В моих самых страшных снах,
Я теряю тебя,
В моих самых сладких мечтах,
Ястобой.
Negative, Still Alive
Нелли очнулась от сильного удара по спине и захаркала кровью. Все её тело ломало, оно изнывало от боли после вчерашних надругательств. Она не понимала, почему все еще осталась жива.
- Вставай, крылатая сучка, сегодня день твоей смерти! – хохотал Баргок, продолжая избивать Нелли. Девушка едва могла двигаться. Орк потащил её за волосыпохолодному, грязному полу.
Она была почти без сознания. Уже как неживая. Перед её замутненным взором проносились ужасные сцены вчерашнего дня. Будто мир уже прощался с ней.
Аркан не пощадил её. Вот она уже видела перед собой сцены бесчисленных садистских издевательств, которые учинял над ней каждый. Над ней надругались все, по очереди и одновременно. Самым последним и самым жестоким был Деимос.
Нелли, обнаженную, полуживую привели в его покои. Он оглядел её с ног до головы, окинув её хрупкое беззащитное тело похотливым взглядом, и произнес:
- Мне доводилось слышать о необычной красоте юных девушек-камаэль. Но еще никогда, мне не приходилось видеть её вживую. Обычно, я сразу убивал твоих сородичей, не задумываясь. Но с тобой я поступлю по-другому.
Его леденящий голос все еще звенел в ушах Нелли, заставляя её трепетать:
- Сегодня ты в моей власти!
Он делал с ней все, что хотел. Невзирая на её усталость, потерянность, изнеможённость. Нелли не могла оказать сопротивления, а если и пыталась, то он медленно резал её шершавым ножом, причиняя невыносимую боль, но все же до последнего не давая умереть.
Нелли стонала, Нелли кричала, Нелли молила о пощаде. Этого он и добивался, так жестоко играя с ней. Она не понимала, почему он просто не убьет её. Ведь от неё больше не было ни какого толку, и все уже знали об этом.
Сквозь слезы, стоя перед ним на коленях, она лепетала:
- Почему ты не убьешь меня? Разве не ты мой палач?
Он ударил её по лицу, а потом, схватив за волосы, грубо прижал к себе спиной. Его алчущая плоть была обжигающе горячей, а голос – ледяным. Он прошипел ей в уши, заставляя дрожать от страха:
- О… Завтра ты узнаешь, кто твой палач.
И вот теперь, её, измученную истерзанную, на грани жизни и смерти, связанную и опороченную вывели из крепости, собираясь наконец-то лишить жизни на глазах у всех. Нелли молила бездонные, черные, равнодушные небеса, чтобы все это кончилось поскорее.
Чтобы она поскорее умерла.
Толпа ликовала, с нетерпением ожидая того же. Публичная расправа над пленниками – одно из самых любимых увеселений «Аркана».
Баргок сильно ударил её по спине, и Нелли, ненадолго вернувшись в реальность, упала на колени перед плахой, под ноги палача. Ей было уже все равно, кто её убьет, лишь бы поскорее этот жестокий, безжалостный, бессердечный мир отпустил её, лишь бы поскорее её бессмысленная жалкая жизнь прервалась.
Лишь ненадолго она подняла потускневший, затуманенный взор и увидела того самого, странного камаэля, что внушал ей не меньший страх, чем Деимос.
Теперь она поняла, кто должен быть её палачом.
Нелли задрожала, приготовившись покорно принять свою смерть.
***
Талон смотрел на лежавшую у него под ногами Нелли,не отводя красных, налитых кровью глаз. Он прилагал адское усилие, чтобы со стороны казаться равнодушным, чтобы не закричать, чтобы не сойти с ума. Он смотрел на неё, изведенную, изнеможённую, полуживую и его мятежная душа бунтовала, его израненное сердце разрывалось кроваво-красной тканью отчаяния.
И сейчас он должен был убить её.
Он обезумел. Едва сдерживал себя. Не знал, что делать. Сомнения все еще терзали его. На мгновение в его голове пронеслась мысль:
«Если я все-таки убью её, то тут же распорю себе живот, и умру вместе с ней…»
Деимос крикнул с пьедестала, свысока:
- Давай Талон, прикончи её! И постарайся делать это медленнее!
Воин-камаэль взмахнул огромным Крылом Икара, воздел его высоко над головой Нелли, глядя на неё такую маленькую, хрупкую и полуживую убитым, полным боли взглядом. Тень от его меча накрыло её потерянное лицо. Она потеряла сознание.
Нет, он сейчас убьет не её. Он сейчас убьет свою душу.
Талон закрыл глаза, чтобы не видеть этого.
В этот момент он услышал спасительный рев боевого рога. Топот закованных в броню коней, воинственный клич, брань воинов, грохот осадных орудий издалека и панику окружающей его толпы.
- К оружию, к оружию! – кричали,трубили стражи крепости, - На нас напали!
Послышался гул и суета: лязг стали, скрип тетивы, оглушающий грохот боевых машин вокруг. Все, кто умел держать оружие, рванули к стенам крепости, забыв обо всем. Враг неумолимо приближался.
- Чертов «Авангард»! – зашипел Деимос, а затем крикнул во весь голос, - Приготовиться к бою! Приготовиться к бою!
Талон открыл глаза. Все перевернулось в этот момент.
Увидев перед собой беззащитную, потерявшую сознание Нелли, увидев переполох вокруг, увидев, что все вокруг рванули оборонять крепость и внезапно забыли про него он понял:
«Пора действовать!»
Ни секунды не колеблясь, улучив удачный момент, когда Деимос отвлекся, Талон вывернулся, запустил приставленному к нему Баргоку песок в глаза, молниеносно схватил Нелли, повалил её себе на плечо, и помчался прочь, сломя голову. Все это произошло за считанные мгновения.
Очнувшись, Баргок забил тревогу, но было уже поздно. Талона уже и след простыл.
Воин-камаэль только слышал злой крик Деимоса вслед:
- Теперь «Аркан» всю жизнь будет преследовать тебя, предатель!
Но теперь это его не волновало. Теперь это его не волновало!
Его потерянная душа, наконец-то, вырвалась из сковывающих её годами оков!
Талон вскочил на заранее приготовленного коня, и помчался вон из крепости, в противоположном направлении, на юг, в сторону лесных чащ, крутых склонов и пещер. Конечно же, он не остался незамеченным, и за ним увязалась погоня. Град стрел летел ему вслед.
Но теперь это его не волновало. Теперь это было не важно.
Наконец-то Талон был свободен! И он готов был убить кого угодно во имя этой свободы.
***
Небольшой отряд «Аркана» преследовал их до самих лесных чащ, пока злосчастная крепость Орена окончательно не скрылась из глаз. Талону пришлось убить двоих своих бывших товарищей – остальные трусливо рванули прочь.
Когда пеший отряд накинулся на боевого коня камаэля, Талон взмахнул Крылом Икара, и все было кончено. Головы его бывших товарищей были молниеносно срублены и повалены в грязную темно-зеленую траву и оставлены позади, вместе с прошлым.Все-таки, предатель Талон или нет – он все еще сильнейший воин Аркана. И гроза всего Эльморедена.
Воин-камаэль, чувствуя, как их теплая кровь обагряет его клинок, вспомнил, что еще недавно он сидел вместе с ними в одной таверне. Странно, но он не почувствовал ничего.
Да, теперь клеймо предателя навсегда закрепилось за ним, и назад пути не было, но ему было все равно. Абсолютно все равно. Рядом с ним, в седле, лежало его самое ценное сокровище, лежала вся его жизнь – связанная, потерявшая сознание Нелли. Талон, отбившись от погони, заботливо укрыл её плащом, спасая от холода.
Проскакав на коне несколько миль в сторону Деревни Охотников, Талон увидел пещеру на своем пути и решил сделать перевал – уже вечерело. Он соорудил для Нелли небольшую палатку из ветвей деревьев, сухой травы и собственного плаща, развел костер. Приготовил похлебку из оставшихся у него припасов.
Талон старался обращаться с девушкой как можно более осторожно, но все-таки не развязывал её, даже несмотря на то, что она была сильно ослаблена. Боялся, что с ней что-нибудь случится, боялся потерять, едва сумев спасти.
Пока она была без сознания, камаэльбережно обработал её раны лечебным зельем, и перевязал их бинтами, которые всегда были в его походном мешке, так, на всякий случай. Почти все её раны затянулись – он был рад этому.
Талон старался прикасаться к ней максимально легко – чтобы она не заметила, и чтобы он сам не потерял контроль…
Он наблюдал за ней, пока она была в забытьи. Наблюдал, не в силах отвести взгляд. Её длинные серебристые волосы были распущены, раскинулись на ломкой траве, сияя белоснежным светом, отражая пламя костра. Бледное круглое личико – словно луна, скрывающаяся в облаках. Её сон был беспокойным. Нелли тяжело дышала. Она то и дело ворочалась, вздрагивала, лепетала что-то тихим, слабым голосом, пытаясь прикрыться руками, пряталась в своем огромном пушистом крыле. Как будто чувствовала, что на неё смотрят.
Талон продолжал взволнованно наблюдать за ней, отвлекаясь только чтобы подкинуть хворост в костер. Его сердце учащенно билось, он не чувствовал, что дышит. Лишь надеялся, что в этой пещере их не найдут. По крайней мере, до завтрашнего дня.
Спустя некоторое время, Нелли все-таки очнулась. Увидев Талона перед собой, она испугалась, встрепенулась, замерла на месте. Но не произнесла и слова. Камаэль боялся ей что-то сказать, лишь смотрел на неё растерянно, словно мальчишка. Они провели в молчании несколько минут.
Затем Талон произнес неловко:
- Ты, наверное, голодна?
Нелли ничего не ответила. Продолжала смотреть на камаэля испуганно, будто ожидая чего-то страшного. Талон предложил ей похлебку – она была еще горячей. Он не притрагивался к еде – ждал, когда девушка очнется.
- Тебе нужно есть, чтобы восстановить силы, - сказал он, внимательно наблюдая за ней, - Ведь ты несколько дней провела в темнице.
Нелли молчала, испуганно отказываясь от еды. Когда Талон пытался покормить её с ложки, она отворачивались, не принимая его помощи, искала во всем подвоха. Потом спросила неловко:
- Почему ты меня не развяжешь?
Талон помолчал, потом добавил:
- Я не хочу, чтобы ты сбежала.
Нелли дерзнула сказать в ответ:
- Тогда я не буду есть, - а затем, вновь неловко помолчав, добавила, - И почему я должна тебе доверять? Может быть это все – специально спланированное убийство. Или очередная пытка…
Когда Талон услышал эти слова, его сердце пронзила тупая щемящая боль. Но он понял Нелли. Её реакция на происходящее была совсем не удивительна. Кто он, чтобы помогать ей? Кто он, чтобы заботиться о ней? Еще вчера он был убийцей, еще вчера он был чудовищем, а сегодня пытается быть её спасителем…
«После всего, что я совершил за всю свою жизнь, я не достоин даже коснуться её!» - подумал он и отступил назад. Потом произнес растерянно, виновато:
- Как захочешь есть, скажи.
Заботливо накрыл её плащом. Она не сопротивлялась.
В этот момент тело подвело его – ладонь случайно небрежно скользнула по её теплой коже. Он виновато отдернул руку, но было уже поздно. Сердце бешено заколотилось в грудной клетке, кровь хлынула в голову. Словно электрический ток, словно тысячи маленьких молоточков ударили его изнутри. Он вздрогнул, беспомощно задрожал, глотая воздух.
Он! – гроза Эльморедена!
Талон поспешно отвернулся, и отошел к выходу из пещеры, задумчиво глядя вдаль. Старался изо всех сил погасить нахлынувшее чувство, старался не думать о ней. Нет! – он грешник, он предатель, он не достоин! Но так хотел. Он так хотел прижать её к себе, коснуться её мягких губ, запутаться в её волосах, утонуть в её малиновых глазах…
Но он не достоин! Талон сдерживал этот странный, безудержный, неизвестный ему порыв как мог, из последних сил. Смотрел вдаль. Следил за дорогой. Иногда, не в силах сдержаться, оборачивался и глядел на Нелли. Вскоре она уснула.
Тогда, коря себя, не в силах преодолеть безумное притяжение Талон тихо приблизился к ней. Осторожно погладил её ладонь. Розовая кожа под его грубыми пальцами была теплой, мягкой как шелк. Через силу отстраняясь, подавляя в себе необузданную страсть, камаэль спросил себя:
«Боги? Что же я делаю? Сейчас я так похож на человека!»
Коря себя за слабость, он снова отступил назад, к выходу. Посмотрел вдаль, в темно-красное небо.
Тяжелые алые тучи сгущались над Эльмореденом – вот-вот польет красный дождь. В небе грозно возвышалась Кровавая Луна, объятая темно-серыми тучами, – провозвестница скорого пробуждения богини смерти, Шилен. Провозвестница войны богов.
Тяжелые капли забили по траве, тревожно забарабанили по земле и оглушающий гром раскатился по небу. Весь Эльмореден сотрясался в эту ночь. В эту ночь велась кровопролитная битва между «Арканом» и «Авангардом», между Рассветом и Закатом, между светом и тьмой, между разумом и чувствами Талона…
Камаэльнапрягся. Он ощущал приближение чего-то пугающего, ужасающего и неизбежного – это пугало его. Впервые в жизни это пугало его, одного из сильнейших воинов Эльморедена. Это пугало его, потому что теперь, ему было что терять.
Потому что теперь ему было за что бороться.
Потому что теперь ему было ради чего жить.
Глава 9. Страсть.
Талон дремал у выхода из пещеры, когда непрошенный луч солнца коснулся его лица, и повеяло утренней прохладой. Воздух наполнился густой влагой, тихий лес охватил красноватый туман. Воин-камаэль открыл глаза и обернулся, чтобы оглядеть свой наспех построенный лагерь.
Костер погас – лишь тонкая полоска дыма исходила от обугленных древесных сучьев. Нелли все еще спала, ежась от холода, пытаясь спрятаться под плащом Талона. Ему не хотелось будить её, но это было необходимо. Битва под Ореном закончилась, и теперь камаэль и его юная спутница не могли избежать погони.
Талон осторожно разбудил девушку. Открыв глаза, она встрепенулась, и, увидев камаэля рядом с собой, задрожала. Она боялась с ним говорить, не произносила и слова.
Талон разворошил костер, сломал палатку, пытаясь скрыть следы его присутствия в этой пещере – нужно было сбить с толку «Аркан». Разбудил и покормил коня, приготовившись к долгой дороге. Путь лежал в Деревню Охотников. От оренских земель её отделяла стена из горных склонов, которую ему с Нелли предстояло преодолеть, чтоб хотя бы ненадолго избежать погони.
Он приготовился усадить Нелли на коня, когда она неловко спросила:
- Может, все-таки развяжешь меня?
Талон жестко ответил:
- Нет.
- Почему?
- Ты сбежишь.
Повисло неловкое молчание. Нелли сопротивлялась всяким попыткам Талона усадить её на коня, ловко уклоняясь от его рук. Все-таки, в её жилах тоже текла кровь камаэлей. Она была ловкой, гордой и сильной духом, несмотря на свой юный возраст, как и все женщины этой расы.
Эта непокорность, эта гордость и дерзость притягивали Талона, заставляя пламя его страсти вспыхнуть еще ярче. Он уважал её. Уважал её за то, что она была такой смелой, своенравной и строптивой даже в плену у врага, который намного сильнее её.
Она резко отвернулась от камаэля, и её большое пушистое крыло шлепнуло его по лицу. Не глядя на него, пытаясь таким образом скрыть свои чувства, она произнесла со странной горечью в голосе:
- Какой смысл от тебя бежать? Если сбегу – умру. И даже если доберусь до своего клана, они вряд ли примут меня обратно…
Талон понимал эту горечь, ведь он был таким же, как и она – гордым камаэлем, не привыкшим нарушать своих клятв. Он понимал, что она чувствовала. Она чувствовала стыд и позор, она чувствовала клеймо предательницы на себе. Как и он.
На мгновение он поверил ей, поддавшись её хитрым речам, поддавшись её сладкой лжи. Неужели он думал, что она не хочет сбежать?
Он подошел к ней сзади и нехотя рассек туго связывающие её руки веревки, освободил тонкие лодыжки от запутанных грубых узлов.
В тот же момент, она растворилась в воздухе. Исчезла. Чертова магия камаэлей! Неужели Талон поддался. Как будто он не знал, как поступил бы сам на её месте – он бы до последнего пытался сбежать!
И Нелли, не теряя времени, пока Талон освобождал её от оков, прошептала едва слышное заклинание телепортации. Она оглушила его, оказавшись сзади, за его спиной. Но лишь на мгновение.
Она, беззащитная, все еще обнаженная, рванула со всей дури в лесную чащу, как будто желая смерти. Неслась в неизвестном для Талона направлении, не понимая, что делает. Лишь бы быстрее сбежать. А бегала она быстро – как и все женщины камаэль.
Но для Талона это не имело значения. Все эти маневры и уловки он знал наизусть, потому что тоже был камаэлем. И он был старше, чем Нелли. И он был намного, намного опытнее, чем она.
Он ринулся с неистовой скоростью вслед за ней и опередил её. На бегу подрезал ей путь, заставляя споткнуться и упасть. Оглушил и повалил её, а затем, спустя короткое мгновение, пока взъерошенный песок и выпавшие из крыльев перья ложились на землю, навис над ней.
Она лежала под ним: длинные серебристые волосы расстелились на земле, глаза испуганно глядели на Талона. Она лежала под ним –с виду такая беззащитная и тихая, но только лишь с виду. Камаэль знал – стоит ему дать слабину, и она тут же снова рванет неизвестно куда.
Вот только от него она не сбежит. Никогда.
- Игры кончены, так и не начавшись, - жестко произнес Талон, - Как же это глупо, убегать от спикулы.
Нелли вздрогнула, услышав последнюю фразу. Она знала, что Талон сильнее её, но она не думала, что ему доступна сила спикулы, она не думала, что он – один из самых могущественных камаэлейЭльморедена.
Еще в детстве, обучаясь искусству владения арбалетом, Нелли слышала историю о древних героях камаэлей, о спикулах, которым была доступна сила, равная силам божественных существ. Спикулы сражались с самими богами, и могли применять магию, недоступную богам, могли парить в небесах, могли уничтожать целые армии ангелов. Спикулы, как сильнейшие представители расы камаэль, вобрали в себя лучшие черты всех рас Эльморедена: мудрость эльфов, изобретательность гномов, умение летать, и, конечно же, силу орков.
И Талон – был одним из них, он был одним из спикул.
Если это так, то она действительно не могла уйти от него. По крайней мере, живой. Но почему-то, он все еще не пытался её убить. Может быть, ему было этого недостаточно? Может быть, он хотел её еще и унизить?
Одержав над Нелли победу, Талон снова связал её, а затем укутал в свой плащ, чтобы она не замерзла. Юная камаэль больше не пыталась сопротивляться. Теперь она понимала, что это бесполезно. Но её уязвленная гордость все еще давала о себе знать.
Неловко глядя на Талона она дерзнула спросить его:
- Тебе еще не надоело надо мной издеваться? Почему ты сразу меня не прикончишь?
Талона задели за живое эти слова, но он сдержал порыв гнева. Он бы и не смог гневаться на Нелли – только на себя.
- А ты боишься, что я тебя прикончу? – спросил он ледяным голосом. С виду ледяным.
- Уже нет, - вновь со странной горечью произнесла Нелли, а потом осмелилась стыдливо заглянуть Талону в глаза, будто готовясь раскаяться, - С тех пор, как я провалила задание клана, я заслуживаю только смерти.
Услышав эти слова, Талон потерял контроль над собой. Он задрожал от гнева, от горечи, от отчаяния. Он прекрасно понимал Нелли, понимал, что она чувствует, но он не мог позволить ей умереть. Он не мог ей этого позволить, даже если она сама этого хотела. Он не мог ей позволить, даже говорить о своей смерти, даже думать о ней!
Он больше не мог сдерживаться. Убийственная как яд, тлеющая в нем страсть вспыхнула с огромной силой. Он приблизился к Нелли, схватил её за руки и сжал их так крепко, что она застонала. Смотрел ей прямо в глаза пронзающим, пожирающим взглядом.
Она задрожала, подумав:
«Вот сейчас, он точно убьет меня…»
В этот момент Талон, не в силах совладать с собой, прильнул к её губам горячим, пылким поцелуем, не ожидая ответной реакции. Его жаркое дыхание обжигало лицо Нелли, и её бледные как луна щеки налились розовым румянцем. И он продолжал, закрыв глаза, полностью забыв о себе, страстно целовать её губы и щеки, сам не понимая, что делает. Она же не ответила на этот порыв. Вначале застыла от шока, потеряв чувство времени, а потом начала сопротивляться, отстраняться, кричать.
Когда она оттолкнула его, он наконец-то очнулся. Пламенный жар его страсти сменился холодом горечи и чувством вины. Нелли же ощущала лишь отвращение к себе и к Талону, вновь вспоминая ужасные пытки, которые над ней учинял Деимос.
Она была холодна. Холодна, как лед, и напугана.
Но Талон, хоть и отстранился, все еще горел всепоглощающим огнем страсти. Посмотрев ей в прямо глаза кроваво-красными, огненными, полными желания глазами, он произнес:
- А тебе действительно следовало бы меня бояться. После таких слов…