«По давней традиции Костела в этот день Святой Миколай приносит детям подарки!» - так размышляла я, пока добиралась до Академии Музыки и Театра, что на Стрелке в Красноярске. Ну, а мне, замечу – из детства я ушла ой, как давно! – Святой Миколай принес подарок – в зале Академии сейчас состоится третий литературно-музыкальный Салон, посвященный гениальному польскому поэту Адаму Мицкевичу.
Признаюсь, - волновалась, и волнение это было обоснованным: на улице мороз, и хотя день субботний, выходной, а живут наши поляки в разных районах большого города, – придут ли?
Сомнения мои рассеялись, как только я оказалась в уютном, светлом Музыкальном зале Академии. Конечно, первыми пришли музыканты: Сережа Редькин – лауреат международных и региональных конкурсов юных пианистов; доцент кафедры специального фортепиано Академии – Анатолий Михайлович Войтин; Соня Скидан – юная пианистка, ученица музыкального лицея.
Пани Юля Скидан привезла на Салон портреты Адама Мицкевича и Фридерика Шопена, подаренные в Польше Красноярскому «Дому Польскому»…
…Пианисты «разыгрываются»; звучат фрагменты из произведений Шопена. Пока Соня играет вальс, Сережа сосредоточенно ходит по залу, собираясь с музыкальными мыслями, с думой о Полонезе и мазурке, которые прозвучат на Салоне, а руки юного пианиста, замечу, всеобщего любимца «Дома Польского», так вот, руки Сережи в пушистых варежках, - они, руки, должны быть непременно теплыми.
Отмечаю про себя, что в зале Академии тепло, а мне сказали, что будет холодно, и от этого одета я была несколько «не по-сезону» - на ногах – buty!
И вот наступают торжественные минуты: несмотря ни на мороз, ни на дальность дороги, собираются поляки – пришли все, кому дорого творчество Адама Мицкевича и Фридерика Шопена. Сердце мое переполняют волнение, радость… зажигаю свечу, красную свечу – свечу miłości! Зал Академии наполняется возвышенной, одухотворенной тишиной, и звучат мои слова приветствия, обращенные к сердцам пришедших внимать слово Мицкевича и музыку Шопена: «Witam Państwa serdecznie na spotkaniu trzeczego salonu literacko muzycznego Domu Polskiego! Poświęcony geniuszu polskiej poezji Adamowi Mackiewiczowi!»
А сейчас немного воспоминаний. Если бы мне был задан вопрос: «Pani Wirginia, а когда зародилась у Вас мысль о создании в «Доме Польском» литературно-музыкального салона?». Вероятно, ответ мой показался бы кому-то неожиданным, ну а кто-то возможно подумал: «Как возвышенно и поэтично!»
…Я была еще маленькой девочкой. Жили мы в сельской местности, и вот весной, гуляя одна по лесу (благословенные времена!), - кругом еще лежал снег, я, вероятно, устав, присела, а вокруг снег-снег, но уже по-весеннему рыхлый, и … стала я разгребать снежные хлопья руками и … о, чудо! – под снегом я обнаружила piękne kwiaty – маленькие, беленькие! Счастью моему не было границ! Как, под снегом растут цветы – это сказка, волшебная сказка. А потом я узнала, что эти цветы называются подснежники.
Обретение в детстве Радости – подснежник под снегом, беленький, чистый вестник весны! – это Поэзия, Музыка. Несомненно, тогда, в моем детском сознании зародилось кредо всей моей жизни – быть как этот маленький весенний цветок, нести радость людям и …естественно создать в «Доме Польском» Литературно-Музыкальный Салон.
Позже, когда я стала взрослее, бабушка рассказала мне о том, что когда я родилась, мой папа принес маме маленький букетик подснежников в миниатюрной вазочке. Думаю, что тогда и был уже замысел свыше – рождение литературно-музыкального Салона, только предстояло пройти долгую Дорогу Жизни – пока Он (Салон), открылся в «Доме Польском»!
Но вернемся в Зал Академии, где сейчас звучит музыка Шопена, его Баллада № 1, в исполнении Анатолия Войтина. Слушаю Балладу. мысленно вспоминаю, что Баллада № 1 навеяна произведениями Мицкевича….а музыка звучит, звучит, ласкает слух, а я вспоминаю слова гениального венгерского композитора Ференца Листа о Шопене: «Каждая нота у Шопена – это жемчужина, упавшая с неба…Шопен – нежный гений гармонии»!
А для меня и Поэзия Мицкевича звучит дивной, волшебной музыкой! …И когда я готовилась к проведению 3-го Салона, - не случайно были выбраны мной Сонеты польского поэтического гения. Сонеты Мицкевича для меня звучат как симфония, исполненная всемирным оркестром!
Адам Мицкевич – само звучание имени и фамилии поэта, для меня дивная гармония, нежное гармоническое сочетание. Жаль, что на Салоне невозможно было прочитать все сонеты, признаюсь, я не ставила перед собой такой задачи.
Думаю, что многие наши Pani, Panny i Panowie, придя домой, открыли томики Сонетов Мицкевича, и зимним вечером, уютно погрузившись в кресло – насладились музыкой поэтического слова Поэта Польского.
Признаюсь, что когда в Зале Академии я читала Сонеты, а они в этот вечер звучали и по-польски и по-русски, в русских переводах, - я вновь и вновь возвращалась к мысли: «Ах, если бы кто-то (Кто?) из наших композиторов переложил на музыку, для голоса, и очень бы хотелось, чтобы написаны Сонеты были для голоса в сопровождении фортепьянного трио, поясню – фортепьяно, скрипка, виолончель».
…а в Зале Академии звучит музыка Шопена – это Соня Скидан играет вальс, panienka одета в национальный польский костюм, и слушая журчание шопеновского вальса, размышляю, что музыка способна передавать тончайшие движения переживаний, но и Поэзия, великая поэзия Сонетов Мицкевича также передает все оттенки душевных волнений, страданий, скорбей… человека! – их, сонеты, хочется петь!» Być może – Олег Леонидович Проститов сделает музыкальное переложение Сонетов Мицкевича. Будем ждать.
Но вновь вернусь в зал Академии. Лейтмотивом 3-го Салона, его музыкальной части я избрала главную тему 1-й части Концерта e-moll для фортепьяно с оркестром. Поэтично, вдохновенно исполнял ее Анатолий Войтин. Я бесконечно благодарна доценту кафедры специального фортепьяно Анатолию Михайловичу Войтину, который любезно согласился принять участие в Салоне, замечу, - несмотря на огромную занятость!
Одухотворенная игра маэстро Войтина окрыляла меня, дух мой, паря, взлетал к Небесам, когда я читала Сонеты! А в сознании звучало: «Поэзия Мицкевича, пронизанная духом гуманизма, ни в чем не утратила своего высокого звучания!».
Взволнованное, искреннее слово Поэта во всем своем величии и гениальной простоте понятно нам, жителям Земли XXI века. Этот номер «Пшиязни» будет Рождественским, так давайте вспомним, что Адам Мицкевич пришел в мир 24 декабря 1898 года – в Рождественскую Вигилию.
Говорят, что человек жив, пока жива память о нем – Мицкевич живет в своих гениальных поэтических творениях!
P.S. приношу сердечную признательность всем, кто пришел на 3-й музыкальный Салон. Wszystkiego najlepszego z okazji Świąt Bożego Narodzenia oraz pomyślności w Nowym Roku!
Wirginia Sokołowska-Stepanowa
P.S. быть может кто-то из наших художников создаст эмблему Литературно-Музыкального Салона - в ней обязательно должен быть подснежник.
С умудренностью на жизненном пути
«Мне трепет сердца сокровенный
Велит: «Лови! Теряй покой!
Поторопись – ведь, я мгновенный,
Прозрачный, зыбкий, никакой!..»
Леопольд Стафф
"
Когда пишется статья, очерк или эссе о человеческой судьбе близкого знакомого, всегда возникает в авторе /смею надеяться!/ некое трепетное чувство, вбирающее в себя и торжественность, и нотки радости с отзвуками некоторой грусти. И в настоящем случае всё это ведомо мне, когда на белый стандартный лист нижутся затейливые торопливые строчки из-под пера. Я пишу о весьма неординарном человеке, родившемся в Красноярске, но с корнями далекой, далекой Польши, - о Мечиславе Викторовиче Трухницком.
...Давние 60-е годы, как в стране, так и в Красноярске, характеризовались возрастающей ролью общественной мысли, к чему способствовала книга, притом, художественная. Спонтанно, а может быть, по Божьей благодати, книгочеи города группировались вокруг уже тогда знаменитого библиофила - врача Дома отдыха "Енисей" Ивана Маркеловича Кузнецова. К нему в пригородную зону съезжались то одни, то другие друзья книги. Бывал у него и Мечислав Викторович, который уже тогда имел значительное книжное собрание...
А поближе мы с ним познакомились уже при официальном признании книголюбского движения. В конце 1974 года в стране было учреждено общество книголюбов, а первым председателем городского клуба книголюбов был избран досточтимый наш Мечислав Викторович.
А это был уже знак признательности читающей аудитории определенных заслуг нашего героя - в собирании своей книжной коллекции, в созидании коллекционирования книжных знаков - экслибрисов, в выступлениях, докладах, сообщениях на книжные и литературные темы в клубах города, наконец, в общении с людьми, близкими по духу и влечениям.
Мне ввиду его изрядной скромности /по душевной склонности, да, наверное, по воспитанию/ не приходилось сталкиваться с профессиональной деятельностью Мечислава Трухницкого, хотя уже в 80-х годах он считался известным инженером-конструктором в лесном машиностроении не только в Красноярске, но и в Москве.
Почти неизвестны мне были и его польские корни, его высококультурная закваска, исходившая из истинной интеллигентности родителей, дедов /отца - Виктора Трухницкого и матери - дочери знаменитого художника Дмитрия Каратанова, деда Яна и бабки Идалии, остававшихся жить до конца в Томских землях/. Но зато в общении с Мечиславом Викторовичем мне было дано убеждаться в его разносторонних познаниях: и в духе книги, и в тончайшей материи изобразительного искусства, и, просто, в примерах своей житейской скромности, да и в чувстве меры во всем.
Зная в колоссальном объеме жизнь книжной графики, Мечислав Викторович имел огромную переписку почти со всеми известными в стране графиками, включая известнейших иллюстраторов книг: Николая Кузьмина и Татьяну Маврину. Мне даже вспоминается, как на какой-то юбилей /не без помощи М. Трухницкого/ Николай Кузьмин прислал свою фотографию с дарственной надписью членам нашего клуба "Библиофил"!
Даже сравнительно недавно, благодаря своей богатейшей коллекции экслибрисов Мечиславом Викторовичем в стенах выставочного зала художественного института была достойно организована выставка гравюр Анатолия Калашникова /ровно три вода назад!/ к его 70-летию со дня рождения.
А в последнее десятилетие М. Трухницким было написано множество информационных и рецензионных статей и статеек в различных городских газетах, в которых до занятого читателя дошли культурные события в области литературы и изобразительного искусства. В этих публикациях прослеживается с завидной постоянностью благожелательное отношение к тому или иному автору, с всегдашним к нему добрым словом и приветственностью. Я бы даже сказал, что он свое авторское рецензионное слово выдерживает в духе "польского" девиза известного поэта-тезки Мечислова Яструна: "Девиться, но без ослепленья"!
Ну, и наверное, кстати сказать, Мечислав Викторович оказался для меня - для моего творчества в поэзии и в изобразительном искусстве как бы первым биографом, что конечно же, далеко не безразлично для любого автора-творца. С теплотой душевной сохраняю его обо мне первые рецензии на первые сборники стихов, на первые персональные выставки.
М.Трухницкий (слева) с Ю. Кротовым
Выйдя в зрелую жизненную и творческую полосу, перо нашего героя, я бы сказал, как нельзя кстати споспешествует моральной поддержке к молодым художникам Красноярья, которых - счастливо осознавать - достаточно много. А это - то в конечном счете обеспечивает уже добротный имидж в масштабе России наших дерзающих в искусстве художников. Ну, и наконец, сама общительность Мечислава Викторовича /например, нашему с ним общению более 35 лет!/ сотворяет некую позитивную для душевных ощущений среду, что в полноте человеческого общения каждому в него окунувшегося дано свое какое-то интимное отдохновение. Разве это не счастье в чреве прожитых лет, если иметь в виду еще самим испытанные страшные годы сталинских репрессий?
Мне кажется, что у М. Трухницкого сложилась бы более творческая стезя по жизни, если бы все детские годы, да и юношеские, протекли в родительских пенатах... мы имели бы в своем общении и доброго поэта /стихи из его молодых лет просто прекрасны!/, и серьезного переводчика польской литературы. Но и то, что он нам отдал по жизни из своей душевной сокровищницы - величаво!
Это я уже нахожусь в переклике с народным поэтом Польской земли Юлианом Тувимом:
"Правда, правда, Ян из Чернолесья,
В наши лета души величавы!"