фиксируется только одна фаза - обработка меди и железа. Иногда фиксируется обработка меди и полный цикл производства железа. Очаг расширяется, что становится еще одним фактором специализации.Отдаление производства от источника руды может быть первопричиной разделения труда металлурга и кузнеца-литейщика. Начинается специализация внутри гнезд.
Дабы охарактеризовать динамику очага как целостной системы, то необходимо датировать ее элементы, которыми в нашем случае выступают отдельные гнезда, включающие в себя от 2 до 9 памятников.
Гнезда в целом датируются следующим образом[144]:
- Андреевское гнездо датируются VII-V вв. до н.э. (но здесь вырабатывали железо, производство которого могло быть не ранее V в.);
- Исетское гнездо: VII – III вв. до н.э.;
- Аятское гнездо: VI-IV вв. до н.э.;
- Южное гнездо: VII-IV вв. до н.э.;
- Багарякское гнездо: VI-III вв. до н.э.;
- Полевское гнездо: V-III вв. до н.э.
Из 7 известных гнезд, 5 располагались в предгорьях Урала, 2 - в Западно-Сибирской низменности.
Итак, IV – III вв. до н.э. - время постепенного затухания очага. Отдельные пункты сохранялись, но очаг как система в III в. до н.э. прекратил свое существование[145].
Иткульская керамика и вторичное размежевание культуры. Примечательно, что на верхнем ребре шейки иткульской керамики находятся наклонные насечки или оттиски мелкой гребенки. Завершается шейка ямками в шахматном порядке. Это типичный признак гамаюнской керамики. Исходя из этого, Бельтикова Г. В. считает, что II тип посуды предшествует I типу. Борзунов В. Д. не согласен, исследователь считает, что оба типа посуды встречаются на протяжении VII – III вв. до н.э., т.е. являются синхронными. Различается лишь соотношение типов посуды на памятниках горной и лесной зон: если I тип посуды тяготеет к горно-лесной зоне и преобладает на памятниках связанных с производством металла, то II тип посуды встречается чаще на лесостепных равнинных поселениях и, как правило, неукрепленных.
Таким образом, на первый взгляд исключительно морфологические отличия керамики 2-х типов, относящихся Бельтиковой Г. В. к иткульской культуре, по мнению Борзунова В. А. становятся фактором размежевания единой иткульской культуры, вновь на две две обособленные культуры – собственно иткульскую и исетскую. То есть вновь иткульская культура, распадается на две составляющие, как и предполагали Берс Е. М. и Сальников К. В., однако на совершенно иных основаниях, более глубоких и системных.
Итак, разные типы посуды - это маркер этнокультурного и производственного различия. Различие это определено наличием разнородных по происхождению и хозяйственной деятельности групп в составе иткульского этноса.
Борзунов В. Д. приходит к выводу, что иткульская керамика II типа имеет право с полным основанием быть отнесена к отдельной археологической культуре – к исетской культуре[146]. Исетская культура - это гетерогенная культура пришельцев и аборигенов лесного Зауралья с т.н. керамикой II иткульского типа (далее исетской).Ее памятники многочисленны и распространены на более обширной территории, чем поселения иткульских металлургов, прижимающихся к восточным склонам гор.Бельтикова Г. В. собрала данные о 74 иткульских памятниках без следов металлургии. Сюда не входят, включавшиеся ранее памятники бассейнов рек Тавды, Лозьвы и Сосьвы – сегодня, эти памятники определяются как кульминские и «иткульские» по типу восходящие “восточному варианту иткульской культуры”.Борзунов В. Д. говорит о, как минимум, 3-х десятках селищ и местонахождений с “гамаюно-иткульской”, т.е. исетской керамикой, не учтенных Берс Е. М.
Одна их часть сосредоточена в горнолесной зоне Зауралья, между верховьями рек Тагила и Миасса, чересполосно с поселениями местных иткульских металлургов и пришлых гамаюнских коллективов. Вторая часть - на примыкающей с востока лесной равнине. Здесь ареал доходит до ср. и нижн. течений Исети, Пышмы, Туры – на этой границе начинается ареал распространения «восточного варианта иткульской культуры», т.е. юртоборских памятников. К юго-востоку от этой границы расположены - баитовские, воробьевские, носиловские, гороховские памятники.
Хозяйство исетской культуры носит комплексный характер, т.е. сочетает производящие и присваивающие формы хозяйства. Население племен ииткульской культуры с керамикой II типа (=исетская кульутра) были торговыми партнерами населения племен иткульской культуры с керамикой I типа. Об активной “торгово-посреднической” деятельности носителей исетской культуры говорят находки исетской тальковой (гамаюно-иткульской = иткульской II типа) посуды за пределами Зауралья - в Волго-Камье, Северной и Восточной Башкирии, Притоболье, Прииртышье и даже в Барабе.
Через исетские племена к кочевникам южно-уральских степей попадали медные иткульские наконечники стрел, копировавшие савромато-сарматские формы.От кого исетские коллективы, возможно даже раньше иткульских, могли унаследовать навыки бронзолитейного производства, тем более, выплавки меди из руды – вопрос открытый. Гамаюнские предки, придя в Зауралье, могли обладать основами бронзолитейного производства, но сразу же переориентировались на производство разнообразных каменных орудий, сырья, для изготовления которых было достаточно. Глубокими знаниями выплавки меди из руд и производство медных изделий могли обладать местные позднебронзовые коллективы - межовские и бархатовские.
Через исетские племена к кочевникам южно-уральских степей попадали медные иткульские наконечники стрел, копировавшие савромато-сарматские формы.От кого исетские коллективы, возможно даже раньше иткульских, могли унаследовать навыки бронзолитейного производства, тем более, выплавки меди из руды – вопрос открытый. Гамаюнские предки, придя в Зауралье, могли обладать основами бронзолитейного производства, но сразу же переориентировались на производство разнообразных каменных орудий, сырья для изготовления которых было достаточно. Глубокими знаниями выплавки меди из руд и производство медных изделий могли обладать местные позднебронзовые коллективы - межовские и бархатовские.
Хронология исетской культуры: IX/VIII - III века до н.э.Она формируется раньше иткульской.Одной из характерных черт развития этно-культурных процессов в Зауралье в VI - III веках до н.э. является формирование поселков со смешанным составом населения, что выражается в залегании поздней гамаюнской, исетской, иткульской. гафурийской, воробьевской и гороховской керамики. Это предопределено тесными связями и усиленным давлением со стороны продвигавшихся с востока раннесаргатских племен и связанной с этим вынужденной миграцией воробьевских и гороховских коллективов из низовьев Исети и Притоболья.
Таким образом, иткульская археологическая культура - это культура местных металлургов горнолесного Зауралья с керамикой I иткульского типа[147].Она в корне отлична от гетерогенной культуры пришельцев и аборигенов лесного Зауралья с так называемой керамикой II иткульского типа. Вторую культуру и “керамику второго иткульского типа” Борзунов В. Д. предлагает назвать исетской.
В пользу разграничения иткульской и исетской культур свидетельствует следующее[148]:
1. Два иткульских городища РЖВ на оз. Иткуль давшие название культуре, содержали в разном соотношении керамику обоих “иткульских” типов, выделенных Бельтиковой Г. В. Керамику “второго иткульского типа” с бесспорными следами гамаюнской орнаментальной традиции она считала более древней, чем городища с посудой I типа. Тем не менее, основная масса поселений с посудой обоих типов синхронна;
2. Датировка объектов иткульской культуры основана на анализе вещей из цветного металла и не учитывает радиоуглеродные датировки;
3. Керамика I иткульского типа связана в основном с долговременными стационарными поселениями горнолесного Зауралья, как правило, укрепленными и расположенными на высоких, естественно защищенных местах. Ее крайне редко находят на зауральских лесных стоянках, как в горах, так и на равнине. Посуда I типа не обнаруживается на памятниках за пределами Зауралья.
Ключевое, что необходимо отметить, так это то, что керамика I иткульского типа принципиально отлична от посуды II иткульского типа и, безусловно, формируется не на ее основе[149].
Борзунов В. Д. предполагает прямое перерастание межовских комплексов в ранние иткульские, без инокультурного воздействия. Формирование кланов с посудой I иткульского типа - это результат размежевания первичного коллектива на группы по производственно-экономическому признаку, а именно: выделения из общей массы позднебронзового населения кланов или общин, специализирующихся на изготовлении металла.
В Зауральский очаг металлургии входили поселения двух разных этносов - иткульского и исетского. Костяк составляли местные иткульские металлурги, с керамикой I иткульского типа.
Мясо и другие продукты питания, уголь могли поставлять гамаюнские и гетерогенные исетские общины, с которыми они поддерживали постоянные товарообменные связи. Зимой металлурги занимались охотой на лесных копытных, а поздней осенью и ранней весной - заготовкой рыбы.Плавка цветного металла и производство из него изделий могли осуществляться в зимних жилищах. На городищах иткульских металлургов помимо специализированых мелких керамических форм (тигли, сопла, литейные формочки) найдены обломки больших производственных емкостей.По общему облику производственная посуда близка по облику I типу столовой (бытовой) керамики. За пределами Зауралья и городищ металлургов ее нет.
Проблемы генезиса и связей. Одним из ключевых соседей иткульцев, была гамаюнская культура[150].Все исследователи считали гамаюнскую культуру пришлой, а иткульскую («исетскую» в старом понимании) - автохтонной[151].В 90-е гг. Л. Н. Корякова включила в состав т.н. исетской ассоциации (линии развития) воробьевские. носиловские, иткульские и зеленомысские памятники.Появлению отмеченных групп, по мнению исследователя, способствовало разделение межовско-бархатовской субстратной основы путем сегментации в ведущих отраслях: металлургии, скотоводстве, охоте и рыболовстве.А. Ф. Шорин в развитии межовской культуры выделил два этапа[152]:
1. Межовский (XII – IX вв. до н.э.)
2. Березовский (VIII - начало VII вв. до н.э.)
По его мнению, именно позднемежовские (березовские) комплексы приняли участие в формировании иткульской культуры в качестве основного компонента. Матевеев А. В. соглашаясь с Шориным А. Ф. обозначил VII - V вв. до н.э. века переходным периодом, когда существовали обе культурные традиции - межовско-березовские и формирующиеся на их основе.В северных районах ареала бархатовской культуры, в результате взаимодействия с гамаюнской сформировались комплексы карагай-аульского типа в Нижнем Притоболье. Карагай-аульский компонент лег в основу вак-куровских и “лесных” баитовских древностей. Эти памятники определяют как восточный вариант иткульской культуры с 3 этапами.
В целом же, на основе позднебронзовых лесостепных и южно-таежных культур межовско-ирменского историко-культурного пласта Урала и Западной Сибири около VII века до н.э. зарождается новая система культурных образований начала РЖВ.Переход в IX - VII веках до н.э. к РЖВ был характерен для всей Евразии. Причины для этого выделяются следующие:глобальное изменение климата, повлекшее за собой активные миграционные процессы; образование гетерогенных обществ и переход к новому черному металлу. Именно узколокальная специализация потомков относительно однородных позднебронзовых коллективов привела к “петстроте” зауральско-притобольских культур ½ РЖВ (VIII / VII – IV / III вв. до н.э.)
Иткульские, воробьевские, гороховские, гафурийские и прочие культурные образования, несмотря на значительное сходство, все же различались по хозяйственной специализации, локализации, размерам ареалов и хронологии.
Основной ареал гамаюнских и иткульских коллективов тяготел к восточным склонам Уральских гор, а гетерогенных гамаюно-иткульских и иткульско-гамаюнских - к лесным зауральским равнинам[153].
Всем этим обществам присуще хозяйство комплексного типа с преобладанием тех или иных производящих и присваивающих отраслей.
Необходимо отметить контакты иткульской культуры с гамаюнской, которые имели место с момента сложения иткульской до конца существования гамюнской VII – IVвв. до н.э. Зона контактов охватывала всю территорию иткульской. Культурное влияние было обоюдным[154]:
1. Воздействие гамаюнской на иткульскую на ранних этапах выразилось в формировании II типа иткульской керамики, орнаментированной типично гамаюнскими элементами - ямками по основанию шейки, взаимопроникающими треугольными зонами, а также струйчатыми узорами, нанесёнными мелкозубчатой гребенкой, которые имитируют прокатанную волну;
2. В момент освоения гамаюнцами новых зауральских территорий отношения были напряженными, что стало причиной распространения у населения обеих культур городищ, и факты разрушения ранних укреплений;
3. В период стабилизации, активизировались брачные контакты (итог - появление смешанных типов керамики).
4. Два общества, одно из которых ориентировалось на производящие отрасли хозяйства (металлургия, скотоводство, металлообработка), а другое - на присваивающие (охота, рыболовство) взаимодополнялись. Гамаюнцы возможно поставляли иткульцам скот и трофеи охоты, что обеспечивало непрерывность производственного процесса.Итогом такого взаимодействия стало формирование IV-го типа гамаюнской керамики, их приобщение к разведению скоты и использованию металлических орудий.
Завершением взаимодействия по версии Берс Е. М. стало изгнание местными пришельцев, на взгляд Борзунова В. Д. - ассимилияция гамаюнского этноса иткульским. Т.к. позже IV века до н.э. отсутствует гамаюнская посуда как в Зауралье, так и за его пределами, а также отголоски креста и ямок в петрогромской культуре (наследнице иткульской).
Иткульская культура подверглась савроматскому влиянию –об этом говорят предметы характерные для савромато-сарматских и саргатских погребений.
В V - III вв. до н.э. под давлением степных (савромато-сарматских) и лесостепных (саргатских) племен гороховское население активно осваивало северные территории, занятые баитовским, воробьевским, иткульским населением: распространение в ср. Исети, низ. Синары и Притоболье кольцевых укреплений с фигурной линией фортификации, включающей башни и укрепленные входы.
В VI – Vвв.до н.э. на восток и северо-востоке Башкирии мигрировали отдельные гамаюнские и иткульскиек общины
Таким образом, считается, что факт сложения на одной межовско-березовской базе 3-х культур - иткульской, гороховской и гафурийской, стал следствием вторжения на Ср. Урал и частично в лесостепное Зауралье гамаюнских племен[155]. Тем не менее, вопрос остается открытым.
Заключение
Итак, первые археологические поиски в Зауралье относятся к 30-м гг. XVIII века. Они связаны с деятельностью В. Н. Татищева, который организовал сбор материалов для центральных государственных собраний: активизация рядовых крестьян, бугровщиков, кладоискателей, перекупщиков, «любителей старины» и пр.
Первичное накопление и обобщение гамаюнских и иткульских (пока еще не дифференцированных и строго говоря, не идентифицированных) материалов началось в ½ XIX века.
Период первых систематических исследований связан с именами профессиональных археологов, таких как М. В. Малахов, О. Е. Клер, Рыжников Н. А.
Накопленный материал, необходимо было дифференцировать. Первый шаг на пути к этому осуществил А. Е. Теплоухов введя термин «крестовый орнамент». О.Е. Клер, Фадеев К. И. и Мамин-Сибиряк Д. Н. предприняли попытки сопоставления керамики различных стоянок. Было выявлено сходство. Это стало первым шагом на пути к выделению гамаюнской культуры, т.е. началось дифференцирование материалов.
Дмитриев П. А. пришел к выводу, что стоянки принадлежали металлургам, охотникам, скотоводам, земледельцам и знаменовали поздний этап развития шигирской культуры. П. А. Дмитриев отметил, что традиции металлургического ремесла привнесены в Зауралье с запада ананьинским населением.
Систематизация памятников РЖВ и выделение гамаюнской культур стало результатом работы Е. М. Берс в 1943-1959 гг.
На основании упорядоченных ею материалов музея УОЛЕ, она издала археологическую карту Среднего Урала. На основании карты, была создана периодизация археологических культур Зауралья. Были выделены гамаюнская и исетская культуры.
Берс Е. М. находилась под влиянием концепции А. А. Берс и П. А. Дмитриева по шигирской культуре и «зауральскому ананьину». Она отнесла гамаюнскую и исетсткую культуры к шигирской культуре рубежа бронзового и раннего железного веков.
В середине 50-х гг. Берс выделила группу поселений с крестовой керамикой, исследователь сделала заключение о внеуральском генезисе этой культуры и верно наметила хронологию и границы культуры.
Окончательное размежевание выделенной культуры на гамаюнскую и исетскую произошло в 1958 г. на основании новой археологической карты Зауралья с 828 памятниками всех археологических эпох.
Генетической базой исетской культуры были определены - местные культуры эпохи бронзы: шигирская, андреевская и синтез их с андроновской культурой. Большое влияние оказала - гамаюнская культура. Хронология культуры была определена: VII – II вв. до н.э.
В нач. 50-х гг. Сальников К. В. выделил в лесном Зауралье поселения “племен” РЖВ, корни которых он увидел в шигирской культуре. Сегодня, в этих племенах угадывается недифференцированное гамаюнское и иткульское население. Время иткульской культуры Сальников К. В. определил периодом V-IV вв. до н.э. При сложении иткульская культура испытала сильное влияние каменогорской (гамаюнской) культуры. Аналогии бронзе автор находит в ананьинских и большереченских вещах. Причина таких параллелей он видит в общем андроновском корне. К. В. Сальников в 1960 г. выделил три археологические культуры, окончательно заменившие т.н. «зауральское ананьино»: местную иткульскую, гороховскую, и пришлую каменогорскую.
Н. П. Кипарисова сделала заключение о появлении в VIII - VII вв. до н.э. нового типа посуды с фигурно-штампованной (крест / змейка), гребенчатой, ямочной орнаментацией.
Стоянов В. Е. в 60-е гг., пришел к выводу, что близкие локально-хронологические группы памятников можно объединить в культуры на правах локальных вариантов. Так, иткульские и воробьевские комплексы, стали локальными вариантами исетской культуры. Иткульскую культуру VI - IV вв. до н.э. – в бассейне р. Синара и верховьев р. Исеть, Стоянов обозначил как открывшую эпоху раннего железного века лесостепной зоны.
Иткульская археологическая культура VII – IV вв. до н.э. представлена, согласно карте 1997 года составленной Г. В. Бельтиковой, 115 памятниками. Из них 74 достоверно иткульские: 23 городища и 51 памятник без укреплений. Могильников однозначно иткульской культуры насчитывается до 7. На 41 памятнике из 74 зафиксированы остатки металлургии, на основании чего, Г. В. Бельтиковой был выделен т.н. Зауральский (иткульский) очаг металлургического производства, который рассматривается как фракция культуры.
Иткульские племена были основными производителями металла и хранителями знаний по металлургии меди на Урале. Базой для становления развитого металлургического производства, стали близость к рудным источникам и неограниченные запасы соснового леса для углежжения, а также стабильный источник мясной пищи за счет богатой фауны, лесов и водоемов. Производственно-хозяйственная сфера иткульской культуры имелабезусловно комплексный характер, сочетая присваивающие и производящие отрасли: охота, рыболовство, скотоводство, добыча руды, металлургия, обработка камня, гончарство. Однако ключевой отраслью был очаг металлургии, который базировался в Уральской горно-металлургической области, где эти производства развивались задолго до изучаемого периода. Это обстоятельство обеспечило передачу навыков и знаний по рудодобыче и медеплавлению иткульскими мастерами от генетически связанных с ними зауральских черкаскульских, межовских, бархатовских общин поздней бронзы, и их соседей - саргаринско-алексеевских племен Урало-Казахстанских степей. Соседство с савромато-сарматскими и сакскими объединениями также являлось мощным фактором развития металлургического производства у иткульских племен - значительные потребности номадов в металлических изделиях, безусловно, стимулировали производящую деятельность в очаге.
Располагаются памятникина озерных и речных террасах. Площади памятников варьируются от250 до 3800 кв. м., но чаще не более 1400 кв. м. Система укреплений включает в себя стену, вал, завалинку, ров или канавку.
Памятники культуры группируются исследователями по гнездам. Из 7 гнезд: 5 находятся в предгорьях - Аятское, Исетское, Иткульское, Иртяшское, Полевское; 2 находятся на Западно-Сибирской равнине - Багарякское и Андреевсое.Гнезда представляют собой скопление 2-9 памятников. На различных памятниках фиксируются отдельные фазы металлургического производства (добыча/дробление/обогащение руды, выплавка металла и его обработка). В различных гнездах фиксируются различные производственные циклы.
Очаг является преимущественно медным. Металлургические группы сортамента: н а основании 633 проб спектрального анализа металла выделяется 5 металлургических групп: самая крупная - чистая медь (88,46%).
Датировка памятников культуры осуществлена двумя способами: при помощи датировки медных наконечников стрел и синхронизации с другими культурами. Широкие хронологические рамки культуры: VII – II вв. до н.э., узкие рамки - VII – III вв. до н.эю
Иткульская посуда делится на II типа (по особенностям набора элементов орнамента, формы венчика и шейки). Иткульская керамика II типа, по мнению Борзунова В. А., имеет право с полным основанием быть отнесена к отдельной археологической культуре – исетской. Керамика II типа - разнокомпонентная: включает в себя межовский, бархатовский и гамаюнский компоненты.Её генезис связан с местными зауральскими и пришлыми западносибирскими традициями.
Одним из самых известных маркеров иткульской археологической культуры, являются птицевидные идолы из меди самой различной морфологии и иконографии, своеобразные вместилища духов предков. Клады, которыми часто фиксируются идолы, Берс Е. М. считала священными местами, где хранились изображения богов-покровителей местности, богатой медными рудами. В. Д. Викторова считает, что птицевидные идолы являются вместилищами душ умерших иткульцев, тем самым, давая ответ на вопрос неоднородности орнитоморфов. При раскопках поселений археологи также часто находят небольшие плоские кружочки с отверстием в центре, изготовленные из камня ил гл