Это была огромная каюта, заполненная роскошью, и в ней было на несколько градусов теплее, чем на палубе. Большая кровать в углу комнаты, драпированная тяжелой темно-красной тканью, одеяло, такое огромное, что в него можно было с лёгкостью закутаться, и дубовый стол, на котором стояли кубки — золотые, как он и мечтал, кажется, вечность назад — заполненный напитком, который уж теперь-то он сможет выпить, если захочет. Из груди Джеймса вырвался довольный смех. Сама комната была в красных и золотых тонах — большие и совершенно безвкусные занавески, богатая темная древесина на полу, шикарные красные коврики перед кроватью и под окном. Он зарылся пальцами ног в мягкий ворс, задыхаясь от восторга. Как давно он не стоял голыми ногами на чём-то, что не хотело его расцарапать или пощекотать. В углу висела длинная красная куртка и экстравагантная широкополая шляпа, которая ему отлично подходила. А шляпа была точно такой, как в его детских мечтах.
Джеймс подошел к углу и взял куртку, висевшую на крючке, а затем перебросил ее через плечо. Он нахлобучил шляпу на голову, совсем не замечая ничего вокруг себя. Затем он подошел к зеркалу на другой стороне комнаты и посмотрел на себя.
Его волосы стали длинными и волнистыми, гораздо длиннее, чем мать позволяла ему отрастить в Лондоне. Он уже стал выше, чем был часами ранее. Он дотронулся до своего лица. Появились маленькие усики и настоящая щетина там, где раньше ее никогда не было. Несмотря на то, что он провел на Испанском Мэйне очень мало времени, от него уже пахло морем.
Его глубоко поразило то, что он смотрел на зеркальное отражение своего отца. Джеймс подавил глубокий всхлип и, затаив дыхание, отвернулся от него. Парень стоял так минуту, грызя зажатую в кулак руку, чтобы подавить эмоции, затем повернулся и снова взглянул на лицо в зеркале.
Он был похож на своего отца. Но он также был и капитаном и верил в это до глубины души.
- Старки, - сказал он.
- Да, Капитан? - Старки заглянул в комнату, на глазах у толпы пиратов. Казалось, он был восхищен этой простой фразой.
- Что мы делаем на борту Испанского Мэйна?
- Грабим, сэр. Мародерствуем и идем по ветру. - Он громко рыгнул, а затем прикрыл рукой рот. Казалось странным, что он смутился. - И пьем, сэр.
- Что вы грабите и где мародерствуете? - спросил Джеймс, снова бросая взгляд на зеркало и поправляя шляпу на голове.
- Я, э, честно не знаю. - Старки нахмурился, щеки пошли пятнами, но это было так незаметно, что никто, кроме мальчика, который знал его всю жизнь, и не заметил бы. - Мне кажется, что мы планировали грабить или мародерствовать или что-то еще уже довольно давно. Но, чаще всего, мы в конечном итоге просто ждем.
Краем глаза Джеймс увидел, как Джукс начал смеяться, а Сми нервно переминался с ноги на ногу.
- Это нужно исправить, - сказал Джеймс, вздергивая подбородок.
- Да! - сказал Старки, его глаза снова засветились, а морщины разгладились.
Команда позади него повторила грозовое «Да!».
После этого все дружно осушили кубки с вином. Пираты медленно разбрелись по палубе, будто ничего особенного этой ночью и не произошло. А, может, так оно и было. Возможно то, что Джеймс стоял в каюте капитана в костюме пирата, было самым естественным и обыденным событием с тех пор, как он попал в Нетландию.
Джеймс присел на свою кровать - и как он рад был, наконец, видеть кровать! - и сбросил рваные башмаки. Он были похожи больше на сшитые вместе листья, чем на туфли, и грозили развалиться при каждом шаге. Юноша откинулся на кровать, наслаждаясь мягкостью перины.
До этого момента он и не осознавал, насколько вымотан. Азарт от адреналина проходила, оставляя мальчику - мужчине - лишь усталость. Эта усталость проникала вглубь до самых костей - та усталость, что приходит не от долгого бега, а от нескольких лет лишений и испытаний.
Джеймс снова дотронулся до лица, стараясь привыкнуть к странной щетине на лице. Над верхней губой, по углу нижней челюсти. Ещё сегодня утром этой щетины не было. Он уже в который раз за сегодня задался вопросом: насколько он стал старше с восхода солнца? Сложно сказать. Может, на год. Может, больше. Мальчик тяжело сглотнул от страха, нахлынувшего на него от осознания этой неопровержимой истины: он взрослеет. Принятие правды не успокоило его; напротив, лишь ужасало и угнетало. Там, в Англии, все вместе старились и приближались к смерти. Но здесь, в Нетландии, казалось, он мчался к смерти гораздо быстрее остальных, и было в этом что-то пугающее и жутко одинокое. Джеймс зажмурился.
Его пальцы наткнулись на болезненную, вздутую полосу на горле, и Джеймс снова распахнул глаза. Это был ровный порез - острое лезвие кинжала позаботилось об этом. Юноша сомневался, что порез воспалится - об этом позаботилась Тигровая Лилия. Но он чувствовал, насколько он глубок, и понимал, что останется шрам на всю жизнь. Снаружи и внутри, в душе, навсегда останется пятно, которое не смыть. Это был ещё один определяющий момент в его жизни, как и убийство пирата. Лицо Пэна, жаждущего его крови, отпечаталось в памяти, и никакие другие убийства не смогут это воспоминание стереть. Ибо каким-то образом в дальних уголках своей души, когда Питер пытался его убить, частичка Джеймса желала дать ему то, что тот хотел.
Он убрал пальцы от горла и повернулся на бок на мягкой кровати. В первые мгновения он обрадовался идее спать на мягком матрасе, но теперь Джеймс понял, что раз он не мог спать на такой постели с первого дня в этой убогой стране, то и теперь не сможет. Рядом не слышно звуков дикой природы, не обдувает холодный ветер. Наверно, придётся какое-то время привыкать к удобствам.
Но спустя какое-то время (если понятие «время» применимо к Нетландии) грубоватое пение пиратов убаюкало его, и Джеймс провалился в сон.
Глава 10
Джеймс проснулся не от шума листвы и не от криков Питера, приказывающего есть завтрак, которого не было. Он проснулся от нежного покачивания и плеска волн за бортом корабля. Этого корабля. Его корабля.
Он снова ощупал лицо и понял, что пока он спал, щетина превратилась в небольшую бородку. Джеймс поднялся с кровати и пошёл на поиски какого-нибудь лезвия. Он нашёл его в верхнем ящике стола вместе с кремом для бритья и помазком. Поблагодарив себя прежнего за такое детальное продумывание фантазии, он окунул кисть в пену и густо намазал лицо. Но стоило провести лезвием по щеки и подбородку, спускаясь на шею, как он глубоко порезался, и на коже выступила кровь. Юноша кинул взгляд на багровый, опухший рубец внизу шеи, его взгляд потемнел, и он принялся бриться аккуратнее.
Эта рана. Он старался на неё не смотреть. Воспоминания, которые она вызывала, были ужасными и слишком недавними. Джеймс подозревал, сколько бы времени не прошло, эта картинка не поблекнет. Поэтому он быстро натянул рубашку, сдёрнул с вешалки расшитый золотом красный капитанский пиджак. Затем надел и застегнул пуговицы до самого подбородка. Может теперь он и будет знать о шраме, но хоть не будет вспоминать о нём каждый раз, когда на него наткнётся взгляд.
Он снова подошёл к столу и отхлебнул из наполненного, как во сне, кубка. Было раннее утро, но кто его осудит из-за ранней выпивки? От первого глотка горьковатой жидкости Джеймс закашлялся, и на глазах выступили слёзы. Пришлось отставить бокал в сторону, пока кашель не пройдёт.
Он натянул на ноги пару чёрных начищенных сапог и улыбнулся. Они были гораздо более удобные, чем те ботинки из листьев, что он носил последние пару лет.
С этой шляпой, жакетом и ботинками сегодня Джеймс был настоящим пиратом. Любой, кто его увидел, не стал бы этого отрицать. И не просто пират - он капитан. Юноша мечтательно улыбнулся, а затем стёр с лица улыбку и открыл дверь на палубу, стараясь выглядеть грозным. А среди банды отпетых пиратов это было не так легко.
Когда дверь капитанской каюты отворились, все пираты отложили свои дела и посмотри на него. Все до одного. Джеймс нахмурился.
- Капитан, - решился, наконец, задать вопрос Старки, - что прикажете нам сегодня делать?
Джеймс ещё об этом не думал. Он был больше озабочен самим званием капитана, чем какими-то деталями.
- Я, хм...
Он понял, что звучит это не очень по-капитански.
- Капитан? - пролепетал, заикаясь, тонкий голосок среди группы пиратов.
- Говори.
- Если вы, конечно, не возражаете, мы бы хотели начать день с завтрака.
Остальные мужчины позади этого полноватого, нервного парня закивали и заворчали в знак одобрения. Против завтрака Джеймс точно не возражал. Его живот уже не просто тихонько бурчал от голода - это было скорее похоже на раскаты грома.
- Как твоё имя, пират?
- Сми, капитан.
Сми. Джеймс помнил его со вчерашней ночи и со своих снов в Лондоне. Очень благородный для пирата парень.
- Итак, Сми, и что у нас на завтрак?
Сми широко улыбнулся и засеменил прочь, поманив Джеймса за собой. Он пошел, но не сразу. Он наполовину с нетерпением ждал еды, и наполовину боялся, что эти пираты не могли различить реальность и вымысел, и его желудок снова будет пустым. Он широко улыбнулся, когда понял, что такого не будет.
Сми привели его к расколотому деревянному столу, на котором лежали хлеб, сыр, фрукты, мясо, а также стояли бутылки с ромом. Джеймс почувствовал, как у него текут слюнки, ему захотелось лечь на стол и сгрести все это себе в рот... После этого, он подумал, что хотел бы искупаться в чане с ромом. Вместо этого он прошел к столу и оторвал маленький кусочек курицы большим и указательным пальцами. Потом вгрызся в него и кивнул. Остальные члены команды восприняли это, как разрешение приступить к трапезе и рванули к столу. Джеймс старался сохранить приличия на минуту дольше, прежде чем его желудок победил, и он присоединился к остальным своим товарищам в празднике живота.
После того, как Джеймс набил живот так, что тот стал выпирать, он уселся на борту корабля, скрестив ноги. Черная кожа сапог была мягкой и блестящей на ногах. Потом, внезапно, он выпрямил ноги и вскочил.
- Старки?
Старки подошел к нему.
- Да.
- Это мореходное судно?
- Да. Должно быть, Капитан.
Джеймс сжал челюсти и осмотрелся, просканировав сверкающее море и горизонт, будто из сахарной ваты, он попытался придумать наиболее пиратское слово.
- Стойте, вы, псы помойные! Поднять паруса; поднять якорь! Мы покидаем порт.
Потом была бурная деятельность, мужчины тянули веревки и поворачивали колеса и рычаги, в котором Джеймс предположил, что они поднимали и расправляли паруса. Джеймс свесился с борта корабля и посмотрел в бесконечную синеву. Это заставило его чувствовать себя глупо. Как он мог не заметить этого раньше? Конечно, он не должен был улетать из Нетландии. Он мог уплыть из нее.
- Капитан, - сказал Старки.
- Да?
- Куда планируем сегодня плыть?
Джеймс положил руки на деревянную обшивку корабля, сжал крепко, пока не почувствовал под пальцами каждую её доску, каждую щепочку. Вдохнул солёный морской воздух, в котором не было и намёка на запах ванили или чёртового имбирного печенья. Всё заглушал настоящий запах моря. Джеймс улыбнулся, не отрывая взгляд от воды, его сердце забилось, и предвкушение переполнило до краёв.
- В Лондон.
Старки нахмурился и почесал голову.
- Я не знаком с Лондоном.
- Зато я знаком.
Джеймс снова отвернулся к морю, представляя выражение лица матери при его возвращении, крепкое рукопожатие отца, увидевшего его уже мужчиной. Юноша расплылся в улыбке, ощутив, что корабль тронулся. Хоть он и понятия не имел, в какую сторону стоит направляться, но надеялся, что это не имеет большого значения. Если есть способ убраться из Нетландии, он сумеет найти туманные берега Англии.
Естественно, это был самообман, ведь Джеймс был практически уверен, что они не на Земле, или по крайней мере, в какой-то параллельной вселенной. Маленькая страна, спрятанная ото всех, которую невозможно заметить ни из Лондона, ни из всего Атлантического океана. Но ведь они с Питером смогли сюда прилететь. Поэтому надо верить, что он сможет уплыть обратно.
Команда явно чувствовала себя не в своей тарелке. Будто они знали, что должны делать, но понятия не имели, как. Корабль пиратов, никогда не занимавшихся пиратством. Странный, как и всё в этом месте.
Джеймс нетерпеливо барабанил пальцами по доскам, наигрывая только ему известную мелодию, нервно прохаживался вдоль борта, желая поскорее оказаться в открытом море и больше не видеть берега Нетландии. Наконец, суета на корабле улеглась, и каждый занялся своим делом. Корабль шёл гладко, будто скользил по стеклу. Джеймс осознал, что ничего не слышит, но не был уверен: это из-за того, что все молчат, или из-за того, что все его мысли были заняты только Англией. И вдруг в его сознание ворвался рёв.
-Эй, там земля! - кричал Билл Джукс с марса[3].
Все бросились вперёд и принялись тянуть канаты, разворачивая паруса. От волнения у Джеймса свело желудок. Каждая клеточка дрожала в нетерпении, пока они подходили ближе к берегу. Он был уверен, что это не английские земли - они не так уж и долго плыли - но сейчас это не имело значения. Имело значение лишь то, что это была земля, где, возможно, не было вассалов Питера Пэна.
Полоса воды между кораблём и сушей начала сокращаться, и корабль замедлил ход, а вот сердце Джеймса наоборот застучало быстрее. Они подходили всё ближе и ближе, пока юноша не смог различить каждой дерево на берегу, каждую травинку. Мерцающие огоньки, снующие среди деревьев, и причал у самой кромки воды. Слабый привкус ванили и имбирного печенья. Причал. Джеймс нахмурился и ещё сильнее перегнулся через борт корабля.
- Старки, где мы?
Старки пожала плечами.
- Капитан, я бы сказал, что мы в Нетландии.
Джеймс затряс головой, будто хотел избавиться от чего-то надоедливого.
- Этого не может быть.
Он повернулся к команде и сердито глянул.
- Вы, бездарные шавки! Вы что, не видите, что мы вернулись обратно? А ну соберитесь и направьте этот корабль прочь от Нетландии!
Пираты засуетились, быстренько разворачивая корабль от очередного пирса Нетландии. Не прошло и часа, как Джукс снова закричал:
- Эй, там земля!
И Джеймс снова, не мигая и сжав кулаки, смотрел, как они приближаются к жутким берегам Нетландии. Его накрыло такой волной ярости, что задрожали руки.
«Невозможно. Просто невозможно. Эти слабаки точно разворачивают корабль обратно».
Он это исправит, и уже через две недели будет пить дома чай с молоком и смеяться с мамой и папой над всеми его приключениями в Нетландии.
Несмотря на радостные мысли, его одолевала паника. Он бросился к пирату, управлявшему кораблём, и решительно отбросил его в сторону, не отдавая себе отчёт, что этой гадкой привычкой он обязан Питеру.
- Глупец, - прорычал он и сам взялся за руль. Но это было бесполезно. Снова и снова, весь день он командовал экипажу разворачивать корабль прочь от Нетландии. И снова и снова он приходил к тому, с чего начал - к ненавистным берегам, которые желал больше никогда не видеть.
Джеймс всё больше и больше поддавался панике, с каждым взглядом на берега Нетландии отказываясь принять, что это место его не отпускает. Нет. Он мужчина. И не просто мужчина - капитан пиратов. Он сможет справиться с этим чёртовым кораблём. Он сможет это сделать. Сможет.
Наступила ночь и на небе загорелись звёзды и луна. Пираты выглядели уставшими и вымотанными. Все, кроме Джеймса, который был просто в бешенстве. Его глаза, дикие и яростные, налились кровью, и он почти себя не контролировал. Проклиная звёзды, движущиеся слишком быстро, проклиная любого, кто приблизиться к нему слишком близко, Джеймс продолжал бурчать себе под нос, выворачивая руль то так, то эдак, но постепенно каждая мысль, каждая эмоция в нём сменялись отчаянием. Он запустил руку в волосы и яростно провёл по коже ногтями, оставляя под ними следы крови. Но Джеймса это не волновало. Его мышцы горели, нервы были напряжены до предела, и когда маленькая рука опустилась ему на плечо, он подскочил.
- Капитан, - сказал мягкий голос.
Джеймс не хотел отвечать.
- Капитан, если я могу...
Джеймс закрыл глаза и расслабил плечи.
- Что, Сми?
Сми положил ладонь Джеймсу на плечо.
- Кажется, мы сегодня не покинем док, сэр.
- Это так?
- Возможно, вам нужно немного отдохнуть, - сказал Сми, говоря мягко, как мать, уговаривающая ребенка поспать.
- Возможно.
Джеймсу Крюку не хватило даже сил придумывать какой-то толковый ответ, поэтому он просто повторял за Сми. Он потерпел поражение.
- Почему бы вам не отпустить штурвал, капитан? - произнёс Сми, оглядывая корабль, который, как успел краем глаза заметить Джеймс, был полон неподвижных от усталости людей.
- Почему бы мне не отпустить? - вздохнул Джеймс и сделал так, как посоветовал этот полный, добродушный пират.
- Идите и отдохните.
Джеймс не ответил, а просто зашагал к себе в каюту. Не раздумывая, он снял жилет, шляпу, сапоги, рубашку и упал на мягкую кровать. Но теперь она не казалась такой уж мягкой. Хоть он не видел, но его ужасный шрам был на месте, дышал вместе с ним, да и, в конце концов, сейчас здесь, в темноте, были лишь он и его шрам. Никаких надежд, никакой мечты о пиратстве, никаких ожиданий берегов Лондона. Лишь он и тишина, и горящий шрам, с которым он проведёт эту проклятую ночь.
Глава 11
Утром Джеймс пришёл в чувство. он торопливо расхаживал по комнате туда-сюда. Теперь, когда показались дневные лучи, и Джеймс обдумывал случившееся, он почувствовал себя очень смущенным. Вчера он показал себя не с лучшей стороны, особенно, как капитан. И он же не был и вправду Капитаном, не так ли? Он был лунатиком. Он был почти уверен, что команда поднимет против него бунт, как только он покажется им на глаза, и запрет его в каком-нибудь потаенном уголке Нетландии. А затем, посреди ночи, его пожрут какие-то ужасные, вызванные воображением какого-то ребёнка, чудища Нетландии.
Когда же Джеймс наконец-то набрался храбрости и вышел из своей каюты, то никакого бунта не обнаружил. Вместо этого, вся команда собралась на палубе за старым столом и, как и прошлым утром, с аппетитом поглощала завтрак. Когда один из пиратов заметил Джеймса, он растянул рот в широкой беззубой улыбке и слегка коснулся своей потрепанной шляпы в знак приветствия. Остальная команда, поняв, что появился их капитан, повела себя точно так же.
- Доброе утро, Капитан, - сказал Джукс, широко улыбаясь, от чего татуировка маленького черепа с перекрещенными костями сморщилась на его щеке.
- Доброе утро, - сказал Джеймс.
Джукс вежливо кивнул, и Джеймс чуть не рассмеялся. Такая искренняя приверженность этикету этого огромного человека совершенно не соответствовала его внешности, не говоря уже о его профессии.
Джеймс улыбнулся и приблизился к столу, вдыхая теплый запах свежего хлеба и жареного мяса. Ему оставили место во главе стола, так что он сел туда, царапая пальцами ног пятна от краски на полу. От голода у него потекли слюнки, и новоявленный «пират» схватил гигантскую ногу индейки и впился в нее зубами. Несколько лет назад, Джеймс счел бы странным есть индейку на завтрак. Однако в последнее время он не многое бы назвал «странным». Джеймс сохранил большую часть этикета, поэтому, когда сок потек вниз по его подбородку, он постарался вытереть его как можно быстрее.
- Капитан, - голос Старки разнесся над шумом команды.
- Старки.
- Сегодня мы снова будем плавать, сэр?
Команда затихла и уставилась на Джеймса. Он же в ответ оглядел их всех, на лице ни у одного пирата не было никакого сомнения. Вместо этого на лице у Старки была написана глубокая искренность, а у Сми – невинная готовность следовать куда угодно. Глаза Джукса были удивительно теплыми с морщинами в уголках. Они были готовы делать все, что пожелает их капитан.
Джеймс был поражен этим и откинулся на спинку стула, откровенно разглядывая, как ему казалось, и, несмотря на вчерашний маразм, весь экипаж был готов его слушать... и им уже не терпелось действовать. Он чувствовал большую ответственность. Хотя большая его часть хотела снова попробовать отправиться в Лондон, другая часть знала, что это бессмысленно. Он задумался на мгновение.
- Да, Старки. Мы будем сегодня плавать.
Старки кивнул.
- Тогда нам поднять паруса?
Джеймс был все еще не уверены, что именно это означало, но сказал Старки, да, поднять главный парус.
- У нас сегодня другой курс, господа.
Редкозубый парень, который приветствовал его ранее, вздохнул, это было похоже на облегчение.
- Куда мы направимся? - спросил Джукс своим красивым баритоном.
- В Русалочью Лагуну.
Мужчины в непосредственной близости от Джеймса начли переговариваться между собой, большинство выглядело то ли взволнованными, то ли испуганными. Юноша их не винил. Но он не изменит своего решения.
После первоначальной паники команда заняла свои места: несколько приземистых пиратов бросились к чёрным парусам, один долговязый с тёмной кожей побежал на другой конец палубы, а ещё один, одноногий, которого Джеймс ещё не знал, схватился за штурвал.
Джеймс тоже занял своё место у штурвала и закрыл глаза, чувствуя, как в лицо летят солёные брызги, а прохладный ветер развевает волосы.
- Капитан, - заговорил вечно дружелюбный Сми.
- Говори, Сми, - открыл Джеймс глаза.
Сми отвёл взгляд.
- Что мы будем делать, когда доберёмся до лагуны?
- Мы будем делать то, что делают пираты.
- И что это?
Сми взялся за потрёпанный край своего сюртука и начал комкать его в руках.
Джеймс пожал плечами.
- Будем разорять берега. И грабить.
- Русалок, сэр?
- Конечно, русалок.
По правде говоря, Джеймс и сам толком не знал, кого собрался грабить, ведь в Нетландии он почти всё время провёл в глубине острова. Он подозревал, что где-то поблизости плавают и другие, придуманные кем-то пираты, но понятия не имел, где их искать. А ещё где-то в Великой Пустоши Нетландии живёт какое-то призрачное племя, но Джеймсу не хотелось бы туда соваться. Поэтому остаются русалки.
Сми смотрел на него, и в его ярко-синих глазах читалось восхищение. А затем он побежал по палубе, останавливаясь возле каждого пирата и рассказывая им план действий. Джеймс ухмыльнулся, глядя, как один за другим его команда оживляется. И каждый член команды взялся за дело с огромным энтузиазмом.
Наконец причал остался позади, и корабль медленно и тихо, словно угорь в воде, заскользил вокруг острова. Как только вдали показался вход в пещеру, воздух на корабле завибрировал от возбуждения. Тут начинался вход в лагуну, если приближаться к ней с моря.
Глаза Джеймса засверкали, когда они свернули к небольшой заводи. По мере приближения к пещере на корабле становилось всё тише. И, наконец, они подошли ближе, к самому устью, а огромное пространство было покрыто маленькими бриллиантами, как огромная жеода[4]. Чистый запах воды витал над водой, и Джеймс вдохнул его полной грудью.
Он уже слышал тихий плеск воды и пронзительный хохот русалок, резвящихся в лагуне по другую сторону пещеры. Джеймс поднял руку, чтобы никто из его команды не посмел издать лишний, мешающий звук, и корабль медленно и тихо скользнул вглубь полого камня.
Температура упала на несколько градусов, когда они оказались внутри пещеры, а плеск волн о камень заглушал гам веселящихся русалок. Их прикрывала темнота - и корабль, и его команду - и Джеймс не мог ничего различить на расстоянии вытянутой руки. Здесь было прохладно, сыро и пусто. Джеймс начал сомневаться, что их маленькое путешествие хоть что-то принесёт. Теперь он даже склонялся к тому, что русалки вряд ли хранят сокровища. Но вдруг на стене пещеры что-то замерцало. Джеймс поспешил к рулевому - пирату с деревянной ногой и слишком длинным носом, и приказал остановить корабль. Мужчина послушал, и корабль начал замедлять ход, а остальная команда напряжённо и молча всматривалась в воду. Стало немного светлее, ведь они приближались к открытой лагуне, и Джеймс жестом показал экипажу оставаться на месте, зная, что они увидят его жест. А сам быстро снял куртку, сапоги и вскочил на край борта.
Он плавно пополз вниз, длинные пальцы словно ласкали дерево корабля, затем он соскользнул в воду. От звука всплеска Джеймс вздрогнул, но, спустя всего лишь удар сердца, решил, что ни одна русалка его не услышала. Вода была чуть теплее, чем он ожидал. Что ж, это делало задачу доплыть до сверкающего предмета более приятной.
Он подплыл к стене пещеры и, подтянувшись, вылез из воды, беззвучно скользя между острых камней. Джеймс сделал несколько точно выверенных шагов, и, наконец, его пальцы нащупали предмет, который они искали, - кубок, сделанный из чистого золота и украшенный драгоценными камнями всех цветов радуги.
Джеймс, гордый своей находкой, поднял его вверх, чтобы команда смогла его увидеть. Но тут он заметил, что глаза пиратов прикованы вовсе не к нему. Они смотрели куда-то в сторону. Джеймс повернул голову, и его сердце начало бешено стучать. Прямо над головой проходила основная жила: стены слева и справа от него, потолок - все было усыпано сокровищами. Везде сверкали красные, голубые и изумрудно-зеленые огни.
Он кивнул головой в сторону сокровищ, и половина команды с плеском ринулась в воду, а остальные остались на палубе для погрузки и, как понял Джеймс, для обороны. Пираты были неуклюжими и беспечными. Они срывали камни прямо со стен и громко хохотали, взбалтывая воду вокруг себя и швыряя драгоценности на палубу. Никто из них не вёл себя так элегантно, как Джеймс. Поэтому, когда плеск и громкий смех по другую сторону пещеры внезапно прекратился, Джеймс не удивился. И он даже не забеспокоился, когда к ним рванула группа разъярённых русалок.
- Мой меч! - крикнул он. - Принесите мой меч!
Пират, стоящий у штурвала, со всех ног кинулся в каюту Джеймса и вернулся с мечом, богато украшенным и с золотой блестящей рукоятью. Он бросил его Джеймсу с палубы корабля. Джеймса не беспокоило, что над водой прямо к нему летит меч, он чувствовал сердцем, что так и должно было быть. Он просто проделал небольшой, но ловкий маневр, сделал выпад в сторону и схватил летящий мимо него меч за изящную рукоять.
Джеймс швырнул кубок одному из рядом стоящих пиратов и двинулся вперёд. Мокрая одежда прилипала к телу, а с волос капала вода. Русалка во главе группы - или стаи? косяка? Джеймс не был уверен, как их правильно назвать - направилась к нему с красным перекошенным лицом, её огромный хвост яростно взбивал пену. На лице переливалась всеми цветами радуги чешуя, а на участках обычной кожи чешуйки выглядели, как веснушки. Эта красота всегда отвлекала Джеймса от того, что он делал - видимо, к этому он никогда не привыкнет.
Краем глаза он увидел, что его люди сгрудились позади него, а пираты на Мэйне вытащили оружие.
- Положите все на место, - приказала русалка, сверкая фиолетовыми глазами.
Где-то в глубине души Джеймс вздрогнул. Каждый Потерянный мальчик на острове испытывал благоговейный страх перед русалками. Но сейчас была не ночь, у нее не было оружия, и она была явно слабее его – взрослого мужчины. Так что он лишь крепче сжал челюсти.
- И не подумаю.
Она подняла брови.
- Ты не можешь взять их, Джеймс Крюк. Они наши.
Что-то внутри него восстало против этих слов. Сколько синяков за все эти годы появилось у него от рук и хвостов этих женщин? Сколько раз его лёгкие горели от нехватки кислорода? Сколько раз он чуть не утонул?
Он много лет рос в этой лагуне и всегда старался держаться на безопасном расстоянии от русалок. Но к концу купания они всегда находили причину его преследовать, особенно по ночам, когда последствия преследования могли стать почти смертельными. Да, кажется, всё в этом месте ночью становилось только ужаснее.
Джеймс никогда точно не мог понять, почему эти женщины так его ненавидят, но, похоже, всё было из-за того, что он не был Питером Пэном. Чувство вины прошло так же быстро, как и появилось, и он смело встретился взглядом с русалкой.
Остальные русалки вперемешку сгрудились вокруг той, что выплыла вперёд, образуя пёструю яркую толпу, и Джеймс оглядел их холодным стальным взглядом. В пещере сразу стало тихо, и Джеймс перевёл взгляд на главную русалку. Она дрогнула, её взгляд метнулся от Джеймса к поверхности воды. Джеймс воспользовался появившейся возможностью, рванул вперёд, схватил русалку за шею левой рукой, а правой медленно поднял вверх меч, целясь женщине в горло.
- Я возьму на себя смелость освободить вас от кое-какого имущества, - глумливо произнёс он.
Пару русалок, обойдя группу с боков, дёрнулись в сторону Джеймса, но почти сразу застыли, злобно оскалившись и сверкая глазами. Джеймс оглянулся через плечо. Рядом со штурвалом стоял Старки, невозмутимо взиравший на их стаю, с пистолетом в руке. Он взвёл курок и прицелился в женщину справа от Джеймса.
Русалка в его руках трепыхнулась вполсилы. Но когда Джеймс усилил хватку на её горле, и его пальцы сжались на вишнёво-красных прядях, она замерла и ничего не сказала. Женщина лишь сильнее задрожала, сжала кулаки и выдохнула, и чем больше высыхала кожа, тем меньше чешуек становилось на лице.
Пираты на мгновение замерли, пока Джеймс не развернулся и не проревел:
- И чего вы ждёте, дурачьё? Тащите всё на корабль!
И они потащили.
Когда все сокровища русалок стали перекочёвывать на корабль прямо у них на глазах, одна из беспомощно забившихся в угол женщин не выдержала: она прыгнула вперёд, оскалившись, а её волосы цвета водорослей развивались за спиной. И тогда Джукс выстрелил. Пуля оцарапала её предплечье, и на поверхности кожи выступили капельки лавандовой крови. Джеймс обернулся, и все русалки отпрянули, а лицо нападавшей женщины побледнело ещё сильнее.