— Возможно. Так почему она здесь?
— Пока еще не здесь, но очень скоро будет. Фурио только что поехал за ней.
— Фурио? Чокнутый ублюдок, — проворчал Алесио, прикрывая рукой зевок. — Значит, мы ее похитим. А если на пути встанут другие? Скольких мы готовы убрать?
Стефано сделал еще один глоток кофе.
— Вместе с Габриэлем Джексон Триско и Куан Мао, но уверен, Фурио в курсе, что не стоит их недооценивать. Александр Тарасов тоже ошивается рядом последние пару недель. Сюда летит Максим Киров, но надеюсь, что Ева будет у нас еще до того, как он приземлится. — Ему нравилось это преимущество. — Так что, предполагаю, будет Гейб, Тарасов и телохранители. И небольшая группа последователей. Они не создадут особых проблем, заржавели уже.
Молодой человек поднял руки и потянулся, захрустев позвонками.
— Черт. Нужно больше спать, — пробормотал он. — С этими русскими будет нелегко, особенно с Кировым, если он появится. Я слышал, что он как чертова машина. Значит, ты все-таки решил заняться Гейбом, да? Его не было достаточно долго, чтобы не сильно расстроиться, если он вдруг попадет под перекрестный огонь. — Алесио поводил плечами, словно уже натягивал на голову одеяло.
Отсутствие энтузиазма начинало раздражать Стефано. Расхваливание способностей Кирова положение не улучшило.
— Хочешь вздремнуть, парень? — бросил он.
У Алесио закрывались глаза.
— Хорошая идея. Я собираюсь завалиться под деревом, — ответил он, медленно поднявшись и зашагав по засранному полу. — Снаружи вполне неплохо. Мне не очень хочется ютиться на этом. — Он указал на диван. — Не думаю, что мои дамы оценят появление в доме блох или прочего дерьма. — Он остановился, задержав руку на дверной ручке, и оглянулся через плечо. — Без меня не начинайте, — произнес парень, тонко улыбнувшись, его глаза потемнели. — Я буду отдохнувшим к тому времени, как начнется веселье.
К приходу Винсента Габриэль с Евой уже стояли возле большого круглого стола в комнате для переговоров. Гейб бросил попытки достучаться до Алека и признал, что его усилия за последний год оказались тщетными. Парню недоставало его девушки, как жизненно важного органа, и это сильно беспокоило. Габриэлю не нравилось видеть своих друзей в таком состоянии. У Алека была возможность обеспечить безопасность своей женщине, но идиот не хотел ею воспользоваться. Придурок.
Обменявшись приветствиями, все опустились на стулья, и Габриэль как хозяин предложил сухое красное, тут же отклоненное Винсентом. Слишком рано для подобного дерьма.
Все смотрели на открывшуюся дверь.
Джексон Триско появился с видом обладателя титула UFC в легком весе, устрашающий и гордый. Хорошо, что он снова был с ними. Судя по его выражению лица, парень не особо развлекался заграницей. Но иметь в команде морского котика в отставке? Замечательно, черт побери.
За Джаком проследовал Куан Мао, и Винсент подозрительно сощурил глаза при виде чужака. Ну и что, что азиат с Габриэлем больше четырех лет? Винсент плохо знал парня, а потому тот оставался для него чужим. И чтобы окончательно быть принятым в их круг, ему придется еще себя доказать. Максим хорошо покопался по каналам, чтобы дать упертому русскому пару предостережений, а также добыл поразительную историю азиата. Он был дисциплинирован до крайности. Заработал Року Дан или шестой Дан и титул Самурая, что для его возраста, черт побери, было крайне впечатляюще. Винсент дал бы ему чуть больше или чуть меньше его собственных тридцати трех.
Но Куан все равно оставался чужаком. Потому что так было заведено у Винсента. Никому не доверять, пока они не докажут, что достойны доверия.
Следом появился Пейн и прошел по комнате, кивая присутствующим и открыто улыбнувшись Еве. Ответный кивок Габриэля был резким.
— Еще не разговаривала сегодня с Никой, Присс? — спросил байкер, занимая место в паре стульев от дочери Василия.
Присс? Прозвище?
— Нет. А ты?
— Я хотел подобрать ее по дороге от друзей, но она настояла, именно настояла, что приедет сама.
— Она приедет?
— Ага. Просила пригласить ее, — произнес он, кивая головой в сторону Винсента. Тот кивнул в ответ забавному байкеру, признавая его таланты. — Раз уж она теперь вовлечена в это.
Винсент подметил, как напряглось тело Габриэля во время этого короткого диалога. Он ревновал. Впервые для этого засранца. Смешно.
— Мне хреново от мысли о роли Ники во всем происходящем, Пейн, — не колеблясь, отозвался Гейб.
Байкер пожал плечами.
— Это ничего не меняет, но я признателен за беспокойство. Учитывая ту кучу дерьма, с которой ей приходится иметь дело, это ей не нужно.
Винсент опустил глаза, в голове снова маякнул его внутренний радар. Что, черт побери, происходит с сестрой? И если Пейн так беспокоился, то почему не попросит помощи? Когда дело касалось слабого пола, — и да, он прекрасно понимал, что любая женщина при этой фразе надавала бы ему по ушам, — они все равно нуждались в защите. Простая истина заключалась в том, что большинство женщин не обладает физическими данными, чтобы противостоять мужчине, те, как правило, больше и сильнее, чем они, и обычно более неуравновешенные.
— У тебя не больше контроля над действиями своего брата, чем у меня, Габриэль.
Все внимание переключилось на единственную девушку в комнате, когда она публично освободила их друга от вины. Все давно знали, что он не виноват. В этот момент Винсент почувствовал симпатию к девушке, и не только он, судя по выражению лица Габриэля, когда тот склонил голову в ее сторону.
Голос Евы был мягким, но уверенным, когда она взглянула на Пейна и добавила:
— Как и контролировать действия сестры, Калеб. И не важно, как сильно тебе это не нравится.
Байкер выглядел мрачно, но проявлял уважение, а приподнятая бровь указывала на то, что он заметил попытку Евы оправдать Габриэля.
— Ага. Я понял. Свобода — иногда хреновая штука.
— Так и есть, — пробормотала Ева, поправляя лежавшие перед ней столовые приборы. Ее движения были рассеянными, словно она не осознавала, что делает. Девушка поправила и приборы Габриэля, выровняв тарелки по нижнему краю. А потом откинулась на спинку и многозначительно вздохнула. Странная.
Звук вновь открывшейся двери опять заставил всех повернуть головы, чтобы увидеть второго русского в их тесном кругу, вошедшего так, словно весь мир принадлежал ему одному. Максим Киров оказался огромным накачанным парнем, похожим на танк, большую часть его тела покрывали татуировки. Только второй чертов русский мог знать, что они означают. Это было нормально, криминальная история Макса скрывалась под костюмом-тройкой, который Габриэлю казался чертовски неудобным, хотя и стоил, вероятно, больше, чем его байк. Парень появился на сцене со своими серебристыми глазами. В купе с бритой головой и идеальной черной бородкой он выглядел устрашающе.
При приближении Максима Габриэль поднялся.
« Два больших мальчика одновременно », — подумал Винсент при виде благоговейного страха Евы перед гигантами.
— Ты становишься настоящей занозой в заднице, брат мой, — прорычал Киров, чернила на шее задвигались во время разговора. — Ты мне должен. — Его огромная ладонь сгребла Габриэля за затылок и притянула к себе для двух громких поцелуев в обе щеки, дабы показать, что он прощает Гейба за то, что его оторвали от неведомых дел. — Василий будет здесь через пару часов.
— Что? — Ева ахнула и вскочила на ноги. — Едет мой отец?
Как и следовало ожидать, Максим, чье поведение не отличалось от непоседливой обезьянки, немедленно отвлекся. Он сдвинулся в сторону, убирая Габриэля с дороги, чтобы нависнуть над девушкой, не скрывая явно оценивающего взгляда.
— Ну наконец-то, во плоти.
Ева вскинула бровь, словно ее не смущало и не пугало такое разглядывание. Это сделало ее похожей на Василия.
— Ты имел в виду моего отца? Он приедет сюда? Сегодня? — спросила она.
— Да. — Максим взял ее ладонь и поднес к губам. — Большая честь для меня познакомиться с тобой, Ева. Учитывая, что ты дочь главаря, я теперь в твоем распоряжении, что бы ты ни пожелала. И я имею в виду... абсолютно все, сладкая.
Винсент вздохнул. Чертов Киров и его необходимость вечно баламутить воду.
— Уверен, что твой друг позаботится о ее нуждах, Киров, — с нажимом произнес Пейн. — Поэтому отвали.
— Калеб, — предупредила Ева.
— Что? Он не должен так вести себя с девушкой старого друга, Присс, пусть это и только слова, черт побери. Это очень грубое неуважение.
Не будь парень так далеко, Винсент дал бы ему «пять».
— Именно так ты и заработал фингал, механик? — поинтересовался Макс.
— Сядь, Макс, — прорычал Габриэль, указывая на другую сторону стола. — Там.
Не спуская с байкера совершенно бессовестных серебряных глаз, Максим пробормотал:
— Прости, но думаю, мне будет гораздо удобнее здесь. Непредсказуемый сценарий. — Он выдвинул стул между Евой и Калебом.
Прежде чем он смог сесть, гребаный детский сад, Винсент вскочил на ноги, не приветствуя идею, что кому-то всадят столовый нож в сонную артерию.
— Фингалы это моя работа, Киров, — буркнул он. — А теперь остынь, черт побери. — Ногой пнул стул рядом с собой. — Пристраивай свою задницу, пока я сам не сделал это за тебя.
Еще раз бросив косой, наполненный юмором взгляд на Габриэля, а затем на байкера, как бы говоря, что не оценил дерзость, Макс обошел всех кругом и опустился на указанный стул.
— Так хорошо, папа?
Винсент сел и наградил его толчком локтя под ребра.
Габриэль выдвинул Еве стул и подождал, пока она сядет, прежде чем занять собственное место. Он наклонился, вероятно, чтобы извиниться. Ева посмотрела на него, ее большие голубые глаза светились, пока она слушала. Проклятье. Неужели эта маленькая дива приручила разъяренного одинокого зверя?
«Похоже на то, раз она оказалась достаточно смелой, не позволив повлиять на себя всему этому дерьму со Стефано», — подумал Винсент, когда она кивнула и накрыла ладонь Габриэля своей.
Губы изогнулись в чуждой Винсенту улыбке. В их работе было крайне мало поводов для улыбок, и случались они редко. Снова взглянув на Еву, он понадеялся, что она знает, во что ввязывается. И еще больше надеялся, что она никуда не денется. Потому что Габриэль заслуживал херову тучу счастья. Его растили как доблестного солдата, не более. Альберт Моретти был холодным и безжалостным по отношению к подчиненным, включая собственного сына. И потом, он был связан с таким мстительным придурком, как его брат Стефано; нет хуже человека, который хотел, чтобы окружающие страдали так же, как он. Таким был Стефано Моретти, и Винсент понял это давным-давно. Идеальный пример того, что несчастье любит компанию.
Так что да, Габриэль заслужил немного улыбок.
Винсент поднял свой стакан и заметил, что Максим слишком усиленно трет бровь. Появившаяся было насмешливая улыбка, исчезла, ее место заняла зависть, когда он неприкрыто изучал их друга.
Ха. Парень хочет остепениться? Интересно. Он такого не предвидел.
Винсент бросил взгляд на Алека, опрокинувшего второй стакан красного. Боже правый, еще даже двенадцати не было.
Черт. Его буквально душили все чувства в комнате, хорошие и плохие.
Он резко отодвинул стул, вставая, и кинулся к двери, словно кислотой жгло пятки.
— Скоро вернусь, — бросил Винсент в пустоту.
Ботинки отстукивали дробь, пока он шел по коридору и через роскошный холл «Кроун Джевел», плащ, как бы защищая, обвивался вокруг лодыжек. Винсент игнорировал ставшие привычными взгляды, вызванные его видом и размером. Идиоты. Будет ли стадо баранов чувствовать себя в меньшей опасности, надень он очки в роговой оправе и рубашку в клеточку? «Вероятно», — мрачно подумал он, достигнув тротуара и жадно набрав полные легкие теплого соленого воздуха. Винсент свернул налево и прошел пару шагов, когда из-за облаков выглянуло солнце и пригрело кожу плаща, тут же отозвавшись знакомым уютным ароматом. Яркое пятно пересекло улицу, и мужчина повернул голову. Разве погода в Сиэтле обычно не дождливая? Габриэль достаточно злился и ныл по этому поводу.
Мысли Винсента заметались и улетучились, а легкие забыли о своей жизненно важной функции. Святое дерьмо. Теперь он понял, почему огненное светило выглянуло пошалить. Оно нашло свою земную ипостась в виде изящной девушки с невероятной копной огненно рыжих волос, сверкающих как бриллианты в лучах солнца.
Девушка захлопнула дверь черной «Тойоты», и его сердце помчалось вскачь, когда она перешла улицу и двинулась с манящей грацией, при виде которой пантера умерла бы от зависти. На ней была надета серебристая струящаяся рубашка. Облегающая черная юбка показывала достаточно, чтобы понять, — ноги просто фантастические. С плеч на спину ниспадал длинный черный шелковый шарф, развевавшийся в районе бедер при каждом шаге. Горячий прилив крови устремился в сторону паха. Шокируя.
Такого не может быть. Тем более в двадцати шагах от него.
Взгляд пополз вверх, и низ живота дрогнул при виде густых прядей, струящихся по спине до самой талии. Господи, сколько же тут оттенков? Когда девушка подошла ближе, Винсент легко разглядел богатый каштановый, сверкающий золотой и огненно-рыжий.
Она подняла глаза, и их взгляды встретились. Винсента словно пригвоздило к месту, ее глаза были такого изысканного изумрудного цвета, словно два сверкающих драгоценных камня, которые широко распахнулись от шока, когда девушка споткнулась. Ему пришлось обхватить ее за тонкую талию, чтобы остановить от падения к его ногам.
— Ох!
« Оу, бедняжка, придется изображать героя », — подумал он, притягивая ее к себе. Она была такой приятной на ощупь, черт возьми. Очень, очень, приятной. И так прекрасно пахла, что у него все сжалось в груди. Винсент поступил необдуманно.
Он усилил хватку и приник к этим восхитительным волнистым волосам, глубоко вдыхая ее аромат. Такое чувство, что она купалась... в апельсиновом соке. Свежевыжатом апельсиновом соке и солнечном жасмине. Ее точеная фигурка слегка обмякла в его руках, и Винсент подавил стон.
— Господи боже, — выдохнул он.
Девушка довольно резко отпрянула. И поморщилась. От своей реакции или его? Он не был уверен. И хотя отчаянно хотелось прижать ее обратно и выяснить причину невольного движения, Винсент заставил себя опустить руку и отступить. Она вздернула подбородок, встретила его взгляд и... бах! Прямо в хлебальник. Как сказал персонаж в старом мультике.
— Простите, — произнесла она. Голос тоже был музыкальным, для Винсента он звучал словно известная на весь мир симфония. — Обычно я не такая неловкая.
Ее глаза продолжали излучать свет, но теперь стали настороженными, с намеком на грусть, вызывая у Винсента желание развеять ее печали. Это же просто смешно, или нет?
— Просто я... испугалась... — Она быстрым движением посильнее затянула шарф вокруг плеч, снова поморщившись. Не синяки ли он заметил на шелковистой коже?
Винсент нахмурился при мысли, что ей причинили боль, и что она вполне могла закончить фразу «потому что ты так пялился».
— Ничего страшного. Будьте осторожнее. — Его короткий приказ завершился капитуляцией, когда он развернулся на каблуках и зашагал прочь.
Винсент миновал вращающиеся двери отеля, едва не сбив маленькую азиатскую парочку, отскочившую от него, словно от ожившего гребаного Годзиллы. Но что за черт? Почему он так взбешен? Возьми себя в руки, Романи. Какая нафиг разница, что ты напугал одного земного ангела точно так же, как и всех остальных? Считай это плюсом. Прямо сейчас последнее, что тебе нужно, это подобное отвлечение, да еще и в таком обличье.
Верно.
Смотря как демон на всех, кто осмеливался встретиться с ним взглядом, вместо того, чтобы опустить голову и скрыться, он пробирался к задней части отеля, всю дорогу очищая мысли. Винсент заметил мужчину в костюме, поигрывающего бокалом с темной жидкостью и льдом, и внезапно захотел присоединиться к Алеку в его путешествии в Бухляндию.
На выходе из лобби Винсент осознал, что за его спиной стучат каблучки. Не просто случайная походка праздно шатающихся посетительниц, а уверенные целенаправленные шаги.
Она не могла следовать за ним.
Замедлив темп, он не торопясь прошел мимо оживленной столовой, в нос ударил соблазнительный аромат свежих морепродуктов и идеально приготовленного стейка, отчего в животе заурчало. Он свернул вправо и направился по весьма кстати безлюдному коридору.
Стук каблучков следовал за ним.
Толкнув дверь, ведущую к обширному помещению с множеством переговорных комнат, расположенных полукружием, Винсент остановился и развернулся, держа открытой тяжелую стеклянную дверь, словно слуга.
— В первый раз не удовлетворили своего любопытства?
Ее идеальные брови, темнее волос на пару тонов, нахмурились, и ослепительная рыженькая замерла в нескольких футах от него. «Могла ли быть такая очаровашка реальной», — удивился он. Девушка посмотрела ему за спину, и, видимо, в этой прекрасной головке пронеслись ругательства. Ей пришлось бы пройти сквозь него, чтобы войти.
— Тебе тут что-нибудь нужно, рыжая?
Ее зеленые глаза вспыхнули. От его вопроса? Или прозвища? Он не знал и не думал об этом. Слишком увлекся наблюдением за сменой эмоций на прекрасном лице. Сначала она была напугана, через секунду насторожена, а теперь начала... злиться?
— Не от вас, — холодно ответила она. — Простите, мне нужно пройти.
Не от него. Еще один удар в грудь.
— Отойдите.
Ее симпатичный ротик дернулся. Словно она стиснула зубы. Винсенту хотелось улыбнуться.
— Вы стоите у меня на пути.
Ага. Зубы сжаты. Даже во время разговора.
— Где-то пожар, рыженькая?
— Не твое дело, темненький.
Не будь он столь увлечен, упустил бы вспышку в ее слегка расширившихся глазах. Словно ответ для нее самой оказался неожиданностью. Она медленно выдохнула и, кажется, расслабилась, плечи уже не выглядели такими напряженными. А затем губы изогнулись, и Винсент подумал, что еще никогда не был настолько очарован обычной девушкой.
— Тебе стоит поучиться манерам, — огорошила его очаровашка, явно забавляясь. Видимо, эффект от его внешнего вида уже прошел. Испуг на лице давно исчез. Теперь было лишь раздражение и что-то странно напоминающее удовольствие. — И потом, — продолжила она, — может быть, ты думаешь, что твой вид дает тебе право играть роль хулигана. Что у тебя, кстати, очень хорошо получается. Предполагаю, что ты не часто привлекался за это, да? — И хотя ей приходилось запрокидывать голову, чтобы удержать взгляд, казалось, что она смотрит на него сверху вниз.
«Не роняй челюсть, — приказала его гордость. — И ради всех святых, прикрой глаза, пока они не выкатились из твоей проклятой башки».
— Как тебя зовут? — Неужели он серьезно собирался оставить все как есть после того, как ему словесно надрали задницу?
Ага. Именно так.
Он расслабился возле двери, скрестив руки на груди, и чуть не ухмыльнулся от удовольствия, когда девушка взглядом проследила за его движениями. Мило. Его собственные глаза застыли на том, как она облизнула губы. Кончик языка оставил влажный след, который Винсенту хотелось попробовать.
Внезапно, их взгляды столкнулись, и они оба осознали, что пялятся: он на ее губы, она на его тело.
Девушка переключила внимание на плащ.
— Это натуральная кожа. Хочешь потрогать? — Да, он может быть самым лучшим из мудаков. Ну и пусть. По какой-то причине ему хотелось ее немного встряхнуть. Каким должен быть характер у девушки с подобным цветом волос? Очаровательный румянец разлился по ее шее и щекам.
— Думаю, обойдусь. — Несмотря на видимую реакцию, ее ровный, скучающий голос подпортил кайф.
Но разве этот мудак в нем не воспрял, как хищник перед добычей?
— Твое имя. — Она оглядела пустой коридор. — Что с ним? — Его губы дрогнули. — Ты мне его не назвала.
— Нет. А должна?
Винсент прикусил щеку, чтобы сдержать улыбку и не выдать тот факт, что он наслаждался собой. Он позволил тишине повиснуть на минуту и просто впитывал ее образ. Винсент нашел наилучший способ выводить людей на разговор. Говорить как можно меньше. Нет ничего лучше затянувшейся тишины, чтобы заставить нервничать. Но она просто стояла, словно вылепленная самим Фидием, платя той же монетой. Очень хорошо.
— Ты больше не кажешься напуганной, рыженькая, — прокомментировал он, не обращая внимания, что заговорил первый. Изумрудные глаза сузились при этом слове. Бинго, больная тема.
И хорошо. Его любопытство не отразилось в голосе.
О, он его слышал, но она вряд ли.
Девушка усмехнулась и снова огляделась. Что она ищет?
— Бояться тебя? — ответила она. — Умоляю…
Веселье тут же закончилось. Винсент стиснул зубы. Он ненавидел ложь. Страстно.
— Ты же не собираешься утверждать, что в этих глазах не мелькал только что страх. Не так ли?
Нечто похожее на тревогу мелькнуло на ее лице, прежде чем девушка справилась с ней.
— Разве?
Хитрая.
— Потому что это глупо. — Его голос стал еще тверже. — Поверь, я могу распознать это выражение.
— Что ж, ты и должен. Учитывая твой вид.
Судя по ее лицу, девушка смутилась от своих слов точно так же, как и он. Уф, ну ладно. Она подняла руку, такая грациозная, может, она танцовщица, чтобы взглянуть на сверкавшие серебряные часы на запястье. Он отвлекает ее от чего-то? Дерьмо.
— Тебя где-то ждут? Может быть, опаздываешь на встречу? — Она безразлично пожала плечами, и Винсента внезапно охватило неконтролируемое желание разбить ее невозмутимость на осколки. — Как давно ты тут работаешь?
Уф. Заткнись. Ты, отвратительный придурок.
От смущения на ее гладком лбу залегла морщинка.
— Прости?
— Как долго. Ты. Работаешь. Здесь? — Он оттолкнулся от двери, и та с мягким скрипом закрылась, оставляя их в тихом коридоре. — У тебя почасовая или фиксированная ставка? Есть постоянная комната наверху, или твои мужчины снимают их для свиданий? — Оказавшись рядом, Винсент вынужден был сжать кулаки, чтобы не поддастся желанию погладить безупречную кожу элегантной шеи. Была ли она такой нежной, как выглядела? — Можешь отменить следующую встречу, чтобы я мог подняться сейчас с тобой наверх и заставить тебя кричать?
Винсент наблюдал, как что-то дикое промелькнуло в ее взгляде при последнем вопросе; мягкие розовые губы приоткрылись от судорожного вдоха. Но потом все поглотил гнев. И Винсент стал свидетелем темперамента, о котором догадывался.
Девушка вспыхнула от обжигающей ярости, при виде которой он не смог сдержать улыбки. Ожидая дальнейшего, он легко перехватил метнувшуюся к его лицу ладонь и повернулся боком, когда услышал шорох юбки, встречая удар острой коленки бедром вместо паха, куда она прямиком и целилась. Разочарованно зарычав, девушка подняла вторую руку — на этот раз сжатую в кулак? Дерьмо! Он чуть не расхохотался. Удовольствие от ее действий не мешало ему удерживать запястья в легкой, но уверенной хватке.
— Ты большой... ты... грязный мальчишка! Что? Я задела твои чувства, когда согласилась с тобой по поводу твоей внешности? И ты предположил, что я проститутка? Серьезно? Почему? Потому что привлекательно выгляжу и на каблуках днем? Серьезно? Ты хоть понимаешь вообще, каким неудачником себя выставил, предложив меня снять? Убери от меня руки! — потребовала она, наверное, только теперь осознав, что он продолжал держать ее. Удивленно заморгав, когда он немедленно последовал ее приказу, и нерешительно отступив назад. Не успела она сделать и пару шагов, ее спина вновь прижалась к стене.
— Я не прав? — спросил он, внутренне поражаясь, как точна была ее тирада. Раздраженный от того, как хорошо она его читала. — Моя вина. И ты права. Когда я вижу такую женщину, как ты, движущуюся так, словно все здесь принадлежит ей, но мне известно, что это не так... — Он приблизился, наслаждаясь ее едва уловимым дыханием и тем, как она подняла взгляд от его груди на лицо. — Она одна... — Сократив оставшуюся дистанцию так, что мог теперь разглядеть чарующие золотые искорки ее глаз. Проклятие. Он утонул в этом волшебном аромате. Его голос смягчился, неосознанно. — Привлекательно выглядишь? Да брось, рыжая. Ты выглядишь так, словно создана для того, чтобы лежать под мужчиной. И ты это знаешь. — Не любым мужчиной. Тем мужчиной, который стоит перед тобой. Он склонил голову, все еще не касаясь ее, и глубоко вдохнул, окаменев на мгновение.
Быстрый подъем и опускание ее груди говорило ему, что она взволнована, и когда он склонился, чтобы коснуться губами ее виска, с его губ сорвалось нечто необдуманное:
— Я приношу свои извинения.
Что за…
Винсент все еще пытался выразить словами, что на него нашло, когда почувствовал робкое касание ее неуверенных пальцев на талии. Его взгляд замкнулся на ней, мысли разбежались. Она прикоснулась к нему. Добровольно. Надо пользоваться возможностью, пока она есть.
— Я... я хочу ощутить твой вкус. — Черт. Его обычно грубый голос сел.
Едва не подкосились колени, когда она приподняла голову, словно приглашая, но в то же время не уверенная в своем желании. Он начал действовать, не способный ждать ее согласия, и мягко прикоснулся к ее губам. Тихий звук напротив его губ чуть не заставил поглотить ее всю, но Винсент обуздал себя. Он совершенно не хотел снова напугать ее.
Ни за что.
Он вжал ладонь в стену возле ее головы. Для поддержки? О нет, совсем нет. Еще один подходящий случай прикоснуться к шелковой коже ее длинной шеи. Такая нежная. Как дорогой шелк. Не то чтобы он знал, каков на ощупь дорогой шелк. Но, наверное, приятный. Несомненно.
Когда он большим пальцем приподнял подбородок девушки, ее губы разомкнулись. Одно проникновение в ее рот для счастья. Всего одно.
Мир Винсента покачнулся, и тело вслед за ним от сладкого вкуса, когда его язык глубоко проник в нее. Он услышал скрип кожи на талии и понял, что она сжала в кулак ткань его плаща. Для Винсента этот звук оказался музыкой для ушей. Но потом робкий ответ ее языка и рычание, зародившееся глубоко в его груди, чуть не напугало. Тело немедленно накрыло ее, полностью прижав к стене, ощущая мягкость ее груди, плоский живот, запоминая изгиб ее бедер, стройность ног. Святое дерьмо, она идеальна. Она подходит к нему и-де-аль-но.
Он подался бедрами вперед, дрожа от предвкушения...
Сзади отворилась дверь, пропуская группку болтающих женщин, которых ему хотелось прибить на месте. Каждую, черт побери, за то, что они посмели прервать нечто настолько умопомрачительное. Дерьмо! Он оторвался от девушки, уже ставшей наркотиком, но остался на месте, скрывая из вида. Ее тихий эротичный вздох и каждое быстрое движение груди под ним едва не подтолкнули Винсента продолжить начатое, но он сдержался. Вместо этого попытался унять собственное рваное дыхание. Он задыхался как питбуль от проклятого поцелуя.
— О Боже. Что я делаю.
Слова были такими тихими, Винсент понял, она говорила их себе, но все равно нахмурился. Они заставили его почувствовать себя плохо. Он наклонился и прижался губами к ее макушке.
— Все хорошо, малышка, — тихо пробормотал он, наслаждаясь ощущением близости. — Они не могли тебя видеть.
Девушка отстранилась, насколько это было возможно, назад и подняла на него взгляд, поразив выражением дикого ужаса на лице. По крайней мере, явно не он стал причиной этого, учитывая, что она все еще держала в смертельной хватке его плащ, не давая ни единой возможности от нее отодвинуться. Хотя он и не собирался. Так что это было? Почему она выглядела так, словно ждала, что кто-то появится в коридоре и всадит пулю ей в грудь?
— Эй, — его голос был нежен, когда он провел пальцем по линии ее подбородка, — все хорошо. — Боже, ему хотелось стереть это выражение с ее лица.
Она прикрыла веки, прерывая его, и потрясла головой, делая пару глубоких вдохов.
— Мне нужно идти.
Винсент нахмурился от ощущения, которое вызвали ее слова где-то в груди. Ему не хотелось ее отпускать. Он хотел отвести ее наверх в номер и... поговорить? Че-е-ерт. Выяснить ее имя. Кем она работает? Где живет? Когда сможет снова ее увидеть? И да, разумеется, ему хотелось трахать ее до потери пульса.
— Мне нужно идти, — чуть громче повторила она, пальцы отпустили кожу.
Последняя пара любопытных глаз только что скрылась за углом, и у Винсента не оставалось причин ее удерживать. Проклятие.
— Тогда иди, — отчеканил он, не двигаясь. Она посмотрела ему в глаза с явным сожалением, и ему дико захотелось узнать ее историю. Вместо этого он убрал руку, освобождая ей путь. — Иди. Пока я не передумал.
Ее черты напряглись от его рявканья, вызвав желание улыбнуться, несмотря на недовольство. Она явно не любила выполнять приказы. Но отошла. А он не стал смотреть, как она уходит. Почему-то не мог. Просто стоял, где был, руки на стене, голова опущена.
Пока не услышал:
— На случай, если ты действительно считал, что я тебя преследовала... Это не так.
Она отвернулась, но Винсент успел поймать озорной блеск ее глаз. Девушка прошла в двери, которые он держал ранее открытыми, и двинулась с кошачьей грацией по огромному пустынному пространству.