ДЕКАБРЯ 1825 ГОДА- ДЕКАБРЬСКОЕ ВОССТАНИЕ И ЕГО ГЛАВНЫЙ ОРГАНИЗАТОР.
О неизвестных фактах восстания на Сенатской площади.
Валентина Терехина
Разговор с историком и писателем Натальей Зазулиной о тайных пружинах и судьбоносных моментах самого популярного, не раз воспетого в стихах и прозе эпизода российской истории.
Начнем с восстания 14 декабря 1825 года на Сенатской площади.
— Уверяю вас, само восстание в этой истории, его ход, подавление, казнь верхушки заговорщиков, легендарная жизнь декабристов в Сибири, все это важно, но, на мой взгляд, отнюдь не самое захватывающее, и это в школе проходили многие поколения.
«СП»: — А что же важнее?
— То, что было до восстания декабристов, как раскручивалась эта пружина.
Давайте начнем с хронологии. Для меня отправная точка во всей этой истории — бунт гвардейского Семеновского полка в 1822 году. После чего последовал рескрипт министра внутренних дел Кочубея о запрещении тайных обществ. Что такое они были в России? Тайные общества — часть дворянской культуры. Не все имели возможность быть членами какого-либо, скажем, английского клуба. И, например, где-то в глубинке, богатая семья Давыдовых, допустим, собираясь за обедом, либо на именинах, охоте и т. д., — о чем они там болтали между собой, узким кругом? Да о свободе, конечно. Это было, скажем так, модной особенностью быта…
Тем не менее, случился бунт в Семеновском полку, во время которого Александра I в России не было. Это важно. Потому что после победы над Наполеоном из 12 лет, которые еще были ему отведены царствовать, Александр пробыл в России по совокупности 4 года и 6 месяцев! Все остальное время он разъезжал по Европе. С конгресса на конгресс: из Троппау в Лайбах, из Лайбаха в Вену, из Вены ехал в Верону и так далее… На все это уходили годы — буквально. В то время как Россия после наполеоновского нашествия не только не восстанавливалась, а фактически вся ее западная часть была сожжена. Такое отношение Александра к своей стране для части его подданных выглядело оскорбительно…
Но вернемся к хронике событий. Узнав о беспорядках в своем любимом полку (Александр был когда-то шефом Семеновского полка) он назначает, так скажем, комиссию. Но всегда верный императору граф Алексей Андреевич Аракчеев от расследования неожиданно уклонился. А вот генерал граф Михаил Андреевич Милорадович постарался успокоить государя, доложив ему, мол, мальчишки, бузотеры — с кем не бывает! И вот с этого начинается очень интересное время…
1822 год. Отрекается от престола великий князь Константин Павлович (брат императора, считавшийся наследником престола) и тут же женится морганатическим браком на польке Жанетте Грудзинской. Все это оформляется документально. Часть бумаг остается в Сенате, а остальные документы митрополит Филарет увозит в Москву в Успенский собор.
Далее перенесемся в 20 ноября 1824 года. Умирает бывший командир гвардии, участник убийства Павла I, герой войны 1812 года граф Федор Уваров. Перед кончиной Уваров, впав в беспамятство, все время повторял о заговоре против царя… называл фамилии, и среди них — Аракчеев. Умирал Федор Петрович, кстати, в Зимнем дворце. Александр I участвует в его похоронах, и весь Петербург острит — мол, как же теперь Уварова на небесах встретит Павел I? Государю доносят об этих разговорах. А он, надо сказать, и так день ото дня становится подозрительнее, все проверяет, потому что очень боится, что повторит судьбу отца, Павла Петровича.
У него на то были причины.
Известно, что в мае 1924 года он приезжает в Грузино к Аракчееву, который командует военными поселениями. Приезжает с очень серьезным конкретным разговором. Аракчеев знает, что уже составлен заговор против Александра I, что замышляется цареубийство. Однако знать и донести — разные вещи. На вопросы государя он отвечает крайне осторожно. Но именно после поездки в Грузино Александр начинает осознавать, насколько все серьезно. Что несмотря на доклады о полной ликвидации семеновского бунта, этот нарыв не только не был залечен или забинтован, напротив, он оказался очень хорошо подогреваем.
А тут еще в конце августа вдруг к царю приходит Николай Карамзин, великий историк и создатель «Истории государства Российского», со странным разговором, мол: «Ваше Величество, сделайте так, чтобы окончание вашего царствования (казалось бы, какое окончание — ему 47 лет!) было достойно ваших «дней Александровых прекрасного начала».
Так что Александр безусловно знал, что против него замышляется нечто серьезное. И, кстати, одна из его жестких установок того периода в отношении семьи: никогда больше братьям не собираться вместе. В1822-м году в последний раз все три брата — Александр Павлович, Михаил Павлович и Николай Павлович вместе присутствовали в Вильно на параде гвардии, которым командовал Уваров. Больше он их вместе не собирал.
И готовясь уехать из Петербурга летом 1824 года, Александр срочно отправляет Михаила Павловича в Варшаву к Константину, а Николая Павловича — в Бобруйскую крепость (потому что это была одна из самых укрепленных военных крепостей) под жесточайшим приказом не возвращаться до особого распоряжения.
В ночь на 2 августа Александр Первый молится в Александро-Невской Лавре и затем уезжает в Таганрог. Предлог — необходимость лечения супруги Елизаветы Алексеевны. Но Таганрог явно не курорт!
«СП»: — Так зачем же ехать туда? Мог бы и реально отбыть с женой на воды …
— Я думаю, он просто спасал свою жизнь, надеясь, что в Таганроге, маленьком городе, будет заметен любой лишний человек. За ним едет его постоянная свита. А в сентябре в Таганрог приезжает и царица.
Участники заговора — а это был дворцовый, серьезный заговор — понимая, что произошла утечка информации, вынуждены активизироваться. Источник утечки установили быстро — Аракчеев. Вероятно, он и ранее был слабым звеном, но, чтобы вывести «железного графа из игры» и отбить хоту откровенничать, убивают его многолетнюю любовницу из крепостных Настасью Минкину. Аракчеев намек понял, и устранился от любых дел.
А тут еще непонятно по каким причинам, в начале октября 1824 года, без разрешения Александра Павловича, в столицу вернулся младший брат Николай Павлович. Вот его-то возращение в столицу для тех, кто были действительными рычагами заговора, оставшегося в истории как восстание декабристов, стало сигналом того, что надо реально начинать действовать…