Сперва Гермия. Потом Корриган. Что ж, может, я и в самом деле валяю дурака? Принимаю всерьез сущую ересь... Эта притворщица и лгунья Тирза Грей совсем меня загипнотизировала. А я простак, суеверный осел. Я решил забыть обо всем этом. Что мне за дело, в конце концов? И в то же время в ушах у меня звучал голос миссис Дейн‑Колтроп: «Вы должны что‑то предпринять!»
Хорошо, но что именно?
«Найдите кого‑то, кто бы вам помог!»
Я просил Гермию о помощи. Просил Корригана – больше обращаться не к кому.
Разве что... Я задумался. Потом подошел к телефону и позвонил миссис Оливер.
– Алло. Говорит Марк Истербрук.
– Слушаю.
– Не можете ли вы мне сказать, как зовут ту девушку, которая была на празднике у Роуды?
– Как же ее зовут... Постойте... Ах да, Джинджер. Вот как.
– Это я знаю. А фамилия?
– Представления не имею. Теперь никогда не называют фамилий. Только имена. – Миссис Оливер помолчала, а потом добавила: – Вы позвоните Роуде, она вам скажет.
Мне ее предложение не понравилось, я почему‑то испытал неловкость.
– Нет, не могу, – ответил я.
– Но это же очень просто, – подбодрила меня миссис Оливер. – Скажите, что потеряли ее адрес, не можете вспомнить фамилию, вы обещали ей прислать свою книгу, или назвать точно лавку, где дешевая черная икра, или вернуть носовой платок – она его вам дала, когда у вас носом шла кровь, или вы ей хотите сообщить адрес одних богатых знакомых, им нужно реставрировать картину. Подойдет? А то я могу еще что‑нибудь придумать, если хотите.
– Подойдет, подойдет, – заверил я.
Через минуту я уже разговаривал с Роудой.
– Джинджер? – отозвалась Роуда. – Сейчас я тебе дам номер ее телефона. Каприкорн 35987. Записал?
– Да, спасибо. А как ее фамилия? Я не знаю ее фамилии.
– Фамилия? Корриган. Кэтрин Корриган. Что ты сказал?
– Ничего. Спасибо, Роуда.
Странное совпадение. Корриган. Двое Корриганов. Может быть, это предзнаменование?
Я набрал ее номер.
Джинджер сидела напротив меня за столиком в «Белом какаду», где мы договорились встретиться. Она выглядела точно так же, как и в Мач‑Диппинг, – копна рыжих волос, симпатичные веснушки и внимательные зеленые глаза. Одета она была по‑другому: узенькие брюки, свободного покроя кофта из джерси, черные шерстяные чулки – истинная представительница лондонской богемы. Но в остальном это была прежняя Джинджер. Мне она очень понравилась.
– Найти вас было целое дело, – сказал я. – Я не знал ни фамилии, ни адреса, ни телефона. А у меня серьезная проблема.
– Так говорит моя приходящая прислуга. Обычно это означает, что ей нужно купить новую кастрюлю, или щетку для ковров, или еще что‑нибудь такое же скучное.
– Вам не придется ничего покупать, – заверил я.
И рассказал ей все. Говорить с ней было легче, чем с Гермией: Джинджер уже знала «Белого коня» и его обитательниц. Кончив свой рассказ, я отвел взгляд, боясь увидеть снисходительную усмешку или откровенное недоверие. Моя история звучала еще более идиотски, чем обычно. Никто (разве что миссис Дейн‑Колтроп) не понимал моей тревоги. Я рисовал вилкой узоры на пластиковой поверхности стола.
Джинджер спросила деловито:
– Это все?
– Все, – ответил я.
– И что вы собираетесь предпринять?
– А вы думаете – нужно?
– Конечно! Кто‑то должен этим заняться. Разве можно сидеть сложа руки и смотреть, как целая организация расправляется с людьми?
Я готов был броситься ей на шею и спросил:
– А что я могу сделать?
Отпив из своего стакана, она задумчиво наморщила лоб. У меня потеплело на сердце. Теперь я не один.
Затем Джинджер медленно произнесла:
– Нужно выяснить, что все это значит.
– Согласен. Но как?
– Придумаем. Пожалуй, я сумею помочь.
– Сумеете? Вы же целый день на работе.
– Можно многое успеть после работы. – И она снова задумчиво нахмурилась. – Та девица. Которая ужинала с вами после «Макбета». Вьюнок, или как ее там. Она что‑то знает, это точно, раз она такое сказала.
– Да, но она перепугалась, не стала даже разговаривать со мной, когда я хотел ее расспросить. Она боится. От нее ни слова не добьешься.
– Вот тут‑то я и сумею помочь, – уверенно заявила Джинджер. – Мне она скажет многое, чего ни за что не скажет вам. Устройте, чтобы мы все встретились, сможете? Она с вашим приятелем и мы с вами. Поедем в варьете, поужинаем или еще что‑нибудь. – Она вдруг остановилась. – Только, наверное, это очень дорого?
Я сказал ей, что в состоянии понести такие расходы.
– А вы... – Джинджер задумалась. – По‑моему, – продолжала она медленно, – вам лучше все‑таки приняться за Томазину Такертон.
– Как? Она ведь умерла.
– И кто‑то желал ее смерти, если ваши предположения верны. И устроил все через «Белого коня». Есть две возможные причины. Мачеха или же девица, с которой Томми подралась у Луиджи в баре. Вполне вероятно, что Томми собиралась замуж. Замужество могло не устраивать мачеху, а соперницу, если та любила того же парня, тем более. Обе эти женщины могли обратиться к «Белому коню». Здесь, кажется, есть зацепка. Кстати, как соперницу звали, не помните?
– По‑моему, Лу.
– Прямые пепельные волосы, средний рост, пышный бюст?
Я подтвердил, что описание подходит.
– Кажется, я ее знаю. Лу Эллис. Она сама отнюдь не из бедных.
– По ней не скажешь.
– А по ним никогда не скажешь, но в данном случае это так. Заплатить «Белому коню» за услуги у нее бы деньги нашлись. Вряд ли те работают бесплатно.
– Вряд ли.
– Придется вам заняться мачехой. Вам это легче, чем мне. Поезжайте к ней.
– Я не знаю, где она живет, и вообще...
– Луиджи знает, где жила Томми. Да ведь – вот глупые мы с вами! – в «Таймс» было объявление о ее смерти. Надо только поглядеть подшивку.
– А под каким предлогом явиться к мачехе? – спросил я в полной растерянности.
Джинджер ответила, что это очень просто.
– Вы заметная личность, – заявила она. – Историк, читаете лекции, у вас всякие ученые степени. На миссис Такертон это произведет впечатление, и она будет вне себя от восторга, если вы к ней пожалуете.
– А предлог?
– Что‑нибудь насчет ее дома, – туманно высказалась Джинджер. – Он наверняка представляет интерес для историка, если старинный.
– К моему периоду отношения не имеет, – возразил я.
– А ей такое и невдомек, – сказала Джинджер. – Обычно все считают, что если вещи сто лет, то она уже интересна для археолога или историка. А может, у нее есть какие‑нибудь картины? Старые. Должны быть. В общем, договаривайтесь, поезжайте, постарайтесь ее к себе расположить, будьте обаятельны, а потом скажите, что знали ее дочь, то есть падчерицу, и какое горе, и так далее... А потом неожиданно возьмите и упомяните «Белого коня». Пугните ее слегка.
– А потом?
– А потом наблюдайте за реакцией. Если ни с того ни с сего назвать «Белого коня», она должна будет себя как‑то выдать, я убеждена.
– И если выдаст – что тогда?
– Самое главное – знать, что мы идем по верному следу. Если будем знать наверняка, нас уже ничто не остановит. – И добавила задумчиво: – И еще. Как вы думаете, почему эта Тирза Грей так с вами разоткровенничалась? Почему она затеяла этот разговор?
– Разумный ответ один: просто у нее не все дома.
– Я не об этом. Я спрашиваю, почему именно вас она выбрала в наперсники? Именно вас? Не кроется ли здесь какая‑то связь?
– Связь с чем?
– Постойте, я должна сообразить. – Джинджер выразительно покивала и сказала: – Допустим. Допустим, так. Эта самая Вьюнок знает о «Белом коне» весьма приблизительно – что‑то слыхала, кто‑то при ней проговорился. На таких дурочек, как она, обычно не обращают внимания, а у них между тем ушки на макушке. Либо же кто‑то услышал, как она вам проболталась тогда в ночном клубе, и взял ее на заметку. А после вы к ней явились с расспросами, напугали ее, и она не стала даже с вами разговаривать. Но и о том, что вы приходили и расспрашивали ее, тоже узнали. Возникает вопрос: почему вас все это может интересовать? Причина одна: вы возможный клиент.
– Но подумайте...
– Это вполне логично, говорю вам. Вы что‑то слышали и хотите выяснить поточнее в своих собственных целях. Вскоре вы появляетесь на празднике в Мач‑Диппинг. Приходите на виллу «Белый конь» – наверное, сами попросили, чтобы вас туда взяли, – и что получается? Тирза Грей не мешкая приступает к деловым переговорам.
– Возможно, и так. – Я подумал с минуту. – Как по‑вашему, Джинджер, она действительно что‑то такое умеет?
– У меня один ответ: ничего она не умеет. Но иногда случается странное. Особенно с гипнозом. Вот приказывают тебе: завтра в четыре часа пойди и откуси кусок свечки – и ты это проделываешь, сам не зная почему. В таком роде. Либо же новейшие электрические приборы – вы туда выдавливаете капельку крови, и прибор показывает: через два года вы заболеете раком. Вроде бы все это глупость. А кто знает, возможно, и не глупости. А Тирза... Не хочу верить, но ужасно боюсь – вдруг умеет.
– Да, – сказал я мрачно. – И я тоже.
– Я могу слегка тряхнуть Лу, – задумчиво предложила Джинджер, – знаю, где ее встретить. Луиджи, вполне вероятно, что‑то слышал. Но самое главное – увидеться с Вьюнком.
Это мы устроили с легкостью. Дэвид был свободен, мы договорились поехать в варьете, и он явился в сопровождении Вьюнка. Ужинать мы отправились в «Фэнтези», и я заметил, что после продолжительного отсутствия – Джинджер и Вьюнок пошли пудрить нос – девушки вернулись друзьями. Никаких опасных тем мы по совету Джинджер в разговоре не затрагивали. Наконец мы распрощались, и я повез Джинджер домой.
– Особенно докладывать нечего, – весело объявила она. – Я, кстати, успела пообщаться с Лу. Они поссорились из‑за парня по имени Джин Плейдон. Подонок, каких мало, насколько я знаю. Девчонки по нему с ума сходят. Он вовсю ухаживал за Лу, а тут появилась Томми. Лу говорит, он охотился за Томмиными денежками. Наверное, ей хочется так думать. Одним словом, он бросает Лу, и она, конечно, в обиде. Она говорит, потасовка была пустяковая – слегка поцапались, девичьи распри.
– Поцапались? Она у Томми чуть ли не половину волос выдрала.
– Я рассказываю, что слышала от Лу.
– Которая, похоже, не очень скрытничала.
– Да, они любят пооткровенничать о своих делишках. Со всяким, кто только станет слушать. В общем, у Лу теперь новый дружок – тоже болван порядочный, но она от него без ума. Значит, ей вроде бы незачем обращаться в «Белого коня». Я упомянула это заведение, но она никак не отреагировала. По‑моему, из числа подозреваемых ее можно исключить. Луиджи тоже считает происшествие пустячным. Но с другой стороны, у Томми были серьезные планы насчет Джина. И Джин за ней ухаживал по‑настоящему. А как с мачехой?
– Она за границей. Завтра приезжает. Я ей написал, просил разрешения посетить ее – вернее, моя секретарша написала.
– Прекрасно. Мы взялись за дело. Будем надеяться, оно у нас пойдет.
– Хорошо бы с толком!
– Толк будет, – бодро заверила Джинджер. – Да, кстати. Вернемся к отцу Горману. Перед смертью, как считают, та женщина рассказала ему нечто такое, из‑за чего его убили. Что стало с женщиной? Она умерла? А кто она была такая? Нет ли в ее истории чего‑нибудь полезного для нас?
– Умерла. Мне о ней мало известно. Кажется, ее фамилия была Дэвис.
– Ну а побольше вы о ней не могли бы разузнать?
– Постараюсь.
– Если мы о ней выясним побольше, то, возможно, поймем, как она узнала все, что ей было известно.
– Ясно.
На другой день я позвонил Джиму Корригану и спросил, нет ли чего нового о миссис Дэвис.
– Кое‑что, но совсем немного. Дэвис – не настоящая ее фамилия, поэтому с ней не сразу разобрались. Подождите, у меня тут записано... Настоящая фамилия – Арчер, и муж у нее был мелкий жулик. Она от него ушла и взяла девичью фамилию.
– А что за жулик? И где он сейчас?
– Да так, промышлял по мелочи. Воровал в супермаркетах. Серьезного за ним не водилось. Несколько судимостей. А сейчас его уже нет на свете – умер.
– Да, фактов немного.
– Совсем мало. В фирме, где миссис Дэвис работала в последнее время, «Учет спроса потребителей», о ней ничего не знают – ни кто она, ни откуда.
Я поблагодарил его и повесил трубку.
Глава 12