Введение
Тема рождения и гибели Всероссийского Учредительного собрания – одна из тех универсальных научных проблем, при исследовании которых, как сквозь магический кристалл, просматриваются целые исторические пласты и эпохи, отчетливо виден меняющийся вектор государственности. Созыв Учредительного собрания – это кульминация российского революционного процесса 1917-1918 гг., рубеж, который делит его на два периода: до и после Учредительного собрания.
Всероссийскому Учредительному собранию история отвела всего один день жизни – 5 января 1918 г. Измотанные напряженным ожиданием его открытия, а затем и многочасовыми ожесточенными прениями, почти без сна проведя остаток ночи, депутаты вечером 6 января вновь потянулись к Таврическому дворцу. Однако решетки дворцовых ворот были наглухо запечатаны и охранялись стражей с пулеметами и двумя полевыми орудиями. Картина была зловещей и символичной.
В ночь на 7 января ВЦИК Советов, составленный из большевиков и левых эсеров, принял заготовленный В. И. Лениным декрет о роспуске Учредительного собрания. Роспуск мотивировался тем, что Учредительное собрание после ухода из него обеих упомянутых партий могло «играть роль только прикрытия борьбы буржуазных контрреволюционеров за свержение власти Советов».
Так завершилась эпопея первого всероссийского народного представительства, самая долгая по своей предыстории, самая короткая, самая драматичная по своей судьбе, по масштабу связанных с ним надежд и разочарований, ближайших и отдаленных последствий.
Актуальность темы данной курсовой работы определяется растущей ценностью демократических институтов в современном мире. Учредительное собрание стало вершиной политической демократии в 1917 г. и одновременно пунктом российской революции.
Объектом данной работы является история Учредительного собрания.
Предметом исследования являются идея и основные события Учредительного собрания в 1917 – 1918 гг.
Целью данной курсовой работы является изучение судьбы Учредительного собрания. В соответствии с этой целью выделены следующие задачи:
1. Рассмотреть идею Учредительного собрания;
2. Определить отношение политических сил к Учредительному собранию;
3. Изучить процесс становления данного представительного органа;
Структура курсовой работы состоит из введения, трёх глав, заключения и списка использованной литературы.
Глава I. Идея Учредительного собрания в 1917 г.
1.1. Вопрос об Учредительном собрании в итоге Февральской революции
23 февраля 1917 г. стало первым днем первой русской революции. Как видно из хода её среди политических лозунгов, с которыми революционные массы выходили в февральские дни на улицы Петрограда, требование созыва Учредительного собрания фигурировало весьма и весьма редко. Меньшевистский деятель Н. Н. Суханов уверял, будто лозунг Учредительного собрания в февральские дни оставался в тени по следующей причине: «социалистические партии» не думали об организации новой власти и именно в связи с этим не считали Учредительное собрание «очередной проблемой дня».[1] Многие мелкобуржуазные лидеры, особенно меньшевистские, были склонны возложить заботу о решении проблемы власти на думский Прогрессивный блок. Правда, меньшевистские группы левого направления при содействии эсеровских одиночек пытались агитировать за созыв Учредительного собрания, но это практически ничего не изменило: лозунг Учредительного собрания так и остался «совершенно в тени».
Отношение к этому лозунгу со стороны руководящих органов партии большевиков (Русского бюро ЦК, ПК РСДРП(б)) перед 27 февраля определялось прежде всего стремлением не отвлекаться от борьбы за достижение ближайшей цели – ликвидации царской монархии. До свержения царизма и образования Временного образовательного не может быть Учредительного собрания – этот вывод под влиянием В. И. Ленина давно и прочно закрепился в сознании большевиков. Однако с 27 февраля политический и психологический климат страны начал кардинально изменяться. Крушение царского самодержавия открыло невиданные данные ранее перспективы, вынудило все партии заново переосмысливать и конкретизировать свои планы. В такой обстановке идея об Учредительном собрании стала постепенно выдвигаться вперёд. Первым программным документом тех дней, который указывал на задачу созыва Учредительного собрания, был Манифест Бюро ЦК РСДРП(б). А вскоре за неё высказывались не только многие партии, но и созданное после победы революции буржуазное правительство.
Показательные события разыгрались в Таврическом дворце днем 27 февраля. В ночь на 27 февраля пришла весть о царском указе прервать занятия Государственной думы. В середине дня думцы собрались в Полуциркульном зале Таврического дворца на частное совещание, где в ходе беспорядочных, нервозных прений вносились различные предложения, среди которых было и предложение объявить Государственную Думу Учредительным собранием, чтобы от имени народа создать новую власть. Учитывая реальный ход событий и, в частности, оформлявшуюся в недрах революции снизу альтернативную власть в лице Советов, успех такого предприятия представляется маловероятным, даже если бы оно было поддержано и другими думцами, но не исключенным вовсе. Взамен этого был образован Временный комитет членов Государственной думы для восстановления порядка и для сношения с лицами и учреждениями[2].
2 марта в Пскове после телеграфных переговоров с Родзянко и командующими фронтами император отрекся от престола за себя и за своего малолетнего сына Алексея в пользу своего брата Михаила Александровича. Николай II заповедал ему «править делами государственными в полном и нерушимом единении с представителями народа в законодательных учреждениях на тех началах, кои будут ими установлены». Однако новоявленный Михаил стал самым недолговечным монархом – его «царствование» длилось около суток. Ненависть народа к старому режиму была такова, что даже говорить вслух о сохранении монархии в те дни было опасно. И Михаил отрекся от престола 3 марта. В манифесте Михаил соглашался принять власть, «если такова будет воля великого народа нашего, которому надлежит всенародным голосованием, через представителей своих в Учредительном собрании, установить образ правления и новые основные законы государства российского». А. Ф. Керенский пылко благодарил Михаила: «Верьте, Ваше императорское величество, что мы донесём драгоценныйсосуд вашей власти до Учредительного собрания, не расплескав из него ни единой капли». Совершенно иначе воспринял это Николай II: «Оказывается, Миша отрекся. Его манифест кончается четыреххвосткой для выборов через 6 месяцев Учредительного собрания. Бог знает, кто надоумил его подписать такую гадость».
Образовавшийся в результате революции вакуум верховной власти в России не мог сохраняться долго. Её судьба решалась в переговорах Исполкома Петроградского Совета с Временным комитетом Государственной думы. В итоге переговоров одним из обязательств Временного правительства стало непредрешение формы будущего правления до Учредительного собрания. Соответственно пункт 4 правительственной декларации от 3 марта 1917 г. гласил: «Немедленная подготовка к созыву на началах всеобщего, равного, тайного и прямого голосования Учредительного собрания, которое установит форму правления и конституцию страны». Вопрос правовой и политической ситуации тех дней оставался неясным. По словам первого военного министра Временного правительства А. И. Гучкова, буквально с первых дней своего существования Временное правительство ощущало шаткость своего положения именно как нехватку легитимности. Не было санкции народного избрания, не было законодательных учреждений, опирающихся на народную волю. Все эти юридические коллизии могли быть разрешены созывом Учредительного органа. Именно он как выражение воли всего народа должен был дать безупречную легитимацию будущей власти и завершить переход страны на рельсы демократии. Заключённым в ночь на 2 марта соглашением между думскими и советскими лидерами был выработан чёткий юридический статус Всероссийского Учредительного собрания. Он включал в себя три принципа:
1. Выборы всеобщим свободным голосованием («общенародная воля»);
2. Решение главных вопросов государственной жизни, в том числе и определение формы правления, есть исключительная прерогатива Учредительного собрания («непредрешение»);
3. Оно само, и только оно определит круг и границы своих задач («Хозяин Земли Русской»);
Идея Учредительного собрания, став общегосударственным, общенациональным делом, сразу оказалась в фокусе партийно-политического противоборства. На первый взгляд, овладев общественным сознанием, она должна была принять надпартийный смысл, гарантировав гражданский мир и решение основных государственных проблем.
1.2. Учредительное собрание и позиции политических партий
Вопрос о власти разрешился в результате февральской революции так, как не предполагала того ни одна партийная доктрина. Поэтому все ведущие политические партии вынуждены были пересматривать, а то и вовсе менять свою стратегию и тактику, приспособляя их к новым условиям и обстановке. Какую роль при этом они отводили Учредительному собранию?
Первым публичным актом большевиков был Манифест бюро ЦК «Ко всем гражданам России» от 27 февраля. Призывая к созданию Временного революционного правительства, манифест в числе его задач указывал созыв Учредительного собрания на основе всеобщего избирательного права. Этот документ свидетельствует о том, что большевики связывали с Учредительным собранием закрепление революционных завоеваний и установление демократической республики, т.е. в духе социал-демократической программы-минимум, считая, что эта форма власти наилучшим образом обеспечит интересы народа и будущую борьбу за социализм. По словам одного из них, Н. Ангарского, «в те дни все находились в состоянии некоего революционного угара, всеобщего ликования. «Клятвой времени» для социалистов были лозунги: Учредительное собрание, демократическая республика». Но большевики были против долгого ожидания Учредительного собрания, стремясь продвинуть революцию как можно дальше. Вопрос о роли месте Учредительного собрания до конца не был ясен и для самого И. В. Ленина. В ленинской схеме развития событий не нашлось места Учредительному собранию, но он считал при определённых условиях возможным использовать его в интересах социалистической революции. До лета 1917 г. он упоминал о нём лишь в связи с тем, что Временное правительство затягивало назначение выборов. С ростом и силы и влияния Советов Ленин утверждал: «Советы выше всяких парламентов, всяких Учредительных собраний». Но он не упускал из виду таких зигзагов революции, при котором Учредительное собрание могло быть полезно большевикам, поэтому он резко отвергал упреки в свой адрес о том, что он якобы против скорейшего созыва.
Выдвижение лозунга передачи всей власти Советам в глазах многих делегатов обессмысливало саму идею Учредительного собрания. Главный оппонент Ленина Л. Б. Каменев доказывал, что демократическая революция не законченаи такие институты буржуазной демократии, как парламентская республика и Учредительное собрание, не исчерпали своих исторических возможностей. С.Я.Багдатьев, П.Г. Смидович высказали предположение, что учредительное собрание может состояться раньше, чем власть перейдёт к Советам, и к этому надо быть готовыми. Несмотря на столь разнообразные аргументы, конференция окончательно низвергла эту идею с социал-демократического пъедестала. В резолюции по этому вопросу говорилось, что только неустанная работа по прояснению классового сознания трудящихся обеспечит успешный переход всей власти в руки Советов «или других органов, непосредственно выражающих волю большинства народа (Учредительное собрание)». Если в этом документе Учредительное собрание хотя бы глухо упоминалось, то в «Материалах по пересмотру партийной программы» Ленин вовсе обошёл его.
Большевики не разделяли в целом официально принятого принципа «непредрешёнства». «Итак, не будем ждать у моря погоды, - призывала одна из их газет. – Не возложим надежд только на Учредительное собрание. Будем брать позицию за позицией, чтобы обезвредить реакцию». Такая гибкая и эластичная тактика, основанная на стремлении максимально использовать все обстоятельства и настроения масс, немало послужила популярности большевизма. Но объективно она вызывала обвинения в двусмысленности и неискренности. Теоретически, большевики не верили в общественную гармонию, достигнутую посредством Учредительного собрания. Но в связи с тем, что с его созывом осенью 1917 г. соединялись конкретные ожидания земли, мира, надежды на гражданский компромисс в стране, среди них было немало его сторонников.
Две другие крупные социалистические партии – эсеры и меньшевики, занявшие после февраля срединное место в политическом спектре, оставались верны лозунгу Учредительного собрания. Именно их представители настояли на включении этого лозунга в программу новообразованного Временного правительства. Эсеры со всей настойчивостью пропагандировали Учредительное собрание, что по существу в их руках было большинство советских газет того времени.
Вместе с тем меньшевики питали сложные чувства к будущему детищу революции. С одной стороны, они полагали недопустимым для социалистов брать власть в неготовой к этому стране. Они не боялись откровенно сказать, что строй, который создаст Учредительное собрание, не будет нашим строем, власть, которую оно учредит, не будет нашей властью. Другая провинциальная газета, отражая взгляды меньшевиков, писала: «Поскольку революция не является социалистической, её задачи в полной мере способно осуществить Учредительное собрание, в котором преобладает крестьянство и городская мелкая буржуазия». Однако, меньшевики не позволяли себя обаять гипнозом «общенародной воли». Они испытывали сильные опасения относительно своей будущей роли в законодательной ассамблее, понимая, что крестьянство пойдёт не за ними. Таким образом, для меньшевиков Учредительное собрание было стартом в длительное плавание России в социалистическую гавань через долгий прогресс производства, культуры, сознания, социальной защиты трудящихся. Они предлагали народу терпеливо ждать Учредительного собрания, остерегая его от самочинных действий. Возражали они и против притязаний Советов на государственную роль, видя в них только общественные организации временного типа.
В отличие от меньшевиков, отношение эсеров к Учредительному собранию было таковым: «Для нас Учредительное собрание, созванное на основе всеобщего избирательного права, представлялось тем фокусом, куда сойдутся лучи истинно народной воли, где, наконец, народ найдёт покой, доверив Учредительному собранию свою судьбу…». Эсеры твёрдо надеялись получить в учредительном собрании большинство мест голосами десятков миллионов крестьян, через него они собирались провести давно обещанную крестьянам социализацию земли.
Правый фланг неонародничества занимала Трудовая народно-социалистическая партия (народные социалисты и трудовики). После Февральской революции они заявили себя приверженцами Учредительного собрания, т.к. Организационный комитет партии заявил, что «только оно правомочно и способно установить в стране порядки, согласные с волей народа».
Правосоциалистический блок отличался полифоничностью западноевропейского марксизма и самобытного пути России к «крестьянскому социализму». Его фланги были так растянуты, что фактически охватывали не только левых кадетов, но и правых большевиков. Но в этом и была сила эсеро-меньшевистов. За ним была поддержка большинства населения страны, влиятельные позиции в органах власти и в средствах массовой информации.
После бесплодных попыток сохранить конституционную монархию кадетской партии потребовалось срочная и крутая политическая переориентация. Уже 3 марта её ЦК решил созвать партийный съезд для обсуждения программы об Учредительном собрании. Через неделю расширенное заседание ЦК предложило будущему съезду заменить требование парламентской монархии на демократическую республику. Тогда же была создана комиссия под председательством правоведа М. М.Винавера для проработки вопросов, связанных с созывом Учредительного собрания. Никто не сделал так много для разработки статута Учредительного собрания, как кадетские эксперты, и никто так не тормозил его созыва, как именно министры-кадеты. По мнению резкого и откровенного Милюкова, выборы в Учредительное собрание станут возможным лишь после того, как разумная государственная власть сможет опереться на крестьянскую массу. Для кадетов Учредительное собрание оказалось рискованной политической операцией, спешить с которой не следовало. Они считали невозможным созвать Учредительное собрание раньше осени. Ряд делегатов предлагал даже отложить его до окончания войны. В то же время они старались сохранить за собой контроль над механизмом проведения выборов и организации Учредительного собрания.
Что касается праволиберальных партий и течений, то они не скрывали с самого начала своего скептического отношения к Учредительному собранию. На базе распавшейся партии октябристов возникли либеральная республиканская и республиканская демократические партии. Они призывали спокойно ждать Учредительного собрания, ничем не осложняя работу правительства. Против Учредительного собрания открыто выступили лишь крайние политические группировки (партии и организации черносотенного типа, ультрамонархисты). Кампанию против Учредительного собрания вела газета А. С. Суворина «Новая Русь». Слева против Учредительного собрания вели обструкцию анархисты. Различные анархические течения видели в этом предприятии бессмысленную растрату народных сил и средств.
Так в общих чертах выглядела позиция наиболее влиятельных политических партий и движений. Она впоследствии легла в основу их предвыборных платформ. Идея всенародного Учредительного собрания и формула непредрешения будущего государственного устройства играли безусловно стабилизирующую роль, обуздывали партийные амбиции, поддерживая политическое равновесие в обществе.