Для того, чтобы справиться с первой поставленной задачей, необходимо обратиться к тем годам, которые предшествовали 1863 году, когда окончательно сформировались идеи авторов.
В 1853-57 гг. появляется ряд статей Герцена: «Поляки прощают нас!» (1853); «XXIII годовщина польского восстания в Лондоне» (1853); «Вольная русская община в Лондоне. Русскому воинству в Польше» (1854); «Польско-русский революционный союз»(1854); «Смерть Станислава Ворцеля» (1857). В них Герцен обозначает неразрывную связь судеб России и Польши. «Кровь и слезы, отчаянная борьба и страшная победа соединили Польшу с Россией... Из-за Польши Россия приняла первый черный грех на душу. Раздел ее останется на ее совести. Менее преступно было бы взять сразу всю Польшу за себя, чем делиться ею с немцами».
Герцен пытается разобраться в истоках исторического противостояния России и Польши. Истоки эти он видит в борьбе двух начал. «...Откуда взялось это непреодолимое чувство неприязни, которое влекло сначала Польшу в Русь, потом Русь в Польшу... Русь сохранила общину, развила государство, образовала войско, но не развила вольного человека. Против нее, равной своим гнетом, стояла Польша, неравная в своей свободе». Польша, с его точки зрения, создала сильную, свободную, несгибаемую личность. польский вопрос герцен катков
Борьба поляков за независимость при этом предстает как борьба свободных личностей против силы бесправия. Но, в таком случае, все кто против бесправия и произвола являются естественными союзниками поляков и должны их поддержать. Этим он объясняет свой союз с ними. Поэтому обращаясь к соотечественникам, он говорит: «Соединитесь с поляками в общую борьбу«за нашу и их вольность», и грех России искупится... и мы с гордостью и умилением скажем когда-нибудь миру: «Польша не сгинула бы и без нас - но мы облегчили ей тяжкую борьбу!». Призыв поддержать борьбу поляков за независимость под лозунгом восстания 1830 года - это указание не только на цель, но и на способ борьбы. Нет никаких оснований для утверждения, что Герцен реально рассчитывал на какое-нибудь радикальное выступление в России в 1853 году, но очевидно, что теоретически он его допускал.
Польских революционеров 1830 и 1848гг. Герцен представляет как романтических героев, которые под давлением превосходящих сил русского самодержавия вынуждены были отступить, эмигрировать, но «прейдя границу, они взяли с собой свою родину и, не склоняя головы, гордо и угрюмо пронесли ее по свету». При этом он подчеркивает в поляках их готовность сражаться за свободу не только Польши, но любого народа, который позовет их, она готова по первому зову идти на помощь народам утесненным, она видит в каждом освобождении - освобождение Польши. Но как ни симпатичны были Герцену романтические борцы за свободу, он уже тогда ясно понимал, что саму свободу они трактуют по-разному. Как видно из приведенной выше цитаты, поляки боролись прежде всего за свободунациональную, в то время как Герцен своей целью ставил борьбу за свободу социальную. О сложностях, возникавших в связи с этим, Герцен вспоминал позже в «Былом и думах». Это различие в трактовке основополагающего понятия было слишком принципиальным. Оно не допускало стратегического союза. Герцена и поляков объединяла не общая цель, а общий враг. То есть, они являлись тактическими союзниками.
Осознавая это, Герцен пытался так развернуть польский вопрос, чтобы доказать всем, что это есть вопрос по преимуществу русский, что освобождение Польши нужно России не меньше, чем полякам. Во время Крымской войны в письме «Русскому воинству в Польше» он писал: «Чего хочет Польша? Польша хочет быть свободным государством, она готова быть соединенной с Русью, но с Русью тоже свободной. Для того, чтоб соединиться с Русью ей необходима полная воля... Если русские не поймут необходимости восстановления Польши - Польша, при развитии войны, все-таки отделится, или, хуже, ее отделят. Она сделается не независимой, а чужой». Герцен проводит идею добровольного объединения, свободной федерации России и Польши. Идея славянской федерации, рожденная в период революций 1848-49гг., приобретала новое звучание в тот момент, когда Россия, оставленная своими традиционными союзниками, вела тяжелейшую войну. Герцен предлагает превратить независимую Польшу в союзника России. Это изменило бы характер войны. Из борьбы с «жандармом Европы» она превратилась бы в национально-освободительное движение всех славян против поработителей. Эта программа не была реальной для того времени.
В 1859, году Герцен впервые полно и систематически высказался о польском вопросе в статьях «Россия и Польша» (Колокол 1859 № 33,34,37; 1860 №66, 67). В первой же статье он повторяет свою позицию высказанную в 1853-54гг., дословно цитируя свои же статьи, после чего четко заявляет: «Польша как и Италия, как Венгрия, имеет неотъемлемое, полное право на государственное существование, независимое от России. Желаем ли мы, чтоб свободная Польша отторглась от свободной России, - это другой вопрос. Нет, мы этого не желаем...». Будущие русско-польские отношения видятся Герцену в виде федерации свободных национальных государств. «Федеральное соединение должно быть вольным даром; Россия не имеет прав на Польшу, она должна заслужить то, что взяла насильно; она должна загладить то, что сделали ее руками, и если Польша не хочет этого союза, мы можем об этом скорбеть, можем не соглашаться с ней, но не предоставить ей воли - мы не можем, не отрекаясь от всех основных убеждений наших».
Хорошо заметно, что во главу угла Герцен ставит идею социальную, а не национальную: «Нам кажется, что Польша и Россия могут рука в руку идти одной дорогой, свободой социальной жизни». При этом он резко выступает против патриотизма, отмечая, что «развитой человек может любить по сердцу, по уму, по привычке свою родину, но патриотом быть не может. Христианство восемнадцать веков тому назад стало полоть эту языческую добродетель и ничего не сделало... Ее выполет социализм снятием земных границ».
Определение границ Польши - одна из самых запутанных проблем в польском вопросе, потому что в истории они менялись многократно. Герцен предлагает следующее решение: «Там, где народ исповедует православие, говорит языком, близким более к русскому, чем к польскому, там, где он сохранил русский крестьянский быт, сходку, общинное владение землей, - там он, вероятно, захочет быть русским. Там, где народ исповедует католицизм или унию, там, где он утратил общину и общинное владение землей, там, вероятно, сочувствие с Польшей сильнее и он пойдет с ней». Такое определение польской границы ставит вопрос о судьбе Украины, которая, конечно, не Польша, но может не захотеть считать себя Россией. Герцен решительно заявляет, что «Украину следует, в таком случае, признать свободной и независимой страной». При этом предполагалось, что и Украина войдет в славянскую федерацию. Связывать же отдельные части федерации будет «общее дело».
В отличие от Герцена, Катков не имел возможности свободно высказываться о проблемах Польши. В николаевское время в России это было невозможно. Источниками, позволяющими составить представление о взглядах Каткова по польскому вопросу в 1854-1857гг., мы не располагаем.
С конца 50-х гг начинается полоса подготовки реформ. В период обсуждения проектов крестьянской реформы Катков бросает все силы на ее подготовку. Статья «Крестьянское сословие в Польше» раскрывает причины гибели польского государства. Предостерегая правительство от задержки с отменой крепостного права, автор статьи главной из них указывает запоздалое освобождение крестьян. Освобождение оказалось к тому же неполным, т.к. крестьяне не получили землю в собственность и суд остался в руках шляхты. Это раскололо нацию по социальному признаку и окончательно погубило польское государство. Статья подчеркивает близость России и Польши. Она призывает не медлить с решением социальных вопросов. Указывает она и кто должен принимать решение правительство.
Опубликованная в апреле 1859 года статья «Новые уставы для царства польского», доводила до сведения читателей, что преобразования в Польше уже начались. Читателей он убеждает в том, что преобразования возможны только как правительственная реформа. Предавая гласности противоречия в правительстве, он пытается воздействовать на него, заставить решить, наконец, вопрос о гласных судах.
Подведем некоторые итоги. В предреформенный период и Герцен и Катков видели необходимость решения польского вопроса. В их позициях заметно было сходство. Оба они признавали исторические заслуги Польши, сформировавшей свободную личность. Оба они считали главной причиной потери независимости Польши нерешенность социальных проблем. Оба считали, что для его решения необходимо освободить крестьян, наделить их землей и уничтожить сословное неравенство. Такая постановка вопроса противопоставляла их польскому национально-освободительному движению, которое видело главную задачу в восстановлении национального государства.
В тоже время, конечную цель польского движения они уже в это время видели по-разному. Герцен желал гибели империи и хотел чтобы на ее месте возникло новое «социальное» образование - федерация свободно определившихся национальных славянских государств. Катков, наоборот, стремился к укреплению империи. С этой целью он считал в 1857-58гг. допустимым даже «удаление больного органа», т.е. предоставление Польше независимости. С 1859г. он приходит к идее культурно-национальной автономии внутри империи. Эта разность уже делала их противниками.
Противоречие еще более усиливалось методами, которые они признавали допустимыми. Катков считал, что единственный путь - это реформа, и инициатива должна принадлежать правительству. Герцен также поддерживал идею правительственных реформ, сохраняя, впрочем, большой скептицизм по их поводу. При этом он признавал право Польши на самоопределение, отдавая инициативу народу. Это сближало его с польскими революционерами, что, в свою очередь, еще более углубляло противоречия с Катковым. Столкновение становилось неизбежным.
Позиции Герцена и Каткова по польскому вопросу в 1862 году определились достаточно четко. Герцен, публикуя материалы о “грядущем польском восстании” стремился сформировать общественное мнение в России в поддержку поляков и оказать давление на правительство с целью заставить его пойти на реформы, которые положат начало социальной революции. Она должна принести национальное освобождение и польскому, и русскому народам. При этом он по-прежнему утверждал, что независимая Польша будет надежной союзницей России.
Катков считал, что польское националистическое движение угрожает целостности Российской империи, а социальная революция - вредная утопия, разговоры о которой могут отвернуть правительство от курса реформ.
При такой разности во взглядах это неминуемо должно было привести и привело к столкновению. Это столкновение еще более усиливалось нарастающим раздражением Герцена, который видел как Катков использует в личных целях свою “принципиальную” позицию.1862 год стал годом начала открытой полемики между ними. Но до начала польского восстания эта полемика оставалась все-таки полемикой литературной.
Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод о том, что причина разногласий Герцена и Каткова по польскому вопросу кроется в их мировоззрении. Непримиримость их позиций определилась задолго до восстания 1863г.Польский вопрос стал одним из главных в журнальной полемике Герцена и Каткова.