ВЕЛИКАЯ ПОЛЬЗА И ОПАСНОСТЬ ЗНАНИЯ О ЛУЧАХ

Эрнест Вуд

СЕМЬ ЛУЧЕЙ

Важный и проливающий много света труд.
Ч. У. Ледбитер

Часть I

ИСТОЧНИК ЛУЧЕЙ

Как есть семь Дхату (основных субстанций в человеческом теле), так и в человеке и во всей природе есть семь сил. Истинная субстанция Сокрытого (Солнца) есть ядро Матери-субстанции. Это Сердце и Утроба всех живущих и существующих сил в нашей Солнечной Вселенной. Это ядро, из которого исходят, чтобы распространяться в своем циклическом странствовании, все силы, которые, исполняя свой основополагающий долг, запускают в действие атомы, и это Фокус, в котором они вновь встречаются в своей Седьмой Сущности каждый одиннадцатый год. Посмейся над тем, кто скажет тебе, что видел Солнце, как если бы он сказал, что Солнце действительно ежедневно движется [вокруг Земли]...

Именно в силу этой семеричной природы древние говорили о Солнце, как о влекомом семью конями, числом равным размерам стихов в Ведах; или, что хотя в светиле своём оно и тождественно семи ганам (классам существ), оно воистину отлично от них; а также, что у него есть Семь Лучей, ибо оно действительно имеет их.

Семь Существ в Солнце — это Семь Святых, саморожденных из силы, присущей утробе Матери-Субстанции. Это они посылают семь основных сил, называемых лучами, которые, при начале пралайи, сосредоточатся в семь новых солнц для следующей манвантары. Энергия, из которой они входят в сознательное существование в каждом солнце, есть то, что некоторые люди называют Вишну, что есть Дыхание Абсолютности.

Из оккультных афоризмов, процитированных в "Тайной доктрине".

Глава I
СТОЛП СВЕТА

При изложении в этой книге идей о лучах, которое, надеюсь, будет ясным, я не вижу способа избежать вещей довольно абстрактных, первейшей из которых будет утверждение об универсальности Бога, или Брахмана, которого некоторые считают находящимся далеко на возвышенном плане где-то за пределами нашего зрения. В действительности же Саччидананда Брахман* — здесь и сейчас, перед нами и с нами каждый день. Проанализируйте весь мир своего опыта, и вы обнаружите, что он состоит из трёх частей: во-первых, в нём есть масса предметов всех видов, которые материальны на любом плане, каким бы высоким он ни был; во вторых, в нём есть множество живых существ, у которых в разной степени развито сознание; и в третьих — вы сами. Первый из этих трёх — мир сата, бытия; второй — мир чита, сознания, а третий — это ананда, счастье, истинное "Я".

__________
* Термин "Брахман", среднего рода, прилагается ко всей троице (Шива, Вишну, Брахма), но Брахма мужского рода — третий член этой троицы.

Это будет понятно лучше, если мы вспомним историю о великом столпе света. Великий Нараяна — Вишну, душа и жизнь вселенной, тысячеглазый и всеведущий, покоился на своём ложе, теле великого змея Шеши, или Ананты, бесконечного времени, свернувшегося в водах пространства, потому что была ночь бытия. Затем Брахма, великий творец бытийного мира, именуемого сат, пришёл к нему, коснулся его рукой и сказал: "кто ты?". И между ними возник спор о том, кто из них более велик. Когда он уже угрожал стать яростным, между ними появился великий столп огня и света, несравненный и неописуемый, поразивший спорщиков настолько, что они забыли о своей ссоре и согласились поискать конец столь удивительной вещи. Вишну тысячу лет погружался вниз, но не мог найти его основания, а Брахма тысячу лет возносился вверх, но не мог найти его вершины. Оба вернулись обескураженные. Тогда им явился Шива, чья природа — ананда, и объяснил им, что они едины в нём, своём высшем владыке, столпе света, который триедин, и что наступающий век Брахмы должен быть рождён из Вишну, который должен будет заботиться о нём, пока в конце его они оба снова не увидят своего высшего господа.

Люди иногда думают, что возносясь вверх, они могут найти Бога, но истина в том, что если даже тысячу лет они будут падать вниз от своего нынешнего состояния, они не найдут Богу конца. Это не значит, что когда он здесь, он невидим нам и неизвестен. Он здесь, видимый и знакомый, ибо мир, который мы видим своими глазами — его сат, сознание, которое нам известно — его чит, а "я", которое мы не можем не утверждать — его ананда. Каждый из нас — тот столп света, как бы мы ни двигались в пространстве бытия или во времени сознания. И ни одному человеку никогда не убежать от этих трёх реальностей — он не может сказать "меня нет"; он не может сказать "я бессознателен", и наконец, не может поступить иначе, кроме как основывать своё знание на внешнем мире бытия. Хотя могут быть миллионы миров внутри миров и существ внутри существ, сат, чит и ананда присутствуют везде, и везде они в единстве. Вещи, которые мы видим, трогаем, слышим, нюхаем и пробуем на вкус — это сат, истинное существование, и в этом мире бытия никакому человеку не убежать от того, на что мы все полагаемся — от свидетельства чувств, даже если его ясновидение будет простираться через все возможные планы вверх по столпу света.

Бог-Вселенная, Саччидананда Брахман, который не состоит из трёх реальностей, соединённых вместе, но есть То,* распространяется во времени и пространстве, что мы называем проявлением, где качества сата и чита действуют среди таинственных циклических изменений, происходящих в жизни вечного сверхсущества.

__________
* Здесь необходимо местоимение, совмещающее три рода, но в единственном числе.

И мы оказываемся в таком вот двойственном мире материи и сознания, двух великих начал — пассивного и активного. В VII главе Бхагавад-гиты Кришна говорит: "Земля, вода, огонь, воздух, эфир, манас, буддхи и ахамкара — таково восьмеричное подразделение моего проявления". Последнее слово здесь — "пракрити", переводимое иногда как "природа" или "материя", но слово "проявление" лучше передаёт его смысл, поскольку "слово пракрити" происходит от корня "кри" — "делать", с приставкой "пра" — что значит "вперёд". Некоторым изучающим может показаться странным, что эти восемь проявлений упоминаются вместе, как бы образуя один класс, и названы в следующем стихе "моим низшим проявлением". Но для этого есть веская причина, ибо они действительно принадлежат к одному классу, хотя и распадаются внутри него на два подразделения, состоящих из первых пяти и последних трёх соответственно. Первые пять обозначают пять планов человеческой эволюции: земля — это физический план, вода — астральный, огонь — ментальный, воздух — буддхический, а эфир — атмический, или нирванический. Санскритское слово, переведённое здесь как эфир — акаша, и она считается коренной материей вышеперечисленных планов. Для нашей нынешней цели их можно считать одним миром, имеющим пять степеней плотности материи, не обращая внимания на переходы между ними и рассматривая его как единый мир, в котором эти оттенки незаметно переходят друг в друга, от самой высшей точки до самой низшей.

Остальные три подразделения "моего проявления" — манас, буддхи и ахамкара. Это знакомая теософам триада атма-буддхи-манас. Они — три силы или способности сознания. Ахамкара буквально означает "я-делание" и совпадает с теософической идеей атмы. Манас — это способность, которой сознание познаёт материальный аспект мира; буддхи — это то, что узнаёт сознание внутри этого мира; а ахмакара или атма — это то, что индивидуализирует эти опыты, тем создавая для каждого из нас "мой мир" и "моё сознание". Эта последняя способность знает единое Я, но проявляет его в тысячах и миллионах кажущихся "я".

Помещая сознание и материю в один класс, Кришна не подразумевает, что сознание в каком-то отношении выше материи. Мы не должны думать, что сознание проявляется в пятеричном мире откуда-то свыше; материя и сознание — равные партнёры, два аспекта одного проявления. Дело обстоит не так, будто жизнь, или сознание, проявляется в материальном мире сверху вниз с разной степенью силы. Мир — в такой же степени есть мир жизни, как и мир материи; они перемешаны и в целом в равной мере.

Чтобы понять это, рассмотрим следующее. На физическом уровне мир кажется нам миром материи. Она столь очевидна, вездесуща, важна, и занимает такое доминирующее положение, что нам вообще с трудом удаётся распознать на этом плане хоть какую-нибудь жизнь, и даже тогда мы находим лишь точки или искры её в людях, животных и прочих существах. Он выглядит в значительной мере как великий мир материи, в котором воплощена лишь малая толика жизни. Вступая на астральный план, обнаруживаешь изменение — материя там преобладает несколько меньше, а жизнь чуть более видима — силы сознания более влиятельны, а материя не столь жестка и неподатлива, и ставит меньше препятствий. На следующем уровне, нижнем подразделении ментального плана, жизнь присутствует в ещё более заметной степени, а материя не так преобладает. Таким образом, эти три уровня — физический план, астральный и низшая часть ментального — составляют область, о которой можно сказать, что материи там больше, чем жизни.

Теперь рассмотрим высший из пяти планов. Здесь условия совершенно противоположны тем, что преобладают в физическом мире. Это великое, никогда не застывающее море сил сознания. Когда посвящённый четвёртой степени впервые вступает на этот план, то сразу он вообще не может обнаружить там материи или формы. Там так же трудно найти материю, как на физическом плане трудно найти сознание. Некоторое свидетельство этого можно увидеть в попытках описания нирванического плана, предпринятых Ч. Ледбитером в статье о нём во втором томе книги "Внутренняя жизнь".* В том сравнении, которое мы приводим, условия буддхического плана будут противоположны условиям астрального, а условия условия высшего ментального — условиям низшего ментального.

__________
* В сокращённом однотомном русском издании это раздел IV. — Прим. пер.

И если гость из какого-то иного состояния бытия посетит наше пятеричное поле проявления, то если ему случится войти туда на физическом уровне, он опишет его как мир материи, в которой есть точки жизни, центры сознания, но если он коснётся его на уровне атмическом (или нирваническом), он назовёт его миром сознания, в котором имеются некоторые точки материи.

Эти принципы показаны в следующей таблице:

Глава II
СОЗНАНИЕ

В индусской и теософической литературе для указания на три существенных компонента сознания используются термины иччха, джняна и крия. Обычно их вполне верно переводят как воля, мудрость и деятельность, но значение этих слов в данном контексте не будет верно понято без ясного осознания того, что они относятся к состояниям сознания и ни к чему иному.

Эти три состояния сознания соединяют существо, обладающее ими, с тремя великими мирами — иччха, или воля, соединяет его с Я; джняна, или мудрость — с миром самого сознания; а крия, или деятельность — с миром вещей, или бытия. Потому джняна — это сама суть сознания.

Увидев огромный диапазон этих трёх состояний, мы можем осознать неадекватность их английских наименований, которые фактически привлекают внимание в основном к позитивному их аспекту, то есть касающемуся их внешнего действия. А ведь сознание всегда двояко — оно восприимчиво (может узнавать) и активно (может влиять), иначе говоря, оно обладает способностями и силами. Так и каждое из трёх состояний является и способностью, и силой.

Иччха — наше сознание себя, а также сила воли. Джняна — наше сознание других, а также сила любви. Крия — наше сознание вещей, а также сила мысли.

Ни на каком плане, никаким ясновидением нельзя увидеть сознание. Увидеть можно только существо, а сознание можно лишь переживать, и конечно, оно может быть пережито любым сознательным существом. Давайте осознаем, что каким бы великолепным в сравнении с другими вещами ни был тот аспект, в котором дживатма, или живое я, проявляется в виде существа на высших планах, всё же он принадлежит к миру вещей, сату. А сознание ни в какое время и ни на каком плане не подвержено ограничениям сата, или же, если выразить тот же факт иным способом, который впрочем не лишён опасности неверного понимания, оно может быть и есть сразу везде, и может переходить из одного места в другое без необходимости преодоления разделяющего их пространства. Оно проходит лишь через время. Если, например, я попрошу вас перейти из одного места в другое, а когда вы сделаете это, спрошу: "Что вы делали? Двигались ли вы?", я должен ожидать такого ответа: "Я думал; я воспринимал движение тела".

Человеческие существа могут узнавать о положении и движении своих тел лишь благодаря заключению, сделанному из наблюдения через чувства. Если вы легли спать на боковой полке плацкартного вагона, и поезд идёт ровно, вы не можете сказать, едете ли вы головой вперёд или назад; но подняв штору и посмотрев на проносящиеся огни и прочие предметы, вы делаете вывод об этом и передаёте телу предполагаемое ощущение о движении в определённом направлении.

Если понять эту свободу от пространственных ограничений, которой пользуется сознание, и памятовать о ней, то можно получить верное представление о природе его воли, мудрости и деятельности.

Когда люди говорят о Боге, то как правило они не думают о Вселенском Боге, о котором я говорил, но представляют того бога, который являет собой высшее сознание нашей Солнечной Системы. Он — единое сознание, которому причастны мы все — оно не поделено между нами, но вместе с ним мы участвуем в нём. Это великое сознание, называемое теософами нашим солнечным логосом, демонстрирует три способности — к воле, к мудрости и к деятельности. В сущности он Вишну, но его воля приводит его в соприкосновение с Шивой, а его деятельность — с Брахмой. Но по аналогии аспекты этого Вишну тоже называются Шива, Вишну и Брахма. Хотя эти персонификации могут ввести в заблуждение, я упоминаю их, поскольку хочу рассказать историю о том, как Вишну сотворил свой мир.

Самым первым, владеть творческой силой, или божественной деятельностью, был послан Брахма. Чтобы людям это было понятно, в книгах говорится, что он совершал свою работу сидя в медитации, и что при его медитации силой его мысли миры обретали форму. Такой была его деятельность. Тем, кто после него вступил в материальный мир и наполнил его жизнью, был Вишну, а затем там появился Шива со своей силой, которая есть "Я".

Истинный Брахма — вне сознания, но не этот Брахма, поскольку он — лишь олицетворение крийи нашего солнечного логоса. Я рассказал эту историю просто чтобы показать, что творение — это не действие, совершаемое в пространстве руками и ногами, а то, что мы называем мыслью. Материя пространства мира сата испытывает касание силы крийи и под её влиянием принимает форму.

Глава III
СИЛА МЫСЛИ

Что верно относительно сил сознания Вишну, верно и применительно к силам каждого человека, ибо все наши способности — часть этого великого сознания, точно так же, как материалы наших тел, вместе с их свойствами, взяты из великого моря материального бытия. Именно мысль каждого человека и составляет его человеческую деятельность. Рассматриваем мы вселенское или же с виду отдельное и частное существо, деятельность эта является двоякой. Во-первых, её можно обнаружить в способности различать, которая стоит за всяким восприятием. Никакой человек не воспринимает пассивно. В сознании нет такой вещи, как пассивное восприятие изменений, и всякое восприятие скорее имеет характер выглядывания из окна, чтобы посмотреть, что происходит. Вещи мира сами никогда не ворвутся в чьё-либо сознание. Но сознание, когда активно, открывает себя к восприятию вещей, и таким образом у него есть аспект, который мы с большой осторожностью можем назвать негативным. Во-вторых, сознание также действует и позитивным образом, так что каждая мысль несёт с собой ту власть над вещами, которую употребил в начале своею мыслью солнечный Брахма. Эта истина о деятельности сознания, как отличной от деятельности материи решает проблему действия и бездействия, которая беспокоит столь многих изучающих Бхагавад-гиту.

В западном мире относительно вопроса соотношения воли и желания существует самая безнадёжная путаница, и ведётся много споров о том, какая же из этих сил движет тело и тем вызывает его деятельность. Решение этой проблемы в том, что ни воля, ни желание не приводят тело в действие непосредственно. Единственная сила, имеющая дело с вещами — это мысль, или крия, и именно силой мысли, крияшакти, было выстроено тело и совершаются все его действия, которые не рефлекторны. Чтобы проиллюстрировать это, я замечу, что когда вы берёте со стола ручку, вы делаете это силой мысли. Наблюдатели могут сказать, что они видели, как вы взяли её рукой, но это мысль подняла руку. В европейскую психологию проблеск истины касательно этого предмета внесла теория мсье Эмиля Куэ, согласно которой всегда, когда в уме человека возникает конфликт между волей и мыслью,* побеждает именно мысль. И это верно, в чём мы убедимся, если вспомним о результатах действия в мире и также обратим внимание на то, что термин "воля" использован здесь неверно. Теория верна, но её выражение в словах неудачно.

__________
* Указывалось, что в связи с этим часто используется слово "воображение". Однако при таком применении оно указывает на образ в уме — то есть установившуюся мысль, некую ступень в процессе мышления. Мышление подобно ходьбе. Вы опускаете ногу и ставите её на землю, а затем наклоняете тело, используя ногу как точку приложения сил тела к земле. В конце движения вы ставите другую ногу, а первую освобождаете, опирая тело на новую точку опоры. Так и в мысли чередуются переход и равновесие. Мыслеобраз — это равновесие (мысль или идея), переход от него к другому — мышление, когда процесс логичен. Чем же процесс воображения отличается от процесса мышления, объяснено в главе XIV. Нужно различать воображение как процесс и создание и силу мысленных образов.

Этот пример хорошо показывает власть ясного и устойчивого мысленного образа над телом, и её можно применить для того, чтобы вернуть телу здоровье или помочь его поддерживать, как заявляет мсье Куэ. Эта сила действует постоянно и множеством других способов, которых люди обычно не замечают. Известный американский коммерческий художник Кларенс Андервуд, изобразивший "школьницу с хорошим цветом лица" для знаменитой марки мыла, рассказывает, как сила мысли задала форму лица и тела его маленькой дочери. Он рассказывает: "Много лет назад я внезапно прекратил рисовать блондинку, которая занимала всю мою работу, и начал рисовать девочку. Люди спрашивали меня, кто она, но я по правде не мог им сказать. Она определённо не была ни моделью, которую я тогда использовал, ни какой-либо комбинацией нескольких моделей. Она была собой, и по крайней мере для меня она была идеальным типом. Моей маленькой дочери, Валери, тогда было шесть лет, и она очень любила эту темноволосую девочку. Она могла прийти в студию, стоять за моим стулом и смотреть, как я рисую, пока её не обнаруживали и не выводили, против чего она протестовала. Это лицо, с небольшими вариациями, я рисовал многие годы. Будучи уже пятнадцатилетней девушкой, Валери стала живой копией этого лица, нарисованного мною много лет назад. Я знаю, что причиной этого была её любовь к этим портретам и восхищение ими. Мои старые друзья, увидев мою дочь, удивлённо восклицали, видя это сходство, ведь когда я написал их, она была лишь малышкой, лицо которой походило на лицо на холсте не в большей степени, чем моё собственное. Её внешний вид изменился, чтобы соответствовать нарисованному лицу, которое она любила, и то же самое может случиться с любой девочкой. Сегодняшняя американская девушка приближается к идеалу художника гораздо больше, чем сама может об этом знать."

В Америке вера в эту силу нынче очень распространена, и неудивительно, что некоторые из знаменитых художников этой страны считают, что создавая прекрасные образы человеческих лиц и форм они играют важную роль в быстром развитии великолепной новой нации. Хорошо отпечатанные копии их картин сотнями миллионов распространяются через журналы и красивые рекламные плакаты этой страны — ведь красота завоевала реальное и прочное место в американской коммерции. Молодые люди обоих полов, а часто и старшие, смотрят на эти изображения и хотят "выглядеть, как они". М-р Харрисон Фишер говорит, что когда девушка сильно восхищена увиденным ею типом красоты, то думая о нём, она бессознательно приводит себя в некоторое сходство с изображённым лицом, и это доказанный эффект, который замечал всякий художник. М-р Ховард Чандлер Кристи, чьё мнение постоянно учитывается на американских конкурсах красоты, утверждает, что женщины Америки за короткое время прибавили несколько дюймов роста, в значительной мере из-за иллюстраций, которые так их изображали, тем ставя перед нацией физический идеал. То, что постоянно перед глазами, склонно производить впечатление на ум, а это в свою очередь воздействует и на тело; в этом также причина того, почему муж и жена с годами становятся похожи друг на друга.

Очень схожую природу имеет эффект дородового влияния мысли матери, когда она сильна и неизменна. Такого представления придерживались древнегреческие матери, которые созерцали статуи, чтобы их дети были красивыми. Миссис Рут Вайлд из Бруклина, дочь которой победила в конкурсе красоты, где ей пришлось состязаться со многими другими красивыми девушками, рассказывает, как во время огромных материальных и эмоциональных затруднений, когда она осталась совсем одна, она решила, что её ребёнок должен быть красивой девочкой. Она часто посещала Бруклинский Музей и сидела перед статуями Венеры и Адониса. Она также носила с собой обложку журнала с изображением головы работы Буало и постоянно представляла, какой красивой должна быть её дочь. Когда ребёнок родился, он оказался девочкой, и как рассказала миссис Вайлд, "Все мои мечты и надежды воплотились в самом прекрасном ребёнке в мире. Врачи сказали, что никогда такого не видели, а один из них, зная о моих затруднительных обстоятельствах, предложил мне за него двадцать тысяч долларов. Но все деньги мира не могли купить её, потому что я знала, что добилась своего. Глядя в её маленькое личико, я видела, что это был образ с картины Буало, и я знала, что её фигура будет развиваться по линиям выбранных мною статуй. Она развивалась именно так, и сейчас у неё точно такие ярко окрашенные волосы, такие тёмные глаза и такое лицо, как на картине Буало, которую я так долго носила с собой и так искренне созерцала."

Ещё один такой случай произошёл с миссис Верджинией Кнапп из Нью-Йорка. Её дочь Дороти выиграла приз "Венера Америки" на конкурсе красоты, проходившем в Мэдисон Сквэр Гардн. Её мать тоже направляла свой ум на прекрасное. Она бродила среди природных красот и обращалась к природе с просьбой дать своей красоты её дочери, и она приписывает красоту своей дочери не наследственности, а своей воле и решимости в дни беременности. В этих случаях имело место прямое влияние мысли на чувствительное тело растущего ребёнка, поскольку известно, что нервной связи между матерью и находящимся в её утробе ребёнком нет.

То, что наша мысль может даже на расстоянии влиять на умы других людей, а также оставлять свой отпечаток на физической материи, является основательно подтверждённым фактом, и я могу засвидетельствовать, что сотни раз видел в Индии и других местах, как этот эффект производился с совершенной точностью и часто при условиях строгой проверки.

Я не буду останавливаться на более знакомых видах действия мысли, которые управляют нашей повседневной жизнью и делают наше материальное окружение цивилизованным. Силе мысли подвержены все области человеческих достижений — философия, литература, религия и искусство, и действие её прилагается к самым мельчайшим деталям повседневной жизни. Как сказал Эмерсон, "всё течёт по мысли". Со временем благодаря этой силе люди непременно решат больше задач жизни и природы и поставят на службу человеку её более великие силы; и будем надеяться, что это будет делаться с всё растущей преданностью делу братства человечества, которая обернётся более глубоким осознанием духовного назначения человеческой жизни.

Глава IV
СИЛА ЛЮБВИ

Как крия, мысль, применяется как для приобретения знания о материальных вещах и их отношениях, так и в качестве творческой силы в материальной жизни, так джняна знакомит нас с сознанием живых существ и изливает на них великую силу любви. Джняна — это мудрость, и она очень отличается от знания. Книги правильно утверждают, что всё знание о вещах — авидья, аджняна, но оба этих термина часто переводят там как "неведение", тогда как их следует переводить как "немудрость". Авидья несёт это несколько уничижительное значение лишь применительно к знанию как таковому, не соединённому с джняной. Но джняна-виджнянасахита, то есть мудрость вместе с знанием, есть та истинная мудрость, которая поведёт человечество к совершенству, ибо будучи направлено мудростью, всякое знание становится полезным для внутреннего я.

Шри Кришна вполне ясно даёт смысл мудрости в двух шлоках Бхагавад-гиты, когда говорит о достоянии, которое люди могут использовать в служении Богу на благо человечества. Он говорит:

"Лучше всяких внешних жертв — жертва мудрости, ибо все труды без исключения в конце концов дают только мудрость. Если ты осознаешь это, то будешь чтить божественное во всех вещах, стараться понять его и практиковать служение. Тогда мудрые, видящие истину, направят тебя к мудрости." (IV.33-34)

Конечно же, он указывал на то, что всякая работа, которую приходится совершать человеку в мире, с ходом истории превратится в прах, но что плод её тем не менее существует как мудрость человеческой души, и что мудрость эта — не просто знание вещей, собираемое мыслью, но осознание жизни. Разница между человеком мудрым и просто имеющим знания ясна, какой бы ни была область его работы в мире. Например, если он государственный деятель или учитель, у него не будет какой-то предвзятой идеи или плана, как заставить народ или детей ему подчиняться, но он будет очень внимателен к условиям жизни тех, с кому ему придётся иметь дело — к их мыслям, чувствам и состоянию их сознания, и он будет придавать им такую же важность, как инженер — прочности стали и дерева в своих расчётах. Не тот человек лучше всех знает предмет, кто может лучше всех преподать его, а тот, кто чувствителен к жизни, а потому способен осознавать сознание своих учеников. Для этого ему нужно нечто большее, чем изучение — ему требуется опыт сердца, происходящий от сопереживания, и контакт жизни с жизнью. Кто мудрее во всём мире, как не мать, которая бессознательно ставит счастье своего маленького ребёнка выше всего прочего? Потому мудрость — нечто вроде сублимированного чувства, или, вернее, это возвышенное чувство, потому что оно присуще душе, а не трансмутировано из чего-то иного, более низкого. У неё есть два аспекта, которые с некоторыми оговорками можно назвать негативным аспектом — сопереживания, или чувствительности к жизни других, и позитивным — силы любви.

Эта мудрость и есть настоящее человеческое чувство, а его искажением является желание. Мудрость — это любовь к живым существам, к жизни, а желание — любовь к вещам. Если человек полон желания к большей материальной собственности, власти или мирской славе, за этим, тем не менее, стоит жажда большей жизни. Но поскольку он делает ошибку, считая себя материальной вещью — просто телом, снабжённым набором мыслей и чувств, его представление о более широкой жизни приводит его лишь к наращиванию телесных владений и славы. Он не сознаёт, что его ближние — живые существа. Для него они не более чем сложные оживлённые материальные механизмы, и его отношение к ним определяется лишь тем, вписываются ли они в его желания и планы, или мешают им. Но мудрый человек чувствителен к жизни в других существах. Он сразу чувствует её и не может составлять планов, не учитывая её, и любовь, наполняющая его жизнь, расширяет её без всякого захвата с его стороны. Для него невозможна погоня за славой, он не хочет занимать умы других мыслями о себе, чтобы увеличиваться и умножаться в них. Скорее он наполнит свой собственный ум и жизнь ими, их интересами и нуждами в силу своего вселенского сочувствия.

Любовь знакомит нас с жизнью — не только физически, приводя к нашему рождению в этом мире, но и каждый момент жизни, открываясь в чуткой чувствительности и ведя к новому опыту и новому долгу. Каждому из нас знаком старомодный образ скряги, который со свечой в руке спускается в подвал или поднимается на чердак, и запирается там, наслаждаясь своими сокровищами, осыпая руки и шею золотом и драгоценными камнями, и купаясь в них в болезненном удовольствии. И всё же это не удовольствие, потому что такой человек всегда полон страха и шарахается от любой тени, отброшенной его трепещущей свечой, и вскакивает от каждого звука. И буквально верно, что это его эгоизм заставил его отшатываться от соприкосновения с остальными, приведя к ужасному сужению его жизни. Но любовь расширяется и изгоняет страх; она делает человека человеком. Это подлинное человеческое чувство, и когда люди теряют её, они теряют и свою жизнь, хотя их тела могут продолжать двигаться.

Одна история, которую иногда можно услышать в Индии, показывает, насколько отлична любовь от мысли и как должно следовать повелениям любви, когда дело касается человеческой жизни. Очень давно в Индии в большой деревне жил один старик. Он был там самым богатым человеком и обладал большой властью, но характер у него был плохой — он использовал свою власть и своё богатство, чтобы преследовать и мучить всякого, кто ему не нравился, и потому стал ужасом для всех жителей. У него был сын, который был сама доброта, и все с нетерпением ждали того дня, когда он унаследует богатство и положение старика и станет для них живым благословением. Третьим персонажем этой истории был странствующий санньяси, настроенный творить добро, которому случилось прийти в эту деревню и на некоторое время остановиться там. Очень скоро он узнал о том, что там происходит, и у него появилось любопытное искушение. Он сказал себе: "Почему бы не убить этого старика? Это освободит людей от несчастья, а молодому человеку даст возможность творить добро, чем он непременно займётся. Ведь старик сам несчастен, а что случится со мной — не важно, коль скоро я делаю добро." К истории задаётся вопрос: а как бы вы поступили в таких обстоятельствах? По логике кажется, что идея неплоха. Но к счастью, большинство людей поступили бы по велению сердца, как поступил и санньяси, оставив старика жить.

Мудрость в нас знает, что все мы едины, и счастье, купленное для кого-нибудь ценою страданий другого, для неё столь же немыслимо, как для ума — предложение найти истину с помощью намеренно ложной мысли. В наше время перед западным миром встала подобная проблема в связи с проводящимися всё время экспериментами над живыми животными. Это никому не нравится, всякое сердце сжимается от этих ужасов, а студенты поначалу содрогаются от того, что им предстоит делать, пока их сердце не затвердевает. Всё это оправдывают логикой и благом человека; ум, похоже, говорит, что это вполне оправдано для уменьшения человеческой боли. Но даже если это уменьшает человеческую боль (чего, впрочем, таким методом добиться совершенно невозможно, пока миром правит карма), в то же время это ожесточает сердца и задерживает прогресс человечества. Все мы думаем о человечестве будущего как о людях великой любви и великих сил, а не как о несчастных, пресмыкающихся в трещинах земли в рабстве у дряхлых тел, которые приходится поддерживать за счёт причинения немыслимой боли своим собратьям; и всё же люди, похоже, не сознают, что их немудрое отношение только отодвигает славное будущее человечества.

Мудрость можно увидеть даже в простых чувствах вроде тех, что испытывал философ Эмерсон, который, вернувшись домой из путешествия, пожимал, как руки, нижние ветви своих деревьев, и утверждал, что он мог чувствовать, что они рады его возвращению. То же самое очень сильно заметно в прозе и поэзии Рабиндраната Тагора, который мог войти в дух маленького ребёнка или потока и ощутить смысл и цель жизни даже на убогих улочках людного города. Джняна, мудрость, есть любовь, сознание одной и той же жизни во всех.

Глава V
СИЛА ВОЛИ

Давайте вспомним об опыте человека из Лос-Анджелеса, который никак не мог научиться водить автомобиль из-за того, что несмотря на всё его сопротивление, его руки направляла мысль о телеграфных столбах. Хотя этот пример иллюстрирует силу мысли, не следует воображать, что он показывает также и сравнительную слабость свободной воли. Воля здесь не была побеждена; она просто была в бездействии. Человек не изъявлял волю — ему просто хотелось; а между этими двумя вещами есть существенная разница. Присутствие желания или надежды в уме человека как раз указывает на отсутствие воли, и человек, который предаётся желаниям, на время отказывается от своей божественности и уступает свой трон.

Крайнюю раздельность и взаимоисключение воли и желания можно показать очень просто. Если ваш карандаш лежит на столе и вы рассматриваете вопрос, взять ли его, вы придёте либо к решению "я его возьму", либо "я его не возьму". Здесь вообще не будет никакого желания или мечтания, поскольку вы совершенно уверены, что это в пределах ваших возможностей. Но если бы карандаш весил полтонны, или вы бы считали так, тогда бы вы могли сказать: "о, хотелось бы мне быть в состоянии поднять этот карандаш!".

Человек, которому чего-то хочется, тем признаёт свою зависимость от внешнего шанса; он в состоянии ожидания, и ожидает он не чего-то такого, о чём он знает, что оно обязательно случится в назначенное время, а просто надеется, что мир предоставит ему то, чего он желает. Глупость такого состояния и полное отрицание воли, к которому оно ведёт, невозможно преувеличить, и можно кстати сказать, что лишь человек, у которого хватит воли отказаться от него полностью и навсегда, может далеко продвинуться по оккультному пути.

Так что же такое воля, если мысль — это сила, действующая среди вещей? Это сила, которая действует среди мыслей и чувств. Это сосредоточение. Это внимание. Это сила, подразделяющая ум на сознательное и подсознательное. Если бы тот человек в автомобиле знал эту простую истину, он бы очень легко отбросил свой страх телеграфных столбов. Он бы сказал себе: "Перестань думать об этом столбе. Закрепи свой взгляд на дороге и думай о ней. Забудь столб, наполнив ум мыслью о дороге, по которой ты хочешь ехать." Если бы вместо того, чтобы пытаться контролировать свои руки, он попытался бы контролировать мысль, всё было бы в порядке. То же самое можно заметить у многих неопытных в<