Аза. В тувинском языке аза общее название различного рода злых духов, чертей, сатаны и т.п. Весьма употребительно, имеет много производных парных слов: аза-албыс ‘нечистые силы’, аза-бук ‘черти, бесы’, аза-чек ‘черти, бесы’, аза-четкер ‘черти, нечистые силы’, аза-шулбус ‘черти, бесы, нечистые силы’, аза-хортан ‘нечистые силы, черти’, аза-хоош (тодж.).
Несмотря на свое широкое применение слово аза не образует глагольных производных, не считая одного глагола азаланыр ‘становиться заколдованным; обзаводиться злым духом’, который синонимичен другому глаголу ээленир ‘заселяться духами (нечистой силой)’.
Албын – ‘сказочное существо, пожирающее людей’, достаточно редкий персонаж книжно-письменного происхождения, т.к. имеется только в переводных фольклорных произведениях, напр. в Сказании о Кезер-Мергене.
Албыс. По распространенному поверью, албыс – это аза женского рода, появляющиеся в основном в открытых местах (в степи и т.д.).
Данная лексема, как и аза, образует большое количество парных слов с общим значением ‘нечистая сила’: ср. албыс-бук, албыс-диирең, албыс-шулбус и т.п.Глагольным производным слова албыс в тувинском языке является глагол албыстаар ‘лишиться ума, становиться сумасшедшим; делать что-л. сумасбродное’, в котором передается лишь значения без шаманской семантики.
Бук появляется в местах где жил человек (напр., в стойбищах). По шаманским представлениям шаман может обезвредить злого духа и для обозначения этого действия в тувинском языке применяют следующие глаголы: бук базар ‘давить’; букту айдаар (сүрер)‘гонять’. Лексема бук, тоже образует глагольные производные букшуур ‘становиться злым духом, нечистой силой’ (букшуураар ‘заселяться злыми духами’); букталыр ‘становиться заколдованным; обзаводиться злым духом’.
Диирең. Как считает Б.И.Татаринцев, слово диирең в тувинском языке есть монгольское слово (монг. тийрэн ‘демон, злой дух’), которое, в свою очередь, тибетского происхождения (тиб. тхеуранг ‘божества в облике одноруких, одноглазых существ: по преданию, родились из жира космической черепахи, олицетворяют различные атмосферные явления; обитают в нижних слоях неба’). Кроме основного демонологического значения в тувинском языке данное слово имеет переносное значение ‘человек страдающий бессонницей’. Лексема диирең в тувинском языке образует глагольное производное дииреңнээр ‘обладать невидимой силой, превращаться в дух’.
Кижи-бүрүс. В шаманских легендах говорится, что в труднодоступных местах и в глухих лесах водится кижи-бүрүс – ‘человек-обезьяна’ или ‘потаенное существо’.
Магачын. По народным поверьям магачын – ‘не чёрт, не дух-хозяин местности, а просто прожорливое, ненасытное человеко-подобное существо, людоед; каннибал’. Слово это монгольского происхождения, где имеет форму махчин ‘1) людоед; каннибал; 2) хищник’.
Маңгыс в мифологическом значении ‘упырь, вампир, чудовище’, который питается живыми существами. Кроме этих значений, в тувинском языке у данного слова имеются следующие активные значения ‘паразит, дармоед, тунеядец’ и ‘обжора’.
Ораалаң. Достаточно редкая разновидность нечистой силы, ораалаң – дух злой, очень придирчивый, его может победить или выгнать из юрты или со стоянки буга-хам ‘бык-шаман’.
Че (ъ) к. Разновидность духов- аза.
Четкер. Еще одним мифологическим персонажем является четкер ‘злой дух, сатана, дьявол’. В шаманских призываниях четкер (как и аза, албыс и пр.) – собирательное наименование злых духов. Данная лексема, скорей всего, еще один монголизм в тувинском языке.
Шулбус в мифах южносибирских тюркских и монгольских народов ‘злые духи, демоны’. В тувинских мифах встречается как бы усеченный вариант шулбу. Шулбус часто употребляется в качестве синонима или парного компонента к албыс: ср. албыс-шулбус. В отличие от предыдущих лексем, шулбус в тувинском языке не образует никаких глагольных производных.
В «Заключении» делаются некоторые обобщения результатов исследования.
Лексика современного тувинского языка, связанная с обозначением понятий, представлений и артефактов шаманского культа, является достаточно специфической и обособленной областью словаря. В этом отношении многие слова данной области по праву можно называть терминами, поскольку их семантика редко обрастает новыми значениями, оставаясь в целом в пределах изначальной денотативной и сигнификативной заданности. Вместе с тем, используя в своих особых смыслах слова общенародного языка, язык шаманской культовой практики не обосабливается от него в той мере, как это происходит со многими конфессиональными языками, оставаясь понятным и доступным любому говорящему на тувинском языке. С другой стороны, и специальные шаманские слова обогащают общенародный язык, предоставляя средства для новой ментальности, метафоричности и экспрессивности.
В плане исторического формирования лексики шаманизма наше исследование показало, что в ней – значительный процент исконно тюркской лексики, соединенной с лексикой заимствованной. Причем здесь наблюдается уже давно вскрытое лингвистами положение тувинского языка (как и ряда ареально близких тувинскому южносибирских тюркских языков), когда часть изначально тюркских слов оказывается прошедшей через монгольские языки (обычно через стадию: из древнеуйгурского – в древнемонгольский), т.е. возвратными монгольскими заимствованиями.
Что касается слов нетюркского происхождения, то для тувинского языка очевидно значение древнеуйгурского языка и уйгурской культуры как основного передаточного звена и источника тех тибетских, санскритских, иранских, китайских и слов иных языков, которые обнаруживаются в составе тувинской шаманской лексики.
Собственно семантический анализ исследованной лексики показал, что ее возможно сгруппировать по предметным областям, которые обозначили разбиение материала на четыре главы: 1) названия шамана, как центральной фигуры культа, его знатока и хранителя; 2) названия вещественных атрибутов культа, включая сюда облачение шамана и применяемые им инструменты и фетиши, т.е. все то, что служит усилению магического воздействия шамана; 3) и 4) главы составили анализ космологии и демонологии шаманизма. В каждой из глав удалось найти основания для дальнейшей систематизации и рубрикации лексического материала указанных предметных областей, что наглядно отражает отреферированные выше разделы и подразделы всех глав нашей диссертации.
Среди результатов семантического анализа отметим недостаточно известный в литературе факт своеобразного наложения понятий буддийской религиозной традиции на шаманистическую традицию в космологии и демонологии.
Все компоненты – семасилогический, грамматический и исторический – проведенного анализа слов и словосочетаний шаманистической лексики нераздельно слиты при описании каждой отдельной лексемы. Исторические экскурсы и выводы делаются на основании специальной литературы, главным образом, авторитетных исторических и этимологических словарей. Автор сознательно избегал собственного этимологизирования, т.к. эта область сколь интересна, столь и трудна, требуя обширных знаний и умений, которыми диссертант владеет лишь в начальной стадии.
Основные положения диссертации отражены
в следующих публикациях:
1) О лексеме хайыракан в тувинском шаманизме. // Сибирский филологический журнал. Новосибирск, 2009, №3. С. 90-94.
2) Обозначение шамана в тувинском языке. // Материалы Международной научной конференции, посвященной 300-летию вхождения Хакасии в состав Российского государства (12-13 декабря 2007 года), Абакан. С. 288-295.
3) Шаман-первопредок и варианты его наименований. // Материалы Международной научной конференции, посвященной 80-летию со дня рождения профессора А.И.Чудоякова, Новокузнецк 2008. С. 133-136.
4) Шаманское небо и варианты его наименований в тувинском языке. // Материалы II Международной научной конференции, 25-27 сентября 2008 года, Абакан. С. 117-120.
5) О наименовании персонажа Сартакпан в тувинской мифологии. // Ученые записки: Ежегодник кафедры тувинского и общего языкознания ТывГУ. Выпуск 2. – Кызыл, 2008. С. 94-98.
6) Тувинское буддийско-шаманское взаимовлияния (на примере лексики, обозначающей шамана). // Материалы Второй международной научной конференции (23-25 ноября 2008 года). – Горно-Алтайск. С. 175-179 стр.
7) Лексика, связанная с бубном в тувинском шаманизме. // в печати
8) О персонаже Бадакшаан. // в печати