Существует традиционная теория поведения групп, которая безоговорочно утверждает, что частные группы и ассоциации функционируют согласно принципам, кардинально отличающимся m тех. которые управляют отношениями между фирмами на рынке или отношениями между налогоплательщиками и государством. Эта "теории групп" имеет принципиальное значение для многих политологом США, также являясь основной предпосылкой в работах многих социологом и психологов. Традиционная теория групп, как и многие другие теории, была разработана различными учеными с разными взглядами. Соответственно при попытке объединить все эти взгляды возникают неизбежные в такой ситуации промахи. Однако все толкования теории групп на самом деле имеют схожее отношение к подходу, развитому и данном исследовании. И поэтому приемлемо говорить здесь, конечно и наиболее общем виде, о единой традиционной теории, проводя, однако, различия между двумя основными вариантами этой теории: каузальным и формальным.
В своей каузальной форме традиционная теория выглядит следующим образом: частные организации к группы существуют повсеместно, и эта повсеместность является результатом фундаментальной человеческой склонностью к вступлению и ассоциации. Как утверждает знаменитый итальянский политик и философ Гастено Моска, люди обладают инстинктом к "собиранию в стада и борьбе с другими стадами". Этот инстинкт лежит в основе формирования всех "разделений и подразделений, которые возникают внутри общества и приводят к моральным, а иногда и к физическим конфликтам. Аристотель, скорее всего, тоже имел в виду предрасположенность к стадному поведению, когда говорил, что люди по сноси природе - политические животные. Повсеместный и неизбежный характер формирования групп в Германии подчеркивался Георгом Симмелом в одной из его классических работ по социологии, в Америке - Артуром Бентли в наиболее известной его работе но политологии. Эта универсальная тенденция или склонность к объединению, как обычно считается, наиболее интенсивна и Соединенных Штатах.
Формальный вариант традиционного взгляда на группы также подчеркивает универсальный характер групп, но не исходит из "инстинкта" или "тенденции" к объединению и группы. Вместо этого, приверженцы такого взгляда питаются объяснить сегодняшнее объединение и группы и ассоциации эволюцией современного индустриального общества из примитивного, предшествовавшего ему. Они начинают с того факта, что "первоначальные группы"31, группы настолько небольшие, что каждый из членов сталкивается со всеми остальными лицом к лицу, - семейные и родственные группы, доминируют в примитивном обществе. Как утверждает Толкотт Парсонс, "хорошо известно, что во многих примитивных обществах существует обстановка, благодаря которой родство господствует над социальной структурой; можно принести лишь несколько конкретных структур, участие в которых не зависит от степени родства"32-. Только небольшие семейные или родственные союзы представляют интересы индивида. P.M. Мак Ивер описывает это явление в Энциклопедии общественных наук следующим образом: "В более простых общественных условиях социальные интересы были представлены в основном через касты пли классовые группы, возрастные группы, родственные группы, соседские группы и другие неорганизованные или плохо организованные объединения". В "примитивных" условиях малые, семейного типа единицы отвечают практически за все человеческое «взаимодействие».
Но далее, как утверждают эти социологи, с развитием общества происходит социальная дифференциация, возникают новые ассоциации, которые берут на себя некоторые функции, выполняемые до них семейными группами. "Как только социальные функции семейного института и нашем обществе уменьшились, некоторые из групп второго уровня, такие как профсоюзы, достигли степени взаимодействия, иногда превосходящую таковую в первоначальных группах".
По словам Парсонса, "ясно, что в продвинутом обществе более важную роль играют не родственные союзы, - государство, церковь, университеты, корпорации и профессиональные ассоциации... Процесс, посредством которого не родственные союзы приобрели основной вес и социальной структуре общества, незамедлительно влечет за собой потерю функций родственными союзами". Если бы это было верно и если, как говорит Мак Ивер, "сильнейшее рыночное различие между примитивным и цивилизованным обществами заключалось бы в малочисленности специфических ассоциаций в первом и многочисленности - и другом"36, то справедливо было бы сделать вывод, что большие ассоциации в современном обществе являются в какой-то мере эквивалентом малых групп в примитивном обществе и что обе эти формы могут рассматриваться и объясняться с точки зрения одной фундаментальной причины.
Что же это за фундаментальный источник, который подходит как для малых групп и примитивном обществе, так и для больших добровольных ассоциаций современности? Защитники формального варианта теории групп оставили этот вопрос открытым. Это могла бы быть рассмотренная выше "тенденция" (или "инстинкт") к объединению в ассоциации, что является отправным пунктом каузального варианта теории; такое пристрастие к формированию и объединению в группы обнаруживает себя в примитивном обществе посредством семейных и родственных групп, а в современном обществе - посредством больших добровольных ассоциаций. Однако такая интерпретация оказалась бы, наверное, несправедливой по отношению к теоретикам формального варианта теории групп, так как многие из них без сомнении не подписались бы под любой теорией "инстинктов" или "склонностей". Нет никаких сомнений, что в случае, когда членство в ассоциациях или группах объясняется "инстинктом", фактически не предлагается никакого объяснения. Любое человеческое действие может быть отнесено к инстинкту или склонности к такому действию, однако это не добавляет ничего нового к уже известным сведениям. Если инстинкты или склонности к объединению в группы исключить как бессмысленные, то откуда возьмется источник всевозможных грума и ассоциаций, больших и милых, лежащий в основе традиционной теории? Возможно, некоторые in традиционных теоретиков думали об этом в "функциональном" смысле - нес дело о функциях; лишь благодаря им группы и ассоциации различных типов и размером могут успешно действовать. В примитивном обществе превалировали малые группы, так как они более всего подходили (или, но крайнем мере, подходили достаточно) для выполнения функций, требуемых людьми этого общества; » современном обществе, наоборот, преобладают большие ассоциации, так как только они способны выполнить определенные необходимые функции. Большая добровольная организация, например, может быть объяснена как выполняющая такую функцию (то есть удовлетворяющая спрос, заинтересованность, регулирующая нужду) для большого числа людей, которую малая группа не смогла бы или не смогла бы так хороню осуществить и современных условиях. Этот спрос или заинтересованность обеспечивает возникновение побудительных мотивов для создания и поддержания добровольной ассоциации.
Характерным для традиционной теории во всех ее проявленных является признание того факта, что участие в добровольных ассоциациях практически универсально, и что малые группы и большие организации привлекают своих членов по одним и тем же причинам. Каузальный вариант теории признавал склонность к принадлежности к какой-либо группе, не различая группы разных размеров. Хотя более изощренный вариант мог проводить различие между функциями, более подходящими малым группам, и функциями, лучше отвечающими большим ассоциациям; достаточно признать, что большая организация возникает и будет привлекать людом там, где есть необходимость именно большой организации; это же можно сказать и о малых организациях. До сих пор, когда традиционная теория проводит разграничения между большими и малыми группами, она относит их к масштабу функций ими осуществляемых, но не к степени успеха в осуществлении этих функций или способное привлекать новых членов. Традиционная теория признает, что малые и большие группы различаются по уровню, но не по природе.
Действительно ли малые группы и большие организации привлекают людей подобным образом и почти одинаково эффективных выполнении возлагаемых на них функций? Действительности они различаются только по размеру, а не но принципиальным признакам? В атом традиционная теория ставится под вопрос эмпирическими исследованиями, которые показывают, что средний индивид на самом деле обычно не принадлежит к большим недобровольным организациям; и утверждение, что типичный американец всегда член какой-нибудь организации, - в огромной степени лишь миф. Поэтому стоит задать вопрос, действительно ли верно, что не существует никакой связи между размерами группы и ее согласованностью, или эффективностью, или привлекательностью для потенциальных ее членов; и не зависит ли от размеров группы способность индивидуальных мотивов благоприятствовать достижению обще групповых целей? Прежде, чем делать выводы в традиционной теории групп, следует ответить на все эти вопросы. Словами немецкого социолога Георга Симмела можно сказать, что действительно необходимо выяснить "значение, которое придают индивиды форме общественной жизни".
Утверждению, что большие и малые группы действуют согласно совершенно противоположным принципам, можно противопоставить тог факт, что любая группа или организация, большая или малая действует для получения коллективного блага, которое по своей природе будет выгодно для всех членов группы. И хотя вес члены группы заинтересованы в получении коллективной выгоды, никто не хочет брать на себя издержки по ее обеспечению. Каждый из членов группы предпочел бы, чтобы платил кто-то другой, а он лишь наслаждался плодами. Если такова фундаментальная характеристика всех экономических'" групп и организаций, тогда вряд ли большие организации будут координально отличаться от малых, и вряд ли существует какая-нибудь другая причина, по которой организовываются именно малые группы. Остается только интуитивно признать, что малые группы иногда способны довольно успешно обеспечивать общественные блага.
Нельзя ответить на этот вопрос удовлетворительно не проанализировав издержки к выводу альтернативных типов поведения, доступных индивидам различных по размеру групп. Далее подробно рассматривается это соотношение. Природа вопроса такова, что необходимо использовать некоторые приемы экономического анализа. И следующая часть содержит немного математики, которая чрезвычайно элементарна, но может быть не понятна для читателя, который никогда не изучал данный предмет. В параграфе будут присутствовать несколько ссылок на олигополистические группы, что, скорее всего, заинтересует только экономистов. Поэтому несколько основных выводов еще раз объясняются в «нетехническом» резюме параграфа D на интуитивном, упрощенном уровне (хотя теряется томность и доказательности) для тех, кто хотел бы избежать полного объема математических объяснений.
Большие группы