Ему было не по себе от того жесткого взгляда, который девушка бросила ему, прежде чем скрылась в комнате отдыха. Поэтому Габриэль подождал всего минуту или две, прежде чем пойти проверить ее. Но Ева ушла. Они с Куаном последовали за ней по маячку, установленному на машину перед тем, как девушка приехала из Нью-Йорка домой. Слава Богу, Габриэлю хватило дальновидности снова нарушить ее приватность этим маленьким устройством, иначе они бы не смогли так быстро найти девушку.
— Откуда кровь, милая?
— Я... с-стекло... — заикаясь проговорила Ева.
Он посмотрел вниз и заметил капли малиновой жидкости, сбегавшие по пальцам ее левой руки. И она была босая. Ублюдок. Габриэль поднял ее на руки и быстро двинулся по коридору. Под подошвами хрустели стекла.
Щелкнув выключателем на кухне, он усадил Еву на столешницу возле раковины. Вид ее крови пугал до чертиков.
— Полотенца.
Она указала на шкаф у него за спиной. Габриэль открыл дверцу и схватил охапку белых махровых полотенец. Разделив ее надвое, он обмотал порезанную ладонь.
— Подними, — приказал мужчина, наклонившись к ногам девушки и тоже перевязав их.
Скрепя зубами, Габриэль поднял глаза и наткнулся на настороженный взгляд. Ева явно пыталась собраться. Но не только это он увидел. Он поднял ладонь к покрасневшей щеке, зашипев от бешенства, когда девушка поморщилась, отшатнувшись от его прикосновения.
— Я убью того, кто это сделал, кем бы он ни был, — поклялся он, будучи серьезнее, чем когда-либо. — Я убью его голыми руками. Обещаю.
Вдруг Ева схватила его за руку и впилась ногтями в кожу, прижимаясь к нему. Габриэль понял, что ее реакция была не на его злобное обещание, а на звук вновь открывшейся двери. Габриэль щелкнул застежкой над ботинком, освобождая пристегнутый к лодыжке пистолет.
|
|
— Он вернулся, — прошептала Ева, прежде чем в дверях кухни появился Куан. За ее вздохом последовало облегченное: — Ох, черт.
— Ушел, — произнес Куан. Что в переводе означало, что сосед Евы, Ник, мертв.
Черт. Черт!
— Ты звонил парням? — сквозь зубы спросил Габриэль. Неважно, сколько раз он терял людей. Пусть они и знали о риске, но каждый раз был для мужчины ударом прямо в сердце. Технически, Ника нанял и поставил сюда Василий, но Габриэль все равно чувствовал ответственность.
— Конечно. Они позаботятся о нем, — уверил его Куан и повернулся к Еве. — Здравствуй, прекрасная леди. Немного веселья на сон грядущий?
Куан сохранил легкий тон, но Габриэль видел, как ужесточились черты друга при виде раны Евы.
Она кивнула. Куан протянул маленькую черную сумочку, из которой Габриэль достал предметы первой помощи.
Ева прищурилась.
— О, значит ты не только гендиректор, но еще и доктор? Вау. Ты полон сюрпризов.
Искры в ее голосе были музыкой для его ушей, Габриэль бы улыбнулся в других обстоятельствах. Приспешник Стефано напугал ее, но не сломал. Дух Евы оставался все таким же энергичным.
— Нет, милая. Я не врач, но знаю, как справиться с болью.
Она мгновение смотрела на мужчину, а потом произнесла:
— Прекрати так меня называть. И я не нуждаюсь в болеутоляющих.
— Прямо сейчас, нет. Но когда адреналин закончит свое действие, вполне возможно, будет больно.
— Тогда я приму тайленол. Как ты оказался тут так быстро, Габриэль?
Мужчина кинул взгляд на холодильник из нержавеющей стали, мечтая впечатать в него кулак. Нет, для Евы недостаточно, что он появился здесь. Девушка хотела знать, почему он появился так неожиданно. Боже, она дочь своего отца.
|
|
— Ты исчезла из офиса, не сказав ни слова. Я беспокоился. Когда уходила из кабинета, ты выглядела расстроенной. — Мужчина вытащил из внутреннего кармана пиджака ее телефон и положил рядом с ней. — А еще ты оставила на столе телефон.
— Ой.
Звучало ли его объяснение логичным?
— Что ж, спасибо.
— Пожалуйста. — Он оглянулся на Куана. — Убери стекло, а потом иди наверх и собери ее сумку.
— Подожди. Что? Зачем собирать сумку? — встрепенулась Ева, выходя из измученного состояния.
— Отвезу тебя обратно в отель...
— Нет, ты этого не сделаешь.
—... пока дома не будет безопасно, — закончил Габриэль, словно она ничего не говорила. — Я найду того, кто придет и отремонтирует...
— Я сама могу кого-нибудь позвать.
—... дверь, — выдавил он. — До этого мы будем...
— Нет.
Если что-то и могло вывести Габриэля из себя, так это когда его прерывали. Он. Блядь. Ненавидел. Это.
Без попытки сказать еще слово, он швырнул оставшиеся полотенца в раковину и вылетел из кухни.
Десять минут спустя после того, как он поднялся наверх и собственноручно собрал два чемодана, Габриэль вернулся на кухню в чуть более спокойном состоянии. Решил, что правильнее будет предложить Еве компромисс. Девушка может позвонить Нике и узнать, сможет ли та приютить ее на ночь. А он будет молиться, чтобы рыжая сказала «нет» по каким-нибудь причинам. Ему было плевать на причины. Он просто хотел, чтобы Ева осталась в безвыходном положении. Чтобы он стал ее единственным выходом. Хотел, чтобы она была в номере. С ним. Где он мог охранять ее.
|
|
Но он ждал ее согласия. Габриэль не хотел, чтобы девушка ненавидела его, когда весь этот дурдом со Стефано закончится. Поэтому никаких проявлений контроля и принуждения. И хотя не было никаких сомнений во взаимной симпатии, пусть Ева и отчаянно старалась казаться равнодушной, этого все еще было недостаточно, чтобы девушка не выставила его за дверь к чертовой матери.
Гребаный лед, по которому он шел, с каждым днем становился все тоньше и тоньше.
Он поверить не мог в тот эффект, который Ева на него оказывала. Любую другую женщину он бы уже перекинул через плечо и унес ее протестующую задницу в стиле пещерного человека. Но теперь...
Ему нужно, чтобы Ева хотела быть с ним.
Черт.
Не найдя девушку на столешнице, Габриэль посмотрел на обеденный уголок и увидел девушку, она сидела перед Куаном и держала в руке телефон. Ее голова поникла, темные шелковые волосы прятали лицо.
— Можешь позвонить своей подруге, — нехотя произнес он. — С которой я познакомился прошлым вечером.
— Я пыталась. Она не берет трубку.
Габриэль еле сдержался, чтобы не потрясти кулаком в воздухе, словно «Титан», только что выигравший Суперкубок.
— Попробуй еще раз, — предложил он уже более великодушно.
— Все в порядке, — пробормотала она.
— Сейчас всего восемь, думаешь, Ника куда-то на ночь ушла? — Почему он настаивает? Ведь уже практически получил желаемое. Еву в собственном доме.
Она пожала плечами, но не смотрела на него. Ее палец обвел контур телефона и едва заметно дрогнул, но Габриэль это заметил.
Да. Он уже практически получил желаемое. Но теперь понял, что желания Евы важнее.
Она хотела к подруге. Ей нужен был кто-то близкий. Девушка оказалась в пугающей ситуации, проблемы наваливались из-за каждого угла, а ее единственным вариантом был мужчина, на которого она злилась. Мужчина, который ей лгал. Который до сих пор продолжает лгать, недоговаривая, просто она еще об этом не знает.
Господи Иисусе.
Он потер грудь, чувствуя разгорающийся пожар. Черт возьми, почему он не может передать заботу о ней в руки Алека и покончить со всем этим? Тот бы провернул все это с гораздо большим апломбом.
Потому что с этим заданием Василий обратился к тебе. Не к Алеку.
Верно.
И, если быть честным, если бы Василий позвонил и сказал, что он может вверить ее в другие руки, сделал бы Габриэль так?
Черт, нет. Ева отдалась ему прошлой ночью. Подарила свою невинность и доверие. Не смотря на все «против», он хотел удержать ее так долго, как только сможет.
Ева отвела взгляд от горевшего в потемневших зеленых глазах Габриэля обладания. Она не хотела, чтобы мужчина так смотрел на нее. Словно она принадлежала ему. Не хотела чувствовать, будто принадлежала ему.
Ева пробежалась пальцем по экрану, борясь с желанием снова позвонить Нике. Но ей не хотелось выглядеть еще более чокнутой, чем минутой ранее перед Куаном, который молча наблюдал за ее отчаянными попытками дозвониться до Ники больше дюжины раз. Пока не вернулся Габриэль.
Почему он это сделал? Вылетел из кухни на середине разговора. Из-за того, что разозлился на ее отказ следовать приказам?
Куан не подтвердил и не опроверг ее подозрения. И это была еще одна сторона, которая ей нравилась в этом парне — он не обсуждал Габриэля за спиной. Наоборот, вместо того, чтобы сплетничать, помог ей слезть со столешницы и перебраться за стол, сказав, что там Еве будет удобнее.
Теперь девушка должна была проглотить обиду и принять предложение Габриэля поехать в отель. Другого выбора не было. Ева была не настолько глупа, чтобы настаивать остаться здесь, с разбитым окном и сломанной сигнализацией, позволявшим легко забраться в ее дом оставшемуся на свободе бандиту. Она содрогнулась и закрыла глаза.
Нужно спросить Габриэля, что означало предупреждение взломщика. Несомненно, он мог предложить варианты, учитывая, что сам явно был в этом замешан.
Но Ева боялась правды. Куда, черт побери, ей идти, если не в дом Габриэля? По крайней мере, не было похоже, что он собирался причинить ей физический вред.
Да, она была ужасно зла сегодня, когда обнаружила, что он врал и не сказал, что ее начальник. И хотя его обман все еще причинял боль, было трудно обижаться, когда Габриэль находился рядом ради ее безопасности.
Помогая девушке не ощущать себя настолько одинокой в этом мире.
— Ева? Я хочу, чтобы ты осталась в отеле, потому что это самое безопасное место для тебя. Ты должна и сама это понимать, милая.
Она подняла голову, оторвав подбородок от ладоней. Глупое сердце радостно подпрыгнуло от последнего слова.
— Ладно.
— Что, и никаких «но»?
Она спрятала улыбку.
— Я сказала «ладно». Я не идиотка, Габриэль. Не собираюсь подвергать себя опасности из-за упрямства. Ника не берет трубку, а доводить друзей мамы до паники своим звонком и рассказом о произошедшем я не хочу. Потому «ладно». — Она поднялась на израненные ступни и издала сдавленный смешок. — Боже, как это жалко, да?
Куан поднялся из-за стола. Вытащив из шкафчика под раковиной совок, он вышел из кухни, оставляя их наедине.
— Если бы мы были в Нью-Йорке, у тебя было бы больше вариантов? — спросил Габриэль, проводя большим пальцем по ее слегка трепещущей скуле.
Она кивнула.
— Конечно. Я могла позвонить Калебу. Если по каким-то причинам его не будет рядом, я могу обратиться к школьным друзьям.
— Так сложились обстоятельства. Ты только вернулась в Сиэтл после многолетнего отсутствия. Неудивительно, что твои связи растерялись, — Его голос был заботливее и мягче, чем обычно. Должно быть, она действительно была потрясена, потому что даже не противилась, когда Габриэль притянул ее к своей груди и медленно погладил спину. — Можешь рассказать, что именно тут произошло раньше?
— Мы можем ехать? Я хочу убраться отсюда. Расскажу в отеле. Где, кстати хочу отдельную комнату, — добавила она, с сожалением отстраняясь из его уютных объятий.
— Нет.
Категоричный отказ раздражал.
— Слушай...
Он наклонился, взяв ее подбородок и вторгшись в ее личное пространство, словно оно было его собственным.
— Нет. Ты послушаешь меня. Я сделал для тебя больше уступок, чем для кого-либо еще. Ты отбросила мое предложение о помощи. Разговаривала со мной так, как никто другой с тех пор, как я был подростком. Ушла и перебивала столько раз, что и не сосчитать. Сейчас это все прекратится. Ты будешь делать так, как я скажу, пока все это дерьмо не закончится. И все это будет происходить в моем номере, где я смогу гарантировать твою безопасность. Ты меня поняла?
Она взглянула в сверкающие глаза Габриэля и почувствовала, как они обожгли ее кожу. Но, несмотря на его замашки босса, Ева услышала нечто, что наконец-то изгнало из нее дрожь. Заставило почувствовать себя защищенной. Не давая возможности укорить себя за следующее действие, девушка нежно обхватила ладонями лицо Габриэля.
— Спасибо, — прошептала она. — За то, что заботишься обо мне. Не уверена, как отношусь к твоим методам, но это все равно очень приятно.
Приятно, но, вероятно, опасно, учитывая вломившегося в дом мужчину. Хотя, насколько надежными могут быть сведения от человека, который только что совершил проникновение со взломом в ее дом?
Нет, сейчас Габриэль был самым безопасным вариантом. Ева надеялась, что мужчина поможет выяснить, почему вокруг нее так много опасностей.
Глава 12
Зазвонил телефон, и Габриэль с видимой неохотой отпустил девушку.
— Пойду наверх и соберу вещи, пока ты поговоришь, — сказала Ева, отворачиваясь.
Он сжал ее талию и удержал на месте, покачав головой.
— Они уже собраны. — Прежде чем Ева в полной мере прочувствовала шок от ответа, Габриэль выхватил из кармана телефон и жестко бросил: — Да.
Должно быть, он поднимался наверх во время ее отсутствия. Девушка нахмурилась. Габриэль копался в вещах. Видел комнату. Губы Евы раздраженно сжались, необъяснимые теплые чувства к нему дали трещину.
Он тебе помогает. Он единственный, кто тебе помогает.
Это выбивало почву из-под ног. Но ей все еще хотелось иметь возможность показать себя.
— Черт побери, — произнес Габриэль. — Отличная работа. Дай немного времени, и я перезвоню.
Удовольствие в его голосе звучало безошибочно.
— Ты, кажется, счастлив, — подметила Ева, когда мужчина положил телефон.
— Охрана поймала придурка, ошивавшегося рядом с одной из закрытых строек возле Иссакуа.
— Оу, что ты должен делать в подобных случаях? И почему у тебя нет людей, чтобы с этим разобраться? Почему они тебе звонят?
Габриэль мгновение смотрел на нее, а потом слегка улыбнулся.
— Этот был вооружен.
Он протянул руку, и Ева приняла ее, позволяя помочь пройти по коридору, хотя и вполне могла сама добраться.
— Хочешь переодеться перед уходом?
Она кивнула и направилась наверх, где сбросила рабочее платье и натянула эластичные хлопковые штаны для йоги и майку. Пять минут спустя Ева осторожно спустилась по лестнице к ждавшему ее Габриэлю.
Когда она достигла нижней ступеньки, мужчина поднял ее на руки и вынес за дверь. Ева глубоко вдыхала знакомый мужской аромат, пока Габриэль шел по центральной дорожке к «Эскалейду», открыл заднюю дверь и усадил ее на сиденье.
— Скоро вернусь, — произнес он и захлопнул дверцу.
Девушка прикрыла глаза и откинулась на сиденье. Мысли сонно витали в голове. Какое-то время Ева собиралась жить вместе с Габриэлем. Как это будет?
Глаза распахнулись, и она подняла голову, устремляя взгляд на входную дверь своего дома. Откуда Габриэлю был так хорошо известен дом? Да и вообще, как он запомнил адрес, учитывая, что был здесь всего один раз. То, как он забрал ее у входа и направился прямиком на кухню, которую от двери не видно. В глазах вспыхнула тревога, когда Ева вспомнила, как босс включил свет. Выключатель был спрятан под календарем на стене. Откуда мужчина знал?
От волны мурашек волосы на руках встали дыбом, желудок непроизвольно сжался. Не слишком ли наивно игнорировать сумасшедшее предупреждение взломщика?
Она подпрыгнула, когда Габриэль и Куан появились в дверях теперь темного дома. Габриэль направился к машине, пока Куан запирал замок. Они как-то умудрились сделать временный щит на разбитое окно. Не капитальный, но, возможно, остановит других взломщиков.
Неужели она собирается принять во внимание слова преступника против успешного бизнесмена с хорошей репутацией? Конечно, Габриэль не был честен с ней, умолчав при знакомстве, что он ее босс, но неизменно оказывался рядом, когда ей нужна была защита: в первый раз от мужчины с благотворительного вечера, а второй раз — сегодня.
Сложно злиться на кого-то, кто так явно стремится защитить ее.
Дверца открылась, и Габриэль сел на соседнее сиденье.
— Все хорошо? — спросил он.
Ева слабо кивнула, оставляя тревоги при себе.
— Пристегни ремень безопасности.
Она едва удержалась, чтобы не закатить глаза.
— И как бы я без тебя справлялась? — с сарказмом заметила она.
— Давай не будем это проверять, а?
Открылась водительская дверь, и в машину запрыгнул Куан.
— Я попрошу кого-нибудь забрать завтра твою машину, — сказал он ей.
— А не быстрее, чтобы я сама сейчас на ней поехала?
Куан издал смешок, а Габриэль покосился на девушку и спросил:
— Тебе удобно?
— Я устала. — Продолжение утонуло в зевке. — Забудь, — бросила девушка, откидывая голову на подголовник.
— Забудь что? — встречный вопрос Габриэля был едва слышен.
Слишком усталая для споров, она позволила голове упасть на его плечо и не протестовала, когда мужчина приобнял ее и поцеловал в макушку. Боже, как восхитительно он пах.
И правда, если бы она потрудилась спросить, он наверняка бы сказал, что освежил память, заглянув в ее личное дело. Контакты так же были и в резюме и во всех бумагах, ранее заполненных в отделе кадров.
И он мог ориентироваться в ее доме?
— Габриэль? — начала Ева, на губах сформировался вопрос.
— Да, милая.
— Откуда ты знал?..
Сознание поглотил сон.
— Что?
Габриэль услышал нетерпение в своем голосе, когда спрашивал мнение Куана, Ева спала на его руках. На панели продолжали мигать номера этажей, пока они поднимались в лифте на верхний этаж «Кроун Джевел».
Куан пожал плечами.
— Этот ушиб у нее на щеке от кулака?
У Габриэля заходили желваки.
— Не узнаю, пока она не расскажет. Но если так, то кто-то будет молиться, чтобы шеф его вытащил.
Куан усмехнулся себе под нос.
Лифт остановился, открывшиеся двери явили Алека, стоявшего посреди коридора, расставив ноги и скрестив руки на груди.
— Как, черт побери, мы раньше не заметили, что она ушла из офиса? Это не должно было произойти. — В возмущенном состоянии он перешел на родной язык.
Куан разумным тоном, довольно раздражающим, проговорил что-то о «свободной воле».
— Что ты здесь делаешь? — спросил Алека Габриэль. Какого черта не он охраняет парня Стефано?
— С ним близнецы Беркман, в мотеле на трассе возле Иссакуа. — Нетерпение словно кнутом рассекало слова Алека. Все же Габриэль несколько расслабился, зная, что их пленник среди двоих его лучших людей — братьев, которые следовали за Габриэлем в Сиэтл из Квинса. — У нас есть одна камера с распознаванием лиц. — Он пальцами изобразил кавычки. — Перед мостом. Это Фурио. Камера указала на него и эту его прическу в дюжине машин.
Напряжение вернулось с удвоенной силой, кровь застыла от воспоминания об этом ублюдке с ирокезом, подельнике Стефано. Безжалостный урод был завербован самим Альбертом Моретти за год до его смерти. Габриэль и Фурио даже работали какое-то время вместе, тогда-то Габриэль и понял, что у парня нет души. От мысли, что Ева оказалась рядом с этим дьяволом, его бросило в холодный пот.
Алек оглядел Еву.
— Что с ее лицом? И это что? — Он указал на перевязанную руку.
— У меня пока нет деталей, но она порезала руку о стекло из разбитого окна, а потом еще и прошлась по всему этому дерьму. — Он поднял ее ноги и подбородком указал на пушистые носочки, которые натянул на нее в машине. — Фурио мой. Не смотря ни на что.
Габриэль двинулся дальше по коридору, кивнув двум парням по бокам лифта и повторяя приветствие еще двоим на полпути. Он подумал о паре людей у дверей гаража, другая пара сидела в седане недалеко от его парковочного места, а еще двое виднелись у его личного входа. И теперь он кивнул двум другим, стоявшим у самого входа в номер: Бобби Т и...
— Какого черта ты тут делаешь, брат? — спросил он парня, приходившегося правой рукой Максима.
Миша Зарецкий, известный как Торпеда, потому что был смертельно опасным сукиным сыном. Он быстро пожал протянутую Габриэлем руку, осторожно, чтобы не потревожить Спящую красавицу. Даже не взглянул на нее, что было хорошим началом.
— Макс послал меня.
И вот тут в Габриэля словно выстрелили из пулемета. Он понял...
У него все еще есть команда. Он все еще в игре, пусть и ушел от них годы назад. У него не было охраны в штате. Но гребаная команда. Возникли проблемы, и союзники дали ему охрану.
Люциан Фейн дал ему информацию.
Максим послал Мишу — смертельное оружие.
Святое дерьмо.
Неуверенный, что думать, он вошел в открытую Куаном дверь. Не должен ли он сильнее удивиться? Может, разозлиться на себя? Разочароваться в себе, что на самом деле никогда окончательно не покидал криминальный мир, как хотел, чтобы все думали, — включая себя самого. Его же покрывали. Сотни человек. Не то чтобы он обманывал себя, что станет законопослушным, уважаемым бизнесменом и меценатом, но определенно считал, что находился чуть дальше от криминала, чем оказалось на самом деле.
Но он был рад. По крайней мере, в этот момент. Он обладал респектабельностью, верно, но возникни угроза, и его способность сеять страх окажется хорошим подспорьем.
Потому что именно так был устроен их мир — чем ты больше и злее, тем лучше. Закон «Выживает сильнейший» до сих пор действует. Если кто-то был слаб, он становился мишенью. На время. Если он ожесточался, обозначал границы, хорошо играл, то мог выжить.
Пока не появлялись бандиты наподобие Фурио и Стефано, которые угрожали любимым людям. Тогда не оставалось другого выбора, кроме как пойти наперекор совести и собственным принципам и пристрелить ублюдков прежде, чем они восторжествуют.
— Думаешь, она отключилась на всю ночь?
Ева издала забавный звук и подняла голову, смущенно оглядываясь. Не вопрос Куана разбудил ее, а удушающая хватка Габриэля. Он ослабил руки.
— Мы на месте? — сонно спросила она.
— Я собираюсь уложить тебя в постель.
Она заерзала.
— Я в порядке. Могу идти сама.
Он посмотрел на нее.
— Правда, Габриэль. Со мной все хорошо.
Мужчина медленно поставил ее на пол. Ему бы совсем не хотелось, чтобы девушка думала о том, что он или его парни видят ее слабой.
— Я собираюсь воспользоваться ванной. — Ее движения были нехарактерно скованными, пока она шла через главную комнату к ванной. Понятно, почему.
Как только Габриэль услышал щелчок двери, то подошел к бару перед окном и налил в три стакана водки на два пальца. Не колеблясь, он опрокинул прозрачную жидкость, наслаждаясь обжигающим по горлу потоком. Куан и Алек не отставали.
Взяв телефон, Габриэль набрал близнецов Беркман.
— Который из вас? — спросил он, как только подняли трубку. По одному лишь голосу невозможно было понять, какой из братьев ответил.
— Абель.
— У вас все схвачено?
— Конечно, — спокойный голос Абеля противоречил тому, что кружилось в голове Габриэля.
— Я не могу к вам приехать...
— Мы тебя и не ожидали, босс. Сколько еще нам позволять ему цепляться за жизнь?
Габриэль разочарованно вздохнул. Он разрывался. Хотел собственноручно разобраться с Фурио, но не мог оставить Еву. Чем дольше парни удерживают этого ублюдка, который был таким же профи, как и они, тем больше шанс, что что-то пойдет не так.
— Ударь его, — наконец произнес Габриэль. Страх и раны Евы, заполнившие его разум, объясняли эту необычную просьбу. — Хочу услышать его боль.
В трубке послышался удар и рев с последующим отборным матом, но он не почувствовал удовлетворения, так как не сам нанес этот удар.
— Удар обухом по лучевой кости, если нужны подробности, — отозвался Абель, словно зная, что этого недостаточно. — И, уверен, локтевая кость тоже неважно себя чувствует. Маленький бонус.
— Так лучше.
— Жнец звонил.
Габриэль помял затылок, чтобы хоть немного ослабить напряжение. Зачем Винсенту звонить Абелю? Если только Алек не сообщил ему, что они повязали Фурио.
— Серьезно?
— Ага. Высказав рекомендации, как получше разобраться с этим куском дерьма, сказал: «Скоро увидимся». Что думаешь об этом?
Чертов Винсент. Парень никогда ничем не делился до тех пор, пока не был хорошо подготовлен.
— Одному Ви известно, мужик.
— Верно. Тем не менее, думаю, его стоит ждать скорее раньше, чем позже.
— Я тоже.
Абель прокашлялся.
— Ребенок Пахана в норме?
Российский термин босса был произнесен с предельным уважением. Габриэль ощутил, как чувство вины ударило под дых, и молча послал Василия к черту за эту болезнь, от которой он теперь страдал. Ева-чертова-зависимость.
— Будет в порядке, — пробормотал мужчина, окидывая долгим взглядом на четверть полную бутылку водки.
— Не сомневаюсь.
Щелчок.
Алек прочистил горло.
— Позвони моему дяде, Гейб. Он должен знать, что произошло.
— Можно подумать, он еще не в курсе, — сухо ответил Габриэль, и мог поклясться, что услышал, как Алек цокнул языком.
— Тем не менее, мне не нужно тебе рассказывать, что в твоих же интересах лично предоставить ему информацию.
Габриэль смерил друга сухим взглядом.
— И откуда, по-твоему, мне стоит начать? Рассказать, как я все время на протяжении последних недель лажал и выказывал грубое неуважение к нему? Или самое худшее, что я заявился к его гребаной дочери без его разрешения и ведома? Или лучше сначала рассказать, что я настолько увлекся ею, что позволил более одного раза причинить ей вред? — Он издал резкий невеселый смешок, а на языке остался незнакомый привкус того, что ему теперь нужно признать. — Тебе придется уложить меня в течение часа, брат, и ты это знаешь. Так почему я должен делать это сейчас? — спросил Габриэль, снова обращаясь к водке и наливая рюмку, которую тут же осушил.
— Он не зайдет так далеко. Не с тобой. — Алек отпихнул его локтем и потянулся к бутылке. — И ты это знаешь. — Он плеснул остатки в стакан и вышел с ним из комнаты.
— Думаю, ей стоит знать, что происходит. — Куан и Алек дружно застонали. Боже, виски пульсировали от напряжения. — Для нее слишком опасно оставаться в неведении. Стоит осветить ей путь, и она не будет больше слепо двигаться в темноте. Сегодняшний вечер тому доказательство. Ника убрали, Фурио добрался до нее. Это не значит, что когда-нибудь, мать вашу, снова она окажется вне поля моего зрения, но ей нужно знать, на что обращать внимание и как обезопасить себя.
Черт бы побрал Стефано и его вендетту.
Габриэль опустил голову, а на лбу выступили капли пота, когда воспоминания об одной ночи пятилетней давности овладели разумом.
Когда он собирался ночью на вылазку, к нему пришел отец и протянул связку ключей. Ему было велено выгрузить из фургона ящик перед фабрикой в Бронксе и, как хороший маленький солдат, которым он являлся, Габриэль так и сделал. Он смутно вспомнил, как задался вопросом, чьей семье принадлежало то здание. И что именно он доставил? Тело? Что-то простое, как партия товара?
Кто знает? Да и какое кому дело?
Они отъехали на пару кварталов от цели, когда прозвучал ответ на его молчаливый вопрос. Земля дрогнула от взрыва, словно от землетрясения, Габриэль мог поклясться, что звука подобной мощности он еще никогда прежде не слышал. Обратная дорога домой сопровождалась неустанными размышлениями, был ли кто-нибудь в тот момент в здании. Или его отец просто хотел уничтожить источник доходов врага?
Вернувшись домой, он обнаружил отца в гостиной: старик был бледен и дрожал. Он никогда не видел, чтобы Дон терял тотальный контроль. Но от беспокойства Габриэля отмахнулись, мать плакала. Что-то произошло, и до этого дня Габриэль не знал, что.
Он оставил их в покое. Час спустя Габриэль зашел на тихий склад в сердце Квинса, чтобы встретиться со Стефано по просьбе брата.
Довольно далеко.
Его брат шагнул в полосу лунного света, лившегося из высокого окна, и Габриэль подавил желание выругаться. Лицо изранено, одежда и кожа измазаны кровью. Гейб ненавидел его, но все еще переживал за единственного брата.
— Что, черт побери, случилось, Стеф?
— Ты. Ты случился, Гейб. Ты знал, что Адриана была на фабрике отца перед тем, как подорвал ее к чертовой матери».
Сердце Габриэля подпрыгнуло в груди, а лицо брата исказилось от ярости.
— По этому шокированному виду догадываюсь, что не знал. Поверить не могу, какая же ты гребаная марионетка. Ни единого чертова вопроса не задал, когда хозяин посылал тебя.
Стефано с минуту постоял, тяжело дыша, а когда заговорил, голос был наполнен такой сильной ненавистью, что впервые Габриэль почувствовал себя оправданным.
— Я не собираюсь убивать тебя прямо сейчас, Гейб. Нет. Я решил сделать это гораздо интереснее. Подожду столько, сколько потребуется. Но просто помни. В тот день, когда я узнаю, что ты нашел женщину, с которой хочешь провести остаток своей жизни... я буду там, чтобы забрать ее у тебя. Точно так же, как ты забрал у меня Адриану.
Внимание Габриэля вновь перескочило на настоящее и на телефон в его руках. Открыв горящие глаза, он прокрутил список имен и нажал на контакт, который дал ему когда-то Винсент. Они оба не ожидали, что Габриэль им воспользуется. Но ради Евы он явно готов был сделать все, что угодно.