У меня был дар убеждения,
И она согласилась: «Да!
Вот отпраздную день рождения
Восемнадцатый — и тогда…»
Ожидание наслаждения
Дни и годы жгло, как напалм!
Восемнадцатый день рождения
Долго-долго не наступал.
Наконец снизошло видение:
«Узнаёшь ли? Очки надень!
Восемнадцатый мой день рождения
Был недавно — в Касьянов день. *
Ты достоин вознаграждения,
Ты достоин всего-всего!..
Я пришлю тебе подтверждение
Обещания моего!..»
Подтверждение СМС-ное
Было сладкое, как елей,
Было краткое и чудесное:
«Ждём на бабушкин Юбилей!»
_________________________________________________________________
* Касьянов день — 29 февраля. Поэтому день рождения у родившихся в Касьянов день бывает лишь раз в 4 года, а 18-й день рождения — в 68 лет.
ПРОТАЛЬНИК
(МАРТ)
ВЕРБА
В этом празднике что весеннего? —
Люто, будто бы в декабре.
Ранних звёзд орда. Нет спасения
Псу последнему на дворе!
С коркой выйду к псу, ждёт нас таинство, —
Ведь студент и пёс — как родня:
Под окном твоим поскитаемся
Накануне важного дня.
Жизнь сурова, но ты, хорошая,
Верь, что будут в ней чудеса!
Зря ль к проклюнувшимся горошинам
Вербным — тянется радость пса?
Значит, если нет даже мелочи
В кошельке, ни цветка в лесу —
Завтра в Женский день,
В День твой девичий,
Вербуиз лесу принесу!
Расцветёт букет белым облаком,
Пустит листья и корешки —
Мы сажать пойдём рука об руку
Юной рощицы черенки.
Стань ты вербе подругой верною,
Словом ласковым обогрев,
И узнаешь ты Тайну Вербную
Жизни звёзд, людей и дерев.
Мы такие: чтоб не опаздывать,
Чтоб нам в будущее прорасти,
Под метелями — смеем праздновать,
В стужу — вербами расцвести!
Вечен поиск наш счастья вечного!
Видишь: путь к нему прочертил
Верб, огней и звёзд
Чуда Млечного
За собой зовущий пунктир…
СЖИГАНИЕ ЧУЧЕЛА
Синеглазое чучело в парке,
Снежана — мой образ прошедшей зимы,
Лучезарен твой лик, стан по-девичьи гибок и строен.
Вкруг тебя суета, вкруг тебя
пира запахи, чёрные, сизые и голубые дымы,
Жаркий клёкот кипящих кастрюль и шипение жирных жаровен.
Что ж, так было издревле: какой без огня и без дыма уют?
На буфетных столах — с пылу-с жару блины,
на мангалах — шашлык, а в кастрюлях — супы и ушица.
Ходят люди вокруг тебя — и величальные песни поют,
Ходят люди вокруг — твоим именем праздник вершится.
Но не верь им! Не верь льстивым их похвалам:
неспроста ты в фальшивом венце,
Неспроста вся в цветах, но в цветах из бумаги дешёвой!
И что будет потом — то, что будет с тобою в конце,
Знают, кажется, все! И, конечно, мой друг–режиссёр,
что командует праздничным шоу.
«Сделай чучело!» — он попросил, и я сделал и даже назвал,
хоть не по сердцу мне этот странный обряд:
Разве краски — не кровь,
если в них и любовь, и восторг, и мольба, и рыданье?
Красота не горит, говорите? Горит красота, так что души горят —
Остаётся зола, не способная на состраданье!
А вокруг наши дети: народ прямо целыми семьями в парк
Вышел! Вот незадача: вдруг кто из детей пожалеет тебя —
и тогда разревётся, пожалуй...
Синеглазое чучело, гордое, как Жанна д'Арк,
Ты прости нас, проклятых: ещё веселят нас пожары.
И когда ты займёшься, Снежана, почти загоришься,
вот-вот полетишь в небеса, растворишься в дыму,
Когда (пьяный он что ли?), качаясь, чего-то боясь,
отшатнётся твой факельщик от эшафота,
Подойду, встану рядом с тобою — прощаясь, тебя обниму,
И скажу режиссёру:
«Снимай: пусть на память хотя бы останется фото!
Снежана!..»
СЛАЛОМ
Не мангалов жар, не печек
блинный дух, не звон уздечек
Троек — в сердце трёх словечек
след, что сразу стал стихом!..
Массовик наш, наш затейник,
ненаглядный человечек,
Выставляй цветные кегли
на крутой высокий холм.
Объявив зимы итогом
слалом наш, весны ж — прологом,
Всем судьёй, а мне — пророком
будь: победу предреки!
И помчусь!.. И в пропасть, ухну,
поскользнувшись ненароком!..
И очнусь от милосердной
теплоты твоей руки.
Отдаю! — призёрам слава,
все восторги, крики: «Браво!»,
Мне ж, упавшему — отрава
снисходительных реприз.
Но глаза, где свет и нежность,
мне откроют, как отава,
Что пробилась из-под снега:
наша встреча — вот мой приз!..
За Уралом, за Аралом,
как бы мною ни играла
Жизнь, тот «масленичный» слалом
вспоминать мне весь мой век:
Три словечка: «Вам не больно?!»
и как сердце обмирало:
«Что нашло? Что потеряло?» —
у твоих цветочных вех
КУРЛЫЧНИК
(АПРЕЛЬ)
В ПАРКЕ
В городе — ручьёв столпотворение!
Ну а здесь, от улиц в стороне,
Девочка в костюмчике сиреневом
По последней бегает лыжне.
Пробежит — и снова возвращается,
Взгляд мой ворожа на вираже.
И никак она не распрощается
С этим снегом, тающим уже,
С воздухом,
Хмельным и отрезвляющим,
С чем-то, непонятным ей самой…
Но про то —
Не с дяденькой гуляющим, —
С юношей, приснившимся зимой.
ПОСЛЕДНИЙ СНЕГ
Последний снег, ты бледен от испуга:
Свою судьбу ты знаешь наперёд,
Но этого сверкающего луга
Никто у нас пока не отберёт.
Любимых щёк прощального пожара,
Прощального холодного кивка
Единственной, что мне принадлежала,
Не отберёт никто у нас пока.
Не отберут отчетливо вонзённых
Следов её, что светятся, дразня,
И слов её немножечко казенных,
Жалеющих: «Мы все-таки друзья!» —
Не отберут.
По-своему побелим,
Хотя б на миг прощанье отдалить,
И хмурый лес, и улицу, и берег —
Да милых глаз никак не забелить.
Им для другого хочется расставить
Своих ресниц капроновую сеть,
А нам пора, наверное, растаять
И на плечах обузой не висеть.
Пора понять, что уличным потоком
Нам завтра течь в ближайший водоём.
Зачем же мы с надеждою жестокой
Стоим и умираем на своём?..
ВСЁ ПРЕКРАСНО!
Всё прекрасно!
Не хватает воздуха —
Мой топор без устали, без роздыха
Бьёт и бьёт,
И кровь моя горит!
Всё прекрасно!
В парках снега месиво,
И уже в свои четыре месяца
Сын меня улыбкою дар и т.
Пусть покамест не с его силёнками,
Руки, укрощённые пелёнками,
Вынуть, сжав, ликуя, в кулаки, —
Всё прекрасно!
Сын мой улыбается:
Скоро-скоро силушки прибавится —
Как-никак, мы всё же мужики!
Ох ты, лет стремительная мельница!
Знаю:
Всё однажды переменится, —
Но топор мой, выпавший из рук,
Сын возьмёт — поднимет, не поленится,
Застучит!
И сложится поленница.
И, счастливый, улыбнётся внук!..
АПРЕЛЬСКИЕ НЕВЕСТЫ
Нас апрель так часто дурит,
Нам апрель так часто врёт:
Нежный ветер вдруг подует,
И черёмуха — цветёт!
Изумрудным опереньем
Вспыхнет рощица берёз,
И захочется сиреням
Верить русскому авось.
Даже яблони и вишни,
С их судьбою непростой,
Ранним утром в город вышли
За нарядною фатой.
Все спешат: не опоздать бы —
Ведь жених учтив, учён —
И на завтрашние свадьбы
Приглашают птиц и пчёл…
Только липа смотрит сонно,
Словно старшая сестра,
Зная: вальсов Мендельсона
Не пришла ещё пора.
Ей, несуетной, известно
Чем, наивны и чисты,
Платят юные невесты
За апрельские мечты…
КАСАТИК
(МАЙ)
ЗЕЛЕНОГЛАЗАЯ БЛОНДИНКА
Как забыть, скажите, Вас,
Если каждою весною —
Миллионом Ваших глаз,
Листья блещут надо мною?
Если у любой из рощ
Ваш черёмуховый локон?
Если дождь —
С цветами дождь:
С радугой у Ваших окон!
Если правите давно
Миром этим,
Солнце застя,
Вы одна —
И зелено,
Белокуро в нём,
Глазасто!..
ПЛАЧ ПО СИРЕНЕВОМУ ПЕРВОЦВЕТУ
Вы разбудите меня чуть свет, бабушка с дедом,
Ибо сиреневый первоцвет соням неведом.
Соням неведом старинный сказ нашей деревни:
Счастья «пятёрочки» отыскать можно в сирени!
Только ленивые — на цветке не загадали:
Чтобы на сказочном Горбунке — в дальние дали!
Только ленивым не удалось росной «звездою»,
Словно Жар–птицу, поймать за хвост стольную долю!..
Выйду я, выбегу на заре в наш палисадник.
Кто это — в облаке на горе?
Солнечный всадник!
Всадник сиреневый, по судьбе скачущий грозно,
Снова на старенькой городьбе вещие гроздья.
Снова окрестности расцвели, светятся влажно,
И фиолетовые шмели кружатся важно.
Вот и вернулись мы с Горбунком в нашу «столицу»,
И улыбаются из окон добрые лица.
Сколько плутали по городам, дальним селеньям!
Но все дороги — к отчим садам, к отчим сиреням…
Есть в моей просьбе в конце пути сладкая мука —
Долю вчерашнюю обрести старшего внука.
Ведь невредимо меня вели бездной диковин
Лики — бабушкин Катин и
Дедушкин Колин!
Дай же, сиреневый первоцвет, следуя следом,
Знать, что разбудят меня чуть свет бабушка с дедом, —
Чтобы я верил, что не один в грозной Вселенной,
Чтоб у могилок их посадил —
Рощу сирени!..
ЛОПАТА
Время землю копать
во саду–огороде.
Заглянул я в сарай
и лопату достал —
Глянь-ка: ржавая вся!
А ведь осенью вроде
Штык на солнце горел,
как алмазный кристалл!
И бруском шлифовальным,
и шкуркой наждачной
Долго тёр его я,
на верстак положа,
Но расстроен
попыткою был неудачной:
Проступала сквозь блёстки
упрямая ржа.
И тогда чуть поправил я
острое жало,
Поплевав на ладони,
и в землю вогнал.
И под вечер лопата
на грядке лежала, —
Не работал бы ею —
её не узнал…
Время землю копать —
время поту пролиться!
Даже если проржавлен,
душой конопат,
Помни: чистит земля
не одни только лица
Безнадежно, казалось бы,
ржавых лопат…
БОРИС
Девочки у школьного крыльца
Рыли ямки круглые прилежно,
Девочки сажали деревца,
Их землёю присыпая нежно.
А Борис вприпрыжку за водой
Бегал с поржавевшею поливкой,
И учитель, маленький, седой,
Каждый раз встречал его улыбкой.
Всех ребят остаться он просил,
Но остались девочки,
И Боря —
Он губу упрямо закусил,
Из колодца воду приносил
И глаза печальные косил
В сторону азартного футбола.
Видел он:
Беды не миновать,
Знал он:
«Дело пахнет керосином» —
Пацаны,
Чего уж тут скрывать,
За измену могут надавать.
Но кому-то нужно поливать:
Девочкам ведь это
Не по силам...
МАЙСКИЙ ЖУК
Сыну Диме
На лугу, у речки
Майские жуки —
Надеваем кепки,
Достаём сачки.
Я бросал фуражку
Прямо в облака —
Трижды дал промашку,
Но поймал жука.
Жук живёт в коробке,
Жук гудит: «Жу-жу!»
С ним я тренировки
Часто провожу.
По столу гуляет,
Вспомнит о жуках —
Крылья расправляет,
Не взлетит никак.
Топают с досады
Все три пары ног:
Дескать, это ж надо —
Как я занемог!..
Дам я лист зелёный,
Дам ему стручок —
Набирай силёнок,
Бедный мой жучок.
Весело и вкусно
Зеленью хрустит —
Мне немножко грустно:
Скоро улетит.
Ладно, наедайся —
Плохо без друзей.
Да не попадайся
Больше, ротозей!
СТРИЖОНОК
(ИЮНЬ)
В НАШЕЙ ДЕРЕВНЕ
В нашей деревне
На орешник,
Даже самый высокий,
Мальцы
И те
Никогда не повесят скворечник —
Или орехи, или скворцы.
Каждый ребёнок соображает:
Сложен жизни водоворот, —
Скажем, июньский дождь — к урожаю,
А сентябрьский — наоборот.
В нашей деревне все знают:
Раки —
В реках,
И самый большой чудак
Не хочет ждать —
Понимает: враки —
Когда с горы ему свистнет рак.
Умные люди в нашей деревне:
Стараются
В самую суть взглянуть —
Не подрезают они деревья,
Чтобы головы
ввысь
тянуть!..
БЕЛАЯ НОЧЬ
Никогда–никогда
со щеки
белой ночи твоей не сотру,
Белый город,
где чайки будили меня поутру.
Где вставал я с подушки,
пропахшей духами горячими той,
Что так щедро делилась
и кровом своим, и мечтой.
Чудо гостеприимства!
С базара арбуз
и янтарные капли айвы.
И душа — нараспашку.
И только любовью
она не делилась, увы!
И пока до рассвета
чёрный кофе я свой допивал —
О другом,
о любимом она говорила, —
и я ей советы давал...
Никогда–никогда не остынет
чёрный кофе тех белых ночей,
Никогда–никогда
чёрный хмель её белых плечей
Безвозвратно не канет —
и станет являться во сне,
Где подушка кричит,
белой чайкой паря в белизне!..
ДНИ РОЖДЕНЬЯ
Людмиле
Есть мистика великих дат.
Хочу, чтоб знала, как я рад
Что Дни Рожденья
Поэта–гения
И твой
В июне оба — в день шестой!
Вот совпаденье!
И что, казалось бы, с того?
Да ничего!
Но за столом
С бокалом пунша
Легко мне, поднимая тост,
Представить, что сошли со звёзд
И ты, и Пушкин!
За что ж такая благодать
Дана:
Так с милой угадать,
Что в час полемик
Браниться, ссориться всерьёз
Смешно —
Сам Пушкин превознёс
Тебя в поэме!
Вот аргумент!
Перешибить
Его вовек не сможет быт!..
И нами в главном
Доволен, верю, наш Поэт,
Коль быть позволил
Столько лет
Твоим Русланом!
КУЗОВОК
(ИЮЛЬ)
МИР БЕЗ НАСИЛИЯ
Это синее небо, и синие очи, и маечка синяя!
Эта девушка в синем — как синий во ржи василёк!
А на маечке синей три слова лишь: «Мир без насилия».
Как прекрасен девиз!
Как от жизни реальной далёк!
И тяжёлый поход, и рюкзак, и жарища, и наши усилия:
Быть, как все,
быть со всеми,
жить общей походной судьбой,
Остудили наш пыл: это выдумки — мир без насилия,
Без насилия даже над всеми любимым собой!
Только девушка в синем,
а девушку звали Аксиния,
Не хотела, как все — ну зачем же самой с рюкзаком?
Отыскала легко она тропочку в мир без насилия,
Познакомясь —
как будто случайно —
с наивным одним пареньком.
Он смотрел на неё, видя синее небо —
и грудь его сильная
Принимала с восторгом
её рюкзачище, огромный такой!
И двугорбым верблюдом,
счастливый,
он шёл с нею в Мир без насилия,
Где живут по Любви,
и в ней ч е рпают Силу,
и с ней обретают Покой.