– Так вот где все это началось, – сказал Уилл, обнимая Бренвен за талию.
Они проводили свой отложенный на три месяца медовый месяц. Уэльс в разгаре лета был прекрасен. Они уже сообщили о своем браке сначала его отцу, а затем ее родителям, братьям и сестрам. Бренвен показала ему руины старого аббатства. Теперь они должны были посмотреть замок Лланфарен, и после этого могли возвращаться домой. В Сан‑Франциско и в Мендочино. Уилл купил дом в Мендочино, небольшой, но все же побольше, чем «Макклоски», в качестве свадебного подарка для Бренвен. Калифорния стала сейчас для него домом, их домом. Но Бренвен имела право навестить свою родину, и ей так хотелось познакомить с ней Уилла. Он пытался представить себе Бренвен в этих местах, и каким это все ей казалось, когда она была молодой, но вообще‑то он всем сердцем желал оказаться дома, в Калифорнии.
– Здесь я познакомилась с Джейсоном и Гарри, прямо здесь. – Бренвен показала на длинный пандус, который вел к замку. – Я стояла там, а они поднимались. Я заметила их, когда они были почти на том же самом месте, где сейчас стоим мы с тобой.
– Я думаю, мне хотелось бы стереть это воспоминание и заменить его другим, вот этим, – сказал Уилл, целуя ее.
Бренвен подняла глаза на Уилла и погладила его по лицу.
– Я люблю тебя, – сказала она. – Я так рада, что мы поженились.
– Я тоже. Ну, давай посмотрим эту кучу камней!
– Ты такой неромантичный, – поддразнила его Бренвен. Это было совсем не так, и они оба об этом знали.
Лланфарен не очень изменился за двадцать лет. Не изменился и его управляющий. Джон Керр все еще служил здесь и только слегка постарел. Он приветствовал их возле двери. Уилл заплатил, а Бренвен ждала, внутренне улыбаясь, когда Джон узнает ее. Но он ее не узнал, и внезапно Бренвен поняла почему. Она вынула заколку из волос, дав им свободно растечься по плечам и спине. Конечно, седой пряди тогда не было, но тут уж ничего не поделаешь.
– Привет, Джон, – сказала она и тут же почувствовала, что ей следовало бы сказать «мистер Керр».
– Господи благослови! Да это же Бренвен! – Он, улыбаясь, схватил ее за руку. Возраст и годы жизни без пребывания под башмаком у Люси излечили его от похотливости. Он тут же повернулся к Уиллу. – А это, должно быть, твой муж. О, как мне не хотелось терять тебя, Бренвен, тогда, много лет назад.
– Это Уилл Трейси, мой второй муж. Уилл, это Джон Керр.
– Хе‑хе! – рассмеялся Джон. – То‑то я подумал, что он выглядит по‑другому. И все же вы счастливчик, сэр, и я рад с вами познакомиться.
Пожимая руку управляющему, Уилл ответил:
– Спасибо. Я согласен с вами – я действительно счастливчик, ведь Бренвен моя жена. Она рассказывала мне об этом месте.
Они прошли в Большой Зал, который казался более чистым и светлым. Бренвен осмотрелась вокруг, отыскивая источник этого неуловимого изменения. Потом поняла:
– У вас теперь электричество, Джон. Наконец‑то появился генератор. Должно быть, Люси очень довольна.
– Э‑э… Люси больше нет, Бренвен. Я живу здесь один вот уже двадцать лет, почти сразу после твоего отъезда.
– Мне очень жаль, – сказала Бренвен.
Уилл слегка отошел в сторону, чтобы дать им возможность немного поговорить друг с другом.
– Не нужно жалеть. Это было лучшее, что могло произойти. Думаю, что ты не догадывалась, но Люси была не совсем здорова. Я имею в виду голову. Я хочу сказать, что она была несбалансированной личностью. В то лето она дошла до крайности, и я просто не знал, что делать. Пришлось отправить ее домой, к ее отцу. Но через некоторое время выяснилось, что он тоже не может держать ее дома, и он поместил ее в санаторий. Очень хороший, частный, он мог себе это позволить. У меня в жизни появилось хоть немного покоя, а за ней там хорошо присматривали, пока она не умерла пару лет назад.
– Понимаю. Ты действительно кажешься более… довольным жизнью.
– Так оно и есть, так оно и есть. А генератор я берегу как зеницу ока. Я думаю, ты захочешь сама показать своему мужу замок? Мы открыли несколько новых комнат, приобрели немного картин и ковер в Длинную галерею, но в остальном это почти то же самое. Даже комната, где ты жила. Я закрыл ее, и ею с тех пор никто больше не пользовался.
Бренвен сочла это довольно трогательным, но вслух ничего не сказала. Она все еще слегка осторожничала с Джоном, даже по прошествии стольких лет. Она спросила:
– А дорожка на вершине стены у моря – там не опасно?
– Нет, не опасно. Насколько я помню, это было твое любимое место. – Джон показал рукой на Уилла, как бы обращаясь и к нему. – Вы можете идти куда хотите. Я был не в силах улучшить это место, но, по крайней мере, я не дал ему развалиться на куски. О, есть одно исключение. Около десяти лет назад в Пятой башне провалилась вниз цистерна. Не ходите туда.
Бренвен взяла Уилла за руку.
– Давай начнем сверху и будем постепенно спускаться вниз. Я покажу тебе мое любимое место. В ясный день можно было даже увидеть берег Ирландии.
В деревне Лланфарен сейчас появилась маленькая гостиница, а именно там Бренвен и Уилл остановились на ночь. Это был дом, стоящий в небольшом ряду домов и совершенно идентичный тому, который Джейсон и Гарри снимали тогда на лето. После ужина в пабе Уилл и Бренвен направились к своей гостинице, но Бренвен ощутила беспокойство. Ей нужно было побыть наедине с Лланфареном, помириться с ним. Она сказала Уиллу об этом, и он ответил, что понимает ее.
Полная луна, висевшая в черно‑синем небе, подсвечивала обрывки облаков. Наступил отлив. Обнажившийся, сморщенный песчаный берег сверкал серебром в лунном свете. Вдали был виден вращающийся огонь маяка в Пойнт‑Линасе. Бренвен все шла. Она подняла голову и прислушалась. Даже тишина здесь казалась ей знакомой. Также знакомым был легкий шепот волны в неглубокой бухте. Дальше по берегу, там, где бухта изгибалась полумесяцем вокруг утеса, море вздымалось высоко и швыряло волны прямо в лицо скалам, на которых был выстроен замок Лланфарен. Этот звук тоже был ей знаком, хотя сейчас она его не слышала. Она не пойдет туда сегодня ночью, она направляется в другое место.
Бренвен повернула в глубь острова. Она почувствовала бриз на своем лице, ощутила, как он шелестит в траве. Она поднялась по холму, наизусть зная путь к руинам аббатства.
Там стояла большая открытая арка, а рядом с ней – часть стены с одним уцелевшим оконным проемом. Под аркой стоял мужчина: старик в длинном белом одеянии, подпоясанном в талии. Ветер развевал его седые волосы и длинную бороду, а в одной руке у него был посох – посох мудреца.
«Должно быть, это привидение», – подумала Бренвен, но она не испугалась. Она подошла поближе. Он показался ей очень знакомым. Его глаза поблескивали серебром в лунном свете.
– Гарри, – прошептала Бренвен, приближаясь. – Гарри Рейвенскрофт!
– Да, моя дорогая, он самый. – Его губы изогнулись в улыбке на светящемся лице. – Я говорил тебе, что отправляюсь домой сюда, и вот я здесь. И ты тоже здесь. Присядем на эти поверженные камни и поговорим немного, как раньше? – Он взял ее за руку, и его рука была твердой и теплой, вовсе не похожей на руку привидения. Он галантно усадил ее, а затем и сам сел рядом с ней.
– Единственное, что я могу сейчас сказать, – сказала Бренвен, – это что ты поразителен. Что ты здесь делаешь?
– О, всего понемногу. Летаю с места на место. – Он подмигнул ей своим серебристым глазом. – Я оказался в Лланфарене, потому что хотел поговорить с тобой. Значит, ты вышла замуж за Уилла Трейси. Я надеюсь, он счастлив?
– Очень. И я тоже.
– А Орсон умер, и маленькая Мириам тоже. Скажи мне, Бренвен, тебя беспокоило когда‑нибудь, что Когносченти, которые все, кроме Орсона, спаслись, могут желать тебе зла?
– Да. – Это была крупнейшая ее нерешенная проблема и единственная тревога в жизни, которой она не поделилась с Уиллом. – Я очень беспокоюсь об этом.
– Тогда больше не беспокойся. Они все уверены, что ты погибла в пожаре. Держись подальше от телекамер и вообще старайся не оказываться в центре внимания, и у тебя не будет никаких проблем. Ты сделала все прекрасно, Бренвен. Орсон был сильнейшим из Когносченти и являлся их лидером. Без него они и вполовину не так опасны. Они могут даже начать грызться друг с другом.
– Я ничего не сделала. Это была Мириам, бедная сумасшедшая Мириам, которая убила Орсона.
– О, – сказал он, наклонив голову в сторону, – ты сделала больше, чем тебе самой известно. А когда будешь писать книгу об Орсоне и Мириам, и Мелвине, и Грасии, то обязательно пиши под псевдонимом. Эта книга принесет много добра.
– Как ты узнал, что я подумываю писать книгу о них? Я не говорила об этом никому, даже Уиллу!
– Я знаю все. – Гарри снова подмигнул ей и поднялся, высоко держа свой посох. – Но не бойся меня, потому что после столь многих лет я стал добрым волшебником. Видишь, обрати внимание на костюм – белый с головы до пят!
– О, Гарри! – Бренвен расхохоталась.
– В своей мудрости я улавливаю, что в отличие от меня ты приехала сюда не для того, чтобы остаться.
Бренвен мягко сказала, чувствуя, что, в то время как она произносит эти слова, беспокойство улетучивается из ее сердца:
– Это больше не мой дом, Гарри. Мой дом рядом с Уиллом, в маленьком домике в Мендочино в Калифорнии. Это не Уэльс, но там есть скалы и море, и я думаю, что там даже еще красивее, чем в Лланфарене. А самое лучшее в этом месте то, что там живут мистер и миссис Трейси. Мендочино – это мой новый дом.
– Увы мне. В таком случае я не увижу тебя, если ты не приедешь сюда снова. Мои перелеты туда‑сюда не включают в себя полеты через океан – даже я еще не нашел способа делать это. Но смотри, Бренвен, – указал Гарри своим посохом, – жених шествует.
Бренвен обернулась и увидела, как по траве к ней приближается Уилл. Она подпрыгнула и подбежала к нему.
– Уилл, ты никогда не угадаешь, кто здесь… Гарри Рейвенскрофт. Я как раз сейчас рассказывала ему о нашем новом доме в Мендочино…
Уилл улыбнулся Бренвен, взволнованный до глубины души звучанием слова «дом» в ее устах.
– Дорогая, но я никого не вижу. Ты сидишь в этом прекрасном месте совершенно одна. Если, конечно, не принимать во внимание того впечатляющего парня наверху. – Он взмахнул рукой, и Бренвен проследила взглядом за его жестом в то время, как другая его рука обняла ее за плечи.
На верхушке древней арки аббатства сидел огромный белоснежный филин. Филин с серебряными глазами.
– Может, мне это просто показалось, – сказала Бренвен, почувствовав внезапно прилив счастья, – а может, и нет.
Филин подмигнул ей своим серебряным глазом, расправил свои огромные крылья и улетел.
[1]Ученый‑историк, специалист по средневековью.
[2]Привет, сеньорита! (исп.).
[3]Сеньора (исп.).
[4]До свидания (исп.).
[5] Raven – ворон (англ.), одновременно название знаменитого стихотворения Э. А. По.
[6]Цитата из «Ворона».
[7]От англ. go for – «идти за (чем‑либо)».
[8] РВS (Public Broadcasting Station) – телестудия, которая содержится на деньги местного муниципалитета.
[9]Человек, изгоняющий дьявола.
[10]Не за что (исп.).