Особенно остро к концу 1923 г. стал вопрос о признании СССР перед английским правительством. Неустойчивость международного положения, экономический кризис, сужение европейского рынка, прогрессирующий рост безработицы в Англии явно не могли быть преодолены без экономического и политического сближения с СССР.
Даже консервативная английская печать - правда, со многими оговорками - высказывалась осенью 1923 г. за восстановление нормальных отношений с СССР. Немедленного признанию СССР требовали рабочие массы Англии и общественная организация “Руки прочь от России”.
Конгресс английских тред-юнионов, собравшийся в сентябре 1923 г., на котором участвовало несколько сот делегатов от 4.000.000 рабочих, единогласно принял резолюцию о признании Советской России (см. приложение 1).
На декабрьских выборах 1923 года консерваторы, боровшиеся против признания Советской России, ведшие вызывающую политику против рабоче-крестьянского правительства, потерпели решительное поражение. 24 января в Англии образовалось новое правительство, сформированное рабочей партией с членом II Интернационала, Макдональдом, как премьером, во главе. Уже на другой день после того, как выяснились результаты выборов и поражения консерваторов, вся европейская пресса заговорила о неизбежности признания де-юре Советской России Англией в результате усиления влияния английского рабочего класса на внутреннюю и внешнюю политику страны.
Когда в результате этих выборов у власти стало правительство представителя II Интернационала Макдональда, не могло быть уже сомнений в том, что это правительство, желает ли оно этого или нет, вынуждено будет немедленно признать Советскую власть под угрозой в противном случае окончательной дискредитации "рабочей" партии и всего II Интернационала в глазах миллионов английских пролетариев.
|
|
Десять дней колебалось английское правительство, сформированное Макдональдом, между противоположными влияниями и, наконец, решилось на смелый шаг. То, с чем боролся до последнего издыхания лорд Керзон, что не удалось либералу Ллойд-Джорджу, выполнило правительство, выдвинутое рабочими, и выполнило под прямым давлением рабочих Англии. 2 февраля 1924 г. британский официальный агент в Москве Ходжсон в ноте на имя народного комиссара иностранных дел известил, что правительство Великобритании “признает Союз Советских Социалистических Республик как правительство де-юре тех территорий бывшей Российской империи, которые признают его власть”.
Восстановление дипломатических отношений между СССР и Великобританией еще не означало, полного урегулирования взаимоотношений между обеими странами. На основании ноты Ходжсона от 2 февраля 1924 г. спорные вопросы, разделявшие СССР и Англию, должны были подвергнуться обсуждению на специальной англо-советской конференции в Лондоне.
Вокруг англо-советской конференции создалась напряженная атмосфера. В первые месяцы переговоры продвигались чрезвычайно туго. Однако, срыв конференции был бы невыгоден и опасен прежде всего для самого правительства Макдональда. Поэтому в конце концов стороны все же пришли к соглашению по основным вопросам. 8 августа 1924 г. между Советским Союзом и Великобританией были подписаны 2 договора - общий и отдельный торговый договор. Общий договор был посвящен вопросам отмены старых договоров, претензиях и займе, урегулировании рыбной ловли в водах, прилегающих к северным берегам СССР, а также миру и невмешательству во внутренние дела друг друга. Торговый договор заменял англо-советское торговое соглашение на более взаимовыгодный, а также признавал монополию Советской власти на торговлю.
|
|
Этому договору не было суждено войти в силу. 8 октября 1924 г. правительство Макдональда потерпело поражение. Новый консервативный кабинет Болдуина-Остина Чемберлена отказался от ратификации англо-советского договора.
Вслед за Англией поспешила закончить давно начатые переговоры с СССР и Италия. Ещё по предварительному соглашению между итальянским и советским правительством от 26 декабря 1921 г. обе стороны условились иметь в Москве и Риме официальных уполномоченных. Несколько позже, 30 ноября 1923 г., Муссолини заявил, что Италия не должна игнорировать роль и значение возрождающейся России и что “для признания Советской России де юре у фашистского режима нет никаких препятствий”.
Советское правительство соглашалось дать Италии некоторые преимущества и льготы при заключении с ней торгового договора. Италия особенно нуждалась в русском зерне, нефтепродуктах, угле, железной руде, лесе, пеньке, льне. Однако, хотя Муссолини и обещал провести признание СССР в течение двух недель, переговоры затянулись почти на полгода.
Лишь 8 февраля 1924 г. итальянский представитель в Москве Патерно посетил заместителя наркома по иностранным делам и сообщил ему о признании советского правительства де юре. Затем Патерно прислал в наркоминдел ноту Муссолини от 7 февраля 1924 г., сообщавшую о подписании договора о восстановлении дипломатических отношений, торговле и мореплавании. Хотя признание СССР Италией оказалось не первым, советское правительство признало ей номинальный приоритет и не отказывалось от предоставлении Италии некоторых льгот по торговому договору. Со своей стороны, итальянское правительство по договору 7 февраля 1924 г. признало монополию внешней торговли Советского Союза. При этом оно предоставило торговому представительству Советского Союза дипломатические привилегии.
|
|
Восстановление нормальных отношений СССР с Англией и Италией повлекло за собой признание СССР и со стороны ряда других государств. Более того, советское правительство после заключения договоров с Англией и Италией объявило, что будет предоставлять права наибольшего благоприятствования тем странам, которые признали СССР де юре до 15 февраля 1924 г. Это решение свидетельствовало об укреплении силы и авторитета Советского государства. Теперь оно уже обходилось без послаблений тем капиталистическим странам, которые все еще колебались в деле признания советского правительства.
февраля 1924 г. представителю СССР в Норвегии была вручена нота норвежского правительства: фактически и юридически единственно законной и суверенной властью признавалось ею правительство СССР.
февраля 1924 г. австрийское правительство известило наркоминдел СССР о своем решении немедленно возобновить с Советским Союзом нормальные отношения и заменить свое представительство в Москве дипломатической миссией.
марта 1924 г. последовало признание СССР со стороны Греции. Переговоры с ней также затянулись в связи с борьбой вокруг признания СССР в Англии. Греция была первой из балканских стран, вступившей с СССР в нормальные отношения
К началу 1924 г. из скандинавских стран одна только Швеция не находилась в договорных отношениях с Советским Союзом. Предварительное соглашение от 1 марта 1922 г., весьма выгодное для Швеции, не было ратифицировано шведским парламентом: этому помешала оппозиция буржуазных партий, требовавших возмещения убытков, понесенных в России в результате национализации промышленности. Лишь 15 марта 1924 г. шведское правительство заявило о своем признании СССР де юре. В тот же день было подписано и торговое соглашение.
Признание СССР со стороны Норвегии и Швеции не могло не отразиться и на позиции Дании. В начале апреля 1924 г. с ней были начаты официальные переговоры о признании СССР де юре. Вследствие внутренних политических перемен в Дании они затянулись на несколько месяцев. Лишь 18 июня 1924 г. эти переговоры закончились признанием СССР де юре со стороны Дании.
Позже других в Европе вступила на путь признания Советского Союза Французская республика. Еще 22 декабря 1923 г. Пуанкаре обратился к советскому правительству с предложением возобновить дипломатические отношения. Но это предложение не могло стать базой для переговоров, так как Пуанкаре потребовал от советского правительства признания довоенных долгов и компенсации держателей русских ценностей и бывших владельцев национализированных предприятий.
Из-за активно враждебной деятельности французских капиталистов наркоминдел сделал французскому правительству заявление о невозможности дальнейших торговых сношений с Францией. “Во всей Восточной Европе, - заявлял Чичерин в беседе с корреспондентом “Правды”, - международные отношения не могут как следует наладиться и не может наступить безусловно прочный мир в результате враждебной деятельности против Советской республики”. Это решение потревожило деловые круги Франции. Против политики Пуанкаре в стране росла оппозиция.
Общественное мнение Франции все решительнее высказывалось в пользу скорейшего урегулирования взаимоотношений между Францией и СССР. На конференции, организованной Лигой защиты прав человека, де Монзи выступал с подробным докладом о поездке в Россию. Он настаивал на необходимости возобновления отношений с СССР, подчеркивая особую важность равноправного участия советского правительства в европейских делах. Без России невозможна никакая политика, немыслим никакой европейский мир - такой был общий вывод де Монзи.
В своей книге “В Россию и обратно” он привел много фактов, свидетельствовавших об укреплении международных связей и авторитета Советского государства. “Советское правительство, писал де Монзи, послало за границу и держит там двадцать уполномоченных представителей и поверенных в делах. Германское посольство в Москве с чрезвычайным и уполномоченным послом графом Брокдорф-Рантцау во главе имеет многочисленный штат. Турция, Персия и Афганистан также имеют в Москве свои посольства. Эстония, Финляндия, Латвия, Литва, а также Польша содержат здесь свои миссии. Послала в Москву своего дипломатического представителя и Австрия. Великобританская торговая миссия торговая миссия в России также весьма активна. Италия, Дания, Чехословакия установили с правительством СССР не только торговые, но и общие, вполне доброжелательные отношения. В гостинице “Савой” живет делегат китайской республики; в Токио ведутся переговоры с Японией. Только Франция продолжает держаться в своих взаимоотношениях с СССР той уморительной формулы, которую она применяла, когда приглашала СССР в Геную и Гаагу: “Я приглашала советское правительство, ноя его не знаю. Я звала его, но я его отрицаю”.
С целью осложнить международное положение СССР французская дипломатия не только поддержала притязания Румынии на Бессарабию, но и стремилась превратить бессарабский вопрос в casus belli между СССР и Румынией. 11 марта 1924 г. проведена была ратификация французским парламентом Парижского соглашения 1920 г. о Бессарабии. Этим актом правительство Пуанкаре спешило подкрепит позиции Румынии на предстоящей в конце марта 1924 г. советско-румынской конференции по вопросу о Бессарабии.
Эта антисоветская демонстрация Пуанкаре явилась одним из последних проявлений его ненависти к СССР. Пришедшее ему на смену правительство “левого блока” во главе с Эдуардом Эррио было сторонником признания СССР. Однако и его правительству потребовалось несколько месяцев, прежде чем вопрос о признании СССР стал на практическую почву.
Лишь 28 октября 1924 г. Эррио сообщил телеграммой на имя председателя совнаркома и народного комиссара иностранных дел, что Франция признает де юре советское правительство (смотри прил. 2).
Следует отметить, что телеграмма Эррио об установлении дипломатических отношений с СССР содержала некоторые характерные оговорки. Так, в ней нашла свое отражение еще тлевшая у французов надежда оторвать от СССР кое-какие территории, в частности Грузию, где в 1924 г. меньшевики пытались поднять мятеж против СССР. Вот почему французское правительство подчеркивало, что признает правительство СССР лишь там, “где его власть признана населением”.
Эррио предложил советскому правительству прислать в Париж делегацию для переговоров. В тот же день совнарком ответил согласием. Приветствуя установление дружественных отношений с демократической Францией, отказавшейся от агрессивных замашек Пуанкаре, сессия ЦИК СССР единогласно признала необходимость возобновления дипломатических отношений с Французской республикой. Этим актом было положено начало развитию нормальных экономических и политических отношений с Французской республикой. Этим актом было положено начало развитию нормальных политических и экономических отношений между Советской Россией и Францией.
Следующим международным актом “полосы признаний” было японо-советское соглашение, заключенное в Пекине 20 января 1925 г. Это соглашение устанавливало нормальные дипломатические и экономические отношения между СССР и Японией. Пекинская конвенция исходила из принципа невмешательства во внутренние дела другой страны и предусматривала, что ни одна из сторон не допустит на её территории организаций или групп, претендующих на звание правительства какой-либо части территории другой страны. На первых порах японское правительство предполагало обменяться лишь поверенными в делах. Но в конце концов оно изъявило согласие на принятие полномочного советского посла.
В то время, как страны западной Европы постепенно становились на путь признания советского правительства, влиятельные круги американской буржуазии все ещё упорствовали, требуя от России обязательства уплатить долги. В.И.Ленин отмечал, что политика отказа от развития торговли с Советской Россией, которую проводило правительство президента В.Вильсона, является недальновидной и наносит вред самим Соединенным Штатам. “Нравится им это или нет, - говорил он в октябре 1920 г. - Советская Россия - великая держава. После трех лет блокады, контрреволюции, вооруженной интервенции и польской войны советская Россия сильна как никогда прежде. Америке ничего не даст вильсоновская политика благочестивого отказа иметь с нами дело на том основании, что наше правительство им не по вкусу”.
Тем не менее, в конце 1920 - начале 1921 г. в США развернулась довольно острая дискуссия по вопросу развития торговли и признания Советской России, которая захватила и конгресс. Сенаторы У.Бора, Дж. Франс, Р. Лафоллет, Д. Норрис и другие выступали в первую очередь за нормализацию советско-американских торговых отношений. Отражением таких настроений было предложение американского промышленника и банкира В. Вандерлипа от имени синдиката, объединявшего 12 капиталистов тихоокеанского побережья США, подписать концессионный договор с Советским правительством на эксплуатацию природных богатств Приморья и Камчатки. Находившийся в Лондоне Л.Б. Красин вел переговоры с агентами «Стандарт ойл» о закупке этой компанией нефтепродуктов в Баку и с «Фаундейшн К» о строительстве нефтепровода Грозный - Черное море. В октябре 1921 г. Красин телеграфировал в Москву о важности этих переговоров как «первой серьезной деловой связи с крайне авторитетными американскими кругами».
Многие из этих соглашений не были реализованы. Тенденция к налаживанию торговых и экономических связей между двумя государствами не возобладала в политике США. Официальные круги страны продолжали держаться курса на непризнание. Повторяя аргументы белогвардейского «посла» Бахметьева, госдепартамент заявлял, что России нечем торговать, она обладает нулевой покупательной способностью, разорена, является «гигантским экономическим вакуумом» и никакое восстановление не предвидится, пока существует советский строй.
Можно говорить о том, что в целом споры об отношении к Советской России в начале 20-х годов окончились победой сторонников жесткой линии. Правительство Гардинга взяло курс на продолжение политики экономической блокады и дипломатической изоляции Страны Советов. В ноте опубликованной 25 марта 1921 г. госсекретарь США Ч.Хьюз объявил, что до “коренных изменений” в социально-экономическом строе России “правительство Соединенных Штатов … не может считать, что существует надлежащая база для рассмотрения вопроса о торговых отношениях”. Эта политика продолжилась даже тогда, когда ряд крупнейших капиталистических государств встал в 1924 - 1925 гг. на путь установления дипломатических отношений с СССР. Некоторые надежды на перемену политики правительства в вопросе о признании СССР возникли после отставки Хьюза с поста государственного секретаря в марте 1925 г. однако позиция правительства осталась прежней. Вскоре это подтвердили и государственный департамент, и его новый руководитель - госсекретарь Ф. Келлог.
Даже при отсутствии дипломатических отношений между двумя странами, отмечал неофициальный представитель СССР в США Б.Е. Сквирский в речи 12 мая 1928 г. в американской Академии политических и социальных наук, объем советско-американской торговли возрастал. Так, если за весь 1913 г. товарооборот между царской Россией и США составлял 48 млн. долл., то за шесть месяцев - с октября 1927 по март 1928 г. - он достиг 80 млн. долл. Налицо заметный рост советско-американской торговли. Но развитие торговли наталкивалось на множество барьеров и препятствий, искусственно создаваемых правительственными органами США. То они изобретали фальшивую версию о «принудительном труде» в СССР, то отказывались принимать советское золото, ввезенное в США для выравнивания пассива торгового баланса, то вдруг поднимали шумиху о мнимом советском «демпинге».
Признанию Советской России США способствовал рост авторитета СССР. Несмотря на имевшие место трудности, шло развитие социализма по всему фронту и в городе, и в деревне. В стране была ликвидирована безработица. И это в то время, когда в штатах наступил экономический кризис. В 1932 г. там насчитывалось до 17 млн. безработных - почти половина рабочего класса того времени.
С приходом к власти в США Ф. Рузвельта в 1933, возобновились переговоры с СССР о налаживании торговых отношений. Это предложение было отклонено советским правительством, так как торговые отношения между обеими странами могут быть созданы лишь на твердой юридической базе, которую может дать лишь установление дипломатических отношений в полном объеме.
ноября 1933 г. нарком иностранных дел СССР М.М.Литвинов прибыл в столицу США. В результате недельных переговоров, которые временами носили довольно острый характер, стороны договорились обменяться нотами и письмами по ряду обсуждавшихся вопросов. В ноте от 16 ноября 1933 г. президент Рузвельт уведомлял главу советской делегации, что правительство США решило установить нормальные дипломатические отношения с правительством Союза Советских социалистических республик и обменяться послами.
В том же году, 14 октября 1933 г. Германия, вслед за Японией вышла из Лиги Наций. Для поднятия авторитета Лиги Наций, появилась идея пригласить Советский Союз. Одним из её авторов являлся Барту. Это тем более интересно, что 10 лет назад он вел жесткую антисоветскую политику, стремился провалить Генуэзскую и Гаагскую конференции. Именно по инициативе французской дипломатии 30 государств - членов Лиги Наций направили советскому правительству телеграмму с предложением СССР вступить в Лигу. Советский Союз, считая, что, будучи членом Лиги, он сможет с большей пользой способствовать укреплению мира и борьбе с агрессией, дал своё согласие. Одновременно советское правительство заявило, что оно вступит в Лигу только в случае предоставления СССР постоянного места в Совете этой организации.
сентября 1934 общее собрание Лиги Наций приняло постановление о приёме СССР в Лигу и включении его представителя в её Совет в качестве постоянного члена. 34 члена Лиги проголосовали "за" и только три - Голландия, Португалия и Швейцария - "против". Глава советской делегации Литвинов М.М. сказал, что Советский Союз не несёт никакой ответственности за прежние решения Лиги, принятые без его участия и согласия.
Принятие СССР в Лигу Наций можно считать фактом признания СССР как страны, с которой надо считаться и которую надо уважать. Представитель СССР был наравне с представителем Великобритании или Франции, хотя слова Советской России в этой организации были не столь значимы, как у Великобритании или Франции, из-за недоверия, тайной озлобленности на данную страну. Но ведь дали голос!!
Таким образом, открытая агрессия против советского государства странами Запада в начале его существования меняется на признание её важности на мировой арене. Многие люди, готовые в начале её существования пойти на любые шаги ради свержения советской власти, со временем начинают привыкать к мысли, что с новым правительством нужно считаться и как бы ни был противен политический строй этой страны, с ней лучше не враждовать, а наоборот, войти в тесное мирное сотрудничество.
Заключение
Признание Советской России было долгим и мучительным. Пробиваясь сквозь стену недоверия и ненависти, дипломаты страны Советов пытались установить дипломатические связи со странами мира. Эти дипломатические связи были необходимы молодой и неокрепшей стране, потому что, только с налаженными дипломатическими связями можно было наладить экономические отношения. Идея мировой революции, к которой вначале правления большевики уделяли много внимания, как показал опыт, оказалась не состоятельной. Поэтому вскоре берется новый курс на “мирное сосуществование” с капиталистическими странами.
Признание Советской России произошло намного быстрее на Востоке, чем на Западе, что объясняется исторически сложившимися отношениями, а также стремлением стран Востока добиться удержать свою независимость от западных держав, поскольку договора между большевистским правительством и странами Востока в основном имели характер взаимного признания.
С западными державами установить мирные отношения удалось не сразу. Различные конференции, проводимые в начале 20-х годов западными державами с участием советского правительства не приносили никаких результатов из-за разобщенности западных держав. Потихоньку, с определенным промежутком времени они по-отдельности устанавливают дипломатические и торговые отношения. Каждое признание для советского правительства было очень ценно, поскольку оно делало все более весомым шаги, ими предпринимаемые.
Логическим финалом этого долгого пути является факт включения СССР в Лигу Наций. Конечно же, не все противоречия с другими странами, претензии и контрпретензии были разрешены. Но мы можем говорить, что мировое признание Советской России состоялось. С правительством большевиков снова, как до этого и с царской Россией, начали считаться.