Пошел раз Сослан на охоту. Только одного зайца посчастливилось
ему убить. Снял с него Сослан шкурку, тушку заячью разделил на
части, приготовил из печени его шашлык на вертеле, а то, что
осталось, завернул в шкурку и отложил в сторону. Когда шашлык
ondf`phkq, Сослан, раньше чем приступить к еде, сказал по обычаю:
– Жив Бог.
И как только сказал он это, все заячье мясо опять собралось под
шкурку, и заяц ожил. Всплеснул руками Сослан:
– Что за диво! Кто поверит мне, что подобное может случиться! Я
убил зайца, снял с него шкурку, на части разрезал мясо, из печени
его шашлык приготовил – и вдруг заяц ожил.
– Это совсем не диво, диво ты увидишь за Гумским перевалом,–
сказал тут заяц, убегая.
«Во что бы то ни стало должен видеть я диво, еще более дивное,
чем то, что сейчас случилось»,– подумал Сослан и вернулся домой.
Велел он приготовить себе в дорогу такую пищу, которую легко
было бы нести и вкусно есть, сел на своего коня и направил его в
страну Гум.
Через семь перевалов перебрался Сослан, и вот перед ним восьмой
– Гумский перевал. Заметил он на перевале след оленя. Пошел по
следу и увидел на поляне оленя. И так красив был этот олень, что
жаль было Сослану убивать его.
Стоило пошевелиться оленю, как шерсть на нем звенела на все
голоса.
От бугорка к бугорку, от травинки к травинке стал Сослан
подкрадываться к оленю. Приблизившись на полет стрелы, он уже
прицелился в него, но не успел пустить свою стрелу, как в воздухе
просвистела стрела другого охотника. Зашатался олень и покатился с
кручи.
– Что за собака, что за осел! Кто посмел застрелить моего
оленя? – закричал тут Сослан во все горло.
Никто не ответил ему. Спустился Сослан по кровавому следу вниз,
в ущелье, и видит – лежит на дне ущелья убитый олень, а возле него
стоит человек. А человек этот ростом не меньше башни.
– Это ты убил моего оленя? – спросил его Сослан.
– Да, это я убил его,– ответил человек.
– Олень этот принадлежит мне! – заносчиво сказал Сослан.– Как
же ты посмел убить его?
– Если это был твой олень, то почему же ты не стрелял в него
раньше меня? – ответил человек.–Я такой же охотник, как ты, и
нахожусь в своей стране, в Гумском ущелье. Зачем ты кричишь и
ругаешь меня?
– А ты кто? – спросил его Сослан.
– Я из страны Гум. А сам ты кто и откуда пришел?
– Я Сослан, нартский человек.
– Нартский человек,– сказал человек из страны Гум,– Бог нам дал
обоим вместе этого оленя. Подойди, и мы снимем с него шкуру.
На этом кончилась их ссора, и они вместе стали снимать шкуру с
оленя. И когда сняли шкуру, протянул гумский человек Сослану свой
нож и сказал ему:
– Нартский человек, подели оленя по своему обычаю.
– Ты убил оленя,– ответил Сослан,– тебе и надлежит делить его.
Разделил гумский человек оленя на три части. «Одна часть будет
моя, другая его,– в тревоге думает Сослан.– Третью часть он тоже,
конечно, хочет взять себе. Но если ему достанется больше, чем мне,
такой позор для меня будет хуже смерти».
Разделил оленя гумский человек и сказал Сослану:
– Твое право, нарт Сослан, выбирать первому любую часть.
– Нет, солнце мое,– сказал Сослан,– ты убил оленя, тебе первому
и выбирать.
Выбрал тогда гумский человек одну долю и сказал:
– Это будет твоя доля, Сослан.– И, указав на вторую долю, он
добавил: – Ты пришел издалека, и поэтому эта доля тоже тебе от
меня, как гостю. Ну, а третья доля – моя.
Зажарили они шашлык, угостились на славу. Потом каждый забрал
свою долю, и стали они собираться в путь. И сказал гумский человек
Сослану:
– Нартский человек, выбирай себе подарок. Что хочешь ты? Вот
мой меч, вот конь мой, вот мой лук. Выбери себе то, что тебе
нравится, и возьми себе, чтобы добром поминать меня в Стране
нартов.
Поблагодарил Сослан гумского человека, но от подарка отказался.
Подали они друг другу руки на прощание и сели на своих коней.
Гумский человек направился в страну Гум, а Сослан – в Страну
нартов. Но, отъехав не очень далеко, подумал Сослан:
«Нет у меня все-таки счастья! Ведь человек давал мне подарок,
зачем же я не взял его? Не воспользовался я счастьем... Как
расскажу я об этом в Стране нартов? Вернусь-ка я обратно!»
Повернул Сослан своего коня обратно, догоняет он гумского
человека и кричит ему:
– Эй, гумский человек! Остановись, мне нужно еще поговорить с
тобой!
Гумский человек тоже повернул своего коня. И снова съехались
они на том месте, где делили оленя.
– Чего тебе, нарт Сослан? – спросил его гумский человек.– Или
ты забыл что? И Сослан сказал:
– Уж такой народ мы, нарты, что если нам подарок честью дают,
то отказываемся мы брать его, а потом жалеем: зачем не взяли?
– А мы такой народ,– ответил гумский человек,– что, когда
честью предлагаем подарок и его не берут, мы больше его не дарим.
Слово за слово – поссорились два человека. Стали пускать они
стрелы друг в друга. Потом Сослан выхватил меч, а гумский человек
– саблю, и стали они наносить друг другу удары. По восемнадцати
ран было у каждого, не в силах они были больше сражаться: один
повалился по одну сторону тропы, а другой – по другую. До вечера
они отдыхали, а потом сказали друг другу:
– Отправимся пока по домам, залечим свои раны, а ровно через
год опять встретимся здесь.
С трудом взобрались они на своих коней, и Сослан поехал в
Страну нартов, а гумский человек умчался в страну Гум.
Наняли они лекарей, за год залечили раны и опять встретились на
том же месте.
Издали увидел Сослан человека из страны Гум и стал пускать в
него стрелы. Приблизился к нему гумский человек и сказал:
– Да погибнуть нам обоим, нартский человек! Ведь мы с тобой не
кровники, зачем же мы хотим убить друг друга?
Тогда бросили они в разные стороны свое оружие, подали друг
другу руки и крепко обнялись.
– Раз мы стали друзьями, должен ты побывать в моем доме,–
сказал гумский человек.
Сели они на коней и поехали в гумское селение. Хорошо угостил
гумский человек Сослана. Целую неделю не вставали они из-за стола.
Когда прошла эта неделя и Сослан собрался домой, подарил ему
гумский человек свой лук и в придачу еще дал ему шкуру того оленя,
из-за которого вышел весь спор. А шкура эта была такая, что каждый
волос ее звенел колокольчиком, а каждая щетинка смеялась
бубенчиком. И стоило только тронуть эту шкуру, как начинала она
петь чудесными голосами.
Позвал Сослан к себе гумского человека. Приехали они в Страну
нартов, и там, в родном доме, радушно принял его Сослан и угощал
его целую неделю. А когда через неделю захотел гумский человек
возвратиться в свою страну, как было не сделать ему подарка! И
подарил ему Сослан своего коня.
Так стали назваными братьями Сослан и гумский человек.
СОСЛАН В СТРАНЕ ГУМ
Опять возомнил нарт Сослан, что нет никого на свете сильнее
его. И решил отправиться на охоту один. Долго бродил он, долго
скитался, но на свою беду не встретил в тот день ни зверя, ни
птицы. Вошел он в темный лес. Посреди леса – поляна, а на ней
золотой олень пасется. Привязал Сослан своего коня к дереву, а сам
подкрался к золотому оленю.
Прицелился Сослан и только хотел пустить стрелу, как подошел к
золотому оленю какой-то юноша, накинул ему на рога шелковую
веревку и повел за собой. Удивило это Сослана. Сел он на своего
коня и поехал за неизвестным юношей. А тот дошел до какого-то
селения.
Нагнал его Сослан и говорит:
– Добрый вечер, добрый человек. Не скажешь ли, у кого бы я мог
здесь остановиться?
Юноша ответил ему на хатиагском языке:
– Остановиться можешь у моего отца. Но откуда ты и куда путь
держишь? И сказал ему Сослан:
– Я нарт, еду издалека. Охотился и попал сюда.
– Так отец мой очень любит нартов! Он готов и ночью и днем
искать с ними встречи!
Отправился Сослан следом за юношей. Подошли они к дому, и юноша
крикнул:
– Дада, гляди, вот нарт перед тобой! Старик вышел из дома,
попросил Сослана слезть с коня, обласкал его, пригласил в дом и
спросил по-хатиагски:
– Кто ты? Кому из нартов приходишься сыном?
– Я из рода Ахсартаггата, зовут меня Сослан. У старика было три
сына, он и говорит им:
– Гость, который нас посетил,– очень дорогой гость. Подошло
время зарезать в честь него животное. Приведите из стада животное.
Тут младший сын, тот, который встретил Сослана в лесу сказал:
– Я нашел на поляне в лесу козленка, что пропал сегодня. Хватит
нам его или нет?
Сослан хорошо понимал по-хатиагски и сказал:
– Еще лишку останется!
И не допустил, чтобы сыновья старика пошли к стаду. Привели
того золотого оленя, старик совершил над ним обряд – помолился над
ним, поднеся ко лбу оленя лучину,– только после этого разрешил
Сослану зарезать оленя. А Сослану очень хотелось, чтобы ему
подарили этого оленя живым. Но не осмелился он попросить об этом и
зарезал оленя.
Ужин был уже готов, накрыли столики-трехножки, но Сослан ни до
чего не дотронулся. Тут хозяин спросил:
– Что с тобой, нартский человек, почему ты не ешь?
– У нас, у нартов, есть обычай: даже с кровниками готовы мы
разделить трапезу, но должны знать, с кем садимся за стол. Вы мне
оказываете большую честь, прислуживаете мне, но я не знаю, кто вы.
Старик ответил ему:
– Я гумский человек. У меня три сына. Мы в жизни своей никогда
никого не обижали. Со всеми живем в мире и дружбе. Кто понимает
наши добрые намерения, тому мы помогаем еще больше и относимся еще
лучше, а тем, кто делает нам зло, отвечаем тем же и даже хуже
того.
Ничего не ответил на эти слова Сослан и принялся за еду. Тут он
побратался с хозяевами. Потом Сослану постелили, и он прилег.
Шкуру, снятую с золотого оленя, повесили возле него. Стоило только
подуть ветру, и сразу волосы на шкуре золотого оленя начинали
звенеть на разные голоса, словно бубенчики. Сослан очень удивился,
и сон покинул его.
«Если бы мне подарили эту оленью шкуру, привез бы я ее как чудо
в селение нартов...» – так думал он ночью.
А утром, чуть только рассвело, старый гумский человек подошел к
постели Сослана и сказал ему:
– Я разослал своих сыновей: одного–за табуном лошадей, второго
– за стадом рогатого скота, а третьего – к овечьим отарам. Дается
тебе право увести с собой табун, стадо и отару, а также пастухов и
чабанов. Должен ведь я показать нартам свое лицо!
Сослан встал и вместе со стариком вышел в степь посмотреть, что
дарит ему хозяин. И, увидев, как хороши кони, овцы и рогатый скот,
снял Сослан шапку и сердечно поблагодарил старика:
– Пусть они останутся вам на здоровье. Ничего я не возьму из
этих богатств. Вы и так хорошо меня принимали. И сказал тут старик
младшему сыну по-хатиагски:
– Надо проводить гостя до рубежа нашей земли. Поймай себе коня.
Юноша погнался за табуном, но поймать ему удалось только
жеребеночка, который был весь в коросте, остальные кони
разбежались.
Когда вернулся домой старик, сыновья его и Сослан, завтрак был
накрыт. Поели, распрощались и вышли во двор. Сослан увидел рядом
со своим конем покрытого коростой жеребенка, покачал головой и
встревожился: «Разве может этот жеребенок равняться с моим конем?
Как мы доберемся до рубежа их страны?»
Сели оба на коней. Еще раз распрощался Сослан с хозяевами и
отбыл. Сослан поехал впереди, а юноша за ним следом. Когда они
оказались в глубине дремучего леса, конь Сослана стал спадать с
шага, а жеребенок все вперед рвется. Тогда юноша сказал Сослану:
– Конечно, не подобает мне ехать впереди старшего, но все же
пусти меня вперед. Никто нас не видит, а дорогу я знаю лучше. Ты
же следуй за мной.
Сослан позволил ему выехать вперед. Паршивая лошаденка юноши
так и норовит идти по самой чащобе, грудью сваливает вековые
деревья. Ехал за ним Сослан, и стало ему обидно. Проехав немного,
спросил он у юноши:
– Почему бы тебе не направить своего коня туда, где лес пореже?
Юноша ответил:
– Тогда он слишком опередит тебя, и твой конь от него отстанет.
Доехали они до рубежа. Соскочил юноша с коня и начал взад и
вперед водить его. Тем временем догнал его Сослан и обратился к
нему:
– Охо-ох, измотал ты моего коня. Но не вздумай теперь и меня
доконать, теперь я поеду вперед. Юноша ответил Сослану:
– Счастливого пути, Сослан. Дальше рубежа ехать мне нельзя!
– Давай поменяемся конями,– попросил Сослан юношу. Обидели
юношу эти слова, и говорит он Сослану:
– Да что ты, Сослан! Ведь отец мой предлагал тебе целые табуны
лошадей вместе с табунщиками. Почему же ты не взял их? Этот
жеребенок худший из всех, и я не обменяю его. Если сделаю я так,
как ты просишь, дома мне гумские люди скажут: «Эх ты, отнял у тебя
нарт коня». Позор мне тогда!
В ответ на это Сослан положил руку на рукоять меча и сказал с
угрозой:
– Скорее отойди 6т коня и садись на моего, не то я убью тебя!
В ответ на эти слова выхватил юноша меч, и начали они наносить
удары друг другу. Однако никто из них не победил другого.
До полудня сражались, потом разошлись отдохнуть.
– Теперь я узнал, каков ты,– сказал юноше Сослан.– Езжай пока
своей дорогой, а достоинства друг друга мы еще изведаем.
Разъехались они, оба раненые, в разные стороны. Вернулся юноша
домой весь в крови. Увидел его отец и спросил:
– Что с тобой, сын?
– Ну и хорошо же поступил со мной твой гость! Хотел поменяться
со мной конем, а я посчитал это позором для себя. Вот мы и
изрезали друг друга. Двенадцать раз ранен он, двенадцать раз – я.
Еще раз должны мы встретиться. Так и договорились.
– Так почему же ты ударил его? Ударить гостя– это позор!
– Поссорились мы по ту сторону рубежа.
– Ну тогда ничего, полечись пока, а там посмотрим. Может быть,
вместо распри дружба между вами родится.
Не показывался Сослан ни нартам, ни чинтам, пока совсем не
поправился. Выздоровел, сел на коня и отправился на гумский рубеж.
В этот день туда же прибыл гумский юноша. Улыбнулся ему Сослан и
сказал:
– Ну, давай мириться. Силу друг друга мы изведали, вместо того
чтобы делать друг другу зло, станем друзьями.
– Я не верю тебе больше. Сослан,–ответил гумский юноша.–Тебе
верить нельзя. И не подходи ко мне близко.
Тогда Сослан вынул свой меч и положил его на луку седла. Бросил
он на землю свой щит, а колчан подвязал позади седла. Сам же,
безоружный, подошел к юноше, взял его за руку и сказал:
– Не будем испытывать больше друг друга силой, давай испытаем
друг друга в жизни.
И тут юноша поверил Сослану и ни слова ему не возразил.
Поклялись они землей и вместе поехали в дом отца юноши. Приехали
они в дом, помирившись. Слез юноша со своего коня, а Сослан не
слезает. Вышел к нему отец юноши:
– Прошу тебя, Сослан, сойди с коня, – сказал он. – Ты ведь
гость наш. Почему не заходишь в дом? Оставайся у нас.
Сослан ответил ему:
– Мы с твоим сыном испытывали друг друга в силе, и никто из нас
не оказался сильнее другого. А теперь должны друг друга испытать в
жизни. Подскажи нам, где есть земля, куда не ступала нога
человека, чтобы мы показали там свою силу.
Старик сказал:
– Нет такой неизведанной земли, где бы не побывали нарты и
чинты, куда бы не ходили они в походы. Знаю только, что пасется на
горе Ахоха стадо, принадлежащее трем любимым Богом братьям, но
никому еще не удавалось одолеть их пастуха.
– Вот такого-то я и ищу, чтобы на нем испытать свои силы!
Старик сказал:
– Его можно только умом победить, никакой насильник силы против
него не соберет. Но входите в дом, и я дам вам совет.
Юноша и Сослан вошли в дом. Там старик стал им рассказывать:
– Дочь моя очень красива. Пусть оденет она платье из лучшего
шелка, возьмет с собой два струнных фандыра; на одном будет играть
руками, на другом – ногами. Возьмите девушку с собой на гору
Ахоха. Там оба войдите в дом того пастуха, о котором я говорил, в
то время когда сам он будет с барантой на пастбище. В доме пастуха
есть кресло из слоновой кости. Посадите девушку в это кресло,
поставьте перед ней струнные фандыры, и пусть она заиграет на них.
Сами вы спрячьтесь по обе стороны двери. Вечером вернется этот
пастух с пастбища. Не часто видит он женщин и поэтому, когда
войдет в дом и увидит там девушку, упадет в обморок. Тут будьте
наготове, привяжите пастуха к столбу, который стоит посредине
дома12, а потом угоняйте
его стадо.
Сослан и юноша поступили так, как научил их старик.
Вернувшись, пастух открыл дверь, и увидел девушку в кресле из
слоновой кости, и услышал, как играет она на фандырах. Девушка
улыбнулась пастуху, и такой силы любовное чувство охватило его,
что он упал в обморок.
Сослан и юноша тут же привязали пастуха к среднему столбу дома.
Зарезали барана, сварили его и тут же сели за трапезу. А когда
пришел в себя пастух, они подносили ему самые вкусные куски, но он
не взял у них ни одного куска. Под конец Сослан поднес ему часть
бедра. Пастух вырвал из нее зубами альчик, положил себе на лоб и с
такой силой подбросил его, что полетел этот альчик в дом трех
любимых Богом братьев. А они сидели в это время за ужином, и
альчик упал возле них вогнутой стороной кверху.
А когда пастух подбросил альчик, гумский юноша сказал Сослану:
– Быть бы тебе столь же правым, Сослан! Этот альчик послан
вестником тревоги к хозяевам стад – к трем дружно живущим братьям.
Не будем же мешкать и угоним скорей их стада!
Погнали они баранту и к рассвету достигли широкой степи.
Девушку, дочь старика, захватили с собой, и настигла их ночь.
А три любимых Богом брата кинулись в погоню. Сначала они
завернули к пастуху, развязали его, и вчетвером погнались за
Сосланом и гумским юношей.
У самой степи, когда они уже почти догнали Сослана и гумского
юношу, взмолился Сослан:
– О, покровитель ночных походов Уастырджи! Помоги нам!
Уастырджи услыхал молитву Сослана, вскочил на своего трехногого
коня, покружил над степью, по которой гнали украденную баранту,
сбросил свою гребенку – и позади юноши и Сослана в один миг вырос
темный, непроходимый лес. Пока погоня пробиралась сквозь чащобу,
Сослан и юноша с барантой далеко ушли вперед.
Покружил Уастырджи над ними вторично, сбросил позади Сослана и
гумского юноши черные камни – и выросли камни в скалистые горы.
Пока пробиралась погоня через эти горы, далеко вперед ушли Сослан
и юноша с барантой.
Опустился Уастырджи на землю между погоней и теми, кто угнал
скот, и обратился к трем любимым Богом братьям и их пастуху:
– Остановитесь пока здесь, я спрошу у врагов ваших, почему
угнали они ваш скот.
Погоня остановилась, Уастырджи подъехал к Сослану и гумскому
юноше и спросил:
– Чей скот вы угоняете? Те ответили:
– Мы угоняем баранту трех Богом любимых братьев!
– Так вот, смотрите, они уже вас догнали. Что же вы теперь
будете делать? Хотите, я могу вас помирить?
– Что может быть лучше этого? Мы согласны!
– А чья это девушка? Верно, вы тоже похитили ее?– спросил
Уастырджи.
– Нет, это моя сестра, – ответил гумский юноша. Уастырджи
вернулся к владельцам баранты и, улыбаясь, говорит им:
– Это они угоняют скот, который им дали как выкуп за невесту.
Они – не насильники!
Уастырджи свел их всех вместе.
Тут за младшего из трех братьев выдали девушку (два других
брата были уже женаты), а Сослан и гумский юноша погнали скот
домой.
Утром, когда на дворе у отца юноши делили баранту, Сослан
разделил ее на три части. И подумал тогда юноша: «Почему Сослан
разделил скот на три части? Может, он собирается забрать себе две
части? Тогда это снова приведет к ссоре».
Но Сослан сказал:
– Юноша, чего это ты вдруг запечалился? Разве неправильно я
разделил? Одна часть – это выкуп за невесту, вторая часть – твоя,
а третья – моя.
Юноша и гумский старик остались очень довольны Сосланом и даже
отдали ему свои доли. Отдали ему также и шкуру оленя и проводили
его с почестями через рубеж Гумской страны.
Сослан привел баранту в селение нартов и задал там обильный
пир.