Собрался нарт Урызмаг в поездку – посмотреть-поискать, что там
за горами Ауар-Хана. С собой он взял Хамыца, Сослана и Сыбалца, а
взял он их с собой потому, что был стар и хорошо понимал, чем эти
трое могут быть полезны в дальнем походе. Хамыц был находчив на
слово, Сослан искусен в верховой езде и в стрельбе из лука, а
Сыбалца взяли, чтобы он, как младший, прислуживал за столом.
И вот отправились они на двенадцати черных быках, которые
родились в день Тутра. И много можно было найти хороших напитков и
различных кушаний в их арбе.
Сколько они ехали, неизвестно, но заехали в местность, где
окутал их черный туман. И вдруг кто-то как закричит на них, да
таким страшным голосом, что они сразу обмерли.
– Вы не уплатили нам семилетнюю дань, нарты! Мы трое сыновей
Телберда. Возвращайтесь домой, мы приедем к вам в пятницу за
данью!
Урызмаг сказал:
– Прервалась, видно, дорога наша, лучше нам вернуться обратно.
А Сослан ответил:
– Эй, старейшие нарты, неужели испугались вы пустого крика?
Хлестнул Сослан своего коня, погнал его вперед, и другие
последовали за ним.
Сколько проехали, кто знает, как вдруг опять тот же голос во
всю мочь закричал из тумана:
– Куда вы едете? Мы – три сына Телберда, а вы нам дань еще не
уплатили!
Земля оледенела от этого крика, и Урызмаг опять спросил
товарищей:
– Вы все еще не согласны вернуться?
– Клянусь именем отца, не согласны! – сказал Сослан. – Нам не
впервые встречаться с врагами.
А потом обращается к Сыбалцу, который правил арбой:
– Давай погоняй своих волов! Опять тронулись нарты. Кто знает,
сколько они ехали, как опять услышали устрашающий голос:
– Который раз приходится на вас кричать? Мы собираемся к вам за
|
|
семилетней данью, и вам надлежит сейчас же вернуться!
Так закричал младший из трех братьев, и, как от мороза,
потрескалась земля от пронзительного его голоса.
Снова спросил Урызмаг:
– Ну что, мы теперь возвратимся домой?
– Что ж, возвратимся, – ответил Сослан. Вернулись они в свое
селение, и каждый пошел к себе домой. Весть о случившемся с ними
распространилась по селению, и нарты забеспокоились. Шатана
сказала Сослану:
– У сыновей Телберда лошади крылатые, и летают они между небом
и землей. Братья эти и вашим предкам не давали покоя. Последнее
время боялись они вас, но теперь снова подняли голос. Но их можно
одолеть. За горами есть такой родник, куда нет доступа скоту.
Доберись до этого родника и выдолби себе корыто из дерева. Ложись
в это корыто и жди. Сыновья Телберда каждое утро водят лошадей
купать в роднике. Они прилетят к роднику, а ты притворись мертвым,
но положи под себя свой лук и стрелы.
Сослан так и поступил. Первым прилетел старший сын Телберда.
Стоит поодаль, боится приблизиться.
– Очень похож ты на Сослана и мертвым притворяешься!
Три раза подходил он и отходил. А когда осмелился приблизиться,
Сослан тут же убил его из лука, поймал его коня, а тело спрятал.
Потом прилетел второй брат. И тоже не сразу осмелился подойти.
– Ты ведь Сослан и только мертвым притворяешься! Но вот он
приблизился, и Сослан убил его, прибрал его лошадь, а труп спустил
в яму.
Под конец появился и младший брат.
– Ты же Сослан и притворяешься мертвым! – говорил он, боясь
приблизиться к Сослану. – Пустил бы в тебя стрелу, да поклялся не
|
|
стрелять по мертвым.
Долго он так говорил, но под конец все же приблизился к Сослану
на расстояние полета стрелы, и его тоже убил Сослан.
Зачем теперь нужно было прятать его труп? Всех трех лошадей
согнал Сослан в одно место.
Когда наступила пятница, нарты собрались платить дань сыновьям
Телберда. А Сослан не пришел вместе со всеми.
– А где же Сослан? – спрашивают нарты. Сырдон сказал
насмешливо:
– Где Сослан! Как где? Спрятался опять куда-нибудь!
А тем временем Сослан собрал оружие трех братьев, привязал их к
хвостам коней и приехал домой. Коней выгнал на середину нартского
нихаса, а сам не показался. Удивились нарты: кто бы это мог убить
сыновей Телберда?
Все нарты, кроме Сослана, были на нихасе, и потому догадались
они, кто убил всех трех сыновей Телберда.
Так благодаря Сослану нарты перестали платить дань сыновьям
Телберда.
ПОХОД СОСЛАНА
Задумал Сослан на год поехать в поход. Сел на своего коня и
уехал. Много ли, мало ли проехал – кто может это знать, кроме него
самого? – но выехал он на большую равнину. Огляделся вокруг –
нигде ничего не видно, ни зверя, ни всадника. Поехал он дальше и
вот на опушке леса приметил след оленя. И спросил он себя: «Что
это за олень, который оставляет на земле след по самую свою
щиколотку?»
Двинулся он по следу, миновал семь перевалов, на восьмом
перевале догнал этого удивительного оленя. Олень пощипывал траву
на перевале. Как подует на него ветер, каждый волос его звенит,
как бубенчик. Сослан пустил стрелу в оленя, и раненый зверь
|
|
убежал. Сослан поднялся на перевал, где пасся олень, и увидел там
брызги крови. Бережно собрал он эти брызги, затем отправился по
кровавому следу, который привел его в какое-то ущелье. Там Сослан
увидел дом, подошел и крикнул:
– У дверей ваших гость, хозяева!
На крик выбежали двое юношей и пригласили Сослана в дом.
Накрыли ему ужин, но Сослан не ест, спрашивает юношей, которые
показались ему печальными:
– Скажите мне правду, почему вы так печальны?
– Мать наша больна, потому мы печальны.
– А кто ваша мать?
– Мать наша из рода нартов. Была она на примете у алдара
Гумского ущелья, и он силой увел ее к себе. Но мать наша была
непреклонна, и алдар разгневался на нее, ударил ее войлочной
плетью и сказал: «Превратись в золотого оленя, и чтобы не было
тебе исцеления от чьей-либо руки, кроме того, чьей рукой будешь ты
ранена!» И превратилась наша мать в золотого оленя. Она убежала от
гумского алдара и вскормила нас своим молоком. С тех пор мечтает
она вернуться к нартам. «Хоть бы,– говорит,– кого-нибудь из них
увидеть!» Потому часто уходит она на дальний перевал – там,
случается, охотятся нарты. На днях она тоже пошла туда. Кто-то из
нартов увидел ее, пустил в нее стрелу, и брызги ее крови остались
на перевале. Сама же она насилу пришла домой и теперь умирает.
– А можно ее как-нибудь спасти?
– Если капли ее крови развести в теплой воде и дать ей выпить,
то она могла бы выздороветь.
Сослан достал собранные им капли, развел их в теплой воде и дал
выпить оленю. И олень поправился. Видно, что обрадовался олень
Сослану, но слова человеческого вымолвить не может, и Сослан опять
спрашивает мальчиков:
– А как можно превратить вашу матушку в то, чем была она
раньше?
– Если ударить ее войлочной плетью алдара гумского, тогда она
опять превратится в женщину.
– Тогда поеду я к алдару Гумского ущелья. Мальчики сказали:
– Сегодня пятница, в следующую пятницу у него будет пир в честь
его сына. Ты поезжай к нему и сделай вид, будто ничего не знаешь.
Алдар Гумского ущелья будет сидеть среди своих гостей, войлочная
плеть его будет у него в руках. Ты возьмись прислуживать гостям.
Если алдар ни в чем тебя не заподозрит, то он скажет тебе: «Ты,
гость, небом посланный, присядь-ка рядом со мной!» Ты согласись и
будь любезен, но остерегайся и не смотри на войлочную плеть: если
взглянешь, он заподозрит тебя, и ты погибнешь. Когда на ночь
отойдет он ко сну, то войлочную плеть положит в изголовье постели.
Ты не трогай плеть: в первую ночь не попадет она в твои руки.
Утром он тебя спросит: «Куда ты путь держишь, наш гость?» Ты
отвечай: «Ищу я службы, может, кто наймет меня». Он тебе скажет:
«Оставайся у меня». Ты согласись.
На второй день, когда народ опять сядет пировать, алдар
опьянеет, и, когда он ночью опять положит свою войлочную плеть
себе в изголовье, вот тогда ты изловчись и добудь ее.
Отправился Сослан к алдару Гумского ущелья. Алдар чествовал
своего сына, угощал народ. Вечером, только народ разошелся по
домам, Сослан прибыл к алдару Гумского ущелья. Алдар, держа в
руках войлочную плеть, приветствовал Сослана:
– Ты едешь издалека, наверное, устал. Будь моим гостем. Сослан
согласился. Ночью алдар положил войлочную плеть в свое изголовье и
заснул. Утром опять собрался народ на пир, сели они за столы.
Алдар Гумского ущелья спрашивает Сослана:
– Куда ты держишь путь, наш гость?
– Еду искать службы, может быть, где-нибудь наймут меня.
– У меня нет взрослого сына-помощника, живи со мной, будешь мне
помогать.
– Если ты не брезгуешь моим обществом, я согласен, – ответил
Сослан.
– Тогда прислуживай гостям так, как если бы был ты моим
взрослым сыном. Пусть никто не уйдет от нас недовольным! Угощай их
хорошенько.
И Сослан, будто хозяйский сын, прислуживал пировавшим. Аладр
Гумского ущелья незаметно для других приглядывался к Сослану и был
ему благодарен за его расторопность, но молчал. Ел и пил с гостями
алдар, и как было не опьянеть ему? До вечера просидел народ, потом
разошелся по домам. И тут алдар Гумского ущелья говорит Сослану:
– Я благодарен тебе за сегодняшнюю службу. Ночью алдар уложил
спать Сослана около себя. Как только уснул алдар, Сослан незаметно
вытащил у него из-под головы войлочную плеть, вскочил и громко
закричал:
– Эх ты, черный осел! Ты думаешь, я действительно ищу себе
службу? Я – нарт Сослан! Ты мучил народ, теперь сам испытай
мучение!
Ударил он алдара Гумского ущелья войлочной плетью, и алдар
превратился в осла. Сослан навьючил на него все сокровища алдара,
погнал табуны его скота вместе с пастухами и прибыл в дом, где со
своими мальчиками ждал его золотой олень. Ударил Сослан оленя
войлочной плетью, и олень опять превратился в женщину.
Глядя на Сослана, не могла нарадоваться женщина. И так как он
был из нартов, то называла она себя сестрой Сослана, а детей своих
– племянниками его. Войлочную плеть она бросила в костер, и костер
с тех пор горит, не погасает. Потом сестра и племянники сделали
подарки Сослану, и с богатым добром вернулся он к нартам.
Небывалый пир устроил Сослан нартам, угощал он их целую неделю.