Полина Волошина
ISBN: 978-5-904454-79-1
***
Не спалось. В номере было слишком холодно, и никакой климат-контроль не помогал. Возможно, он был сломан или неправильно настроен, но повышать температуру выше заданных 16 градусов категорически отказывался. А может быть у них тут так положено? Может быть, японцы считают, что температура выше 16 градусов вредит здоровью, или именно в таких условиях им лучше засыпается, кто ж знает. Странные они, эти японцы... Маруся вынула руку из-под одеяла, дотянулась до спинки кресла и стащила с него тонкий шерстяной свитер. Быстро влезла, оставив, словно капюшон на голове длинный ворот. Даже уши замерзли, что ж такое?
Можно было позвонить администрации, вызвать горничную, пожаловаться, в конце концов... Но тогда придется вставать, приводить себя в порядок. Не появляться же в таком виде перед незнакомыми людьми. Нет, на это у нее точно не было сил.
Яркие лазерные лучи прорезали ночное небо и упирались в облака. На этой высоте казалось, что облака совсем рядом. Казалось, что если распахнуть окно и отойти, задумчивое токийское облако осторожно подползет к краю, вежливо заглянет внутрь номера и, поклонившись... да, обязательно поклонившись, медленно вползет внутрь. Konichiwa!
Маруся поежилась и пошевелила пальцами ног – они совсем онемели. Если так пойдет дальше, то к утру Хитоми обнаружит в номере окоченевший труп. И то, если приедет, а если нет? Нужно было немедленно согреться!
Так-то лучше. Маруся лежала в ванной, наполненной горячей водой и чувствовала, как постепенно оттаивает. Она представила, как каждая клеточка ее тела, забирает тепло и тут же передает его другой клеточке, как эстафетный огонь, та передает следующей и так далее, пока они не распределяют тепло по всему телу, оживают, веселятся... веселятся? Клеточки? Богатое воображение рисовало симпатичную рожицу похожую на приплюснутый шар, рожица улыбалась и прыгала на тонких ножках, растущих прямо из головы. Это все японцы! За пару дней в Токио ты привыкаешь, что у всего одушевленного и неодушевленного есть глаза, рот и ножки... и не только ножки. Маруся резко открыла глаза и поняла, что нечаянно задремала. Тело расслабилось до такой степени, что она перестала его чувствовать. Только шею и голову, лежащую на мягкой силиконовой подушке. Захотелось перевернуться на бок и продолжить сон, но лучше, все-таки, это сделать в кровати.
Маруся встала, набросила на плечи мягкий халат и осторожно выбралась на коврик. Спать-спать-спать... Быстрее уснуть, пока внутри так тепло и умиротворенно. Уснуть, завернувшись в халат и два одеяла, окуклиться и отключиться до самого обеда... Слава Богу, на завтра нет никаких мероприятий, только ужин с мэром в 7 вечера, но когда это будет! Маруся раздвинула створки двери и вышла в морозильную камеру. Датчики показывали 12 градусов. Да они тут все с ума посходили что ли? Маруся взяла пульт и стала быстро нажимать на кнопки, в надежде, что шкала побежит вверх, но пульт лишь отчаянно моргнул синим светодиодом и отключился. Отключился вместе со светом. Здорово! Теперь Маруся осталась в холоде и в темноте. Только зеленые блики лазеров на стенах и огромная желтая луна, на мгновение выползшая из-за облаков. Маруся на ощупь добралась до кровати и верным движением, не глядя, сняла с прикроватного столика телефонную трубку. Никаких гудков. Словно все здание отключили... Но нет, из-под двери узкая полоска света, значит, в коридоре электричество есть. Что за идиотские шутки. Маруся дернула ручку и вышла из номера.
В коридоре было прекрасно. Мягкое ковровое покрытие, имитирующее стриженый газон, настоящий живой ручей, разделяющий дорогу на две части, яркие оранжевые рыбины, плещущиеся в ручье. Не коридор, а сад... Лечь, что ли на траву, да уснуть под тихое журчание? Пожаловаться рыбам на тяжелую жизнь. Маруся присела и нежно обхватила рыбину за спину. Доля секунды, и вот она уже выскользнула, ударив хвостом по воде и забрызгав марусины коленки. Да, неразговорчивая рыба попалась... Маруся встала и направилась к лифту.
Лифт был просторный и сверкающий, выложенный из зеркальной мозаики. Во время движения в нем звучала тихая музыка и откуда-то сверху дул приятный ветерок, создающий неожиданное ощущение полета... то есть, мягкого падения вниз. Странное ощущение для лифта, стоит сказать. Маруся посмотрелась в отражение и провела пальцами под глазами – разумеется, она не стерла косметику перед сном и теперь, после ванной, была похожа на панду. Умница, девочка! Голая, в тапочках и халате, с нелепо закрученными в пучок волосами на макушке и с темными подтеками на лице. Ничего общего с ангельским образом, взирающим на японских фанатов с рекламных панелей. Одна надежда, что в такое время в холле будет пусто. Маруся вздохнула, потерла щеки, заправила выбившуюся прядь за ухо и в этот момент лифт резко дернулся и остановился.
Маруся отлетела к стене и испуганно ухватилась за поручни. Она еще никогда не застревала в лифте, потому что в последнее время в них вообще никто не застревал. О том, что такое возможно, говорилось только в старых фильмах, но Марусе это казалось фантастическим вымыслом – и вот вам, пожалуйста! Яркое освещение сменилось на тусклый голубой свет, и приятный женский голос что-то вежливо сказал по-японски. Наверное, просил не беспокоиться... Вот только повторение оной и той же фразы бесконечное количество раз, вызывало ровно обратную реакцию. Оно вызывало... панику.
Маруся почувствовала, как сердце опустилось в живот и теперь пульсировало где-то в районе пупка. Ладони стали влажными, дыхание сбилось, по спине пробежал холодок... Лифт двинулся вверх, потом снова дернулся с такой силой, что Маруся упала на колени и теперь стояла на полу, на четвереньках... Что делать? Встать? Лечь? Кричать? Может быть, случилось землетрясение? Может ли лифт упасть? Или он упадет, только вместе со зданием – будто от этого легче! Стоит ли нажимать на какие-нибудь кнопки, или от этого станет только хуже? Да еще этот проклятый голос – заткнись ты уже!
Снова резкий рывок вниз и, кажется, будто тело сейчас подлетит и зависнет, как в невесомости. Маруся почувствовала тошноту и прикрыла ладонью рот. Рывок! Лифт встал и тело, подпрыгнув, распласталось на полу, громко хрустнув суставами. Марусе показалось, что следующим рывком, ее отбросит к потолку, потом с размаху вниз, и она разлетится на части... почему не сделали поручни на полу? За что хвататься?!
С неприятным громким щелчком включился свет, казалось, еще более яркий, чем обычно. Надоедливый голос сменился веселой танцевальной музыкой, и двери лифта медленно расползлись в стороны. Маруся осторожно подняла голову и посмотрела перед собой. Темный коридор. Гладкий пол и стены. Никаких дверей или источников света. Может быть, это парковка или что-то служебное? Может быть шахта? Маруся приподнялась и села на колени, как хрупкая японская статуэтка. Голова не соображала, хотелось просто разреветься от страха и больше ничего не делать, но надо было решать выйти или остаться? В лифте было очень страшно, но светло, а коридор был пуст и мрачен... Но зато коридор был неподвижен, а лифт мог в любой момент захлопнуться и продолжить свое ужасное падение... Маруся прерывисто вздохнула, дотянулась до поручня и поднялась на ноги. Даже телефон с собой не взяла. Если она выйдет, и двери лифта закроются, она останется в полной темноте неизвестно где. Сможет ли она когда-нибудь найти выход оттуда? Или через неделю ее найдут свихнувшейся бледной куклой со спутанными волосами, бросающейся на людей и выгрызающей сердце... Или вообще обнаружат труп. Или ее тут сожрут крысы. Или другие японские девочки со спутанными волосами. Ох, как некстати она это вспомнила! И что ей не сиделось в тихом уютном номере, пусть бы и холодном! А коридор? А гладкие оранжевые рыбы с толстыми губами?
Двери лифта с грохотом сомкнулись и тут же раскрылись снова. Секундное действие и сердце разорвалось от ужаса, выжав легкие досуха, собрав все дыхание и вытолкнув его страшным криком. Не успев ничего сообразить, Маруся выпрыгнула в коридор, упала плашмя и разрыдалась, ударившись щекой и прикусив язык. В глазах резко потемнело, створки дверей сомкнулись и лифт умчался. Теперь, в этой абсолютной черноте, остался только тихий плач, да вкус крови во рту. И ничего. Ни верха, ни низа, ни востока, ни запада, никаких ориентиров. Полная неизвестность. Маруся даже не знала высоко она или под землей, уперлась лбом в холодный пол и не хотела поднимать голову. Не хотела открывать глаза. Лучше просто взять и умереть...
* * *
Она не знала, сколько времени так пролежала. Постепенно силы иссякли, и плакать больше не получалось. Снова стало холодно, разболелась голова, глаза и почему-то колени. Маруся сделала очень глубокий вдох, словно вынырнув из-под воды, где долго не дышала, перевернулась на спину и открыла глаза. Впрочем, смысла в этом не было никакого. Из-за отсутствия зрения, обострился слух. Марусе показалось, будто она слышит что-то странное, словно дыхание. Тихое, ровное и точно не свое. Надо сказать, что это было меньшее из всего, чего бы она хотела сейчас услышать. Даже тиканье таймера, отсчитывающего последние секунды до взрыва, было бы менее пугающим, чем это еле слышное дыхание. Ведь, если кто-то дышит, значит, он живой и рядом. Но если он молчит... то, пытается остаться незамеченным. А если пытается остаться незамеченным – собирается напасть. Шум в ушах заслонил все посторонние звуки, а комок в горле стал большим и острым – не проглотить...
И в этот момент раздался голос. Насмешливый мужской голос говорил что-то по-японски с дурацкой интонацией, будто готовый вот-вот расхохотаться. Он говорил непонятные слова, среди которых Маруся вдруг услышала свое имя, искаженное, но узнаваемое, а потом этот сумасшедший начал пародировать ее крик и совсем уже бессовестно закатываться от смеха. Да что б ты лопнул! Кто это? Какое-нибудь тупое развлекательное шоу? Розыгрыш? Опасный псих? Маньяк? Поклонник? Покемон? Годзила? Что за фигня тут происходит?
От злости Маруся почувствовала прилив сил и даже села, упираясь руками в пол.
– Кто здесь? – услышала она свой незнакомый охрипший голос, как будто сама от себя не ожидала того, что заговорит.
– Тё дэс? – передразнили ее.
Щелчок и луч фонаря, подсвечивающий страшную рожу снизу вверх – так дети пугают друг друга, закрывшись в темной комнате. Синие растрепанные волосы, проколотые уши... Что за...
Луч метнулся прямо в глаза. Маруся болезненно замычала и прикрыла их ладонью.
– Маааааа-рррруся! – весело прокричал сумасшедший.
Это, конечно, был конченый псих, но почему-то Марусе стало спокойней. Он знал ее и был безобидно веселым... Хотя, как безобидно...
Луч снова скользнул по потолку и направился прямо в лицо незнакомца. Он вытянул руку перед собой, чтобы осветить себя равномерно. Видимо решил показаться во всей красе.
Маруся внимательно вгляделась в лицо мучителя.
– Юки?!!!
Парень рассмеялся и луч на его лице задрожал, а потом устремился в пол. Маруся послушно перевела взгляд вниз, будто могла следить только за этим ярким пятном. Юки что-то быстро заговорил.
– Я ничего не понимаю, – рассерженно сказала Маруся.
Откуда он здесь? Хотя, с другой стороны, где же еще ему быть – в конце концов, это его город. Они не виделись почти год. После того, как она забрала у него змейку, Юки попался в лапы полиции и загремел в тюрьму. Он здорово злился и был абсолютно прав – какими бы благородными целями Маруся не руководствовалась в тот момент, с ее стороны это было подло. Она спасала одного человека, подставив другого. Разумеется, она была уверена, что Юки сбежит и то, что он вляпался было крайне неожиданно... В любом случае, в этом была ее вина, и потому чуть позже, она смогла договориться с нужными людьми и парня довольно быстро отпустили, с подпиской о невыезде. Но видимо, это не смягчило обиды и вот теперь, узнав, что Маруся в Токио, он не отказал себе в удовольствии отомстить.
– Take it!
В светлое пятно на полу беззвучно упали мягкие шарики наушников. Маруся со вздохом подобрала их и вставила в уши.
– Теперь понимаешь? – прозвучал синтетический голос, словно дубляж в кино.
– Это ты все устроил? – Спросила Маруся, заранее зная ответ.
– Видела бы ты свою рожу! – рассмеялся Юки.
– Ну и что ты хочешь от меня? – сердито выкрикнула Маруся. В этот момент ей казалось, что пережитое в лифте, не идет ни в какое сравнение с неделей в немецкой тюрьме.
– Покричи еще!
– Что?
– Мне так понравилось, как ты кричишь!
– Ты чокнутый извращенец!
– А ты свинья! – неожиданно резко сказал Юки, перестав смеяться.
Маруся растерянно замолчала, словно получив внезапную пощечину.
– Испугалась?
– Да.
– Не представляешь, как долго я об этом мечтал, – снова весело произнес Юки.
Он все еще светил фонарем в пол и поэтому они не видели друг друга, только еле заметные очертания тел.
– Где мы? – спросила Маруся, пытаясь подняться.
Луч света скользнул по стене, и она почувствовала руку, поддерживающую ее. Злобно оттолкнула и даже отпрянула.
– Ну, ладно тебе! – совсем другим, почти ласковым голосом, сказал Юки.
– Пошел ты!
– Будешь злиться?
– Ага... А еще засужу и засуну в тюрьму до конца твоих дней.
Юки рассмеялся.
– Какой же ты урод!
– Ты тоже очень страшная, – беззлобно отозвался Юки.
– Идиот...
Она почувствовала его руку на своей спине, попробовала увернуться, но лишь вздрогнула от звука упавшего фонарика. Юки крепко обнял ее, стоя сзади, и прижавшись лицом к затылку.
– Отпусти, – смущенно попросила Маруся, ощутив, как загорелись щеки.
Его губы нежно прикоснулись к самому краешку уха.
– Что ты делаешь... – Маруся вцепилась пальцами в его руки, пытаясь разжать объятия.
– Зачем ты убегаешь? – прошептал Юки.
Так щекотно...
– Отпусти, пожалуйста.
– Ты мне должна, – упрямо возразил Юки.
– Ты уже отомстил, правда. Хватит... Отпусти.
– Ты думаешь, что любовь это тоже месть? – невозмутимо спросил Юки.
Любовь? Маруся онемела и не знала, что сказать. Ее словно парализовало.
– Разве ты не любишь меня? – Юки сжал ее тело так крепко, что стало тяжело дышать.
Маруся резко дернулась и высвободилась.
– Мне же больно!
– Я не нравлюсь тебе?
– Да о чем ты говоришь? Ты вообще понимаешь что... Ты... Ты же сумасшедший! – Марусю словно прорвало. Все напряжение, которое скопилось за последние часы, выплеснулось наружу раскаленной лавой – Как я могу любить тебя, если я вообще... я не знаю тебя! Я тебя не видела. Я даже не думала, что когда-нибудь тебя увижу! С чего ты взял, что я могу любить тебя? И как я могу любить тебя, после того, что ты сделал? Да я думала, умру от страха. Ты точно шизофреник! Отвези меня немедленно обратно! Я не хочу тут больше находиться.
Она услышала его шаги, потом увидела, как он поднял фонарик и осветил им двери лифта.
– Я не поеду в лифте – решительно сказала Маруся.
– Не бойся, он в порядке – равнодушным голосом отозвался Юки, будто утратив к Марусе интерес.
– Все равно...
– Хочешь идти тридцать этажей вверх?
– Да.
– Нет.
– Что нет?
– Я не покажу тебе, где лестница, а сама ты не найдешь. – Он нажал на кнопку вызова. – Я поеду на лифте, а ты, если хочешь, оставайся.
– Ну почему ты такой? – с отчаянием спросила Маруся.
– Я добрый. Могу оставить тебе фонарик, – и Юки протянул фонарик в сторону Маруси.
Лифт звякнул, и дверцы открылись, заливая коридор непривычным светом. Маруся посмотрела, как Юки вошел внутрь, и сделала несколько шагов в сторону лифта. Она вдруг поняла, что думает вовсе не о том, что боится ехать. Все ее внимание сосредоточилось на этом высоком худом парне с удивительными синими волосами, проколотыми ушами, какими-то блестящими цепочками на шее... Браслеты, футболка с той самой мертвой девочкой со спутанными волосами... чудесно. Черные кожаные штаны и совершенно неожиданные ультрамариновые кроссовки, под цвет волос. Он был такой странный, стильный и, несомненно, очень красивый. Будто не живой человек, а персонаж из японских же компьютерных игр.
– Что пялишься? – поморщившись, спросил Юки. – Внезапно передумала?
– Что? – не поняла Маруся.
– Пялишься на меня, как голодная собака на кость, – самодовольно ухмыльнулся наглец. – Аж слюни текут!
Маруся захлебнулась от злости, резко развернулась и зашагала прочь, в темноту.
– Да ты не смущайся, меня все девочки хотят! – радостно крикнул ей вслед Юки и скрылся за дверями лифта.
Маруся снова осталась в полной темноте.
Вот так история! Прошел всего лишь час или два, а она успела натерпеться ужаса, прорыдать в полной темноте, встретить парня из прошлого, которого даже не надеялась больше увидеть, влюбиться и возненавидеть его всей душой. А теперь... а теперь снова остаться черт знает где и... и без фонарика, кстати!
Маруся схватила себя за волосы и со всей силы потянула вверх – хотелось очнуться от переполнявших ее эмоций. Она вытянула руки, нащупала стену и уныло побрела в сторону лифта. Перед глазами зеленым пятном светилась кнопка вызова.
* * *
Двери лифта бесшумно распахнулись, Маруся вышла на своем этаже и выдохнула. Подъем прошел гладко, без приключений, но эти несколько секунд тянулись невыносимо долго. В коридоре все так же умиротворяющее журчал ручей. Пусто... Маруся почувствовала, как кольнуло сердце. Ей хотелось снова увидеть Юки, и она ожидала встретить его здесь. Она не допускала мысли, что он просто так исчезнет снова и навсегда. Неужели он и правда, уехал? Отомстил и успокоился? Обиделся на резкий отказ? Маруся осмотрелась по сторонам, но никого не заметила. Да и где тут спрячешься? Не на дно же он залег.
Дверь в номер была приоткрыта и оттуда явно доносилась громкая музыка. Маруся переступила порог, но потом смущенно сделала шаг назад и снова сверилась с цифрами на табличке. Не перепутала – это ее номер. Вошла и тихо притворила за собой дверь. Заглянула в комнату.
Юки невозмутимо лежал в постели, подложив под спину подушки, пил колу и вперившись в экран телевизора. Он даже не обернулся на нее! Маруся замерла, не представляя, что делать дальше. Юки вытянул руку с пультом, переключил канал на какое-то шумное японское шоу, смял жестяную банку и пульнул ее в мусорку, точно попав в цель. И снова! Снова никакой реакции на вошедшую Марусю!
Обида сменилась гневом, и Маруся решительно подошла к захваченной врагом кровати. Юки не обернулся. Маруся со всей дури пнула его кроссовок, валяющийся тут же. Он отлетел, ударился в стену и упал.
– Отличное шоу! Видела когда-нибудь? Люди садятся на замороженную тушу коровы и слетают наперегонки по ледяной горке...
Минуту назад она готова была отдать что угодно, лишь бы снова увидеть его, а сейчас кипела от ярости и очень хотела подобрать второй кроссовок и больно отлупить им негодяя по голове.
– Принеси еще колы, – Юки наконец-то обернулся к Марусе и даже улыбнулся. – Быстро! – внезапно изменив интонацию, приказал он. – Ты в Японии и должна чтить наши законы!
О! Это была последняя капля! Маруся наклонилась, взяла кроссовок и бросила в обидчика. Она увидела только, как Юки взмахнул рукой и вот уже кроссовок схвачен, так и не долетев до дурацкой синей башки.
Юки смерил Марусю взглядом, в котором смешивались отвращение и жалость, тихонько бросил обувь под кровать и продолжил смотреть шоу. Непрошибаемый! Маруся чувствовала себя последней дурой. Каждая ее мысль, каждое действие были такими глупыми и непродуманными. Нужно было одержать сокрушительную победу, немедленно и безупречно. Нужно было высмеять засранца, показать ему, кто в доме хозяин, поразить, размазать, плюнуть и растереть. Какую-то долю секунды Маруся ощутила всю свою поразительную и поражающую мощь, потом отчаянно сдулась, зашла в ванну и закрыла за собой дверь. Сидя на крышке унитаза, Маруся строила планы, но все они были либо невыполнимо фантастическими, либо бесперспективно утопическими, либо откровенно плохими. Ворваться и свернуть ему шею? Спуститься вниз и нажаловаться? Вызвать полицию? Попробовать поговорить? Соблазнить? Принести ему колу? Ох, нет... только не это. Он не дождется!
Маруся решила ждать. Когда-нибудь ему станет скучно и он сам предпримет какие-то действия. Постучится к ней в ванную, заговорит... Время шло, но никаких действий с той стороны двери не происходило. Марусе отчаянно хотелось спать – уже утро, а она так и не уснула, зато растратила все силы на неделю вперед... Маруся посмотрела на мягкий напольный ковер, сползла вниз и свернулась на нем клубочком. Лежать было неудобно, и в какую позу она не скрючивалась, тело ныло и требовало подушку и матрас... а еще одеяло... Да что же это такое! Лежать и мучиться здесь, в собственном номере люкс, за бешеные деньги, унизительно устроившись на коврике в ванной, разглядывая унылую стойку унитаза. И кому? Ей! Без ложной скромности мировой звезде! Ну как звезде... Ну не совсем звезде и не такой уж мировой, но все же!
Пойти и лечь! С непроницаемым лицом. Стянуть одеяло, укрыться и уснуть. И пусть только попробует что-нибудь вякнуть!
Маруся раздвинула створки и вышла, стараясь не смотреть на Юки. Легко сказать, не смотреть! Глаза предательски метнулись в сторону, и Маруся увидела поверженного врага. Он сладко спал, раскинувшись на кровати морской звездой и подмяв под себя все одеяло! Маруся замерла в нерешительности, но потом все же тихонечко присела на край кровати. Обернулась и застыла, невольно залюбовавшись таким красивым лицом. Ох, какая стыдоба, вот так бессовестно влюбиться в парня. Маруся отвернулась и осторожно прилегла на бок. Потом так же аккуратно забросила на кровать ноги и попыталась уснуть. На этот раз попытка оказалась успешной.
* * *
Сухой и горячий солнечный свет, врывался в незашторенное окно, заполнял собой всю комнату и теперь бессовестно просачивался сквозь ресницы. Не открывая глаз, Маруся приложила руку к голове и удивилась, насколько та была горячей. Даже волосы накалились. Внезапным оглушающим ударом вернулась память и Маруся вспомнила, что в комнате она не одна. Нет, нет, нет... Она в постели с Юки? То, что вчера изможденному сознанию казалось чем-то естественным и невинным, теперь заставляло сгорать со стыда, еще даже толком не проснувшись. Все так же раскинувшись на спине, Маруся повернула голову и, приоткрыв один глаз, посмотрела перед собой. Он был здесь, рядом, и даже ближе, чем можно было ожидать. Лежал, подперев голову рукой и, со всей азиатской невозмутимостью, рассматривал марусино тело. Стараясь не подпрыгнуть до потолка, Маруся опустила глаза и увидела нечто ужасное. Полы халата распахнулись, открыв обнаженную грудь.
НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!!!!!!!!!
Маруся быстро отвернулась от Юки, запахивая халат и для надежности натягивая одеяло.
– Очень красиво, – наконец выговорил Юки.
Маруся накрылась одеялом с головой.
Лишь бы он ушел, лишь бы он ушел, лишь бы он ушел... – сметая все на своем пути, неслась волна стыда, обжигая уши и щеки. Лишь бы он не начал приставать, не полез, не протянул руку... Маруся зажмурилась. Кровать легонько продавилась вниз и отпружинила. Маруся услышала, как Юки встал и вышел. В этот момент она могла поклясться, что испытала сильнейшее разочарование от того, что он так и не полез... но тут же, усилием воли, уничтожила эту мысль, разорвав несчастную на тысячи кусочков. «А если бы полез?» – строго спросил внутренний голос с дурацкой интонацией старой училки, – «Что бы ты стала делать?» и от пронесшихся перед глазами ярких образов быстро закружилась голова. Маруся вынырнула из-под одеяла и глотнула воздух. Паника отступила, а прояснившееся сознание спросило уже совсем другим голосом, ехидным и молодым... «А почему он к тебе не полез?»
Маруся встала с кровати, закутавшись в рыхлое пуховое одеяло, и подошла к зеркалу. Припухшие от слез глаза и губы, рассыпавшиеся волосы, красивая шея, тонкие ключицы. Прекрасная, юная и соблазнительная...
– Смотришь, все ли на месте? – раздался неожиданный голос за спиной. Маруся посмотрела на отражение Юки и снова покраснела.
– Я ничего не брал, – улыбнулся он и развел руками. – Завтракать будешь?
Маруся потуже затянула на себе одеяло.
– Ты что, онемела?
– Нет.
– В любом случае, я уже заказал, – буднично отчитался Юки, скинул кроссовки и, подпрыгнув, свалился на кровать.
Словно в подтверждение его слов в дверь постучали.
– Открой, если не сложно? – ослепительно улыбнулся наглец, пустив в ход все свое обаяние.
Маруся решила, что сопротивление будет казаться абсолютным ребячеством и, как взрослая, уверенно открыла дверь. Начищенный до блеска молодой японец вкатил в номер сервировочный столик и, оценив ситуацию, казалось начал сверкать еще ярче. Маруся зачем-то открыла рот, словно собиралась что-то сказать, оправдаться, объяснить, что все не так, как он думает, но потом лишь плотно сомкнула губы и, подобрав одеяло, протиснулась в ванную комнату. Это был первый раз, когда она проснулась в одной постели с парнем, да еще и голая, и в гостиничном номере... И этот официант, как в настоящем кино про любовь, с понимающим взглядом... И пусть ничего не было, Марусе казалось, что она стала старше и опытней. Она даже сама открыла дверь... кутаясь в одеяло. Со своими голыми плечами и горящими щеками.
Чтобы охладить поток сознания, Маруся влезла в душевую кабинку и окатилась ледяной водой. От резкого перепада температуры перехватило дыхание, а в ушах затрубили фанфары. Маруся быстро вырубила воду и рассмеялась, вдруг почувствовав себя бесконечно счастливой. Он и она вместе, молодые, красивые, влюбленные и злые!
– Тихо, – сказала сама себе Маруся, рассматривая отражение своего светящегося лица в хромированной ручке душа, – хватит лыбиться, а то щеки треснут.
Маруся снова включила ледяную воду и направила поток прямо себе в лицо. Какая же ты дура, Гумилева, повелась на смазливого парня, как малолетка!
* * *
На завтрак был нежнейший омлет с тающим беконом и сладким горошком, кофе, апельсиновый сок и пухлые шоколадные кексы с хрустящими крупинками сахарной глазури. Они сидели на полу, упершись спинами в кровать и вытянув ноги. Между ними лежал поднос с едой и, Марусе казалось, что из-за него они сидят слишком далеко друг от друга. Хотелось нечаянно прикоснуться к плечу Юки или задеть его голой коленкой, но на деле, Маруся старалась даже не смотреть в его сторону и глупо пялилась в экран телевизора. Показывали скачки и переполненный ипподром, с возбужденными людьми, вскакивающими со своих мест, перевешивающимися через перила, кричащих что-то взмыленным от усталости лошадям.
– На кого ты поставила? – нарушил затянувшуюся паузу Юки и посмотрел на Марусю.
– Ни на кого... – растерялась Маруся. – А надо было?
– Зачем же смотреть скачки, если ты ни на кого не ставила, – удивился Юки, – Вот смотри, я твой портрет нарисовал.
Он протянул Марусе свою тарелку. На аккуратной окружности омлета горошком была выложена улыбка и два глаза.
– Это не портрет, а автопортрет, – сказала Маруся, – потому что этот омлет похож на тебя, а я не такая.
– А какая? – серьезно спросил Юки.
Маруся вытащила из чашки чайную ложечку, облизала и осторожно подправила улыбку, опустив уголки и нарисовав печальную рожицу.
– Почему ты не выбрала лошадь, когда их показывали в начале? – спросил Юки, наблюдая за тем, как меняется настроение его омлета.
– Ну не знаю... – промямлила Маруся, – я думала о другом.
Она вернула тарелку и Юки ухмыльнулся глядя на несчастную рожицу.
– Я не могу есть такой кислый омлет, у меня будет расстройство... – решительно сказал он. – О чем ты думала?
– Не понимаю, зачем ты так со мной поступаешь, – сказала Маруся.
Юки взял нож, осторожно разрезал омлет напополам и слегка наклонил голову, словно оценивая взглядом со стороны. Он был так увлечен, что, казалось, пропустил слова Маруси мимо ушей.
– Не понимаю, мы друзья или враги... – нерешительно продолжила Маруся. – Не понимаю, что ты чувствуешь. Злишься или уже простил...
Выложив две половинки омлета рядом, как два ровных холмика, Юки украсил каждый горошиной и протянул тарелку Марусе.
– Все время думаю о твоих сиськах, – без тени смущения признался он.
После сказанных Марусей слов, ответ Юки прозвучал так неожиданно, что он даже не покраснела.
– Ты вообще слышал, что я сказала? – с возмущением спросила она.
– Ты что-то говорила? – прищурился Юки, и Маруся не могла понять шутит он или серьезно.
– Ты что, озабоченный? – рассердилась Маруся.
– Мне восемнадцать лет!
– И что?
– Ничего. Это был ответ на твой вопрос, – пожал плечами Юки. – Я не могу думать, злюсь я на тебя или нет, если ты сидишь рядом. И не могу обижаться, потому что думаю о твоих сиськах. Я мужчина, ты женщина – это естественно. Я вот не понимаю, как ты можешь думать о чем-то другом!
– А о чем я должна думать? – окончательно разозлилась Маруся, – о твоих сиськах?
Юки рассмеялся. Он смеялся так заливисто и долго, что Маруся не выдержала и, несмотря на злость, тоже не сдержала улыбку.
– Кретин! – крикнула она и, потянувшись, толкнула его в плечо. Юки повалился на пол, но умудрился схватить ее за руку, так что Маруся упала прямо на поднос с едой.
– Ты псииих, – завизжала она, но смех предательски вырвался наружу, и свободной рукой Маруся начала колотить Юки в бедро. – Ты мне всю футболку испортил!
Маруся почувствовала, как пролившийся сок впитывается в ткань и та прилипает к животу. Она попробовала оттолкнуть от себя чашку, но только попала пальцами в омлет. Юки повалил ее на спину и ловко вскочил сверху, прижимая марусины руки к полу.
– Офигенно получилось, – радостно рассмеялся он, рассматривая пятна от завтрака на перепачканной футболке.
– Отпусти, – снова жутко смутилась Маруся. Ей было неуютно чувствовать себя обездвиженной.
– А то что?
Маруся резко согнула ногу и ударила Юки в спину. Он притворился, что удар был сильный, вскрикнул и повалился сверху. Маруся задохнулась от переполнявших ее чувств и на всякий случай зажмурилась. Ей казалось, что если она увидит его лицо в такой близости от своего, то сейчас же умрет от разрыва сердца.
– Какое отчаянное сопротивление! – продолжал язвить Юки, и, судя по тому, что Маруся чувствовала его дыхание на своей коже, его губы были совсем близко.
Не дай Бог он... Пусть только попробует...
Открыть глаза не получалось при всем желании, как будто они закрылись насовсем. Маруся забыла, как дышать! Голова кружилась, в темноте вспыхивали яркие пятна, ей было страшно приоткрыть рот, чтобы вдохнуть, ведь тогда Юки может подумать, будто она только и ждет поцелуя... Маруся попробовала вдохнуть носом, но он не работал, бессмысленный идиотский нос...
– Ну чего ты боишься? – шепотом спросил Юки.
Маруся слегка приоткрыла рот, чтобы ответить, но в этот момент почувствовала его губы на своих губах. Тот взрыв в голове – она была уверена, что именно так от напряжения разрывается забившаяся в истерике артерия...
Поцелуй был недолгим. Словно испугавшись чего-то, Юки вдруг выпрямился и осторожно сполз с Маруси. Маруся осмелилась открыть глаза и увидела неожиданную картину – Юки сидел, виновато опустив глаза, и на его щеках тоже был румянец. Не может быть! Это чудовище тоже умеет смущаться?
– Извини, – тихо сказал он. – Я не знаю, как это получилось.
– Угу, – только и смогла промычать Маруся.
– Просто хотел, чтобы ты заткнулась, – смущенно улыбнулся Юки и посмотрел на Марусю своими хитрющими глазами.
– Никогда больше так не делай! – произнесла Маруся до боли глупую фразу.
– Хорошо, – послушно согласился Юки и снова склонил голову.
– Нет! – совсем уж неожиданно выпалила Маруся.
– Что, нет? – наигранно удивился Юки.
Маруся промолчала, чтобы не сморозить еще какую-нибудь глупость, но Юки уже было не остановить.
– Делать? – он весь превратился в улыбку чеширского кота, – тебе ведь понравилось?
– Нет! – произнесла очередную глупость Маруся и даже закатила глаза, всем своим видом показывая «Боже, что я несу?»
– Ну, хорошо! Надеюсь, у тебя есть во что переодеться? – довольный результатом спросил Юки, вставая с пола. – Мы идем гулять.
* * *
На улице было тепло и ветрено. Прямо перед отелем раскинулся красивейший парк с цветущими деревьями, аккуратными дорожками и небольшими уютными скамейками, словно рассчитанными на влюбленные парочки. Однако сейчас практически все скамейки были заняты местными пенсионерами, которые живо обсуждали какие-то свои новости, читали, дремали или просто любовались природой. Волшебные нежно розовые лепестки бесконечным потоком осыпались с веток, кружили в воздухе, разбегались от порывов ветра и наполняли воздух тончайшим ароматом весны.
– Это все так красиво, что даже глупо, – сказал Юки, поймав в ладонь лепесток.
– Что же в этом глупого? – удивилась Маруся.
– Ну, если бы это было просто так, то я бы сказал, что это очень красиво, – задумчиво сказал Юки.
– А что не просто так? – улыбнулась Маруся.
– Ну... Ты, я... мы идем, взявшись за руки... И тут еще эта розовая пена повсюду, – он засмеялся. – Как в очень плохом кино! Только музыки не хватает!
И словно услышав его слова, кто-то раскрыл окно в находящемся неподалеку ресторане, и оттуда донеслись звуки музыки. Юки рассмеялся.
– Почему все мужчины так боятся показаться романтичными? – спросила Маруся и поправила разлетевшиеся от ветра волосы. – Что плохого в том, если двое любят друг друга...
– Ты сказала, любят? – Юки изобразил такое удивленное, что произнес эту фразу гораздо громче обычного.
Маруся смущенно запнулась на полуслове, быстро высвободила руку и посмотрела по сторонам – не услышал ли кто?
– Я не про нас! – тоже громче обычного начала оправдываться она, – Я про вообще!
– Почему все женщины так боятся признаться себе в том, что влюбились? – передразнивая Марусю, спросил Юки.
– Я и не боюсь, – игриво нахмурилась Маруся, – Просто еще не влюбилась!
– А, ну прости! Мне показалось, что минуту назад у тебя в глазах были нарисованы сердечки, – сощурился Юки.
– Тебе показалось! – растеряно огрызнулась Маруся и отвернулась, чтобы скрыть смущение.
Пара милых старушек, сидящих на ближайшей скамейке, радостно закивали.
– Ну ладно, – сжалился Юки, – Идем вытрясем розовые сопли и погрузимся в настоящую бурю страстей!
– Куда-куда мы погрузимся?
– Попробуем замочить Ангела Смерти!
* * *
Надпись на входе гласила – «Выставка аттракционов». Сразу за баннером вниз уходили каскады эскалаторов, а сразу за ними шумело и двигалось целое море людей. Можно было подумать, что сюда приехали жители всего острова, и Марусе стало страшно, не провалится ли под ними земля – треснет, схлопнется и уйдет под воду, вместе со всеми достижениями индустрии развлечений и многовековой историей.
– Ты должна это попробовать! – закричал Юки и потащил Марусю куда-то в сторону от главного зала.
– Чтоо? – закричала в ответ Маруся. Из-за ревущей толпы услышать друг друга было крайне сложно.
– Быстрей, пока есть места!
– Три человекаааа, еще три человекааа! – зазывал на входе в импровизированный шатер коренастый мужичок в оранжевых шортах и пестрой гавайской рубашке. На его голове блестел металлический шлем с рогами, а в руке он держал пластиковый меч, заляпанный красной краской. – Три самых отчаянных воина, готовые отправиться на битву с непобедимым...
– Это мы! – бросился ему на встречу Юки, – два есть!
Мужичок с недоверием посмотрел на Марусю и поправил на голове шлем.
– Она не похожа на воина, – наморщив нос, сказал он Юки, думая, что Маруся его не понимает.
– Вы плохо ее знаете, – рассмеялся Юки и тут же присел, закрывая голову руками, и изображая жуткий страх перед Марусей.
– А что надо делать? – смущенно спросила Маруся, рассматривая толпу подростков, видимо уже отобранных для сра<