Фрэнсин Паскаль
Школа в Ласковой долине – 47
«Задира»
Перевод - Алина Лычкина
Глава 1
– Вот черт!
Элизабет Уэйкфилд уже почти закончила играть прекрасную мелодию на блокфлейте, но вдруг сфальшивила.
Что ж, по крайней мере, меня никто не слышит, подумала она, оглядывая звуконепроницаемую комнату для занятий музыкой. В последнюю неделю они с Джули Портер играли здесь дуэтом после занятий. Сначала Элизабет чувствовала себя немного неуверенно, когда подруга учила ее азам музицирования. В конце концов, Джули была одной из самых талантливых девочек в школе Ласковой Долины. Как оказалось, она была ещё и прекрасным, терпеливым учителем, который постоянно подбадривал Элизабет. Очень скоро Лиз и вовсе перестала испытывать смущение, играя перед своей наставницей.
А на этой неделе – прямо с понедельника – Элизабет решила идеально выучить свою партию. Для этого она даже пропустила время ланча. Вздохнув, девушка поднесла длинный деревянный инструмент к губам и сделала глубокий вдох. Но как только она приготовилась издать очередной звук, дверь аудитории с треском распахнулась, и от испуга Элизабет смогла выдавить из своей блокфлейты лишь громкое сдавленное гудение.
– О боже, Лиззи, из тебя такой же плохой музыкант, как и из меня! – заметила Джессика Уэйкфилд, впорхнув в комнату.
– Ну, если бы ты не заваливалась сюда без стука…
Элизабет повернулась к своей сестре-близняшке, уже готовая прочитать ей лекцию о том, как важно уважать чужое личное пространство, но вдруг увидела неподдельную взволнованность на лице Джессики – и от её раздражения не осталось ни следа. Очевидно, сестра не могла дождаться, когда сможет сообщить ей что-то чрезвычайно важное. В случае с Джес речь обычно шла о новом наряде или каком-нибудь симпатичном парне, который вдруг начал проявлять к ней интерес.
– Мы можем поговорить? – спросила Джессика. Не дожидаясь ответа, она пододвинула к себе стул.
Элизабет кивнула. Она знала, что ей придется выслушать все до малейшей детали. Если Джес хотела что-то рассказать, ничто не могло встать у нее на пути. Это было чертой ее характера. Будь то разговор тет-а-тет или шумная вечеринка – Джессике всегда удавалось оказаться в центре внимания.
Для Элизабет не было в мире человека ближе Джессики. Однако хоть они и были близнецами, Лиз не могла представить себе двух настолько разных людей по характеру и интересам. Снаружи Элизабет и Джессика казались абсолютно одинаковыми. Волосы, спадающие каскадом Джессике на плечи, были такими же светлыми и с такими же выгоревшими на солнце прядями, как у Элизабет, а ее глаза – такими же сияющими, ярко-голубыми с зеленым оттенком. Все черты их были одинаковыми, от стройных фигурок до маленькой ямочки на левой щеке. Такое сходство часто вводило в ступор учителей и одноклассников, которые постоянно их путали.
– Лиз, у меня чудесные новости, – выпалила Джессика. – Угадай, кто станет звездой школьной сцены?
Элизабет закатила глаза. Она надеялась, что это не был один из новых планов Джессики по завоеванию сцены и тому, как стать известной актрисой. Она до сих пор не могла забыть о дебюте Джессики в театральном кружке и о том, как опустошенно сестра чувствовала себя, когда отец Диди Гордон, кино-агент, в буквальном смысле прошел мимо Джессики и предложил не ей, а ее партнеру Биллу Чейзу принять участие в пробах.
– Я думала «Моя прекрасная леди» отбила у тебя всякое желание играть на сцене, – сказала Элизабет.
Джессика покачала головой:
– Это была разминка. А теперь речь идет о главной роли всей моей жизни. Для нее нужно быть не только великолепным актером, но и хорошо танцевать.
– Танцевать? Но ты…
– Диди Гордон все мне рассказала. Она новый президент театрального кружка. Я как-то сказала ей, что занимаюсь балетом, а она упомянула об этом в разговоре с мистером Яворски. – Джес просияла. Мистер Яворски был учителем актерского мастерства. – И он собственной персоной попросил меня прийти в четверг на прослушивание! Разве не здорово?
Элизабет рассмеялась:
– Джес, ты что, забыла? Ты же уже давным-давно не занимаешься балетом!»
– Ой, да это и не важно. В смысле, у нас в подвале все еще есть танцевальный станок, так что я могу снова начать им заниматься. Для кастинга. К тому же, я уверена, больше никто не будет пробоваться. Диди мне сказала, что они хотели проводить кастинг среди членов кружка, но никто из них не умеет танцевать балет. А объявления о пробах и вовсе нет. Ты же понимаешь, что это значит? Считай, меня уже взяли!
Обе близняшки посещали занятия балета, когда им было двенадцать лет. Элизабет помнила эти изнурительные плие, релеве и арабески в танцевальной школе мадам Андре. Но помнила ли Джессика?
Пусть сама с этим разбирается, учитывая, что у него всего четыре дня, подумала Элизабет.
– Даже и не знаю, Джес. Ты уверена, что справишься?
– Ох, Лиз! Где твоя тяга к приключениям? Ну в самом деле, иногда мне трудно поверить в то, что мы родственники.
Элизабет улыбнулась и согласно кивнула. На каждую капли тяги Джессики к приключениям у
Элизабет была капля здравого смысла. И это было видно не только по их характерам, но и по тому, как они одевались. В то время, как Джессика носила только самую модную одежду, Элизабет выбирала более простые и сдержанные наряды. Девочки часто шутили, что Элизабет, которая родилась четырьмя минутами раньше, вела себя так, будто была старше на четыре года. Не то чтобы Элизабет не умела веселиться… Просто для нее веселье не означало вечеринки и шоппинг. Элизабет предпочитала проводить свободное время за чтением книг, написанием статей в «Оракул» – школьную газету, или разговорами с ее лучшей подругой Инид Роллинз или ее постоянным парнем Джеффри Френчем.
– Забудь, что я сказала, Джес. Зная тебя, я уверена, что ты справишься, – сказала Элизабет. – Итак, что за пьеса?
– Называется «С собой не унесёшь». Вроде как классика.
– Хочешь сказать, ты ее не читала? Как же ты узнаешь, какие там роли?
Джессика рассмеялась:
– Когда же мне было ее читать, Лиз? Ведь я только сегодня узнала о прослушивании!
– Допустим, – кивнула Лиз. – Но разве тебе не хочется сходить в библиотеку и хотя бы прочесть ее?
– Шикарная идея, Лиз. Конечно же, сейчас я пойду в библиотеку и потрачу вечность на чтение какой-то там книжки, в то время как моему бедному телу надо наверстать упущенное за четыре года в балете! Вот на чем я должна полностью сконцентрироваться, Лиз. Буду заниматься каждую свободную минутку, соблюдать жесткую диету… – Она со вздохом опустила локти на колени и обхватила подбородок ладонями. – Правда, есть одна проблема.
– Какая?
– Повторное прослушивание назначено на тот день, когда Брюс Пэтмена устраивает у себя дома супер-вечеринку «Пи Эпсилон». Как же несправедливо! Что же мне делать? Я не хочу ее пропустить!
– Джес, я уверена, что у тебя будет уйма времени, чтобы заранее принять душ и переодеться. Вечеринка начнется не раньше восьми, а прослушивание, наверное, будет сразу после уроков. К тому же… – Элизабет замолчала. Она знала, что следующую фразу нужно сформулировать очень тщательно. – Не хочу тебя расстраивать и все такое, но тебе не кажется, что ты немного бежишь вперед паровоза? В смысле, ты же даже не знаешь, позвонят ли тебе, чтобы сообщить, что ты получила роль.
– Позвонят ли мне? – Лицо Джессики исказилось, словно секунду назад была уязвлена ее гордость. Затем она вскочила со стула, встала в безупречную пятую позицию и улыбнулась Элизабет. – Ты, должно быть, шутишь, Лиз! Только взгляни, в какой я форме! – Она вздернула подбородок и наклонилась вперед, выполняя арабеск. Элизабет он показался немного кривобоким, но она подумала, что лучше промолчать. – Встречай, Барышников, вот она я! – объявила Джессика, вихрем вылетев из комнаты.
Элизабет вернулась к музыке. Она поднесла блокфлейту к губам, но не смогла продолжать занятия – ее не покидала мысль о том, что Джессику может ждать большое разочарование. Хотя, когда дело касается сестры, ни в чем нельзя быть уверенной. Если эта белокурая бестия чего-то хотела – она это получала, будь то новый наряд, новый парень или роль в школьном спектакле. Покачав головой, Элизабет задумалась. Она, скорее, удивится, если Джессика не сможет получить эту роль.
– Я нашла эту замечательную новую программу, – сказала Джоанна Портер своей сестре Джули, в то время как они спускались в холл. – Она намного лучше, чем та простенькая, которую я тебе раньше показывала. Музыку можно писать прямо на компьютере, а управляется она с помощью меню. Ты можешь даже загрузить цифровой шаблон и проигрывать музыку прямо в программе. И сразу же исправлять ошибки!
– Ого, погоди-ка, – усмехнувшись, сказала Джули, и девочки остановились возле ее шкафчика. – Я понятия не имею, о чем ты говоришь. Ты на каком языке разговариваешь? – Изменения Джоанны все еще изумляли Джули. Еще недавно ее сестру исключили из школы, и она работала официанткой в местном ресторанчике. Будучи единственной в семье без музыкального таланта, Джоанна чувствовала себя второсортным человеком. Но когда она решила снова начать ходить в школу, внезапно обнаружился ее скрытый талант – науки и технологии. А сейчас Джули и вовсе была уверена, что Джоанна превращалась в компьютерного гения!
– Прости, – сказала Джоанна со смущенной улыбкой на лице. – Я покажу тебе все дома. Я просто знаю, что это поможет тебе писать музыку.
Лицо Джули озарила красивая улыбка, когда она посмотрела в зеленые глаза сестренки. Она подумала о том, как сильно изменилась их жизнь с тех пор, ужасная автокатастрофа, произошедшая более полугода назад, унесла жизнь их матери. Когда мама была жива, звук ее прекрасного оперного голоса каждый день наполнял их дом. А после аварии в родных стенах стало жутко тихо и одиноко.
Но с тех пор девочки уже через многое прошли. И теперь Джули гордилась тем, что ее сестра смогла взять себя в руки и вернулась в школу. Она это сделала, потому что знала – так хотела бы их мама. Трагедия принесла Джули много боли. Ее мама была тем человеком, к кому она всегда могла обратиться, неважно насколько смущена или расстроена она была. Не так давно Джули с головой окунулась в музыку и стала заниматься игрой на пианино дольше и усерднее, чем всегда. Ей было намного проще выражать свои чувства, нажимая на черно-белые клавиши, чем открываться посторонним людям. Всю жизнь она слыла тихой, застенчивой и чуткой девочкой. Не то чтобы она отличалась от других ребят, просто ей было некомфортно в больших компаниях. В ее жизни всегда были один или два близких друга, обычно те, кто разделял ее любовь к музыке, как, например, Элизабет Уэйкфилд, ее новая подруга. На самом деле, Элизабет и Джули были знакомы уже целую вечность. Они отлично ладили в средней школе. Но когда они перешли в старшие классы, у них появились разные компании, а общаться они стали реже. И только в последние несколько недель они вновь сблизились. Джули наконец почувствовала, что с Элизабет она может поговорить обо всем на свете.
– О, конечно, Джоанна, – сказала Джули. – Я бы хотела взглянуть на эту программу. Может, после ужина. Через несколько я минут я встречаюсь с Лиз, мы будем играть дуэтом.
– Хорошо. Я спрошу папу, можно ли установить ее на твой компьютер. Увидимся!
Когда Джоанна исчезла в толпе школьников, Джули открыла свой шкафчик и достала учебник по истории. Вдруг она услышала позади голос Элизабет:
– Даже не пытайся скрыться от меня, Джули. Я, конечно, забывчивая, но сейчас я отлично помню, что ты согласилась со мной сегодня позаниматься!
– Привет, Лиз! – отозвалась Джули. – Не переживай, я не прячусь. Я буду готова через пару минут. – Милая рыжеволосая девушка встала на цыпочки и заглянула на верхнюю полку. Среди груды разбросанных бумаг, тетрадей и исписанных нотных листов она нашла свою книгу с музыкальными дуэтами.
– Эй, что это мальчишки там делают? – воскликнула Элизабет.
– Какие мальчишки?
– Брюс Пэтмен, Ронни Эдвардс и Уинстон Эгберт. Вон же они. Стоят за углом и таращатся на шкафчики. Видишь? В куртках «Пи Эпсилон». Что они там увидели?
Джули дернула плечом:
– Да кто их знает? – Она достала чехол с блокфлейтой с верхней полки шкафчика и проворчала: – По-моему, эти шкафчики сделаны для великанов. Всё, я, наконец, готова. А ты?
Элизабет кивнула.
– Я много занималась в последние дни.
– Отлично! Я как раз нашла великолепную мелодию эпохи Возрождения, которую мы разучим. Она немного труднее, но…
Джули вдруг замолчала. С лукавым взглядом, она обернулась назад, к шкафчикам.
– Ты что-то забыла? – спросила Элизабет.
– Нет. – Она передернула плечами. – Кажется, я что-то слышала. Могу поклясться, я слышала шум в одном из шкафчиков.
Элизабет засмеялась:
– Уверена, когда я начну играть, ты услышишь еще много странных звуков
Да ладно тебе, Элизабет. У тебя уже хорошо получается. Мне очень нравится с тобой играть. Знаешь, это странно, но хоть я и из семьи музыкантов, мы все играем поодиночке. Папа постоянно разучивает новые отрывки для оркестра в своем кабинете, а когда мама была жива, она весь день напролет пела и репетировала. А я… я проводила много времени за пианино. Поэтому я жду не дождусь наших с тобой занятий.
Как только они начали спускаться по лестнице в холл, до них донесся громкий сдавленный звук, и они вместе обернулись к ряду шкафчиков.
– Вот! Опять, – сказала Джули. – И звук исходит из одного из шкафчиков!
– Да ладно вам, выпустите меня! – кричал приглушенный голос.
Джули и Элизабет обменялись изумленными взглядами.
– Что это тут… – проворчала Элизабет. Прежде чем она успела сказать еще слово, с другого конца холла послышался смех.
Девочки обернулись и увидели, как Брюс, Уинстон и Ронни пытались спрятаться за углом.
– Ребята, ну же! Разве я уже недостаточно тут сижу? Вы где? – умолял голос из шкафчика.
Смех из-за угла стал громче, и, наконец, кто-то их мальчишек сказал:
– Давай, Эгберт. Иди.
И через мгновение, спотыкаясь, будто его вытолкнули, в холле появился Уинстон Эгберт. Высокий, неуклюжий Уинстон был известен как клоун старшей школы.
– О, э-э-м-м, привет, Элизабет. Привет, Джули. Что тут происходит? – спросил он и, проведя рукой по волосам, оглянулся.
– Я собиралась задать тебе тот же вопрос, Уинстон, – ответила Элизабет.
– О! Наверное, ты имеешь в виду… э-э-э… этот голос там, внутри? – замялся Уинстон, указывая на шкафчик.
– Наверное, – буркнула Элизабет. Ее голос звучал подозрительно. – Ты же у нас не стал чревовещателем, так?
Джули знала, что Уинстон любил пошутить, но запереть кого-то в шкафчике было совсем не в его духе.
– Уинстон, умоляю, скажи, что там внутри всего лишь запись голоса, – сказала она.
– Вообще-то, нет, – пробормотал Уинстон. Было видно, что он чувствовал себя неуютно. – Это всего лишь шутка, честно. Слушайте, сейчас как раз можно вступить в «Пи Эпсилон», и, в общем…
Глубокий, напористый голос прервал его:
– Потрясающе, Эгберт! Болтаешь с девчонками, пока мы тут все тебя ждем!
Они посмотрели на высокого, хорошо сложенного Брюса Пэтмена, который направлялся к ним, сверля глазами Уинстона. Брюс принадлежал к одной из самых состоятельных семей Ласковой Долины и не упускал возможности этим похвастаться. Его походка как бы говорила: «Я тут хозяин!» Если не считать куртки, на которой была эмблема общины, у него была самая дорогая и модная одежда, вплоть до золотых часов и итальянских кожных лоферов. Сразу за Брюсом следовал Ронни Эдвардс, который трясся от смеха. Ронни был так же высокомерен, как Брюс. Элизабет не нравился ни один из них.
Пэтмен покачал головой, проходя мимо Уинстона:
– Пока ты тут языком треплешь, бедный парнишка задохнется.
Набрав код, Брюс открыл шкафчик. Из него на них уставился высокий парень с каштановыми волосами. Он согнулся в три погибели, чтобы поместиться в шкафчике, и уже обливался потом. Он густо покраснел, когда увидел девочек.
Глаза Джули расширились, когда она его узнала.
– Джош!
Джош Боуэн смущенно улыбнулся, пытаясь выбраться из шкафчика:
– Привет, Джули.
– Уютно там, Боуэн, а? – сказал ему Брюс со смешком.
Джош расправил рубашку и потянулся.
– Не так уж и плохо.
– Ну, тогда я рад, – безразличным тоном отозвался Пэтмен. – Потому что у нас для тебя заготовлен целый список развлечений во дворе школы.
Джош покорно кивнул и пробормотал:
– Конечно, Брюс.
– Эй, – воскликнул Брюс с надменной ухмылкой, положив руку Джошу на плечо. – Я не узнаю того парня, который всего неделю назад готов был на все, что угодно, лишь бы попасть в братство. Слушай, Боуэн, если хочешь стать членом «Пи Эпсилон», это именно то, что нужно сделать, чтобы превратиться из мальчика в мужчину. Мы все через это прошли – я, Ронни, твой брат, даже Уинстон. Даже не знаю, как еще объяснить... Ты ведь правда понимаешь, что без этого в братство не попасть?
Джош с вызовом посмотрел Брюсу прямо в глаза. Оба юноши были одинакового роста и одинаково сложены, и на секундочку Джули даже показалось, что сейчас начнется драка. Но вместо этого Джош глубоко втянул носом воздух и сказал:
– Можешь не сомневаться. Я все понял! – Скинув руку Брюса со своего плеча, он с решимостью направился к выходу во двор. Ронни последовал за ним.
Брюс мельком глянул на Элизабет и Джули. Под копной темных волос игриво блестели голубые глаза. Осмотрев обеих девушек, он улыбнулся им, затем подмигнул и медленно проследовал за Джошем и Ронни.
– Не могу поверить, что Джош позволил им такое вытворить! – сказала Джули, задыхаясь от шока. – Только представь, каково это сидеть там взаперти. Представляю, как ему сейчас неловко.
– Да, он выглядел растерянным. Я не очень хорошо знаю Джоша, у нас никогда не было совместных уроков. Но он же твой сосед. Вы хорошо знакомы, да ведь?
– Так и есть. Мы дружим уже очень давно. И он один из самых замечательных людей, кого я знаю. Он действительно умный и веселый.
– Но он не похож на тех парней, которые общаются с Брюсом Пэтменом и его компанией, – заметила Элизабет.
– Он просто умирает от желания попасть в «Пи Эпсилон», а Брюс – член этого братства. Брат Джоша, Фил, тоже состоял в братстве, когда ходил в эту школу, а Джош боготворит его. – Джули покачала головой. – Я даже подумать не могла, что ему придется делать такое!
– Это братство сильно изменилось, – сказала Элизабет. – Я хочу сказать, раньше ребята просто веселились, когда принимали в свои ряды новеньких. Но такого точно не было.
– Правда? Откуда ты знаешь?
– Ну, мой бывший парень, Тодд Уилкинз, был членом братства. – Элизабет улыбнулась и добавила, – Но, поверь мне, ему никогда не приходилось мучить людей. Думаю, это все началось, когда Брюс стал одним из лидеров. И то, что он позволяет себе по отношению к Джошу, просто ужасно!
Джули пожала плечами.
– Даже не знаю. Мне жалко Брюса – ну, ты понимаешь, из-за Регины и всего остального…
Джули не очень хорошо знала Пэтмена, но она видела его в школе с Региной, и было очевидно, что они любили друг друга. Его, должно быть, просто опустошила внезапная смерть Регины, вызванная редким случаем реакции тела на кокаин, который она однажды попробовала на вечеринке. Джули опустила глаза.
– Я знаю, каково это, когда умирает любимый человек», – тихо сказала она.
Элизабет кивнула:
– Он казался счастливым, когда они встречались. Он сильно изменился, – она вздохнула. – Так странно, что он снова ведет себя как раньше.
– Что ж, должно быть сейчас он под большим давлением, – сказала Джули. Через мгновение лицо ее озарила улыбка. – Я все равно уверена, что внутри он очень милый и добрый. У него такие восхитительные глубокие глаза.
Элизабет вскинула бровь.
– Однажды я даже узнала эту добрую часть его. Но судя по тому, как он ведет себя в последнее время, мне он уже не кажется таким милым. Расспроси мою сестрицу о том, как она встречалась с Брюсом. Могу поспорить, «милый» и «добрый» – это определенно не те слова, которыми она бы его описала. Он сильно обидел ее чувства.
– Это ужасно. Что он сделал?
Пока девочки ехали домой на автобусе, Элизабет рассказала Джули о неудачном романе Брюса и Джессики. Но Джули было трудно ее слушать. Ее мысли вновь и вновь возвращались к его прекрасным голубым глазам. Она встречала Брюса в школе, но он никогда раньше на нее так не смотрел.
Джули, будь реалисткой, сказала она себе. Даже мысль о том, что он может захотеть встречаться с тобой, безумна.
Но было что-то в том взгляде... Казалось, он значил нечто большее. Сердце Джули билось с бешеной скоростью. Может, это не такое уж безумие?
Глава 2
Элизабет и Джули сидели, склонившись над нотами, а звуки музыки эпохи Возрождения заполняли комнату Элизабет. Девочки не останавливали игру даже тогда, когда замечали небольшие ошибки, и произведение уже приближалось к своим финальным аккордам. Элизабет испытывала чувство облегчения и радости – музыка звучала так чудесно, так нежно, так…
Уи-и-и-и-и!
Джули расхохоталась.
– Ой, – робко промямлила Элизабет. – Так и знала, что не может быть всё настолько хорошо!
Тут же послышался стук в дверь, и приглушенный голос спросил:
– Эй, что случилось? Что за странный вопль? Ты наступила на хвост нашей собаке?
Элизабет покраснела и открыла дверь.
– Прости, мам. Ты говорила, что задержишься на работе. Правда, я хотела избавить твои уши от мучений.
Элис Уэйкфилд рассмеялась и положила свой чемоданчик, полный макетов по дизайну интерьера. У миссис Уэйкфилд было моложавое лицо и короткая стрижка, она с легкостью могла сойти за старшую сестру Элизабет. Ее модное разноцветное шелковое платье приоткрывало ее красивые ноги, а кожаный ремешок подчеркивал тонкую талию, такую же стройную, как у близняшек.
– Встреча закончилась пораньше. Клиент сразу со всем согласился. Я удивлена, если честно… Но если бы я знала, что дома меня ждет такое, я бы постаралась затянуть встречу, – поддразнила Элис дочь.
Джули и Элизабет захихикали в ответ.
– Если честно, – сказала Элизабет, – мы хотели сыграть еще раз перед ужином.
– Отлично, – отозвалась миссис Уэйкфилд. – Только мне очень нужна твоя помощь на кухне. Можешь и Джессику позвать. Она в подвале.
– В подвале? Что она там делает? – удивилась Лиз.
– Воображает себя звездой балета. – Элис закатила глаза. – И это после многолетнего нытья о том, как ей надоели изнуряющие тренировки и ужасная старомодная мадам Андре. Эта девчонка просто загадка для меня.
– Ох, мам… Это для школьного прослушивания, – объяснила Элизабет. – Театральный кружок ставит пьесу, и Джес пробуется на роль, для которой нужно уметь танцевать.
– Вот оно что, – протянула миссис Уэйкфилд. – Тогда напомни нашей прима-балерине, что перед ужином ей надо сменить пачку на фартук, – добавила мама, направляясь к двери.
Когда Элис вышла, Элизабет удрученно взглянула на Джули.
– Да, над этим произведением мне еще работать и работать.
– Совсем немного, правда. Давай сделаем перерыв до следующих занятий, – предложила Джули. – Знаешь, для первого раза очень даже неплохо. Может, встретимся в пятницу?
– Конечно, давай. – Элизабет сделала паузу, пытаясь вспомнить, какие у нее планы на пятницу. – Подожди-ка. Пятница не подходит. Я буду допоздна работать в «Оракуле», а потом мы с Джеффри идем на вечеринку «Пи Эпсилон».
– А у меня на пятницу нет никаких планов, – грустно заметила Джули. – Я бы тоже пошла, если бы не эти глупые правила для новичков братства. Джош хотел пригласить меня на вечер, но им не разрешили никого приводить, представляешь!
– Ты вроде бы говорила, что вы с Джошем не встречаетесь, – задумчиво проговорила Лиз.
– А мы и не встречаемся, – со смехом ответила Джули. – Конечно, Джош – отличный парень и все такое, но, знаешь, мы уже так давно дружим, что он мне, скорее, как брат. – Она взяла чехол с блокфлейтой. – Но мне бы очень хотелось пойти на вечеринку. Я в последнее время вообще ни с кем не общаюсь.
Элизабет кивнула. Жаль, что Джули видит в Джоше лишь друга. Он казался идеальной парой для нее – он знал ее достаточно хорошо, чтобы помочь ей справиться с болью, причиненной смертью матери. Однажды Джули доверилась Элизабет и рассказала ей о том, как тяжело ей без матери – ведь она могла доверить ей свои самые сокровенные чувства. И Элизабет решила, что будет заботиться о Джули и сделает всё, чтобы эта девочка почувствовала себя хоть чуточку счастливее.
– Послушай, – сказала Лиз. – А почему бы тебе не пойти со мной и Джеффри? Думаю, это классная идея выбраться в пятницу вечером из дома – даже если это и не свидание. Уверена, ты будешь не единственной, кто придет без пары.
Джули робко улыбнулась.
– Это действительно очень мило с твоей стороны, Лиз. Но… В общем, я не буду знать, чем себя занять каждый раз, когда вы, ребята, пойдете потанцевать и все такое. – Она положила блокфлейту в чехол. – Я буду так смущаться. Особенно, в присутствии всех этих ребят.
– Кого, например?
– Ну, ты знаешь…
Элизабет вспомнила их предыдущий разговор.
– Ты же не имеешь в виду Брюса Пэтмена?
– Ну, если честно… – Джули мгновенно залилась краской.
– Он тебе нравится, так ведь?
– Не то чтобы очень. Я просто думаю, что он симпатичный. – Джули схватила чехол, и какое-то время неловко переминалась с ноги на ногу. – Понимаешь, эти невероятные голубые глаза… Что тут скажешь… – Её лицо засияло, а голос понизился до шепота, словно кто-то может подслушать ее огромную страшную тайну. – Он такой красивый! – Джули нервно хихикнула.
Элизабет хотела бы рассмеяться вместе с Джули, но ей, скорее, было неловко. Её подруга была не только скромной, но еще и очень наивной. Эти качества можно было бы смело назвать очень милыми и привлекательными, но в данном случае Лиз жутко беспокоилась за Джули. Меньше всего на свете Элизабет хотелось бы, чтобы кто-то обидел эту чудесную девочку – особенно Брюс Пэтмен, который, казалось, вновь вернулся к своему образу заносчивого и самовлюбленного плейбоя. К его ногам успело упасть немало девушек – одних влекла его сексуальная, привлекательная внешность, других – престиж его семьи, самой богатой и влиятельной в Ласковой Долине, а третьи – третьи просто хотели, чтобы весь город увидел, как они едут с ним в его черном «Порше». А Брюсу, очевидно, нравилось менять девушек как перчатки. Когда он уставал от одной – обычно это происходило спустя неделю «отношений» – то просто переключался на другую. После того, как он бросил Джессику, она отметила с иронией, что остальным девочкам пора вешать на себя таблички с порядковым номером, как на кастинге – ведь любимым словом Брюса, по всей видимости, было «Следующая!»
– Не знаю, Джули, – сказала Элизабет. Она не хотела вмешиваться в личную жизнь подруги, но при этом чувствовала, что просто обязана предупредить ее насчет Брюса. – В последнее время Брюс через многое прошел. Во-первых, я не уверена, что он еще оправился от того, что произошло с Региной. Во-вторых… Послушай, я знаю, ты считаешь, что у него доброе сердце, и я вовсе не собираюсь доказывать тебе, что ты ошибаешься, но, к сожалению – а может и к счастью – ты никогда не видела его другую, не самую привлекательную сторону. Просто будь с ним осторожна, вот и все.
Джули улыбнулась, глядя на серьезное лицо Элизабет.
– О, я знаю. Думаю, у меня всегда так с ребятами, которые, как мне кажется, даже и не подумают взглянуть в мою сторону. Я все время представляю, как высокий, темноволосый, красивый парень будет проходить мимо моего окна, услышит, как я играю на фортепиано, и тут же потеряет от меня голову! – Она захихикала. – Моя мама всегда мне говорила, что я большая мечтательница. Думаю, она хотела бы, чтобы я встречалась с таким парнем, как Джош.
– Ну, Джош вроде бы и есть «высокий, темноволосый, красивый парень».
– Вроде бы – очень важная часть этого определения, – ответила Джули, вновь захихикав. – Наверное, я так и останусь один на один со своими мечтами. В любом случае, Лиз, я думаю, тебе не стоит за меня беспокоиться. Такой парень, как Брюс Пэтмен, в жизни не заметит меня – разве что я запрыгну на него с разбегу и укушу его за нос.
Элизабет улыбнулась. Глядя на милое лицо Джули, ее простую прическу и скромную одежду, она вынуждена была признать, что подруга права. Брюс обычно ухаживал за более яркими девушками.
– В любом случае, это не мое дело, – сказала она.
– Все в порядке, – добродушно ответила Джули.
Девочки вместе спустились вниз к входной двери.
– Ох! – воскликнула Джули, выйдя на улицу. – Мы забыли договориться о времени. Как насчет среды?
– Среда подходит, – кивнула Элизабет.
– И передай маме, что в следующий раз мы будем звучать намного лучше! Пока!
Как только Элизабет закрыла за подругой дверь, до ее ушей донеслись странные, но вполне знакомые звуки – классическая музыка в сочетании с ворчанием и глухим стуком. Затем музыка резко оборвалась, и из подвала раздался страдальческий вопль.
Элизабет пошла на крик.
– Джес, ты в порядке?
Джессика обернулась. Ее волосы были туго стянуты в аккуратный хвост. На ней была свободная розовая футболка с рукавами и открытыми плечами, впереди была надпись «Американский театр балета». Спортивные брюки были подвернуты.
– Спускайся и закрой дверь, быстро! – приказала сестра. – Я не хочу, чтобы кто-нибудь увидел меня в таком виде!
– О чем ты говоришь, Джес? – спросила Элизабет. Даже в этом странном танцевальном наряде Джессика выглядела великолепно. – Ты потрясающе выглядишь!
– Не могу поверить, что ты это сказала, Лиз, – ответила Джессика, не обратив внимания на комплимент. У нее был расстроенный вид. – Я пытаюсь поднять ногу, чтобы сделать арабеск, а у меня такое чувство, что мне нужен грузоподъемник! Я не могу сделать гранд плие без чувства, что сейчас рухну на пол и уже никогда не встану. – Она подняла руки и сердито шлепнула себя по бедрам. – Лиз, что мне делать? Я не могу выставить себя полной дурой перед всем театральным кружком. Они никогда в жизни не позволят мне больше нигде учувствовать!
– Я уверена, что все далеко не так плохо, как ты думаешь, – заверила ее Элизабет. – Не ожидай, что ты сразу идеально выполнишь все движения. В конце концов, твое тело немного отвыкло. Ты уже давно не занималась.
– Знаю, знаю, – сказала Джессика. – Ты так говоришь, словно мне тридцать лет. – Она взглянула на Элизабет. В глазах ее сверкнула надежда. – Лиззи, ты же не против посмотреть, как я репетирую, а? Может, ты увидишь, что я делаю не так, и дашь мне парочку советов. Пожалуйста. Это очень важно.
Элизабет улыбнулась бесконечной активности сестры.
– Конечно. – В углу подвала она нашла старый стул, выволокла его в центр и села. – У нас не так много времени, потому что мы должны помочь с ужином, – напомнила Элизабет, взглянув на часы. – Я точно не уверена, помню ли я что-то, но я попробую тебе помочь.
Джессика выполнила плие и релеве в каждой из пяти позиций.
– Держи спину ровнее, – посоветовала Элизабет. – Ты ее сгибаешь и из-за этого теряешь баланс.
Пока Джессика танцевала, Элизабет давала ей советы, благодаря которым ее движения стали точнее и красивее. Через десять минут у Джессики даже получилось сделать почти правильный пируэт.
– Это было отлично! – воскликнула Элизабет. – Ты выглядела так, будто ты снова звезда школы Мадам Андре!
Тяжело дыша, Джессика улыбнулась и схватила полотенце, висевшее на хореографическом станке.
– Знаешь, я уже почти все вспомнила, – она уселась на пол, вытянув ноги, и начала массировать левое бедро. – Итак, как сегодня твой дуэт с Джули?
Элизабет отметила про себя, что настроение Джессики значительно улучшилось – она заинтересовалась кем-то, помимо себя.
– Мы хорошо поиграли. Но я немного беспокоюсь за Джули.
– Почему? Что-то произошло?
– Нет. Но может произойти. Я думаю, что она начинает всерьез влюбляться в твоего бывшего, Брюса Пэтмена.
Джессика закатила глаза.
– Бедная девочка.
– Я не знаю, что делать, Джес. Она такая чувствительная. Я не хочу видеть, как ей делают больно, как когда-то сделали тебе.
Джессика встала и потянулась, с легкостью коснувшись пальцев ног.
– Я бы не беспокоилась об этом так сильно, Лиз. Если ей нравится Брюс, это ее дело. Даже если это и безумие. И, без обид, но я сомневаюсь, что Брюс приударит за такой тихоней, как Джули.
Элизабет вздохнула.
– Я знаю. Я постараюсь об этом не думать. – Она вновь взглянула на часы. – Хорошо, готова сделать еще парочку пируэтов, перед тем, как мы закончим?
– Готова сделать даже больше! – сказала Джессика. Она снова была в себе уверена. Она начала подпрыгивать, на лице ее сияла широкая улыбка. – Это прослушивание будет проще простого! Даже не знаю, чего я так боялась! – воскликнула Джессика и высоко подпрыгнула. – А-а-ай! – вдруг завопила она. Ее лицо исказилось от боли, когда она с грохотом упала на пол, а ее левая нога оказалась под ней. – Лиз, помоги! Я не могу выпрямить ногу!
Глава 3
– Я сама в это не поверила! – воскликнула Джули после того, как сделала большой глоток молочного коктейля. Вместе с Элизабет и Джошем она сидела за столиком в кафе «Кейзи», которое по праву считалось лучшим в Ласковой Долине месте, где можно было поесть мороженого. – Некоторые из них даже проверяют контрольные работы прямо на сцене во время репетиций. Мой папа мне об этом рассказывал.
Элизабет не верила своим ушам. Она так сосредоточенно слушала Джули, что в ее сливочное мороженое с фруктами и орехами, покрытое тремя разными сиропами и шоколадной крошкой, начало таять.
– Ты что, шутишь? Профессионалы делают это во время репетиций? Разве дирижер этого не замечает?
– Лиз, это же симфонический оркестр Лос-Анджелеса. Там сидят музыканты высшего уровня. И пока они исполняют свою партию вовремя, дирижеру все равно. Они всегда точно знают, когда им начинать игру.
– К тому же многие из них – учителя, – добавил Джош, жуя соломинку в бокале с газировкой.
– Точно, – подхватила Джули. – Поэтому, если у них достаточно долгий перерыв, то они могут проверить сочинения одного или двух своих студентов.
– Ничего себе! – ахнула Элизабет – А я-то думала, они охвачены своей страстью к музыке. Я бы уж точно была...
– Вряд ли, если бы ты занималась этим каждый день, – сказала Джули. – Уверена, большинство из них рассуждали в точности как ты, когда начинали свою карьеру. А теперь оркестр для них – самая настоящая работа. Это все равно, что работать в юридической фирме. Правда, Джош? Разве твоя мама так не думает?
– Угу, точно, – рассеянно отозвался Джош, иногда оглядываясь по сторонам.
– Миссис Боуэн – второй кларнет в оркестре. Они с моим папой иногда друг друга подвозят. – Джули озорно улыбнулась. – Джош, расскажи Элизабет историю о том, что тот басист сделал с сурдиной трубача... Джош?
Но Джош, казалось, не слышал Джули. Он вертел в руках соломинку и с натянутой улыбкой оглядывал кафе.
– Джош? – повторила Джули. – Ты в порядке?
Юноша вздрогнул и вновь повернулся к их столику.
– Ох, прости, Джули. Я просто замечтался. Ты что-то спросила?
– Что с тобой? – спросила девушка. – Ты сегодня сам не свой.
Джош надул щеки и вздохнул.
– Я не знаю. Думаю, я просто немного нервничаю. Несколько парней из «Пи Эпсилон» должны здесь со мной встретиться, и я понятия не имею, что они хотят.
– Снова какие-то шутки для вступления в братство? – поинтересовалась Элизабет.
Джош передернул плечами.
– Может быть. Они не сказали. – Он пробарабанил пальцами по столу и добавил тихо: – Я очень надеюсь, что нет. Не уверен, что я справлюсь еще с чем-то.
– Если все так плохо, – сказала Джули, – почему ты не откажется от этой затеи?
– Потому что большинство ребят действительно замечательные. И вс